гами",  и  им  до
смерти хотелось приобщиться к черным знаниям Повелителей.
   К ним обратился человек, известный вельможам как "Колдун". Слушали его  в
почтительном молчании.
   "Колдун"  приказал   немедленно   начать   в   городе   агитацию   против
"захватчиков"   -   аргонатцев.Аргонатцы   нечисты   и   навсегда   запретят
жертвоприношения животных. Они принесут с собой страшные эпидемии.  Известно
также, что северяне - страшные извращенцы, готовые насиловать  всех  подряд:
мужчин, женщин, детей. Чтобы  придать  этим  слухам  большую  достоверность,
следовало незамедлительно распустить слухи об  изнасилованиях  и  похищениях
детей. Кроме того,  надо  было  во  всех  ужасающих  подробностях  описывать
мерзкие оргии северян. А еще аргонатцы жадны и падки па золото.  Рассказы  о
кражах и грабежах должны были еще больше накалить возмущение горожан.
   Агенты "Колдуна" внимательно выслушали все его наставления и,  разойдясь,
поспешили взяться за дело.

Глава 27

   О приближении сипхистов всегда возвещал дым. Когда  дул  северный  ветер,
федды начинали принюхиваться. Сперва  они  различали  запах  горящих  полей.
Потом на дорогах появлялись беженцы, вскоре и они сами вливались  в  текущий
на юг поток людей.
   Все знали, что сипхисты забирают всех, от детей до стариков. И угоняют  в
страшный Дзу, откуда еще никто не возвращался.
   Обычно сразу вслед за беженцами появлялись первые  разведчики,  невысокие
мужчины на темных степных пони. Это была кавалерия Бэгути, верой  и  правдой
служившая Повелителям. Бэгути хватали тех, кто  не  успел  убежать.  Старых,
больных, младенцев - все отправлялись на север.
   Потом появлялись отряды всадников, одетых в черное, с фанатично  горящими
глазами.  Большинство  носило  доспехи,  захваченные  у  разбитых  имперских
частей.
   Они обыскивали деревни в поисках еды и спрятавшихся от Бэгути крестьян.
   За ними под гром барабанов  двигались  главные  силы.  Бум,  бум,  бум  -
грохот, казалось, объял весь мир, от края  до  края  наполняя  его  страхом.
Горизонт темнел от массы  одетых  в  черное  воинов.  И  вскоре  бесконечные
колонны уже пылили по всем дорогам.
   Десятки тысяч солдат, собранные в  полки,  шли  мимо  выжженных  полей  и
опустевших деревень. Они шли, и в их пустых глазах  горел  огонь  фанатичной
веры в возродившегося бога Сипхиса.
   Много часов подряд шли войска под непрекращающийся гул барабанов. Колонны
уходили на юг, а за ними следовал арьергард  -  кавалеристы,  приканчивавшие
всех, кто отставал от великой армии. В конце концов исчезали и  они.  Стихал
вдали барабанный гром, и слышалось лишь потрескивание  пламени,  пожирающего
дома и урожай.
   К югу от великого города Урдха царила паника.  Аристократы  в  каретах  и
колясках бежали в южные провинции Империи. Их  экипажи  забили  все  дороги,
ведущие к Южным воротам. В порту корабли, готовые рискнуть и  отправиться  в
путь, несмотря на разгул речных пиратов, спешно собирались  в  путь.  На  их
палубах не нашлось бы и дюйма свободного места. Но большинству людей  бежать
было некуда.
   Тем временем аргонатские  легионы  и  императорская  армия  готовились  к
обороне. За  полками  закреплялись  определенные  участки  городской  стены.
Инженеры и  командиры  драконьих  отрядов  собирались  обсудить,  как  лучше
бороться с подкопами, которые  враг,  несомненно,  попытается  подвести  под
крепостные стены.
   Самих драконов учили пользоваться лопатами и кирками. Обычно они рыли  по
трое: двое с лопатами и один с киркой. Когда очередная тройка  уставала,  ее
сменяла другая, предоставляя своим товарищам возможность отдохнуть.  Работая
в  таком  режиме,  драконы  могли  рыть  туннели  с  совершенно  невероятной
скоростью.
   Земля на  аллювиальной  равнине  Оона  не  слишком-то  благоприятствовала
подведению подкопов -  зачастую  она  оказывалась  слишком  влажной.  Однако
прошло уже несколько недель со времени  последнего  дождя,  и  земля  успела
просохнуть.
   Пэксон полагал, что враг не упустит такой возможности.
   А еще драконов учили валить  штурмовые  башни.  Для  этого  их  вооружили
специальными длинными шестами. Работая все вместе,  они  могли  опрокидывать
даже очень тяжелые сооружения.
   Но для такой работы драконов, разумеется, следовало защитить от вражеских
стрел и копий. Поэтому на крепостных стенах были установлены  сплетенные  из
прутьев щиты.
   Кое-кто из  урдхских  вельмож  косо  посматривал  на  драконов  из-за  их
непомерного аппетита. Еще бы,  одна  рептилия  за  раз  съедала  и  выпивала
столько, что хватило бы накормить дюжину человек. Через пару дней тренировок
генерал Пэксон решил устроить показательное выступление. Пусть  урдхцы  сами
увидят, как важны драконы для обороны города.
   Приглашенным вельможам рассказали об опасности подкопов. Стены Урдха были
высоки и крепки, но подрыть можно и  их.  Единственный  способ  предупредить
подобную  атаку  -  это  вырыть  контрподкоп,  перебить  врагов  и  обрушить
неприятельский туннель.
   Три молодых дракона вышли на лужайку перед воротами и начали рыть.  Кирка
вырывала шестифутовые куски торфа. Лопаты  поднимали  сразу  по  кубическому
ярду земли. За несколько минут драконы углубились уже на десяток футов. Видя
подобное, вельможи быстро изменили свое мнение. С тех пор драконы могли есть
и пить сколько душе угодно.
   Вскоре после этой  демонстрации  Портеус  Глэйвс  отправился  к  генералу
Пэксону докладывать об исчезновении драконира Релкина и Базила Хвостолома.
   Глэйвс нервничал.
   Наконец генерал оторвался от своих бумаг и  поднял  голову.  Он  выглядел
усталым.
   - Слушаю вас, командир Глэйвс, - неприязненно сказал он.  Пэксон  не  мог
простить этому офицеру его идиотских кожаных воротничков. - Что вам  удалось
выяснить?
   - Очень немногое, сэр. Как вы, несомненно, знаете,  эта  пара  входила  в
число тех, кого послали на рубку леса.  Около  полудня  приехала  повозка  с
пивом, в которое, судя но всему, было  подмешано  снотворное.  Хотя  следует
отметить, что, кроме показаний дракониров и штрафников, у  нас  нет  никаких
прямых доказательств. Как бы там ни было, все уснули и  проспали  до  самого
вечера. В том числе и драконы. Когда же  проснулись,  то  обнаружилось,  что
Релкин и его дракон исчезли.
   - И что вы об этом думаете, командир? Глэйвс сделал вид, будто ему  очень
неприятно то, что он собирается сейчас сказать.
   - Ну, видите ли, мы знаем, что мальчишка в Квэ удрал из лагеря и вернулся
с девушкой явно благородного происхождения. Насколько мне  известно,  с  тех
пор она вернулась к своей семье.  Я  хотел  поговорить  с  девушкой,  но,  к
сожалению, найти ее мы не смогли. Мне кажется, есть основания полагать,  что
она уговорила Релкина вместе со своим драконом  поступить  на  службу  к  ее
семье.  Например,  в  качестве  телохранителей.  Их  вполне  могло  привлечь
подобное предложение - риска, во всяком случае, куда меньше, чем в  легионе.
- Глэйвс помедлил. - Хотя  я  и  не  хочу  делать  никаких  скоропалительных
выводов, подобное предположение кажется мне весьма и весьма вероятным.
   Пэксон сердито швырнул на стол перо.
   - Мне трудно с вами согласиться, -  буркнул  он.  -  Я  имел  возможность
познакомиться с  этой  парой,  и,  по  моему  мнению,  они  никак  не  могли
дезертировать.
   - Я понимаю, сэр. Мальчишка заслужил Звезду Легиона,  а  это  кое-что  да
значит.  А  дракону  недавно  подарили  новый  меч,  выкованный  эльфийскими
кузнецами.
   Кажется невероятным, что они могли изменить. И тем не менее мы  не  можем
не учитывать подобной возможности.
   - Но если они хотели дезертировать, то почему не сделали этого раньше?
   - Возможно, сейчас  они  скрываются  где-то  в  городе.  У  этих  знатных
семейств достаточно возможностей спрятать пару  беглецов.  Возможно,  Релкин
только  выжидал  удобный  момент,  рассчитывая  в  самом  Урдхе   заручиться
поддержкой родственников той девушки.
   Пэксон упрямо покачал головой. Это казалось  совершенно  невероятным,  но
что еще оставалось думать? Разве что враги хотели захватить  в  плен  одного
дракона с  его  дракониром.  Но  тогда  они  наверняка  прикончили  бы  всех
остальных. Пэксон не знал, что и подумать.
   Отослав Глэйвса, он вызвал к себе капитана Кесептона и  рассказал  ему  о
подозрениях командира Восьмого полка.
   Кесептон и слушать не хотел ни о чем подобном. Он утверждал, что Релкин и
Базил - настоящие солдаты и что они  никогда  не  согласились  бы  променять
легион на службу в какой-нибудь там богатой семье. Капитан  подозревал,  что
здесь замешаны враждебные Аргонату силы. Возможно, врагу удалось вступить  в
контакт с местными преступниками. Скажем, в Дзу  захотели  получить  в  свои
руки дракона и драконира для исследований.
   - Но зачем им драконир?
   - Кто знает дракона лучше, чем его драконир?
   Пэксон тяжело вздохнул и спросил, нет  ли  новостей  о  Лагдален.  Может,
ведьме удалось  что-нибудь  узнать?  Но  Кесептон  только  печально  покачал
головой.
   Отпустив капитана, генерал вернулся к  своим  делам.  Проблем  было  выше
головы, но ни одна из них  не  казалась  Пэксону  столь  странной,  как  это
загадочное  исчезновение  дракона  и  драконира.  Он  не  верил,   что   они
дезертировали. Не верил, и все тут.
   Тем временем Портеус Глэйвс  нанял  рикшу  и  по  бурлящим  улицам  Урдха
проехал к заднему входу в храм  Гинго-Ла.  Представившись,  он  сказал,  что
хотел бы поговорить с жрицей по имени Фулан.
   Служительница провела его в полутемную комнату и усадила на стул.
   Через мгновение вспыхнул тусклый красный свет, и  Глэйвс  увидел  высокий
трон и сидящую на нем фигуру женщины.
   - Ты хотел меня видеть? - услышал  он  знакомый  голос.  Тот  самый,  что
предложил ему спасение в обмен на дракона и драконира.
   Жрица говорила на верио с легким акцентом.
   - Да. Вы получили то, что вам было нужно.
   - Действительно получили, - после долгого молчания ответила жрица.
   - Теперь я хотел бы получить то, что нужно мне. Снова долгое молчание.
   - Мы уже думали об этом. Есть мнение, что ты дурак и что  мы  без  опаски
можем тебя обмануть. В конце концов, ты же совершил предательство. Насколько
я понимаю, если в легионе узнают  о  твоем  поступке,  тебя  просто-напросто
повесят.
   Глэйвс обливался холодным потом. А женщина продолжала:
   - Но мы решили не обманывать тебя. Не станем мы и убивать тебя, хотя  это
было бы проще  всего.  Можно  еще  сделать  из  тебя  раба  и,  кастрировав,
выбросить за ворота.
   - Нет!
   - А эта идея не так уж и плоха. С вырезанным языком и без половых органов
ты никому не сможешь доставить неприятности.
   Глэйвс вытер лоб дрожащей рукой. Этот кошмар казался бесконечным. Неужели
все пропало? Эти проклятые лживые урдхцы!
   - Как бы там ни было, мы решили выполнить свое обещание.  Можешь  сказать
мне, что ты от нас хочешь.
   Глэйвс судорожно сглотнул. Никогда, никогда, никогда больше он и шагу  не
сделает за пределы Аргоната.
   - Мне нужен корабль. Но еще не сейчас. Я воспользуюсь  им  только  тогда,
когда все будет кончено и станет ясно, что враг вот-вот захватит город.
   - Ага... - хмыкнула женщина. - Значит, вот оно что. Ты хочешь,  чтобы  мы
держали для тебя наготове корабль. На  котором  ты  в  любой  момент  можешь
бежать.
   - Да.
   И снова это отвратительное хмыканье.
   - Мы сделаем, как ты просишь.

Глава 28

   Релкин открыл глаза.  Застонав,  он  попытался  перевернуться  и  тут  же
обнаружил, что руки его скованы. Короткая цепь соединяла их с вмурованным  в
стену кольцом. Судя по всему, он находился в  подземелье.  Сквозь  маленькое
отверстие высоко в своде камеры пробивался свет. Под ногами был слой  свежей
соломы, а под ней каменные плиты.
   Устало вздохнув, юноша устроился поудобнее.  Насколько  это  было  вообще
возможно. Как он здесь очутился?  Его  что,  арестовали?  И  что  он  такого
сделал, чтобы заслужить подобное обращение?
   Но сколько юноша ни вспоминал, все обрывалось на том,  как  он  вместе  с
Базилом рубил лес. Они работали, было  жарко,  а  потом  на  поляну  выехала
повозка с едой и питьем. Понемногу Релкин припомнил  сонливость,  охватившую
его после того, как он выпил привезенный эль. Видимо, потом он лег  поспать,
и это казалось весьма странным. С чего бы это  его  потянуло  в  сон?  Он  и
выпил-то всего одну кружку.
   Подумав, юноша решил, что еда или эль, а может и то и другое сразу,  были
отравлены. Кто-то, похоже, подмешал в них сильное снотворное.
   Но кто мог такое подстроить? И зачем?
   Получалось так, что его усыпили, а потом  похитили.  А  это  значит,  что
некому теперь будет ухаживать за Базилом и  Пурпурно-Зеленым.  Без  него  им
придется туго.
   Релкин принялся осматривать цепь и кольцо в стене. Цепь  была  тяжелая  и
прочная. Кольцо, похоже, могло бы устоять, даже если бы за него тянул Базил,
а может, даже и Пурпурно-Зеленый.
   Релкин все  равно  подергал  цепь.  Она,  как  и  следовало  ожидать,  не
поддавалась. Юноша огляделся в поисках хоть чего-нибудь, чем он  мог  бы  ее
поддеть. На глаза ничего не попадалось. У него отняли пояс,  кинжал  и  даже
сапоги. Остались только куртка да штаны.
   Короче, пока за ним не придут, он никуда не сможет  отсюда  уйти.  Релкин
старался не думать о том, зачем он мог понадобиться  своим  похитителям.  Но
сделать это было ох как не просто. Здесь,  в  Урдхе,  большинство  рабов  не
имело языка. Немой раб тут ценился дороже говорящего.
   Он не знал, сколько прошло  времени,  но  постепенно  свет  наверху  стал
меркнуть. День, видимо, подходил к концу. Наступила темнота.
   Внезапно в тишине он услышал чьи-то шаги. Что-то стукнуло, и в дверь  его
камеры, светя факелом, вошли три закутанные с ног до головы женщины. Их лица
скрывались под вуалями. Женщины разглядывали гоношу, явно  обсуждая  его  на
одном из языков Урдха. Релкин не знал, на каком именно.
   Женщины дружно рассмеялись, и одна из них ущипнула юношу за щеку.  Релкин
дернулся, и они захохотали еще сильнее. Потом они  вышли  из  камеры,  снова
оставив Релкина в кромешной мгле.
   Релкин не находил себе места. Он понимал,  что  должен  спастись.  Должен
вернуться в Стодевятый к своим драконам. Но сначала надо выбраться  из  этой
проклятой камеры.
   Через какое-то  время  он  задремал.  Ему  приснилось,  что  он  снова  в
катакомбах под Туммуз Оргмеином. Громадная стая крыс на своих  спинах  несет
его по туннелям, освещенным  одним  лишь  мерцанием  светящихся  лишайников.
Чей-то  голос  нашептывал  ему  на  ухо,  призывая  не  терять  надежды.  Он
повернулся, желая увидеть, кто это говорит, но глазам его предстал один лишь
луч света, словно ясная  звезда,  горящая  сквозь  туман.  Может,  это  леди
Лессис? Он протянул к свету руку, и сон  пропал  вместе  с  видением  Туммуз
Оргмеина.
   Он проснулся от осторожного прикосновения. Кто-то, видимый только  черным
силуэтом, наклонился над ним и легонько тряс его за плечо. Он уловил  слабый
запах жасмина. Зашуршала зажигаемая спичка. Когда глаза Релкина  привыкли  к
свету, он увидел, что перед  ним  стоит  Миренсва.  Чадру  она  закинула  за
голову.
   Юноша открыл было рот, но девушка поспешно поднесла палец к губам.
   - Тихо, - прошептала она и быстро поглядела на дверь.  -  Если  меня  тут
поймают, то убьют. Понятно? И тогда уже никто не поможет тебе спастись, и ты
попадешь под нож безжалостной богини, и кровь твоя в ночь полнолуния потечет
по ступеням ее храма.
   - Нож безжалостной богини? - недоуменно повторил Релкин.
   Что это значит? С каких это пор Великая Мать стала отнимать жизнь?
   - Да, - зашептала девушка. - Тебя  принесут  в  жертву.  Верховная  жрица
хочет сотворить великий магический обряд, и чтобы умилостивить богиню,  надо
сделать ритуальное жертвоприношение.
   Лишь отчаянным усилием воли Релкину удалось сохранить спокойствие.
   - У тебя есть ключ от моих цепей? - прошептал он.
   - Пока нет, - ответила девушка. - Но теперь, когда  я  знаю  номер  твоей
камеры, скорее всего, смогу его достать. Посмотрим.
   Спичка погасла, и Миренсва зажгла новую.
   - Ты только не шуми. Не привлекай к себе внимания.
   - Подожди, - горячо зашептал  Релкин.  -  Где  я  нахожусь?  Зачем  я  им
понадобился?
   Миренсва наклонилась к юноше, и сейчас она показалась ему даже  красивее,
чем раньше.
   - Это Остров Богини, посередине реки.
   - Но почему именно я?
   - В подобных делах всегда лучше проливать кровь  чужеземцев.  И  девушка,
которую принесут в жертву вместе с тобой, тоже из северных земель.
   - Девушка из Аргоната?
   - Да. Я ее сегодня видела, когда она мылась в молоке Великой Матери.  Она
необычайно, по-дикарски, прекрасна. Мне  жаль  ее.  Но  завтра,  когда  луна
взойдет над горизонтом, они перережут ей горло и умоют  ступени  гс  кровью.
Если ты не убежишь, они смешают ее кровь и твою.
   Страшная мысль закралась в голову Релкина.
   - Эта девушка... Откуда они ее взяли? Миренсва пожала плечами:
   - Точно не знаю. Кажется, нашли где-то в городе.
   Лагдален! Это могла быть только она!
   - Мы должны ее спасти, - с внезапной решимостью прошептал Релкин.
   - Невозможно, - покачала головой Миренсва. -  Я  и  так  здорово  рискую,
чтобы вытащить тебя из этого подземелья. Спасти еще и эту девушку просто  не
в моих силах. К тому же она находится совсем в другой темнице - той, что под
самим храмом.
   - Ты только скажи, где ее держат, а уж все остальное предоставь мне.
   - Глупец! Я могу помочь тебе лишь однажды. В благодарность за то, что  ты
для меня сделал. Ты проявил себя порядочным человеком, но  если  тебя  снова
поймают, я уже ничего не смогу для тебя сделать. Я и так  ради  тебя  рискую
жизнью.
   - Да, конечно, я понимаю.
   Но если девушкой из Аргоната действительно была Лагдален Тарчо, он не мог
отступиться. Он должен был попытаться ее спасти.
   Печально покачав головой, девушка задула спичку и выскользнула из камеры.
   Мгновение спустя Релкин услышал, как  за  ней  захлопнулась  сперва  одна
дверь, потом другая. И снова наступила тишина.

Глава 29

   Очнувшись, дракон первым делом почувствовал голод. Настоящий, невыносимый
голод, от которого судорогой сводило челюсти. "Клянусь всеми старыми  богами
Драконьего дома, - думал дракон, - я уже много месяцев не хотел  жрать  так,
как сейчас".
   Но то, что он заметил в следующий миг, оказалось еще более неприятным. Он
был связан. Причем веревки оказались весьма и весьма толстыми, скорее даже и
не веревки вовсе, а канаты. Его руки были прикручены к телу.  Ноги  и  хвост
тоже.
   Как он ни старался, веревки разорвать не удавалось. Он катался  по  полу,
изгибался, но все без толку.  Выгнув  голову,  он  попытался  дотянуться  до
веревок своими длинными острыми зубами, но обмотанный вокруг шеи  канат  тут
же натянулся, крепко пережимая горло. Задыхаясь и  кашляя,  дракон  вынужден
был отказаться от своего намерения.
   Ругаясь по-драконьему, Базил огляделся по  сторонам.  В  помещении  царил
полумрак, но драконы видят в  темноте  намного  лучше  людей,  и  потому  он
разглядел широкие деревянные двери.  Судя  по  запахам,  это  была  конюшня,
вымощенная широкими каменными плитами.
   Базил громко заревел - кто знает, может, его похитители только и ждут его
пробуждения, чтобы принести  ему  свежего  хлеба,  сыра,  а  быть  может,  и
жареного барашка. Впрочем,  сейчас  даже  армейская  лапша  с  акхом,  и  та
показалась бы подлинным блаженством.
   На его пятый вопль двери открылись, и в конюшню вошли несколько мужчин  с
копьями в руках. За их спинами Базил увидел женщин в  традиционных  урдхских
гарубах. Едой от них даже и не пахло.
   Разъяренный дракон на верио потребовал принести ему пищи.
   Одна из женщин, единственная,  понимающая  этот  язык,  тут  же  упала  в
обморок. Подобного она никак не ожидала. Нет, умом-то она все  понимала,  но
легенды о разумных рептилиях Аргоната как-то не подготовили ее к тому, чт