категорически запрещавший магическое воздействие на армию.  Моральный  ущерб
от таких действий, по мнению Имперского Совета,  будет  куда  больше  любого
тактического выигрыша.
   В итоге Рибела решила действовать по-другому. Они все еще не  знали,  что
на самом деле творится в Дзу. Настала пора раскрыть эту тайну.
   Она послала Лагдален за едой и за дюжиной живых мышей. Затем  подготовила
необходимые разделы  Биррака,  лишний  раз  повторила  склонения  и  объемы,
которые могут ей  понадобиться.  Рибеле  уже  доводилась  пользоваться  этим
заклинанием, но повторить никогда не помешает. Предстояло произнести  тысячи
магических слов, а память человеческая  может  и  подвести.  Даже  если  это
память Великой Ведьмы.
   Отправившись  в  конюшню,  Лагдален  предложила  мальчишкам-конюхам  пару
серебряных монет, чтобы они поймали ей дюжину живых мышей. Мальчишки  сперва
ничего не поняли. Они никак не могли прийти в себя от встречи с женщиной, не
одетой в гаруб, которая, однако, свободно, пусть  и  с  ужасающим  акцентом,
говорила на улде.  Но  потом  их  взгляды  устремились  на  предлагаемое  им
серебро, и уже через несколько минут Лагдален получила  мешочек,  в  котором
копошилась дюжина мышей.
   С шевелящимся мешком в руках девушка прошла на кухню, где  позаимствовала
у повара буханку хлеба и  немного  растительного  масла.  Теперь  она  могла
вернуться к Рибеле.
   На лестничной площадке она нос к носу столкнулась с леди  Инулой,  одетой
только в ночной балахон и белые домашние тапочки.
   - Великая богиня, что ты делаешь  здесь  в  такой  час?  Сейчас  же  едва
рассвело. - Инула вела себя так, словно  сама  она  всегда  вставала  в  это
время.
   Из мешка Лагдален донесся писк. - Там у тебя мыши?
   - Да, леди, - кивнула Лагдален. - Извините, но мне надо идти.
   Рибеле не понравится, если ей придется долго ждать свою помощницу.
   - Ну конечно, конечно... - задумчиво глядя на девушку, кивнула Инула.
   Не оборачиваясь, Лагдален поднялась на самый верх, туда,  где  находилась
выбранная ведьмой комната. Сейчас в ней было темно и полным-полно  дыма.  На
специально  принесенном  сюда  по  просьбе  Рибелы  белом  алтаре   курились
благовония с лапсумом.
   - Спасибо, милочка, - сказала Великая Ведьма. - Выпусти мышей  на  пол  и
размочи хлеб в масле. Вскоре они будут очень голодными.
   Лагдален развязала мешок, и мыши бросились врассыпную.
   Но Рибела уже поднесла к губам несколько серебряных  трубочек,  играя  на
них не слышную человеческому уху мелодию. Мыши замерли,  как  вкопанные.  Не
мигая, они влажными,  похожими  на  черные  жемчужины  глазками  глядели  на
ведьму.
   После того как она сыграла им  короткую  песенку,  они  послушно  уселись
перед ней двумя рядами, словно школьники перед своим учителем.
   Эта трогательная картина поразила Лагдален до глубины  души.  Даже  после
всего, что ей довелось повидать  в  обществе  Лессис,  девушка  не  уставала
поражаться могуществу Великих Ведьм.
   Подхватив мышек, Рибела подняла их на алтарь, где они  тут  же  встали  в
круг вокруг дымящейся кучки лапсума. Взявшись зубками за хвосты друг  друга,
они сплошным кольцом закружились по алтарю.
   А Рибела уже начала страстно читать магические формулы Биррака. Голос  ее
то затихал, то гремел, понемногу  сплетая  заклинание  в  одно  неразделимое
целое.
   Лагдален же стояла у  двери  как  завороженная,  наблюдая  за  творящимся
волшебством, готовая в любой момент накормить неутомимо кружащихся на алтаре
мышей.

Глава 21

   Леди Инулу ввели в покои принцессы Зиттилы. Принцесса  завтракала,  и  ее
вовсе  не  порадовало  такое  беспардонное  нарушение  привычного  утреннего
ритуала.
   Но  Инуле  Зиттила  многое  прощала.  Жена   северного   торговца   была,
разумеется, невоспитанной дикаркой,  но  она  искренне  старалась  услужить,
понравиться и даже быть принятой в Круг Дочерей Гинго-Ла.
   Подобное желание было бы смешным и абсолютно несбыточным,  если  бы  леди
Инула не являлась источником драгоценной информации об Аргонате  и  Островах
Ведьм.  Как  это  ни  печально,  но  Зиттила  не  располагала  там  никакими
достоверными источниками. А раз так, ей приходилось полагаться на Инулу.
   Кроме того, оставался еще вопрос о молодой  девушке-дикарке,  необходимой
для жертвоприношения великой богине. Принцесса даже  намекнула  Инуле,  что,
раздобыв такую девушку, она заслужит богатую награду, и, может быть, ее даже
примут в Тайный Клан тех, кто поклоняется Гинго-Ла  -  Матери  со  стальными
руками, носительнице гибели, богине ураганов.
   Вполне вероятно, что неожиданное появление Инулы во дворце в столь ранний
час  как  раз  с  этим  и  связано.  Это  было  бы  хорошо,  ведь  церемонию
жертвоприношения  следовало  провести  как  можно  скорее.  Дела  в  Империи
обстояли как нельзя хуже. Квэ пал. Сипхисты захватили  большой  мост  Квэ  и
сейчас собирали громадную армию, готовясь напасть на сам блистательный город
Урдх.
   И потому принцесса Зиттила согласилась принять леди Инулу в зале  Голубых
Птиц в Речном крыле императорского дворца. Одетая в широкое зеленое платье с
длинным,  расправленным  по  полу  шлейфом,  принцесса  сидела  на  огромных
подушках и маленькими глоточками пила горячий келут.
   Леди Инула низко поклонилась и села. Слишком близко к  принцессе,  но  та
предпочла не одергивать невоспитанную торговку. Что  еще  можно  ожидать  от
тех, кто лишь недавно приобщился к мировой цивилизации?
   - Мы действительно одни, принцесса? - прошептала Инула.
   - Мои слуги немы. Если отрезать мужчине язык и половой орган, то из него,
для разнообразия, получается хоть что-то полезное.
   - Да...  -  Инула  подумала  об  Ирхане  и  его  многочисленных  любовных
приключениях. - Разумеется.
   - А раз так, то можешь не сомневаться - твои слова не покинут этого зала.
   Выпей келута.
   - Спасибо, принцесса, - склонила голову Инула и, не в  силах  сдержаться,
выпалила свою заранее заготовленную речь:
   - Я осмелилась побеспокоить вас в столь ранний час  лишь  потому,  что  у
меня есть новости чрезвычайной важности.
   Мне  кажется,  я  нашла  идеальную  кандидатуру  для  церемонии.  Молодая
женщина, с Севера.
   - Она мать? У нее есть дети? Инула так и надулась  от  гордости.  Похоже,
принцесса действительно заинтересовалась.
   - Да, как и требуется.
   - Она красива?
   - Да, принцесса. Богиня останется довольна таким подарком.
   - Хорошо.
   - И она не из этих краев.
   - Великолепно, - кивнула Зиттила. - А у меня уже есть на примете чудесный
кандидат на роль Адониса. Мы же должны к девочке добавить еще и мальчика, не
так ли? Я как раз знаю одного, и он скоро будет здесь.
   - Вы говорили, что надо торопиться.
   - Это так. Императорская  армия  рассыпалась  в  прах,  словно  трухлявое
дерево. А раз так, то спасать Империю придется нам.
   - Необходимо все сделать как можно скорее.
   - Когда мы можем заполучить девчонку?
   - Потому-то я и пришла, принцесса. Ее можно схватить прямо  сейчас,  пока
ее хозяйка занята другими делами.
   - И кто же ее хозяйка?
   - Рибела из Дифвода.
   - А, та ведьма. Она  уже  приходила  во  дворец,  требовала  аудиенции  с
Императором. Мы славно поводили ее за нос.
   - Да, принцесса.
   - Ничего, скоро эта кунфшонская ведьма узнает, что такое настоящая магия.
   Мы покажем ей, у кого в руках истинная власть  над  миром.  Пора  ведьмам
понять, что дочери Гинго-Ла ничем не уступают им в могуществе.
   Поднявшись с подушек, принцесса хлопнула в ладоши. Мигом подбежали рабы и
дружно застучали головами об пол. Небрежным жестом принцесса велела им взять
ее шлейф.
   - Скоро в город приедет наш Адонис. Его схватят. И что еще лучше, он  нам
достанется вместе со своим драконом. Это будет  настоящее  жертвоприношение.
Мы умоем ступени храма Богини жертвенной кровью. Мы подарим ей двух красивых
дикарей. И тогда она,  несомненно,  с  благосклонностью  отнесется  к  нашим
чаяниям и спасет Империю.
   - А Император будет навсегда благодарен спасшей его Богине.
   - Можно только надеяться на  это,  -  вздохнула  принцесса.  -  А  теперь
возвращайся домой. Я пошлю за девчонкой троих моих верных слуг. Помоги им.
   Восхищенная оказанным ей доверием, Инула склонилась в  поклоне.  Вот  уже
тридцать лет она мечтала принимать участие в решении важных  государственных
вопросов - так, как это было сегодня. Может, наконец она  станет  "своей"  в
обществе урдхской знати?
   Зиттила все рассчитала точно. В последний момент,  когда  Инула  уходила,
она схватила женщину за руку:
   - Наш Круг узнает о твоей услуге. Мы благодарим тебя.
   И пока Инула делала реверанс, Зиттила вышла из комнаты.
   Инула ехала домой вместе с дюжим мужчиной в синем хлопковом одеянии.  Два
его не менее дюжих товарища сидели на облучке, за спиной кучера. Инула  была
счастлива. Один только вопрос омрачал ее безоблачное настроение: что сделает
Рибела из Дифвода, узнав об исчезновении  своей  помощницы?  Но  леди  Инула
старалась об этом не думать. Слишком удачно все складывалось.
   В это же самое время Релкин из Куоша впервые увидел на горизонте  вершину
главной пирамиды Урдха. Мгновение тому назад горизонт был  чист,  но,  когда
юноша поднял голову в следующий  раз,  там  уже  блистала  маленькая  острая
иголочка.
   Ряды северян оживились. Уже несколько часов они шли по предместьям Урдха,
точь-в-точь таким же, как и в Квэ, только большим. Ярко светило солнце. День
обещал быть жарким. Легионы двигались навстречу пирамиде. Вскоре всем  стало
ясно, что она куда крупнее любой из  тех,  что  прежде  попадались  на  пути
северян.
   Призвав  к  себе  капитана  Кесептона,  генерал  Пэксон  отправил  его  с
донесением к Императору. Мгновение спустя  капитан  сломя  голову  скакал  в
сторону города Пэксон дал ему разрешение по дороге заехать  в  дом  торговца
Ирхана, повидаться с женой.
   Пэксон служил уже давно  и  понимал,  что  Кесептон  все  равно  навестит
Лагдален - запрещай не запрещай. А значит, лучше разрешить. Кесептон отлично
зарекомендовал себя на пути от  Селпелангума,  особенно  во  время  трудного
марша в направлении от Квэ. Пэксон всегда мог целиком и полностью положиться
на его сообщения. Кроме того, генерал прекрасно представлял себе, как тяжело
приходится молодому офицеру. Лишь недавно тот узнал, что его жена  находится
в Урдхе, и судьба ее оставалась неизвестной. Не хотел бы Пэксон оказаться на
его месте.
   Уже  вечерело,  легионы   разбивали   лагерь,   насыпая   земляной   вал,
устанавливая частокол и разбивая шатры, когда на дороге показались несколько
урдхских офицеров в сопровождении конного отряда.
   -  Привет  тебе,  командир  дикарей,  -  с  явным  пренебрежением  сказал
маленький офицер. - Я привез вам приказы от генерала нашего Императора.
   Приказы? Пэксон пожал плечами и налил себе келута.  Его  не  интересовали
приказы Императора, бросившего свою армию на поле боя.
   Видя,  что  северянин  молчит,  и  принимая  это  за  покорность,  офицер
продолжал:
   - Вы должны разбить свою армию на десять  отрядов  и  расположить  их  по
разработанному Императором плану. Вы лично должны немедленно  отправиться  в
распоряжение Императора во дворец. Мои люди будут вас сопровождать.
   - Одну минуту, - остановил его генерал Пэксон. - Я  не  собираюсь  делить
свои легионы, это уж совершенно точно. Я послал Императору сообщение и  буду
ждать его ответа.
   Урдхский офицер замер, словно статуя. Он не верил своим  ушам.  Рука  его
машинально поползла к рукояти  кривого  меча.  Пэксон  подал  знал  капитану
Тримперу, и в генеральский шатер вошел отряд вооруженных аргонатских солдат.
   - Вы, дикари, находитесь на священной земле и во всем должны  подчиняться
Императору.
   - Все не так просто, мой друг, - улыбнулся Пэксон. - Скажи, ты участвовал
в битве под Селпелангумом?
   Урдхский офицер покраснел, как помидор.
   - Я вот там был, - продолжал Пэксон. - И должен тебе сказать, что это  те
самые дикари, которые разгромили армию сипхистов. Мы  захватили  две  дюжины
пленных - их высших офицеров и жрецов. Я уверен, что ваш  Император  захочет
их допросить.
   Офицер растерянно моргал. По правде говоря, он просто не  знал,  что  ему
теперь делать. Генерал дикарей не желал подчиняться  его  приказам.  Офицеру
вовсе не улыбалась перспектива вернуться к  своему  командиру,  не  выполнив
задания.
   - Короче, - подвел итог Пэксон, - я буду ждать здесь, пока мой  посыльный
не вернется из столицы. Уверен, что он там не задержится. Хотите келута?
   Окончательно сбитый с толку офицер  отказался  от  угощения.  Через  пару
минут он и его отряд покинули лагерь северян.
   А генерал Пэксон вернулся к изучению карты. Его разведчики  донесли,  что
видели группы одетой во все черное кавалерии. Пэксон знал о падении Квэ и не
сомневался, что сипхисты сейчас полным маршем идут на юг.
   Это, по всем признакам, была совершенно  новая  армия.  Вторая  громадная
армия была собрана, вооружена и отправлена в Квэ в то  время,  когда  первую
громили под Селпелангумом.
   Если бы легионы  шли  так,  как  планировал  генерал  Гектор,  они  через
какой-то день пути столкнулись бы с ордой, пятикратно  превосходящей  их  по
численности.
   Пэксон, все еще считавший победу под  Селпелангумом  чем-то  вроде  чуда,
искренне сомневался,  что  его  войска  смогут  вторично  отразить  подобный
натиск.
   А Пэксон намеревался вместе со своими  войсками  спрятаться  в  городе  и
оборонять его до подхода подкреплений из Аргоната. Он тяжело вздохнул.
   Ответственность становилась все  тяжелее.  Если  после  всего  этого  ему
удастся доставить легионеров домой живыми, он будет считать,  что  справился
со своей задачей "на отлично".

Глава 22

   Все началось глубокой ночью, когда на небосклоне засияла  красная  звезда
Резулгаб.
   Под проливным дождем людей выгоняли из загонов, разбитых в  самом  центре
мертвого города Дзу.  Подгоняемые  ударами  кнутов  и  копьями  стражи  бога
Сипхиса, они едва переставляли ноги. Здесь были мужчины и  женщины,  дети  и
старики.
   Прошло уже несколько дней с того времени, как их кормили в последний раз.
   Они жались друг к другу. Всего лишь  неделю  тому  назад  их  вырвали  из
родных домов и деревень, согнав в  этом  страшном  городе.  Земля  опустела.
Солдаты не знали жалости. Богу Сипхису требовались слуги, а значит, все  без
исключения должны идти в Дзу.
   В мертвом, уже несколько лет стоявшем в запустении  городе  их  встретила
толпа одетых в черное служителей.  Все  они  слепо  верили  в  дело  и  путь
Сипхиса.
   Они непрерывно пели о своем желании сразить всех и  каждого,  кто  мешает
возвращению бога-змея в его древнее царство.  Они  отбирали  самых  сильных,
самых крепких мужчин, а всех остальных запирали в больших загонах.
   Тут люди и ждали, с каждым днем становясь все слабее и слабее.
   И вот наконец их повели в большой двор бывшего  храма  Эуроса.  Затем  по
ступеням наверх, в сам храм. Они миновали  ноги  Эуроса.  Гигантская  статуя
была разбита, и от нее  остались  одни  ступни.  По  широкой  лестнице  люди
спустились в подземный зал и увидели перед собой огромный помост,  футов  на
пятнадцать возвышающийся над полом.
   Под помостом, по колено в грязи, работало сразу несколько человек.
   Широкими лопатами они мешали грязь, пока та  не  становилась  похожей  на
глину в мастерской гончара.
   Остриями копий стражники подгоняли людей вверх  по  лесенке,  ведущей  на
помост. Только тут те узнавали, как именно им предстоит послужить Сипхису.
   Одного за другим их хватали, связывали веревками ноги  и  подвешивали  на
крюках головами вниз. Натренированным движением служители  перерезали  горло
очередной жертве, и кровь текла вниз, под помост, в грязь,  на  головы  тех,
кто там работал.
   Люди кричали и плакали, рвались назад,  но  стражи  было  слишком  много.
Копья вонзались в спины, кнуты рвали кожу, и  несчастные  жертвы  беспомощно
шли в объятия смерти.
   Вдруг алая вспышка на миг озарила зал, и убийцы на помосте прервали  свой
тяжкий труд. Внизу, из светящегося  желтым  проема  двери,  появились  трое.
Самым высоким из них был верховный жрец  Одирэк.  Рядом  с  ним  шел  бывший
епископ Эуроса, а теперь всего лишь покорный слуга Одирэка.
   Однако свет, озаривший зал, подчинялся не им.  Желтые  глаза  под  черным
капюшоном и контуры рогового клюва выдавали в их  спутнике  Мезомастера  Гог
Зегозта. В сравнении с ним, с его силой, и епископ, и верховный жрец были не
более чем мошками, кружащимися вокруг горящей свечи.
   Один из служителей поднес им образец  грязи,  и,  окунув  в  нее  длинный
палец, Гог Зегозт попробовал кровавое угощение.
   - Пробуйте и запоминайте. Это  то,  что  нам  нужно.  Одирэк  попробовал.
Жестом  он  приказал  епископу  тоже  отведать  предложенное   месиво.   Тот
поморщился, а затем, послушно окунув в грязь палец, поднес его к  губам.  Но
как епископ ни старался, он не мог заставить себя лизнуть это.
   - Пробуй, дурак, - наклонился к нему Мезомастер.  -  Я  не  всегда  смогу
ходить и пробовать. Это  придется  делать  вам.  Только  когда  грязь  будет
готова, вы будете звать меня. И ты должен научиться пробовать... или учиться
будет кто-то другой, а ты присоединишься к остальным.
   Дрожа, епископ лизнул  свой  палец.  Вкус  был  отвратительный.  Епископа
затошнило.  Краем  глаза  он  заметил,  что  Одирэк  улыбается,  наслаждаясь
мучениями бывшего жреца Эуроса. Да, епископ горько пожалел о том дне,  когда
впервые познакомился с Одирэком.
   Тем временем Мезомастер произнес Слова Силы. Две  новые  вспышки  озарили
зал, и люди под помостом потешно подтащили формы. В них они  залили  готовую
кровавую смесь.
   Когда все формы заполнились, Мезомастер поднял руки к небу и призвал Силы
Смерти, наполнявшие  зал.  Новая,  ослепительно  алая  вспышка  озарила  все
кругом.
   Грянул гром. Новая вспышка. Еще и еще. Снова и снова  гремел  гром,  и  с
каждым его  ударом  заполненные  грязью  формы  вздрагивали,  и  внутри  них
понемногу разгоралось багровое свечение.
   Под  конец  все  формы  получили  свою  долю  оживляющего  заклинания,  и
Мезомастер двинулся к выходу. За ним пошли Одирэк и  епископ,  чувствовавший
странную слабость во всем теле.  Теперь  он  воочию  увидел,  как  создается
новое, страшное оружие. И это зрелище будет стоять у него перед глазами  всю
оставшуюся жизнь.
   У них за спиной с новой силой раздались крики убиваемых людей - служители
на помосте возобновили свою работу. Но вот закрылась дверь, заглушая  звуки,
и епископ облегченно вздохнул.
   - Ты дрожишь при виде смерти, жрец?  -  впились  в  него  из-под  черного
капюшона желтые глаза Мезомастера.
   Епископ заколебался.
   - Я просто не привык к ней, - пролепетал он. Мезомастер засмеялся.
   Странный щелкающий звук, словно две костяные  пластинки  терлись  друг  о
друга.
   - Без троллей вашим армиям  не  устоять  против  аргонатцев.  А  если  вы
проиграете, Аргонат может попробовать всеми силами вторгнуться  в  Урдх.  Мы
остановим их, уничтожив экспедиционный корпус  до  последнего  человека.  Но
троллей нам не достать, их мало, и выращивать их крайне трудно.
   Это епископ знал. Из дюжины коров  лишь  одна  рожала  тролля,  остальные
безрезультатно гибли в муках.
   - Значит, вместо троллей мы делаем вот это, - сказал епископ, оглядываясь
на покинутый ими зал.
   - Точно, - кивнул Мезомастер, устремляясь дальше. Епископ почувствовал на
себе жгучий взор Одирэка. - Ты хочешь добиться милости нашего  господина?  -
Я...
   Но, хозяин ..
   - Так в будущем держи рот закрытым. - И Одирэк поспешил вдогонку  за  Гог
Зегозтом.

Глава 23

   По мере того как  заклинание  ширилось,  Рибела  погрузилась  в  глубокий
транс.
   Ее губы и язык продолжали двигаться, произнося необходимые слова, но душа
ведьмы уже оставила свою телесную оболочку. Рибела закончила  заклинание,  и
все кругом  дрожало  от