может,  даже
годы, маршируя с толпой вонючих драконов и солдат по далеким южным краям.  А
может, придется даже и поучаствовать в настоящем бою.
   На это он никак не рассчитывал.
   Глэйвс застонал. Ну, попадись ему  только  этот  толсторожий  Руват,  его
советник. Это он  предложил  немного  послужить  в  армии.  Из  политических
соображений. Иначе, мол, политик карьеру сделать не может. И чем, интересно,
это поможет его карьере, если он будет рисковать жизнью в  какой-то  гнусной
дыре Урдха? Вся затея пошла псу под хвост. Глэйвс судорожно стиснул  пальцы.
Как жаль, что в его руке бутылка, а не жирная шея мерзавца Рувата!

Глава 6

   Укрывшись за высокими крепостными стенами,  город  Марнери  погрузился  в
траур. Черные флаги развевались на каждом шпиле и на каждой мачте стоящих  в
гавани кораблей. Процарствовав сорок пять лет, старый король умер.
   Король Санкер был  несчастным  человеком,  мучимым  неясными  страхами  и
страстью к вину, которая в последние годы чуть не свела его с ума. Но он был
хорошим монархом хотя бы потому, что, понимая  пределы  своих  возможностей,
предоставил опытным советникам править от его имени. В этом он загладил вину
отца, короля Ваука, который, хватаясь за дела,  что  были  ему  явно  не  по
зубам, чуть не погубил королевство.
   Хоронили Санкера со всей пышностью, под грохот военных  барабанов.  Сотня
барабанщиков, выбивая медленный марш, шла во главе погребальной процессии, в
которой, среди еще пяти королей, шел и король Кадейна Нит. А еще  Санкера  в
последний путь провожали две королевы  и  один  наследный  принц.  За  этими
блистательными  особами  шли  самые  знатные  семьи  Марнери  во   главе   с
представителями королевского рода  Бистигари.  За  ними  следовали  Клэмоты,
Андоникри и Тарчо. Потом - кланы с Эксафа, Врусты,  Ноки  и  Рука  -  семьи,
давным-давно прибывшие с Кунфшона отвоевывать земли Аргоната у врага. И  это
еще далеко не все. Среди участников  церемонии  можно  было  увидеть  членов
знатных семей из всех крупных городов и из Кенора:  военных  к  форме  своих
легионов, штатских в черном, с белой звездой Марнери на груди.
   За   ними   валила   огромная   толпа   торговцев,   морских   капитанов,
землевладельцев и прочих деловых людей - псе в траурных  одеждах,  с  белыми
звездами на груди, на рукавах или на шапках.
   Вдоль Городской улицы и Фолуран Хилл их встречало все  население  города,
пополнившееся по такому случаю крестьянами из Сеанта, Аубинаса,  Сейнсера  и
Голубых Холмов. Ну и конечно, ремесленники и мастеровые  из  всех  окрестных
городов.
   Вместе с кланом Тарчо шла и Лагдален, теперь ветеран войны. Она была  без
мужа: служивший под началом  генерала  Гектора  капитан  Кесептон  вместе  с
легионом был сейчас на полпути в Урдх. Но Лагдален Тарчо  шла  не  одна.  Ее
сопровождала одетая в потрепанный и выцветший плащ Лессис из Валмеса.
   Лагдален прекрасно понимала, какую громадную честь оказывает  ей  Лессис,
представитель Императора Империи Розы и Великая Ведьма,  легендарная  "серая
леди". Лессис могла бы идти в первом  ряду,  рядом  с  королем  Кадейна,  но
вместо этого она предпочла остаться со  своей  прежней  помощницей  в  рядах
клана Торчо.
   Впереди шли отец и мать Лагдален. Рядом и сзади - ее братья и сестры. Все
они очень гордились неожиданной близостью к могущественной ведьме. Многие из
них и завидовали Лагдален, и поражались ее быстрому взлету.  Год  назад  она
была всего  лишь  послушницей  Храмовой  Службы.  Поговаривали,  что  у  нее
какие-то проблемы и что. карьеры она не  сделает.  Потом  поползли  слухи  о
какой-то темной истории с мальчишкой-эльфом. И вдруг она стала  героиней,  о
которой можно рассказывать легенды. Она со славой вернулась из логова  врага
и  обручилась  с  героем  войны  капитаном  Холлейном   Кесептоном.   Вскоре
состоялась свадьба, а теперь в семье рос первенец.
   Родственники девушки, ее старшие сестры, кузины и  кузены,  даже  отец  и
мать, никак не могли привыкнуть к столь крутому повороту в судьбе  Лагдален.
Они не привыкли ни особо прислушиваться к  ней,  ни  уважать  ее  мнение.  А
теперь с ней нельзя было не считаться. И кое-кому это здорово не  нравилось.
Так что Лагдален приходилось все время быть настороже, как  бы  неосторожным
словом  или  опрометчивым  поступком  не   нарушить   воцарившееся   хрупкое
равновесие.
   Но сейчас девушка думала совсем о другом. Она шла по знакомым  с  детства
улицам, мимо притихшей толпы, и мысли ее  возвращались  к  дочурке,  Ламине,
сейчас оставленной с кормилицей в апартаментах  Сторожевой  башни.  Еще  она
думала о Холлейне, находящемся где-то там, далеко на юге. Лагдален старалась
не думать об опасностях, подстерегающих мужа. Он был  капитаном  легиона,  и
ему предстояло прослужить по крайней мере еще восемь лет. А  может  быть,  и
всю оставшуюся жизнь. В любой момент он  мог  погибнуть,  и  ничего  тут  не
поделаешь.
   Короче говоря, Лагдален  почти  совсем  не  вспоминала  о  старом  короле
Санкере. Он был королем всю ее жизнь, и еще много лет до  ее  рождения,  но,
думая о королевском доме Марнери, она неизменно представляла себе  их  новую
королеву, Беситу.
   За последние несколько месяцев Лагдален хорошо познакомилась с Беситой.
   Когда принцесса  вернулась  в  Марнери  из  больницы  в  Би,  где  ведьмы
освободили ее от злого заклинания,  наложенного  каменным  божеством  Туммуз
Оргмеина, Беситу сразу окружили верные и падежные  люди.  Они  всеми  силами
помогали Бесите быстрее прийти в себя. И Лагдален была среди них.
   А проблем у королевы Беситы было хоть отбавляй. Трудолюбием  она  никогда
не отличалась, но имела представление о том, насколько тяжел ежедневный груз
обязанностей члена королевской семьи. Теперь же ей  придется  во  много  раз
труднее. Это будет не просто - заставить себя, не отвлекаясь, решать  важные
и такие скучные вопросы, но иного  выхода  не  существовало,  ибо  от  этого
зависела и ее собственная жизнь, и благополучие белого города.
   К тому же город был расколот вопросом о престолонаследии.
   Все полагали, что новым королем  Марнери  станет  полоумный  брат  Беситы
Эральд. Старый Санкер всегда ненавидел дочь и не признавал  ее  своей.  Надо
сказать, что у него были все основания для подозрений. Мать Беситы,  Лоссет,
частенько изменяла мужу, пока взбешенный Санкер не казнил ее. Эральд же  был
обречен еще до рождения, так как перед его  появлением  на  свет  несчастная
Лоссет беспробудно пила, запершись в  своих  королевских  покоях.  Взрослея,
Эральд превратился о подлинную угрозу своему  городу  -  дегенерат,  любящий
мерзкие, жестокие развлечения.
   Шесть месяцев тому назад он загадочным образом умер, и все знали, что это
дело  рук  ведьм.  Именно  так  Империя   облагораживала   фамильные   древа
королевских династий Энниада.
   Достаточно жестокий на протяжении всей своей жизни, Санкер,  предчувствуя
скорый ее конец, стал просто невыносимым. Вскоре после  гибели  Эральда  его
здоровье совсем ухудшилось. Сперва отказала печень, потом начались  проблемы
с легкими. Короля душил невыносимый кашель.
   В конце концов сестры перевели короля в храмовую больницу, но помочь  ему
ничем  не  могли.  Он  уже  лежал  на  смертном  одре,  когда  был   раскрыт
организованный им заговор с целью убить Беситу.
   Король умер, и теперь на трон Марнери поднялась королева.
   На углу Городской улицы и Фолуран  Хилл  процессия  свернула  направо,  в
сторону массивного, приземистого храма Великой Матери.
   Погребальная служба была длинной, почти  бесконечной  -  так,  во  всяком
случае, казалось Лагдален. Но все  когда-нибудь  кончается,  и  вот  наконец
короля опустили в могилу, и раздался  крик  "Да  здравствует  королева!".  В
крике  этом,  подхваченном  толпой,  не  чувствовалось,  однако,  подлинного
энтузиазма  -  еще  одно  свидетельство  раскола  в   городе.   Люди   плохо
представляли себе своего  нового  монарха  и  сомневались  в  законности  ее
воцарения на троне.
   С другой стороны, существовала реальная угроза гражданской  войны,  когда
все знатные роды Марнери будут драться за право узурпировать трон. Этого  не
хотел никто.
   И все-таки народ волновался. Все  знали,  что  новая  королева  поддалась
чарам уничтоженного Рока Туммуз Оргмеина. Ведьмы вроде  бы  очистили  ее  от
наваждения, но никто не сомневался, что отныне Бесита станет  орудием  в  их
руках. А значит, древний город мог потерять свою независимость. Несмотря  на
установленную в городах конституционную монархию, власть короля была очень и
очень велика.
   Империя Розы в корне отличалась от  обычной  империи  и  была  создана  с
единственной целью - вернуть павший Веронат  и  уничтожить  Владык  Демонов,
правивших в Темные Века. Император управлял с  помощью  законов  городами  и
свободными колониями, а не диктовал им  свою  волю.  По  крайней  мере,  так
утверждалось. Но вот теперь в Марнери все воочию увидели длинную руку  ведьм
Кунфшона, верных слуг Императора. Это они определили, кто  может  взойти  на
трон, а кто нет, и в городе это многим не нравилось.
   Курились благовония, звучали  гимны,  и  понемногу  люди  расходились  из
храма, предоставив Санкера учебникам истории.
   Лессис взяла Лагдален за руку:
   - Пойдем, дорогая. Мне надо с тобой поговорить.  Они  свернули  влево  и,
пересекая Сад Материнства, направились наверх, к Сторожевой башне.
   - Горькая история, - покачала головой Лессис.
   - Вы имеете в виду похороны?
   - Нет, милая. Наследование. Мы должны были это  сделать.  Бедняга  Санкер
никак не мог примириться с необходимостью. Он так и не оправился  от  удара,
который нанесла ему Лоссет.
   Лагдален промолчала. Лессис частенько  обсуждала  с  ней  государственные
дела Марнери, но об этом девушка слышала в первый раз.
   - Леди, - наконец решилась она. - Вы убили его?
   - Не напрямую, милая. Понимаешь, когда мы убрали  Эральда,  мы  отняли  у
него последнюю надежду. После этого он и умер. Бедняга.
   Лессис тяжело вздохнула:
   -  За  долгие  годы  мне  не   раз   приходилось   взваливать   на   себя
ответственность, убивая и мужчин,  и  женщин.  Ты  знаешь  это  и,  надеюсь,
понимаешь, зачем и почему это необходимо.
   Лагдален почувствовала на  себе  взгляд  серых  глаз  ведьмы  и  невольно
содрогнулась.
   - К сожалению, - продолжала Лессис, - это  оказывалось  необходимым  куда
чаще, чем я даже могла себе представить в юности. Я  уже  забыла  многих  из
тех, кого мне пришлось уничтожить, но Санкера я запомню  навсегда.  Я  помню
его напуганным подростком во время коронации. Его отец всю жизнь обращался с
ним невероятно жестоко. Можно только поражаться, что бедный мальчик не сошел
с ума.
   Но он выжил и, если уж на то  пошло,  правил  совсем  недурно.  Возможно,
королевская власть немного ударила ему в голову и он вообразил себя  великим
полководцем, но с кем такого не бывает? Во  время  последнего  кризиса  меня
послали к нему, чтобы он отказался от личного командования своими легионами.
   Как он ненавидел меня за это! И тем не менее  он  не  стал  по-настоящему
злым.

***

   Лессис шла, заложив руки за спину. Лагдален  хорошо  знала  эту  привычку
ведьмы и понимала, что сейчас услышит что-то особо важное.
   - Но грех есть грех, и грехов у меня побольше, чем у других. Такая  уж  у
меня жизнь. - Лессис посмотрела на Лагдален и улыбнулась. - Но когда я  вижу
такую, как ты, моя милая Лагдален, я  снова  возрождаюсь  и  готова  драться
дальше.
   - Улыбка погасла на лице ведьмы. - А драка нам предстоит очень серьезная.
И мне придется попросить  у  тебя  помощи.  С  отливом  я  уплываю  в  Урдх.
Император Урдха, Фидафир, просто в панике и может от страха даже без  борьбы
сдаться врагу. Он слабый человек. Но если  Фидафир  попадет  в  руки  жрецов
Сипхиса, они сделают из него послушную  их  воле  марионетку,  слепого  раба
черных сил.
   Лагдален слушала ведьму не без удивления. Она прекрасно знала, как та  не
любит Урдх, где с женщинами обращались немногим лучше, чем с рабами.
   - Как ты понимаешь, - продолжала Лессис, - мне не больно-то хочется  туда
ехать. Но поехать я должна. И  одновременно  я  не  могу  оставить  Марнери.
Должен же кто-то присматривать за Беситой. Она просто дурочка, да ты и  сама
это знаешь.
   Лагдален кивнула.
   - Но если она будет усердно трудиться, то со временем может стать  весьма
приличной королевой. Нужно только, чтобы кто-то ей помогал, подсказывал,  не
давал отвлекаться по пустякам.
   - Да, леди, я понимаю.
   - Хорошо, что ты готова взвалить на себя такую  обузу.  Особенно  теперь,
когда ты стала матерью. Спасибо тебе. Но мне придется просить  тебя  сделать
еще кое-что. Ты должна занять мое место.  Ты  должна  все  время  находиться
рядом с Беситой. Стать ее тенью и, по возможности, не дать ей сорваться.
   Лагдален вовсе  не  прельщала  перспектива  везде  и  всюду  сопровождать
Беситу.
   Ей хотелось только одного - быть с Ламиной, своей  трехмесячной  крошкой.
Мало радости ухаживать за капризной королевой,  не  желающей  трудиться.  Но
кто-то должен это делать. Иначе за какой-нибудь вечер Бесита  может  пустить
по ветру завоевания многих месяцев.
   - Да, леди.
   - Спасибо, дитя мое. Я понимаю, какую жертву прошу тебя принести,  и  еще
раз хочу сказать, как высоко ценю твою отвагу и чувство  долга.  Сейчас  все
висит на волоске. Наш неожиданный успех в Туммуз  Оргмеине  расстроил  планы
врага. В ответ они начали давно готовившуюся гражданскую войну в  Урдхе.  За
этим скрывается  великое  зло,  и  мы  должны  его  обнаружить.  А  потом  и
уничтожить. Мы не можем позволить Урдху попасть в лапы черных сил.
   Они прошли клумбу, засаженную камелиями, и поравнялись со статуей  Матери
Плодородия.
   Серая тень, выскользнув  из-за  постамента  статуи,  возникла  у  них  за
спинами.
   В последний момент Лессис,  почувствовав  нападающего,  повернулась.  Она
вскинула руку,  и  потому  первый  удар  не  достиг  цели.  Распоров  правое
предплечье, клинок кинжала натолкнулся на кость.
   Лессис вскрикнула от боли и одновременно левой рукой ударила  нападавшего
мужчину в горло, под кадык. Но  ей  не  удалось  его  остановить.  Он  снова
взмахнул кинжалом - короткое и  четкое  движение  профессионального  убийцы.
Лагдален прыгнула на него, ударив коленом в живот, но  было  поздно:  черный
клинок вошел в бок старой ведьмы.
   Мгновение спустя на крик Лагдален примчались солдаты, и  с  диким  воплем
безумной радости мужчина бросился на их мечи.
   Лагдален стояла на коленях над впавшей  в  беспамятство  Лессис.  Красная
пена выступила на губах "серой леди". Смерть казалась  неминуемой.  Лагдален
почувствовала боль в груди. Она задыхалась от ужаса и бесконечного горя.

Глава 7

   Сообщение о случившейся трагедии ушло в Кунфшон на  клипере  "Шторм".  Но
даже при самом благоприятном ветре, под всеми парусами переход  через  Ясное
море займет не меньше недели.
   Тем временем ведьмы Марнери делали все возможное, чтобы  не  дать  Лессис
умереть.
   Лессис сразу же доставили  в  госпиталь,  где  ее  осмотрел  сам  главный
хирург.
   Он обнаружил, что одно легкое и одна из артерий перебиты кинжалом убийцы.
   Пока главный хирург трудился с иглой и тончайшими нитками, ведьмы Марнери
старались создать сильное заклинание, которое удержало бы дух  Лессис  в  ее
теле и не дало бы порваться их связи. Это  было  совсем  не  просто.  Лессис
потеряла много  крови  и  могла  умереть  каждую  минуту.  Но  восемь  часов
непрерывной работы увенчались успехом. Ведьма теперь находилась в состоянии,
подобном зимней спячке некоторых животных. Она редко и  медленно  дышала,  а
кормить ее можно было через соломинку.
   Вечером, на десятый день после того, как "Шторм" покинул гавань  Марнери,
большая чайка приземлилась на крыше Храма Великой Матери. Она кричала до тех
пор, пока к ней на крышу  не  поднялась  Владычица  Зверей  Фи-айс.  Получив
сообщение, жрица быстро спустилась вниз.
   Не медля ни минуты, она  послала  за  аббатисой  Плезентой  и  принцессой
Беситой, еще не коронованной королевой Марнери.  Встреча  была  назначена  у
зала Черного Зеркала. Кунфшон ответил. К ним через хаос шла Великая Ведьма.
   Когда колокол возвестил начало ночи, они  уже  встали  перед  Зеркалом  в
круг.
   Принцесса Бесита была в ужасе. Она  умоляла  отпустить  ее,  говоря,  что
через несколько дней ей предстоит стать королевой  и  она  просто  не  имеет
права рисковать своей жизнью.
   - Увы, - отвечала Фи-айс, - в городе сейчас нет никого другого,  умеющего
обращаться с Черным Зеркалом.
   Для этого требовалось три человека, и  лишь  Фи-айс,  Плезента  и  Бесита
обладали необходимым знанием. Быть может, надо было винить-во всем  Санкера,
заставившего Беситу овладеть этим  умением.  Старый  король  надеялся  -  он
частенько об этом говорил, - что какой-нибудь демон утащит к  себе  во  мрак
его так называемую дочь. В  итоге  Бесите  чаще  приходилось  иметь  дело  с
Зеркалом,  чем  даже  Фи-айс,  весьма  уважаемой  ведьме,  которая  в   один
прекрасный день вполне могла стать одной из Великих.
   Взявшись за руки, три  женщины  сотворили  заклинание  и  открыли  Черное
Зеркало. Оно проснулось с шипением,  словно  на  раскаленный  добела  металл
вылили масло. В глыбе черного камня сквозь ткань реальности Как бы открылось
окно в безумный нижний мир хаоса.
   На заднем плане  колыхалась  серая  пустота,  беспорядочный  эфир.  Здесь
скользили падающие, кружащиеся облака странной формы и непонятные,  зловещие
тени. Тут правили ужасные Твари Небытия, кошмарные порождения вечной тьмы.
   Когда смертные открывали подобные зеркала или же проникали в  нижний  мир
ради быстроты передвижения, то всегда  рисковали  погибнуть  самой  страшной
смертью.
   Хищные щупальца Тварей Небытия, вырываясь в верхний  мир,  в  единый  миг
утаскивали во мрак стоящих возле Зеркала жриц.
   Из раскаленного хаоса  доносился  непрерывный  рев,  будто  волны  океана
расплавленного свинца накатывались на железные пляжи. Красные горячие  искры
срывались с поверхности Зеркала. Внезапно Фи-айс  почувствовала  приближение
Великой Ведьмы. Она шла издалека и очень быстро. Жрица ощущала исходящую  от
нее огромную, просто невероятную силу. Фи-айс могла только  поражаться.  Кто
бы это мог быть? Существовало  всего  тринадцать  Великих  Ведьм,  и  только
десять из них сейчас служили  на  Кунфшоне.  Может,  это  Сэсан  с  золотыми
волосами? Или Ирэн Элаф,  непревзойденный  оратор  с  несравненным  голосом,
обладающая властью над  голосами?  Кто  бы  это  ни  был,  чувствовалась  ее
фантастическая сила в астральном мире.
   Зеркало озарилось оранжевым пламенем. Три женщины  напряглись.  Мимо  них
пронесся, удаляясь,  оранжево-желтый  монстр.  Выставив  щупальца,  случайно
очутившийся здесь хищник мчался на разведку. Он почувствовал  приближающуюся
Великую, но, к счастью, не заметил Зеркала.
   Женщины также увидели полосатую,  как  тигр,  тварь  размером  с  кита  и
обликом грозовой молнии. Потом она исчезла вдали,  превратившись  в  светлую
точку. Еще миг, и там полыхнула алая  вспышка,  а  мгновение  спустя  назад,
туда, откуда она появилась, пролетела полосатая тварь, сломанная,  разбитая,
практически раздавленная в лепешку. Как Фи-айс и полагала, путница явно была
одной из самых сильных Великих.
   Но вспышка энергии в мире хаоса не могла  остаться  незамеченной.  Словно
кровь в океане, энергия должна была привлечь хищников.
   Вдали, далеко за спиной идущей к ним Ведьмы, что-то пурпурно замигало.
   Вскоре это уже было похоже на блеск молний под грозовыми облаками.
   - Скорее, друг, - позвала Фи-айс необычным  астральным  голосом.  -  Тебя
учуяла Тварь Небытия.
   Плачущая Бесита дрожала, как в лихорадке. Аббатиса Плезента едва  держала
себя в руках. В последнее время  эти  бдения  возле  Зеркала  стали  слишком
частыми.
   Всего лишь год назад они вот так же чуть не потеряли Лессис