листала
младшая дочь Пэксона. Это была настоящая  рыжеволосая  красавица,  кокетливо
стреляющая из-под густых ресниц изумрудно-зелеными глазами.
   Девушки сразу же окружили Релкина, засыпав его вопросами. Вправду ли  так
ужасен страшный Туммуз Оргмеин? Как выглядят живущие в нем плохие женщины?
   Видел ли он там куртизанок, носящих вместо одежды выделанную человеческую
кожу?
   Стараясь не покраснеть  от  смущения,  юноша  в  конце  концов  сдался  и
рассказал о глубоких черных туннелях  и  о  загонах,  где  пленные  женщины,
закованные в цепи, вынашивали бесов.
   Девушки содрогались от ужаса, визжали, требовали подробностей,  и  Релкин
нашел бы, что им порассказать, но тут  к  ним  подошла  леди  Фивил,  весьма
полная дама, жена генеральского адъютанта.
   - Молодой человек, - сказала она, уводя его  от  разочарованных  девушек,
вам не мешало бы провести немного времени и в обществе более зрелых дам.
   Она представила юношу своим подругам: Кливилле Хуке, жене капитана Первой
сотни, Фадже Ринакд, чей муж командовал Второй сотней, и Эдит Алексеи и Элис
Вулнов, женам офицеров Второй сотни.
   Все они тоже хотели услышать об ужасах Туммуз Оргмеина. Юноша  описал  им
рынок рабов - закованных в цепи мужчин и женщин со следами кнута и  клеймами
на теле. С замиранием сердца дамы слушали  этот  рассказ,  и  стоило  только
юноше на миг замолчать, как они тут же начинали охать и ахать от ужаса.
   Вскоре, однако, это им надоело, и они вернулись к бесконечному обсуждению
гарнизонных сплетен. Только тогда  Релкину  удалось  ускользнуть  от  них  к
столу.
   Но едва он успел положить себе немного силлабаба и  кибини  с  самосатом,
рядом с ним возникло видение в желтом атласе.
   - Привет, мы еще не знакомы. Там была такая толпа!  Меня  зовут  Кисситра
Пэксон, но ты можешь называть меня просто Кисеи.
   Релкин прекрасно знал, кто она такая. И кроме того,  ему  было  известно,
что ей семнадцать и она уже совсем не такой ребенок, как полагала ее мать.
   - Тебе, наверно, здесь ужасно скучно, - сказала девушка. - Для  меня  так
это настоящая пытка.
   - Еда, во всяком случае, превосходная.
   - Да не так  чтобы  очень.  Цыпленок  пересушен,  а  соусы  так  и  вовсе
отвратительны. В Кадейне такой завтрак просто освистали бы и потребовали  бы
от хозяев немедленно уволить повара.
   Релкин предпочел не напоминать, что  Кадейн  находится  отсюда  за  сотни
миль, за Мальгунскими горами.
   - Пойдем, - приказала Кисситра.  -  Отведи  меня  на  самый  верх  башни.
Сегодня такой чудесный день. Мы, наверно, увидим даже гору Красный Дуб.
   Судорожно проглотив  свои  кибини,  Релкин  провел  девушку  на  открытую
площадку на верху башни. Стоял теплый, солнечный весенний день.  Только  тут
Релкин вспомнил о сверкающей на  его  груди  медали.  За  всю  историю  было
вручено не более  двух  сотен  этих  пятиконечных  серебряных  звезд.  Такая
награда раз и навсегда  сделает  его  чужим  в  отряде...  если  не  принять
соответствующих мер.
   Юноша решил спрятать медаль подальше. Теперь он больше не  Релкин-Сирота,
парень без роду и племени. Теперь он  легендарный  герой,  за  каждым  шагом
которого  будут  пристально  наблюдать.  Релкин  подумал,  что  старая  леди
наверняка сделала это для того, чтобы он относился к жизни посерьезнее.
   - А теперь, - заявила Кисситра, - расскажи мне о себе. Откуда ты родом?
   Она  была  так  божественно  прекрасна,  что  у   Релкина   даже   голова
закружилась.
   Он едва мог что-то промычать в ответ.
   - Как ты сказал? - переспросила она, прикрывая глаза от солнца ладонью.
   - Я из деревни в районе Голубого Камня.
   - Деревня у Голубого Камня... -  пробормотала  она  и  рассмеялась.  -  Я
когда-то знала одного мальчика из Голубого Камня. -  Она  сказала  это  так,
словно с тех пор прошла по меньшей мере пара десятков лет. - Он был  граф  и
очень глупый. Он попытался сделать мне больно.
   - И что случилось?
   - Мне пришлось преподать ему урок на тему любви...
   - Любви... - повторил Релкин.
   - Да, любви, и разве это не великолепно? Так любить кого-то,  что  ты  не
можешь думать ни о чем другом, кроме исполнения желаний своей избранницы...
   Она наклонилась к Релкину, чтобы до него донесся запах  ее  духов.  Глаза
девушки опасно блестели.
   - А ты когда-нибудь любил, драконир Релкин?  Юноша  покраснел.  Он  любил
Лагдален из Тарчо. Но теперь это прошло. Он хорошо усвоил горький урок.
   Лагдален была на несколько лет старше и происходила из чуть ли не  самого
именитого рода Марнери. В роду Тарчо были даже короли! А Релкин?  У  него  и
родных-то не имелось, за исключением одного зеленого дракона.
   Ну и, разумеется, теперь Лагдален была  замужем  за  капитаном  Холлейном
Кесептоном, которого Релкин искренне уважал и как солдата, и как человека.
   - Однажды, - признался он, - я был влюблен. Девушка надула пухлые губки:
   - И кто же это был? Какая-нибудь крестьянка?
   - Вовсе нет. Я любил Лагдален из Тарчо, - не сдержавшись, выпалил Релкин.
   Весело рассмеявшись, Кисситра ткнула юношу локтем в бок.
   - А сам ты - сирота из Голубого, Камня. Высоко ты метил. -  И  она  снова
захихикала.
   - Мы вместе сражались в Туммуз Оргмеин, - со всем возможным  достоинством
сказал Релкин. - Мы были вдвоем в подземельях. Она вела себя  как  настоящий
солдат Аргоната.
   Релкин попытался представить стоящую рядом жеманную девушку в тех мрачных
туннелях. Это было невозможно.
   - Какой ужас! Я стараюсь и не думать об этом страшном месте.  Я  даже  не
смотрю в ту сторону. - И Кисситра показала  на  унылые  равнины,  лежащие  к
северо-западу от форта.
   Релкину очень хотелось бы вот так запросто взять и обо  всем  забыть.  Но
увы, надеяться на это не приходилось.
   Видимость и вправду была великолепная. На  востоке  черными  кляксами  на
горизонте виднелись горы  Мальгун.  На  юге  поднимались  увенчанные  белыми
шапками пики.
   - Вон там гора Кохон, - сказала девушка, показывая на юг.  -  Где-то  там
мой дом. Ты когда-нибудь был в Кадейне?
   - Нет, Кисситра, никогда.
   Она  задумчиво  постучала  сложенным  веером  по  своим   губам.   Релкин
представил себе, как он целует эти прелестные губы.
   - Город такой красивый. - Она со вздохом сложила руки на груди.  -  Такой
величественный. Как бы мне хотелось сейчас оказаться там, пройтись по  Слайт
Хилл или прокатиться по Дубовой улице.
   Она снова вздохнула. Ей приходилось жить в этом  ужасном  форте  на  краю
света потому, что ее отцу не дали пост капитана башни в самом  Кадейне.  Ну,
она-то  знала,  как  все  было,  пусть  даже  отец  и  не  хочет  ни  о  чем
рассказывать.
   Он проиграл майору Стинхуру, и в итоге их отправили сюда, в глушь. Лучшие
годы своей жизни она  проводила  вдали  от  светских  салонов,  и  балов,  и
вечеринок!
   - А тебе когда-нибудь хотелось побывать в  Кадейне,  Релкин  из  Голубого
Камня?
   - Когда-нибудь я приеду в Кадейн. Я хочу посмотреть все города на  свете.
В Марнери я, разумеется, уже был.
   - Марнери - совсем неплохой город. Я тоже была в нем. Несколько раз,  еще
совсем маленькой девочкой. Мне понравились его белые каменные стены и  узкие
улочки. Но по сравнению с Кадейном он такой маленький!
   Между прочим, наш дом стоит на  самой  Слайт  Хилл,  в  миле  от  Старого
Города.
   - Я уверен, что Кадейн прекрасен.
   - Ну конечно. Так чудесно проехаться лесом Сурд, а  потом  отправиться  в
парк Голубого Фонтана... Это райское блаженство. Оттуда из-за деревьев виден
даже королевский дворец. Здания  все  такие  изысканные,  покрыты  белыми  и
голубыми изразцами, с красной черепицей на крышах. - Она опять вздохнула.  -
Когда будешь в Кадейне, Релкин из Голубого Камня, не забудь навестить  меня.
Если захочешь, я покажу тебе город. Там есть на что посмотреть.
   Про себя Релкин горько рассмеялся. Он искренне сомневался,  что  Кисситра
Пэксон и в самом деле будет рада увидеть его на пороге своего дома на  Слайт
Хилл. Да и не впишется он в то общество, которое, несомненно, будет  там  ее
окружать.
   Релкин знал, что это не его мир. И там нет для него места... разве что он
явится туда с целой кучей денег. Но пока что такая  возможность  даже  и  не
просматривалась.
   На Северной башне пробил часовой колокол.  Завтрак  заканчивался.  Релкин
проводил Кисситру вниз и, попрощавшись, отправился на  поиски  новой  порции
кибини. Но увы, остался только горячий чай с лимоном.
   Мечтая о прелестной Кисситре Пэксон, Релкин отправился обратно в Драконий
дом Восточных казарм.

Глава 5

   Каждый прошедший день приближал момент отправки  легиона  на  юг.  Но  до
этого времени Релкину надо было успеть переделать целую кучу дел. К  юму  же
юноше требовалось получить и привести в порядок оружие, броню  и  все  такое
прочее не только для Базила, но и для Пурпурно-Зеленого тоже.
   Первой проблемой стало оружие. Новый командир настаивал, чтобы они  имели
при себе все вооружение, указанное в уставе. Это означало, что  для  каждого
дракона приходилось тащить лишний хвостовой меч, в придачу к паре  хвостовых
палиц. А все они были большими и весьма тяжелыми. Дальше - щит четырех футов
в ширину и восьми в  высоту,  представлявший  собой  сетку  стальных  полос,
покрытую сверху толстой кожей. На эту кожу  крепили  слой  прочного  дерева,
который сверху снова покрывали кожей. По уставу снаружи на щите должно  быть
восемьдесят стальных заклепок, но у База,  как  обнаружил  Релкин,  осталось
чуть больше шестидесяти. Делать  нечего,  и  юноша  присоединился  к  толпе,
осаждавшей кузницу, где и проторчал в очереди почти целый час.
   И это была далеко  не  единственная  проблема,  с  которой  ему  пришлось
обратиться к кузнецам. Ведь Релкину требовалось проверить громадный драконий
шлем, нагрудный панцирь и выправить все имеющиеся на них вмятины. На панцире
Базила юноша нашел одну - там, куда год назад,  в  битве  при  Оссур  Галан,
обрушился удар топора тролля.  Эту  вмятину  мало  было  выправить.  Панцирь
следовало перековать, залатав треснувший металл свежей сталью.
   Предстояло также подогнать новое снаряжение к Пурпурно-Зеленому,  который
по своим габаритам далеко превосходил всех остальных драконов полка.
   Что касается оружия самого Релкина - короткого меча,  кинжала,  арбалета,
то тут все было в порядке. Заточенный еще в форте Кенор, меч с  тех  пор  не
видел настоящего боя.
   Но оружие значилось лишь первым пунктом в длиннющем списке дел. Следовало
проверить бутыли для воды, получить новые тарелки и ложки, не забыв при этом
об огниве для разведения костра.
   И,  разумеется,  одежда.  Драконы  носили  джобогин,  кожаную  упряжь,  к
которой, собственно, и крепился панцирь. Джобогин Базила нуждался в ремонте,
что погнало Релкина к кожевенных дел мастерам,  а  Пурпурно-Зеленому  так  и
вообще пришлось шить специальную, особо большую упряжь.
   Вдобавок, сняв размеры с отпечатков ног дикого дракона, Релкин  отнес  их
мастеру по сандалиям. Он объяснил, что Пурпурно-Зеленому  дракону  с  Кривой
горы, не привычному к  долгим  маршам,  наверняка  потребуется  хоть  как-то
защитить ноги.
   Мастер присвистнул, глядя на небывалые размеры - таких огромных  сандалий
ему еще никогда не приходилось делать.
   Для себя Релкин раздобыл  новую  голубую  куртку.  Он  также  купил  пару
темно-серых штанов и широкополую шляпу, которой предстояло защищать  его  от
жарких солнечных лучей в Урдхе.
   Оставался еще вопрос с медикаментами для драконов. Релкин всегда  брал  в
поход баночку целебной мази типа Старый Сугустус, флакон минерального  масла
и бутылку "Кусаки", жгучего антисептика. Все  это  он  хранил  в  деревянном
сундучке, много лет тому назад приобретенном и провинции Борган. А  еще  там
лежали дюжина щеток, напильники, шило, большие и маленькие щипчики и пинцеты
и пара крепких, весьма дорогих ножниц для стрижки драконьих  когтей.  Запасы
масла подходили к концу, да и антисептик лучше было взять  свежий.  В  итоге
Релкину пришлось снова тащиться на склад.
   Еще ему удалось получить новое  одеяло  из  серой  шерсти,  сотканное  на
Кунфшоне  Лигой  Помощи  Легионам  в  Дифводе,  и  пару  свеженапарафиненных
шерстяных накидок для драконов из того же источника.
   Собирая  вещи,  Релкин  обнаружил,  что  лямки   его   рюкзака   начинают
отрываться.
   Тогда, выгрузив все обратно, он отправился в мастерскую: нет ничего хуже,
чем оторвавшиеся лямки рюкзака во время марша.
   Вот так и проводил день за днем драконир первого класса.
   А Базил тем временем учил могучего  Пурпурно-Зеленого  сражаться  людским
оружием. Он отдал дикому  дракону  свой  старый  легионерский  меч.  Теперь,
получив  Экатор,  Базил  в  нем  больше   не   нуждался.   Релкин   подстриг
Пурпурно-Зеленому когти и показал, как правильно держать меч.
   Первое время Пурпурно-Зеленый недовольно ворчал, но по мере того, как его
умение росло, начал разбираться в преимуществах острого меча. Долгие часы он
проводил на тренировочном поле, рубя сделанные из  толстых  сосновых  бревен
столбы для  упражнений.  Порой  особо  удачным  ударом  ему  даже  удавалось
перерубить столб пополам - мало кто  из  медношкурых  драконов  был  на  это
способен.
   Такие  успехи  заставили  и  других  драконов   серьезнее   отнестись   к
тренировкам.  Кое-кто  даже  завидовал  непомерной  силе  Пурпурно-Зеленого.
Особенно  выходил  из  себя  Влок,  ветеран  злосчастного  расформированного
Стодвадцатьвторого драконьего.
   По мере того как Пурпурно-Зеленый все лучше и  лучше  овладевал  оружием,
Влок распалялся все больше и больше.  Он  громогласно  выражал  сомнения  по
поводу его способности сражаться в настоящей битве.
   - Что знают дикие драконы о сражениях? - вопрошал  он.  -  Как  можно  им
доверять?
   Некоторые  молодые  драконы  уже  начинали  нервничать.  Им  еще   только
предстояло лицом к лицу встретиться с троллями и отрядами бесов. Поэтому для
них слова Влока имели определенный вес, хотя сам Влок обладал  не  больно-то
богатым боевым опытом.
   Базил Хвостолом, несмотря на то что провел в легионах  всего  шестнадцать
месяцев, уже достаточно повоевал. Он-то  знал,  каким  яростным  и  надежным
союзником может стать Пурпурно-Зеленый в  бою.  Однако  Базилу  не  хотелось
лишний раз затевать ссору  с  Влоком.  Он  понимал,  как  могут  волноваться
другие, не нюхавшие сражений драконы, и особенно Влок, которому во что бы то
ни стало хотелось показать, что  он  ветеран  ничуть  не  хуже  Чектора  или
Базила.
   Вздорный характер Влока уже приводил несколько раз к стычкам  с  другими,
более молодыми драконами, недовольными его язвительными замечаниями. Но пока
что дело ограничивалось толчками да криком. С Пурпурно-Зеленым все  обстояло
куда хуже. Дикий дракон не привык сносить оскорблений, от  кого  бы  они  ни
исходили. Он хотел вызвать Влока на поединок, но Базил его отговаривал.
   - Ты еще недостаточно хорошо владеешь мечом, чтобы сражаться с Влоком. Он
искусный боец, а ты пока еще только учишься.  Он  справится  с  тобой  одной
левой.
   Ты и сам знаешь, что это так.
   Пурпурно-Зеленый неохотно соглашался потерпеть.
   Каждую минуту  Базил  и  Релкин  ожидали  самого  худшего.  Обеспокоенный
драконир Хэтлин даже подумывал, не вывести ли Пурпурно-Зеленого  из  состава
Стодевятого.
   Взрыв  произошел  одним  прекрасным  днем,  когда  Влок   проходил   мимо
тренировочной  площадки,  где  Пурпурно-Зеленый  под  руководством   Чектора
отрабатывал защиту.  Чектор  был  тяжел  и  медлителен,  как  и  большинство
медношкурых. Пурпурно-Зеленый легко парировал его удары,  но  был  принужден
отступать перед отточенной техникой своего противника.
   - Посмотрите на него! - воскликнул Влок. -  Он  сражается,  словно  гусь,
спиной вперед!
   - Кто это назвал меня гусем? - взревел Пурпурно-Зеленый.
   - Я, Влок, - усмехнулся тот.
   - Тогда ты  умрешь!  -  И,  оставив  Чектора,  Пурпурно-Зеленый  с  ревом
бросился на обидчика.
   Они столкнулись, и меньший дракон отлетел в сторону. Но  Пурпурно-Зеленый
не сумел воспользоваться споим преимуществом. Неловко споткнувшись, он  тоже
упал.
   Вскочив на ноги. Влок обнажил свой меч. Они сшиблись. Ни тот,  ни  другой
не имели ни щита, ни доспехов. Зазвенели клинки.
   Влок был не так глуп, чтобы близко подходить к Пурпурно-Зеленому, намного
превосходившему его силой.  Он  кружился  и  нападал  с  дальней  дистанции,
поэтому вся мощь дикого дракона не могла ему помочь.
   Пурпурно-Зеленый парировал удар за ударом, некоторые -  только  чудом.  В
поединке на мечах он не мог поспорить с Влоком.
   Уклоняясь от очередного удара, Пурпурно-Зеленый споткнулся и тяжело  упал
на  землю.  На  плече  его  появилась  кровь.  Влок  поднял  меч,  собираясь
прикончить своего противника.
   Но его клинок встретил на пути  сверкающую  белую  сталь  Экатора.  Перед
Влоком стоял Базил Хвостолом.
   Это уже была птица совсем другого полета, как скачали  бы  некоторые,  но
разгоряченный Влок напрочь забыл об осторожности.
   Он бросился в атаку. Он колол и рубил, но каждый его  удар  натыкался  на
непробиваемую  защиту.  Взмахи  Влока  стали  отчаянней.  Его  лапы   начали
уставать.
   Под конец, прыгнув вперед,  он  обрушил  на  Базила  удар  сверху,  из-за
головы.
   Но при этом Влок слишком близко подошел к своему противнику, и  Хвостолом
что есть силы врезал ему левой лапой между глаз. Оглушенный  Влок  отступил.
Он стоял, качаясь, пока Базил, ударив мечом плашмя, не сбил его наземь.
   Тем временем Пурпурно-Зеленый  успел  подняться  на  ноги.  Базил  слегка
пожурил своего дикого друга, который выглядел совершенно безутешным.  Вместе
они подняли потерявшего сознание Влока и отнесли его в стойло.
   Тут-то на Релкина и набросился Свейн, драконир Влока. Они  покатились  по
земле.
   Мгновение спустя сильные руки Хэтлина растащили  их  в  стороны,  прервав
драку.
   - Хватит, - рявкнул он. - Влок сам затеял драку. Мы все  знаем,  что  это
был неравный бой, ведь Пурпурно-Зеленый еще  только  учится  владеть  мечом.
Хвостолом правильно сделал, что остановил Влока. И вы тоже должны  перестать
ссориться.
   Понятно?
   Мальчики не спорили.
   Свейн отправился в стойло своего подопечного, и Релкин последовал за ним.
   Но там было полным-полно драконов.
   - Уходите, - сказал один из них. - Мы должны поговорить с Влоком наедине.
   Мальчики вернулись на улицу. А из дома доносилось шипение драконьей речи,
прерываемое время от времени более громкими возражениями Влока.
   Несколько часов спустя разговор, похоже, завершился.
   Влок встретился со Свейном и Релкиным. Он обещал,  что  больше  не  будет
драться. Дракон признал, что был несправедлив и проиграл в честном бою.
   Юноши пожали друг другу руки, и Релкин от всего ,  сердца  надеялся,  что
все благополучно завершилось.
   Этой ночью пришел долгожданный приказ. И уже утром  первые  части  начали
грузиться на готовые к отплытию плоты.
   И тогда же из города прискакал гонец с сообщением, которое быстрее молнии
облетело весь форт.
   Король Марнери Санкер умер. На трон всходила его дочь Бесита.
   Санкера не больно-то любили, но правил он уже очень долго и умер довольно
внезапно. Большинство солдат и не помнили другого короля.
   Но особенно нервничал командир Восьмого полка Портеус Глэйвс. Накануне он
получил свиток из Марнери. Новости были из рук вон  плохие.  Его  просьбу  о
переводе в Первый легион в Кадейне отклонили. Нельзя, дескать, без оснований
переводиться из части в часть. А это означало, что Глэйвсу и  в  самом  деле
придется вместе со своим полком тащиться в бесконечно далекий  Урдх.  Смерть
Санкера лишала Глэйвса возможности обратиться с петицией  к  самому  королю.
Среди окружения новой королевы у толстяка  не  было  ровным  счетом  никаких
знакомых. Он чувствовал себя обреченным.
   Глэйвс приложился к только что открытой бутылке крепленого вина. Ему и  в
самом деле не остается ничего другого, как провести месяцы,  а