днявшись на третий этаж, Релкин предъявил стражникам вызов и прошел
в большую комнату с мохнатым кенорским ковром на полу. Весело плясало  пламя
в огромном камине.
   Из-за длинного, заваленного свитками стола поднялся  генерал  Пэксон.  Не
выпуская из руки пера, он жестом предложил Релкину сесть.
   - Вижу, ты умеешь отдавать честь, - усмехнулся он. - Редкое искусство для
молодого драконира.
   Пэксон был рыжеволосым  мужчиной  крупного  сложения.  Могучий  воин,  он
десять лет сражался в  первых  рядах  Второго  полка  Первого  марнерийского
легиона.
   - Добро пожаловать обратно в Далхаузи,  юный  драконир  Релкин.  Судя  по
всему, в истории с Туммуз Оргмеином вы проявили себя более чем достойно.
   Релкин старался сидеть неподвижно, ничем не выдавая своего волнения.
   - Если уж на то пошло, то, насколько  мне  известно,  мы  через  день-два
наградим тебя Звездой Легиона. Судя  по  всему,  этот  вопрос  вызвал  самое
горячее обсуждение. - Генерал улыбнулся. - Кое-кто, похоже, полагал, что  не
подобает вручать Звезду Легиона какому-то там сопливому дракониру. Но у меня
есть все основания  полагать,  что  твое  награждение  поддержали  некоторые
весьма влиятельные люди.
   Релкин постарался не улыбнуться. Не кивнуть. Звезда Легиона  была  высшей
наградой, и вручали  ее  крайне  редко.  И  то  только  за  особо  геройские
поступки.
   Значит, леди Лессис запомнила и  его  тоже.  Сперва  меч  Экатор,  теперь
звезда. Сердце Релкина переполнялось гордостью, но под пристальным  взглядом
генерала он старался оставаться невозмутимым.
   Выждав мгновение, Пэксон удовлетворенно кивнул.
   - Ты крепкий орешек,  -  улыбнулся  он.  -  Как  мне  и  говорили.  -  Он
отодвинулся от стола. - Драконир со Звездой Легиона. Первый за всю  историю,
и, узнав о награждении, он даже бровью не повел... Но я вызвал  тебя  не  за
этим.
   Видишь ли, у нас появилась одна проблема...
   - Да, господин генерал?
   - Дикий дракон. Тот самый, что вернулся с вами из Туммуз Оргмеина.
   - Пурпурный дракон с Кривой Горы?
   - Тот самый, - кивнул генерал. - Дракон жил  с  нами  всю  зиму.  Он  был
совершенно ненасытен. Еще немного, и он пустил бы наш форт по миру.
   - Без него, сэр, мы никогда не выбрались бы живыми из Туммуз Оргмеина.
   - Да, я знаю. Сильный союзник, но невероятно прожорливый. - Пэксон  потер
подбородок. - Клянусь молоком матери, чтобы  наесться,  ему  требовалось  по
быку в день.
   Релкин кивнул. Все драконы отличались отменным аппетитом.
   - Ну так вот, - продолжал генерал, откладывая в сторону  перо.  -  Короче
говоря, суть в том, что у нас  дракону  показалось  слишком  тесно,  и  пару
месяцев тому назад он ушел в горы. А  потом  на  нас  посыпались  жалобы  от
эльфов Тунины.
   Они утверждали, что наш дракон, дескать, распугал им всю  дичь  и  сделал
нормальную охоту просто-напросто невозможной. Затем нам пришлось иметь  дело
с паникой в районе Арго  Лэндинг.  Там  пропало  несколько  овец,  и  пастух
утверждал, что за ним по пятам гналось какое-то чудовище. Неделю назад,  или
что-то около того, мы услышали, что дракон появился в лесах вдоль  Дэлли.  -
Пэксон тяжело вздохнул. -  А  два  дня  назад  ко  мне  сюда  заявился  один
крестьянин. Он сказал, что уже потерял половину своих  коров  и,  видимо,  и
лесу, к югу от форта, завелся какой-то монстр. Этого мы допустить  никак  не
можем. - Лицо генерала стало суровым. - Разбой должен прекратиться.  Но  мне
не хотелось бы применять к дракону силу. Я понимаю, он дикий и не  привык  к
людским обычаям. Я 1акже знаю, что он очень  грозный  противник.  Но  и  его
можно убить, и если придется, то мы это сделаем. Релкин ждал продолжения.
   - Я хочу, чтобы ты с Базилом нашел этого дикого  дракона.  Уговорите  его
покинуть Кенор.
   Релкин кивнул. Баз лучше всех знал этого своего дикого сородича. Пожалуй,
и в самом деле будет лучше, если поговорит с ним именно он.
   Пэксон встал:
   - Он должен уйти на север. И очень скоро. До  меня  уже  дошли  слухи  об
охотниках, собирающихся добыть его голову. А этого  нам  тоже  очень  бы  не
хотелось.
   - Да, сэр. Я полностью с вами согласен. Мы отправляемся немедленно.
   - Удачи, молодой человек. По возвращении сразу же доложите мне.
   Два дня спустя Релкин и Базил выследили дикого дракона в  его  логове  на
западном берегу реки Дэлли.
   Огромный пурпурно-зеленый дракон спал. Проснувшись от свиста Релкина,  он
вылез из своей пещеры, готовый  в  клочья  разорвать  всех  и  каждого,  кто
осмелится встать на его пути.
   Но перед собой он увидел Релкина с Базилом, и ярость угасла в его глазах.
   Улеглась вздыбленная чешуя на загривке. Расслабились могучие мускулы.
   - Привет, - прогремел дракон.
   Со времени сражения в Туммуз Оргмеине Пурпурно-Зеленый  немного  научился
человеческой речи, но пользоваться ею дракон не любил. И теперь он обратился
к Базилу на древнем языке их рода:
   - Привет тебе, дракон со  сломанным  хвостом.  Добро  пожаловать  на  мою
охоту.
   Вместе мы будем бродить по миру, выбирая себе для пропитания  лишь  самое
лучшее.
   Они  с  Базилом,  как  было  в  обычае  у  драконов,  пожали  друг  другу
предплечья.
   Дикий дракон  по-прежнему  значительно  превосходил  по  размерам  своего
бескрылого сородича, но по всему было видно, что он голодает.
   - В этих краях неважная охота, - заметил Базил.
   - Ха! Разве разбирается в этом тот, кто питается лапшой?
   При слове "лапша", не имевшего аналога в древнем драконьем языке,  Релкин
встрепенулся. Базил тихонько зашипел.
   - Здесь нет  дичи,  -  сказал  он.  -  Есть  только  принадлежащие  людям
животные.
   Если ты будешь питаться ими, то рано или поздно люди тебя убьют.
   - Они не посмеют! Я сам их убью!  И  как  это  так  получается,  что  они
присваивают себе право владеть животными?
   - На это я не могу тебе ответить, - пожал плечами Базил. - Но то, что они
тебя убьют, я знаю совершенно точно. Они придут с хитроумными  ловушками,  с
силками и ядом. Быть может, они просто всадят  в  тебя  столько  отравленных
стрел, что ты потеряешь власть над своим телом.  Тогда  они  перережут  тебе
глотку и отсекут голову.
   Пурпурно-Зеленый отчаянно замотал головой, но во взгляде его Базил прочел
отчаяние. Дикий дракон, похоже, прекрасно понимал всю  безвыходность  своего
положения.
   - Не надо себя обманывать, - продолжал Базил. - Я знаю, что, несмотря  на
магию леди, к твоим крыльям никогда уже не вернется их былая сила.
   - Они отросли, - печально согласился дракон. - Раны зажили, но  ты  прав,
прежней силы нет. Я не могу летать.
   - А значит, - в упор глядя на своего дикого  сородича,  подытожил  Базил,
охотиться по-настоящему ты не можешь. Ты  громадный  дракон.  Ты  не  можешь
охотиться как кошка или какой-нибудь лев. Подкрасться,  затаиться,  внезапно
прыгнуть на свою жертву - это не для  тебя.  Ты  должен  парить  и  с  небес
обрушиваться на добычу. Вот какой должна быть твоя охота.
   И тут Пурпурно-Зеленый не выдержал:
   - Да, я недостаточно быстр. За все  это  время  я  не  ел  ничего,  кроме
медведей да одного старого и больного лося.
   Что  правда,  то  правда.  В  эру  быстроногих  животных   четырехтонному
динозавру с предельной скоростью пятнадцать миль в час прокормиться было  ох
как не легко.
   - Но ты ел не только это.
   - Ах... - Пурпурно-Зеленый печально поник головой. Минуту он не  поднимал
глаз, что-то шипя себе под нос. Потом устало признался:
   - Это правда. Я не понимаю, как одно животное может владеть  другим.  Все
животные принадлежат тому охотнику, который сможет одолеть их и съесть. Ну и
еще их собственным матерям.
   С этим Базил был согласен. В принципе.
   - Да, - сказал он. -  Так  оно  должно  бы  быть.  Но  сейчас,  увы,  все
по-другому. Враг людей - тот, кто уничтожил твои крылья и заточил тебя в том
плохом городе.
   Чешуя на загривке Пурпурно-Зеленого снова встала дыбом.
   - Мы должны жить в мире с людьми. Если нет,  они  нас  убьют.  Можешь  не
сомневаться, силы у них на это хватит. Ты и сам это понимаешь. Ты же  видел,
какие они.
   - Их так много. Они заполонили весь мир. Базил пожал плечами:
   - Говорят, что эра драконов заканчивается. И что в конце концов на  земле
останутся одни только люди. Потому-то их так много.
   - На Драконьей родине их нет. Если кто-то из них туда и забредет, его тут
же сожрут.
   Базил снова зашипел. Приятно было слышать, что хоть где-то есть край, где
драконы живут сами для себя, а не для человечества.
   - Но здесь, - сказал он, - правят люди. И потому, мой большой друг,  дело
обстоит так, что ты должен или навсегда покинуть  эти  земли,  или  в  корне
изменить свой образ жизни.
   - Я отправлюсь на север и умру с голоду. Баз кивнул и надолго задумался.
   Потом он вместе с Релкиным отошел чуть в сторону.
   - Предоставленный самому себе, дикий умрет, - сообщил он юноше. - Как  мы
и боялись, он не может охотиться по-настоящему.
   Релкин печально вздохнул. Он чувствовал себя обязанным Пурпурно-Зеленому.
   И тут Базил ошеломил его своим предложением:
   - Что скажет легион, если дикий дракон присоединится к Стодевятому?
   Пришел  черед  думать  Релкину.  Жизнь,  недавно   еще   такая   простая,
стремительно обрастала самыми невероятными проблемами.
   - Звучит заманчиво, - наконец решил он. - Дикий дракон, с его-то силой, в
наших боевых порядках... Это просто великолепно. За исключением того, что он
по-настоящему дикий и понятия не имеет, как надо сражаться.
   - Это я знаю, но мы могли бы  его  научить.  Я  уже  показывал  ему,  как
обращаться с мечом и щитом.
   - Учить дикого дракона? Кто на это отважится?  Только  не  я.  Первый  же
спор, и он меня слопает. Я-то его знаю. Ему уже доводилось жрать людей.
   - Съесть тебя - не такая уж плохая мысль, - хмыкнув, прошипел Базил. -  Я
и сам порой об этом подумываю.
   - Угу, только подумай сперва о курице, которая  несет  золотые  яйца.  Ты
съешь своего драконира, и  больше  никогда  тебе  не  доведется  попробовать
приличной пищи. Придется тебе довольствоваться одним только диким мясом.
   - Да и на вкус драконир не сравнится  с  жареной  курицей,  -  согласился
Базил.
   Релкин колебался. Баз был прав. Во всяком случае, другого  решения  юноша
просто не видел. Базилу придется тренировать своего дикого сородича, а  всем
остальным надо будет все время держаться настороже.
   Но был во всем этом и положительный момент. Пурпурно-Зеленый по  размерам
ничуть не уступал любому из медношкурых драконов,  но  в  то  же  время  был
значительно более быстрым и ловким. Обученный, он стал бы прекрасным десятым
драконом для отряда.
   Заручившись согласием Релкина, Баз вернулся и  изложил  свое  предложение
Пурпурно-Зеленому.
   - Уничтожив твои крылья, они тем самым навсегда изменили твою жизнь. Даже
если бы тебе удалось каким-то чудом добраться до Драконьей родины, ты и  там
умер бы с голоду. Но у тебя есть выбор. Возвращайся в форт, присоединяйся  к
легиону, сражайся вместе с нами. Так ты  сможешь  отомстить  своим  и  нашим
врагам.
   И не забывай, армия всегда отменно кормит своих драконов.
   - Лапшой? Я не такой, как ты. Я не могу есть ничего, кроме мяса.
   - Они будут давать тебе немного мяса, но придется привыкнуть и  к  лапше.
Ты должен еще раз попробовать акх. С акхом можно есть все что угодно.
   - Гадкая штука! Не понимаю, как только ты можешь его есть?
   Базил удивленно зашипел.  Драконы  никогда  не  славились  своим  умением
уговаривать. А что касается акха, так он, ясное дело, просто восхитителен.
   - Послушай, мой друг. Я вижу, в каком ты состоянии. Поверь мне, в легионе
для тебя найдется  больше  мяса,  чем  здесь,  на  воле.  А  если  ты  снова
попытаешься есть людской скот, они тебя прикончат.
   - Пусть только попробуют!
   - Они будут нападать целыми тучами. Засыплют тебя отравленными  стрелами,
и в конце концов ты погибнешь.
   Пурпурно-Зеленый замер.  Бескрылый  дракон  говорил  чистую  правду.  Его
убьют, и смерть эта будет глупой и унизительной. Уже много недель он  не  ел
досыта, а если пойти на север, то голод наверняка его доконает.
   Глубоко вздохнув, дикий дракон согласился:
   - Я попробую. Только тебе придется научить меня,  как  сражаться  людским
оружием.
   - Мы научим тебя, не беспокойся.  И  тогда  ты  сможешь  убить  множество
врагов.
   - Это было бы замечательно.
   В форт они вернулись втроем.
   Сперва  предложение  Релкина  и  Базила  вызвало  у  офицеров  ужас.   Но
постепенно,  прислушиваясь  к  доводам  юноши,  они  все  больше  и   больше
проникались  его  идеей.   Драконов   всегда   не   хватало,   а   обученный
Пурпурно-Зеленый мог бы здорово усилить отряд.
   - Это необычное предложение, -  сказал  генерал  Пэксон.  -  Но  драконир
Хэтлин его поддержал. К тому же нас ждет впереди долгая летняя  кампания,  и
нам потребуются все  драконы.  Но  только  Пурпурно-Зеленому  придется  есть
вместе со всеми. Мы не сможем кормить его одним мясом.
   Релкин пообещал выполнять  все  обязанности,  связанные  с  обслуживанием
дикого дракона. Во всяком  случае,  пока  для  него  не  найдут  подходящего
мальчика.
   Генерал  Пэксон  подписал  специальный  приказ  по  легиону,   и   Релкин
отправился праздновать пополнение в Стодевятом драконьем. А генерал вернулся
к  изучению  разложенной  на  столе  карты  Империи  Урдх,  древней  страны,
раскинувшейся на плодородных землях долины реки Оон. С  незапамятных  времен
"влажная земля", как ее  называли  местные  жители,  служила  центром  южной
цивилизации. Теперь охваченная гражданской войной Империя висела на волоске.
И Аргонат не мог оставить эту войну без внимания.

Глава 4

   Пока строились плоты, которым предстояло повезти  легион  вниз  по  реке,
солдаты занимались подготовкой к боевым действиям.
   Нового командира Восьмого полка Стодевятый марнерийский драконий в первый
раз увидел на общем построении.
   Над плацем завывал холодный северный  ветер.  Гремели  барабаны,  яростно
пищали дудки, а подразделения, одно за другим, совершали положенные маневры.
   Выходило это у них, надо заметить,  довольно  неуклюже.  Солдаты  еще  не
привыкли маршировать отрядами. Третья и Четвертая  сотни  даже  столкнулись,
совершенно перепутавшись друг с другом.
   Новый командир был в ужасе. Он обладал громким, зычным голосом и,  ничуть
не стесняясь в  выражениях,  на  чем  свет  стоит  распекал  медлительных  и
нерадивых солдат. Потрепанная форма редких  ветеранов,  призванных  укрепить
Восьмой полк, вызвала его особое негодование.
   Лейтенанты и капралы нервничали, бросая на своих людей сердитые  взгляды,
а командир разъезжал  вдоль  рядов  и  громогласно  критиковал  и  строй,  и
обмундирование, да и вообще все, что только попадалось ему на глаза. По  его
словам, заведенные здесь порядки недостаточно хороши.  Он,  Портеус  Глэйвс,
приехал сюда,  чтобы  привить  своим  солдатам  лучшие  качества  воинов  из
приморских  городов:  рвение,  послушание,  верность  и   стремление   много
работать.
   Солдаты второго легиона,  разумеется,  до  последнего  человека  были  из
приморских  провинций,  в  основном  из  Аубинаса  и  Сеанта.   Именно   там
сосредоточивалось излишнее население Аргоната. Свободные-жители Кенора  были
крестьянами. Большинство из них отслужили  в  легионах  и  теперь  считались
резервистами. Вряд ли их следовало обзывать "пограничной швалью" и  "лесными
дикарями", которых надо всему учить заново. Они не были "лесными дикарями" и
имели представление о крупных городах.
   Но дальше стало еще хуже. Командир Глэйвс объявил, что, пока солдаты  его
полка не научатся маршировать как следует, они будут ежедневно тренироваться
в ненавистных "воротничках" - четырехдюймовых, надевавшихся на шею дисках из
жесткой кожи, заставлявших солдата запрокидывать голову  и  высоко  задирать
подбородок. Когда-то в легионах Кадейна "воротнички" служили наказанием  для
провинившихся, но те времена давно уже отошли в прошлое.  Теперь  их  носили
только несколько столичных полков в  самом  Кадейне.  Они  получали  большие
премии от  местных  богачей,  покупавших  офицерские  должности  за  золото.
Идеально вымуштрованные  солдаты  в  "воротничках"  прекрасно  смотрятся  на
параде. Но на что они годятся в настоящем бою?
   Марнерийские  легионы  считали   "воротнички"   варварством,   пережитком
древнего прошлого Вероната,  когда  солдаты  зачастую  были  просто-напросто
рабами.
   Сто    девятому    особенно    досталось.    Новый     командир     нашел
мальчишек-дракониров совершенно  отвратительными.  Их  форма  была  грязной,
чиненой, а то и вовсе не полной. Они носили не положенное по уставу  оружие.
А их драконы, как это ни возмутительно,  похоже,  совсем  не  интересовались
маршировкой.
   Командир полка предупредил Стодевятый драконий, что за его дисциплиной он
будет следить особенно строго.
   В конце концов построение закончилось, и  солдаты  мрачно  разбрелись  по
казармам. Что же касается Релкина и Базила, то  они  были  просто  в  ужасе.
Новый командир полка  оказался  не  кем  иным,  как  тем  идиотом-зазнайкой,
который неделю назад вместе с ними плыл на "Лине".
   Релкин не спал целую ночь, придумывая варианты, один невозможнее другого,
как бы ему перевестись в другой полк. Но ничего путного так и не надумал.
   Следующий день выдался ясным. Холодный северный ветер, как по волшебству,
сменился теплым дыханием  с  востока.  Весна  в  Кеноре  всегда  такая.  Да,
впрочем, и в других местах весна тоже переменчива.
   В полдень легион  построили  для  вручения  наград.  Солдаты,  еще  вчера
дрожавшие в зимних куртках, теперь буквально обливались потом.
   Генерал Пэксон вручил семь Боевых Звезд солдатам, отличившимся  в  мелких
зимних стычках. Потом он зачитал три Особых  Приказа  с  благодарностями  за
долгую и верную службу - это сержантам, которым  вскоре  предстояло  уйти  в
отставку.
   Церемония была краткой. Лишь  после  зачтения  благодарственных  приказов
произошла небольшая заминка - каждый из награжденных сержантов считал  своим
долгом выступить и поблагодарить своих друзей по отряду.
   И  вот   наконец   пришло   время   вручать   одинокую   Звезду   Легиона
юноше-дракониру из Стодевятого марнерийского драконьего. Релкина вызвали  из
строя. Краем глаза юноша заметил, как смотрит на него Глэйвс. Впрочем, новый
командир полка тут же безучастно уставился в небо. Поднявшись на возвышение,
Релкин отдал честь, и генерал  самолично  прикрепил  Звезду  ему  на  грудь.
Пэксон произнес короткую речь, и с отчаянно  бьющимся  от  волнения  сердцем
юноша вернулся в строй. На этом, собственно, все  и  закончилось.  Под  гром
барабанов полки покинули плац.
   Солдаты разошлись по казармам, но  Релкин  не  торопился  возвращаться  к
себе.
   Его  пригласили  на  завтрак  к  генералу  Пэксону.   Там   должны   были
присутствовать и жена  генерала,  и  другие  дамы  форта.  Юноша  ничуть  не
сомневался, что это мероприятие будет отчаянно скучным, но рассчитывал  хотя
бы вкусно поесть.
   Он поднялся  на  самый  верхний  этаж  башни,  где  располагались  личные
апартаменты генерала. Здесь находилась большая комната с прекрасным  дубовым
паркетом. На стенах висели портреты предков Пэксона и большой пейзаж Кадейна
кисти знаменитого Моллы. По правде говоря, единственное,  что  отличало  эту
комнату от других в лучших столичных домах, так это окна: узкие и  прекрасно
приспособленные для обороны.
   В комнате собралось довольно много  народу.  Большинство  -  у  огромного
стола в углу. Релкин заметил в толпе  других  награжденных  сегодня  солдат.
Синяя шерсть и коричневая кожа их формы выделялись на фоне атласа  и  кружев
модных дамских нарядов.
   С солидными матронами на торжественный завтрак пришли и  их  подрастающие
дочки,  радуясь  возможности  хоть  ненадолго  забыть  о  скучных  уроках  и
вышивании.
   Среди них в желтом, прекрасно облегающем фигуру атласном платье  б