ндера вновь ожила надежда.
   - Если не возражаете, - попросил юноша, - я возьму вашу книгу.
   - Остерегайся, не играй с магией, которой не можешь управлять!
   - Да, конечно, я понимаю.
   - Теперь приготовься. Вздохни поглубже. Эвандер сунул магическую книгу за
воротник рубашки.
   В следующую минуту юноша почувствовал, как невидимая сила поднимает  его,
поворачивает и выталкивает обратно, наверх.  Он  снова  надолго  оказался  в
напряженной темной пустоте. А затем, неожиданно для себя, ощутил под  ногами
твердую поверхность - пол хранилища, превратившийся  в  гигантский  монолит,
похожий на черный бриллиант.
   Повсюду слышались хриплые возгласы  изумления,  жалобные  крики  десятков
людей. Вокруг места, где раньше был Провал Донзаго, собралась огромная толпа
жрецов  и  послушников.   Все   они   словно   ослепли.   Закрытие   Провала
сопровождалось вспышкой ярчайшего света. Эвандер единственный во  всем  зале
мог видеть.
   Никто не заметил, как минутой позже юноша  проскользнул  на  хоры.  Через
несколько мгновений он уже выбрался сквозь потайной ход в  гробницу  Золотой
Гусочки.
   Вскоре Эвандер уже стоял в тени мавзолея с куполом. Шел дождь. На  улицах
царила паника, со всех сторон слышался мерный рокот голосов.
   Юноша попытался проанализировать ситуацию. Можно было дунуть в свисток  и
вызвать летучую рукх-мышь, но Эвандеру не удалось достать Тимнал. И что  еще
хуже, Тимнал больше не существовал как таковой.
   Юноша понимал, что чародея это не обрадует. Сама  Сирина  не  нужна  была
древнему ископаемому - мужской силы  в  нем  оставалось  не  больше,  чем  в
земляном орехе. Все, чего он хотел, - это обладать Тимналом.
   Эвандер знал, что вернется. Пока есть жизнь,  есть  надежда.  Он  не  мог
обречь  Сирину  на  смерть  в  одиночестве.  Но  сперва  нужно  кое  о   чем
позаботиться.

Глава 44

   Эвандер с трудом пробирался  по  запруженным  беженцами  улицам  Внешнего
круга. На городской площади обрушился дом,  всюду  валялись  обломки.  Толпа
старалась выбраться из города через главные ворота,  но  людей  оттесняли  в
нижнюю часть рынка - дорогу преграждала вереница повозок.
   Проскользнув мимо таверны "Пшеничный сноп",  юноша  свернул  на  узенькую
мощеную аллейку, тянущуюся между  двух  глухих  стен,  исходил  ее  вдоль  и
поперек и, наконец, нашел то место, где они  с  Сириной  приземлились  после
перемещения с Ортонда.
   Эвандер смутно помнил, что возле правой стены должны быть кипы мусора,  а
посредине аллейки - грязные лужи. В противоположной стене виднелась дверь  в
"Пшеничный сноп". Калитка в сад несчастного Фирда была  распахнута  настежь.
Юноша зашел в садик и позвал супругов по именам, но  никто  не  отозвался  -
старики наверняка уже спаслись бегством. Эвандер помолился про себя, чтобы с
ними не случилось никакой беды.
   Выйдя из калитки, юноша взял палку и принялся шарить  в  мусорных  кучах.
Там было всего понемножку: грязная солома, пищевые отбросы, битая  посуда  и
давно сгнившие дрова.
   В конце концов юноша  нашел  то,  что  искал.  В  глубине  мусорной  кучи
виднелся грязный край ковра. Головорезы Козыря-в-Шляпе  его  не  заметили  -
упавший в грязную лужу ковер было непросто  разглядеть  в  темноте,  Эвандер
вытянул бывшего скандалиста  из  кучи  мусора.  Ткань  насквозь  пропиталась
грязью и отвратительно пахла.
   Юноша улыбнулся, вспомнив, как Конитомимо ненавидел грязь.
   - Я почти слышу твои жалобы, - шепнул юноша ковру. - Но я  ведь  все-таки
вернулся за тобой. Попытаюсь доставить тебя к уголи.
   Конитомимо  уверял,  что,  даже  будучи  ковром,  он  прекрасно  понимает
человеческую речь, поэтому Эвандера не смущало общение с грязной потрепанной
тряпкой.
   Юноша свернул ковер, сунул его под мышку, с трудом пробрался сквозь толпу
на площади Фа-геста и достиг гостиницы, где остановились его  друзья  уголи.
Внутри царил тот же, хаос, что  и  на  улицах,  -  все  постояльцы  пытались
покинуть гостиницу одновременно.
   Купцы  шарахались  от  покрытого  грязью  ковра,   и   Эвандеру   удалось
беспрепятственно подняться в комнаты Элсу и Юми. Утоли там не оказалось.
   Юноша вышел на улицу  и  направился  к  дому  Орнизолеста.  Позвонив,  он
подождал минуту-другую. Дверь приоткрылась.
   - Эвандер! Ты ли это? - спросил знакомый голос.
   - Юми! Да, это  и  правда  я,  и  ковер  со  мной.  Боюсь,  его  придется
основательным образом почистить.
   - Эвандер!
   Дверь распахнулась настежь, и юноша  оказался  в  объятиях  Элсу,  Юми  и
остальных уголи.  Дом  просто  бурлил  маленькими  человечками.  Во  времена
всеобщих  смут  уголи  обычно  собирались  в   домах   самых   состоятельных
представителей своей расы. Таким образом у них хватало сил, чтобы защититься
от мародеров.
   Орнизолест заставил юношу войти в гостиную и погреться у  огня,  а  также
послал за сухой одеждой для  гостя.  Не  успел  Эвандер  присесть,  как  ему
принесли еду и питье.
   Ковер развернули. Выяснилось,  что,  хоть  он  и  пропах  помойкой,  сама
волшебная  ткань  не  пострадала.  Юноша  попытался  объяснить,  что  с  ним
произошло.
   Естественно, все в Монжоне знали, что произошло, во  всяком  случае  -  в
общих чертах. Тимнал воспротивился магии чародея, и это  повлекло  за  собой
уничтожение принцессы Сирины и ее дерзкого похитителя -  беглого  узника  из
королевских темниц. Взрыв потряс город, на мгновение мелькнула ослепительная
красная вспышка. Принцесса исчезла, а куда - не знал никто.
   Король слег от горя.  Он  приказал  выгнать  чародея  из  города.  "Пусть
делает,  что  хочет,  -  сказал  Агрант.  -  Правитель  Монжона  никогда  не
согласится отдать Тимнал в чужие руки".
   Чародей с Черной горы объявил огромную  награду  за  любую  информацию  о
местонахождении принцессы или ее похитителя.
   А сегодня по городу пробежал слух, что кто-то украл Тимнал и бросил его в
Провал Донзаго. Все светильники в Монжоне на  мгновение  ярко  вспыхнули,  а
потом принялись тускнеть на глазах. Одновременно город стал  терять  высоту,
медленно опускаясь все ниже к земле.
   На улицах началась паника. Сначала пустились в бегство бродяги, ютившиеся
под  городом.  В  истерической  неразберихе  десятки  людей  были  затоптаны
насмерть. А в это время в самом городе рушились здания, шли трещинами стены,
по улицам метались обезумевшие от ужаса горожане.
   Эвандер выслушал уголи, а потом рассказал  им,  что  случилось  с  ним  и
принцессой.  Когда  он  поведал  уголи  об   Ортонде   и   его   причудливой
полуразрушенной цивилизации, глаза слушателей расширились  от  удивления.  С
таким же изумлением они уставились на ковер,  выслушав  историю  Конитомимо.
Потом, когда юноша попросил освободить дух ковра, утоли  воззрились  уже  на
самого Эвандера.
   Юноша рассказал все, что узнал о  Тимнале,  и  попытался  описать  Высшие
Сферы Бытия. Уголи потрясенно молчали.
   Слушая повествование  о  злоключениях  юноши  и  горькой  судьбе  Сирины,
маленькие человечки не пытались скрыть слез и, как это  было  принято  у  их
расы, рыдали искренне и открыто. Они поняли, что их молодой Друг обречен.
   Юми думал так же.
   Но Эвандер не согласился признать, что участь его предрешена.  У  него  в
запасе остался еще один шанс. Юноша сказал, что  собирается  воспользоваться
свистком и вызвать рукх-мышь. Уголи еще больше изумились.
   Они изо всех сил  старались  переубедить  юношу.  Зачем  идти  на  верную
смерть?! Всем известно, чародею нужно только одно  -  Тимнал.  Если  Эвандер
вновь отправится в логово чародея, то вернуться ему не суждено. Его  посадят
в клетку и выставят напоказ. Принцесса так или  иначе  умрет.  А  теперь,  с
потерей Тимнала, Монжон беззащитен. Чародей наверняка  предпримет  еще  одну
попытку покорить город. Уголи  вскоре  собирались  покинуть  Монжон.  Пришло
время расстаться с  Городом  Светильников.  Возможно,  теперь  погибнет  все
Баканское побережье. Уголи пересекут Мерасское море  и  вернутся  в  Молутна
Гангу. Там их всегда хорошо встречают.
   Юноша  пообещал,  что  обязательно  повидается  с  утоли,   когда-нибудь,
где-нибудь.  Одежду,  сделанную   руками   нилдов,   принесли   выстиранной,
отглаженной, высушенной и основательно вычищенной. Уголи восхитило  качество
одежды. Рассмеявшись, юноша объяснил, что она  сделана  "хорошими  нилдами".
Затем он попрощался с уголи.  Все  обнялись,  кто-то  даже  расплакался.  На
прощание юноша погладил ковер.
   Дождь прекратился, а на улицах по-прежнему метались люди, телеги, мулы  и
лошади.  Пробка  в  воротах  рассосалась,  движение  шло  более  или   менее
равномерно. Эвандер  пробрался  сквозь  толпу  к  кладбищу  и  направился  к
мавзолею с куполом. Карабкаться наверх было больно - ныли покрытые  синяками
колени и измученные мускулы.
   В коже, по которой прошлись лучи благословенного  Тимнала,  чувствовалось
то ли жжение, то  ли  зуд  -  ощущение  было  странным,  но  не  неприятным.
Наверное, лучи как-то подействовали. Может, судьба  наконец-то  улыбнется  и
ему?
   Юноша  вытащил  свисток  и  дунул  в  него.  Звук  был  не   слышен   для
человеческого уха,  но  минутой  позже  на  крышу  мавзолея,  тяжело  хлопая
крыльями, опустилась рукх-мышь. Чудовище примостилось на огромном  бронзовом
шаре, венчающем купол мавзолея.  Огромные  крылья  поднимали  такой  сильный
ветер, что юноша  едва  удержался  на  ногах  и  поспешил  вскарабкаться  по
мохнатому телу чудовища в седло, на всякий  случай  проверив,  на  месте  ли
таинственная книга Донзаго.
   Эвандер накрепко вцепился в переднюю луку,  летучая  рукх-мышь  взмыла  в
воздух и оставила падающий Город Светильников позади.

Глава 45

   Юноша вновь предстал перед чародеем в зале на  Черной  горе.  Эвандер  не
знал,  жива  ли  принцесса,  но  надеялся,  что  жива.  У  него   оставалась
единственная надежда, и он знал,  что  должен  сыграть  свою  роль  со  всем
умением и старанием, на которые способен.
   На первый вопрос  чародея,  заданный  нетерпеливым  тоном,  юноша  только
развел руками. Тимнал ему добыть не удалось.
   Ярость Гадджунга не заставила себя  ждать,  но  юноша  смиренно  попросил
разрешения все объяснить.
   - То, что я принес, заинтересует тебя не меньше, - раз за разом  умоляюще
повторял пленник.
   В конце концов чародей несколько успокоился и согласился выслушать юношу.
   Эвандер  рассказал  о  своих  приключениях  в  Монжоне,  показал   голову
бронзовой кошки, объяснил, как ему удалось проникнуть в  хранилище,  описал,
как маленькая тяжелая шкатулка упала и что  за  несчастье  произошло  с  ним
возле Провала.
   - Так ты упал в Провал?
   - Да.
   На лице чародея читалось крайнее изумление.
   - И что? Как же случилось, что ты стоишь  здесь,  передо  мной?  Где  мой
Тимнал?
   Юноша постарался как  можно  подробнее  рассказать  о  Высших  Сферах,  о
серебряных плоскостях, парящих в розовом небе, но признался, что был слишком
потрясен, чтобы разобраться в случившемся.  Одно  было  бесспорно  -  Тимнал
получил свободу.
   Лицо чародея словно окаменело от ярости.
   Эвандер поспешил объяснить, что Донзаго сжалился над ним и разрешил взять
свою книгу заклинаний. С этими словами  юноша  вынул  из-за  ворота  рубашки
небольшой томик. Брови Гадджунга полезли вверх.
   - Это еще что?
   - Книга.
   - Дай сюда! - Чародей вырвал книгу из рук юноши и тут же воскликнул:
   - Невероятно!
   Эвандер понял, что погода переменилась - Гадджунг был доволен.
   Чародей вновь пронзил юношу сверкающим взглядом:
   - Итак, кое-что тебе все же удалось спасти.
   - По словам Донзаго, с помощью заклинания  из  этой  книги  он  проник  в
Высшие Сферы. Именно там он и нашел Тимнал.
   Чародей пристально посмотрел на Эвандера:
   - Ты явно что-то скрываешь. Все, сказанное тобой до сих пор, - правда, но
в чем-то ты солгал, я уверен. Похоже, ты попытался украсть Тимнал для себя и
все испортил. Уронить Тимнал! Идиот! Надо будет поджарить тебя и вырвать всю
правду, но благодаря необыкновенной коже тебе это  пока  не  грозит.  Да,  я
займусь этим, но не сейчас.
   Чародей нетерпеливо пролистнул книгу, и на этом допрос завершился.
   Эвандера отвели в тесную камеру и приковали к стене.
   Обуреваемый нетерпением и жадностью, чародей поспешил в свою  библиотеку.
Книга оказалась настоящим  сокровищем.  Вероятно,  она  осталась  от  Высших
Эльфов Золотой Эпохи. Во всяком случае, судя по буквам, она была написана на
одном из эльфийских  языков  -  интарионе.  Для  чтения  требовалась  высшая
степень концентрации. Гадджунг снял  с  полки  собственноручно  составленный
словарь и принялся переводить текст.
   Время в камере тянулось медленно. Эвандер молился, чтобы Сирина была жива
и невредима. Ему удалось немного поспать. Теперь  его  мучила  жажда.  Юноша
попытался попросить воды, но на его крики долго никто не  реагировал.  Затем
дверь резко распахнулась, и пленнику сунули кусок черствого хлеба и кувшин с
водой. Юноша поел, попил и вновь заснул.
   Разбудило его какое-то странное чувство. Воздух казался пьянящим,  в  нем
ощущались страх и волнение. Волосы на голове  юноши  встали  дыбом,  сам  он
покрылся потом, хотя в камере  было  довольно  холодно.  В  сердце  Эвандера
зашевелилась смутная надежда. Чародей колдовал! Значит, он заглотил  наживку
и сейчас работал над заклинанием, с помощью которого Донзаго проник в Высшие
Сферы.
   Вскоре дверь снова отворилась. В камеру заглянул зомби-Косперо.
   - Косперо, это я, Данаис! Зомби рассеянно посмотрел на  юношу  и  закусил
губу.
   - Я принес воду, принц.
   - Косперо, ты все-таки вспомнил меня!
   - Я... - Лицо пришедшего внезапно приобрело безразличное выражение. Зомби
поставил перед Эвандером кувшин с водой и закрыл за собой дверь.
   - Косперо!
   Эвандер кричал напрасно. Его друг ушел. В следующий раз  еду  принес  уже
другой зомби. Юноша с трудом проглотил жесткий хлеб и вознес молитву  богам.
Заснул, проснулся, снова заснул.
   Дверь открылась,  двое  слуг-зомби  освободили  Эвандера  от  кандалов  и
препроводили вверх по лестнице - в зал к чародею.
   Гадджунг торжествовал. Над его правым плечом медленно вращался  пурпурный
шар - личный Тимнал чародея, созданный Повелителями Высших Сфер.
   - Итак, мой милый уродец, - промурлыкал Гадджунг, завидев юношу. - Пришло
время заняться тобой и твоей возлюбленной.
   - Принцесса - с ней все в порядке?
   - Ну разумеется. Ты что, считаешь  меня  чудовищем?  -  Чародей  радостно
захихикал. В глазах его светилось зло.
   - Теперь у тебя есть свой Тимнал.
   - Именно так. Великолепно, не правда  ли?  Он  неимоверно  усиливает  мою
магию. Никогда еще не чувствовал такой силы, такого могущества. Смотри!
   Чародей вытянул  руки  вперед,  сконцентрировался  и  отрывисто  произнес
несколько слов. В воздухе повисло напряжение. У Эвандера зазвенело  в  ушах.
Какая-то неведомая сила  оторвала  его  от  пола.  Волосы  на  голове  юноши
зашевелились. Он повис в пяти футах над полом, а потом его с силой  швырнуло
вниз. Эвандер приземлился на четвереньки.
   - Вот так! - крикнул чародей. - Ползай, как собака! Ты посмел  встать  на
моем пути! Ты чуть не убил меня этим проклятым ножом!
   Зомби ввели в зал Сирину.
   Юноша хотел позвать принцессу, но язык не слушался его. Чародей удерживал
девушку под контролем.  Она  шла,  опустив  глаза,  ее  лицо  было  искажено
внутренней   борьбой,   словно   бедняжка    пыталась    освободиться    или
воспротивиться.
   Зомби подняли юношу с колен и, по знаку чародея, грубо стащили с пленника
рубашку. Один из слуг случайно задел грудь Эвандера и оторвал  шестидюймовую
полоску жабьей кожи.
   Чародей вскрикнул и сбежал с возвышения.
   - Что произошло с моим неподражаемым уродцем?! - негодовал  он,  ощупывая
серую шишковатую кожу на плечах юноши.
   Там, где кусок жуткой шкуры отошел, виднелась нормальная, гладкая розовая
кожа.
   - Что это? - Чародей ухватился за самый толстый  край  шкуры  и  потянул.
Раздался звук рвущейся ткани,  и  в  руке  у  Гадджунга  остался  клок  кожи
размером с ладонь.
   Боли не было. Надежды юноши вспыхнули с новой силой. Лучи благословенного
Тимнала Донзаго победили проклятие чародея. С плеч Эвандера свисали  длинные
обрывки жабьей кожи.
   Чародей злобно фыркнул и, прищурившись, посмотрел на юношу.
   - Теперь ты бесполезен. Так что я не  откажу  себе  в  удовольствии  тебя
убить. - Гадджунг поднял руку и щелкнул пальцами.
   - Подожди. Разве я не помог тебе заполучить новый Тимнал?
   - Думаешь, ты можешь чем-то загладить тот удар ножом?  -  Чародей  весело
рассмеялся. - Из-за него  я  потерял  способность  менять  обличья,  лишился
доброй половины своей силы.  Ты  чуть  не  покалечил  меня.  Так  неужели  я
откажусь от мести?
   Чародей велел подвести принцессу поближе, обнял ее за  талию  и  принялся
ласкать.
   Эвандеру страстно хотелось убить мерзавца.
   Гадджунг заметил в глазах пленника искры ненависти и ухмыльнулся:
   - Моя невеста останется здесь и посмотрит, как ты умрешь, а  затем  мы  с
ней отправимся на брачное ложе. Вот тебе и великая любовь!
   Лицо  девушки  казалось  спокойным  -  чары  Гадджунга  не  позволяли  ей
закричать.
   Зомби вкатили в зал огромный стеклянный аквариум шириной в  три  фута,  а
высотой и длиной - в шесть. К нему была приделана лесенка,  воды  внутри  не
было. Эвандера подняли и поместили в эту прозрачную клетку.  Толстое  стекло
оказалось небьющимся.
   Зомби открыл черный лакированный ящик, вытащил оттуда какое-то  маленькое
извивающееся существо и бросил в аквариум.
   Это было что-то вроде странной  крысы,  только  с  острыми,  как  бритва,
зубами и отчасти напоминающей миниатюрного льва. Тварь метнулась к  юноше  -
ему было не развернуться в стеклянной тюрьме - и вонзила клыки в его плечо.
   Вскрикнув от боли, пленник попытался ударить чудовище, но опоздал.  Тварь
стремительно вскарабкалась ему на спину  и  принялась  кусаться.  С  криками
боли, проклиная все на свете, юноша  вертелся  на  месте,  стараясь  достать
жуткую тварь, но она оказалась на удивление  проворной,  а  ее  укусы  -  на
редкость болезненными. По телу Эвандера потекла кровь.
   Тварь увернулась от удара и проскочила у пленника  под  ногами,  по  пути
цапнув его за бедро. Юноша извернулся, потянулся к крысе, не сумел  схватить
ее и почувствовал, как  чудовище  подпрыгнуло,  укусило  его  за  лопатку  и
метнулось назад. Эвандер вновь попытался поймать тварь, но не успел.
   Один  раз  ему  почти  удалось  схватить  крысу  поперек  тела,  но   она
вывернулась, укусила юношу за руку и улепетнула.  Чародей,  сидя  на  троне,
довольно хихикал.
   На теле пленника выступили кровавые следы уже от доброго десятка  укусов.
Дно в аквариуме стало скользким и липким.  Эвандер  поскользнулся,  упал  на
спину, и крыса метнулась к горлу юноши.
   Тварь немного не  рассчитала.  Эвандер  поймал  ее  за  хвост,  размозжил
зубастую голову о стеклянную стену аквариума  и,  пошатываясь,  поднялся  на
ноги.
   - Ха-ха-ха, - зашелся чародей. - Славное развлечение, верно?
   - Отпусти Сирину. Ей тебе не за что мстить.
   - Дурак!  Сейчас  мы  посмотрим,  как  ты  справишься  с  десятью  такими
зверюшками. Спорю, они обдерут тебя до костей  за  несколько  секунд.  Юноша
тяжело сглотнул. С десятью? Чародей подтолкнул Сирину к аквариуму.
   - Стоит тебе сказать одно правильное слово, и  на  твоем  месте  окажется
она. Подумай - можно остаться там, тогда тебя съедят заживо; а можно  стоять
здесь и наблюдать, как едят ее. Так что ты выбираешь?
   - Пошел ты к дьяволу!
   - О, эта юношеская искренность.  Такое  благородство.  Несите  сюда  моих
любимцев!
   Двое зомби внесли большой лакированный ящик и приблизились  к  аквариуму.
Юноша обреченно отметил, что один из слуг - Косперо.
   Зомби остановились у стекла и подняли ящик над головой. Юноша слышал, как
в нем возбужденно возятся крысы, и приготовился умереть, сражаясь.
   Взгляд Косперо остановился на пленнике