зок  к  обмороку.
Юноша серьезно сомневался, что сможет далеко уйти сам, и твердо знал, что не
донесет Сирину.
   Стоять - и то было непросто. Эвандера трясло, как в лихорадке,  по  всему
телу градом катился пот. Пришлось прислониться к стене.
   Через несколько мгновений он услышал  какой-то  шум  и  открыл  глаза.  В
противоположной стене отворилась узкая деревянная дверь. На него внимательно
смотрели два круглолицых седовласых старичка.
   Один из них поднял голову и заговорил по-монжонски.
   -  Путешественники,  -   выдавил   из   себя   Эвандер.   -   Мы   просто
путешественники.
   Старушка подошла ближе, посмотрела ему в  лицо  и  заговорила  на  плохом
фурду:
   - Вас избили? - Это было все, что понял юноша из ее слов.
   Эвандер  попытался  сказать  что-нибудь  правдоподобное,  но  был  не   в
состоянии придумать что-то толковое. Как поступить?  Он  еще  не  попадал  в
подобную ситуацию. К несчастью, он не мог как следует размышлять. И в  теле,
и в разуме безраздельно царила усталость.
   Старички тем временем занялись Сириной. С их помощью девушка  мало-помалу
пришла в себя, громко застонала - у нее тоже все болело - и с трудом села.
   Увидев залитое кровью лицо  Эвандера,  Сирина  широко  раскрыла  глаза  и
спросила:
   - Где мы?
   - В Монжоне.
   По лицу девушки пробежала волна облегчения.
   - Спасибо Пернаксо и всем богам.
   - Спасибо Шадрейхту.
   - Да, ты прав. Тысячу раз спасибо старому Шадрейхту.
   Старички изумленно глазели на странных молодых людей.
   Сирина обратилась к пожилой  паре  на  монжонском.  Выяснилось,  что  они
находятся в переулке за постоялым двором "Пшеничный  сноп".  Супругов  звали
Фирд и Унта. Они уже не работали и жили в  маленьком  домике  по  соседству.
Услышав громкий шум, старички вышли посмотреть, в чем дело, и наткнулись  на
измученных  Эвандера  и  девушку.  Увидев   странно   одетых   окровавленных
незнакомцев,  Фирд  и  Унта  решили,  что  молодые   люди   стали   жертвами
разбойников.
   Фирд помог Сирине подняться на ноги,  сказал  что-то  на  фурду  и  повел
девушку к калитке, в сад.
   Унта выжидательно смотрела на юношу.
   -  Пойдем,  Эвандер,  -  через  плечо  крикнула  Сирина.  -  Они  обещали
приготовить келут. Я готова умереть ради чашки келута.
   Уйти с ночных улиц, восстановить силы и узнать, что  произошло  после  их
вынужденного исчезновения, казалось заманчивым. Эвандер  с  трудом  заставил
себя сделать несколько шагов и войти в сад. Унта поддерживала юношу.
   Старички жили в маленьком уютном двухэтажном домике. С обеих  сторон  его
окружали крупные многоэтажные дома, и войти можно было только из переулка.
   В  небольшой  теплой  кухне  пол  был  выложен  красным  кирпичом,  стены
выкрашены в белый цвет, а потолок почернел от копоти.
   Фирд усадил Сирину в удобное кресло. Эвандер  опустился  на  скамеечку  у
стены. Унта занялась плитой, и вскоре вода для келута уже  кипела.  Старушка
протянула юноше тазик с водой и губку, чтобы смыть с лица кровь. Фирд принес
из другой комнаты еще табуретку и скамеечку и  что-то  сказал,  обращаясь  к
Эвандеру. Юноша, ничего не понимая, дожал плечами.
   Сирина ответила Фирду по-монжонски, потом повернулась к Эвандеру:
   - Он спрашивает, не налить ли тебе в келут каплю коньяка?
   Эвандер, несомненно одобривший эту мысль, кивнул  и  улыбнулся  старичку.
Фирд достал бутылку, видавшие виды жестяные кружки и налил  всем  по  глотку
коньяка.
   - За наше счастливое возвращение! - воскликнула Сирина на фурду и подняла
кружку.
   Старик удивился, но тоже поднял свою. Эвандер и девушка пили за  то,  что
остались в живых.
   Крепкий коньяк вызвал легкий румянец и головокружение. Впервые за  многие
дни, а может быть, и недели, Сирина  рассмеялась.  Эвандер  тоже  засмеялся.
Старики обменялись несколькими словами и заулыбались.
   Вскоре Унта подала путешественникам горячий  келут  и  пшеничную  кашу  с
маслом.
   - Что будем делать, Эвандер? - спросила девушка.
   - Отдохнем немного и отправимся к Орнизолесту.
   - Хорошо бы сперва найти Конитомимо.
   - Кажется, он остался в большой луже в переулке.
   -  -  Господи,  вот  он,  наверное,  злится!  Эвандер  весело  захихикал,
представив себе эту картину.
   - Конечно, злится, но Юми и Элсу  его  почистят.  Я  расскажу  утоли  про
Конитомимо. Они добрый народ и обязательно рано или поздно освободят его.
   - Ох, Эвандер, неужели нам это удалось?! Мы выжили. Мы вернулись.
   Эвандер поджал губы и кивнул. Улыбка Сирины погасла.
   - Да, ты прав, - грустно промолвила девушка. - Мы вернулись, и, значит, у
нас начинаются неприятности. Нужно во  что  бы  то  ни  стало  выбраться  из
города. Мне уже никогда не вернуться домой, во дворец.
   Эйфория, вызванная алкоголем, оказалась непродолжительной.
   - Уголи помогут нам. Мы найдем выход.
   - Верно, найдем, - подумав, кивнула Сирина. -  Если  уж  мы  выбрались  с
Ортонда, то удрать из Монжона сумеем и подавно.
   - Для начала надо бы узнать, что здесь  произошло,  -  решил  Эвандер.  -
Интересно, слышали Фирд и Унта что-нибудь о положении дел в городе?
   Сирина обратилась к старичкам и попросила  рассказать,  что  случилось  в
Монжоне за последние недели. Унта со смехом спросила, где же они были,  если
не знают таких вещей. Сирина объяснила, что они  купцы,  недавно  прибыли  с
севера и слышали только о бунте и состязаниях волшебников, но не более.
   При  этих  словах  Фирд  горько  усмехнулся.  Унта  поспешно  пояснила  -
случилось столько всего, что и не упомнишь.
   Король приговорил чародея Гадджунга  к  смертной  казни  в  наказание  за
таинственную гибель принцессы Сирины. Похороны королевской дочери состоялись
несколько дней назад. В связи с отсутствием тела церемония  была  еще  более
мрачной, чем могла бы быть: в результате магического взрыва принцесса Сирина
исчезла. Взрыв слышал весь город,  его  эхо  разнеслось  на  пятьдесят  миль
вокруг. По словам одних очевидцев, взрыв сопровождался  красной  вспышкой  и
явлением ангелов, по словам других  -  была  одна  только  красная  вспышка,
некоторые утверждали, что  видели  вспышки  других  цветов.  Король  обвинил
Гадджунга в том, что он разбудил ярость благословенного Тимнала.
   Злой чародей в ответ наслал на Монжон очередное проклятие, обрекшее город
на голодную смерть, и назначил большую награду тому,  кто  доставит  к  нему
принцессу Сирину - живой или мертвой. Равная сумма была предложена за поимку
юноши, пытавшегося похитить принцессу с башни королевского  дворца.  Молодой
человек тоже исчез во время взрыва.
   Сирина испуганно взглянула на Эвандера.  Их  считали  исчезнувшими,  даже
мертвыми, и все же проклятый чародей объявил щедрую награду за их головы.
   Унта стрекотала, не останавливаясь. Вот-вот ожидалась война  со  Сторшем.
Агрант обвинил сторшизцев в пособничестве чародею. Торговые споры вылились в
серьезные неприятности. На городской площади в Майнзене повесили монжонского
контрабандиста. Агрант  отозвал  своего  посла.  Пограничным  постам  отдали
приказы не пропускать сторшизцев на территорию Монжона.
   Беды  росли,  как  снежный  ком.  Урожай  пострадал  от  неведомых  ранее
вредителей. Голод стал обычным делом в пригородах. Унта  говорила  нараспев,
словно читала заупокойную службу.
   Где-то  на  середине  рассказа  Эвандер  отключился.  Даже   тонизирующее
действие келута оказалось бессильно.
   Через некоторое время юноша проснулся и понял, что  лежит  на  соломенном
тюфяке в темной прокопченной кухне  Фирда  и  Унты.  Рядом  тихо  посапывала
Сирина. Эвандер с надеждой подумал, что, может быть, все не так уж и  плохо.
Чародей вернулся к себе на Черную гору. Король считает Сирину  мертвой  -  и
даже устроил ей похороны. Возможно, с помощью утоли удастся выскользнуть  из
города и начать новую жизнь где-нибудь на востоке. В любом  случае  придется
отправиться именно  на  восток,  чтобы  передать  предостережение  колдуньям
Кунфшона. Если уехать так далеко, никто никогда  не  найдет  двух  беглецов.
Может быть, колдуньи дадут им пристанище. Юноша вновь закрыл  глаза,  и  сон
взял свое.
   Его разбудили внезапно -  грубо  потрясли  за  плечо.  В  глаза  бил  луч
маленького монжонского светильника, вокруг стояли какие-то люди.
   - Вот, один проснулся, - сказал голос на плохом фурду.
   - Козырь-в-Шляпе сейчас сам подвалит, - ответил другой,  тоже  на  фурду.
Юноша попытался сесть.
   - Сирина? - позвал он.
   - Эвандер?
   Девушка отозвалась из  противоположного  угла  кухни.  Эвандер  попытался
встать, однако ноги не держали его. Двое молодчиков подхватили его под  руки
и подняли.
   - Эй, парень, а ты, похоже, подустал.
   - Кто вы? - спросил Эвандер.
   - "Кто вы?" - передразнил мужчина с большим  красным  носом  и  жестокими
голубыми  глазами.  -  А  мы  -  местный  комитет  дознания.  Мы  в  таверне
прослышали, что во Внешнем круге, откуда ни возьмись, появилась  симпатичная
парочка незнакомцев. А еще прошел слух, что парочку на ночь  приютил  старый
Фирд. Так что мы сами себя избрали в комитет по дознанию, прямо  там  же,  у
камелька, и решили разобраться на месте, что к чему.
   - Он вроде звал Сирину, - вмешался другой незнакомец в  кожаном  колпаке.
Раздались смешки.
   - Во набрался парень, а?!
   Вперед протиснулся мрачный мужчина. Его толстая шея была  еле  видна  над
воротником новенькой кожаной куртки. Перебитый в  нескольких  местах  нос  и
повадки выдавали профессионального головореза.
   - Что еще за Сирина? - спросил он.
   - Не Сирина, - пробормотал юноша. - Я сказал "Билина".
   - Занятно, - заметил молодчик в кожаной куртке.
   Через минуту к компании присоединился  человек,  лицо  которого  Эвандеру
было знакомо, - Козырь-в-Шляпе. Это его люди разгромили королевские  темницы
и попутно освободили юношу.
   Глукус, глава мафии Внешнего круга, воззрился на Эвандера.  Лицо  бандита
состояло из одних острых углов и было украшено  близко  посаженными  свиными
глазками.
   - Ну-с, что тут у нас? - спросил Глукус по-монжонски.
   - Сначала грохнуло, потом полыхнуло, да так, что аж в Сторше небось видно
было, и эти двое оказались в  переулке.  Старики  их  пустили  переночевать.
Соседи стукнули нам, и мы решили, что не мешает разведать, что к чему.
   - А что говорят сами незнакомцы?
   - Да ничего, только вот этот назвал девушку Сириной.
   Брови Козыря-в-Шляпе взлетели высоко  вверх,  он  наклонился  вплотную  к
Эвандеру.
   - Так, значит, Сирина? Очень занятно. В высшей степени занятно.
   - Что будем делать?
   - Сейчас? Берите их и тащите на склад к Сиду. Посмотрим, что это за птицы
и чего они стоят.
   Эвандер  откашлялся.  В  углу  на  стуле  сидел  Фирд,  голова  его  была
окровавлена.
   - Добрые господа, нам нужен кров и отдых.
   - Хорошо говорит на фурду. Точно как в розыскных листках.
   Сердце юноши похолодело.
   - Берите их.
   Несколько головорезов запихнули принцессу  в  длинный  коричневый  мешок.
Остальные занялись Эвандером. Юноша слабо сопротивлялся,  но  вскоре  затих.
Чернее Зеркало забрало у него остатки сил, а бандиты были крепкими  парнями,
профессиональными носильщиками. А  в  свободное  от  основной  работы  время
занимались вымогательством в банде Глукуса. Вскоре  юноша  тоже  оказался  в
мешке, края которого стянули веревкой. Эвандер почувствовал, что его подняли
и понесли.
   Через каких-нибудь двести футов  пленника  небрежно  швырнули  на  что-то
жесткое. Когда мешок развязали, юноша краем глаза заметил  плотно  уложенные
кипы соломы.
   Вокруг  расположились  Глукус  и  остальные  бандиты.   Сирину   насильно
поставили на ноги и привязали к шесту.  Эвандера  подняли  и  передали  двум
крепким парням. Судя по едва уловимому запаху лошадей, когда-то в этом сарае
размещались конюшни. Вдоль стен  громоздились  всевозможные  ящики  и  тюки.
Наверху сияли монжонские светильники.
   - Где вы прятались? - спросил Глукус на фурду с сильным акцентом.
   Эвандер и Сирина тупо уставились на бандита.
   - Меня вам не провести. Я-то знаю, кто вы такие. Ты - принцесса Сирина, а
ты - тот идиот, который пытался похитить ее у чародея.
   - Не понимаю, о чем вы говорите, - выдавил из себя Эвандер. - Мы  простые
путешественники.
   Парень в кожаной куртке ударил юношу по лицу, не настолько сильно,  чтобы
сломать челюсть, но тем не менее достаточно болезненно. На  некоторое  время
Эвандер повис на руках у стоящих за ним бандитов, потом выпрямился и сплюнул
кровь.
   - Думай, что говоришь,  красавчик.  Теперь,  прежде  чем  снова  соврать,
подумай, что с тобой может сделать мой друг Стаглз.
   Означенный Стаглз мерзко ухмыльнулся.
   - Да послушайте же... - начал было юноша, твердо решив не сдаваться.
   - Бесполезно, Эвандер, - перебила его принцесса. - У них  наверняка  есть
портреты.
   И  правда,  Глукус  небрежно  держал  в  руке  рисунок,  скопированный  с
парадного портрета.
   - А ведь замечательная картинка, - заметил бандит. - Придворный  художник
хорошо поработал.
   Глукус помахал листком перед лицами пленников.
   - Ну, признайтесь, это же вы.  Запираясь,  вы  только  напрашиваетесь  на
неприятности и попусту тратите мое драгоценное  время.  Кстати,  прежде  чем
передать вас, так сказать, по назначению, я желаю знать, куда  же  вы  тогда
пропали с башни.  Вы  спрятались  где-то  в  городе?  Или  каким-то  образом
выбрались за ворота?
   Эвандер на минуту прикрыл глаза. Как же это объяснить?
   - Послушайте, вы все равно нам не поверите,  даже  если  мы  скажем,  где
были.
   - А почему бы вам не дать мне возможность самому судить об этом?
   Юноша беспомощно огляделся по сторонам.
   - Магический взрыв выбросил нас за пределы этого мира, в другой  мир  под
названием "Ортонд".
   Бандит удивленно поднял брови, потом зрачки его сузились.
   - Ну-ну, дальше.
   Эвандер попытался описать Ортонд и его обитателей. Через несколько  минут
Глукус выругался и взмахом руки прервал рассказ юноши.
   - Довольно нести чушь, будь ты проклят. Даю вам еще  один  шанс.  Где  вы
прятались эти несколько недель? Говори, кто вас спрятал, или тобой  займется
Стаглз.
   - Но мы говорим правду, - зарыдала  Сирина.  -  Эвандер  говорит  правду.
Именно так все и было.
   Глукус, прищурившись, посмотрел на девушку:
   - Как "так"?
   - Мы на самом деле побывали в другом мире.  Посмотрите  на  нашу  одежду!
Видели вы когда-нибудь что-то подобное? Ни один портной в Монжоне не смог бы
сшить такую одежду, не смог бы  так  аккуратно  проложить  швы.  Это  работа
нилдов.
   Некоторое время бандит смотрел на Сирину, потом повернулся,  поднял  было
руку, чтобы подать знак Стаглзу, но передумал. Чародею не  понравится,  если
он покалечит пленников. Хорошо было бы узнать, у кого пряталась эта парочка,
но не стоит ради этого портить товар. Еще минуту  назад  Козырь  хотел  было
приказать Стаглзу заняться этим молодым  недоумком,  но  если  и  парень,  и
девушка страдают одними и теми же галлюцинациями, нет  смысла  навлекать  на
себя ярость чародея. Не стоит рисковать наградой - она слишком велика.
   Глукус сплюнул, пробормотал что-то по-монжонски, повернулся на каблуках и
вышел. Бандиты связали пленников, заткнули им рты и  закатали  несчастных  в
куски холстины. Чтобы пленники случайно не задохнулись, в оба свертка сунули
распорки. Затем упакованных молодых людей погрузили на повозку и оставили  в
темноте.
   Эвандер долго лежал неподвижно, и в конце концов у него затекло все тело,
не говоря уже о том, что в этом холщовом футляре  у  юноши  начался  приступ
клаустрофобии. Преодолевая безудержную панику,  он  изо  всех  сил  старался
держать себя в руках.
   Наконец пленники услышали стук копыт по мощеной улице. В повозку  впрягли
лошадей, на передок сел кучер.  Через  мгновение  щелкнул  кнут,  и  повозка
тронулась.
   Юноша был в полном отчаянии. Не так он представлял  себе  возвращение  на
Рителт. Если бандиты везли их к  королю  Агранту,  юноше  в  скором  времени
предстояло  свидание  с  королевскими   львами,   а   Сирине   -   церемония
бракосочетания с чародеем с Черной  горы.  Однако  повозка,  подпрыгивая  на
ухабах,  ехала  очень  долго.  Эвандеру  рисовались  все  более   удручающие
перспективы. Может, бандиты решили  взять  выкуп.  Король  заплатит  хорошие
деньги за свою дочь, а Эвандера, скорее всего, оставит на милость  бандитов.
После  ночи,  проведенной  в  доме  ведьмы-Ткачихи,  юноша  даже  не   хотел
представлять, какие ужасы его ожидают. Рынок рабов в Урдхе вновь замаячил на
горизонте.
   Длинное путешествие  подошло  к  концу.  Холст  размотали,  и  пленников,
вытащив у них изо рта кляпы, бросили в сено. Эвандер и девушка жадно хватали
ртом воздух и благодарили небеса за временное избавление от удушья. На дворе
стояла ночь, а находились они в какой-то конюшне. Двое крепких,  неулыбчивых
мужчин  принесли  пленникам  немного  хлеба  и   воды.   Эвандер   попытался
расспросить их, но они не стали разговаривать ни с ним,  ни  с  Сириной.  На
статуи они и то обратили  бы  больше  внимания.  Сирина  посоветовала  юноше
поберечь дыхание.
   - Нужно что-то придумать, Эвандер. Мы не можем  проиграть  сейчас,  после
всего, что случилось.
   - Мы так долго ехали в повозке. Непохоже, что  они  нас  везут  к  твоему
отцу.
   - Это значит, что  они  направляются  прямо  к  Гадджунгу,  -  всхлипнула
девушка.
   Когда Сирина произнесла эти слова,  юноша  полностью  осознал,  насколько
отчаянно их положение. Он просто не хотел признавать неизбежное.
   Эвандер осмотрел путы, но все узлы были  мастерски  затянуты,  а  веревки
покрыты воском: ни растянуть, ни порвать  их  не  представлялось  возможным.
Освободиться без посторонней помощи нечего было и надеяться.
   Бандиты вернулись и снова заткнули  пленникам  рты.  В  повозку  запрягли
свежих лошадей, и путешествие продолжилось. К счастью, молодых людей уже  не
заматывали в холст, а просто затолкали в мешки  и  бросили  поверх  свертков
ткани. По обе стороны повозки ехали всадники.
   Колеса скрипели, дорога была ужасной. Часы ожидания  делали  будущее  еще
более страшным.

Глава 41

   Бандиты развязали мешки и швырнули пленников  на  гладкий  каменный  пол.
Эвандер взглянул вверх и увидел кошмарное лицо чародея  -  морщинистая  кожа
складками обвисала на старческих костях.
   Бросив взгляд на Сирину, чародей ухмыльнулся.
   - О, моя невеста, - прохрипел он. -  Ты  вернулась  ко  мне.  -  Гадджунг
закинул голову назад и затрясся от смеха. - Может быть, против  своей  воли,
но ты вернулась к своему любящему жениху.
   Девушка смертельно побледнела.
   - О моя возлюбленная, - шипело дряхлое существо. - Как же мне не терпится
лечь с тобой в постель. Тебе понравится, ты будешь просто в восторге,  и  ты
этого заслуживаешь.
   Эвандеру наконец удалось справиться с голосом:
   - Оставь ее в покое!
   Чародей метнул на юношу огненный взгляд.
   - Ты! С тобой я тоже разберусь. Но прежде я получу  ответы  на  некоторые
вопросы. И если мне захочется встретиться с моей очаровательной невестой  на
брачном ложе, то кто ты такой, чтобы встать на моем пути?
   - Я люблю ее, а ты - нет.
   - Значит, любишь? - Старик вновь откинул голову назад и расхохотался.
   Эвандер ощутил, как под взглядом чародея неведомая сила  тисками  сжимает
его голову.
   - Я  тебе  покажу  любовь,  ты,  паршивый  смертный!  Значит,  ты  посмел
досаждать моей невесте грязными домогательствами?
   Юноша задыхался и не мог вымолвить ни слова.
   Чародей отвел глаза. Несчастный вновь обрел способность говорить:
   - Я не участвую в твоей мерзкой игре.
   - Это не игра, дитя мое. Я миллиметр за миллиметром отделю твою  кожу  от
плоти, а в промежуток налью кислоту. Каждая твоя частичка умрет  отдельно  и
страшной смертью, но не раньше, чем ты будешь молить об этом во весь  голос.
- Чародей погладил  морщинистый  подбородок.  -  Но  сначала  тебе  придется
ответить на мои вопросы.
   Юноша чувствовал себя, к