ни  обрели  хотя  бы  временное  утешение  в  этом
безумном мире, в мире, который они с трудом понимали.
   Перспакс пообещал воду, но предупредил, что идти до нее далеко.
   Они двинулись дальше. То и дело из тени выпрыгивала миниатюрная  фигурка.
Конитомимо каждый раз сообщал одно и то же: ничего примечательного вокруг не
обнаружено.
   Прошел еще час. Блики  в  небе  потускнели.  Холодный  ветер  мало-помалу
перестал дуть в спины путешественникам и задул с противоположной стороны,  в
лицо. Они остановились передохнуть.
   Сирина опустилась на колени прямо в пыль.
   - Я не могу больше без воды, - слабо прошептала девушка.
   Элим, тяжело дыша, кивнул:
   - Я тоже. В последний раз я пил очень давно, а в этой  пустыне  на  нашем
пути не было ни одного источника. Но я чувствую его впереди неподалеку.  Там
есть нилды.
   Перспакс уже упоминал раньше о нилдах. У Эвандера сложилось  впечатление,
что нилды занимаются земледелием.
   -  Неужели  в  этой  пустыне  можно   выжить?   -   спросила   принцесса,
почувствовав, как в  душе  зашевелились  прежние  подозрения:  "Что  это  за
странное чудовище по имени Перспакс? Конечно, он их спас, но  зачем?  Вполне
может быть, что он хочет сам убить их". Девушка приказала себе не думать  об
этом. Ее и так слишком пугало это жуткое место, чтобы еще  растравлять  душу
догадками.
   - Да, - проговорил Перспакс на пугающе безупречном фурду. - Думаю,  нилды
очень хорошо научились выживать. Гроссмедведи не отходят далеко от воды,  их
мучает жажда, они должны пить очень часто, так что нилды  могут  не  бояться
своих основных врагов.
   Снова Гроссмедведи.  По  описаниям  элима  они  не  слишком-то  нравились
Эвандеру. С другой стороны, упоминание о нилдах звучало многообещающе.
   Путники продолжили свой путь по холодной равнине.
   - А как ты чувствуешь этих.., э-э.., нилдов? - спросил юноша.
   - Так же, как чувствую вас, - ответил элим. - Их разум  излучает  сигнал,
который легко может уловить любой тренированный и образованный  элим.  Нилды
всегда кормили элимов, а те в ответ защищали их.
   Кто-то может назвать нилдов нашими рабами. Кто-то  -  любимцами.  Дело  в
том,  что  это  элимы  вывели  нилдов  и  научили  их  всему.  В  результате
селекционного улучшения породы нилды получили дар речи. Возможно, именно это
и повлекло за собой некоторые трудности, ведь кто может говорить, тот  может
и жаловаться.
   Эвандер улыбнулся, подумав о постоянно жалующемся Конитомимо.
   - Нилды всегда были рады служить элимам. А элимы всегда души не  чаяли  в
своих любимых нилдах.
   Юноша обдумал эти слова и, усомнившись, все ли  он  правильно  расслышал,
задал Перспаксу еще  несколько  вопросов,  выслушал  ответы...  И  замолчал.
Ортонд очень сильно отличался от родного мира Эвандера.
   Они с Сириной попробовали осмыслить все,  что  произошло  с  той  минуты,
когда Эвандер появился на башне и попытался спасти принцессу.
   - Ты пришел за мной, как герой Синий Лягух за леди Ламиной.
   - Синий Лягух?  -  Юноша  рассмеялся,  вспомнив  великолепную  картину  в
апартаментах принцессы. - Боюсь, я не столько спас тебя, сколько  втравил  в
еще худшие неприятности.
   Девушка погладила его по щеке.
   - Ты замечательно меня  спас.  Даже  этот  мир  лучше,  чем  тот  ужасный
чародей.
   Беглецы устало улыбнулись друг другу.
   Путешественники шли к серой дымке, виднеющейся вдали. Окружающий  пейзаж,
похоже, изменился. Первым известие об этом принес взволнованный  Конитомимо.
Впереди расположилось что-то вроде островка с буйной растительностью.
   Перспакс  жизнерадостно  выпрямился  и,  победно   вскрикнув,   чуть   не
подпрыгнул от радости:
   - Они там. Идемте!
   Вскоре пыль на земле превратилась в рыхловатую землю, которая  постепенно
сменилась порослью густой длинной  желтоватой  травы,  запах  гари  сменился
запахом глины и гниющих растений. Трава становилась все гуще и гуще.  Вскоре
по ней стало трудно идти  -  травянистые  кочки  служили  плохой  опорой,  а
ступать  между  ними  было  практически  невозможно.  Потом  начался  лес  с
деревьями чуть выше Перспакса. Путешественники пошли еще медленнее, с трудом
пробираясь сквозь непроходимые заросли шипастых вьющихся растений. Временами
Перспаксу приходилось прокладывать дорогу мечом.
   После часа борьбы с  колючим  кустарником  лес  кончился.  Под  ногами  у
путников теперь была твердая почва; высокие деревья  укрывали  тенью  низкий
подрост. И вот впереди показался первый пруд  -  круглый  водоем,  по  краям
поросший тростником. Из тростника неслись крики неистовой жизни - квакающая,
оглушительная какофония. В воздухе жужжали насекомые.
   Путешественники опустились на край пруда и, напившись воды  из  сложенных
ладоней, утолили жажду.
   - Нилды наблюдают за нами, - сказал Перспакс, - это несомненно.  Если  бы
они решили, что  мы  опасны,  то  давно  бы  атаковали  нас.  Они  вовсе  не
беззащитны.
   Эвандер прикусил губу. Все в этом мире казалось опасным.  Нилды,  похоже,
не были исключением из общего правила.
   Пришельцы миновали еще несколько прудов побольше, с болотистыми берегами.
Насекомые с яростным писком накинулись на новоприбывших. Те ускорили  шаг  и
постарались  побыстрее  пройти  мимо.  Как  раз  когда   насекомые   повисли
совершенно беспросветной тучей, высокий элим вышел на место посуше, и болото
кончилось.
   Еще сотня шагов - и  путники  оказались  в  настоящем  саду,  где  рядами
тянулись одинаковые десятифутовые деревья, покрытые густой мясистой листвой.
С ветвей свисали небольшие коричневые стручки, и такие же  валялись  кое-где
на земле.
   За бобовыми садами раскинулись небольшие зеленеющие  поля.  Белая  фасоль
(или что-то очень  похожее)  чередовалась  со  всевозможными  злаками.  Поля
разделяли полоски, поросшие темно-зеленым мхом и коричнево-желтым орешником.
Все плантации выглядели безукоризненно ухоженными.
   Все вокруг говорило о крайней заботе и трудолюбии. Казалось, каждый  лист
на дереве выпестован отдельно.
   Путешественники увидели первые дома  -  низкие  одноэтажные  постройки  с
круглыми окнами и прямоугольными дверями. Подойдя поближе, Эвандер разглядел
глиняные стены и сплетенные из  гибких  прутьев  крыши.  Вокруг  домов  были
разбиты садики с невысокими растениями, сверху донизу усыпанными цветами.
   Именно в таком садике они заметили первого нилда.  Маленькое  приземистое
существо в головной повязке вскапывало грядку с  мелкими  голубыми  цветами.
Эвандер сначала подумал,  что  перед  ними  низкорослая  женщина.  Но  потом
существо  повернулось,  и  юноша  вскрикнул  от  удивления.  Огромные  глаза
блестели на черепашьем лице.
   Существо увидело Перспакса и застонало, но застонало радостно, подскочило
к путешественникам, широко раскинув руки, и принялось то  ли  лаять,  то  ли
повизгивать. Перспакс ответил похожими звуками и  несколько  раз  хлопнул  в
ладоши. Нилд вертелся перед гигантом, как счастливый щенок.
   Эвандер, Сирина и Конитомимо недоуменно переглянулись.
   Из дверных проемов и садовых калиток  гурьбой  посыпались  нилды.  Воздух
сотрясали бесчисленные радостные повизгивания.
   Нилды напомнили Эвандеру бобров или очень толстых собак с лицами черепах.
Этакие черепахо-бобры с умелыми руками, на каждой из которых было по  четыре
черных пальца и по одному странному белому мизинцу.
   Самыми удивительными во внешности этих существ были их  глаза:  огромные,
со зрачками размером с человеческий  глаз.  Эти  невероятные  глаза  заметно
выдавались вперед на морщинистых черепашьих головах и выглядели бы  довольно
неприятно, если бы в них  не  светился  добрый,  ласковый  разум.  Маленькие
создания казались неуклюжими, но двигались они удивительно легко и проворно.
И они буквально излучали любовь к Перспаксу. Столпившись вокруг его  высокой
фигуры с  волчьим  туловищем  и  лошадиной  головой,  нилды  пританцовывали,
вертелись и медленно переступали с ноги на ногу. И все  они  пели  странными
подвывающими голосами нечто похожее на гимн.
   Нилды были одеты в коричневые туники и лосины, маленькие шляпы с круглыми
полями и шарфы. Ростом они не доставали Эвандеру до груди, а некоторые  даже
и до живота.
   - Хорошие нилды, - приговаривал Перспакс, поглаживая малышей, прижимая их
к коленям, почесывая им подбородки.
   Эвандер заметил, что простая, но отлично сшитая одежда нилдов была сплошь
украшена великолепной вышивкой и бисерными узорами, а на шляпах поблескивали
кусочки перламутра.
   - Это прекрасные мастера, - объяснил элим. - Наши добрые нилды никогда не
сидят без дела. Их руки всегда тянутся к работе.

Глава 26

   Появление лорда элима вызвало  у  нилдов  необыкновенное  оживление.  Они
кланялись ему, танцевали от радости, а потом проводили  в  центр  орошаемого
поместья.
   Нилды признались, что не ведают, на чьей земле  живут.  До  этого  их  не
посещал ни один лорд.  Они  жили  одни.  Им  самим  пришлось  защищаться  от
коварных врагов. Они просили у лорда прощения, если владелец  этой  земли  -
он. Когда они пришли сюда, источник был засорен, а  земля  безлюдна.  Ею  не
интересовался ни один  лорд.  Они  только  оживили  эту  землю,  сделали  ее
плодородной.
   Они чувствовали себя очень неуверенно и молили элима о пощаде. Они  знали
только, что здесь им жилось безопаснее, нежели в их старых  садах,  на  краю
равнины.
   Воспоминания о садах на краю пустоши исторгли из груди нилдов поток жалоб
и сетований. Яростные гроссмедведи разрывали мусор в поисках молодых, сочных
нилдов. Многоножки ловили старых.
   Теперь  малыши,  полные  надежд,  преданно  подпрыгивали,  умоляя   лорда
вступить во владение домом, если на то будет его высочайшая воля. У  них  не
было обожаемого лорда, и, если он только пожелает стать их господином, они с
радостью будут служить ему. Больше всего они жаждали доказать Перспаксу, что
они хорошие, очень хорошие нилды.
   - Разреши нам служить тебе, о лорд элим, - снова и снова восклицали  они,
кланяясь и падая на колени.
   Когда нилды наконец несколько угомонились, Перспакс  пропел  им  ответную
песню на их языке, на певучем языке нессор.
   Элим поблагодарил их за верную  службу  и  благословил,  назвав  хорошими
нилдами, вполне достойными прислуживать ему и его гостям - при этом Перспакс
указал на Эвандера, девушку и металлического человечка.
   Огромные глаза нилдов так внимательно оглядели  спутников  лорда,  словно
видели их впервые,  словно  все  это  время  они  были  настолько  поглощены
созерцанием высокой фигуры  Перспакса,  что  не  заметили  пришельцев  -  ни
странных розовых, ни еще более странного синего.
   Огромные блестящие глаза  долго  и  пристально  разглядывали  Эвандера  и
Сирину. Элим снова запел и поведал  нилдам  историю  странников  с  Рителта,
рассказал, как они очутились  на  Ортонде.  Насчет  Конитомимо  Перспакс  не
объяснял ничего, да  этого  и  не  требовалось  -  нилды  сами  видели,  что
металлический человечек мог  быть  порожден  только  очень  сильной  магией.
Довольно того, что лорд элим, их лорд  Перспакс,  дитя  Миггенморха,  привел
этих существ с собой. Значит, и о них надо заботиться, как о повелителях,  и
поклоняться им.
   Затем все нилды дружно повернулись к Перспаксу.
   - Долгое время мы жили одни, о лорд элим, -  возопили  нилды.  -  Ибо  мы
бежали сюда, дабы укрыться от гроссмедведя и многоножки.
   Перспакс еще раз благословил хороших, много выстрадавших нилдов.
   - Мы работали на этой земле, о лорд элим, и теперь она стала плодородной,
хотя раньше здесь лежала одна пыль.
   Еще один благословляющий жест.
   - Из источника мы сделали двенадцать прудов для ловли рыбы, и  каждый  мы
выкопали своими руками. А вокруг этих прудов мы посадили священные  растения
и засеяли поля белой фасолью.
   Благословение повторилось. Нилды продолжили  свою  песнь,  сопровождаемую
размеренными одобряющими жестами Перспакса. Они  рассказывали,  как  разбили
чудесные сады и водоемы с ивняком, как построили дома себе, а  из  множества
ивовых прутьев и глины - дом для лорда. Пусть он только  разрешит  проводить
его к этому дому. Нилды умоляли лорда  поселиться  в  выстроенном  для  него
доме.
   Перспакс  согласился.  Путешественников  провели  по  узкой  улице  между
низкими  тростниковыми  крышами  небольших  построек  к   зданию   с   чисто
выбеленными оштукатуренными стенами, с круглыми окнами и  низкой  дверью  из
полированного дерева. Нилды упали ниц перед дверью, та  растворилась,  а  за
ней, в комнатах, также виднелись распростертые в благоговении фигурки.
   - Мы твои верные слуги, о лорд элим! - пел хор.
   Эвандера и Сирину проводили в уютные комнаты, освещенные  подвешенными  в
углах  лампадками.  Кремового  цвета  стены  украшали  чудесные  вышивки   и
гобелены. На полу лежали великолепные белые с зеленым ковры. Все  деревянные
поверхности были до блеска отполированы воском. Нилды суетились вокруг юноши
и девушки, радуясь долгожданной возможности поухаживать за повелителями.
   Когда двери открылись, воздух  наполнил  бесподобный  аромат  только  что
испеченного хлеба, жареного мяса и свежих пирогов.  Еда  была  готова,  стол
накрыт.
   Перспакс пропел  слова  благодарности  и  попросил  приготовить  ванну  и
горячую воду. Путешественников немедленно проводили в  ванные  комнаты,  где
они с облегчением погрузились в горячую воду и  смыли  с  себя  пот  и  пыль
тяжелого длинного перехода. Пока гости купались,  нилды  унесли  их  одежду,
изучили ее, зашили прорехи и сшили несколько новых вещей, в том числе теплые
костюмы для  Эвандера  и  Сирины.  Прежняя  экипировка  пришельцев  явно  не
подходила для суровой жизни на Ортонде.
   Примерив новое одеяние, юноша убедился, что одежда отлично ему  подходит.
Ткани были похожи на тончайшие лен и шерсть.
   Для  Сирины  приготовили  теплые  брюки  из  светлой  шерсти  и  длинную,
окантованную льном тунику  из  шерсти  потемнее.  Впервые  за  время  своего
пребывания на  Ортонде  принцесса  не  чувствовала  холода.  Ее  сносившиеся
дворцовые туфельки нилды заменили новыми сапожками из мягкой серой кожи.
   Эвандер тоже получил новые сапоги, и как раз вовремя - его обувь была вся
в дырах. Вымывшись и натянув новую одежду, юноша почувствовал,  как  к  нему
постепенно возвращается обычная  уверенность.  Конечно,  их  положение  было
отчаянным, но, по крайней мере пока они гостят у нилдов, им не придется ни о
чем беспокоиться. За пределами этого оазиса раскинулись  пустынные  просторы
разрушенного  Ортонда,  но  здесь   беглецы   купались   в   теплом   сиянии
гостеприимства маленьких существ.
   Эвандеру  и  принцессе  отвели  комнаты  по  соседству.  Перспакс   занял
апартаменты побольше,  по  другую  сторону  главного  зала.  Путешественники
встретились в коридоре, и их проводили в комнату с огромным блестящим столом
из темного дуба. На столе красовались тарелки и блюда из красного фарфора. В
прозрачных хрустальных чашах  играла  световыми  бликами  свежая  родниковая
вода. Гости сели за стол, и их тут же окружили восторженные слуги.
   Конитомимо  не  показывался.  Нилды  сообщили,  что  синий  металлический
человечек отправился в поля  на  разведку,  и  спросили,  требуется  ли  ему
какая-либо еда. Эвандер,  основываясь  на  своих  скудных  знаниях,  ответил
отрицательно. В их мире Конитомимо был ковром, и его преображение совершенно
сбивало с толку.
   Перспакс заключил, что Конитомимо был создан каким-то великим чародеем, а
подобные вещи всегда ведут себя абсолютно непредсказуемо.
   Для нилдов этот обед стал настоящим священнодействием. Они были счастливы
прислуживать своему лорду и его гостям. Подавая на  стол,  они  одновременно
пели  величественные  гимны,  прославляющие  лордов  Элима.  Подобные  гимны
исполнялись  на  всех  религиозных  празднествах  нилдов.  Малыши  разливали
ягодное вино и пели; разносили запеченные яблоки и пели;  подавали  на  стол
маленькие ореховые блинчики и пели; раскладывали по тарелкам тушеное мясо  и
пели. Вообще они пели все время, пока  длился  обед,  а  он,  как  подсчитал
Эвандер, состоял по меньшей мере из восьми перемен.
   Еда оказалась удивительно вкусной, учитывая, что  местные  продукты  были
незнакомы юноше. Совершенно  несъедобными  люди  сочли  только  пережаренные
мясные волокна,  по  вкусу  напоминавшие  козлятину.  Но  Перспакс,  видимо,
придавал этим волокнам особое значение, он взял несколько  и  демонстративно
съел. От этого нилды обрадовались еще сильнее.
   Голодные  путешественники  некоторое  время  молча  работали   челюстями.
Эвандер выпил две чаши  великолепного  вина,  которое  отдаленно  напоминало
популярные  в  Кассиме  молодые   фруктовые   вина   из   Эорхи.   Наевшись,
путешественники отодвинули кресла от стола и расслабились. Перспакс  вежливо
расспрашивал Эвандера и принцессу об их мире.
   Сирина рассказала о летающем городе Монжон,  и  нарисованная  ею  картина
потрясла лошадиноголового гиганта.  Он  охотно  признал,  что  великая  сила
благословенного Тимнала очевидна.
   Когда обед  закончился,  нилды  проводили  своих  повелителей  на  низкую
веранду,  перед  которой  расстилалась  длинная,   аккуратно   подстриженная
лужайка. По обе стороны  от  нее  были  разбиты  почти  невидимые  в  ранних
сумерках цветочные клумбы. Аромат цветов  ясно  чувствовался  в  воздухе,  и
Эвандер перестал ощущать уже  привычный  запах  паленого  камня,  с  которым
свыкся за время, проведенное в этом несчастном мире.
   За оградой путешественники заметили огоньки лампад. Каждый островок света
озарял группу работающих нилдов. Казалось, они были повсюду.
   Кто-то чинил мостик через канал, кто-то  копал  мелиорационные  стоки  на
бобовых полях, кто-то пропалывал белую фасоль. Земля везде словно пенилась -
у нилдов кипела работа. В воздухе мелодично журчали гимны.
   Гости спустились к небольшому  пруду.  Там  по  колено  в  грязи  бродили
нилды-подростки и, забрасывая  в  воду  маленькие  сети,  выуживали  личинки
вредных насекомых. Личинки они укладывали в  наплечные  сумки,  чтобы  позже
использовать как корм для рыб в прудах.
   Один маленький нилд заметил присутствие лорда элима, все детеныши подняли
взволнованный свист, сбежались в кучу и радостно забормотали. Взрослый  нилд
приказал  им  расступиться,  дабы  не  беспокоить  повелителя,  и  молодежь,
восхищенно оглядываясь, вернулась к работе.
   Перспакс остановился, чтобы осмотреть сады. Везде, где трудились  хорошие
нилды, мелькали огоньки лампад. Ветер перебирал листву садовых деревьев.
   За спинами путешественников раздавался мерный стук -  это  нилды  сбивали
спелые плоды с ореховых деревьев. Палки выстукивали  четкий  ритм,  служащий
аккомпанементом для радостных песен.
   Эвандер подумал, что эта картина  полна  поразительной  трогательности  и
красоты.
   Перспакс уловил мысль юноши.
   - Вот таким когда-то был весь наш мир. - В голосе Перспакса чувствовалось
глубокое горе.
   - Ты обещал рассказать, что же случилось с Ортондом.
   - Я попытаюсь, но всю правду об этом знает  только  один  человек,  он  и
послужил причиной нашего несчастья.
   - Ты уже упоминал о нем.
   - Мы редко упоминаем его имя на  Ортонде,  ибо  это,  имя  означает  лишь
предательство и позор.
   - Ты сказал, что мы отправимся в Канакс. Ты все еще собираешься туда  нас
вести?
   - Да. Но сначала мы отдохнем здесь. Здесь живут хорошие нилды.
   - Удивительно хорошие, таких внимательных слуг трудно даже представить.
   - Нилды созданы, чтобы служить. На минуту Эвандер представил, как мог  бы
выглядеть обшарпанный королевский дворец в Седимо-Кассиме, займись им нилды.
   - Как же мир, подобный вашему, подвергся такому опустошению?
   - Ax, - Перспакс отвернулся, горечь звучала в его словах. - Полный  ответ
на твой вопрос знают только наши мудрецы. Я лишь помню, что внезапно наш мир
стали  раздирать  междуусобные  распри.  Все   насущные   вопросы   вызывали
противоречия, и споры мало-помалу перерас