кудрей.
   Замотанная в бинты фигурка повернулась к дракону и подняла в  приветствии
руку. Базил почувствовал, как подскочило его сердце.
   - Мальчик жив! - взревел дракон.
   Он ринулся к нему прямо напролом через поле,  сметая  на  пути  Офицеров,
Коней, Пешек и всех остальных. Экатор гудел, и те из эльфийских лордов,  кто
осмелился преградить путь, были отправлены в вечность.
   Часть лордов бросилась наутек, а самые отчаянные взялись за мечи.  Экатор
кружился в воздухе со злобным воем, который Базил чувствовал через рукоятку.
Меч вел себя так лишь однажды, когда они отрубили руку  Херуте  и  отправили
его душу в ад. С полдюжины эльфийских правителей были уничтожены на месте.
   Остальные же лорды побежали, и лица их исказились гримасой страха.
   А  потом  мальчик  и  дракон   встретились.   Огромные   руки   обхватили
перевязанную фигурку и сжали ее в объятиях.
   - Осторожнее, - сказал Релкин.
   - Да, будешь тут осторожнее с этим глупым мальчишкой. Как тебя угораздило
здесь оказаться?
   - Если выживем, я с большим удовольствием тебе все расскажу.
   Базил поставил его на пол с преувеличенной осторожностью.
   Виверн был согласен, что шанс выбраться отсюда очень невелик. Они все еще
были окружены, отрезаны от мира в  Пирамиде,  а  снаружи  поджидал  огромный
отряд гвардейцев.
   - Я знал, что дракон отыщет тебя, - заявил Базил счастливым голосом.
   - Что ты понимаешь! Вот у тебя джобогин весь продрался!
   - Ха! Очень хорошо. Мальчишка - всего лишь большой моток бинта.
   - Ты пришел вовремя. Баз. Явился в самый нужный момент.
   - У меня не было особого  выбора.  Но  тут  Релкин  вдруг  махнул  рукой,
неожиданно осененный новой мыслью.
   - Нет, я серьезно. В самом деле! Я понял, что могу сделать.  Похоже,  все
будет в порядке, Баз. Я не закончил. Еще осталась кое-какая работа. Я сейчас
ненадолго уйду и доделаю то, что начал здесь. Не беспокойся обо мне.  Сейчас
ты увидишь своего рода магию; по крайней  мере,  я  так  думаю.  До  скорого
свидания.
   Базил был слишком счастлив, чтобы придавать значение словам мальчика.  Он
помахал в сторону эльфийских лордов.
   - Может, мне всех их поубивать?
   - Нет. Это не наше дело. Если им суждено умереть, то пусть умрут  от  рук
тех, кого они так долго угнетали.
   Они помолчали. Релкин сосредоточился, а потом снова поднял руки и призвал
массовый разум.
   Он был по-прежнему рядом, но  теперь  у  него  были  глаза,  которыми  он
смотрел в душу мальчика. Огромные жгучие глаза, которыми он водил из стороны
в сторону и видел все.  Релкин  и  не  пытался  укрыться  от  них.  От  этой
сущности, такой новой и юной, как новорожденный ребенок, ему не  было  нужды
скрывать что бы то ни было.
   И мгновенно он получил ответ. Разум  понял,  что  от  него  требуется.  А
Релкин переместился еще раз, исчезнув с Игрового  поля  и  появившись  перед
городскими воротами. Там волновалась толпа, призванная голосом,  зазвучавшим
у каждого в мозгу. Мирчазу пришло время пасть,  Релкин  подошел  к  воротам,
надавил на них ладонями, и ворота распахнулись в сверкании  зеленого  света.
Путь в город был открыт.
   Рабы хором истошно завопили и  бросились  мимо  драконира,  а  он  стоял,
слегка покачиваясь, чувствуя  опустошенность  после  фантастической  зеленой
вспышки, что прошла по его телу. На мгновение он стал проводником  массового
разума. Такое потрясение не забывается.

Глава 52

   Как куски лавы и  камней,  извергнутые  вулканом,  продолжают  еще  долго
падать  далеко  от  жерла,   так   и   эффекты,   порожденные   пробуждением
разума-левиафана, происходили не только близко, но  и  далеко  от  него,  на
другом конце света и даже дальше.
   В городе Андикванте, в тысячах  миль  к  востоку,  бессознательное  тело,
любовно оберегаемое старой Герт, дернулось в неожиданной судороге,  а  потом
очнулось со странным плачущим криком.
   Герт поспешила из кухни с широко раскрытыми глазами. Тело леди билось  на
простынях. Герт присела  на  кровать  и  попыталась  устроить  свою  хозяйку
удобнее, но едва прикоснулась к ней, как леди села и охватила плечи  руками.
Пальцы скорчились, как стальные когти.
   - Герт! - воскликнула колдунья, глаза ее светились, как будто она увидела
перед собой богиню. - Гигант больше не спит. А я, умершая, все же жива.
   Глаза Рибелы наполнились слезами. Герт, удивленная, сухо сглотнула.
   - Как сладко жить. Я открыла заново этот факт:
   Очень сладко.
   - Я так рада, миледи, так...
   - Оно укрыло меня. Как будто бы оно знало, что я приду. Многого я еще  не
понимаю, но я видела мельком новое таинство. И я никогда этого  не  ощущала!
Никогда с тех пор...
   И тут перед ее внутренним взором встал грот и ее падение в  него  в  теле
Ферлы. Все было  лишь  магической  иллюзией,  но  удар  Ферлы  о  камни  был
достаточно реален.
   Она обняла удивленную Герт:
   - Думаю, я отчасти научилась раскаянию. Мне нужно на  днях  поговорить  с
Лессис.
   А на высших планах существования вдали от Аргоната,  вдали  и  от  самого
Рителта тоже ясно ощутили дрожь Мирчаза. Что-то необычное вдруг было вызвано
к жизни на Сфере-поле Провидения. Кое-кто, глядя на это новое, испытал некую
смесь страха и беспокойства.
   В  непосредственной  же  близи  от  города,  на  западных  холмах,   люди
изумлялись, глядя,  как  чудовищный  столб  дыма  и  пламени  вырастает  над
Мирчазом. Уже и так немало дыма породили пожары Города Рабов, но теперь  все
небо было охвачено заревом - горел сам великий город.
   Во дворцах и высоких домах бывшие рабы мстили за себя  и  порой  лютовали
сильнее, чем их угнетатели. Многие из стариннейших имен были  вычеркнуты  из
жизни, и часто с ужасной жестокостью. Лорд  и  леди  Филгинс  были  зажарены
живьем на костре, разложенном на аллее перед их  усадьбой.  Многих  постигла
похожая судьба.
   Были и уцелевшие, а многие дома оказались вовсе не тронутыми убийственным
разгулом - всего лишь причуда игральных костей, на которых кому-то  выпадает
жизнь, а кому-то - смерть.
   Лорд Пессоба спасся, отсидевшись в грязном желобе под винными  бочками  в
своем погребе. Высокий элегантный дом был разграблен  толпой,  зато  Пессоба
остался жив. То же можно сказать и о мастере Луме - тот притворился одним из
мятежников.
   Когда ворота пали, Катун с гвардейцами  ясно  увидели  свою  гибель.  Они
поспешили занять здание колледжа Астрологов. Однако оказалось, что  там  уже
укрылась группа эльфийских лордов. Ничего удивительного в  этом  не  было  -
здание колледжа лучше других в Верхнем Городе  могло  выдержать  осаду.  Его
окружала даже высокая стена. Гвардейцы оказались в ловушке. У них  появилась
серьезнейшая  причина  пересмотреть  контракт,  который  они   подписали   с
эльфийскими лордами.
   Лорды же пытались с  помощью  магии  заставить  гвардейцев  защищать  их.
Военные догадались об этом прежде, чем магия вступила в силу, обрушились  на
лордов и выбросили их с балкона поджидающей внизу толпе.  Катун  в  качестве
парламентера вступил в переговоры с мятежниками. Гвардейцы  хотели  добиться
права свободно уйти на юг.
   К эльфийским же лордам пощады не было. Некоторых толпа разорвала в клочья
прямо на  месте.  Затем  рабы  запалили  костры,  а  когда  те  разгорелись,
побросали туда лордов живьем.
   Позже убийства пошли на убыль. Костры прогорели. Целые районы прекрасного
города оказались сровненными с землей.
   Площадь перед Пирамидой стала центром новой организационной деятельности.
Руководили ей Норвул и Лумби.
   Арду, а также добровольцев из повстанцев снабдили оружием, доставшимся от
гвардии. Задачей их было установить новый порядок в городе. Убийства  должны
быть прекращены. С другой стороны, грабежи разрешались и могли  продолжаться
дальше, по крайней мере в ближайшее время. Огонь следует потушить.
   Горсточку уцелевших эльфийских лордов привели на площадь. Внутренний двор
Пирамиды  приспособили  под  временную  тюрьму,  в  которой  закрыли  бывших
властителей.
   Иум и Уол отыскали Релкина у  городских  ворот,  прислонившимся  к  стене
придорожной лавки. Он был ошеломлен, полностью обессилен и едва мог стоять.
   Они перенесли его  в  укрытие  и  послали  за  подмогой.  Вскоре  Релкина
осторожно понесли по улицам под восторженное скандирование толпы: "Иудо!"
   Пока город полнился хаосом, решено было разместить драконопаса в одном из
домов Города Рабов. Здесь разрушения ограничились развороченными мостовыми и
зоной торговых лавок вокруг городских ворот. Многоквартирные дома  и  лачуги
уцелели. Мальчика уложили в доме торговца лошадьми. Он уснул сразу же.
   Когда оргия убийств и разрушений несколько поутихла, арду перенесли его в
город, а потом  по  набережной  -  к  Пирамиде.  Там,  на  верхней  площадке
лестницы, они нашли Базила, устроившегося на спине, уложив раненую  ногу  на
гору щитов. Над драконом натянули полотняную палатку для защиты от солнца  и
пообещали добыть еды и пива.
   Базил возлежал на ровном слое щитов и  доспехов,  отбитых  у  гвардейцев.
Релкин обнял большого зверя и в ответ получил такое  объятие,  что  едва  не
задохнулся.
   - Ты ведь пришел найти меня, правильно?
   - Найти мальчика.
   - Да, надо сказать, ты пришел вовремя. Дракон безразлично усмехнулся:
   - Эльфийским лордам посчастливилось, что они не убили мальчика.
   Релкин оглянулся на горстку уцелевших. Они выглядели  как  близнецы  -  с
одинаковыми надменными лицами и серебряными локонами.  Трудно  было  сказать
наверное, но ему показалось,  что  он  различил  среди  них  Пессобу.  Лорды
смотрелись печально. В моментальной вспышке погибли  их  красочные  миры,  а
сами они лишились всего, что имели.
   Посчастливилось ?
   Релкин осмотрел бедро Базила. Как и следовало ожидать,  рана  была  очень
плохой. Копье вошло на фут в глубину и  еще  несколько  раз  провернулось  в
ране, пока дракон продолжал драться. Извлечение его было чревато  опасностью
задеть главные  артерии,  тогда  -  смерть.  Оставить  же  его  -  наверняка
гангрена. Ногу придется ампутировать.
   Думать об этом было больно, но Релкин не видел другого  пути.  Эльфийские
лорды держали отличных хирургов, те уже побывали здесь и пришли  к  тому  же
выводу.
   Драконир понял,  что  выхода  нет.  Теперь  он  размышлял  над  тем,  как
объяснить это Базилу. Если Каймо и старые боги  намерены  хоть  когда-нибудь
помочь ему, то сейчас самое время.
   - Баз... - начал он.
   Дракон махнул огромной рукой. Глаза сфокусировались на Релкине.
   - Дракон знает,  что  пришел  конец.  Копье  слишком  глубоко.  Нога  уже
заражена. Ты хочешь отнять ногу. Лучше умереть.
   - Баз...
   - Впрочем, ты тоже выглядишь так, что, похоже, и твой конец пришел.
   Дракон щелкнул челюстями, найдя  это  забавным.  Релкин  согласился,  что
выглядел уже забальзамированным и спеленутым, как мумия.  Все  же  его  раны
быстро заживали после врачующей магии леди Цшинн.  Даже  его  разбитый  нос,
хоть и выглядел распухшим, не был больше уже источником жгучей боли.
   - Баз, мы должны отнять твою ногу. Это единственный путь.
   - Дракону не жить одноногим.
   - Ты сможешь выйти в отставку. Жить у моря.  Я  уверен,  легион  отпустит
тебя.
   - Дракону не жить без одной ноги.
   Релкин начал понимать, что дракон не уступит.
   - Тогда мы должны попытаться вынуть его, иначе ты погибнешь.
   - Все равно умру, к чему беспокойство?
   - Нет! Я думаю, мы справимся. Есть способы вынуть его.
   Базил застонал:
   - Драконы ощущают боль, как и ты.
   - Знаю, Баз. Но мы  потребуем  от  эльфийских  лордов  лечащей  магии.  Я
опробовал ее на себе. Леди Цшинн вылечила мне руки. Я думал, что лишусь  их,
они были так страшно обожжены.
   - Магия не действует на драконов. Не так просто.
   - Мы не можем позволить тебе умереть. Неужели ты не позволишь мне хотя бы
попытаться тебя спасти!
   Наступило долгое молчание. Каждый из них думал о боли, на которую обречет
дракона операция. Релкин стоял на своем. Он не позволит дракону умереть. Как
угодно.
   - Ладно, ты помучаешь меня перед долгим сном, - Базил снова посмотрел  на
мальчика с некоторой злостью, - но сначала мы поедим.
   Чувствительный нос Базила  уже  сообщил  ему,  что  еда  на  подходе.  Из
уцелевших  домов  вышла  процессия  под  предводительством   мастера   Лума.
Процессию составлял эскадрон поваров  из  домов  эльфийских  лордов.  Базилу
поднесли отличный обед - огромный кусок жареного мяса, устриц, зажаренных на
углях, пару огромных кусков бекона, к ним подали две дюжины буханок хлеба  и
бочку темного пива из подвалов Пирамиды.
   Пока  Базил  ел,  Релкин  отошел  в  сторону.  В  мыслях   его   мешались
растерянность и слезы. Как ему жить без  дракона?  Разве  он  сможет?  Такое
казалось непредставимым. Он заставил себя  пойти  в  Пирамиду.  Хоть  чем-то
отвлечься. Что сталось с сущностью, которую он вызвал к жизни? В мире теперь
поселилось что-то новое, Релкин не мог представить себе его мощь.  Вспомнить
хотя бы тот груз, который несло оно еще  бессознательно,  когда  держало  на
себе миры Игры падших лордов Тетраана. Кроме того,  мальчик  сообразил,  что
десять тысяч лежащих под Пирамидой нуждаются, верно, в еде и уходе. Ведь  их
физические тела и есть  основа  великого  разума,  в  который  соединены  их
сознания. Необходимо поддерживать их жизни, чтобы сохранить разум.
   Релкин прошел в катакомбы. Ряд  за  рядом  тянулись  каменные  желоба,  в
которых лежали рабы. Удивительно, как еще живы  эти  несчастные,  лежащие  в
холодных своих постелях. Их нужно было кормить и убирать  за  ними,  как  за
овцами или свиньями. Само это место было пропитано ужасом свершенного здесь.
   Желоба и коридоры действовали  угнетающе.  Вскоре  юноша  решил  оставить
погруженных  в  беспамятство  людей  и  вернулся  к  дракону  на  лестничную
площадку. В бочонке еще кое-что оставалось. Релкин налил себе немного пива в
серебряную кружку. Оно оказалось крепким и сладковатым, но в нем  несомненно
угадывался и привычный вкус. Пилось оно  очень  легко.  Он  налил  себе  еще
кружку.
   Велел привести лорда Пессобу, если тот  еще  жив.  Он  был  жив  и  через
несколько минут стоял перед ним.
   - Как вас и предупреждали, -  сказал  Релкин  Пессобе,  -  обстоятельства
изменились. Ваша Великая Игра кончилась навсегда. Что-то новое пришло ей  на
смену.
   - Мир разорван. Какая разнузданная резня! Разве мы заслужили ее?
   Релкин пожал плечами:
   - Я видел миры Игры с резней  в  десять  тысяч  раз  более  страшной.  Вы
разрушали жизни миллионов для вашего удовольствия. Могу понять, почему  рабы
сделали то, что они сделали.
   - И теперь хозяин - ты? - спросил Пессоба.
   - Нет. Хозяева теперь арду. Но они могут пощадить тебя, если я их об этом
попрошу.
   - О , пожалуйста, попроси, пожалуйста, попроси. Правда! Я  не  хочу  быть
брошенным в огонь.
   - Для тебя есть работа.
   - Что же?
   - Те десять тысяч там, внизу, о них нужно  позаботиться.  Ты  организуешь
это. Их нужно накормить и почистить. Пока мы не знаем, чего еще  они  хотят.
Случилось что-то очень великое и таинственное. Нам придется ждать, пока  оно
не проявит себя.
   - А что случилось? Я не уверен, что уследил за ходом событий. Ты попал ко
мне от Катуна. Конечно, я сразу подумал, что ты очарователен.  Мы  навестили
Аркелаудов. Проклятая  женщина  объявила  тебя  Иудо  Фэксом.  Никто  ей  не
поверил, но все равно тебя хотели убить. Потом ты  исчез.  Просто  раз  -  и
исчез. И наконец Мот Пулка обвинили в  преступлении.  Мот  Пулку  за  многое
придется заплатить.
   - Мот Пулк мертв. Его захватило, когда ломались миры. Он не  вернулся  на
поле Игры.
   - Тогда он избежал справедливого возмездия.
   - Никто из вас не избежит возмездия. Угнетенный вами  народ  правит  ныне
городом. Вы будете служить ему.
   - Конечно, понимаю. Я присмотрю  за  тем,  чтобы  позаботились  о  десяти
тысячах. Их накормят и помоют как всегда. Смесь весьма  питательна.  Система
отработана. Нам ничего не придется менять, если только они не прикажут.
   - Хорошо.
   Пессобу отпустили. Релкин прислонился к стене.  Дракон  подбирал  остатки
угощения. Он повел большими глазами в сторону Релкина.
   - Слушай меня, мальчик. Дракону не жить одноногим.
   - Знаю, ты говорил мне.
   - Мне не быть калекой. Это не жизнь для виверна.
   Редкий подумал, что сердце его сейчас разорвется. Проклятое  копье  убьет
Базила, если его не вынуть, но и операция по извлечению тоже чревата смертью
и, скорее всего, лишь принесет Базу новые страдания  перед  концом.  Отнятие
ноги - единственное, что им остается.
   - Это была  хорошая  жизнь.  Дракон  много  повидал,  немало  сделал.  Мы
заставили наших врагов бояться нас, а?
   - Да, Баз, заставили.
   - О нас будут долго петь в грядущих временах.
   Базил отставил пустую бочку, скрестил руки на животе и устроился поспать,
нимало не беспокоясь о будущем.
   Релкин прилег  рядом  с  драконом,  чувствуя  слезы  на  щеках.  Рана  не
переставая сочилась кровью. Релкин не был уверен, что Базил доживет до утра.
Возможно, это было бы лучше - умереть во сне. Он знал  уже,  что  не  станет
пробовать  вынимать  наконечник  копья;  это   принесет   лишь   бесполезные
страдания. Ему придется позволить Базилу мирно  уйти.  Но  это  так  трудно,
действительно очень трудно.
   Незаметно для себя, будучи совершенно изможденным, он соскользнул в  сон,
свернувшись клубочком рядом с драконом.
   Поздно ночью  Базил  дернулся.  Сон  перешел  в  неглубокую  дрему.  Нога
дьявольски пульсировала, но разбудила дракона не боль. Он чувствовал рядом с
собой нечто. Открыл один глаз. Никого не было, и все же  он  ощущал  тяжесть
присутствия кого-то.., или чего-то. Оно терпеливо ждало.
   - Кто ты, - тихонько спросил он на драконьем  языке,  -  смерть  ли,  что
пришла забрать меня на драконью звезду?
   Ответа не было, лишь ветер прошелся по озеру.
   Рука Базила коснулась рукояти Экатора. Он  ощутил  знакомое  покалывание,
которое означало, что меч учуял тролля или еще какое-нибудь порождение  злой
магии.
   Если это смерть, то не мечом же с ней драться. К бою  готовиться  нечего.
Нечто продолжало парить над драконом. Того снова стало клонить  в  дрему,  и
через некоторое время он опять забылся беспокойным сном.
   Проснулся  Базил  с  первыми  проблесками  зари,  окрасившими  небо.   Он
проснулся внезапно, ощутив в воздухе какой-то сильный порыв, но не ветра;  а
затем пришло ощущение непереносимой тяжести.
   С неожиданным взвизгом подскочил еще сонный Релкин.
   А потом вспыхнул слепящий зеленый свет, словно пронизавший ногу  дракона.
Вспышка мгновенно погасла, оставив лишь запах  озона  и  мешанину  криков  и
визгов, летевших с площади. Примерно через полминуты зрение восстановилось.
   - Моя нога чешется!  -  объявил  Базил.  -  О,  фу-у!  Она  действительно
чешется.
   Он потянулся почесать рану и  обнаружил,  что  обломок  копья  больше  не
торчит у него из ноги. Зуд шел изнутри ноги, где почесать  не  было  никакой
возможности.
   Релкин обнаружил исчезновение копья мгновением позже.
   - Исчезло! - вскричал он.
   Новая надежда расцвела в нем. Невероятная надежда.
   Окружающие подошли ближе, осмотрели рану и, удивленные, отошли.
   - Наконечника копья нет. Рана глубокая, но пустая.
   - Положите меда подсушить ее, - сказал Релкин.
   - Она и сама очень быстро заживет.
   - Она чешется. Ох, чешется.
   - Может быть, но она  выглядит  так,  что  любой  хирург  подумал  бы  об
ампутации.
   - Лучше умереть. Но что-то приходило. Думаю, этот  твой  друг.  Оно  было
здесь долго. Оно не говорило, но я знал, что оно здесь. А потом вот это.
   - Я думаю, оно станет доброй силой в мире. Интересно, чем оно будет.
   Позже Релкин вернулся в Пирамиду и  спустился  в  катакомбы,  где  лежали
десять тысяч.
   - Не знаю, можешь ли ты меня слышать, захочешь ли слушать. У  тебе  могут
оказаться более важные занятия, но я хочу  поблагодарить  тебя  за  спасение
моего дракона. Я тебя