Что он упустил? Неужели его
проницательность подвела его?
   - Вы шутите. Кебболд, вооруженный мечом?
   - Мы потеряли связь с миром за пределами наших владений, Зулбанидес. Вещи
получили развитие. Они развились так, как нам и  не  снилось.  В  результате
конфликта  с  настоятелями  Падмасы  армия,  имеющая  на   вооружении   этих
уникальных кебболдов, была послана недавно в Эйго. Этот, должно быть, отстал
от армии.
   - Невероятно. Проклятые падмасские выскочки. И эта вся их грязная  магия,
знаете ли, такая смертоносная. Омерзительно.
   Зулбанидес постоял, глядя во тьму. Когда же снова заговорил, в голосе его
зазвучал холод:
   - На протяжении эонов никто не осмеливался нарушить наш покой. Теперь  мы
стоим перед этим  свирепым  вторжением  кебболда  с  мечом.  Кто-то  могучий
выступил против нас. Это нарушает гелдеренские соглашения.
   - Милорд, все это соответствует пророчеству.
   - Пять вещей?
   - Среди них упоминается и "лесной бог", не правда ли?
   - Да.
   - Арду называют кебболда лесным богом. Так мне доложили мои  осведомители
из Города Рабов. Ответ Зулбанидеса прервался стуком в дверь.
   - Кто это?
   - Капитан Катун.
   - Капитан?
   - Ну  так  его  называли  до  изгнания.  Мы  снова  позвали  его  в  этой
чрезвычайной ситуации. Он обладает обширным опытом. Кроме того, он - один из
тех, кто поймал этого таинственного мальчишку и доставил его сюда. Возможно,
он сможет нам что-нибудь еще рассказать.
   - Ах, понятно. Я и забыл, что его изгоняли, но,  ясное  дело,  мы  должны
быть гибкими. Зулбанидес обернулся к двери:
   - Войдите.
   Дверь отворилась  и  пропустила  Катуна,  теперь  облаченного  в  кожаные
доспехи и шлем. Он был без  оружия,  которое  пришлось  сдать  при  входе  в
Пирамиду.  Ни  одному  из  людей  не  разрешалось  входить  вооруженными   в
помещение, где находились такие персоны, как Зулбанидес и Рэзион.
   - Добро пожаловать, капитан Катун, - сказал лорд Рэзион.
   Катун спокойно дождался внимания и  отдал  совершенный  по  форме  салют.
Рэзион  вернул  его  далеко  не  с  тем  же  совершенством.  Катун  с  таким
пристрастием относился ко всем пунктам военного дела, что  эльфийские  лорды
чувствовали себя несколько неловко в его присутствии.  Он  нарочно  держался
вызывающе, имея дело с лордами, он считал необходимым хоть  чем-то  побороть
их несносную презрительную надменность по отношению к людям.
   Рэзион вынудил себя встать. Присутствие Катуна  несколько  пугало  эльфа.
Близость человека давила на нервы, заставив лорда сделать шаг назад.
   - Что вы пришли нам доложить, капитан?
   Катун выждал с полсекунды, прежде чем ответить:
   -  В  Городе  Рабов  волнения.  Совершены  нападения  на  пешие  патрули.
Готовится карательный отряд.
   - Карательный отряд - мудрое решение в такой ситуации?
   - Город Рабов снова забылся, милорд. Мы должны преподать им свежий урок.
   - Совершенно верно, - бухнул Зулбанидес, - правильное решение, капитан.
   - Меня вот только беспокоит, что послезавтра мы должны выслать  восемьсот
солдат на поимку кебболда и этих арду.
   - Ах, в этом  и  дело,  Рэзион.  Но  не  можем  же  мы  допустить,  чтобы
беспорядки проникли в город. Жизнь станет невозможной.
   - И все же нам нужно выловить этого кебболда,  пока  они  не  выжгли  все
фермы вокруг нас. Они уже разграбили виллы на западных холмах.
   - Ужасно. Трудно представить, что все это происходит в нашем возлюбленном
убежище. У  нас  есть  свое  дело,  а  чем  мы  вынуждены  заниматься?  Игра
прерывается из-за дурацкого безмозглого кебболда. Виллы разграблены, деревни
сожжены. Мы должны положить этому конец.
   - Совершенно верно, милорд. Именно  поэтому  экспедиционные  силы  должны
выступить завтра же. Рэзион повернулся к Катуну:
   - Итак, капитан, вы получили новое снаряжение?
   - Мы вооружили новыми пиками сто человек.
   - Хорошо. Мы хотим, чтобы голова зверя красовалась на колу  у  ворот  как
можно скорее. Это вышибет дурь  из  мятежников.  Теперь  же  займемся  нашим
таинственным юношей. Катун, вы утверждаете, что первым поймали его?
   - Да, сэр. В верховьях Желтой реки. Там полным-полно кебболдов. И это  то
место, где проклятые арду каждый сезон устраивают шабаш. Я предположил,  что
там и должен скрываться зачинщик. Так и оказалось. Мы взяли  его,  когда  он
подкрадывался к нашему лагерю.
   - Заметили вы в нем что-нибудь необычное?
   - Необычное? Не понимаю, о чем вы, милорд.
   - Что-нибудь магическое, какой-нибудь признак  таинственной  силы?  Катун
хохотнул:
   - Нет, сэр. Всего лишь грязный  крысенок.  Солдат  какой-то  чужестранной
армии, как я считаю. Отстал и заблудился в лесу. Конечно, странно, что он не
арду. Никогда не видел бесхвостых людей, пришедших из этой страны.
   - Он рассказывал тебе об этой армии?
   - О да, сэр. Он переполнен этими рассказами, это так, и  ужасно  гордится
"легионами", как он их называет. Утверждает,  что  имеет  ручного  кебболда,
врет, что тот умеет разговаривать. Если  вы  можете  этому  поверить,  тогда
можете верить во все, что угодно, так я считаю.
   - Ручной кебболд?
   - Да.
   - Вроде того, что предположительно теперь устроил хаос на фермах?
   Катун поджал губы, но не ответил.
   - Ужасные дела творятся, капитан.
   - Я слышал, милорд.
   - Кебболд страшный, говорят. Он вооружен мечом.
   - Не уверен, что верю в это, милорд. Слухов  обо  всем  этом  много,  как
комаров на болоте.
   Заговорил Зулбанидес:
   - Капитан, кебболд страшный, но  я  чувствую,  что  следует  подумать  об
объеме сил, которыми вы  располагаете.  Вам  действительно  нужно  восемьсот
человек?
   - Ну, конечно, милорд, это только предположительно.
   - Но наверняка вы сумеете сделать то же и четырьмя сотнями, разве не так?
И оставить гарнизон города в полной силе.
   - Может быть, милорд. Но может быть и так, что, не имея восьми сотен,  мы
потеряем полностью четыре, не поймав при этом кебболда.
   Глаза Зулбанидеса расширились и поголубели. Об этом он не подумал.
   Снова тактика! То же, что и с его проблемами на поле. Стратегия отличная,
но полевые игроки оставляют его позади. Хорошо  еще,  что  он  взял  старину
Питца следить за доской. Теперь его  передовые  в  порядке,  фигуры  надежно
держатся на своих позициях. И все же ему следует поработать над своим стилем
игры. Что-то упущено.
   - Ну так мы узнаем все об этом кебболде, когда вы вернетесь, не так ли?
   - Даже если мы вышлем восемьсот человек, наших  сил  в  городе  останется
достаточно. - Рэзион играл ведущую роль у военной знати.  Гвардия  была  его
коньком. - Я уверен, что численность охраны главных ворот будет достаточной.
Мы призовем вторую линию резерва. Это даст нам еще две сотни.
   Зулбанидес поклонился в знак уважения к военным познаниям Рэзиона:
   - Хорошо, в таком случае я перенесу свое внимание на другие материи.
   Рэзион снова завладел инициативой:
   - А карательный отряд покажет им ошибочность их действий. Это срабатывало
уже много раз. Хорошо мыслите, Катун.
   Катун отсалютовал и удалился.
   - Давайте допросим юношу, - предложил Зулбанидес.
   - Мы можем получить от него еще что-нибудь? Я думаю, мы уже хорошо с  ним
поработали.
   - Нет. Он скрывает, прячет что-то. Он гораздо умнее, чем может показаться
по его дурацкой внешности. Конечно, он не Иудо  Фэкс,  но  что-то  он  собою
представляет. В нем есть какая-то тайна,  и  я  докопаюсь  до  нее.  Давайте
подвергнем его проверке. Каждый из нас вторгнется в его мозг. Он  не  сможет
бороться сразу с нами двумя.
   Релкин спал, когда открылась дверь в его камеру. Ему пришлось проснуться,
когда пара охранников отстегнула его кандалы и пинками погнала  в  маленькую
темную комнатку, где его усадили в тяжелое кресло, прикрепив к  нему  новыми
ножными и ручными кандалами. Инстинктивно он попытался слегка сдвинуть цепь,
проверяя, подастся ли она. Цепь не двигалась.
   Он  тяжело  сглотнул.  Вне  сомнений,  он  попал  в  переплет.  Обе  руки
забинтованы, голова тоже. Голова к тому  же  болит,  и  его  несчастный  нос
разбит снова. Бироик неплохо поработал над ним.
   В  довершение  всего  его  мучают  допросами.  Часами   допрашивают   его
эльфийские лорды. Руководит ими сам Зулбанидес. Релкин утаил кое-что, но это
ему далось с трудом. Бесконечно и постоянно врать невозможно. Он уже измучен
чрезмерными усилиями.
   А за всем этим стоит еще жуткая сердечная боль и скорбь о  гибели  Ферлы,
кем бы она там ни была, и еще, возможно, Великой Ведьмы. Ужасная бесконечная
боль жгла юношу. Вряд ли он когда-нибудь оправится от нее. При этой мысли он
горько посмеялся над собой. Оправится? Он вряд ли вообще выживет.
   Плохие кости выпали ему. Старый Каймо не выполняет  свою  работу.  Может,
поэтому люди и изменили старым богам: они слишком капризны, плохо  работают.
Требуют многого, но дают мало.
   Тут до него с трудом дошло, что ему  предстоит  новая  физическая  пытка.
Тяжелая цепь, привинченная к полу,  -  зловещий  признак.  Если  это  пытка,
остается только надеяться, что  он  сумеет  выдержать.  Он  сомневался,  что
сумеет. Релкин за свою жизнь принял на себя куда больше ран и  синяков,  чем
было предопределено судьбой, но теперь он узнал,  что  есть  пределы  и  его
стойкости. Каленое железо, вдавленное в плоть, - это больше, чем он способен
вынести.
   В то же время он чувствовал, что странно возмущен. Они хотят пытать  его,
когда и так уже все от него слышали. Он утаил от них совсем чуть-чуть.
   И тут неожиданно увидел, что они вернулись. Они всегда  подходили  так  -
бесшумно, словно призраки, возникая из тьмы. Магия ли это  была  или  только
уловка, сказать он не мог.
   Он взглянул в золотистые глаза.
   Зулбанидеса он знал уже очень хорошо. Лорд Рэзион тоже часто приходил его
допрашивать. Теперь Рэзион был в военном наряде  -  в  кольчуге  и  поножах,
Зулбанидес по-прежнему оставался в просторных одеждах.
   Лицо Зулбанидеса как будто  нависло  над  мальчиком,  так  происходило  и
раньше. Злобный сладенький голосок снова возник в мозгу, и снова нужно  было
лгать и увертываться. И прятаться за словами. И стараться  не  выдать  того,
что узнал теперь.
   Ведь он действительно оказался Иудо Факсом. Это знание пришло к нему  как
гальваническая вспышка, когда он ощутил в первый раз свою силу  и  перенесся
на игровую доску. Но он отказался принять это знание. Слишком  безумным  оно
показалось, слишком опасным. Теперь же  знание  мало-помалу  возвращалось  к
нему, и он печенкой чуял, что оно верно.
   Но это означало также и конец здешним мирам. Всем мирам. Каждому.
   - Я уже сказал вам все, что помню. Не  знаю  я,  как  оказался  на  вашем
драгоценном поле. Не понимаю, зачем вы задаете мне эти вопросы.
   - Тихо, ребенок, - сказал Зулбанидес, -  ты  рассказывал,  что  Мот  Пулк
причинил тебе вред. В самом деле, с тобой ужасно жестоко обошлись.
   - Как я уже говорил, мне было  очень  плохо.  Я  то  терял  сознание,  то
приходил в себя. А потом я очнулся на вашем поле.
   - Ты "обмер" в павильоне Мота Пулка?
   - В каком-то дьявольском месте вроде этого.
   - А затем ты появился на великой доске здесь, в Мирчазе? Без  привлечения
какой-либо магии, без заклинаний Мот Пулка, без  применения  амулета  пятого
ранга и тому подобного? Нет, это невозможно. Ты  лжешь,  ребенок.  Могу  это
сказать с уверенностью.
   - В чем же я лгу?
   - Именно это-то и озадачивает меня, ребенок. Что ты пытаешься  утаить  от
нас? Кто ты на самом деле?
   - Я говорил вам уже сотни раз.  Я  -  драконир  первого  класса.  Второго
марнерийского легиона.
   - А еще кто ты, ребенок? Что еще ты скрываешь от меня?
   Два  древних  эльфийских  лорда  склонили  к  нему  свои  лица  и  начали
пристально вглядываться в него. Глаза их  как  будто  замерцали,  когда  они
призвали свою силу. И вскоре он почувствовал эльфов на  подступах  к  своему
разуму - они напали. Мальчик застонал и провис в " цепях, когда они  вонзили
ментальные когти в его сознание. Это был тот же кошмар, что и с Мот  Пулком,
только эти двое были сильнее одноглазого лорда. Они были и  изобретательнее.
Пока один наступал снизу, словно вода, поглощая мысли юноши,  другой  явился
леденящим ветром, проникающим в любую щелку.
   Релкин пытался сопротивляться, но это было выше его сил. По  сравнению  с
эльфами  Херута,  Повелитель  Падмасы,  казался  грубым  ремесленником,   не
проникающим  дальше  физического  плана.  Эти  лорды  Игры   были   великими
искусниками.
   Релкин понял, что побежден. Он разбит и распластан на камнях. Они распяли
его разум и стали прогрызать ход в его память. Он закричал от  омерзительных
ментальных прикосновений, ноги его дернулись в оковах и ударились о кресло.
   И тут это случилось снова. Что-то в нем освободилось. Стрелой поднялось и
воспарило оно, и  сорвало  запоры  лилово-белой  злобы,  и  сама  Вселенная,
казалось, отступила на мгновение. Он сдвинулся с места - и оставил кресло  в
страшной камере позади.
   Он оседлал магическую силу массового разума. Он схватил суть  заклинания,
сдерживающего всех их.
   Он стоял теперь на холме Ферлы, глядя в грот. Увы, бедная  Ферла.  Бироик
снова был статуей. Мот Пулк?
   Луны светили над миром Мот Пулка, но одноглазого лорда тут не было.
   Здесь ему нечего больше делать, разве  что  убить  Мот  Пулка.  Он  снова
сдвинулся и оказался в следующий момент где-то в другом  месте,  стоящим  на
утесе, оглядывая долину. Вдали виднелись уступы гор. Маленькое  бело-голубое
солнце стояло над горизонтом.
   Воздушный шар, круглый и зеленый, с изящной  гондолой  под  ним,  пересек
небо, влекомый  стаей  больших  птиц,  выстроившихся  в  правильную  фигуру.
Управлял ими эльфийский лорд, держа в руках вожжи с колокольчиками. Птицы  и
колокольчики создавали удивительную, непрекращающуюся музыку.
   Релкин следил за ними, пока  воздухоплаватель  не  скрылся  из  виду.  Во
всем-то эти эльфийские лорды искали красоту. Ему нужно узнать побольше. Если
он Иудо Фэкс, ему нужно во многом разобраться. Он снова сдвинулся и ушел  из
этого мира.

Глава 45

   Озеро оказалось  на  удивление  спокойным  и  теплым.  Они  собирались  в
сумерках переплыть его по диагонали. Расстояние это намного превышало ширину
озера, вытянутого прямоугольника восемь миль на полторы. Во  время  плавания
они почти не будут возвышаться над поверхностью, и ночью их не  должно  быть
видно. Пирамида на восточном берегу еще виднелась в сгущающемся  мраке.  Дул
лишь теплый южный ветерок. Принимая во внимание расстояние и тяжесть оружия,
Базил с самого начала решил тащить арду за  собой.  Четыре  длинных  веревки
обернули вокруг его далеко не тонкой талии: арду смогут  держаться  за  них,
пока не подплывут ближе к цели.
   Пришлось потратить некоторое время  на  подготовку:  веревки  требовалось
сплести. Но арду уже научились работать коллективом.
   Теперь они все были уже в воде и плыли. Базил, похоже, едва чувствовал их
вес и уверенно  двигался,  посылая  себя  вперед  сильными  ударами  хвоста,
изредка  подгребая  руками,  чтобы  подправить  направление  или   увеличить
скорость.
   С ним было сорок мужчин и Лумби, настоявшая на  том,  чтобы  ее  взяли  в
поход, несмотря на уговоры и возмущение старших. Обычно женщины не участвуют
в таких делах, но Лумби и не была обычной  женщиной.  Ее  положение  в  мире
изменилось. Собственно, она считалась порочной женщиной  из-за  отношений  с
Релкином, но эта же связь давала ей и власть. Во время спора,  когда  Норвул
собирался уже силой оставить ее в лагере, дракон  вступился  за  девушку,  и
арду уступили. Если лесной бог хочет, чтобы она пошла, пусть идет.
   Она вооружилась  мечом,  соорудив  из  ремней  грубое  подобие  Базиловой
перевязи через плечо.
   Позади уже  было  несколько  миль,  и  все  виднее  становился  город  на
побережье.  Веревки  кое-где  терли,  но   неудобства   эти   меркли   перед
удовольствием, которое испытывал Базил, приближаясь к  цели.  Дракон  жаждал
встретиться с врагами, похитившими его мальчика.
   Пройдя полпути, они увидели красноватое зарево  над  Городом  Рабов,  где
занялись огнем постоялые дворы и торговые лавки. Сильно пахло дымом.  Вскоре
донесся рев, который все усиливался. Все сработало отлично. В соответствии с
указаниями рабы подняли восстание  и  теперь  штурмовали  ворота  в  Верхний
Город.
   Арду радостно перешучивались по поводу штурма,  и  их  надежды  на  успех
укрепились. Дракон продолжал плыть, не сводя своих больших глаз с Пирамиды.
   Огромный желтый диск  луны  стоял  в  небе  низко,  словно  бы  сразу  за
Пирамидой. Справа  красноватые  отблески  перекинулись  на  дома  торговцев.
Подплывая ближе к Пирамиде, арду потеряли из виду пламя за зданиями Верхнего
Города. Шум эхом разносился над большой котловиной озера.
   Они обогнули Остров  Смерти.  Справа  от  них  теперь  находилось  сердце
Верхнего Города во всей своей красе. Там жилые дома высились по одну сторону
делящей город надвое  травяной  черты,  по  другую  сторону  которой  стояли
колледжи магов. Повсюду горели лампы, освещая каждый уголок и каждую  дверь.
Белый мрамор мягко светился в лунном свете. Видны  были  фигурки  суетящихся
людей, занятых какими-то  неотложными  делами,  курьеры,  небольшие  группки
вооруженных солдат перебегали с  места  на  место.  В  Верхнем  Городе  было
брожение.
   Дракон начал несколько уставать, но он отбросил усталость  и  по-прежнему
думал лишь о цели. Вокруг  было  озеро,  и  ничего  больше;  кроме  журчания
рассекаемой ими воды и далекого рева, слышно ничего не было.
   К кромке воды выбежала женщина  и  закричала  на  пределе  своих  легких.
Жертва какой-то великой трагедии, она протяжно выла.  Тем  временем  далекий
рев все усиливался.
   Пирамида теперь виднелась совсем близко. В свете факелов у главного входа
можно было разглядеть фигурки людей, взбегающих и  спускающихся  по  главной
лестнице. Лумби никогда не видела  таких  огромных  городов  и  теперь  была
поражена до глубины души.
   Наконец они оказались в четверти мили от берега. Арду отпустили веревки и
поплыли  неровной   линией.   Лумби   приблизилась   к   дракону,   который,
освободившись от тяжести сорока арду,  утомившей  его  под  конец  плавания,
рванулся вперед, едва дав  девушке  уцепиться  за  перевязь  на  его  плече.
Завидев берег, все удвоили усилия.
   Дракон первым коснулся дна и дал знать об этом остальным,  погнав  к  ним
волну. Головы их  приподнялись,  усталость,  похоже,  растаяла.  Перед  ними
расстилался широкий заболоченный берег. Над ним возвышалась каменная  стена,
по верху которой раскинулась прогулочная набережная, оборудованная  перилами
и в нескольких местах лестницами, позволявшими спускаться к воде.
   Базил чувствовал мрачное  удовлетворение.  Плавание  взбодрило  его.  Ему
давно уже не приходилось плавать в таком широком  бассейне.  Всю  дорогу  он
разрабатывал  возможные  планы  атаки,  чем,  по  словам   Релкина,   всегда
занимаются легионные командиры. Он решил не только  спасти  мальчика,  но  и
произвести на него впечатление. Люди говорят, что драконы  не  умеют  думать
самостоятельно. Драконы, сформировавшееся в ранние века,  не  могут,  видите
ли, перестроиться на новый образ мыслей. Ладно, дракон им покажет!
   К несчастью,  все  планы  упирались  в  одно.  Главный  вход  в  Пирамиду
представлял собой металлические ворота шестнадцати футов высотой, обычно  не
закрывавшиеся. Охраняли его шесть караульных из особых  войск.  Поскольку  в
городе восстание, они, скорее всего,  будут  тщательнее  обычного  исполнять
свои обязанности. Подобраться к воротам можно только по лестнице,  полностью
просматриваемой  стражей.  Собственно,  чтобы  оказаться  у  подножия   этой
лестницы, нужно  было  пересечь  еще  широкую  площадь,  освещаемую  дюжиной
масляных ламп. Еще и люди то приходили, то уходили, пересекая площадь как  в
одиночку, так и группами.
   Не было никакой возможности  добраться  до  ворот  неви