- Он провел  выдающийся  сезон,  но  -  за  Кабалу.  Я  переманил  его  в
Направление. Подождите, Кабалату и остальные еще увидят его в голубой  форме
Направления! Да, будет на что посмотреть.
   Пессоба вздохнул. Он очень переживал потерю статуса.  В  Мирчазе  престиж
определялся высотой ранга игрока на Игровом поле. Идея Зулбанидеса иметь при
себе союзником игрока  высочайшего  уровня  была  великолепной.  Один  тогда
сможет думать о стратегии, оставив тактику  на  откуп  другому.  Энергия  же
другого  может  быть  направлена  на  общественную  политику   Игры.   Можно
проникнуть в самое ее сердце, управляя отдаленными местами, обоими мирами  -
рациональным и иррациональным.
   Если он, Пессоба, намерен полюбоваться Питцем в  форме  Направления,  ему
придется занять место на общественных трибунах, очень далеко от лож  Тысячи.
А ведь только из этих лож можно увидеть, как  сказочно  красива  сама  Игра.
Только  там  возникало  чувство  принадлежности  к  ней,  ощущение,  что  ты
находишься в центре таинства Игры. Конечно, будучи лордом всего лишь девятой
сотни, ему приходилось и самому играть на поле, а это очень тяжелая  работа.
Приходилось и попадать в  перипетии  Игры.  Осторожный  игрок  должен  умело
сочетать защиту и нападение. Игроки  младших  сотен  буквально  молились  на
высшие сотни. Фигуры очень трудно собрать, а рассыпавшиеся фигуры становятся
легкой мишенью для таких убийц, как старина Питц, Сваллок или Гамутц.
   На самом деле лишь совпадение собственного невезения  и  внезапной  атаки
Сваллока с трех сторон привело к тому, что Пессоба был разбит и выброшен  из
Великой Игры. Этот день своего позора он никогда не забудет.
   Зулбанидес расстался с гостями во внешнем дворе и направился к  Пирамиде,
где располагался зал Игры, основанной на психической силе бесчисленных  масс
рабов, сообщающих физическую энергию всеобщей власти.
   Лучшие телохранители Пессобы, мужчины, чем-то напомнившие Релкину Катуна,
выстроились вокруг, готовые защищать хозяина и его ценное имущество, и отряд
отправился назад, в дом Пессобы, по белой мостовой Верхнего Города.
   По прибытии Релкин слегка перекусил и поднялся на крышу. Как  только  ему
принесли затребованные им мешок  для  ударов,  противовесы  и  скакалку,  он
принялся за тренировку  и  вскоре  уработался  до  пота.  Он  не  переставал
взвешивать возможности побега.
   Но возможности все не предоставлялось. Пессоба  не  оставил  ему  никаких
шансов. В любое время дня Релкин был  окружен  хорошо  вооруженной  охраной.
Спал он в комнате без окон, у  двери  стояла  пара  сторожей.  Часовые  были
расставлены и у входной двери, и на крыше, и в дальних уголках сада. Вряд ли
юноше удавалось хоть на мгновение выскользнуть из поля зрения охраны,  разве
что когда он ходил по утрам облегчаться, да еще когда оставался в спальне  с
непробиваемыми стенами.
   Впрочем,  удача  могла  бы  улыбнуться  ему  во  время  одного  из   этих
поднадоевших визитов. Хотя бы и ближайшим вечером - они приглашены на  обед,
который дают леди Цшинн и лорд Рэзион, нынешняя верхушка  клана  Аркелаудов.
До сих пор  Релкину  не  везло:  на  предыдущих  обедах  охрана  весь  вечер
отиралась угнетающе близко, не сводя с него глаз, следя буквально за  каждым
его движением. Даже попытка накрыть ладонью фруктовый  нож  была  немедленно
пресечена. Может, сегодня вечером будет чуть больше сумятицы. Пессоба описал
ему дом, в который  они  идут,  как  центр  общества  Верхнего  Города.  Это
означало роскошный обед и блестящее общество. Не исключено,  что  там  будет
очень много народу, тогда, может, и  представится  какая-нибудь  возможность
для побега.

Глава 26

   Пока Редкий тренировался до пота, вышибая пыль из туго  набитого  тряпьем
мешка, лорд Пессоба попивал укрепляющий нектар и взвешивал варианты.  С  тех
пор как он представил Релкина в  Обществе  Исследований,  он  получил  много
предложений продать "бесхвостого арду", как по-прежнему  называли  мальчика,
несмотря на явное несоответствие имени фактам.
   И, уже учитывая эти предложения, Пессоба принялся хлопотать о  пересмотре
его Игры. Пройдя переквалификацию, он  мог  рассчитывать  на  возвращение  в
девятую  сотню.  Последние  десять  позиций  постоянно   сменялись.   Десять
неудачников каждый  лунный  цикл  покидали  Игру,  и  тогда  набирали  новых
игроков, ранее в Тысячу не входивших. Существовал  и  другой,  более  легкий
путь вернуться в девятую сотню, но он требовал поддержки влиятельных игроков
высокого класса.
   Предложения варьировались широко. Мот Пулк предлагал  семь  таби  золота.
Мот Пулк был заходящей звездой, он скатился до шестой сотни. Ему нужна  была
поддержка в Игре, нужны новые фигуры, что-то  очень  свежее  и  отличное  от
всего. Бесхвостый юноша ему весьма бы пригодился.
   Впрочем, Пессоба недолго думал о предложении Мота  Пулка.  Мот  Пулк  мог
дать и больше золотых слитков, но Пессоба и так был  достаточно  богат.  Вот
что Пессобе было действительно необходимо, так это  поддержка  лордов  Игры.
Значительно  более  интересным  было  предложение  от  Кабалату  из  Кабалы,
главного противника Направления. Кабалату, действуя через своих приятелей  в
клане Аркелаудов, предлагал двенадцать сотен золотых кеббокс и  определенную
помощь в восстановлении прав Пессобы  в  Тысяче.  Двенадцать  тысяч  кеббокс
соответствовали трем таби. Но самое  главное  -  он  обещал  помощь  игроков
высокого класса, подписавших контракт Кабалы, на всю первую неделю  Игры  по
возвращении Пессобы в девятую сотню.  Эта  первая  неделя  наиболее  опасна;
часто новые игроки теряют все свои фигуры в несколько дней, и  те  достаются
хищникам высоких сотен. Такое предложение казалось лорду  более  заманчивым,
чем золото в любых количествах.
   Было также предложение и от Ред Элка из Направления, и у Пессобы  хватило
ума выслушать его с осторожностью. Направление занимало  ведущие  позиции  в
правящей группе игроков.  Пойдя  ему  наперекор,  можно  было  нарваться  на
нападение сразу двух или трех игроков высокого  класса.  Подобные  нападения
разбивают наголову игроков нижних сотен и выбрасывают их из Игры навсегда. К
несчастью, Направление предлагало всего  тысячу  золотых  кеббокс  и  весьма
неопределенную помощь в возвращении в девятую сотню.
   Пессоба был  обижен.  Он  предоставил  Зулбанидесу  возможность  свободно
побеседовать с мальчишкой наедине, а где же  благодарность  Направления?  Но
лорд  подавил  раздражение.  Все  могло  объясняться  внутренней   политикой
Направления. Что если новый лидер, хотя бы и Ред Элк, пытается  подмять  под
себя Зулбанидеса? Возможно, осторожно  рассказать  о  предложении  Ред  Элка
Зулбанидесу будет наиболее правильным. Ну и  кроме  того,  в  запасе  всегда
оставалось предложение Кабалату. Если Направление  не  изменит  предложенной
цены, он попробует с Кабалой. Так  или  иначе,  но  Пессоба  решил  добиться
успеха в девятой сотне. Как только он  вернется,  испробует  новую  технику,
которой обучился в школе Аркелаудов. Он уже начал добиваться желаемого, и он
не остановится!
   Лорд допил нектар и кликнул  Лума,  чтобы  тот  начинал  приготовления  к
банкету у лорда Рэзиона, средоточия легендарного высшего  света  Аркелаудов.
Лум заревел, отдавая прислуге многочисленные приказы, и через тридцать минут
Релкин был уже помыт, побрит и облачен в костюм черного шелка  и  серебряные
туфли. Отряд из двух пятерок телохранителей окружал Пессобу и его раба, пока
они ехали в конном экипаже  по  извилистой  дороге,  тянущейся  вдоль  южной
границы города.
   Наконец-то Релкин увидел Башню  Обозрения  -  резиденцию  Аркелаудов.  Та
возвышалась на высоком холме, залитом огнями, бросающими причудливые тени на
мраморную мостовую.
   Дорога пошла в гору. Подъем позволил разглядеть  вблизи  башню,  а  также
город, раскинувшийся под  ней.  Позади  города  темнела  огромная  плоскость
великого озера. На другом берегу снова можно было увидеть  огни,  освещавшие
статую Зизмы Боса, выступавшую из тьмы на западе.
   Но тут маленький отряд миновал огромные ворота  и  въехал  на  просторный
двор. Слуги, среди них были  и  ардусские  рабы,  помогли  гостям  выйти  из
экипажа. Пессоба и Релкин вошли в высокие  двери  и,  пройдя  через  длинную
мрачную  прихожую,  оказались  в  просторном  помещении  с  блестящим   алым
лакированным потолком. Потолок этот поддерживали золоченые колонны. В центре
стоял длинный стол, накрытый белоснежной скатертью. Вокруг сидело дюжины две
высочайших и могущественнейших хозяев города Мирчаза.
   Релкина и Пессобу ввели под гром аплодисментов. Лорд Рэзион, румянощекий,
хорошо упитанный экземпляр мирчазских  эльфов,  встал  и  пригласил  Релкина
сесть рядом. Пессоба после минутного колебания отошел в сторону и сел  возле
леди Цшинн и ее друзей. Релкин догадался, что Пессоба  поступил  так  не  по
доброй воле. Еще Релкин велел себе оставаться  настороже.  В  этой  ситуации
могло таиться множество угроз, каких он  не  мог  даже  предположить,  и  не
приходилось сомневаться в наличии расставленных ловушек.
   Лорд Рэзион восседал во главе стола, по правую  руку  от  него  поместили
Релкина. Рядом с Релкином расположился еще один дородный среброволосый эльф,
которого представили как Ред Элка. Следующим сидел Репадро Тоба, напротив  -
лорд Кьен. И у всех троих были одинаковые красноватые жестокие лица.  Волосы
- похоже, облитые лаком - одинаково отливали серебром, подбородок у всех был
сильным,  квадратным.  Но  были  и  различия:  у  одного   обвислый   второй
подбородок, у другого красноватый оттенок носа, у третьего отвислая кожа.
   - Ты совсем не арду, не так ли? -  Лорд  Рэзион  решил  с  самого  начала
расставить верные акценты.
   - Правильно. Я - солдат страны Аргоната.
   - Да, да, - проворчал дородный Ред Элк. - Это мы уже слышали. Это  и  еще
многое другое.
   - Какая-то порода арду, только с востока, - заметил Репадро Тоба.
   - Нет. Я не арду.
   Когда Репадро Тоба говорил,  его  двойной  подбородок  колыхался.  Релкин
вспомнил мужественные лица Альтиса и Стернвала и содрогнулся. Перед ним были
те же лица, но погребенные под толстенным слоем жира и морщинистой кожей.
   - Существовало пророчество Зиэмы Боса, - сказал лорд Кьен, -  не  тот  ли
он, кого назовут Иудо Фэкс?
   Репадро Тоба злобно усмехнулся:
   - Конечно, нет. Это просто человеческое  мясо,  прах  Ардола.  Иудо  Фэкс
должен быть эльфийской природы.
   - Совершенно не обязательно, - вмешался лорд Рэзион, -  нигде  в  текстах
Зизмы Боса на это не указано.
   - Возможно, не явно, но тексты Зизмы Боса не допускают иного прочтения.
   - Ба! Таких штучек,  как  Иудо  Фэкс,  не  бывает.  Это  все  сказки  для
слабонервных, для тех, кто распускает нюни  при  мысли  о  несчастной  жизни
бедных бывших рабов, - брякнул Ред Элк.
   - Значит ли это, что Рэзион - слабонервный? - вопросил Кьен.
   Губы Репадро Тобы сложились в неприятную улыбочку:
   - Лорд  Рэзион  -  величайший  воин.  Все,  кто  его  знает,  должны  это
подтвердить! "Слабонервный" - это не про лорда Рэзиона!
   - Кроме того, Рэзион провозглашает благородные общественные идеи.
   Но  попытка  Кьена  заставить  Репадро  Тобу  сменить  тему  успехом   не
увенчалась.
   Неожиданно Ред Элк наклонился вперед:
   - Рэзион, когда-нибудь ты столкнешься с опасностью, исходящей от нас.
   - Ред Элк, единственная опасность, перед которой  я  могу  оказаться,  не
выходит за пределы Игрового поля. Сегодня вечером Питц  делал  очень  резкие
выпады на моих флангах. Нам пришлось дьявольски потрудиться, чтобы  вытащить
некоторые фигуры из ловушки.
   И древние эльфы с жаром принялись обсуждать перипетии Великой Игры.
   - Это те Офицеры, которыми хвастал Зулбанидес?
   - Хвастал, собака? И почему надменность Зулбанидеса не знает границ! Питц
угрожал Фигурам, но все, что ему удалось взять на самом деле, так  это  лишь
Офицера и Пешку!
   - Я собрал уже сорок Офицеров, - фыркнул лорд Рэзион, - и на этой  неделе
получу еще одного.
   - Сегодня ночью старина Питц был резок. Это его первая партия  в  голубых
цветах Направления.
   - Его дезертирство не оставили без внимания. Кабала  примет  меры.  Питцу
следует поостеречься в ближайшие недели.
   - Питц играет сорока фигурами, половина из них - Офицеры. Думаю, у  Питца
достанет сил для борьбы.
   Принесли еду и питье.  Релкин  пил  воду.  Вина  Мирчаза  не  крепки,  но
коварны, а юноша понимал, что необходимо сохранить ясность сознания. Если  и
появится когда-нибудь возможность побега,  то  только  во  время  таких  вот
вылазок из дома Пессобы. Как только пленник  опустился  на  стул,  он  сразу
принялся внимательно оглядываться.
   Помещение было огромным. Стены едва угадывались за колоннами, статуями  и
группами слуг, стоявших у тележек  и  сервировочных  столиков.  Дюжины  слуг
находились в постоянном движении, трудно было понять, где  находятся  двери,
через которые они входят.
   Релкин заметил по паре крепких парней, сидевших с  каждой  стороны  стола
шагах в пятидесяти он него. Похоже, они следили за пленником не отрываясь.
   Попытку к бегству нужно было тщательно обдумать. Найти выход в этом доме,
да еще и ускользнуть от погони - многовато для одного человека.
   Кроме того, хорошего плана побега у него и не было.
   Эльфийские лорды все еще обсуждали вечернюю партию и ситуацию на  Игровом
поле. Релкин уже понял,  что  Игра  была  на  этот  раз  необычайно  острой.
Обыгрывалось нечто, называемое "Золотой Девяткой". Эта Девятка была какой-то
важной  позицией,  удерживаемой   Направлением   -   командой,   к   которой
принадлежали Ред Элк и Зулбанидес. Однако теперь эта  Золотая  Девятка  была
окружена силами команды Кабалы. Фигуры Направления были в большой опасности.
Направление рисковало потерять ведущее положение, отдав свои фигуры  Кабале.
Зулбанидес подстрекал Питца к беспощадной атаке; Направление не сдастся  без
боя - это Ред Элк гарантировал. Вежливо, но вполуха  слушая  своего  соседа,
Релкин продолжал оглядывать помещение. Вдруг он  заметил,  что  лорд  Рэзион
смотрит на него с довольной улыбкой.
   - Думаю, тебя привело в восхищение великолепие трапезной.
   - Да, большей я никогда не видел. Улыбка Рэзиона погасла на мгновение,  а
потом снова вспыхнула.
   - И как мы знаем, ты попутешествовал по свету.
   -  Мне  пришлось  кое-что  повидать.  Солдат  Аргоната  идет,  куда   ему
приказывают. Мне просто не повезло.
   - Едва ли, ребенок. Ведь тебя занесло сюда, в Мирчаз, где живет еще слава
древней  Красной  Эры.  Разве  ты  не  чувствуешь  ее?  Разве   не   слышишь
сладкоголосого пения? Это мраморные небеса, на которые мы поднялись, покинув
Гелдерен.
   - Сожалею, я не знаю всех этих вещей.
   - Конечно, не знаешь, ребенок. Ты ничего не знаешь. Ты недолговечен,  как
мотылек. Но мы, мы все еще живы, и мы были живы в древней Красной Эре  тоже.
Подумай об этом. Подумай о множестве веков, прошедших  с  тех  пор,  как  мы
вышли из-за звезд Ардола сюда, в нашу святую долину.
   - Это великолепно, - осторожно сказал Релкин.
   - И ты будешь здесь жить. Тебе выпала честь жить среди лордов Тетраана.
   - Я увижу Великую Игру?
   - Ты увидишь ее. О, думаю, ты почувствуешь ее на своей шее, -  неожиданно
усмехнулся Рэзион какой-то  странной,  одновременно  жестокой  и  загадочной
улыбкой.
   За обедом лорды говорили в основном об Игре и положении на Игровом  поле.
Случился долгий спор о какой-то затычке или перемычке, которую лучше было бы
протолкнуть. Затем лорды неожиданно повернулись к Релкину, и он  должен  был
отвечать на вопросы об  Аргонате  и  о  чудовищном  кебболде,  которого,  по
предположениям лордов, он держал в лесу.  Релкин  отвечал  обдуманно  и  как
можно короче. Его еще немного порасспрашивали, но потом с радостью вернулись
к своему спору о проталкивании затычки.
   Главное блюдо тем временем было съедено. Релкин ел очень умеренно, а  пил
и того меньше, так что его голова оставалась совершенно ясной.
   Принесли горячее  питье  в  маленьких  розовых  чашечках.  Оно  оказалось
келутом, приправленным для запаха корицей и подслащенным медом. Затем труппа
ардусских танцоров, нагих и натертых маслом,  исполнила  весьма  чувственный
танец под грохочущую музыку оркестра из двадцати человек. Танец этот  отнюдь
не являлся ардусским народным;  извивающиеся,  неприличные  движения  больше
подошли бы для борделя в Урдхе. К большому удовольствию  эльфийских  лордов,
танцоры просовывали хвосты между ногами танцовщиц. Ничего, кроме отвращения,
танец этот у Релкина не вызвал.
   Когда  он  попросил  разрешения  выйти  из-за  стола,  рядом   немедленно
выстроился  конвой  охранников,  как  две  капли  воды  похожих  на  Катуна.
Сражаться с этими парнями было бы самоубийством - готовые ко всему, они  все
время оставались настороже. Возможности бежать Релкин не видел.
   Когда драконир вернулся к столу, уже подавали десерт. Под клацанье цимбал
команда поваров, низкорослых  бритоголовых  людей  с  желтой  кожей,  внесла
огромный металлический кувшин, примерно десяти футов высотой. В кувшине была
смесь орехов, изюма, сушеных фруктов и сахара. К ней подали маленькие бокалы
со сладким отваром с цветочным запахом.
   Двое слуг подошли к лорду Рэзиону и передали какое-то послание.
   Поворчав немного, Рэзион разрешил препроводить Релкина к женской половине
стола, где ожидали эльфийские леди, облаченные в длинные серебряные, голубые
и зеленые одежды.
   Пока звучали их имена - леди Ансаллд, леди  Шедж-а-Гут,  леди  Иарука,  -
Релкин успел поразиться сходству и различию  эльфийских  женщин  с  могучими
лордами. Лица были те же, но у леди черты были так тонки, а эльфийские скулы
так странно выступали вперед, что казалось, сквозь кожу проглядывает  череп.
С возрастом лорды становились больше похожими на людей, эльфийские же  леди,
напротив, утрачивали человеческие черты.  Кроме  звездного  рисунка  глаз  -
золотого в голубом, они обладали еще одним нечеловеческим признаком: их  рты
странно изгибались, словно бы в постоянной улыбке, - что придавало их  лицам
сходство с хитроватой лисьей мордочкой.
   Релкин быстро понял, что эльфийские леди не собираются  отвечать  на  его
поклоны и вежливые приветствия,  хотя  он  не  сомневался,  что  они  вполне
понимают язык арду. Они взирали  на  пленника  своими  золотистыми  глазами,
словно  на  животное  или  предмет.   И   говорили   о   нем   исключительно
непристойности. Поскольку они пользовались утонченным интарионом, магическим
языком, драконир их прекрасно понимал. Кровь бросилась ему в лицо, когда  он
услышал, как его сравнивают с предыдущим ардусским мальчиком, купленным  для
постели. Еще один голос  предложил  продернуть  в  его  уши  цепочку,  чтобы
удобнее было затаскивать его в эту постель.
   Релкин покраснел, а потом яростно выругался. Они поглядели на  него,  как
на забавного задиристого петушка.
   - Подведите его ближе, - велела одна, - давайте получше разглядим его.
   Раздались хриплые смешки.
   Слуга подтолкнул пленника на три шага вперед.
   Одна из леди, чьи глаза сияли золотыми звездами, провела рукой  по  бедру
юноши. Остальные насмешливо захихикали. Релкин со злостью откинул ее руку  и
отступил.
   - Я тебе не игрушка, - сердито бросил он на арду, - я  -  солдат  легиона
Аргоната.
   Леди зашипели, одна громко потребовала, чтобы его выпороли. Ближайший  из
конвоиров схватил Релкина за плечи.
   Терпение драконира лопнуло. Он развернулся и ударил ребром ладони парня в
грудь. Стражник согнулся, и тогда Релкин ударил его коленом  в  лицо.  "Один
есть!" - пропел задорный голос в мозгу Релкина. Юноша  огляделся  в  надежде
подобрать упавший меч охранника. С клинком в  руках  он,  готов  поклясться,
сумеет поучить кое-чему этих бесстыдников.
   Но в тот самый миг, когда он уже почти коснулся меча, ноги его оторвались
от пола. Второй конвоир древком копья сбил пленника с ног.  Релкин  упал  на
пол, откатился в