ям,  ты
использовал для нападения  на  сборщиков  рабов.  Да,  ты  же  видишь,  я  -
невежественный старый дурак, и я уже не вхожу в Тысячу. Но Пессоба вернется.
Моя игра поправится. И ты, мой маленький козырь, поможешь  мне  вернуться  в
Лигу. Я был когда-то игроком девятой сотни, я могу быть  лучшим.  Мне  нужен
только шанс. Но как видишь, я не  столь  уж  невежествен.  Все  работорговцы
очень волновались  из-за  кебболда,  расстроившего  их  экспедиции  прошлого
сезона и выгнавшего их из первобытного леса.
   - Кебболд.., вы имеете в виду то, что арду называют пуджиш?
   - А, да, старинное ардусское название!  Да,  конечно.  Ужасные  создания,
огромные ящерицы с энергией кошки, они заполонили все окрестные земли и  тем
самым исполнили пророчество Зизмы Боса.
   Вдалеке за озером виднелась сверкающая статуя великого Боса. На  какое-то
мгновение взгляд лорда Пессобы обратился туда. Потом старик снова повернулся
к Релкину.
   - Ну так как же, ради всего святого, ты оказался с одним из них? Кебболды
абсолютно невменяемы, как я понимаю. Один из Аркелаудов вырастил  такого  из
яйца. Так тот убил и съел хозяина, еще не достигнув взрослого возраста.
   - Он - не пуджиш. Он - боевой дракон из Аргоната.
   - Боевой дракон?
   - Драконы-виверны. Они живут в  диком  виде  на  арктических  побережьях.
Очень давно они заключили союз с людьми Кунфшонских  островов.  Только  люди
могли защитить драконов от Повелителей Рока и их черной магии.
   - Повелители Рока? Кто бы это мог быть?
   - Это наши враги, сэр. Мы узнали их в  Туммуз  Оргмеине,  холодном  голом
месте, где они живут. Не знаю, как они это сделали, но они создали  Роков  и
использовали их для управления своей империей.
   - И что же такое эти Роки?
   - Тот, что из Туммуз Оргмеина, был  большим  прекрасным  гладким  круглым
камнем около тридцати футов в длину. Он имел разум, ужасно сильный разум,  и
еще у него были слуги, выполнявшие все его приказы.
   - Разум?
   - В камне, сэр, посаженный туда Повелителями. Злая магия, сэр.
   Лорд Пессоба сам начал выказывать признаки предельного изумления.
   - Сэр, - продолжал Релкин, безуспешно пытавшийся остановиться, -  драконы
Аргоната - краеугольный камень нашего фронта. Если  бы  не  они,  Повелители
Падмасы давно победили бы нас, и Аргонат  был  бы  потерян.  Вся  моя  жизнь
прошла среди драконов.
   Пессоба вытаращил голубые глаза.
   - Так вы в своей стране приручили водяных кебболдов! Мир сильно изменился
за это время. Ручные кебболды! Это все же непредставимо.
   - Никто, видевший их в бою, не назовет драконов-вивернов ручными. Ни одна
армия мира не выстоит против легионов Аргоната.  Я  был  в  Селпелангуме,  и
врагов было столько, сколько населения в городе, но они не  выстояли  против
драконов. Наша кавалерия изрубила врагов в  лапшу.  И  еще  мы  сняли  осаду
Кубхи, где-то около года назад. Всего лишь несколькими эскадронами  драконов
мы разбили половину их армии и повергли их в смятение.
   Возбуждение  Пессобы  пробивалось   сквозь   его   ледяную   маску   лишь
подрагиванием бровей и слегка дрожащей улыбкой. Но  по  мере  того,  как  он
узнавал все больше, в глазах его разгорался неподдельный интерес.
   Он приобрел по сходной цене истинный подарок богини  удачи.  Дурак  Катун
считал, что продал ему сексуальную игрушку. Этот юнец куда более ценен. Он -
окно во внешний мир, о котором правящая элита Мирчаза  абсолютно  ничего  не
знает. Их политика изоляции от мира продолжалась слишком долго.  Пока  лорды
Тетраана играли в Великую Игру, весь мир изменился.
   Откуда же пришел этот ребенок? По его описаниям, с  далекого  востока,  с
границы  большого  северного  континента.  Это  похоже  на  древний  Газзат,
сказочную страну лесов, гор и равнин с холодными пустынями за ними. Но в  те
дни Газзатом правили мелкие царьки, немного владевшие магией, каждый в своем
маленьком государстве. И совершенно точно, у них не  было  ни  легионов,  ни
боевых драконов.
   Пессоба был доволен. Со временем все выяснится.

Глава 25

   После выступления на  собрании  Общества  Исследователей  Релкин  стал  в
Мирчазе  знаменитостью.  На  собрании  присутствовало  больше  сотни  членов
общества, и все были изумлены открытием, что Релкин - не арду, ни в малейшей
степени.
   Поначалу его знали  как  "бесхвостого  арду",  который  доставил  столько
неприятностей в предыдущий сухой сезон. Теперь же оказалось, что он  выходец
из земель, весьма удаленных от побережья Эйго, который, впрочем,  мирчазские
эльфы привыкли называть Решеш.
   Золотые эльфы, лорды Мирчаза, в течение долгих эонов жили в  изоляции  от
всего мира и были  глубоко  консервативным  народом.  Появление  чужестранца
вызвало многочисленные дебаты.
   - Мир не стоял на месте с тех  пор,  как  мы  оставили  Харканн,  покинув
золотые земли Гелдерена. Нам следует вновь обратиться к остальному миру.
   - Никогда! Мы должны оставаться отшельниками. Игра  -  это  единственное,
что нам нужно. Пусть мир идет своим путем. У нас найдутся дела поважнее.
   - Слушайте, слушайте, предоставьте проклятый мир его судьбе!
   - Игра, Игра!
   Так говорили даже члены Общества Исследований, интересы которых  выходили
за рамки Игрового поля все же дальше, чем у многих жителей  Верхнего  Города
Мирчаза.
   Конечно, эта публика просто поклонялась Игре, а  убежденный  изоляционизм
не помешал им  пристрастно  расспрашивать  Релкина  частным  порядком.  Всех
просто переполняли вопросы, на которые они жаждали получить ответы.
   Визитный  список  Пессобы  неожиданно  расцвел  приглашениями  от   самых
влиятельных членов общества. Так, Зулбанидес из правящей  партии,  именуемой
Направление, пригласил Пессобу на обед в академию. Лорд чуть  не  задохнулся
от восторга. Это было именно то, на что он надеялся.
   На Релкина стройное высокое здание из белого  мрамора  произвело  большое
впечатление. Широкие ступени, хранящие следы знаменитостей, просторные  залы
и огромные двери - все внушало почтение.
   В открытой трапезной, где сидели за большим круглым столом  эльфы,  росли
цветущие деревья, которые  источали  тончайший  жасминовый  запах  (бинты  с
Релкина наконец сняли,  нос  его  почти  вернулся  в  нормальное  состояние,
позволяя дышать без помех). В центре двора играл фонтан.  Было  сделано  все
возможное, чтобы доставить удовольствие благородному собранию.
   Зулбанидес представлял  что-то  вроде  более  древнего  экземпляра  лорда
Пессобы. У этого эльфа было такое же гладкое, без морщин, лицо,  но  возраст
его  измерялся  тысячами  лет.  Глаза  его  были   такие   же   странные   -
золотисто-голубые, локоны тоже серебрились.
   Поначалу Зулбанидес не обращался  к  Релкину  напрямую.  Он  разговаривал
только с равными. Все  остальные  -  рабы.  Говорил  с  Релкином  Пессоба  -
пересказывая ему вопросы Зулбанидеса.  Но  древний  эльф  все  чаще  и  чаще
заинтересованно обращал к мальчику широко раскрытые глаза, все  внимательнее
и внимательнее изучая его. Ребенок переполнен бредовыми  историями.  Что  бы
это значило?
   Зулбанидес решил проверить эти россказни. Ребенка  могли  просто  научить
этим сказкам, как тренируют, скажем, лошадь перед заездом. Что он  на  самом
деле знает о тех странных местах, именами которых так легко жонглирует?
   - Так где, ты говоришь, находится Аргонат?  Релкин  почувствовал,  что  в
него устремилась волна магической силы. Его чувствительность к магии  сильно
возросла за последний год. Он отчетливо  слышал,  как  сладенький  тоненький
голосок в его голове без слов велит ему отвечать на вопросы эльфа.
   - Далеко на востоке, на восточном побережье Ианты.
   - Ианта - это человеческое  название  для  Харканна,  милорд,  -  вставил
Пессоба. Зулбанидес на минуту задумался.
   - Тогда это то, что когда-то было Газзатом. Лорды-маги еще правят?
   - Я ничего не знаю о лордах-магах, сэр. В Аргонате есть только  короли  и
королевы, но они правят с согласия  всего  народа.  Люди  Аргоната  -  самые
свободные люди в мире, разве что кроме некоторых людей в Чардхе.
   - Свободные люди, говоришь. Боюсь, здесь  некоторая  несогласованность  в
терминах. Люди рождены, чтобы быть рабами. Они  и  в  мир-то  приведены  для
службы эльфам. Теперь они бродят и безобразничают только лишь потому, что их
хозяин ушел из этого мира.
   Релкин не был уверен, что понял все правильно, но  то,  что  он  услышал,
укрепило его опасения насчет лордов Тетраана.  Зулбанидес  был  очень  стар,
намного старше Пессобы, старше даже Альтиса и  Стернвала,  какими  помнились
мальчику его спасители-эльфы.  Но  неужели  можно  определить  возраст  этих
существ с их  почти  одинаковыми  чертами  -  у  всех  прекрасными,  у  всех
симметричными, у всех совершенными? И все же можно. В глазах -  чуть  больше
холода, в складках рта - чуть больше резкости. Все это говорило о  том,  что
Зулбанидес значительно старше Пессобы. Возможно, что-то было и в  его  ауре.
Зулбанидес прожил слишком долго.
   - Расскажи мне все, - потребовал эльфийский лорд.
   Никакого заметного принуждения не было, но  Релкин  ощутил  настоятельную
необходимость отвечать.
   - Расскажу что смогу.
   Релкин почувствовал, как трудно остановиться,  едва  вымолвив  слово.  Но
после допроса Херуты он научился противостоять подобным магическим приказам.
Что-то проснулось в мозгу мальчика-сироты из деревни Куош, какая-то сила,  о
которой он и сам-то ничего не знал. Она не была четко оформленной, он не мог
ею управлять, он едва ощущал ее присутствие,  но  она  устояла  под  ударами
Херуты Скаш Гцуга. Сможет ли юный драконир противостоять  этому  чародею  из
древней эры, как противостоял Херуте? Это не так-то просто; эльфийские лорды
куда более искушены в своем ремесле, чем одержимый Повелитель Рока.
   С другой стороны, Релкин задавал себе вопрос,  что  может  рассказать  он
Зулбанидесу без особого вреда. Кое-что он ему, конечно, расскажет, но он уже
чувствовал, что совершил ошибку,  выболтав  так  много  Пессобе.  С  третьей
стороны. Редкий же не владел государственными тайнами империи!
   - Как ты на самом деле пришел сюда? - начал вкрадчивый голосок.
   Особого вреда в рассказе Релкин не видел.
   - Мы пришли на белых кораблях. Это было  долгое  путешествие.  И  у  нас,
будьте  уверены,  случилось  несколько  приключений  по  дороге.  Потом   мы
высадились на побережье Согоша и пошли маршем на Кубху,  где  дали  сражение
армии Крэхина. Многих из них прикончили. Там мы  долго  не  задержались,  но
меня с Базом пригласили на  торжественный  обед  с  королем.  Это  произошло
потому, что вышло происшествие, когда короля  чуть  было  не  убили,  но,  к
счастью, мы оказались рядом.
   Релкин помолчал; промолчал и Пессоба. Обе серебристоволосые  голубоглазые
головы  были  повернуты  к  человеку;  во  взглядах  обоих  эльфов   читался
нескрываемый интерес.
   - Ну, короче говоря, вскоре после этого мы ушли и отправились  на  запад.
Это был самый долгий из всех, что помню, марш, и все на этот  жуткий  запад.
Перевалили там через высокие горы, те, что называют Валом Солнца. Вы слышали
о таких?
   Вал Солнца - Зулбанидес отлично знал, что это такое.
   - Ашот Дерет, - неохотно сказал он.
   - Ну и холодно же там на вершинах, скажу я вам. Но  мы  перевалили  через
эти горы и пошли дальше на запад по реке. Построили большие  плоты,  которые
могли нести армию и драконов, и стали сплавляться вниз. Потом  мы  пришли  в
место, которое называют Земли Ужаса.
   - Нарга Дулачу. Тень там никогда не поднимается. А чудовища стерегут свои
земли.
   - Ну ладно, пуджиш нам особых неприятностей не доставляли поначалу,  пока
мы все не заболели лихорадкой. Вся наша армия.  Буквально  все  свалились  в
жару. Думаю, мне повезло, потому что я не заболел. Мы все поправились, но на
это ушло много времени. Потом  мы  пошли  на  север  и  пришли  к  побережью
Внутреннего моря, там такая масса воды.
   - Уад.
   - Правильно, Уад аль Наб. Так называют его в Ог Богоне.
   - Так значит, ты видел Уад.  -  Удивление  Зулбанидеса  теперь  в  равных
частях было разбавлено неприязнью и уважением.
   - Там мы дрались с крэхинцами, на Тог Утбеке. Мы разбили их, но и они нас
сильно потрепали.
   Что-то в глубине души удержало Релкина от рассказа об оружии повелителя и
о том, как тяжко пришлось легионам на поле Разбитых Камней. Он решил об этом
вообще ничего не говорить.
   - Потом небольшая группа отправилась на остров, тот, что называют Костью.
   Зулбанидес пристально взглянул на мальчика  холодными  золотисто-голубыми
глазами.
   - Ну, там была вражья ставка. Мы отыскали врага и отправили его к  Гонго.
Теперь его тень обитает в покоях смерти. Но тут вулкан разбушевался, и нас с
Базом выбросило в море. Мы плыли очень долго. Никто  не  выжил  бы  там  без
виверна - а они могут плыть вечно. Мы вышли на южный  берег  моря  -  позади
Земель Ужаса. Сначала было трудно, долгое время мы не могли  раздобыть  еды,
но потом стали есть пуджиш, потому что они шли  за  нами  и  их  легко  было
убивать. Ну, конечно, на самом  деле  это  не  было  легко,  они  дьявольски
быстры, но Базил быстрее, и против его меча им не выстоять. Клянусь  богами,
с этим мечом не справились боевые тролли из Падмасы, не справились и пуджиш.
- Релкин хлопнул себя ладонью по бедру, улыбнувшись слушателям.  -  Так  что
потом еды нам хватало.
   Эльфийские лорды не спускали с него золотисто-голубых глаз.
   - Изумительно, милорд. Он утверждает, что ел кебболдов,  в  то  же  время
имеет какого-то ручного  водного  кебболда.  Все  довольно  причудливо.  Мир
изменился со времен Гелдерена.
   - Ах, Пессоба, мы не должны говорить о  Гелдерене.  Мир  не  нуждается  в
нашем руководстве, как сказали нам короли. Мы ушли и не должны  оглядываться
назад. И все же я должен согласиться, что это существо преподносит нам нечто
замечательное. Очень хорошо, что вы раздобыли его для Общества.
   Зулбанидес снова повернулся к Релкину:
   - А как случилось, что ты стал вожаком этих арду? Там, на далеком севере,
у вас есть арду?
   - Мы нашли девушку и  помогли  ей.  Она  была  ранена  вашими  проклятыми
работорговцами. Губы Зулбанидеса скривились в улыбке:
   - Ты прошел весь этот путь на юг и  едва  не  уничтожил  торговлю  рабами
всего лишь из-за ардусской девки?
   - Рабство само по себе плохо. Ни один  человек  не  имеет  права  владеть
другим.
   Глаза эльфа стали ярко-золотыми.
   - Похоже, Пессоба, он считает нас людьми. Удивительная наглость,  вам  не
кажется?
   - Удивительная, милорд.
   Зулбанидес перевел  взгляд  на  Релкина,  и  тот  сразу  же  почувствовал
давление необъятного, сверхчеловеческого  разума,  сконцентрировавшегося  на
нем.
   - Я не какой-нибудь там человек, ребенок. Моя раса древнее.
   - И это дает вам право владеть людьми?
   - Да. Так же как люди имеют право владеть лошадьми и собаками,  так  и  я
имею право владеть людьми. Они  -  ничуть  не  больше  и  не  меньше  других
животных. Все существуют для моего удовольствия и моих дел.
   - Мы в Аргонате так не думаем. Мы поклоняемся не людям, а  лишь  богам  и
Великой Матери. Мы послушны своим королям, потому что  король  -  это  центр
каждого из девяти королевств Аргоната. Мы  послушны  командирам  в  легионе,
потому что дисциплина - это стержень армии. Мы знаем, как она действует.  Но
мы не поклоняемся королям, и мы не допускаем рабства.
   Неожиданно для самого себя Зулбанидес снизошел до ответа:
   - Послушай Зулбанидеса, мальчик. Я был здесь еще до того, как первые лучи
солнца упали на расу, названную людьми.  Вы  можете  запрещать  другу  другу
владеть вашими телами. Но что мне до того?
   Релкин, не дрогнув, встретил взгляд золотистых  глаз.  Взгляд  этот  стал
жестче, но мальчик спокойно выдержал его. Давление было ощутимым, но  Релкин
нашел в себе силы устоять.
   Наконец драконир пожал плечами:
   - Я не  удивлюсь,  если  вы  пойдете  армией,  чтобы  захватить  рабов  в
Аргонате. Но армия, приведенная вами,  окажется  на  поле  боя  перед  лицом
легионов Аргоната, а там нас никто не может победить.
   Зулбанидес  подавил  готовый  сорваться  резкий  ответ.  Что-то  в   этом
мальчишке говорило ему, что за его словами стоит истинная сила.
   - Прелестно! Я верю, что ты - гордый молодой человек. И полагаю, что твоя
гордость заслужена. Расскажи мне больше о ваших городах и почему я не  смогу
захватить их в рабство.
   Релкин перечислил имена девяти городов и рассказал в нескольких словах об
их  миссии.  Они  работают  над  восстановлением  цивилизации,  погибшей   в
Веронате, став в давние дни жертвой зла.
   Это заинтересовало Зулбанидеса:
   - Так вы не новички в историческом цикле. Вы признаете, что  всегда  есть
место взлету и падению. И даже ваши  нынешние  могучие  города  когда-нибудь
падут.
   Релкин из Куоша получил совсем куцее образование. Но он выучился читать и
писать и прочитал несколько книг из библиотеки в Далхаузи, а потом еще и  из
более крупной в Марнери. Когда сбылось предсказание, что  он  встретится  со
своей судьбой в Арнейсе, в мальчике пробудился интерес к  истории  и  еще  к
мифам.
   - У  старого  Вероната  прогнили  корни.  Веронат  был  уже  слаб,  когда
Повелители наслали на него Мач Ингбока. Что подкосило  старую  империю,  так
это рабство и коррупция, которые пришли с ним.
   - Так, ребенок, продолжай. - Релкин теперь полностью  завладел  вниманием
Зулбанидеса. Золото в глазах растаяло, сменившись светлой лазурью.
   - Это были темные века. И лишь Кунфшонские острова на всем востоке  в  то
время сохранили свою свободу. Из Кунфшона же, где  все  поклонялись  Великой
Матери, пришли основатели аргонатских городов. Они высадились на  материк  и
разбили силы жестокосердной Падмасы, а со временем победили и  Мач  Ингбока,
прогнав его обратно в мрачный Дуггут.
   Мысль о доме внезапно вызвала у  мальчика  отчаянный  прилив  ностальгии.
Никогда еще Релкину не хотелось так  сильно  увидеть  белый  город  Марнери.
Голос его становился все громче и уверенней, по мере того  как  он  описывал
эльфу Аргонат.
   Местные золотые эльфы, жизни которых он не понимал -  как  не  понимал  и
других золотых эльфов, вызволивших его из рабства гномов,  -  обитали  среди
золота, белого мрамора, шелковых занавесей и достижений высокой цивилизации.
И все это было основано на рабстве. Релкин чувствовал естественное презрение
к такой жизни. И это придавало ему силы. Он говорил еще какое-то время,  сам
удивляясь своему красноречию.
   Зулбанидес и Пессоба слушали внимательно, жадно впитывая сведения о мире,
что лежал далеко за горами, окружавшими южную область Эйго.
   Вдруг Зулбанидес очнулся. Он с удивлением отметил, что  впал  в  какое-то
оцепенение, поддавшись чарам  мальчишки.  Пока  он  слушал  эти  невероятные
истории о далеких девяти городах, время летело  незаметно.  Никто  из  круга
Зулбанидеса не мог бы удержать речью его внимание.  Возможно,  дело  было  в
какой-то твердой уверенности в  душе  мальчишки.  В  Мирчазе  давно  уже  не
встречались ни твердость, ни, тем более, уверенность.
   Солнце уже стояло низко. Зулбанидес осознал, что день почти кончился.  Он
махнул рукой своему гостю:
   - Все это прелестно, дорогой Пессоба. Я непременно должен буду поговорить
с вами еще раз, и очень скоро. Тем не менее мне еще  нужно  кое-что  сделать
сегодня. Я должен выйти на Игру с последними лучами солнца.  Я  пригласил  к
себе игроком Питца. Что вы об  этом  думаете?  Старина  Питц  будет  сегодня
играть за Направление.
   Естественно, Пессоба  замер  от  счастья,  услышав  предложение  обсудить
вопросы Игры с игроком первой сотни,  возможно  даже  первой  десятки!  Лорд
нервно качнул головой.
   - Это перевернет книгу рекордов, - сказал он.
   - На фланге у меня Иермст из  Служащих  Ястребу,  старину  Питца  неплохо
поставить полевым игроком, как вы думаете?
   - У него был  очень  хороший  год,  мне  кажется.  -  Пессоба  постарался
вспомнить результаты Питца.