сь я. - Релкин поразился чутью виверна - тот явился как раз вовремя.
   - Что ты делаешь?
   - Ну, я тут уложил этого парня, когда он пошел на  меня  с  дубинкой.  Он
возмутился, ну, по поводу Лумби, ты знаешь.
   - Потому что ты оплодотворил яйца?
   - Да, в общем так.
   - Было бы интересно посмотреть на потомство,  которое  произведет  Лумби.
Мои-то оба крылатые. Я был удивлен этим. Мне казалось, что по  крайней  мере
один-то из них мог бы родиться таким же виверном, как я.
   - И какого черта тогда ты делал бы? Уволился из легионов и вернулся бы  в
Куош домашней скотиной?
   - Никогда!
   - В любом случае хватит об этом. Эти ребята по мне так просто спятили,  а
нам с ними еще работать и работать, если мы собираемся освободить  остальных
арду.
   - Мы освободим их.  Больше  никаких  рабов.  Дракон  ненавидит  тех,  кто
захватывает рабов. Экатор тоже их ненавидит.
   Релкин подумал про  себя,  что  подобное  известие  заставило  бы  многих
работорговцев оставить свое занятие.
   - Н-да, если будет возможность, мы сообщим им об этом факте.  Но  сначала
нам нужно удержать арду от убийства меня.
   - Они хотят убить мальчика?
   - Ну ты посмотри на них. Как ты думаешь?
   Базил оглядел кружок разгоряченных лесных людей:
   - Мм-м-м-м...
   Он выпрямился во весь рост  и  навис  над  арду.  В  глазах  их  появился
знакомый уже священный  ужас,  чувство,  близко  граничащее  у  некоторых  с
драконьим столбняком. Перед ними был лесной бог в действии. И еще они видели
перед мысленным взором эту невозможную полосу  стали,  которая  с  легкостью
разрубала работорговцев на кусочки.
   Затем,  тщательно  выговаривая  слова  языка  арду,  очень  медленно,   с
драконьим акцентом и произношением, Базил объявил:
   - Это мой мальчик. Он не враг. Он мой уже  много  лет.  У  него  не  было
времени становиться работорговцем.
   Вытаращив глаза, арду в молчаливом изумлении внимали этим словам.  Лесной
бог говорил на их языке, и достаточно ясно. Он требовал оставить  все  мысли
об убийстве бесхвостого. С некоторым сожалением арду смирились.
   Релкин решил закрепить свои позиции, воспользовавшись этой  драматической
сменой настроений:
   - Слушайте  меня.  Нам  нужно  сделать  много  работы.  Есть  еще  другие
невольничьи  лагеря.  Теперь  пришли  дожди.  Работорговцы  уходят  вниз  по
течению. Нам нужно использовать эти  лодки,  чтобы  перехватить  уходящих  и
освободить арду.
   - Как мы это сделаем? - подал голос какой-то седой ветеран  с  массивными
мускулами и заметным животиком.
   - Спустимся по реке. Придем туда, где все  реки  соединяются  с  главной.
Дождемся, пока не пройдут работорговцы. Потом пойдем за ними вслед и нападем
ночью. Убьем работорговцев. Освободим арду.
   Он почувствовал, как широкая волна одобрения прокатилась по  толпе  арду.
Но  вслед  за  ней  подошла  волна  подозрений.  Как  раньше  Иуунс  и  Юнс,
бесхвостому попросту не доверяли.
   - Ты хочешь идти вниз по реке? На юг? - спросил другой старик.
   - Спасать остальных арду. Есть еще много таких  лагерей,  как  этот.  Нам
нужно остановить работорговцев, где только сможем.
   - Юг - это куда уходят работорговцы.
   - Я знаю. Но я - не работорговец. Я хочу освободить арду.
   Удостоят ли они его  своим  доверием?  Дрожь  нерешительности  прошла  по
хвостатым телам. Двое мужчин помогли подняться на ноги несчастному Джаспу.
   - Смотрите. Я иду к баркам. Идите со мной. Нам нужно переделать еще  кучу
всего. Я вам уже говорил.
   Релкин осторожно тронулся в путь. Базил вразвалку пошел  следом.  Они  не
оглядывались.
   Арду осмотрелись по  сторонам,  а  потом  пошли  к  реке.  Они,  кажется,
поверили бесхвостому.  Кроме  всего  прочего,  он  ведь  был  собственностью
лесного бога.

Глава 16

   Отряд воинов выступил во второй половине того же дня. Дождь возобновился.
Релкин испытывал  сильные  сомнения  в  том,  что  арду  владеют  искусством
судовождения, но у него абсолютно не было времени ни на то, чтобы  переждать
дождь, ни на то, чтобы обучать лесных людей. Мужчины арду умели  управляться
со своими каноэ  и  небольшими  лодчонками;  науку  же  обращения  с  такими
большими судами придется осваивать на ходу. С этим, как с дождем  и  многими
другими вещами, Релкину оставалось только смириться.
   Решили, что дракон поплывет - для барок  он  был  просто  слишком  велик.
Релкин куда больше переживал по этому поводу, чем его  дракон.  Базилу  идея
определенно пришлась по вкусу. Течение реки позволяло ему плыть, не прилагая
практически никаких усилий. Он должен был лишь слегка отталкиваться от воды,
зато предвкушал блаженство целыми днями не вылезать на  берег,  оставаясь  в
родной стихии. Не приходилось особенно  беспокоиться  и  по  поводу  пуджиш.
Здесь, не сомневался Базил,  наверняка  имелись  хищники,  что-нибудь  вроде
крокодилов, но не такие, чтобы побеспокоить двухтонного виверна.  Релкин  же
не мог отделаться от пугающих мыслей и представлял себе всевозможные  ужасы,
которые могут случиться.
   В этих заботах Релкин и отыскал Лумби, чтобы по-прощаться.'0на уходила на
север со своей семьей и уцелевшими членами рода. Собственно, они с  Релкином
все равно уже расстались, когда отыскались ее родители.
   Он нашел девушку перед небольшим шалашом из листьев и веток, сооружением,
на постройку которого арду требуются минуты.
   Обнял. Она казалась безжизненной в  его  объятиях,  и  через  секунду  он
отступил. Глаза ее были мрачны. Она избегала его взгляда.
   - Лумби... - начал он.
   И увидел ее отца, выходящего из-за ближайших кустов. Уйс мрачно хмурился.
Военная дубинка болталась у него на  поясе  рядом  с  топориком,  добытым  в
лагере работорговцев.
   - Чего тебе тут надо? - грубо бросил он. Релкин слегка удивился его тону.
Он полагал, Уйс знает и понимает, что Релкин и Лумби тянутся друг к другу  и
что у них возникли интимные отношения под давлением обстоятельств, когда они
были полностью затеряны  в  глухом  лесу.  Они  прошли  сотни  миль  вместе,
сражаясь с голодом  и  страшными  людоедами-пуджиш.  Будучи  одинокими,  они
потянулись друг к другу. Он полагал, что Уйс примет  то,  что  случилось,  и
простит.
   Теперь же он понял, что Уйс страдает той самой ревностью,  которая  часто
встречается у отцов красивых девушек. Релкин понял, что глупо было надеяться
на то, что Уйс окажется выше предрассудков. Странно только, что раньше  арду
этой ревности не выказывал.
   - Я пришел попрощаться с  Лумби.  Мы  уходим  на  юг.  Лицо  Уйса  словно
сжалось. Было ясно, что он борется с какими-то очень сильными чувствами.
   - Что ты делал с Лумби? Там? - Он  зло  махнул  рукой  в  сторону  широко
раскинувшегося леса.
   - Я знаю, что ты хочешь услышать, но  не  собираюсь  тебе  отвечать.  Это
касается только Лумби и меня. Лицо Уйса исказила ярость.
   - Отец! - резко крикнула Лумби. Уйс открыл  рот,  но  ничего  не  сказал.
Релкин заговорил осторожно, словно стараясь смягчить смысл своих слов:
   - Ты забыл, что мы были там совсем одни. Мы не знали, что сможем найти  и
освободить тебя. Уйс тяжело сглотнул.
   - Правда. Ты пришел и освободил арду. Мы все благодарны. Но.., я  -  отец
Лумби. Я.
   - Я хочу вернуться и жить с арду. Я стану отцом детей Лумби.
   Из шалаша донесся вскрик. Появилась Эррис. Она хрипло засмеялась:
   - Ты не сможешь завести детей среди арду.  Арду  и  бесхвостые  не  могут
спариваться. Все бесполезно. Никаких детей.
   - Откуда ты знаешь?
   - Работорговцы говорили нам. Они сказали: вот почему работорговцы  всегда
возвращаются в наши земли и ловят новых арду. Они не  могут  сами  разводить
достаточно арду, чтобы дать рабов всем, кто хочет.
   Взгляды Лумби и Релкина встретились. В глазах девушки  была  безграничная
печаль.
   - Прощай, Релкин. Я люблю тебя, но между  нами  слишком  много  различий.
Лучше тебе не возвращаться, я думаю. Уходи с Базилом. Уходи  к  "океанам"  и
другим землям.
   Релкин словно растерял все слова. Он был уверен, что должен  вернуться  к
Лумби и жить с ней, позабыв про другой мир.
   Лумби приблизилась к нему, не обращая внимания на явный запрет отца.
   - Релкин, ты был добр к Лумби. Все арду перед тобой в долгу. Мои  отец  и
мать остались бы в рабстве, если бы ты не пришел и не спас их.
   Уйс  и  Эррис   сразу   притихли.   Уйс   опустил   взгляд,   раздираемый
противоречивыми эмоциями. Эррис зарыдала.
   Релкин крепче обнял Лумби. Она  спрятала  голову  у  него  на  груди.  Он
почувствовал, как сквозь прорехи его рваной куртки на кожу закапали слезы.
   Ему казалось, что сама земля уходит у  него  из-под  ног.  Все  последние
недели он медленно приучал себя к  мысли,  что  останется  с  Лумби.  Они  с
Базилом фактически уже вышли  в  отставку  из  легионов,  они  потеряны  для
остального мира. И им суждено прожить свои жизни в землях Арду.
   Впрочем, два важных вопроса никак не давали ему покоя.
   Первый - это его любовь к Эйлсе, дочери Ранара. Не ее  вина,  что  Релкин
оступился и предал ее любовь, повернувшись к новой любви  -  Лумби,  девушке
арду. Релкин  и  не  был  никогда  достоин  Эйлсы.  Релкин  был  всего  лишь
деревенским сиротой. Как  он  мог  надеяться  на  руку  дочери  вождя  клана
Ваттель? Эйлса выйдет замуж за кого-нибудь другого,  кого-нибудь  из  своего
клана, с кем была обручена с рождения. Бедный драконир будет забыт. Проблема
была в том, что сам Релкин в глубине сердца не  верил  этому  правильному  и
логичному рассуждению. Он знал, что не забудет Эйлсу - так же как и  она  не
забудет его. Значит, ему пришлось бы прожить остаток жизни с тяжелым  грузом
в душе.
   Другой проблемой был дракон. Если они останутся  тут,  Базил  никогда  не
сможет оплодотворить яйца вивернов. Здесь  ему  было  совершенно  не  с  кем
спариваться, разве что он захочет сойтись с пуджиш, но в этом  Релкин  очень
сомневался. Он знал, что  виверн  питает  устойчивое  отвращение  к  большим
двуногим пуджиш. Они были, как и он, теплокровными и происходили от  тех  же
предков,  но  они  были  очевидно  глупы  и  неспособны  ни  на  что,  кроме
свирепости. Спариваться с ними все равно что с дикими зверями. Релкин  знал,
что с течением времени старому Базилу станет здесь очень одиноко.
   - Не знаю, что и сказать, - пробормотал он, - это так больно.
   - Если мы не сможем иметь детей, ты не будешь счастлив в земле арду.
   - Я могу быть счастлив с тобой.
   - Но Лумби не сможет быть счастлива, если она не сможет иметь детей.
   Теперь Релкин наконец-то все понял.
   - Смотри! - радостно сказала Эррис. - Лумби - хорошая дочь.
   - Да, - тихо ответил Релкин, - она  такая,  даже  больше  -  она  смелая,
может, смелее всех.
   И он ушел от них, а позже ушел вниз по реке с мужчинами и драконом.

Глава 17

   Целый месяц воины арду охотились на работорговцев у лесных рек.  Весть  о
засадах и об ужасной силе лесного бога быстро  распространилась  до  Язма  и
других рабовладельческих городов на реке. Впервые арду выказали  способность
к активному сопротивлению, и это само по себе было тревожно. Сказки о лесном
боге, конечно, никто в городах всерьез  не  принимал.  "Люди  слишком  долго
пробыли в лесной чаще и рассказывают  небылицы",  -  говорили  горожане.  Но
легкая паника все же имела место. По крайней мере пять экспедиций в нынешнем
сезоне  потерпели  неудачу,  а  две  из  них  были  практически  уничтожены.
Постепенно об этом узнала вся страна.  Цены  на  рабов  подскочили.  Хозяева
невольничьих рынков вынуждены были  отсылать  заявки  неудовлетворенными,  и
нужно было принимать какие-то меры.
   - Разбирайтесь сами! - орали в ответ работорговцы, еле  унесшие  ноги  из
лесов Арду.
   Те же, кто имел несчастье повстречаться с  лесным  богом,  и  слушать  не
желали  никаких  приказов  из  Мирчаза.  Атмосфера  страха  и  подавленности
захлестнула маленькие городки в верховьях реки до самых крыш, крытых красной
черепицей. Вниз по течению понеслись посланники в быстрых каноэ,  приводимых
в движение дюжинами рабов.
   Одно было ясно наверняка: сезон охоты на арду окончен. Ни одна экспедиция
не появилась больше на переправе у большого водопада.

***

   Неделю прождали арду у реки. Стало ясно, что дальше ждать  бесполезно.  И
однажды  утром  лесные  люди  по  общему  соглашению  повернули  свой   флот
захваченных барок к северу и ушли вверх  по  течению.  Им  удалось  вытащить
суденышки на берег. По совету Релкина они не  сожгли  корабли,  а  осторожно
перенесли в лес. В будущем  арду  побьют  работорговцев  их  же  собственным
оружием. Они многому научились за этот тяжкий сезон коротких злых сражений и
на суше, и на реке. Одним из главных уроков  стало  понимание  превосходства
современного  оружия  над  простыми  военными  дубинками   и   копьями   без
металлических наконечников. Ардусские  лодочные  мастера  тщательно  изучили
барки работорговцев. Они тоже открыли для себя много полезного.
   Теперь же военный отряд арду уходил на север. В десять дней пересекли они
Равнину Трехрогих. Вдалеке призывно маячили холмы, окружавшие озеро Гам. Там
отряд должен был соединиться с остальными арду, теми, кого  Базил  и  Релкин
освободили первыми.
   Отряд состоял уже из семидесяти мужчин, к которым  присоединились  двести
женщин и детей. Они объединились в племя.  Семейные  группы  завязали  новые
приятельские отношения, затеяли новые ссоры, заключили  новые  браки,  сирот
определили в новые семьи. Великая социальная мельница принялась за работу, и
результатом явилось преображение мира арду: они превратились в племя, группу
людей больше любой самой разветвленной семьи, даже такой,  как  род  Красных
Камней.  Мужчины  арду  почувствовали,  как  много  значит  в  военном  деле
численность. По мере того как их сила росла, атаки их становились все  более
эффективными. Не меньшее значение имело и новое оружие, которое они добыли у
работорговцев и с которым выучились управляться под руководством бесхвостого
Релкина. В них появилась теперь уверенность, какой никогда не было в прежних
сражениях с работорговцами.
   Большую группу дожидавшихся арду удалось отыскать  по  дыму  костров,  на
которых готовилась пища. Лагерь лесных людей стоял на мысе  в  ущелье  реки,
недалеко от того места, где трехрогие срывались с утеса. Лагерь был  защищен
крепким плетнем из колючек и кольев. С трех  сторон  его  окружала  глубокая
вода.
   Караул у плетня несли  несколько  мужчин  разного  возраста,  вооруженных
копьями  со  стальными  наконечниками,  отнятыми  у  работорговцев.  Завидев
появившийся из леса отряд, они закричали. Кто-то  узнал  Норвула.  В  минуту
женщины подняли такой вой, что эхо отразилось от скал, нависших над рекой, и
разнеслось по дебрям и топям, насмерть перепугав даже больших животных.
   Из леса, сохраняя подобие строя,  выходили  воины,  их  сопровождали  две
сотни освобожденных женщин и  детей.  Едва  они  прошли  через  ворота,  как
началось столпотворение - ожидавшие и вернувшиеся бросились  навстречу  друг
другу, разыскивая родных. Гул криков, вопросов, проклятий повис в воздухе. И
вскоре крики радости понеслись по каньону вперемежку с горькими завываниями.
   Результаты освободительной экспедиции были слишком неравноценны для родов
арду. Род Красного Камня возносил хвалу Богам,  обещая  принести  им  щедрую
жертву. Народ Вересковых Холмов тоже радовался, хотя и сдержанно  горевал  о
некоторых потерях. А маленький род Лебединого Озера потерял  почти  половину
своих людей.
   - Мирчаз! - выли они, проклиная своего южного  врага,  бесформенной  злой
тенью нависшего над лесным народом, вылавливая  его  детей  частым  бреднем.
Этот враг был еще беспощаднее, чем пуджиш.

***

   Лето всегда было временем радости, щедрой порой, когда народ Арду  жил  в
лесу, как делал это веками.  Они  жили  среди  фруктов,  мартышек  и  жирных
ящериц, которые были очень вкусны. Они ловили рыбу в реках  и  охотились  на
небольших пуджиш, приходивших напиться. Благодатная пора лета. Арду не могли
изменить летней жизни, как не могли бы сбросить хвосты.
   Но с недавних пор лето стало мрачной порой страха и дурных предчувствий.
   Летом приходят работорговцы с сетями и стальными мечами, и еще  стрелами,
которые делают их непобедимыми. Они превратили лето в пору печали и  скорби.
Многие арду были уведены за последние годы, и от их прежнего числа  осталась
едва ли половина.
   Мирчаз! Столица чужого мира. Злая королева южных городов, кошмарная  луна
тьмы и горя, распростершая свою тень над мирным народом Арду.
   Но кроме горя по утерянным  соплеменникам,  люди  чувствовали  радость  и
удивление, увидев, что Базил снова вернулся к ним. Для большинства из них он
по-прежнему  оставался  лесным  богом.  Люди  в  лагере  разожгли  костры  и
принялись жарить для бога мясо трехрогих. Другие понесли ему воду с  реки  и
наготовили горы жареных бобов, которые дракон  нашел  весьма  вкусными  и  с
наслаждением заедал ими огромные куски мяса.
   Среди женщин разгорелись споры. Некоторые  раньше  относились  к  лесному
богу и бесхвостому мальчику пренебрежительно. Они  считали  их  обманщиками,
чуть ли не переодетыми работорговцами.  Многие  из  людей  были  недовольны,
особенно в долгие дни перехода через равнину. Теперь  эти  люди  чувствовали
себя неуютно.  Лесной  бог  вернулся  и  привел  новых  освобожденных  арду.
Недовольные оказались не правы и теперь вынуждены были признать это или,  по
крайней мере, закрыть рты.
   Лесной бог получил  несколько  заметных  повреждений,  не  говоря  уже  о
стертых ногах, царапинах, занозах и укусах различных насекомых. Он ел, пил и
с  удовольствием  слушал,  как  люди  арду  молятся  ему,  прося  помощи   в
повседневных делах. Запас слов арду стал  у  Базила  значительно  больше,  и
теперь дракон лучше понимал, что ему говорят. И все же арду  слишком  сильно
благоговели перед ним, чтобы считать его таким же существом, как они,  а  не
богом. Базил решил, что его все  это  мало  волнует.  Пища  была  хороша,  и
теперь, когда марш закончен, он хотел немного  отдохнуть  и  подлечить  свои
ноги. Это была долгая кампания. Не слишком богатая на  сражения,  но  в  ней
была пропасть плавания и ходьбы.
   Ходьба была долгой, и под конец Базил был рад дать отдых ногам.
   Он принял восхитительно  пахнущий  огромный  кусок  жареного  трехрогого,
почмокал и с урчанием принялся есть.
   Релкин пришел в лагерь с Иумом и Уолом, двумя  молодыми  людьми  из  рода
Желтого Каньона, с которыми крепко сдружился. Релкин помог им сбить цепи,  и
с тех пор они приняли его  безоговорочно,  невзирая  на  отсутствие  хвоста.
Теперь в роду Желтого Каньона Релкина любили абсолютно все.
   Статус Релкина заметно  возрос.  Даже  Омми  с  друзьями  вынуждены  были
признать достоинства бесхвостого друга. Тот не только разговаривал с  лесным
богом и передавал лесным людям его приказы и проповеди, но  и  дрался  лучше
любого из них и лично спас немало жизней арду. Лесные мужчины не имели опыта
рукопашного  боя.  В  своей  практике   они,   как   правило,   использовали
стилизованный  поединок  -  один   на   один,   что-то   вроде   спортивного
соревнования. Таким способом они разрешали межевые и наследственные вопросы,
проблемы, возникавшие из-за кражи женщин.  Работорговцы  победили  арду  так
позорно легко не только благодаря стальному оружию, но и потому, что  пришли
они из общества, привычного к войне. Они  знали,  как  нужно  организовывать
небольшие сражения между группами людей.
   Релкин и Базил склонили чашу весов в другую сторону.  Драконир  постоянно
обучал арду новым приемам с мечом и топориком, копьем и кинжалом. Он показал
Иуму и Уолу, как обращаться с  луком,  и  они  быстро  стали  первоклассными
стрелками.  Еще  он  внедрял  идею  дисциплины  и   коллективных   действий.
Большинство арду были готовы его  слушать.  Они  осознали,  что  должны  или
воспринять технологию рабовладельцев, или погибнуть.
   Ночами вокруг лагерного костра лесн