д.  Рядом
немедленно образовался кружок малышей-арду. Этот спектакль повторялся каждый
вечер. Сначала ребятишки нервничали -  с  рождения  они  учились  бояться  и
избегать пуджиш. Но Базил был  дружелюбным  пуджиш,  который  просто  поедал
огромное количество мяса или другой  пищи,  которую  ему  давали.  Ребятишки
быстро избавились от драконьего столбняка, который у арду и не был  особенно
силен - может быть потому, что они свыклись с постоянной угрозой со  стороны
гигантских хищников. До сих пор глаза ребятишек удивленно расширялись, когда
они наблюдали за чавкающим Базилом.
   Лумби и Норвул резали у костра  огромные  грибы,  принесенные  женщинами.
Грибы эти были деликатесом, особенно запеченные в камнях. Собственно говоря,
только после тщательного  прогревания  разрушался  содержащийся  в  них  яд,
который был достаточно силен, чтобы ослепить или  даже  убить  неосторожного
человека. Релкин присел рядом на корточки.
   - Похоже, скоро придут настоящие дожди. Времени  у  нас  осталось  совсем
мало. Придется идти гораздо быстрее.
   Лумби представила другу двух пожилых женщин.
   - Это Иуунс и Юнс. Они - праматери народа Красной Скалы, среди нас  много
людей Красной Скалы.
   Релкин кивнул женщинам. Волосы их отливали серебром,  лица  были  покрыты
морщинами, а кисточки на хвостах побелели.
   - Среди людей Красной Скалы есть старый Тумми. Это старейший  из  живущих
ныне людей, - начала та, что назвалась Иуунс.
   - И сколько же ему лет?
   - Ему четыре десятка лет.., как, ты говорил, это называется?
   - Сорок.
   - Старый Тумми не может идти так быстро. И он не один, кто хотел бы  идти
медленнее. Многие нуждаются в отдыхе. С тех пор как мы покинули  невольничий
лагерь, мы идем каждый день, идем все дальше и каждый день все  дольше.  Дай
нам отдохнуть.
   -  Пришли  дожди.  Нам  нужно  успеть   добраться   до   других   лагерей
работорговцев  и  освободить  пленников.  Иуунс  и  Юнс  обменялись  долгими
взглядами.
   - Ты собираешься идти в другой лагерь работорговцев? - спросила Юнс.
   Релкин почувствовал в ее словах неожиданный страх.
   - Освободить рабов.
   Иуунс ткнула в его сторону длинным пальцем.
   - Нет. Ты сам хочешь сделать из арду рабов. Вот почему  ты  пришел  сюда.
Зачем еще станет бесхвостый освобождать народ Арду, кроме как для того чтобы
сделать из них собственных рабов?
   Релкин даже застыл на минуту, пораженный таким чудовищным недоверием.
   Лумби, растерявшись, уставилась в землю. Даже Норвул громко закашлялся от
возмущения.
   Когда же Релкин оглянулся, то увидел раскрасневшиеся щеки Лумби.
   - Релкин спас мне жизнь. - Девушка не могла  сдержать  яростных  ноток  в
голосе. - Он и дракон спасли всех вас.  Он  не  работорговец;  он  пришел  с
севера. На самом деле он  пришел  издалека,  далекого  далека,  из  каких-то
волшебных мест, Лумби не понимает все до конца, но он не работорговец.
   Она выговорила  все  это  так  эмоционально,  что  две  женщины  в  гневе
повернулись к ней.
   Норвул снова что-то проворчал себе под нос.
   Релкин встал, слегка удивленный.
   - Не уходи, Релкин.
   - Нет, я не уйду. Нам нужно многое сделать, и совсем нет  времени.  Дожди
придут, и очень скоро. Дракон думает, что сегодня ночью.
   - Дожди пришли, - сказала Иуунс, - пора людям Арду уходить на  север.  Мы
собираем анколу и йоберри в северных лесах.  Мы  охотимся  на  трехрогих  на
равнине.
   Скривившись, Норвул тряхнул головой.
   - Очень трудно думать. Всегда в это время мы  уходим  на  равнину.  Скоро
пройдет пора анколу. Но мы не можем идти. Еще не можем. Нам нужно освободить
остальных арду.
   - Ба! - заявила Иуунс. - Ты дурак. Тебе придет  конец,  если  ты  пойдешь
вниз по реке. Запомни слова старой Иуунс.
   Норвул тяжело сглотнул, потом дерзко вскинул голову:
   - Норвул верит бесхвостому.
   - Как твои губы произнесли такое? - возопила Юнс.
   - Духи леса отвернут свои сердца от арду, если арду пойдут за бесхвостым,
- присоединилась к ней Иуунс.
   - Нам нужно разделиться, - сказал Релкин, не обращая внимания на женщин.
   - Видишь? - закричала Иуунс. - Видишь, чего хочет теперь бесхвостый?
   - Нам нужно разделиться. - Релкин решил добиться, чтобы его выслушали.  -
Большинство пойдет на север, но медленно - из-за тех, кто слаб и нуждается в
отдыхе. Мужчины же и, возможно, самые крепкие женщины пойдут на юг со мной и
драконом. Мы спустимся по реке,  найдем  лагерь  работорговцев  и  освободим
узников.
   - Откуда ты знаешь, что нужно искать еще один лагерь? - выпалила Юнс.
   - Не один же здесь лагерь. Все об этом говорят.
   - Правда, - сказал Норвул. Релкин показал на реку.
   - Эта река внизу широка и глубока - так я слышал. Норвул кивнул.
   - Это Черная Река Иил. С  другой  стороны  ближайших  гор  она  широка  и
глубока.
   - Тогда их лагерь там. Я в этом уверен.
   - Значит, нам нужно туда идти и освободить пленников, - заключил Норвул.
   Иуунс зло фыркнула. Затем они с Юнс двинулись прочь.
   - Будут неприятности, - сказала Лумби.
   - Не понимаю, - ответил Релкин.
   - Они не доверяют тебе. Для них все бесхвостые - зло. Иуунс и Юнс прожили
долгую жизнь и всегда знали одно: когда  приходят  бесхвостые,  они  убивают
арду и делают из них рабов.
   - И даже несмотря на то, что я освободил их от шайки  работорговцев,  они
не могут поверить, что я стараюсь им помочь?
   - Мужчины  пойдут  с  тобой.  Мы  знаем,  что  должны  найти  все  лагеря
работорговцев,  какие  сможем,  и  освободить   наших   людей,   -   заявил,
выпрямляясь, Норвул и отошел от костра.
   Релкин и Лумби остались одни - похоже, впервые за все эти дни.
   - Мне не хватает кое-чего, - сказала Лумби.
   - О да, мы и не знали, как была хороша наша жизнь, правда?
   - Лумби думает, что жизнь была очень хороша.
   - Я тоже. И клянусь богами, мне не хватает этой жизни. - Он поколебался с
минуту. - Лумби, я хочу спросить тебя кое о чем.
   - О чем спросить?
   - Ну, может, мне остаться здесь с Лумби, присоединиться к арду?
   И когда он говорил это, образ Эйлсы,  дочери  Ранара,  прошел  перед  его
внутренним взором, чуть не парализовав язык.
   - Нет, Релкин, мы не сможем стать родителями. Ты не арду. Да  и  в  любом
случае ты обещался другой. Ты много раз говорил мне об этом.
   - Но я могу и не вернуться к ней живым. Она может подумать, что я  погиб,
и выйти замуж за кого-нибудь из своего клана. Я не могу винить ее.
   Лумби бросила на него злой взгляд:
   - Нет. Ты говоришь все это, но Лумби знает, что ты уйдешь.
   - Ну так, может, Лумби пойдет со мной? Лумби рассмеялась, ее  белые  зубы
сверкнули двумя правильными кривыми.
   - Лумби - идти в широкий мир? О нет, я буду там единственной в  окружении
бесхвостых. Ты же говоришь, что нигде нет таких, как  Лумби,  только  такие,
как Релкин. Лумби не нравится эта мысль. -  Она  решительно  кивнула.  -  Но
нравится Релкин. - Улыбка ее вернулась.
   Релкин рассмеялся было, но  вовремя  взял  себя  в  руки.  Слишком  много
посторонних  глаз  было  вокруг;  следовало  вести   себя   с   максимальной
осторожностью, чтобы не возмутить многочисленных старейшин,  имеющих  власть
над этими людьми. И ни в коем случае нельзя было торопиться.
   - Это и вправду хорошо, - тихо проговорил он,  -  но  сначала  нам  нужно
закончить все дела. Нужно освободить как можно больше арду из  этих  ужасных
лагерей.
   - Ты пойдешь вниз по реке с мужчинами и Базилом?
   - Мы пойдем. Хорошо бы захватить несколько больших барок. Удастся сберечь
гораздо  больше  времени,  да  к  тому  же  нагнать  настоящего  страху   на
рабовладельцев, выдав Базила за лесного бога.
   - Лумби тоже пойдет.
   Релкин знал, что отец и мать Лумби еще не найдены. Норвул, Поллс, Омми  и
еще некоторые из рода Лумби были захвачены на охоте.  Эррис,  Уйс  и  другие
были взяты из семейного лагеря. Лумби тогда ранили, и она сбежала в каноэ.
   Релкин и не пытался отговаривать девушку. Он знал, что  Лумби  не  станет
слушать возражений.
   Той же ночью он, тщательно подбирая слова, посвятил в свои планы Базила и
мужчин арду; те, в свою  очередь,  выразили  желание  идти  с  ним.  Отобрал
драконир лишь две дюжины - крепких взрослых мужчин,  у  каждого  из  которых
недоставало кого-нибудь из семьи. Остальным  предстояло  пойти  на  север  с
основной группой. Идти они будут медленно. Маленький же  отряд,  уходящий  к
югу, должен торопиться изо всех сил.
   В состав отряда вошли также пять молодых сильных женщин. Были возражения,
но  женщины  настояли.  Они  лишились  семей,  и  это  было  самым   главным
аргументом. В бою от них пользы мало, зато они могут выискивать  и  готовить
пищу. В любом случае с этим они справятся лучше мужчин, которые  в  основном
охотятся.
   Разделили  оружие.  Забрали  все  необходимое  для  нападения  -  мечи  и
металлические топорики, оставив несколько длинных копий  и  ножей  остальным
для защиты от пуджиш.
   Утром  начались  дожди.  Обе  группы  наскоро  перекусили  под  нависшими
небесами и непрекращающейся моросью.
   Военный  отряд  вооружился  семью  мечами,   двенадцатью   металлическими
топориками, шестью длинными ножами и шестью копьями. Арду при каждом удобном
случае тренировались с новым оружием, но были все еще неловки,  привыкнув  в
своих межплеменных стычках к  дубинке.  Обретя  свободу,  каждый  из  мужчин
немедленно  вырезал  себе  новую  боевую  дубинку.  Острые  стальные  лезвия
оказались куда более  пригодны  для  такой  работы,  чем  прежние  кремневые
орудия. Новые дубинки получились увесистыми и аккуратными.
   Тем временем дожди разошлись по-настоящему.  Морось  медленно  перешла  в
постоянный тяжелый ливень. Облака потемнели,  превратившись  в  тучи;  земля
окуталась туманом. Казалось, туман поднялся, когда дождь ненадолго ослаб,  и
вознамерился захватить весь свет.
   Путники промокли так же, как и мир вокруг них. Земля пока еще  продолжала
впитывать влагу, тропинки не развезло, и идти было легко. Путники  двигались
быстро. Дорога шла под уклон. Каменистая долина реки вскоре  превратилась  в
широкую равнину с покатыми холмами, тянувшимися к востоку.
   Иногда арду замечали мелькавших в сыром лесу крупных зверей,  не  пуджиш.
Звери были заняты собственными делами и едва удостаивали  их  взглядом.  Но,
увидев  Базила,  они,  руководимые   инстинктом,   торопились   укрыться   в
спасительных джунглях.
   По мере  того  как  разгорался  день,  дождь  все  усиливался,  достигнув
максимума к вечеру. Солнце за весь день так и не показалось. Дождь перешел в
ливень. И теперь уже земля, приняв всю влагу, что могла,  начала  мокнуть  и
превращаться в болото.
   Реки стали  наполняться.  Капитаны  работорговцев  наверняка  внимательно
следят за уровнем воды, дожидаясь, когда можно будет вести  барки  с  ценным
товаром к южным городам и рынкам. Время отплытия близилось.
   Маленький отряд вынужденно двигался медленнее, чем прежде. Люди  вязли  в
размокшей земле. В каждом овраге теперь стремительно несся поток. В  больших
расселинах он ревел крутящимися водоворотами. Пересекать их было  опасно,  и
уж во всяком случае нелегко. Хорошо еще, что рядом всегда оказывался  Базил,
который мог просто срубить ближайшее дерево или найти  еще  какой  материал,
подходящий для постройки мостов. Но, несмотря на все усилия, им едва удалось
одолеть в этот день двенадцать миль и совсем не удалось отыскать невольничий
лагерь на берегу реки.
   Не нашли они его и к середине следующего дня.

Глава 14

   Они шли вдоль реки, пересекая изредка ее  притоки,  раздувшиеся  за  ночь
из-за половодья. Туман так сгустился, что  едва  ли  можно  было  что-нибудь
разглядеть дальше, чем за сто футов, в  любом  направлении.  Поэтому  совсем
неудивительно, что присутствие невольничьего лагеря они обнаружили с помощью
обоняния.
   Они продирались сквозь бурелом  джунглей,  когда  кислый  запах  нечистот
неожиданно ударил им в ноздри. Арду разом вскинули  головы.  Релкин  увидел,
как глаза Норвула наполнились слезами, а волосы встали дыбом  -  так  сильны
были эмоции. Рабам очень тяжко пришлось в заключении,  и  память  немедленно
воскресила пережитое.
   Тяжелый, нездоровый запах  усиливался  с  каждым  шагом.  Арду  осторожно
крались сквозь промозглый лес и вскоре  оказались  на  просторной  поляне  у
берега реки. Здесь стоял большой частокол в форме  восьмерки,  защищенный  с
трех сторон рвом и кольями от пуджиш.
   Вдоль берега реки  выстроились  в  ряд  барки,  приподнимаясь  на  волнах
вздувшейся реки.
   Захваченные арду размещались в таких же длинных и низких бараках, что и в
первом лагере. Вблизи вонь стояла просто фантастическая.  Релкин  обнаружил,
что то и дело пытается задержать дыхание. Дракон тоже  жаловался  и  начинал
мрачнеть. Виверны - животные чистого воздуха морского побережья. К  счастью,
драконы умеют отключать чувственное  восприятие,  если  неприятные  ощущения
становятся слишком сильными. Это делает  их  легендарно  невосприимчивыми  к
боли.
   Часовые на башнях выглядели более внимательными, чем в предыдущем лагере.
Весть о "лесном боге", пуджиш  с  гигантским  мечом,  быстро  разнеслась  по
лесным рекам. В этот сезон на главных реках земли Арду было выстроено восемь
невольничьих лагерей, между которыми поддерживалась относительно  постоянная
связь посредством лодок. Катастрофа, постигшая вполне благополучный  лагерь,
утрата  сотни  ардусских  рабов  -  подобные  новости  распространяются   со
скоростью лесного пожара. Часовые нервно перекликались, не спускали  глаз  с
джунглей и всматривались в любой дрогнувший листок.
   Но арду, Релкин, Базил - все в совершенстве владели искусством оставаться
невидимыми. Не выходя из тени, крались они через лес, обходя  поляну.  Ничем
не выдав себя, осмотрели частокол с лодками и набросали предварительный план
действий. Вскоре Релкин решил, что смотреть больше не  на  что.  Он  отозвал
союзников, чтобы посовещаться. Они сошлись на небольшой просеке подальше  от
лагеря, чтобы их не услышали.
   План подвергся обсуждению, были приняты поправки, но в конце  концов  все
пришли к выводу, что идея уже опробованной тактики  является  лучшей.  Тогда
они отправились собирать камни и другие метательные снаряды,  которые  затем
складывали на выбранных боевых позициях вокруг частокола.
   Пока росли кучи камней, команда  самых  крепких  мужчин  готовила  таран.
Отыскали недавно упавшую сосну, обрубили с нее ветви. Конечно, Базил не  мог
бы поднять целое дерево, но бревно футов в десять длиной он поднять мог, мог
и пробежать с ним ярдов пятьдесят. Этого, по расчетам Релкина,  должно  было
хватить.
   Как   и   прежде,   атаковать   следовало   в   темноте,   чтобы   скрыть
малочисленность. Ну а если у них все получится и дело  дойдет  до  сражения,
работорговцам потребуется заступничество самой Великой Матери, чтобы устоять
- ведь мужчины арду намерены свести с ними счеты. Не хотел бы Релкин сойтись
в бою с бывшими рабами, никакая угроза в  подлунном  мире  не  казалась  ему
сейчас достаточной, чтобы противостоять  лесным  людям.  Они  горели  жаждой
мести. Но все же их было мало. Этот  лагерь  оказался  намного  больше,  чем
первый. Релкин прикинул, что внутри должно находиться не меньше  шестидесяти
вооруженных человек - слишком много, чтобы спасательный отряд мог вступить в
неосторожный бой. Необходимы были  осмотрительность  и  тактика.  Оставалось
надеяться,  что  у  арду  достанет  самодисциплины,   чтобы   придерживаться
выработанной тактики.
   Самой неприятной новостью было то, что работорговцы уже  подготовились  к
отплытию. Восемь больших барок стояли у  причала,  полностью  снаряженные  и
оснащенные. Если атака не удастся, работорговцы немедленно уйдут, захватив с
собой пленников.
   Сгустились  сумерки.  Дождь  тем  временем  усилился.   Кухонные   костры
постоянно  заливало,  так  что  трапеза  у  работорговцев   вышла   скудной.
Настроение же у них было прекрасным. Сухой сезон закончился. Вода поднялась.
Через месяц, а то и раньше, они  вернутся  к  цивилизации,  в  города  южной
равнины. После долгого летнего сезона в вонючем лагере люди  рвались  назад.
Надежда на скорое возвращение  расцветила  разговоры  шутками  и  Дружескими
подначками.
   Атака началась  для  работорговцев  совершенно  неожиданно.  Первое,  что
услышал каждый, - это звук, с которым  огромное  тело  проламывается  сквозь
заросли, а потом ужасающий грохот, от которого содрогнулись  стены.  Часовые
сердито закричали, крики их сопровождались  оглушительным  треском  с  южной
стороны лагеря. Испуганными ланями метнулись люди на свои посты.
   В южной стене они обнаружили огромную брешь. Брусья забора были пробиты и
разворочены толстенным бревном. Молча осмотрели защитники  пролом  в  стене.
Потом некоторые отправились за материалами для починки, другие же попытались
вернуть на место выбитые брусья.
   И тут из леса хлынул дождь камней, заставив людей пригнуть головы.  Камни
ударялись о брусья с такой силой, что сбивали  грязь  со  скоб,  скреплявших
частокол.  Двое  защитников  упали,  один  был  убит  наповал.  Работорговцы
укрылись за стеной, приготовив оружие. Напряжение сгустилось  до  того,  что
стало почти осязаемым.
   И тогда из лесу послышался рев  ардусских  голосов.  И  через  минуту  им
ответили разноголосым  ревом  бараки.  Женщины  пронзительно  выли,  мужчины
ревели, как  львы,  детские  высокие  крики  прорезались  сквозь  все.  Этот
непрерывный ужасный шум напугал шесть  десятков  работорговцев,  понимавших,
что стоит арду вырваться из бараков - и им ничто не помешает  сбить  с  себя
оковы. К тому же все видели ствол дерева, проломивший стену и  застрявший  в
ней. Он будто был брошен гигантским пуджиш, о котором их предупреждали. Если
он сумел пробить такую стену, что же будет, если он придет снова?
   Тем  временем  рев  не  прекращался,  а  камни  продолжали  сыпаться   из
брызгающей дождем темноты. Оборонявшиеся не могли ничего видеть и тем  более
слышать, кроме несмолкающего, трижды проклятого воя ардусских женщин. Тщетно
выкрикивали работорговцы приказы и угрозы - рабы замолкать не собирались.
   Тем временем дракон добрался наконец до  границы  воды  выше  по  течению
реки. Там Релкин,  Лумби  и  Другие  женщины  привязались  к  нему  длинными
лиановыми веревками. Затем они все вместе прыгнули в воду и отдались на волю
сильного течения. Через несколько минут  они  оказались  на  уровне  лагеря.
Сильным движением Базил развернул себя в сторону  одной  из  больших  барок.
Люди поплыли вслед за драконом,  уверенно,  как  обычно,  вспенивавшим  воду
хвостом.
   За рекой не следили ничьи глаза. К баркам был приставлен  лишь  небольшой
караул. Все остальные собрались у частокола. Рев рабов поднял бы и мертвого.
   Привстав в воде на своем  могучем  хвосте,  Базил  подсадил  одной  рукой
Релкина к планширу. Релкин бесшумно спрыгнул на палубу.
   Лишь один караульный стоял на шкафуте, не сводя глаз  с  частокола.  Двое
остальных сошли на берег и находились теперь  на  полпути  между  лагерем  и
причалом. Шум, создаваемый рабами, перекрывал любые звуки, в том числе и те,
что Базил производил в воде.  Релкин  тихо  скользил  вдоль  борта  с  мечом
наготове. Лишь в последний момент караульный почувствовал присутствие чужака
и обернулся как раз  тогда,  когда  парировать  удар  было  уже  невозможно.
Человек был так потрясен, что не смог  издать  ни  звука,  и,  захлебнувшись
собственной кровью, начал переваливаться через борт. Релкин подхватил его  и
втащил обратно на палубу, потом взял меч убитого. Внимание людей  на  берегу
по-прежнему было поглощено драмой  у  частокола,  что  позволило  без  помех
перерубить  канаты,  удерживавшие  барку  у  берега.  Канаты  были  крепкие,
промышленного производства. Мальчик скользнул к другому борту  и  перегнулся
через край. Дракон ждал. Женщины арду цеплялись за  его  бока,  оставаясь  в
воде.
   - Двое людей на берегу, - прошептал Релк