унья   плетет   великое
заклинание, ее нельзя прерывать. Девушка была настроена довольно решительно.
   Граф не сомневался, что, попытайся он настаивать, она пустит в ход сталь.
   Фелк-Хабрен уступил. Действительно, в позе колдуньи было что-то  странное
- спина ее  была  неестественно  выпрямлена,  голова  поднята  кверху,  руки
раскинуты в стороны, ноги скрещены в необычном положении.
   Она даже не заметила попыток графа  прервать  ее.  Он  снова  отступил  к
вершине холма, и когда проходил под деревьями,  ему  вслед  неслись  хриплые
птичьи стоны.
   Потом птицы вдруг замолчали, в воздухе разлилась странная тишина. Волоски
на шеях людей поднялись, кожу стянуло, мышцы свело. Такое напряжение длилось
с час или чуть больше. Затем оно ушло, оставив людей в полном изнеможении.
   Фелк-Хабрен снова  направил  бинокль  на  отдаленный  вулкан.  Врага  там
определенно видно  не  было.  Лессис  считала,  что  они  должны  попытаться
захватить его врасплох. Она не объясняла, как они это сделают,  но  граф  не
сомневался, что в рукаве у нее спрятан какой-то соответствующий план.
   На Кости мелькнула красная вспышка у подножия вулкана. Фелк-Хабрен  навел
бинокль на это место и подкрутил колесико, добиваясь резкости.
   С такого расстояния он смог разглядеть только какую-то светло-серую  тень
и темную массу под ней, растекающуюся по склону вулкана.
   Снова  мелькнул  свет.  Враг   занимался   каким-то   новым   дьявольским
колдовством.  Фелк-Хабрена  передернуло.  Ночами,   когда   он   метался   в
бессоннице,  из  его  глаз  текли  слезы,  исторгаемые  скорбью   о   добрых
чардханцах, сраженных этим адским оружием. Долго будет плакать земля  Чардхи
о смертях этих красивых и храбрых мужей на поле Разбитых  Камней.  Ярость  и
отчаяние переполняли сердце графа при взгляде на логово страшного  врага  из
Падмасы.
   Снова вспышка. Враг делает новые трубы для своего оружия. Граф  застонал.
Как смогут они противостоять этой ужасной силе, когда их так мало? Первая же
атака - и все они  умрут.  Граф  представлял  себе  атаку  только  так,  как
понимали ее все чардханские рыцари. Любой другой вид  нападения  выходил  за
рамки его представлений о войне.
   Глядя на красные вспышки, граф все больше поддавался  депрессии.  Похоже,
их миссия закончилась провалом, несмотря на все, что им пришлось преодолеть.
После такого похода, после победы над  свирепыми  племенами  у  стен  Кубхи,
после лихорадки, а потом еще и после противостояния диким животным в древних
джунглях Земли Ужаса их поход все-таки окончился страшным поражением.
   И тут сквозь мрачные мысли чардханца прорвалось какое-то новое чувство  -
странная радость объяла его. Как будто свет вспыхнул  перед  ним,  когда  он
поднял глаза к голубому небосводу. Деревья  ожили  тысячами  резких  птичьих
криков, птицы все сразу поднялись и, ужасно  шумя  крыльями,  разлетелись  в
разные стороны.
   Раскрыв рот, Фелк-Хабрен проводил их взглядом. Потом  взглянул  вниз,  на
фигурки Лессис и  Лагдален,  неподвижно  сидящих  под  камедными  деревьями.
Что-то произошло, но он не мог взять в толк, что именно.
   Странное, дивное чувство радости  улетучилось,  но  оставило  после  себя
след. Настроение графа улучшилось. Он перестал размышлять  над  трудностями,
которые их ждали, теперь его мысли получили иное направление - месть.
   День подошел к концу. Солнце село, продемонстрировав  напоследок  буйство
всех оттенков красного и оранжевого. Некоторое время  силуэт  острова  Кости
еще  вырисовывался  на  горизонте.  По-прежнему  приблизительно  каждый  час
вражеское оружие напоминало о себе короткими вспышками. В сгустившейся  тьме
они стали заметнее, теперь их можно было видеть даже невооруженным глазом.
   Луна уже высоко взошла на западе,  когда  Лессис  поднялась  на  ноги  и,
слегка кивнув Лагдален, пошла вверх по склону. Великая Ведьма очень  устала,
но душа ее полнилась надеждой. После  страшного  поражения  у  них  все  еще
сохранялась возможность вырвать победу.
   Фелк-Хабрен заснул. Женщины не стали его  беспокоить  и  сразу  прошли  к
камедным деревьям, укрывшим оставшихся в живых драконов  Сто  девятого.  Там
они разыскали Хвостолома и Альсебру.
   Лагдален разбудила драконов, как это обычно делали драконопасы -  отогнув
веко и слегка подув в глаз. Оба виверна тут же раздраженно сели.
   Лессис добилась их внимания. И уже не в первый раз  удивилась,  насколько
оно может быть неуютным.
   - Старая история, друзья мои, - начала она.
   - Что еще? - ворчливо спросила Альсебра.
   - Ну, у меня есть хорошие новости и ужасные.
   - Мальчики живы? - быстро проговорил Базил, едва смея надеяться.
   - Живы.
   Оба дракона выпрямились, громко шипя.
   - Я знал это! - прогрохотал Базил. - Это довольно трудно -  убить  такого
бесценного мальчика. Во всяком случае, способность выживать -  одно  из  его
лучших качеств.
   - Клянусь огнем древних, большое облегчение - услышать об этом, - сказала
Альсебра. - Где же они?
   - А вот это как раз плохая новость. Они рядом, на том острове, у  вершины
вулкана. Их захватил наш Великий Враг и самым жестоким образом пытает.
   На мгновенно ощерившихся драконов стало страшно смотреть.
   - Мы поплывем на остров, - заявил Базил.
   - Мы не можем плыть, - отозвалась  шелковисто-зеленая  дракониха,  -  это
океан!
   - Собственно говоря, - сказала Лессис, - это вопрос спорный.  Это  просто
водоем соленой воды. Он не соединяется с  большим  океаном.  Думаю,  в  этом
случае запрет можно нарушить.
   - Тогда плывем! - вскричала Альсебра. - Я  возьму  только  меч.  Я  найду
Джака.
   Глаза Базила неожиданно обратились к Лессис:
   - Вы пойдете с нами, леди?
   - Если вы мне позволите - да. Однако я не уверена, что  смогу  плыть  без
поддержки.
   - Вы поплывете на моей спине. Лагдален, друг  драконов,  знает,  как  это
делается. Лагдален улыбнулась:
   - Никогда не забуду ночь, когда мы переплывали реку Оон.
   Лессис кивнула:
   - Значит, отправляемся. И преподнесем нашему Великому Врагу сюрприз.

Глава 54

   Воды Внутреннего моря были теплыми и солеными, то есть не совсем по вкусу
вивернам, которые предпочли бы воду попрохладней. И все  же  они  испытывали
удовольствие от плавания - Базил, Альсебра и Влок, которого невозможно  было
отговорить, если он на что-нибудь решился. Остальные остались в  укрытии  на
поросшем лесом склоне. Они должны были дожидаться три дня, после чего уйти и
попытаться соединиться с главными экспедиционными силами.
   Каждый дракон транспортировал на спине двух человек: Базил нес Лагдален и
Лессис, Альсебра - командира эскадрона Уилиджера  и  копьеносца  Рикарта,  а
Влок - Свейна и графа Фелк-Хабрена.
   Лессис пыталась уговорить графа и командира эскадрона остаться с основным
отрядом, но оба не согласились. Что до  графа,  то  чувство  чести  и  жажда
мщения его были настолько всеобъемлющи, что спорить с ним  было  бесполезно.
Уилиджер же просто показал пальцем в сторону Кости:
   - Там мой человек. Я обязан его спасти.
   Виверны испытали потрясение, погрузившись в морскую воду. В них заговорил
голос дикой крови предков, дрожью отдаваясь в каждой клетке огромного  тела.
Они справились с его зовом, каждый по-своему. Базилу это  чувство  было  уже
известно, он ожидал его и попросту  отклонил,  как  и  в  прошлый  раз.  Его
мальчика мучили на этом острове, и дракон спешил на помощь, а  еще  -  хотел
повергнуть врага, причинившего им  так  много  зла.  Альсебра,  как  всегда,
трезво оценила свои ощущения и нашла самый правильный выход,  сделав  заодно
вывод и на будущее  -  она  решила  продолжать  свою  карьеру  в  легионе  и
дальнейшую жизнь на границе Кенора - подальше от соблазна дикой жизни.  Влок
был более уязвим, кроме того, незнакомые чувства озадачили его, и он их даже
испугался, а потому решил не обращать на них внимания,  сосредоточившись  на
плавании, на приближении к острову и на предстоящей работе. Вспомнив о  ней,
Влок стал тверже алмаза - Влок шел убивать.
   Так как виверны - отличные пловцы, а вода была спокойна, как в мельничном
пруду, путешествие проходило  без  особых  приключений.  Впрочем,  кое-какие
опасные твари в этих древних  водах  еще  оставались.  В  одном  месте  вода
расступилась перед ними футов на  двести,  и  длинная  шея,  заканчивающаяся
головой с пастью, полной зубов, поднялась из пучины. Глаза размером с блюдце
оценивающе оглядели пришельцев.  Драконы  были  великоваты  для  добычи.  По
зрелом размышлении морское чудовище решило не  связываться  с  ними.  Голова
скрылась под водой, и они снова остались одни.
   Позже они заметили треугольный парус  чуть  дальше  к  северу.  В  скором
времени стал различим небольшой флот - один большой корабль и три маленьких,
все с треугольными парусами. Флот прошел севернее, по направлению к острову,
и никто не заметил ни драконов, ни их пассажиров, которые  нырнули  в  воду,
уцепившись за драконьи плечи и ремни.
   Тем  временем  остров,  окаймленный  темно-серыми   пляжами,   постепенно
вырастал перед глазами. Над пляжем возвышались скалы крошащейся лавы. Тут  и
там виднелись рощицы низкорослых деревьев. Пейзаж этот был наполнен какой-то
суровой красотой.  Здесь  непрерывно  продолжалась  работа,  и  выполнял  ее
вулкан, рокочущий и выпускающий время  от  времени  тонкие  струйки  темного
дыма.
   Пришельцы выбрались на пляж, усеянный вулканическим мусором. Колкий песок
в верхней части пляжа переходил в вулканическую гальку,  за  которой  лежали
горы  корявой  пемзы.  Люди  отыскали  путь  вверх  по  утесу,   где   лава,
спускавшаяся волнами, застыла в виде гигантских ступеней.
   Наверху обнаружился низкорослый лесок. Невысокие пальмы теснились  вокруг
ручья, поросшего колючим кустарником. Кустарник  этот  существенно  замедлил
продвижение, и до наступления ночи маленький отряд успел пройти лишь полпути
к вершине. Теперь, когда вулкан рокотал, а делал он это один-два раза в час,
пришельцы чувствовали, как земля слегка трясется под ногами. Им  также  было
слышно, как шипят газы, выходящие из раскаленной лавы.
   Драконы  немного  отдохнули,  пока  Лессис  совещалась  с  Уилиджером   и
Фелк-Хабреном. Она узнала, где находятся  мальчики,  когда  с  помощью  птиц
обследовала остров. Пленников подняли на вершину вулкана, к самому  кратеру,
где им грозила опасность задохнуться в горячих газах. Ступени, ведущие туда,
начинались за кузнечным комплексом, выстроенным на северной стороне вулкана.
И еще - здесь,  за  неприступными  стенами  и  караульными  башнями,  Лессис
ощущала присутствие самого Херуты Скаш Гцуга. Поиски следовало вести  весьма
осторожно. Херута был чувствителен к магии ведьм, однако  ни  одна  из  ныне
живущих колдуний не владела такими тонкими чарами, как  Лессис  из  Валмеса.
Она могла незаметно нанести визит  туда,  где  магическое  вторжение  любого
другого колдуна показалось бы грубым топотом по звонким  половицам.  Все  же
существовал риск, что Херута обнаружит ее, так силен он был в высших сферах.
Как посвященный в систему Татагада Док, он мог  даже  сломить  сопротивление
Руки Матери и истощить  ее  паразитной  энергией.  Поэтому  из  осторожности
Великая Ведьма даже не  пыталась  проникнуть  в  крепость  по  этой  стороне
вулкана. Но на большом расстоянии нелегко разглядеть что-либо на  ментальном
уровне, особенно если стараешься прикасаться к объекту незаметно. Так что  у
Лессис были только  смутные  догадки,  как  можно  пробраться  внутрь  этого
комплекса строений.
   Уилиджер был  захвачен  каким-то  странным,  потусторонним  видением.  Он
чувствовал, что попал в самую середину лихорадочного сна, за  кулисы  сцены,
на которой для невидимой аудитории, олицетворяющей загробную  жизнь,  играла
музыка. С сознанием графа Трего тоже  творилось  что-то  непонятное.  Только
ему, в отличие от Уилиджера, все представлялось с кристальной четкостью.  Он
теперь понимал, репутация колдуний вполне обоснована. Скажи ему  кто-нибудь,
что эта женщина с серыми волосами поплывет через море на большом драконе, он
рассмеялся бы в лицо этому фантазеру. Если бы ему сказали, что по зову  этой
женщины слетятся стаи чаек и других  птиц,  он  бы  заподозрил  говорящих  в
сумасшествии. Теперь он и сам навидался такого, что  заставило  бы  поседеть
чьи угодно волосы.
   Перед графом находилось  логово  врага.  Его  нужно  было  атаковать.  Но
стратегия здесь, очевидно, должна быть  изощренной.  Сам  граф  умел  только
разрушать то, на что ему укажут. Если у колдуньи есть план,  он  с  радостью
подчинится ей.
   Дорога была слишком изрезанной и ненадежной для того, чтобы драконы могли
рисковать в  ночном  переходе.  Они  легли  спать,  карауля  по  очереди,  и
тронулись с места лишь на заре. Есть было абсолютно нечего  -  лишь  немного
пресной воды. Драконы были очень голодны.
   Итак, отважные воины двинулись в гору. Примерно через  час  они  достигли
дороги, проложенной в толстом слое пепла. Лессис и Уилиджер исследовали  ее.
Уилиджер пытался  представить  себе,  для  чего  предназначена  эта  дорога,
построенная весьма необычно. Огромные плиты были выложены на сорок  футов  в
ширину на всем  протяжении  тщательно  расчищенного  в  пепле  пространства.
Лессис не решилась воспользоваться дорогой, хотя было очевидно, что,  сделав
это, отряд доберется до  цели  намного  быстрее.  Ведьма  предположила,  что
дорога эта связывает крепость с океанским побережьем.
   Осторожность довольно быстро оправдала себя. Со стороны вулкана донеслась
череда резких криков, потом прозвучал горн.
   Драконы мгновенно  исчезли  в  кустарнике,  продемонстрировав  врожденное
проворство хищников. Через несколько мгновений укрылся и весь отряд.
   По  дороге  проехал  тяжелый  фургон,  который  тянула  армия  рабов  под
присмотром свирепых бесов в черной одежде Падмасы. В фургоне  лежали  дюжины
обтесанных каменных шаров - снаряды для оружия, призванного изменить мир.
   Со стоном и скрежетом вращались колеса огромного фургона. Им правили бесы
со свирепыми лицами и грубой кожей, время от время опуская длинные плети  на
спины рабов. Здесь  были  представители  всех  рас  -  от  чернокожих  людей
королевства  Импало  до  оливковокожих  баканцев,  изредка  попадались  даже
бледнолицые люди с выгоревшими  на  солнце  волосами.  Глаза  их  ничего  не
выражали,  кроме  смертельной  усталости.  Они  были  всего  лишь   вьючными
животными. Изможденных голодом и  непосильной  работой,  их  беспрестанно  и
немилосердно хлестали длинными плетями. Работая целыми днями как животные, к
вечеру они получали лохань с кормом для скота, спали на  голом  полу,  а  по
утру бесы будили их, поливая из шланга.
   Эта ужасная процессия долго грохотала мимо: за первым шел второй  фургон,
а замыкал шествие эскадрон бесов  -  рослых  кряжистых  тварей,  вооруженных
мечами и щитами. Их задачей было предотвращение бунта рабов.
   Драконов подмывало разделаться с бесами. Огромные руки  вивернов  яростно
хватали воздух, глаза заволокло яростью. Но дисциплины никто не  нарушил,  и
драконьи мечи остались в ножнах.
   Когда же прошел последний бес, дорога  снова  опустела.  Маленький  отряд
людей и драконов пересек дорогу, вступил на склон, покрытый тоннами пепла, и
скрылся из глаз.

Глава 55

   Обращение с захваченными драконопасами изменилось. Их увели  от  огненных
губ вулкана и поместили в апартаментах, состоящих из трех просторных комнат,
обставленных в крэхинской манере - резное дерево и шелковые портьеры. Бесов,
тащивших на себе Джака, отослали. Пришел Кригсброк, осмотрел Джака и кликнул
врача, чтобы тот перевязал его и вправил вывихи.
   Мальчикам дали воды и немного пищи.  Изголодавшись,  они  набросились  на
еду, едва успев сказать друг другу несколько слов, потом уснули.
   Кригсброк еще раз осмотрел Джака. Уходя, он предупреждающе поднял палец:
   - Не пытайтесь обмануть Повелителя, он сразу обо всем догадается. Помните
об этом, вы, оба!
   Релкин подумал, что ему-то  было  теперь  известно  о  власти  Повелителя
больше, чем самому Кригсброку. Еще это  странное  заявление:  "Я  хочу  быть
твоим другом". Слова беспрестанным эхом отдавались в голове  драконира.  Они
звучали, пожалуй, смешно, но у Релкина не было сил смеяться.  Его  положение
было слишком рискованным. Ему грозили смерть или рабство,  а  он  шел  между
ними по лезвию ножа в кромешной темноте.
   Вскоре  после  ухода  Кригсброка  дверь  отворилась,   и   появился   сам
Повелитель. Он вплыл по воздуху, не  касаясь  пола,  держа  себя  в  воздухе
собственной силой. Челюсть Релкина отвисла. Повелитель умел летать!
   В центре комнаты Херута позволил ногам  снова  коснуться  пола.  Подобные
фокусы чрезвычайно выматывают. Он сам поражался, до чего дошел! Унизиться до
того, чтобы стараться поразить воображение ведьмовского выкормыша! Хотя надо
отдать ему должное -  это  был  очень  ценный  выкормыш.  Если  его  удастся
обратить, он станет источником весьма полезной информации.  Преодолев  себя,
Херута  заговорил  самым  сладким  голосом,  на  который  был  способен  его
ороговевший костяной рот:
   - Пойдем прогуляемся со мной, молодой человек. Нам есть о чем поговорить.
   Херута указал на дверь, ведущую  во  внутренний  дворик.  Релкин  услышал
близкое журчание воды. Дворик зарос цветами и кустарником.  В  середине  его
переливал струи фонтан. Казалось невежливым отказаться  от  этого  невинного
предложения, к тому же, может быть, удастся спасти Джака.
   - Ты не обычный молодой человек,  Релкин  из  Куоша.  Ты  отмечен  Синни.
Подобные вещи, поверь, не скроешь от  моих  глаз.  Ты  можешь  быть  опасным
врагом. Ты и твой  дракон  нанесли  моему  делу  несколько  ужасных  ударов.
Говорят, что вы лучшая пара во всех легионах, это так?
   Херута узнал об этом, взломав чужую память и изучив  все,  что  маленький
Джак знал о Релкине. Теперь он знал гораздо больше.
   Релкин постарался ответить как можно более ровным голосом:
   - Я не понимаю. Ты хотел уничтожить меня, превратить в раба. Теперь же ты
снизошел до меня. Почему?
   Какая очаровательная бесцеремонность для маленького уличного оборвыша  из
грязного аргонатского городка!
   -  Я  думаю,  потому,  ребенок,  что  ты  слишком  ценен,   чтобы   тобою
разбрасываться. Конечно, я  могу  уничтожить  тебя.  Или  даже  отправить  в
команду рабов, где ты будешь работать до смерти. Но я не делаю этого. Я хочу
показать тебе, за что я борюсь. За великое добро для всех.
   Релкин вскинул голову:
   - Как это?
   - Открой свой разум мне навстречу, позволь показать тебе мир, который  мы
построим.
   - Ты не можешь, - недоверчиво начал Релкин, - значит...
   - Приди, уступи мне только эту малость. Позволь показать тебе то, о чем я
говорю. Всю свою короткую жизнь ты был  игрушкой  в  чужих  руках.  От  тебя
многое скрывали. Ты должен узнать другую сторону медали.
   Релкин  ничего  не  ответил,  все  еще  потрясенный  услышанным.   Херута
продолжал ворковать:
   - Приди. Позволь показать тебе мир без скорби и ненависти,  мир,  где  не
знают войн. Где люди с радостью служат своему делу.
   - Я видел Туммуз Оргмеин. Я знаю, как устроен твой мир.
   - Ну конечно, у тебя сложилось превратное мнение. А как иначе могло быть,
ведь ты видел пограничный город, наполненный солдатами. Ты ведь знаешь,  что
солдаты - грубая компания. Солдатское общество агрессивно. То, что ты видел,
у кого угодно может вызвать не правильный взгляд на вещи.
   - И твой закон - это всегда  закон  Повелителя  и  раба.  В  Аргонате  мы
свободны.
   - Свободны? - Повелитель исторг из клюва жужжащий звук. - Вы,  живущие  в
древнем рабстве? Закабаленные бессмертными ведьмами? Знаешь ли, сколько  они
живут?
   Релкин знал, что Лессис уже не первый век служит Империи  Розы.  Это  был
факт, который обычному человеку понять трудно.
   - Знаю.
   -  Задолго  до  того,  как  ты  родился,  ребенок,   создали   они   свою
фантастическую систему. Эта система не способна