воевать рядом с разбушевавшимся драконом.
   - Рано или поздно его пристукнут. Это решит все наши проблемы.
   Релкин рассмеялся, стараясь, чтобы его смех звучал не очень резко.
   Энди поднял и бросил камешек в озеро:
   - Как ты думаешь, мы пойдем туда, Релкин? Я имею в виду, что все только и
говорят об этом, а ты вроде помалкиваешь.
   - Почему ты спрашиваешь?
   - Богонец, который сидел справа от меня, говорил, что  Крэхин  непобедим.
Они находятся под чарами своего Пророка и не испытывают страха смерти.
   Релкин покачал головой, отгоняя неприятные воспоминания: ,.  -  Фанатики,
даже лишенные страха смерти, - слабые противники драконам. Если  у  них  нет
дисциплины, они не способны противостоять легионам. Я видел нечто подобное.
   - Ты ведь был в Селпелангуме? Релкин кивнул.
   - Мы слышали о нем в своей деревне.
   - Это была страшная  резня,  больше  я  ничего  не  помню.  Из  фанатиков
получаются плохие солдаты.
   - Ну а что будет после сражения? Релкин улыбнулся:
   - Не знаю, Энди. Когда в деле замешана Серая Леди, может  случиться  все,
что угодно. Возможно, мы и впрямь пойдем на край света. Когда-нибудь с  нами
и такое случится.
   - Итак, - Энди покачал головой, - Земли Ужаса, как их все  тут  называют.
Релкин снова рассмеялся:
   - А  знаешь,  я  бы  тоже  чувствовал  себя  паршиво,  если  бы  не  одно
обстоятельство.
   - Какое же?
   - Если я пойду в эти страшные земли, то  пойду  с  самым  лучшим  в  мире
драконьим эскадроном. Я еще не встречал врага, который бы мог нас победить.
   Мальчики посидели еще, слушая  пение  женщин  на  далеком  берегу  озера,
окруженного фонарями, сверкающими в темноте. Неожиданно вынырнул Базил, весь
покрытый искрящимися каплями, да и сам он сиял от счастья.
   - Думаю, можно побыть здесь еще немножко,  -  ответил  он,  когда  Релкин
заявил, что пора возвращаться в часть.
   - И Уилиджер отправит меня в наряд, если мы так поступим.
   - Может, тебе это пойдет на пользу.
   - Тогда я долго не смогу ухаживать за драконом.
   - М-м-м, здесь ты прав.
   Все еще чувствуя приятную тяжесть в желудках  и  благодушие,  триумфаторы
отправились в часть. Там Релкин первым делом вещь за вещью  пересмотрел  все
свое снаряжение и убедился  в  его  отличном  состоянии,  можно  сказать,  в
блестящем.  Все  было  совершенно  цело,   даже   джобогин   был   полностью
отремонтирован, запас ремней оправдал себя.
   Появился Уилиджер, и началась инспекция. Командир эскадрона изо всех  сил
старался найти повод придраться к Релкину, но ничего обнаружить не смог, как
ни затягивал проверку. Так он и ушел, разочарованно шипя сквозь зубы.
   Прозвучал горн, сзывающий к вечернему приему пищи, но ни свежий хлеб,  ни
горячий акх, ни лапша не  в  силах  были  прельстить  дракона  со  сломанным
хвостом, уже отправившегося на боковую.
   Да и Релкин едва прислушивался  к  звукам  знакомой  суеты.  Вокруг  него
мальчики толкали тележки и тачки, нагруженные титаническими  порциями  пищи,
предназначенной для вивернов.  Откуда-то  издалека  доносился  шум  походных
кухонь. Крики и смех, далекий звон котлов - все, что обычно  сопровождает  в
легионах прием пищи.
   Релкина  окончательно  одолел  сон,  и  он  растянулся  на  своей  койке,
мгновенно отключившись.
   Ему снилась Эйлса с развевающимися за спиной белокурыми волосами, на  ней
был зеленый плащ, и она ехала на маленькой  белой  лошади  -  пони,  которых
выращивали в клане Ваттель. Потом мальчишке приснился он сам. Они  вместе  с
Эйлсой гуляли по высокогорной долине, а над ними,  на  фоне  голубого  неба,
возвышался Мальгунский хребет. Это был совершенно чудесный сон.
   Проснулся Релкин под тревожное  пение  труб,  дробь  барабанов  и  ржание
коней. Вокруг истошно заливались сигнальные горны, поднимая армию.
   Пробежал командир эскадрона Уилиджер, выкликая подчиненных по именам.  Со
всех сторон слышались голоса других командиров, отдающих  приказы.  Снова  и
снова заливались рожки, призывая солдат на бой.
   Сначала мальчишка двигался очень  вяло.  Давали  себя  знать  последствия
вчерашнего чревоугодия, да и пива он выпил больше, чем следовало. Чувствовал
он себя очень странно - словно все эти бесчисленные лакомства до сих пор  не
переварились. Все же он сумел одеться и пристегнуть меч. Дракон уже  был  на
ногах.
   В дверь просунулась голова Джака.
   - Поторопись, Релкин! Давай быстрее, Базил! Война! Пришел враг.
   - Но!.. - Релкин больше ничего не мог сказать. Слова самым  предательским
образом попрятались.
   - Мальчик, где хвостовой меч? Релкин с усилием встряхнулся:
   - Я поставил его у двери, хотел утром отдать в заточку.
   - Вижу его. Взял. Шлем?
   Релкин включился в сборы.
   Через минуту оба уже выходили из стойла. Эскадрон выстроился на  улице  и
направился к городским воротам.
   Из-за городских стен доносился страшный шум. Он  походил  на  звук  волн,
бьющихся о берег в зимний шторм - такой же сильный и мерный.
   Поравнявшись с  кавалерийскими  пикетами,  легионеры  услышали  последние
новости. Во-первых, враг вернулся и несколько  часов  назад  открыл  военные
действия против Кубхи. Тучи  темнокожих  конников  обрушились  на  кавалерию
легиона и отбросили ее к самой границе города. Вслед за вражеской конницей с
огромной скоростью движется толпа пехотинцев.
   То, что поначалу казалось просто кавалерийской стычкой, спустя  несколько
часов обернулось штурмом столицы. Генерал Баксандер понял  это  с  некоторым
запозданием. По дороге на Кубху  двигалась  вся  крэхинская  армия.  Завидев
стены города, фанатики перешли на бег, что не  мешало  им  громко  распевать
кровожадные гимны. Истерический экстаз овладел обезумевшей толпой. С  севера
и запада можно было видеть длинные  ряды  факелов.  Тем  временем  вражеская
кавалерия еще раз атаковала порядком потрепанные передовые отряды легионов.
   Баксандер велел просигналить общий сбор и отправил срочные  депеши  графу
Фелк-Хабрену и принцу Кассима Ард Элаку. Город Кубха пришел в движение.
   Увы!  Всадники  Пророка  уже  ворвались  на  окраины  столицы,   потеснив
легионную кавалерию силой, численностью и яростью.
   Баксандер был поражен. Талионская  кавалерия  была  лучшей  в  мире!  Что
происходит?
   Проснулся король, и загрохотали барабаны, сзывая армию  Кубхи.  Баксандер
спешил изо всех сил. Тем временем страшные, худые черные  люди  из  западных
пустынь уже обрушились на городские ворота.  Охрана  ворот  была  немедленно
усилена двадцатью лучниками, а потом еще  пятьюдесятью,  но  это  остановило
атаку лишь на несколько минут. Спешившиеся  темнокожие  всадники  -  похоже,
совершенно равнодушные к своим  жизням  -  приставили  к  воротам  штурмовые
лестницы и полезли наверх. Охрана дюжинами  сбрасывала  атакующих  вниз,  но
почти растерялась при виде  сотен  людей,  безостановочно  карабкающихся  по
лестницам. Только после того как подошло подкрепление  -  отряд  лучников  и
сотня легионеров, ближе других размещавшихся к воротам, -  был  решен  исход
схватки. Первую  лавину  нападающих  наконец  остановили  и  после  короткой
жестокой схватки сбросили со стены. Оставшиеся в живых отступили во тьму.  А
море факелов,  пылающих  над  вражеской  пехотой,  было  уже  совсем  рядом.
Распевая гимны Пророку, армия готовилась к новой атаке на Кубху.
   С высоты стен защитники видели необъятную движущуюся массу, в которой  на
фоне  пламени  факелов  ясно  выделялись  осадные  машины.  Ритмичное  пение
фанатиков эхом отдавалось в холмах, и как только  они  разглядели  городские
стены, грохотом зашлись барабаны.
   Баксандер вышел оглядеться. Он был поражен  и  испуган.  Вражеская  армия
покрывала разделявшее ее и город расстояние с фантастической скоростью.  При
этом  крэхинцы  волокли  с  собой  невероятное  количество  осадных   машин.
Совершенно ясно, им не понравилось  появление  новой  армии,  и  они  решили
задавить ее в городе. Он понимал  их  расчет  и  оценил  по  достоинству  их
военачальников.
   Они знали, что чардханские рыцари лучше воюют на открытых  пространствах.
Они также знали, что стены Кубхи недостаточно крепки,  чтобы  драконы  могли
подняться на них и  отбросить  нападающих,  как  это  было  в  Урдхе.  Таким
образом,  самые  мощные  силы,  находившиеся  в   распоряжении   Баксандера,
оказались фактически обезврежены внезапным нападением врага среди ночи.  Все
это говорило о тщательном расчете.
   Баксандер окинул взглядом поле боя и взвесил свои возможности.  В  памяти
всплыла древняя мудрость:
   "В битве  с  превосходящим  численностью  врагом  подпусти  его  ближе  и
переходи в атаку, пока он этого не  ожидает".  Тогда  он  принял  решение  и
приказал выстроить  восемь  лучших  драконьих  эскадронов  в  единый  отряд,
настоящую фалангу из семидесяти  девяти  драконов.  Сконцентрированная  сила
легионов должна была, как меч, разрубить жизненный центр вражеской армии.
   Вместе с  драконами  в  сражение  шли  кадейнский  полк  Альфа  и  Третий
пеннарский  полк.  Кроме  того,  свежие  кавалерийские  силы   должны   были
прикрывать колонну с флангов.
   За стенами уже были приведены в действие вражеские осадные машины, вокруг
города расстилалось широкое поле факельных огней. Глухой  звук  барабанов  и
ритмичный рев поющих глоток наполняли воздух.
   Баксандер выжидал нужного момента. Ему доложили, что кубханские силы  уже
заняли места на стенах. Его собственные люди были отведены назад, готовые по
первой необходимости закрыть прорыв. Даже чардханские рыцари  согласились  с
его планом и сейчас выжидали в резерве, готовясь или пешими пойти на  стены,
или, вскочив на коней, выйти вслед за драконами.
   Враги долбили стены метательными снарядами. Аргонатские лучники совместно
с  кубханскими  нанесли  наступающим  большой  урон,  но  гигантская  толпа,
казалось, не замечала потерь.
   Новый залп осадных машин ударил по привратным башням.  Множество  лестниц
со стуком ударились о городские стены. Крэхинцы приготовились к решительному
штурму.

Глава 31

   Наступающая толпа с ревом стала переваливаться на стены  Кубхи.  Крэхинцы
начали атаку в трех местах, предварительно  ослабленных  осадными  машинами.
Они привезли еще несколько осадных башен. Бой на  стенах  шел  отчаянный,  и
кубханцы быстро стали сдавать.  Баксандер  боялся,  что  долго  они  уже  не
продержатся.
   Рожок пропел команду. Драконы выстроились при свете факелов.
   - Хорошо, - фыркнула Альсебра, - ненавижу стоять кружком.
   - Согласен. Ждать гораздо хуже, чем сражаться, - отозвался Базил.
   Пурпурно-Зеленый  выразил  свои  чувства   громким   рычанием,   которому
предшествовало долгое шипение. Дикий дракон ненавидел ожидание  перед  боем.
Он вращал огромными глазами, выискивая жертву, на которой он  мог  выместить
свою ярость. Молодые драконы всегда старались соблюдать осторожность,  когда
им доводилось сражаться бок о бок с диким крылатым великаном. Они обменялись
взглядами, но промолчали.
   - Вперед марш! -  наконец  прокричал  Уилиджер.  Эскадроны  двинулись  по
проспекту, ведущему к главным воротам. Над  воротами,  освещенные  факелами,
пылающими снаружи, метались защитники. Драконы ясно видели  колышущиеся  над
головами копья, пролетающие, камни и стрелы.
   Вскоре стрелы стали падать и среди легионеров. В  шлем  Пурпурно-Зеленого
стукнулся камень. Уворачиваясь от  удара,  Уилиджер  спрятался  под  навесом
ворот. Все новые стрелы  летели  в  драконов,  впиваясь  в  их  джобогины  и
отскакивая от доспехов.  Драконопасы  повернулись  к  Уилиджеру  в  ожидании
команды. Релкин потерял терпение.
   - Драконы, поднять щиты над головой! - приказал он.
   И был немедленно награжден яростным взглядом Уилиджера,  но  драконы  уже
прикрылись щитами, тем самым обезопасившись от стрел.
   Уилиджер собирался что-то сказать, как вдруг страшный скрежет металла  по
дереву возвестил о том, что  ворота  пали.  Уилиджер  уставился  на  широкий
проем, Релкин был забыт. В темноте провала расстилалось море белых  одежд  и
факелов и угадывались яростные чернокожие лица.
   В нагрудную пластину доспехов Базила стукнул камень. Релкин  и  остальные
оглянулись на Уилиджера, но тот с каким-то странным  восхищением  взирал  на
толпу в белых одеждах.
   Затем запели полковые  горны,  и  Уилиджер  упустил  свой  шанс  проявить
инициативу. Драконы выставили щиты перед  собой  и  бросились  через  ворота
наружу.
   Горны пропели новый сигнал, и драконы побежали. Земля  задрожала  под  их
ногами. Рядом с каждым гигантом бежал драконопас, как маленькая  луна  рядом
со  своей  планетой.  Хитроумные  кунфшонские  арбалеты  были  наготове.  На
легионеров сыпались стрелы вперемешку с камнями, а иногда и копьями.  Релкин
успел увернуться от копья, вонзившегося в землю, просвистев мимо его колена.
   Уилиджер наконец очнулся. Выхватив свой  меч,  он  помчался  за  бегущими
вивернами, крича дрожащим голосом:
   - В атаку!
   На его несчастье, он каким-то образом перегнал идущих  первыми  драконов,
Альсебру и Блока, и оказался во главе эскадрона.
   Драконы отнюдь  не  обрадовались  при  виде  своего  командира,  бегущего
впереди - там, где он легко мог попасть под драконий меч. Альсебра  вытянула
шею и зашипела, но Уилиджер не обратил на нее никакого внимания.  Тогда  она
прибавила -  ходу,  то  же  сделали  и  остальные,  и  многотонные  чудовища
понеслись огромными  скачками,  развивая  предельную  скорость.  Они  быстро
догнали Уилиджера, который внезапно обнаружил себя бегущим  между  Альсеброй
справа и Блоком  слева.  Он  увидел  огромные  перекатывающиеся  под  шкурой
мускулы, каждый из которых был размером с крупного  человека,  почувствовал,
как трясется земля под ногами чудовищных животных. Драконьи мечи  -  широкие
полосы сияющей стали - зловеще сверкали. Сердце Уилиджера зашлось.  Да,  вот
она, настоящая опасность, и он упивается ею! Никогда  еще  он  не  испытывал
такого острого ощущения власти.
   Хвост Альсебры неожиданно щелкнул у него  над  головой,  словно  огромный
бич, и Уилиджер лихорадочно пригнулся. При этом он  зацепился  за  камень  и
упал бы, если бы Свейн не протянул руку и не поддержал его.  Полуобернувшись
в сторону дерзкого драконопаса, Уилиджер выругался. Лицо его побагровело  от
ярости. Он прокричал что-то невразумительное вслед Свейну, но драконопас уже
бежал за своим Блоком.
   Мимо  пробежали  Пурпурно-Зеленый  и  Базил,  за  ними  -   два   молодых
медношкурых, Оксард и Финвей. Уилиджер увидел раскачивающиеся из  стороны  в
сторону драконьи хвосты и вспомнил остров Чародея. В ту же секунду он рухнул
на землю и не вставал до тех пор, пока не  пробежали  все.  И  только  потом
поднял голову и увидел драконопасов, с арбалетами наизготовку бегущих  рядом
с драконами, с необыкновенным искусством уворачиваясь от  взмахов  драконьих
хвостов. Офицеру стало невыносимо  стыдно.  Драконьи  мальчики  делали  свое
дело, даже не оглядываясь на своего незадачливого командира, и лишь молились
про себя, чтобы он успел встать до того,  как  попадет  под  ноги  драконьим
эскадронам, движущимся следом.
   Командующие следили за ходом боя сквозь разрушенные ворота  и  проломы  в
стенах. Со всех сторон  крэхинцы  продолжали  устанавливать  осадные  башни.
Сотни лестниц цеплялись за стены.
   Прямо перед воротами  толпа  была  пореже,  так  как  атакующие  пока  не
рисковали сунуться меж сторожевых башен, охраняющих уже разрушенные  ворота.
Эти люди просто удерживали занятую ими территорию, когда перед ними внезапно
возникли драконы - словно горы мускулов  и  сухожилий,  грозящие  неминуемой
смертью.
   Гигантские виверны подняли мечи и выстроились в длинную шеренгу, чтобы  у
каждого эскадрона образовалось достаточно свободного пространства  для  боя.
Они сделали  это  так  гладко,  словно  на  параде,  и  сердце  Бак-сандера,
глядевшего на них с башни, наполнилось гордостью.
   Ближайшие крэхинцы отхлынули, побросав осадные лестницы и  оттеснив  тех,
кто шел за ними.
   Уилиджер наконец догнал Сто  девятый  и  встал  на  свое  место  с  самым
независимым видом. Он изо всех сил старался  сосредоточиться  на  выполнении
поставленной задачи. Теперь он находился в десяти  шагах  позади  мальчиков,
которые стояли каждый за своим драконом, те,  в  свою  очередь,  растянулись
так, чтобы соседей по шеренге разделяло примерно двадцать футов.
   Заливисто пропели горны, и драконы двинулись вперед - чудовищные, несущие
смерть башни. Крэхинцы стояли в ожидании, пока драконы  не  приблизились  на
пятьдесят футов.  После  этого  они  дрогнули  и  смешали  ряды,  неожиданно
осознав, что им,  вооруженным  лишь  кривыми  саблями  да  круглыми  щитами,
бессмысленно вступать в бой с этими гигантскими животными.
   Драконы  приближались  на  своих  длинных  ногах  характерными   скачками
хищников, морских разбойников, прибрежных охотников. Над  головами  рептилий
сверкали мечи. И крэхинцы ударились в беспорядочное бегство.
   Они столкнулись с идущими сзади дивизионами крэхинской армии и увлекли их
за собой. Бегущая толпа сгущалась, словно взбиваемый белок. Сотни  крэхинцев
еще только подходили к полю боя, теперь они смешивались с беглецами, повсюду
возникали заторы и свалки.
   Драконы неумолимо приближались и внезапно  оказались  в  непосредственной
близости от барахтающейся толпы.  Послышался  ропот.  Громкий  жалобный  вой
отчетливо выделился из общего шума. Поднялись и опустились драконьи мечи,  и
безумная конвульсия прошла по вражескому войску. Те, кто  оказался  рядом  с
драконами, кинулись в стороны, освобождая им  путь.  Словно  цепная  реакция
пошла по толпе - люди начали кружиться, толкаться и разбегаться. Те же,  кто
замешкался, были изрублены  на  куски  этими  огромными,  слегка  изогнутыми
драконьими мечами.
   Позади драконов, поминутно уворачиваясь  от  их  хвостов,  пританцовывали
драконопасы, следя за тем, чтобы никто не проник за линию драконьего  строя.
Командиры эскадронов  находились  позади,  готовые  в  случае  необходимости
помочь или приказать выровнять строй. Теперь Уилиджер  понял  глубину  своей
ошибки. Командиры эскадронов никогда не ведут драконов в атаку, это  слишком
опасно, да и глупо.
   Тем временем,  воспользовавшись  паникой,  посеянной  драконами,  солдаты
кадейнского и пеннарского полков пошли через проемы в  стенах  на  передовые
силы  врага.  Лестницы  были  сброшены.  Осадные  башни  захвачены  с  тыла.
Легионеры заняли первые этажи башен и дали  знак  инженерам.  Те  немедленно
доставили масло и огонь, и башни запылали, словно гигантские факелы, освещая
стены и поле боя резким мерцающим светом.
   Драконы прокладывали путь сквозь  безумных  крэхинцев,  как  ветер  через
хлебное поле. Это была страшная, кровавая резня, освещенная  красным  светом
пылающего огня.
   Релкин почувствовал, что его пробирает озноб. Он  наклонился  с  мечом  в
руках, чтобы прикончить человека, еще живого, но так ужасно израненного, что
он уже не мог шевелиться. Что-то  камнем  сжало  сердце  мальчика,  возможно
омерзение. Они шли теперь по полю, усеянному частями человеческих тел. Трупы
валялись повсюду, люди лишались жизни мгновенно, изрубленные на куски.
   Единственным милосердием было то, что смерть наступала  быстро  и  верно.
Едва ли хоть один успел закричать под мечом  дракона  в  предсмертной  муке.
Зловоние вспоротых внутренностей наводило ужас.
   С полдюжины крэхинцев попытались проникнуть сквозь строй драконов, но все
до единого полегли от стрел драконьих мальчиков, не успев  причинить  вреда.
Нескольких изувеченных,  но  оставшихся  в  живых  врагов  драконопасы  даже
вынесли с поля боя, пожалев.
   И вот наконец пространство перед ними было очищено от вражеской армии. По
всему широкому полю перед городскими стенами крэхинцы удирали со всех ног от
огромных драконьих мечей.
   Релкин замедлил шаг. Драконы остановились. Уилиджер прошел вперед,  чтобы
оценить ситуацию. Релкин принялся осматривать своего дракона. С дюжин