на собиралась проникнуть даже дальше, к самому Валу.
   - Валу Солнца? - спросил неуверенно Стинхур.
   - И за него. В неизведанные леса и ко Внутреннему морю.
   - Я слышал, что места эти захвачены демонами, их называют обителью ужаса.
   - Действительно, это так, - отозвалась Эндисия, - но мы  и  пришли  сюда,
генерал, чтобы положить конец новому ужасу.
   - Ну, да я только хотел бы иметь твердую информацию о том, что нас ждет.
   Раздался короткий свисток дудки перед палаткой. Адъютант заглянул внутрь:
   - К вам граф Фелк-Хабрен, сэр.
   - А, граф. Пригласите его.
   Баксандер внутренне усмехнулся.  Пусть  колдунья  посмотрит,  с  кем  ему
приходится иметь дело.
   Вошел огромный человек, одетый в  бледно-голубую  шелковую  блузу  поверх
кольчуги, приостановился, поднял кулак и  коротко  приветствовал  участников
совещания на гортанном демменере.
   Грудь его голубой блузы была украшена геральдическим  львом,  стоящим  на
задних лапах, и тремя черными дроздами  дома  Фелк-Хабрен.  На  правой  руке
сверкал массивный аметист, известный как львиный камень; на левой руке  граф
носил три золотых кольца с черными жемчужинами.
   Граф Трего Фелк-Хабрен был титулованным военачальником чардханских сил  в
Богоне. Однако  строгим  командиром  его  назвать  было  трудновато.  Рыцари
собирались в "боевые группы" по принадлежности  одному  штату,  а  штатов  в
Чардхе было великое множество, и между большинством не прекращались свары по
самым  разнообразным  поводам.  К  примеру,  хентилденцы  с  трудом  шли  на
сотрудничество с людьми  из  Примирившихся  Штатов.  Впрочем,  Примирившиеся
Штаты вообще не пользовались популярностью, зато были  средоточием  огромных
состояний, а поместье Фелк-Хабрена, несмотря на свои крохотные размеры, было
одним из самых богатых, таким образом граф стал командующим и получил в свое
распоряжение всю армию.
   Граф Трего был типичным представителем своего племени - высокий, красивый
мужчина с длинным прямым носом и полными красными губами. Глаза  ярко-синие,
а волосы такие светлые, что казались серебряными. На правой щеке  красовался
шрам  от  сабельного  удара,  полученного  на  дуэли  -  это  было  основное
развлечение чардханской  аристократической  молодежи.  Граф  был  вспыльчив,
надменен и невозможным образом  презирал  все,  что  не  имело  отношения  к
подробностям личной жизни членов аристократической  иерархии  Чардхи.  Таким
образом он знал добродетели и достояние  каждого  рыцаря  своей  страны,  но
понятия не имел ни об От Богоне, ни об Эйго. Он согласился принять участие в
великой миссии только лишь потому, что так  хотел  его  лорд-сеньор,  король
Федерио из Ленкессена.  К  тому  же  подворачивалась  возможность  завоевать
славу, а возможно, и новое поместье, может  быть,  даже  в  Казине.  Ничего,
кроме славы и  поместья,  его  не  интересовало,  и  любая  задержка  лишала
молодого аристократа остатков терпения. Он мало знал об Империи  Розы,  хотя
слыхал, будто бы  там  правят  женщины  -  это  казалось  чардханцам  весьма
забавным.
   Тем  не  менее  граф  Трего  счел  возможным  сотрудничать  с   генералом
Баксандером. Трего говорил на неплохом верио,  языке  Аргоната  и  Кунфшона.
Верио был популярен при дворе Примирившихся Штатов как  язык  литературы,  а
также науки и техники. Баксандер провел довольно много времени в  совещаниях
с графом Трего. Задолго до прибытия флота  они  вместе  планировали  военные
операции, которые удовлетворили бы и графа, и остальных чардханцев.
   В результате Баксандер вообще перестал принимать чардханцев в расчет и не
желал обращаться к ним за помощью ни при каких обстоятельствах. Баксандеру и
его тысяче инженеров предстояло справиться с горами дел, а  времени  на  это
отводилось всего несколько месяцев. Укрепляя тылы в Богоне, они должны  были
добыть еду для двенадцати тысяч человек плюс тысячи лошадей  и  восьмидесяти
созданий с аппетитом бегемотов, имя которым - драконы. Это было колоссальной
задачей. Кроме того, нужно было построить тысячи повозок  и  запрячь  в  них
волов, что само по себе - гигантское предприятие. Генерал Баксандер уже знал
цены на волов на всех рынках и имена всех крупных торговцев в Богоне.
   Чардханцы,  чьи  познания  во  всем,  касающемся  чести  и  блеска,  были
бесконечны, в житейских вопросах разбирались слабо. Их собственные  проблемы
в обеспечении армии оказались безмерны, в частности, в  силу  их  склонности
как можно  дольше  задерживать  плату  поставщикам  продовольствия  и  сена.
Положение грозило  стать  настолько  плохим,  что  Баксандер  позаботился  о
дополнительных запасах пищи, полагая, что ему все равно придется со временем
кормить этих горе-союзников.
   Граф Трего так и не понял, что Баксандер  просто  перестал  брать  его  в
расчет, и был убежден: ему просто оказывают должное уважение, не беспокоя по
пустякам. Баксандер не имел титула и,  по  меркам  графа  Фелк-Хабрена,  был
всего-навсего простолюдином. И если небольшой отряд Баксандера взял на  себя
заботы о снабжении, графу этого было вполне достаточно.
   Но ситуация изменилась,  и  изменилась  драматически.  Как  только  белые
корабли высадили на сушу  своих  пассажиров  и  маленькая  чужеземная  армия
увеличилась на одиннадцать тысяч людей,  да  еще  с  лошадьми  и  драконами,
чардханские  полководцы  неожиданно  для  себя  оказались  в  роли   младших
союзников, и это вызвало тревогу и растерянность в  умах,  ибо  очевидно  не
соответствовало нормам чардханской иерархии.
   Именно неуверенность в себе была причиной сухости в  речах  и  печали  на
графском лице.
   -  Граф  Трего,  позвольте  представить  вам  генерала  Стинхура,   моего
помощника.
   Стинхур отсалютовал. Граф снова поднял сжатый кулак и произнес  несколько
слов на родном языке.
   - Адмирал Кранкс, командующий белым флотом. Трего повторил приветствие.
   - И ведьма Эндисия.
   Граф вытаращил  глаза.  Что  это  -  плохая  шутка?  Ему  представили  до
неприличия просто одетую и непривлекательную женщину.
   Наступила довольно долгая пауза - граф пытался понять, что же происходит,
и, не сумев, покраснел.
   - Это еще что за оскорбление? - пробормотал он на демменере.
   Женщина была одета, словно крестьянка, в простой белый шерстяной  балахон
и серую куртку или плащ. Она носила сандалии на босу ногу, и ее голые  пятки
были видны из-под подола! Граф судорожно сглотнул. Никогда еще в  жизни  ему
не представляли такого создания. Над ним издеваются? Лицо его побагровело.
   Эндисия кивнула и улыбнулась ему. Потом заговорила на демменере:
   - Считаю за честь встречу с вами, граф. Как мне докладывали,  Фелк-Хабрен
- доблестное графство, родина смелых мужей.
   Слова ее подействовали, словно удар  колотушкой  по  голове.  Граф  Трего
попятился. Кровь отхлынула  от  лица.  Он  внутренне  сжался,  осознав,  что
ситуация стала совершенно неприличной.
   - Ах.., я.., ох.., благодарю.., ох.., колдунья.., за ваши слова.  Вы  так
хорошо говорите на нашем языке!
   - Я выучила его несколько лет назад. И с огромным удовольствием прочитала
"Баллады Медона". Они прелестно написаны.
   Граф Трего снова сглотнул без слюны. Сам он  никогда  не  читал  "Баллады
Медона", только популярные места из них. Его удивление возросло.
   Поскольку врага удобней  всего  добивать,  когда  он  растерян,  вмешался
Баксандер:
   - Граф,  мы  как  раз  совещались,  как  скоро  мы  сможем  выступить  во
внутренние земли. Какова ваша точка зрения?
   Трего Фелк-Хабрена  разрывали  между  собой  багровая  ярость  и  желание
высказаться. После некоторого заметного колебания способность  разговаривать
членораздельно победила.
   - Э-э-э, э-э-эхм! - начал он. - Ваши порядки действительно отличаются  от
наших в Высоких Штатах. Это, я полагаю, нужно принимать  в  расчет.  Что  до
вашего вопроса, могу заверить, что мы все рвемся  как  можно  быстрее  взять
врага в оборот. Чем скорее, тем лучше. Мы и так уже довольно долго находимся
в этой паршивой стране.
   Эндисия быстро заговорила:
   - Очень приятно слышать, что воины Чардхи находятся в боевой  готовности,
так как мы действительно выступаем как можно раньше.
   Граф Трего снова уставился на женщину. Она  смеет  рассуждать  о  военных
делах перед лицом мужчин, и никто ее не одергивает!
   - Я нахожу странным, что женщина говорит с нами на подобные темы.
   Глаза его загорелись синим пламенем. Эндисия даже не вздрогнула:
   - Многие женщины служат Империи Розы разными делами. Мы не  считаем,  что
позорим этим свой пол. Граф моргнул:
   - Наши женщины к таким вопросам, как продвижение армий,  не  допускаются.
Женщины остаются дома и занимаются детьми, а также услужением мужчинам.
   Эндисия вежливо улыбнулась:
   - В Империи Розы мужчины и женщины  равны  во  всех  видах  деятельности,
кроме передовой линии фронта.
   - Какая нелепость! Женщины не могут разбираться в таких вещах, как война!
   - Напротив, граф, позвольте вас уверить, женщины не только  могут,  но  и
прекрасно разбираются в подобных вещах.
   Граф был уже на грани взрыва, как  вдруг  раздался  громкий  звук  рожка.
Адъютант заглянул в палатку и что-то прошептал Баксандеру.  У  того  отвисла
челюсть.
   - Во имя дыхания, пригласите ее сюда! Его  глаза  встретились  с  глазами
Эндисии.  Полотнище  шатра  откинулось,  и  вошла  Лессис   из   Валмеса   в
сопровождении Лагдален из Тарчо.
   Граф был ошеломлен. Опять женщины, а по виду - чуть ли  не  нищенки.  Та,
что постарше, была одета в серые лохмотья,  похожие  на  половую  тряпку,  а
истощенная фигура, худое лицо  и  тонкие  волосы  говорили  о  недоедании  и
недосыпании. Та, что помоложе, наоборот,  выглядела  весьма  привлекательно.
Приодеть ее, нацепить несколько драгоценных камней, и тогда  он,  Трего,  не
отказался бы познакомиться с ней поближе.
   - Граф, - сказал Баксандер, - разрешите представить  вам  Великую  Ведьму
Лессис.
   Ею оказалась та, что постарше.
   У графа Трего перехватило дыхание. Похоже, его выбрали  сегодня  объектом
шуток, а если это не так, то можно ли  принимать  всерьез  этих  сумасшедших
иностранцев? Пригласить на Военный Совет старуху в тряпье? Чушь! Кровь снова
прилила к лицу графа. Лессис на мгновение подняла руки, и Трего вдруг понял,
что совершенно спокоен. Напряженные мускулы мгновенно  расслабились,  словно
искусный массажист поработал над его спиной.
   Глаза у женщины были странные; они как будто видели человека насквозь.
   - Я, - начал Трего, но  слова  выскользнули  из  памяти,  и  он  не  смог
закончить фразы.
   - Граф, - произнесла старуха с улыбкой, обнажившей, как  ни  удивительно,
белоснежные зубы, - я считаю встречу с вами большой честью. Император просил
меня передать вам его личную благодарность за поддержку нашей миссии.
   -  Вы,  -  задохнулся  он,  -  вы  из  тех,  кто  разговаривает  с  вашим
императором?
   - Мне оказана такая милость.
   Граф Трего опять нервно сглотнул. Невероятно! Все так и есть, как  его  и
предупреждали. Эти мужчины позволяют женщинам  управлять  собой!  Как,  ради
всего  святого,  могли  добиться  женщины  такой  пугающей  власти,   такого
уважения? Трего, рыцарь из Фелк-Хабрена, был не способен  понять  и  принять
это. Тем не менее он решил сдерживаться; как это ни смешно, он  должен  быть
вежлив:
   - Благодарю вашего императора за его  любезность.  Лессис  повернулась  к
остальным; как всегда в ее присутствии, времени медлить не было:
   - Джентльмены, Эндисия, я прибыла из Кубхи. Мы покинули ее лишь несколько
часов назад. Граф не выдержал:
   - Смею заметить, этого никак не может быть. Невозможно добраться сюда  из
Кубхи всего за несколько часов.
   Ведьма улыбнулась:
   - И тем не менее днем мы разговаривали в Кубхе с королем Хулапутом. И как
видите, сейчас мы здесь.
   Граф Трего готов был посмеяться, но что-то в этой женщине остановило его.
Она казалась неспособной произнести ложь.
   - Тогда я должен заявить, что тоже хотел бы иметь возможность сегодня  же
ночью лично прибыть в расположение нашей армии. Чем скорее мы возьмем  врага
за глотку, тем лучше для нас.
   Лессис вежливо рассмеялась:
   - Мне бы хотелось, чтобы это оказалось возможным, граф.  К  несчастью,  в
нашем распоряжении только одна рукх-мышь, и она не может нести лошадей.
   Эта реплика обрадовала только Эндисию.
   Стинхуру доводилось видеть летучих рукх-мышей. Глаза его округлились:
   - Я правильно расслышал вас, леди, - рукх-мышь?
   - Да, и очень симпатичная. Я называю ее Гористые Глаза, потому что у  нее
над глазами лобная кость образует костяной хребет.
   Стинхур удивленно посмотрел на Баксандера, который просто пожал  плечами:
это же Великая Ведьма; для нее нет ничего невозможного.
   Граф  Трего,  впрочем,  решил,  что  она  пошутила,  и  от  всего  сердца
рассмеялся.
   Но Лессис  оборвала  его  смех.  Без  лишних  слов  она  проинформировала
собравшихся, что существует настоятельная  необходимость  сегодня  же  ночью
выступить в Кубху всей объединенной армией. Нельзя медлить, если  они  хотят
спасти столицу и короля Хулапута.
   - Что же случилось, если наши планы нуждаются  в  коренном  изменении?  -
спросил Баксандер.
   - Крэхинцы напали на Ог  Богон  месяц  тому  назад.  Они  разбили  личную
королевскую армию  две  недели  назад  на  переправе.  Силы  их  значительно
превосходят в численности уцелевшие войска Хулапута, отступившие в  столицу.
Осада уже началась. Боюсь, богонцы слишком долго жили в  мире,  и  копья  их
заржавели. Стены города в плохом состоянии. Крэхин - это  регулярная  армия,
воодушевляемая своим Пророком, и их много, возможно тысяч  тридцать.  Должно
быть, они подкупили окрестные племена, потому что до начала вторжения  никто
ни о чем не подозревал:
   Баксандер задумался, сжав ладони.
   - Наш форт еще не окончен, - заговорил он.
   - Генерал, сомневаюсь, что мы увидим этот форт раньше чем через год, а то
и больше. У нас впереди очень долгое и далекое путешествие.
   Баксандер сглотнул слюну. Так, наихудшее  свершилось:  они  действительно
пойдут всей армией во внутренние земли. А ведь он молился,  чтобы  этого  не
произошло, хотя и готовился к подобному варианту со своими инженерами.
   - Вижу. - Рот его сжался в линию. - Клянусь дыханием, это  большой  риск,
леди. Два полных легиона.
   - С нами еще чардханцы и армия  Кассима,  которая  спускается  на  юг  от
Бакана, чтобы соединиться с нами в Кубхе. Плюс  небольшие  отряды  из  самих
Баканских государств.
   - Ну, тогда мы должны сделать лучшее, что можем, из того немногого, что у
нас есть, - сказал Баксандер со слабой улыбкой.
   Лессис улыбнулась в ответ:
   - Теперь я должна рассказать вам, что происходит  во  внутренних  землях.
Лагдален, та карта у тебя?
   Девушка выступила вперед и развернула  карту,  которую  они  принесли  из
Кубхи. Карта была замечательная - тщательный рисунок на куске шкуры антилопы
в черных, зеленых и синих красках.
   - Это - линия берега, это -  Согош,  это  -  Кубха.  -  Карту  развернули
дальше. Поперек континента змеилась большая река. Горный хребет перерезал ее
пополам.
   - Это - Вал Солнца, так его называют крэхинцы. Здесь, - она  показала  на
большой голубой треугольник, - лежит обширное Внутреннее море,  которое  они
называют "Наб".
   Посреди голубого цвета плавал островок, напоминающий  по  форме  берцовую
кость.
   - И это - Кость Наба.
   - Тот, кто выпьет Костяной Воды, никогда не придет назад. Так говорят,  -
пробормотал адмирал Кранкс.
   - Да, адмирал, приблизительно так, и если мы не  поторопимся,  это  будут
говорить обо всем мире.
   В скором времени совет окончился, и все покинули  палатку.  Первым  вышел
граф Трего.
   Лессис обнаружила чардханского военачальника застывшим от изумления перед
огромным существом, припавшим  к  земле  у  палатки.  Летучая  рукх-мышь  не
обращала на окружающих ее людей никакого внимания. Она ждала Лессис,  и  как
только ведьма подошла поближе, чудовище  громко  закричало  и  потянулось  к
старухе, вытягивая длинную шею.
   Потом, к величайшему удивлению графа  Трего,  Лессис  и  молодая  девушка
забрались на спину твари, и та всего несколькими взмахами  огромных  крыльев
набрала высоту и растаяла в ночи.

Глава 25

   Они шли сквозь дрожащий от зноя воздух. Тучи пыли поднимались от шагающих
ног  людей,  волов,  лошадей  и  драконов.  За   колонной   следовали   стаи
стервятников, подбирающих кости  и  объедки  за  тысячами  людей,  ежедневно
утоляющих голод.
   Хотя вдоль дороги стояла пыль, армия все еще  находилась  в  зоне  пышной
прибрежной растительности. В тех местах, где земли  не  были  расчищены  под
фермы, вплотную к шагающим отрядам подступали  пальмы  и  камедные  деревья.
Временами дорога ныряла в низины, к небольшим  речушкам,  и  тогда  солдатам
приходилось преодолевать заболоченные земли, на  которых  высились  огромные
деревья со стволами, поросшими мхом и обвитыми виноградной лозой. На  холмах
повыше и посуше стояли одинокие фермы и  небольшие  деревеньки.  Дома  здесь
были с круглыми крышами, рядом с каждым  стоял  длинный  хлев  для  крупного
рогатого скота и коз. Это были процветающие  земли,  уже  давно  забывшие  о
войне. Жители прятались при виде  странной  армии  бледнолицых  иностранцев,
проходившей через крохотные селения.  Чардханские  рыцари  и  сами  по  себе
выглядели достаточно страшными, а за ними следом маршировали боевые драконы.
Вынести вид этих чудовищ с огромными мечами за спиной местным  жителям  было
уже не под силу, и порой  обезумевшие  люди  с  криками  ужаса  выбегали  из
укрытий и в панике разбегались.
   На третий день армия начала подъем по длинному пологому склону, поросшему
смешанным лесом, который постепенно сошел на нет.  На  высокогорной  равнине
росли высокие золотистые травы, лишь  приблизительно  каждые  четверть  мили
попадались небольшие группы деревьев.
   Королевский тракт вскоре превратился в  исхоженную  босыми  ногами  тропу
чуть пошире обычной сельской дороги,  которая  способна  за  считанные  часы
стать непролазным болотом. Генерал Баксандер видел в жизни и то и  другое  и
поэтому искренне порадовался, что они попали сюда в сухой период. На пыль он
не жаловался.
   Но в этом он был одинок. Пыль проникала  буквально  во  все.  Она  тупила
металл, першила в горле, повреждала чувствительные кожистые мембраны  вокруг
глаз драконов и была постоянной приправой к пище.
   На втором месте в ряду неприятностей заслуженно находились насекомые, они
не отставали даже на дневных переходах и превратились в постоянную пытку для
каждого человека и животного.
   Баксандер был научен ужасным опытом первой ночной стоянки  у  водоема,  и
теперь солдаты избегали воды, особенно  болотной,  от  которой  каждую  ночь
поднимались тучи гнуса и москитов. Они старались останавливаться на  высоких
местах, и это создавало для инженеров трудности в водоснабжении армии. Кроме
того, приходилось в огромных количествах заготавливать и  доставлять  дрова,
так как вся вода по приказу колдуний кипятилась.
   Жара и влажность разъедали даже кожаные вещи.  Запасы  сыромятных  ремней
приобрели небывалую ценность, и Релкин старался делиться ими только в случае
крайней необходимости.
   Драконопасы вынуждены были каждый день вырезать  новые  ремни.  Это  было
трудоемкой работой. Приходилось в течение  ночи  вымачивать  свежую  кожу  в
соленой воде, а потом растягивать на рамах  и  сушить  на  крышах  фургонов.
Получившимся в результате грубым изделиям было далеко до доброй  кунфшонской
упряжи. Самодельные ремни сильно растягивались и быстро рвались под тяжестью
груженых повозок, которые совместными усилиями тащили драконы.
   К счастью, драконьи ноги были  в  прекрасном  состоянии,  к  удивлению  и
радости  драконопасов.  В  первые  два  дня  мальчики  лихорадочно  работали
пластырным шербетом и Старым Сугустусом над ступнями  своих  подопечных,  но
драконья кожа, слегка размякшая во время морского путеше