ланги
оборонявшихся. Надежды Идса тотчас  же  ожили,  когда  он  услышал  об  этой
последней детали. Еще по дороге через стремнину он отметил надежность  этого
места. Теперь он был убежден, что его отряд сможет удержать местность  и  не
попасть в окружение. Капитан приказал ускорить шаг и предупредил сержантов и
лейтенантов,  чтобы  они  тщательно  проследили  за  исполнением.  Он  также
распорядился доставить несколько лучших каноэ - они могли очень  пригодиться
во время перехода по реке Каленс. Второе подходящее место для привала было в
болотах Дерне Бенда, где река  разбивалась  на  сотню  маленьких  запутанных
рукавов. Каноэ будут полезны и там.
   Идс чувствовал твердую несгибаемую уверенность в себе. Он был  человеком,
который сделал себя сам, поднявшимся из трущоб.  Он  не  искал  милостей  от
других на своем пути к званию капитана, но получил его за  заслуги.  Большую
часть своей военной карьеры он провел в сражениях Теитола, так что для  него
было нормальным думать о ловушках и засадах - обычных приемах в такого  рода
войнах. Теперь он решил показать врагу все приемы, которым  научился.  Общий
счет был против него. Враг численно  превосходил  его  в  отношении  один  к
десяти по людям и один к пяти в отношении драконов к троллям, не говоря  уже
о медленно двигавшейся колонне беженцев, которых нужно было оберегать.  Враг
превосходил их по всем статьям.  Но  Идс  поклялся,  что  легкой  жизни  для
неприятеля не предвидится.
   Его люди продолжали  петь  "Кенорскую  песню",  даже  когда  им  пришлось
переваливать через Рычание Льва. Радость проникла в сердце каждого. Никто не
мог  разгромить  хорошо  организованных   солдат   легиона,   поддерживаемых
драконами и кавалерией.
   У драконов и дракониров торжество было  особенно  заметно.  Они  отмечали
свой общий успех  в  первом  бою  обновленного  Сто  девятого  марнерийского
эскадрона. По правде говоря, в Шестьдесят шестом радовались не  меньше.  Они
нанесли удар по багутам в сражении у брода. Несколько минут общей  опасности
и драки рука об руку создали крепкие  узы  между  драконами  и  драконирами.
Солдаты охотно  подставляли  свои  плечи  под  поклажу,  которую  надо  было
перетаскивать через стремнины, свистели и пели,  когда  помогали  переносить
беженцев через грязь и скользкие скалы.
   Возможно, самым счастливым среди них был командир эскадрона Таррент.  Ему
удалось преодолеть свой страх перед кавалерией  врага  и  сражаться  так  же
хорошо, как все. Он был почти уверен, что именно его меч  сразил  одного  из
предводителей багутов. В сумятице схватки, в круговороте  людей,  лошадей  и
драконов Таррент не видел, как упал этот человек, потому  что  был  чересчур
занят, уклоняясь от большого клинка Альсебры, со свистом разрезавшего воздух
прямо над его головой. Мечи всех размеров блестели и  звенели.  Враг  вопил,
раненые лошади громко ржали. Кровь и рвота, вонь от вывернутых внутренностей
-  все  это  было  ужасающим,  и  все  же  он  смог  противопоставить  этому
собственную жестокость, умноженную на опыт и годы тренировок. А драконы были
просто великолепны! Он никогда не видел весь эскадрон  в  подобных  стычках:
десять драконов, чьи мечи безостановочно вращались,  врезались  в  багутскую
конницу, расчленяя людей, лошадей, все без разбора на своем пути.
   Он, Дигаль Таррент, сражался вместе  с  этими  драконами  и  драконирами,
разделяя с ними опасности и победы. Он видел, каковы они в  бою.  Все  парни
были великолепны в этой стычке, стреляя из своих скорострельных  кунфшонских
арбалетов со смертоносной точностью. Даже маленький  Джак  показал  себя  на
поле боя как настоящий дьявол, носясь вокруг громады Распа и  прикрывая  его
тыл и фланги.
   Таррент теперь был обязан им, а они ему. Даже если  он  будет  продолжать
строго взыскивать с них, он уже никогда не испытает того, что он  чувствовал
раньше, когда  проверял  их  и  наталкивался  на  неисправное  снаряжение  и
неначищенное железо.
   Если Таррент был самым счастливым среди них, то маленький Джак после этой
короткой стычки на речном берегу испытал широчайшую гамму эмоций.
   В этот день Джак убил своего первого человека,  его  стрела  вонзилась  в
горло багута. Это была третья по счету стрела, выпущенная мальчишкой  в  тот
день. Он видел, как человек опрокинулся, затем уклонился от  удара  сабли  и
бросился бежать - как раз мимо правой  ноги  Распа.  Меч  свистнул  над  его
головою, и багут поплатился за то, что приблизился  к  дракону.  Затем  Джак
постоял над  убитым  и  нашел,  что  это  прекрасный  вид,  хотя  и  немного
печальный. После смерти багут выглядел совсем таким же, как и  любой  другой
человек. Он мог даже быть неизвестным отцом  Джака,  если  не  принимать  во
внимание  уверенность  драконира  в  том,  что  его  отец  не  был   степным
кочевником. Но правдивым был и тот факт, что  убитый  кочевник  был  чьим-то
сыном, а может, и чьим-то отцом. Только теперь он лежал мертвым на поле боя,
и стрела Джака торчала у него из горла.
   Как раз в это время битва закончилась. Кочевники попрыгали  в  воду.  Они
могли думать только о том, как унести ноги от ужасных драконьих мечей,  Джак
будет помнить этот момент всю свою жизнь.
   Релкин, стоявший поблизости, видел сияние победы  в  глазах  юноши.  Хотя
Релкин был ненамного старше, он уже успел потерять этот блеск в глазах.
   И все же это была настоящая победа, и Релкин торжествующе  кричал  вместе
со всеми. Внешне он был с друзьями.  Но  внутренне  он  мучительно  старался
проникнуть в тайны судьбы и думал, в частности, об Арнейсе, куда они  должны
были направиться. И наконец, в нем росло отвращение  к  тому,  что  несла  с
собой война - к искаженным, изувеченным формам, человеческим  внутренностям,
расчлененным телам и отрубленным головам.  Релкин  остро  почувствовал,  что
людей нельзя ставить в положение, когда они должны сражаться с драконами.
   И все же это была победа, Релкин знал, что в будущем им понадобится много
побед, если они хотят выжить и увидеть земли Аргоната по другую сторону гор.
Они переправились через Рычание Льва и там наверху  начали  укреплять  узкую
щель, где река пробила свой  путь  в  темном  твердом  камне.  Сама  природа
создала эти ворота, укрепив их по обеим сторонам высокими скалами.
   Они валили все деревья, которые могли  найти  чуть  выше  по  течению,  и
сплавляли их вниз к началу стремнины, где драконы по очереди их вылавливали.
Стволы и ветви затем сгибали и сплетали вместе в плотное,  труднопреодолимое
заграждение.
   Между тем лучники из Кенора собрались у мастера по изготовлению  стрел  и
луков. К ним присоединились и те дракониры, которым не надо  было  ухаживать
за ранеными драконами.
   Базил вышел из стычки у брода  почти  без  повреждений.  Только  какая-то
лошадь ударила его в нагрудные латы, да одна стрела  застряла  в  шкуре,  но
глубоко не проникла. Релкин вытащил стрелу и смазал рану Старым  Сугустусом.
Дракон ничего не почувствовал, но, как всегда, стал жаловаться на жжение  от
дезинфицирующего средства, и Релкин понял, что рана пустяковая.
   Теперь куошит делал стрелы вместе с остальными драконирами, а их  драконы
наслаждались, стоя по грудь в быстром потоке и выхватывая из него  небольшие
деревья, которые сплавляла команда лесорубов.
   Другие драконы и большинство  солдат  вместе  с  фермерами  с  озера  Бур
трудились над укреплением заграждения, которое  теперь  тянулось  через  всю
щель  и  продолжалось  на  южной  стороне.  Внешне   оно   было   чудовищным
нагромождением веток, деревьев, камней и  кустарника.  На  северной  стороне
оставалось еще несколько проходов, но их уже заделывали. Пурпурно-Зеленый  и
Чектор придвигали большие валуны, чтобы подпереть сооружение.
   Идс и Стартер удовлетворенно следили за  работой.  Враг  приближался,  но
медленно. Разведчики-кавалеристы докладывали, что ниже Рычания Льва замечено
несколько багутов, но до головной колонны  еще  оставалось  несколько  миль.
Серьезной атаки до утра не предвиделось.  У  Идса  оставалось  время,  чтобы
укрепить баррикаду так, чтобы пятьсот человек могли бы  противостоять  здесь
тысячам.
   Враг мог бы обойти его с фланга,  если  бы  прошел  много  миль  в  обоих
направлениях и отыскал сносную дорогу среди скал Каленстоуна.  Это  дало  бы
время колонне беженцев  добрести  до  южного  берега  Каленса.  Теперь  они,
женщины и старики, были худо-бедно  вооружены.  Из  Широкополья  взяли  весь
полевой инвентарь - серпы, грабли, вилы. Никто не хотел оказаться в  ужасном
плену, в положении кур-несушек, но для этого нужно было  уйти  до  появления
врага.
   Идс прошел мимо кузницы и одобрительно кивнул. Там ковали наконечники  из
посуды, которую беженцы побросали вдоль дороги у стремнины. Рядом  пилили  и
строгали древки для копий из самых лучших дубков, которые  смогли  отыскать.
Потом заготовки нарезали, катали в горячем пепле и держали над огнем,  чтобы
закалить дерево. Затем  к,  ним  прилаживали  наконечники  и  откладывали  в
сторону для проверки. Для борьбы с сотней или более троллей они нуждались  в
большом количестве копий. Драконов в его распоряжении было не  очень  много,
поэтому люди должны будут помогать драться  с  троллями.  Люди,  вооруженные
копьями, в состоянии это делать, хотя риск погибнуть при этом был огромный.
   И Роркер Идс, и его люди знали, что должны пойти на этот  риск.  Враг  не
подарит им больше легких побед. Враг знал, что у них есть драконы.  Но  враг
также знал, что у него более чем достаточно троллей, чтобы справиться  с  их
драконами. Всю ночь над ущельем выше Рычания Льва кипела работа.  За  стеной
из сплетенных дубовых ветвей  были  построены  платформы  для  арбалетчиков.
Перед стеной, где только возможно, вырыли канавы.
   Люди собирали камни и укладывали рядом с баррикадой. Дракон  мог  служить
своего рода катапультой, бросая валуны весом с человека.
   Идс встретился со своими  офицерами  и  с  руководителями  беженцев,  как
только луна поднялась над деревьями. Ночь была светлой, звезды блестящими  и
четкими. Река ревела в глубоком ущелье, над которым поднимался туман.
   Капитаны Сеншон,  Дефт  и  Ретинер  стояли  по  одну  сторону,  вместе  с
командиром эскадрона  Таррентом,  сержантом  Квертином  и  старшим  лучником
Стартером. Напротив  свободной  группой  стояли  предводители  беженцев,  по
большей части землевладельцы, которые  сами  приняли  на  себя  руководство.
Здесь были фермер Бессон с озера Бур, краснолицый  мужчина  лет  пятидесяти,
плотного телосложения, и беспокойный  Турстуран  Генвер,  владелец  большого
поместья на южной  стороне  озера  Бур.  Высокое  озеро  представлял  Хоппер
Рибоди, небольшой жилистый мужчина, почти лысый, который ходил в  одежде  из
зеленой кожи и носил сапоги до колен по старинной моде.
   Идс изложил свой план, поворачиваясь к старшему лучнику  Стартеру,  чтобы
уточнить  некоторые  детали  местности  в  долине  Каленса.  Беженцы  должны
продвигаться прямо на южную сторону реки, где были лучшие  дороги.  Тридцать
кавалеристов Талиона пойдут с ними, чтобы защитить их от багутов.
   - Но это ужасно, вы оставляете нас совершенно беззащитными перед  врагом!
- кричал Турстуран Генвер.
   - Я могу дать вам только  тридцать  солдат.  Возможно,  я  вынужден  буду
отозвать даже их в случае чрезвычайного положения. Мне нужен каждый человек,
чтобы задержать здесь врага на несколько дней.
   Генвер обижался и раздражался:
   - Но ваша задача - обеспечить нам защиту, сэр!
   - Что я и могу наилучшим образом сделать, если задержу врага хотя  бы  на
три дня. Если мы сможем выиграть здесь три дня, тогда, я полагаю, мы  сможем
разгромить его в горах.
   Генвера и Рибоди было не убедить. Идс настаивал:
   - Вы к этому времени можете уже быть на восемьдесят или девяносто миль на
восток отсюда. - Беженцы побледнели. Голос капитана стал жестче:
   - Вы должны их подгонять. Мы послали вестников вперед на фермы Мидваля  и
Ваттеля, и там вас ожидает еда, но сейчас каждый  должен  идти  на  голодный
желудок и не отставать. Как только они нас  вытеснят  с  этой  позиции,  нам
придется вернуться к реке. Поскольку враг превосходит нас в численности, это
будет нелегко. Нам нужен каждый человек. Мы  задержим  их  в  лесах,  но  не
надолго. Там нет позиции, которые можно легко укрепить. Наш следующий шанс -
дать бой у Дерне Бенда в болотах.
   - Ах да, - взорвался Генвер, - болота! Вы хотите, чтобы мы прошли  сквозь
трясину, пользуясь только тропинкой торговцев.
   - У вас есть проводник, который хорошо знает эти места.  У  врага  такого
преимущества нет. Более того, ему придется иметь дело с нашими солдатами,  и
мы сможем значительно замедлить его продвижение в болотах.
   - Я слышал много ужасных  вещей  о  болотах.  Говорят,  что  их  посещают
карлики и чудовища  из  тумана  времени,  -  Хоппер  Рибоди  говорил  тонким
голосом, почти постоянно возмущенно повышая его.
   - Эти создания лучше предупредить, чтобы они и  оставались  в  тумане.  Я
видел, что добрые люди с озера Бур отступают с серпами и вилами  на  плечах.
Они выглядят достаточно храбрыми, чтобы занять место на поле битвы.
   Это огорчило фермера Бессона:
   - Мои женщины не приучены сражаться подобно военным!
   - Так может случиться, гражданин. Я думаю, они  скорее  будут  сражаться,
нежели сдадутся врагу.
   - Я не понимаю, почему мы не пошли верхом долины Бур к Высокому озеру.
   - Мы не пошли этим путем, гражданин, потому что мои люди и драконы  будут
нужны по другую сторону гор. Я полагаю, что там произойдет великое сражение.
   - Что? - побагровел Генвер. - Вы  что,  хотите  сказать,  что  в  Аргонат
придет война?
   - Насколько сильны наши войска на перевале Высокий? Насколько  они  будут
готовы к предстоящим сражениям? Я не  пессимист,  но  я  и  не  оптимист.  Я
профессиональный военный. Я должен предусмотреть все возможности, даже самые
худшие.
   Генвер, Рибоди и Бессон в шоке посмотрели друг на друга и замолчали.
   Идс воспользовался этим:
   - Ну что ж, господа, надеюсь, что  мы  с  вами  еще  раз  увидимся  через
неделю. Полагаю, встреча произойдет уже на берегах  озера  Ваттель.  Капитан
Ретинер выделит тридцать солдат для сопровождения.
   Фермер Бессон тем не менее был в смятении:
   - Я не понимаю, куда это все приведет.
   - Я думал, это очевидно, сэр. Мы  направляемся  к  перевалу  Кохона.  Это
единственный безопасный путь через горы.
   - А перевал Высокий?
   -  Его  будут  атаковать,  мой  добрый  фермер  Бессон.  Если  нас  здесь
преследует пятитысячный отряд бесов, подумайте о том, сколько же их  идет  к
верховьям Лиса.
   Бессон с трудом проглотил  слюну.  Он  уже  слышал  рассказы  о  размерах
неприятельского войска.
   - Но как мы сможем перейти там? Это же слишком высоко, - сказал Генвер.
   - Это высоко, но проходимо. Это долгий и трудный путь, но если есть выбор
между ним и смертью, я твердо верю, что мы примем правильное решение.
   - Но это сорок миль по снегу и голым скалам.  Мы  потеряем  многих  людей
постарше. Идс, нахмурившись, кивнул:
   - Мы потеряем многих из них за время похода. По правде  говоря,  господа,
вы уже отложили ваш выход на излишне долгое время. Сейчас вы бы должны  были
быть у перевала Высокий.
   Турстуран Генвер забормотал:
   - Бур, надо идти вверх по Буру к Высокому озеру.
   - На Буре много перевалов, как и на  Каленсе,  даже  больше.  На  Высоком
озере мы не будем в безопасности, а если учитывать, что у нас больше  тысячи
женщин, то можно быть  уверенным,  что  армия  врага  никогда  не  прекратит
преследование.
   - Мы можем пересечь озеро и пройти вниз к Далхаузи по Арго.
   - Господа, мои люди и драконы необходимы в Арнейсе. Мы  идем  на  перевал
Кохон.
   - Это несерьезно. Вы считаете, что враг может занять перевал  Высокий!  -
Турстуран Генвер отказывался этому верить.
   - Будем надеяться, что этого не случится, но я должен командовать, исходя
также и из этой возможности.
   В конце концов руководители беженцев ушли и отправились вверх по  реке  в
каноэ, которые были доставлены к Рычанию Льва.

Глава 38

   Следующий  день  стал  днем  медленно  растущего  напряжения.   Багутскую
кавалерию видели утром чуть ниже Рычания Льва. К вечеру  разведчики  Талиона
донесли о крупных силах бесов, двигавшихся по дороге  к  ним.  Кроме  бесов,
были замечены группы высоких страшных троллей.
   Драконы выглядывали за ограждение, выгнув свои  длинные  шеи  и  напрягая
глаза, чтобы разглядеть этих чудовищ.
   Вскоре тролли подошли достаточно  близко.  Это  были  огромные  животные,
похожие на помесь человека и медведя. На плечах они несли большие  топоры  и
щиты.
   - В общем-то, они не такие и большие, - фыркнул Влок.
   -  Сколько  их  надо  варить,  чтобы  они  были  съедобными?  -   спросил
Пурпурно-Зеленый, который всегда искал возможности добавить что-то  новое  к
однообразной, хотя и обильной пище легиона. Остальные драконы,  развлекаясь,
зашумели.
   Идс выставил впереди небольшие группы лучников, и позднее к вечеру люди и
драконы у баррикады услышали  шум  происходящих  одно  за  другим  небольших
столкновений у каждой из засад.
   Вскоре после этого начали  прибывать  отступившие  лучники.  Вернулась  и
последняя горстка разведчиков. Они  доложили,  что  враг  сосредоточился  не
более чем в двухстах ярдах ниже по тропе,  где  наружу  выходили  остаточные
породы Каленстоуна  из-под  гигантских  валунов,  сброшенных  разрушительной
мощью воды вниз по склону.
   Обороняющимся оставалось только ждать. Идс  приказал  сварить  и  раздать
келут. Он и другие офицеры обходили  позиции,  переплывали  реку  на  каноэ,
разговаривали с людьми,  стремясь  поднять  боевой  дух.  Каждый  знал,  что
делать, каждый знал, что готовит завтрашний день. Напряжение все  же  росло.
Все знали, что враг был намного сильнее, а  их  немногочисленный  отряд  был
предоставлен сам себе, и все  же  враг  выжидал.  Люди  начали  думать,  что
сегодня сражение может и не  состояться.  Лишь  немногие  бормотали  молитвы
благодарности Великой Матери. Солнце склонялось к западу  к  далеким  холмам
Контока. Стайки водоплавающих птиц пролетали над  ними  на  восток.  Солдаты
провожали их завистливыми взглядами.
   И тогда громко запели  трубы,  и  все  началось.  Трубили  сотни  горнов,
грохотали  неприятельские  барабаны.  На  крутой  тропе   показалась   толпа
коренастых противных бесов, которых  солнце,  освещавшее  их  сзади,  делало
огромными. Боевой крик, резкий и пронзительный, эхом отзывался в скалах.  На
их черных знаменах алела рука Эхохо.
   Рядом с ними шли лучники  в  черной  форме  Падмасы.  Стрелы  уже  начали
свистеть поверх баррикады и даже проникать внутрь сквозь стену  -  там,  где
было мало ветвей.
   Оборонявшиеся выдерживали их огонь в ожидании приказа. Бойцы  сплевывали,
жевали губы и отпускали горькие шуточки.
   Позади бесов шли тролли, девяти футов ростом,  с  огромными  топорами  на
плечах. Они шли группами по десять, одна за другой.  Рога  гудели.  Барабаны
били.
   - Огонь! - последовал наконец приказ, и лучники и дракониры поднялись над
гребнем стены и послали целую тучу стрел в  наступающую  орду.  Бесы  начали
падать по  всему  фронту,  но  вряд  ли  накатывающая  масса  заметила  это.
Засвистело еще больше стрел. И вот уже драконы выдвинулись вперед. Крича  от
напряжения, они метали тяжелые камни из-за баррикады в толпу  врагов.  Крики
ужаса и короткие предсмертные вопли стали вырываться из глоток бесов,  когда
валуны посыпались им на  головы.  Парадоксально,  но  это  только  заставило
наступающих ускорить шаг. Они приблизились к баррикаде и начали наползать на
нее, собираясь схватиться  с  защитниками  врукопашную,  похожие  на  прилив
человекообразных крабов.
   Базил, Влок и Пурпурно-Зеленый были поставлены на остром выступе с  южной
стороны  реки,  где  баррикада  выдавалась  вперед  под  защитой  скалистого
козырька. Базил стоял на острие, Релк