ем это делают они.  У
нее нет ножа, чтобы испортить жизнь безнадежного  игрока.  Она  воплощает  в
себе вечное и бесконечное.
   Релкин выслушал, но не мог это принять.
   - Это трудно, - спокойно сказал он.
   - Я знаю, но такова судьба всего хорошего в мире. Зло легко  принимается,
а все, что воистину ценно, тяжело.
   Релкин пожал плечами:
   - Полагаю, что так.
   Она извинилась и покинула его. Он вздохнул. Храм был так прекрасен, такой
простой, без украшений. Ему просто не повезло. Легких ответов не существует.
   Он оставил храм и по залитой лунным светом тропинке отправился к  лагерю.
Его дракон сидел на задних лапах и глядел на небо. Звезда  дракона,  красный
Разулгеб, поднялась высоко в зените.
   - Добро пожаловать обратно к нам, - сказал Базил.
   - Я не думал, что ты все еще не спишь.
   - Красная звезда высоко. Никто из нас не спит. Релкин  оглянулся  вокруг.
Так и было. Все драконы сидели на задних лапах, их глаза были  устремлены  к
небу.
   - Итак, драконир, научился чему-нибудь в храме?
   - Да, - сказал он, скользнув под свое одеяло. Усталость  во  всех  членах
звала ко сну.
   - И чему же?
   - Нет ответов, Базил, вот чему.

Глава 34

   Между Кенором и провинциями Аргоната  через  длинную  цепь  гор  Мальгуна
протянулись только две дороги. Одной была  расщелина,  занятая  рекой  Арго,
которая текла между горами Красный Дуб и Ульмо. Другой путь лежал  на  юг  и
был известен как перевал Высокий.
   Здесь гора Ливоль и громадный  массив  Мальгун  образовали  ущелье  почти
квадратного сечения. Ширина его была чуть меньше мили, высота  стен  -  чуть
больше. Серые  скалы,  лишенные  растительности,  тянулись  к  небу.  Только
немногие козы выживали здесь в тумане.  Наиболее  сильным  впечатлением  для
человека было полное одиночество. Только ветер выл над безлюдными скалами  и
свистел в расселинах.
   Империя Розы проложила через перевал ровную дорогу шириной в сорок футов.
Эту дорогу разделял на две части четырехугольник форта  Роланд,  обращенного
наиболее укрепленной стороной к западу. В прохладном утреннем свете  капитан
Холлейн Кесептон стоял над воротами на парапете с бойницами.  Вид  на  запад
был закрыт низкими облаками, которые превращали дорогу  в  воронку  в  стене
тумана.
   Из  тумана,  спустившегося  на  дорогу,   выползали   бесконечные   толпы
испуганных беженцев, тысячи и тысячи женщин, детей,  стариков  и  инвалидов.
Шли стада крупного рогатого скота, овец, табуны лошадей, большие  повозки  и
даже немногие роскошные экипажи, запряженные шестью или восемью  прекрасными
лошадьми. Всех их гнало одно и то же  непреодолимое  желание  пройти  сквозь
большие ворота Роланда и попасть в безопасные провинции Аргоната. Но Холлейн
знал, что  безопасность  была  иллюзией,  потому  что  за  беглецами  ползло
громадное, все пожирающее животное, которое войдет в долину Лиса,  перевалит
через горы и пожрет города Аргоната  -  если  не  будет  остановлено  именно
здесь. А для того чтобы остановить эту  страшную  угрозу,  здесь  находилось
всего несколько сотен воинов, включая его самого.
   Он повернулся на звук шагов - кто-то поднимался по лестнице в башню  -  и
увидел знакомое мрачное лицо, появившееся из темноты. Лейтенант Лиепол Дьюкс
вытянулся по стойке смирно и приветствовал командира.
   - Вольно, лейтенант, - сказал Холлейн. Дьюкс наконец получил повышение  и
перешел на одну ступень выше в офицерском звании.
   - Не думал, что так скоро снова увижу вас,  капитан.  -  Дьюкс  улыбнулся
своей знаменитой холодной улыбкой.
   - Кажется, это судьба. Я поискал бы здесь какие-нибудь признаки, какие-то
знаки, что во все это вмешивается рука Матери.
   - Вы не найдете ее. Эта война - поле для более сильных игроков. Наш  враг
становится все мощнее после каждого своего поражения от нас.
   - Вы не были пораженцем раньше, сомневаюсь, что вы стали им теперь.
   Лиепол Дьюкс ухмыльнулся. Он был  высоким  и  светловолосым,  а  Кесептон
носил темную бороду средней  длины,  подстриженную  скобкой.  Лейтенант  был
старше капитана, поднялся  из  простых  солдат  и  тяжелым  трудом  заслужил
офицерские лычки. Он служил с отличием  в  кампании  против  Рока  в  Туммуз
Оргмеине.
   - Вы правы, капитан.
   - Мы сможем сделать это?
   - Можем ли мы отделаться от них? Да, сэр.
   - Нет, сможем ли мы их задержать достаточно долго, чтобы  к  нам  подошли
подкрепления?
   Дьюкс взглянул на стены.
   Они были выстроены на совесть  и  правильно  расположены.  С  несколькими
сотнями людей здесь  можно  было  противостоять  целой  армии.  Но  то,  что
надвигалось на них, по всем расчетам было поистине гигантским войском.
   - Честно говоря, я  сомневаюсь,  сэр.  Но  мы  попытаемся.  Здесь  каждый
человек сделает все, что в его силах, - за единственным исключением.
   Кесептон взглянул вниз на дорогу.
   Повозка с целой дюжиной детей, грохоча, подъезжала к воротам. Дети начали
петь  "Кенорскую  песню"  высокими  звонкими  голосами.   Люди   в   воротах
рассмеялись и присоединились к их хору.
   - Знаете, мы слышали о форте  Редор.  Враг  целых  пять  дней  гнал  свои
колонны мимо форта.
   -  Редор  падет,  капитан.  -  Дьюкс  произнес  эти   слова   с   мрачной
уверенностью. - Но Теот удержится. Я служил три  года  в  Теоте.  Это  самый
укрепленный форт в Кеноре, и родник там самый глубокий.
   - Вы правы, лейтенант. Теот будет стоять до самого конца, если,  конечно,
они не смогут разрушить стены, в чем я очень  сомневаюсь.  Эти  стены  имеют
крепость алмаза, они скованы и заговорены ведьмами.
   Дьюкс пожал плечами:
   - Не говорите Лиеполу Дьюксу о чарах! Ведь у  врага  тоже  есть  те,  кто
умеет накладывать заклятия. Получается, что прочность  этих  стен  -  просто
блеф. Впрочем, можно не ломиться сквозь стену, а подойти  прямо  к  воротам.
Правда, они тоже крепкие.
   - Подступы к воротам - это смертельная ловушка. Нет, я не думаю, что враг
будет тратить свои силы, пытаясь  взять  Теот.  Но  люди  и  драконы  внутри
Редора, боюсь, обречены.
   - Лучше бы им находиться здесь. Неприятно пропадать ни за что.
   - У нас нет драконов. Нет ничего, что можно противопоставить троллям.
   - Тролли плохо лазают по стенам.
   - Это наше единственное  утешение.  Но  они  привезут  таран  и  разобьют
ворота.
   Дьюкс вновь улыбнулся своей холодной улыбкой:
   - Я слышал, капитан, что ворота  Роланда  также  построены  с  заговором.
Следует ожидать, что стены рухнут раньше, чем будут разбиты ворота.
   Холлейн покачал головой:
   - Мой друг, нам придется увидеть троллей задолго до  того,  как  все  это
кончится. Вы знаете, что идет против нас.
   Дьюкс нахмурился:
   - Все это только половина нашей проблемы. Вторую половину этой  проблемы,
я уверен, вы знаете сами.
   Холлейн Кесептон скорчил гримасу:
   - Командующий Ходвинт.
   -  Купленное  звание,  капитан.  Вы  ведь  с   подобной   проблемой   уже
сталкивались.
   Кесептон  поджал  губы.  Еще  как  сталкивался!   Последствия   подобного
безобразия ему пришлось расхлебывать во время осады Урдха.
   - Я завтракал с командующим.
   Дьюкс невесело усмехнулся:
   - Он не знает, что делать, - покрыть себя позором и остаться или  покрыть
себя позором и бежать. Этот человек и трус, и дурак.
   Кесептон вынужден был согласиться. Ходвинт был аристократом из Кадейна. У
него были крупные фамильные владения в  провинции  Минуэнд.  Он  купил  себе
офицерское звание командующего, чтобы получить право надеть латы легиона и в
таком виде позировать для  семейного  портрета.  Новоиспеченный  командующий
полагал, что служить в легионах - значит провести несколько бурных месяцев в
Кадейне, деля время между таверной и борделем.  После  дикой  ночной  стычки
Ходвинта с охраной генерал Пикил  решил,  что  самое  подходящее  место  для
беспокойного и шумного дурака - это перевал Высокий.
   Ходвинт вынужден был или отказаться от своего купленного звания,  или  же
выплатить разорительный финансовый штраф.  Он  попытался  использовать  свое
влияние при дворе короля Нита, чтобы отменить приказ Пикила, но  безуспешно.
В конечном счете он, целый и  невредимый,  оказался  в  унылых  окрестностях
форта Роланд.
   Теперь, когда на них  обрушилась  орда,  как  будто  вышедшая  из  нижних
уровней ада, командующий Ходвинт тешил себя надеждой на общее отступление  с
перевала Высокий.
   По его мнению - так он сказал во время завтрака с Холлейном Кесептоном, -
единственным надежным местом теперь оставался  Кунфшон.  Командующий  был  в
состоянии думать только об  одном:  как  бы  побыстрее  выбраться  отсюда  и
попасть на острова.
   Повелители  никогда  не  покорят  Кунфшон,  да   же   если   они   смогут
контролировать моря. Моряк Кунфшона были лучшими  в  мире  мореплавателям  и
подняли искусство  кораблестроения,  навигации  морских  сражений  на  самый
высокий уровень, когда либо известный Рителту.
   Командующий Ходвинт особенно подчеркивал это. К счастью, семья  Ходвинтов
издавна владел фамильными  землями  в  Кунфшоне,  а  кроме  тоге  отдельными
поместьями. Кунфшонская ветвь семьи возможно, была отсталой и узко мыслящей,
корня ми она уходила в Дифвод, но признавала и  родственников  из  Аргоната.
Было намного лучше пре бывать  гостем  у  очага  в  Дифводе,  чем  быть  раз
давленным в пыли под каблуками безжалостного врага  из  Падмасы.  Таков  был
четкий выбор, который сделал командующий Ходвинт, о чем  и  сказал  капитану
Кессептону.
   Дьюкс  принял  молчание  Кессептона  за  согласие  -  Я  обсудил  это   с
сержантами, сэр, и они со гласились. Все зависит от вас,  сэр,  так  как  вы
являетесь старшим офицером среди нас. Мы можем объединиться.
   -  Так  и  будет.  Но  это  означает  -  если  мы  останемся  в  живых  -
военно-полевой суд.
   - Очень похоже на это, капитан.
   - По меньшей мере, это единственное, о чем мы можем не беспокоиться, ведь
так?
   - Да, сэр.
   Дьюкс отправился готовить заседание  суда.  Холлейн  остался  у  зубчатой
стены и попытался привести в порядок свои мысли.
   Практически у них не было выбора. Ходвинт был дурак и Предатель, и с  ним
во главе не оставалось  никаких  шансов  задержать  неприятеля  на  перевале
Высокий. Но нарушить дисциплину в легионе и  осудить  командующего  означало
бунт.  А  высшее  командование  всегда  относилось  к  бунтам  очень  плохо.
Возможно, повешения капитан и избежал бы, но с его карьерой было  бы  раз  и
навсегда покончено.
   Кесептон мысленно пожал  плечами,  как  бы  отгоняя  эту  мысль,  и  стал
смотреть вниз, на беженцев, которые подходили к большим воротам Роланда. Его
утешала мысль, что Лагдален и ребенок были в Марнери. В  безопасности.  Даже
если все остальное падет, Белый Город на Лонгсаунде  выстоит.  Они  будут  в
безопасности. На какой-то момент он зажмурился и произнес молитву о здоровье
своей маленькой дочери и милой  жены.  Когда  он  открыл  глаза  и  взглянул
наверх, то увидел орла, парящего над перевалом. Он следил  за  птицей,  пока
она не исчезла в облаках над Кенором.
   Вновь вернулся лейтенант Дьюкс. Холлейн не был уверен, что  иметь  с  ним
дело как с офицером будет легче, чем как с сержантом, но все равно радовался
за старого знакомого,  что  тот  прошел  наконец  все  испытания  и  получил
повышение. Он понапрасну растрачивал себя, оставаясь в  сержантском  звании.
Позади Дьюкса шли сержанты маленького гарнизона.
   - Сержанты Хак, Дулу и Эпворт, сэр. Холлейн отдал честь:
   - Доброе утро, господа. Вы понимаете, что, скорее всего, нас всех ожидает
военно-полевой суд в том случае, если мы выживем в предстоящем сражении.  Вы
знаете также, что мы обязаны совершить  этот  проступок,  поскольку  обязаны
удержать перевал.
   Все согласились. Люди были на его стороне.
   Холлейн тотчас же отправился в штаб  командующего  Ходвинта,  в  башню  у
ворот.
   Командующий Ходвинт с удивлением посмотрел на  вошедшего  из-за  большого
блюда с сосисками и пшеничными пирожками, которые он запивал щедрой  порцией
эля.
   - Какого дьявола, капитан? С каких пор вы  врываетесь  сюда,  не  получив
разрешения?
   Кесептон отдал честь, но избегал смотреть на Ходвинта:
   - Прошу прощения, сэр, но я вынужден информировать  вас,  что  начиная  с
этого момента вы больше не командуете фортом.
   Ходвинт буквально задохнулся и выплюнул остатки сосиски через стол.
   - Более того,  -  продолжал  Холлейн  безжалостным  тоном,  -  вы  будете
посажены под арест в  своей  квартире.  Я,  пользуясь  поддержкой  солдат  и
младших  офицеров,  принял  командование,  и  таким  образом  мы  попытаемся
осуществить защиту форта.
   Ходвинт вскочил на ноги:
   - Бунт? Я еще увижу, как тебя повесят, ты, наглый щенок!
   - Вас освободят, когда осада закончится, и вы будете  вольны  делать  то,
что захотите. Нас всех ожидает  военно-полевой  суд.  Однако,  поскольку  вы
решили оставить форт, у меня нет выбора. Я  тотчас  же  пошлю  в  Кадейн  за
новыми распоряжениями.
   - Генерал Пикил вздернет вас немедленно!
   - Сэр, я в этом сомневаюсь. Генерал Пикил поймет, почему я должен был это
сделать. Мы обязаны удержать перевал. Мы не можем отступить.
   Ходвинт уставился на него:
   -  Вы  сумасшедший.  Мы  должны  сегодня   же   выбраться   отсюда.   Они
приближаются, они скоро будут здесь.
   - Сэр, пожалуйста, отправляйтесь на свою квартиру. Это облегчит положение
и для вас, и для нас.
   Ходвинт завопил и стал плеваться, когда сержанты были вынуждены  вытащить
его из-за стола и силой доставить на квартиру.
   Кесептон и Дьюкс обошли все укрепления и отдали необходимые распоряжения.
У них  еще  оставалось  некоторое  время.  Они  хотели  распорядиться  им  с
максимальной пользой.

Глава 35

   Река Бур оправдала свою репутацию бурной. Погода переломилась,  едва  они
покинули Греттонс. Во второй половине дня начался  плотный  дождь.  Яростный
ветер резал поверхность воды и обрушивался на шаланды драконов,  угрожая  их
перевернуть. Идс приказал остановиться, и они повернули к берегу.
   По  дороге  суденышко  Распа  и  Джака  затонуло,  сбросив  пассажиров  в
стремнину. Расп, медношкурый толстопузый дракон,  плавал  хорошо,  но  Джака
наверняка унесло бы потоком, если бы Мануэль и Пурпурно-Зеленый не оказались
рядом. Мануэль нырнул и вытащил  полузахлебнувшегося  молодого  парня,  пока
Пурпурно-Зеленый твердо удерживал свою плоскодонку ударами громадных весел.
   На берегу одни солдаты  собирали  сушняк  и  разводили  огонь  в  полевых
кухнях, пока другие сооружали палатки.  В  конце  концов  мокрая  и  усталая
солдатская орава съела полуготовое мясо и отправилась спать.
   Дождь  шел  большую  часть  ночи  и  затих  только  к   рассвету.   Речка
превратилась в громадный поток грязно-коричневой воды, и стало ясно,  что  у
них не хватит сил плыть по ней.
   Они провели день, пытаясь высушить  намокшие  пожитки.  Чтобы  поддержать
всех в  рабочем  состоянии,  Идс  приказал  готовить  уголь  для  кухонь.  В
окрестный лес были направлены команды для заготовки сушняка, который сносили
к берегу, раскладывали и переворачивали на  солнце,  чтобы  подсушить  после
дождя. Дракониры сложили на берегу три громадных поленницы.  Затем  разожгли
костры, обложили их кучами еще влажной древесины и оставили,  чтобы  дерево,
медленно сгорая, превратилось в уголь. Огонь пришлось поддерживать всю ночь,
и это было  тяжелой  работой  для  дракониров  и  солдат,  которые  работали
посменно, а затем мылись в реке.
   В это время кузнец и лучшие плотники строили новую шаланду  для  Распа  и
Джака -  валили  деревья  в  лесу,  смолили  хорошим  дегтем  и  сколачивали
железными гвоздями  в  надежде,  что  их  сооружение  продержится  до  конца
плавания.
   К следующему  утру  вода  в  реке  значительно  спала.  Команда  драконов
подплыла к месту, где затонула лодка, и обыскала  дно.  Наконец  в  четверти
мили вниз по течению они нашли большой меч Распа Досерас. Расп все это время
мучился неизвестностью и очень обрадовался, заполучив меч обратно в руки.
   Они вновь пустились в путь  уже  ближе  к  вечеру  и  продолжали  его  до
деревушки Широкополье, лежавшей  ниже  слияния  Бура  и  Каленса.  Население
Широкополья, поверив слухам о вражеских колоннах,  которые  уже  вступили  в
долину Бура, собиралось бежать на север, к Высокому озеру.
   Идс был поставлен в трудное положение. По его расчетам,  враги  не  могли
еще миновать форт Редор. Пожалуй, они даже не достигли к этому времени устья
Бура.
   Легион провел тревожную ночь, а утром перевалил пятимильныи речной порог,
известный под названием Рычание Льва. В этот день опять начался  дождь,  что
превратило переход, который был трудным и при хороших условиях, в  настоящий
кошмар. На пути попадались лужи подсохшей грязи, которая становилась  жидким
месивом после того, как по ней проходили первые же люди и драконы,  тащившие
за собой лодки. Замыкающим колонну приходилось идти уже по колено в грязи.
   Мокрые и совершенно измученные, они сделали привал ниже Рычания Льва. Идс
видел состояние своих людей и приказал поварам развести огни.  Теперь  очень
пригодился свежий уголь, ибо лес вокруг был весь пропитан  влагой  и  трудно
было найти хоть немного подходящего топлива.
   Их вторая ночь под дождем  была  еще  менее  приятной,  чем  первая.  Все
промокло насквозь - и люди, и драконы, и палатки.  Но  в  конце  концов  они
заснули, не обращая внимания на влажные одеяла и холодные ноги.
   К утру дождь кончился, оставив на реке поднимающийся туман.
   Релкин поднялся рано, несмотря на то  что  просыпался  несколько  раз  за
ночь. Он почувствовал запах келута, готовившегося  на  кухне,  и  направился
тотчас же туда.
   В течение ночи повара и их помощники соорудили грубо сколоченное строение
из упавших веток и  срубленных  деревьев,  и  теперь  оно  было  переполнено
людьми. Все хотели согреться, выпив горячего келута. Релкину пришлось стоять
в очереди, чтобы наполнить свой котелок. Легкий толчок в плечо известил  его
о появлении Свейна и Томаса.
   - Каноэ с посланцем прибыло сегодня рано  утром  прямо  с  озера  Бур,  -
сказал Свейн. - Он вошел к капитану Идсу и еще не появлялся.
   Релкин нахмурился:
   - Откуда ты знаешь? Ты что, сторожил всю ночь?
   - Мы делали это по очереди. Они все еще там. Должно быть, что-то важное.
   Релкин получил мешок горячего хлеба и горшок с акхом для  дракона,  затем
набрал в котелок свежезаваренного келута и вернулся в палатку.
   Пока он собирал вещи, ввалился абсолютно  мокрый  после  купания  дракон.
Вместе они разобрали палатку и отнесли ее  в  лодку,  которую  загрузили  до
ватерлинии. Все было готово к отплытию.
   Вскоре к ним присоединились другие драконы, их  лодки  образовали  четкую
линию. Чуть дальше расположился Шестьдесят шестой, тоже  наготове.  Командир
эскадрона Таррент  прибыл  для  проверки  и  не  смог  найти  ничего,  чтобы
упрекнуть Релкина, хотя искал долго и скрупулезно. Но Релкин высушил все  их
пожитки у  огня  прошлой  ночью,  бесконечно  переворачивая  их,  чтобы  они
полностью высохли. Мрачный командир эскадрона так и не придумал, к  чему  бы
придраться.
   Взошло солнце, и напряжение несколько спало.  Драконы  сидели  неподвижно
или спускались к реке освежиться, оставляя свои мечи  в  лодках.  Они  ждали
только сигнала к отправке.
   Его  все  не  было.  Вместо  сигнала  появился  капитан   Идс,   которого
сопровождал стройный мужчина в серой форме с ранцем за плечами и  в  кожаной
шляпе с широкими полями.
   Идс с помощью подзорной трубы долго изучал реку.
   Базил, вернувшийся с  короткого  купания,  сох  на  солнце.  Внезапно  он
подтолкнул Релкина.
   - Послушай, парень, ты видишь этого человека? Это же наш друг с судна  на
реке Арго. В прошлом году, помнишь, до того, как мы пошли на юг.
   - Тон Экалон?
   Релкин поглядел внимательней. Дракон не ошибся.
   Идс опустил подзорную трубу, переговорил с посланцем, затем повернулся  и
отдал распоряжение сержанту Квертин