ибудь  драконов
после юного возраста  было  очень  трудно.  В  течение  жизни  мозг  дракона
переставал быть эластичным, способным воспринимать новые вещи, новую систему
мыслей. Он как бы затвердевал в возрасте шести-семи лет. Но до этого драконы
были хорошими учениками и быстро овладевали искусством сражения на мечах.
   Шаланды не были достаточно прочными, чтобы  выдерживать  удары  о  речные
камни. Ежедневно приходилось делать несколько остановок  для  починки  одной
или нескольких плоскодонок. Вначале особенно не везло Пурпурно-Зеленому.
   На третий день все драконы почти одновременно овладели новым  искусством.
Это было сверхъестественно. Первой, кто справился с шаландой, была Альсебра,
шелковисто-зеленая дракониха. Затем пришла очередь старого Чектора  и  Чама.
Затем Влок и Хвостолом, а потом остальные  -  Расп,  Антер  и  наконец  даже
Пурпурно-Зеленый - научились управлять лодкой.
   Дракониры обменялись изумленными взглядами. Драконы не сказали ничего.  В
этот вечер на берегу у костра они были необыкновенно спокойны.
   Почему-то и в Шестьдесят  шестом  марнерийском  драконы  также  научились
грести и управлять в тот же самый день.
   По берегам было много топляка для костров. По вечерам они готовили суп  с
лапшой, опуская ее в воду с маслом, солью и чесноком. Они пили свою порцию ,
пива, пинту на человека и галлон на дракона, и рано стелили свои одеяла. Все
шло как обычно, пока драконы обоих  эскадронов  не  собрались  для  срочного
разговора. Дракониры были специально отосланы. Они собрались сами по себе на
громадном плоском валуне на речной отмели.
   Свейн приписывал  поведение  драконов  древнему  пакту  между  старинными
богами и повелителями драконов. Веско, бог огня древнего  Веро  и  создатель
лавы, был настолько тесно связан с драконами, что в геральдике они стали его
символом. Когда драконов северной страны  атаковали  ледяные  тролли.  Веско
взял свой большой молот и отправился на помощь. В последовавшей битве  Веско
разбил молотом ледяных троллей и создал снег. Но при  этом  жизненно  важная
часть  тела  Веско  была  потеряна  в  Драконьем  гнезде.  Согласно  древней
мудрости, это был пенис бога. Служители Веско объездили весь мир в  поисках,
но смогли найти  его,  только  когда  прибыли  в  древнее  Драконье  гнездо.
Здесь-то и нашелся потерянный член. Веско наградил  драконов  даром  речи  и
даром обмениваться мыслями. Релкин хихикнул.
   Свейн  знал  все  истории  о  старых  богах,  в   особенности   те,   что
поскабрезней.
   - Ты, Свейн, богохульник, заткнись,  -  сказал  Хальм  из  Орса,  который
происходил из очень религиозной семьи.
   Свейн рассвирепел, но, пока он искал ответ, заговорил Мануэль. Они всегда
удивлялись странным случайным высказываниям обычно  молчавшего  Мануэля,  и,
когда он начинал говорить, все уважительно замолкали, прислушиваясь.
   - В институте по делам драконов в Кунфшоне считают, что драконы время  от
времени приобретают коллективное сознание. Это реакция на сильный стресс.
   Мануэль выделялся среди дракониров как студент академии.  Он  знал  массу
вещей о драконах, о которых другие и не подозревали.
   - Что ж, возможно, - согласился Релкин, -  и  может  быть,  даже  за  это
отвечает Веско. Я не вижу причин отрицать это.  Но  драконы,  между  прочим,
удивляются не меньше нашего.
   - Ты раньше видел что-нибудь подобное, Релкин? - спросил Свейн.
   - Драконы обучаются каким-то таинственным образом. Мы все видели, как они
внезапно осваивают трюки с мечом, которые им показывали тысячу  раз,  а  они
никак не могли понять. А потом внезапно они схватывают прием, и  уже  больше
никогда не повторяют своих ошибок.
   - С этими ребятами полумерами не обойдешься,  -  сказал  маленький  Джак.
Свейн возбужденно заговорил:
   - Вы помните, когда мы шли на Урдх? Тогда нам  нужно  было  пройти  через
болото, и вы не могли спать, потому что квакали  лягушки.  Драконы  шли  как
заколдованные. Они все подошли к краю болота и просто, слушали.  Они  ничего
не говорили.
   - Драконы - это не люди, и в этом все дело, Свейн, - сказал Релкин.
   - Без тебя знаю, ты, куошит. Это ты, кажется, забываешь об этом. А  когда
они тебе что-нибудь покажут, ты только тогда и  вспоминаешь  -  ах,  они  не
люди.
   Кто-то из дракониров рассмеялся.
   - Это как-то связано с жизнью в море, так  нам  говорили  в  академии,  -
сказал Мануэль, самый образованный драконир.
   - Они становятся прямо сумасшедшими, когда они видят океан.
   - Сумасшедшие они или нет, но дальше плыть по реке станет намного легче.
   - Подумать только, вчера я сам чуть не сошел с ума, -  сказал  Брайон.  -
Альсебра была просто невозможна. Просто ведьма какая-то.
   - Наверно, мы доберемся до форта  Редор  вовремя,  -  произнес  маленький
Джак.
   - Ну вот, зачем тебе надо было говорить это? - забрюзжал Свейн. -  Теперь
я уже не засну.
   Все они почувствовали какую-то дрожь при мысли об  этом.  Все,  что  было
впереди, казалось темным  и  бесформенным,  угрожающим  взорваться.  Мрачное
предзнаменование, словно облако, повисло над горизонтом. Облако,  в  котором
роились тролли девяти футов ростом, вооруженные мечами и боевыми молотами.
   И все же, несмотря на свои слова, Свейн заснул, поворочавшись немного  на
одеяле, расстеленном на твердой земле, как и все  они,  слишком  измученный,
чтобы не спать.
   Завтракать пришлось зверски рано. Капитан  Идс  понимал,  что  обстановка
очень серьезная. Форт Редор может пасть или просто быть  отрезанным  другими
осаждающими силами, тогда как главные силы вражеской  армии  продолжат  свое
наступление вверх по долине. Целью явно  будет  перевал  Высокий.  Он  решил
свернуть к востоку, как только  они  достигнут  Лиса.  Это  означало  работу
веслами против течения, работу  тяжелую,  но  на  спокойном  Лисе  она  была
возможна, особенно летом, когда вода спадала  и  течение  ослабевало.  Очень
важно было вовремя попасть на перевал Высокий.
   Лодки были на воде уже час спустя, и с  драконами,  которые  уже  освоили
свое новое дело, они теперь продвигались быстрее, чем прежде.
   И все же дорога до низовий Бура заняла у них  несколько  недель,  ибо  до
места назначения им пришлось покрыть более двухсот  миль.  Самый  краткий  и
легкий путь был по реке вдоль леса Феутоборг. Здесь они быстро скользили  по
речной глади мимо темного мрачного леса из старых дубов и буков.
   Релкину хватило приключения в заколдованном лесу.  Он  стремился,  как  и
все, поскорее оставить за собой древний лес и  вздохнул  свободно  только  в
конце  дня,  когда  на  восточном  берегу  реки  показался   Греттонс.   Они
остановились и вытащили свои каноэ и шаланды  на  широкую  песчаную  полосу.
Крошечный городок  составляли  четыре  улицы,  двадцать  каменных  зданий  с
соломенными крышами и древний храм Великой  Богини.  Его  пропорции  внушали
восхищение. Храм оставался скрытым от  всех,  кроме  почитателей  Матери,  в
течение долгой ночи Темных Веков. Грязные посланники лордов-демонов  так  ни
разу и не заподозрили, что храм Спрятанной Матери находится здесь, на  самом
краю леса  Феутоборг.  Храм  все  еще  поддерживался  горсткой  юных  ведьм,
волонтеров из Би и Кадейна.
   Идс направил людей разбить палатки вдоль  берега  сразу  же  за  окраиной
города. Повара начали кипятить воду и послали в  город  за  хлебом,  элем  и
свежими овощами. Растянувшись на песке рядом с небольшим  городком,  солдаты
наелись до отвала. Солнце садилось на  западном  берегу  реки.  Было  теплое
настоящее лето, и погода оставалась мягкой и солнечной.
   Горожане были приветливы, а Босун Чеснев, который вышел на пенсию  в  это
спокойное местечко после службы в легионе, выставил несколько кругов доброго
эля.
   Босун Чеснев был искренне счастлив посидеть с ними и послушать рассказы о
северном Кеноре, Далхаузи и  провинции  Арго.  Но  и  он,  в  свою  очередь,
рассказал им некоторые новости. С начала вторжения  местные  жители  видели,
как люди плыли вниз по реке, надеясь достичь перевала Высокий и  выехать  из
Кенора. Потом, всего несколько дней  тому  назад,  они  заметили  нескольких
всадников, едущих другим путем - вверх по старой дороге к Лису,  а  затем  в
лес Феутоборг. Эти люди были убеждены, что вражеская орда в настоящий момент
близка к тому, чтобы в любой час выйти  в  долину  Бура.  Чеснев  слышал  от
другого путника, торговца из Утоли, ростом не больше эльфа, что  форт  Редор
уже пал, а все его защитники убиты. Форт Теот тем не менее еще держался.
   Говорили, что вражеская армия движется  бесконечными  потоками  вверх  по
реке в Ливольду. Силы  врага  двигались  также  через  провинцию  по  другой
стороне реки к Пикону  и  Гуэве.  Несмотря  на  то  что  подразделение  Идса
двигалось к верховью реки Бур, люди в Греттонсе были  обеспокоены.  Во  всем
городе и окрестностях ни за какие деньги невозможно было купить даже осла.
   Идс  созвал  капитанов  Сеншона,  Дефта  и  Ретинера.  Ретинер  предлагал
остановиться  в  Греттонсе  и  ждать  новых  распоряжений.  Дефт  и   Сеншон
высказались за бросок на юг в надежде вовремя добраться до места  слияния  с
Лисом, а затем повернуть вверх по течению к перевалу Высокий.
   Для командира настало время принять решение. Идс должен  был  рискнуть  и
взять ответственность на себя. Необходимо было учесть также и тот факт,  что
враг мог добраться до слияния Бура и Лиса прежде,  чем  это  успеют  сделать
они. В этом случае окажется, что  они  потратили  впустую  массу  времени  и
усилий.
   Возникал и еще один вопрос: что делать, если это произойдет.  Идс  хорошо
понимал все это:
   - Джентльмены, сейчас мы поспешим на перевал Высокий, потому  что  именно
там будет дано сражение. Нам будет нужен каждый солдат и каждый  дракон  для
того, чтобы мы добрались туда и удержали перевал.
   - Самый быстрый путь к перевалу Высокий лежит по рекам.
   - Итак, мы должны спешить, несмотря ни на что? - спросил капитан  Ретинер
из эскадрона легкой кавалерии Талиона.
   - Таково мое решение, капитан.
   - Да, сэр.
   Было ясно, что Ретинер не  согласен,  но  он  воздержался  от  возражений
вышестоящему командиру. Идс сделал паузу.
   - Если мы обнаружим, что опаздываем, тогда повернем, но сейчас мы  должны
идти на юг. Мы должны учесть, что можем слишком задержаться в дороге. Тем не
менее нельзя упустить ни малейшей возможности добраться до перевала Высокий.
   Капитаны  разошлись  по  своим  подразделениям  и  рассказали  о  решении
командира. Они выйдут на заре к югу навстречу врагу и отправятся на  перевал
Высокий.
   На исходе сумерек Релкин обнаружил, что наступил  один  из  очень  редких
моментов,  когда  можно  ничего  не  делать.  Таррент  был  занят  проверкой
обмундирования бедного Джака, которое пришло в "неисправность", как  считал,
выражая  свое  возмущение  рокочущим  басом,  командир   эскадрона.   Релкин
выскользнул из расположения части и отправился бродить по  городку.  Повсюду
были девушки, и среди них девушки его возраста, смотревшие на него  большими
глазами и очаровательно ему улыбавшиеся.
   Но за девушками следили домочадцы, у дверей сидели отцы  и  братья,  люди
крепкого сложения и в большинстве случаев с грубым выражением лица.
   Релкин побрел по дорожке,  которая  вилась  сквозь  рощу  залитых  лунным
светом деревьев и постепенно привела его  к  лужайке,  где  стоял  небольшой
храм, построенный из  белого  камня.  Он  был  шестьдесят  футов  длиной  и,
возможно, вполовину меньше шириной. У входа в храм  стояли  четыре  каменные
колонны великолепной формы и пропорций. Исхоженные мраморные ступени, тускло
светившиеся под луной, вели внутрь.
   Он легко взбежал по  ступеням,  привлеченный  красотой  храма,  но  затем
остановился в сомнении у входа. Двери храма  были  настежь  открыты,  внутри
горели несколько свечей и лампа посредине  потолка.  Он  видел  единственное
помещение.  Пол  был  выстлан  шлифованным   белым   мрамором.   На   стенах
светло-серого ракушечника были вырезаны классические сцены  молений  Великой
Матери. Здесь же высился  простой  алтарь  из  темного  камня  для  сожжения
приношений. Релкин подумал, что никогда  не  видел  такого  простого  храма,
храма, где было бы так мало украшений.  Преодолев  неловкость,  он  вошел  и
двинулся вдоль стены, слегка касаясь пальцами резьбы. Прошло много времени с
тех пор, как он последний раз присутствовал на службе. Он вспомнил множество
длинных вечеров, которые он проводил в куошском храме.
   Тут он  почувствовал,  что  за  ним  кто-то  наблюдает,  и,  оглянувшись,
обнаружил стоящую у входа молодую женщину, одетую  в  строгое  серое  платье
простой домашней вязки и мягкие туфли из кожи лани. Она подошла поближе.  Он
сразу же понял, что это ведьма, возможно, охраняющая это место. Релкин видел
довольно много ведьм в молодости, чтобы не узнать их  тотчас  же.  Они  были
всегда окружены аурой - полем ожидания и энергии.
   - Если я могу помочь  вам  в  чем-нибудь,  я  помогу,  -  произнесла  она
ритуальное приветствие, сложила вместе ладони и поклонилась.
   - Благодарю вас, сестра.
   Он заколебался. Она выглядела так, словно ей было  лет  двадцать  пять  -
тридцать, но могло легко оказаться, что ей в десять раз больше. Леди Лессис,
которую он знал, была старше, чем сами города Аргоната.
   Мальчик чувствовал неуверенность. Он не мог  сказать  ни  слова.  У  него
накопилось так много, о чем он хотел бы спросить! Но можно ли было  говорить
об этом именно здесь? Если действительно Великая Мать  наблюдает  за  всеми,
тогда он, конечно, оскорбил ее тем, что молится старым богам. Как  мог  юный
драконир выразить то, что хотел, и не обидеть эту ведьму?
   Он чувствовал, что происходят  какие-то  великие  события  и  они  как-то
касаются его самого, но все это происходило на уровне, который был выше  его
понимания. Как будто он слышал голоса, искаженные расстоянием, и был уверен,
что говорят о нем, Релкине, но сколько ни старался, не мог разобрать слов.
   -  Я  чувствую  в  храме  мятущуюся  душу,  -  сказала   ведьма.   В   ее
бледно-золотые волосы были вплетены  ленты,  а  голову  обвивала  серебряная
повязка. В остальном - просто женщина плотного сложения, с полными руками  и
круглым веселым лицом.
   - Позвольте мне помочь вам, - сказала она.
   - Я не знаю, кто может хоть чем-то помочь мне, леди. Я думал, что, если я
написал Серой Леди Лессис, она примет участие в моей судьбе, но  кто  знает,
ответит ли она мне до того, как я погибну в следующей большой битве.
   Ведьма Дассни моргнула и строго посмотрела на  юношу.  Он  сказал  "Серая
Леди Лессис"?  Кто  же  этот  парень,  если  он  спокойно  бросается  такими
именами?
   - Никто не поможет, если вы не захотите, чтобы вам помогли.
   - Я хочу, - пожал он плечами, - но откуда я узнаю, сердится  ли  на  меня
Мать по-прежнему, смогу ли я когда-нибудь вновь заслужить ее милость в  этой
жизни? Я чувствую себя проклятым. Исправьте это. Я проклят. Все идет скверно
для меня вот уже несколько месяцев.
   - Вы отняли у кого-то жизнь?
   - Ну, да, конечно.
   Брови молодой ведьмы невольно поднялись:
   - Это случилось недавно?
   - Да.
   - Случалось ли это раньше?
   - Да.
   Молодая ведьма покачала головой и пристально посмотрела на него.  На  нем
была форма: красная с синим шапка, китель, бриджи и сапоги. У него был меч и
большой кинжал. Он был из легиона. Ей стало немного легче дышать:
   - Как вы смогли взять чью-то жизнь?
   - - В сражении с краллами у Черной Горы. Они атаковали, а мы убивали их.
   - В сражении? Но вы так молоды.
   - Я драконир.
   - Ах, конечно. Как глупо с моей стороны. Итак, вы участвовали в  сражении
и  убили  человека.  И  вы  полагаете,  что  Мать  не  будет  больше  к  вам
благосклонна, поскольку не одобряет убийства?
   - Нет, совсем нет.
   - Нет? - Ведьма Дассни наморщила от удивления лоб.
   - Ну, - сказал он, жестикулируя, - мы  боремся  за  мир  Великой  Матери,
разве не так? Меня всегда учили этому. Я видел, как сражаются люди повсюду в
стране, я убил много людей и других, которые не являются  людьми,  но  могут
сражаться подобно им. Я убил их больше, чем могу вспомнить. И меня  чуть  не
убили несколько раз. Я могу сказать, что я видел  все  убийства,  какие  мог
когда-либо представить. Но все они были совершены во  имя  Аргоната.  Ну,  -
поправил он сам себя, - все, кроме убийства торговца  Дука,  но  это  совсем
другое дело.
   - Но такой способ убийства можно считать необходимым для сохранения  мира
Матери в Кеноре. Вы можете быть уверены в том,  что  Мать  вас  простила.  В
конце концов вы сражались у нее на службе.
   Она посмотрела на него  тем  особенным  пронизывающим  взглядом,  который
вновь напомнил ему о Великих Ведьмах.
   - Но если на вашей совести лежит несправедливое и ненужное отнятие жизни,
именно за это вы должны просить прощения, и в нем вам могут отказать.
   Он поджал губы. Кто может сказать, что несправедливо? Когда ты  отбиваешь
меч беса и выпускаешь его кишки своим  кинжалом  в  горячей  схватке,  когда
сталь звенит вокруг, можно ли помнить о таких понятиях, как справедливость и
несправедливость? Все  совершается  в  такие  моменты  слишком  быстро.  Или
убиваешь ты, или убивают тебя.
   - Это было необходимо, сестра. Но Она не поэтому не вспоминает  обо  мне.
Это, наверно, из-за старых богов. Понимаете, я думаю, что они все еще  живы,
хотя они и не такие сильные, как раньше.
   Дассни в удивлении покачала головой. Из-за  старых  богов?  Он  привержен
старым богам народа Веро?
   Этот юноша, который отнял своим мечом столько жизней,  теперь  обеспокоен
старыми богами?
   - Как вас зовут, драконир?
   - Релкин из Куоша, драконир первого  класса  Сто  девятого  марнерияского
эскадрона драконов. Приписан к Восьмому полку Второго марнерийского легиона.
   - Так почему же вы думаете, что Мать оставила вас своей милостью?
   - Не знаю, верю ли я в нее. Старые боги ощущаются более  реально,  потому
что они принадлежат всем. Они дышат, едят, занимаются любовью  и  сражаются.
Старина Каймо со своим вином и игрой в карты. Или Асгах со  своим  мечом.  Я
думаю, он охраняет моего дракона. Как-то мы попали  в  тяжелую  переделку  у
горы Красный Дуб. Асгах услышал нашу мольбу и пришел к  нам  на  помощь.  Он
скатил камень на троллей.
   Сестра Дассни задержала дыхание.
   - Мать проще, чем какой-то бог или богиня, дитя. И слово Ее - Милость.
   - Я знаю. Я борюсь за Ее мир. Он означает конец несправедливого насилия и
неумеренной жадности. Я учил все это в школе. Но после того, как  я  покинул
свою деревню, я видел только хаос и  постоянное  убийство.  Мне  нет  еще  и
восемнадцати, а я уже видел сражения, осады - все.  Как  это  может  быть  -
Великая Мать и так много убийств и ужаса в этом мире?
   Молодая ведьма улыбнулась и подошла к нему поближе:
   - Наверно, это долгая и тяжелая работа - очистить мир от ужасов.  Их  так
много, и они еще надолго останутся в этом мире. Работа Великой  Матери  едва
только началась.
   - Но нам говорили, что мир создан Великой Матерью. Если Она создала  мир,
так почему же ей было не создать его без ужасов и убийств? Отчего он  должен
быть таким жестоким?
   - А вы задаете эти вопросы старым богам?
   - Ну нет. Старые боги, они совсем как обычные люди. Они капризны.  Иногда
они жестоки. Каймо  носит  нож  и  готов  перерезать  тебе  горло,  если  ты
проиграешь свое наследство. Они часть этого мира, поэтому я  их  и  понимаю.
Они не  сидят  где-то  в  стороне  от  мира,  критикуя  его  и  устанавливая
невозможные нормы поведения для каждого человека.
   - Хорошо, драконир Релкин, вы можете быть уверены, что, если вы  отнимете
во имя старых богов чью-то жизнь при необходимости. Великая  Мать  не  будет
сердиться на вас. Она понимает необходимость в старых богах.  Они  привносят
некоторую энергию и интерес в мир, который верит в них. Но, как вы  сказали.
Великая Мать придерживается более высоких норм жизни, ч