о. И нечего потакать своей  лени  в  надежде  на  глупую
шутку - Арьен предельно серьезен.
   - Ты о чем? - спросил принц.
   Внутренний гонец уже поднялся, пошатываясь  и  дрожа  всем  телом  от
усталости, и изготовился к бегу.
   - О тебе, - отрезал Эннеари. - Или о себе - понимай как  хочешь.  Моя
это вина - я должен был сразу тебе рассказать... да все как-то  к  слову
не приходилось. А если серьезно,  я  считал,  что  и  незачем.  Что  моя
оплошность с тобой никак не связана.
   - Оплошность? - переспросил принц.
   Арьен слегка покраснел.
   - Это ты верно подметил, - виновато подтвердил он. - Неохота мне было
без причин трубить на весь свет о  том,  что  дурака  свалял.  А  причин
рассказывать я тогда не видел.
   - А теперь видишь? - Лерметт уже полулежал, опираясь на локоть.
   - Вижу, - вздохнул Арьен. - Потому что виновником налета оказался  не
спятивший  эльф,  а  замаскированный  человек.  -   Он   вскинул   руку,
предупреждая возражения, готовые сорваться с уст принца. -  Нет,  ты  не
думай, что я таким манером хочу обелить своих. Я с нас вины не снимаю. -
Взгляд  его  мазнул  по  телеге.  -  Но  это  не  единственный  человек,
замешанный в подоплеку этой мерзкой истории  -  и  корни  ее,  по  моему
разумению, растут по здешнюю сторону перевала.
   Куда только девалась тяжелая истома, прижимающая тело к расстеленному
плащу! Лерметт вновь был сосредоточен и собран. У него и  помышления  не
было о том, что какую-то минуту назад он считал  себя  слишком  усталым,
чтобы размышлять.
   - Рассказывай, - потребовал он, садясь.
   - Понимаешь, - начал эльф, - когда ты меня в первый раз из-подо  льда
вытащил в виде кровавой сосульки... тебе в моих ранах ничего странным не
показалось?
   - Только то, что затянулись они слишком быстро, -  фыркнул  принц.  -
Тогда мне это было внове. Теперь я, похоже, начинаю привыкать.
   -  Согласен,  -  кивнул  эльф.  -  Лавина  всякого  вида  раны  может
причинить. Вот только изранила меня не лавина... точнее, не только  она.
В засаду я угодил.
   Он замолчал и дернул головой, заново переживая  давешнюю  оплошность.
Длинные волосы метнулись, открывая  лицо  -  и  перед  мысленным  взором
Лерметта  вновь  возникла  страшная  рана  со  рваными  краями,  некогда
наискось пересекавшая левую щеку эльфа.
   - Значит, это... - принц кончиками пальцев указал на щеку  Арьена,  с
которой даже рубец полностью сошел в первый же вечер.
   - Это, - согласился Арьен. - И не только. Сначала  меня  подстрелили,
потом я со скалы  сорвался  прямо  стрелкам  под  ноги,  а  потом  меня,
оглушенного, едва не запинали. И уже совсем потом накатила лавина.
   Он замолчал и уставился в огонь.
   - А я тут при чем? - осведомился Лерметт, начиная мало-помалу  терять
терпение - впрочем, на эльфов его не напасешься, как ни старайся. Иногда
их прямота граничит с оскорблением - а иногда они так долго  изъясняются
обиняками, что сердце с натуги лопнет, пока собеседник до дела дойдет...
причем и то, и другое у них настолько не ко времени приходится, что хоть
плачь.
   - Да при том, что засада не на  меня  была  насторожена,  -  произнес
Арьен. - И вообще не на эльфа. Я только свалился, глаз еще не  открыл  -
слышу: "Не он это!" И сразу сапогом под ребра. За то, что  я  -  сволочь
остроухая. Человека они ждали, ты понял? Человека!
   Эннеари снова примолк, чтобы перевести дух, но на сей раз  принц  его
уже не поторапливал.
   - Тогда я на тебя и не подумал, - неохотно признался он.  -  Мало  ли
кого могут в засаде поджидать -  тебя  ли,  другого  ли...  мне  и  того
довольно было, что жив остался. А теперь я так мыслю, что ждали тебя.
   - Почему?
   - Да потому что у тебя причина была оказаться на перевале! И  причина
спешить у тебя тоже была! А тому, кто спешит, на левой седловине  делать
нечего.
   - Да ну, - махнул рукой принц.  -  У  любого  могли  найтись  причины
торопиться через перевал. Я тебе хоть тысячу причин с ходу найду.
   - Да?! - Эннеари едва не привскочил от возмущения. - А  таких  людей,
чтоб со спины на меня похожи были, ты тоже тысячу сыщешь?
   Лерметт открыл было рот, чтобы возразить - и отдумал. Обычно человека
с эльфом перепутать трудно - даже со  спины,  даже  издали.  Слишком  уж
сложение разное... да и походка, если приглядеться...
   - Росту мы с тобой схожего,  -  добавил  Арьен.  -  В  кости  ты  для
человека очень легкий. Если в лицо не глядеть... что, молчишь? Правильно
молчишь. Мое счастье, что я не человек. Тебя бы  на  той  тропе  уложили
наповал - а я легко отделался. Да вдобавок мы еще  и  одеты  были  почти
одинаково... все одно к одному.
   - Не были.  -  Лерметт  обрадованно  нащупал  слабое  звено  в  почти
безупречной  цепочке  рассуждений  и  предположений.  -  Это  теперь  мы
одинаково одеты. Неверно у тебя срослось.
   Человек сказал бы "неверно сложилось" - но для  Лерметта  переиначить
свои слова на эльфийский лад уже не составляло труда. После долгих дней,
проведенных с Эннеари бок о бок, подобный способ выражать свои  мысли  -
нет,  пожалуй,  даже  и  мыслить  -  едва  ли  не  казался   ему   более
естественным.  Это  самое  "срослось"  слетело  с  его   уст   легко   и
безнасильственно. Вот уж воистину, с кем поведешься...
   - Не теперь, а именно что тогда! - Арьен зло рубанул рукой ни  в  чем
не повинный воздух. - Или ты плохо разглядел, во что  я  одет  был?  Так
изволь - рубаха на мне была белая, а штаны черные.
   Лерметту припомнилась кучка лохмотьев, задубелых от крови  и  льда...
ну, при известной доле  воображения  можно  согласиться,  что  лоскутья,
срезанные с тела Арьена, действительно когда-то были белыми и черными...
ну и что?
   - Ну и что? - безразлично спросил он, пожав плечами.
   - Нет, ты безнадежен! - взвыл Эннеари. - Ты  ведь  не  поохотиться  в
наши края подался, а переговоры вести - или я что-то путаю? А для  посла
в дорожном платье объявиться невместно. Ты уж  сделай  милость,  напомни
мне - что у тебя из парадных одежд в сумку уложено? Забыл?
   Лерметта словно ледяной водой окатило.
   - Такие же точно черные штаны, -  безжалостно  продолжал  Эннеари,  -
рубашка белая и майлет - тоже белый, между прочим. Со спины, да еще если
издали - вылитый я.
   - Да ну, брось, - подумав немного, усмехнулся принц. - Это же  какому
дурню в голову взбредет, что я во всем этом великолепии  так  и  подамся
дорогу месить?
   - А такому, - отрезал Арьен, - который и сам привык  даже  в  отхожее
место при полном параде таскаться. Которому и в голову не придет, что ты
можешь поступить иначе. Скажешь, таких и вовсе не бывает?
   Бывают, Арьен. Еще как бывают. Такой напыщенный придурок  вполне  мог
отдать подобный приказ... и сидящие в засаде убийцы, не обратив внимания
на охотника в пропыленном дорожном  платье,  набросились  на  мимохожего
эльфа.
   Арьен был прав, бесспорно прав...  но  Лерметту  было  тяжко  от  его
правоты. Ее хотелось гнать взашей,  вытолкать  прочь  и  забыть,  забыть
насовсем... слишком уж тяжело думать, что ты пусть и невольно, а повинен
в страдании другого... нет, не другого  -  друга.  Лерметту  хотелось...
какая, впрочем,  разница,  чего  ему  хотелось.  Бывают  такие  хотения,
которые запретны для любого, если он имеет достаточную силу воли,  чтобы
не потерять себя.
   У Лерметта ее хватало с избытком.
   - Я ведь давно заметил, что мы  похожи,  -  выдохнул  Арьен  в  пламя
костра. - И все равно не понял. А теперь... все одно  к  одному.  Беглые
эльфы убивают людей, жгут дома... надо ведь с  этим  делом  разобраться,
верно? А затеял эти убийства и поджоги человек - не для того  ли,  чтобы
ты поехал разбираться?
   - Зачем? - удивился принц.
   - Я и сам думаю - зачем? - зло усмехнулся Эннеари. - Для того,  чтобы
эльфов кровью замарать? Весь народ  из-за  нескольких  отступников?  Так
ведь не отправься я за ними, через день-другой целый бы отряд наладился.
И постреляли бы околдованных без всякой жалости, имей в  виду.  Не  так,
как мы с тобой, а расспросить не успев.  Вся  Луговина  бы  видела,  как
эльфы карают убийц и нарушителей мира. Нет, как ни крути, а не сходится.
И вдобавок - почему именно сейчас, если  вывертень  у  нас  прожил  года
полтора? Вот тогда все и началось, попомни  мои  слова  -  тогда,  а  не
теперь. Подумай хорошенько - что такого случилось  полтора  года  назад?
Война? Гибель посольства? Ссора с черным магом? Да подумай же, Лерметт!
   - Собака у меня умерла полтора года назад, - пожал плечами  принц.  -
Навряд ли ее смерть так огорчила вывертня, что он вырядился эльфом  и  в
таком виде отправился громить хутора.
   - Прекрати зубоскалить! - едва  не  взвыл  Арьен.  -  Неужели  ты  не
понимаешь? Я во всей этой кровавой мерзости другой цели не  вижу,  кроме
как тебя заманить.
   - Почему непременно меня? - все еще не сдавался Лерметт.  -  Могли  и
другого кого послать...
   На самом деле спорил он не потому,  что  не  был  согласен.  Как  раз
наоборот - он был мучительно убежден,  что  Эннеари  не  ошибается.  Что
кровь и грязь минувшего дня, загадочное водворение вывертня в эльфийских
краях и засада на перевале связаны  между  собой  воедино  некоей  общей
целью.
   - Нет, ты меня с ума свести взялся! -  рявкнул  Эннеари.  -  Да  кого
могли послать за перевал с таким бредовым обвинением?  Простого  рыцаря?
Наместника области? Нет уж, подымай выше! Наследника престола - и  никак
не меньше.
   И опять Арьен выходил кругом прав... вот только что  с  его  правотой
делать?
   - Кюэ ара леруо инкен, - вздохнул принц.
   - Это в котором смысле? - сощурился Эннеари.
   - В обоих, - грустно усмехнулся  Лерметт.  -  Но  скорее  все-таки  в
первом. "Со стороны виднее".
   - Как скажешь, - отозвался  Арьен.  -  А  только  даже  и  во  втором
смысле... назад я тебя все равно одного не отпущу, так и знай. Очень  уж
мне не нравятся все эти совпадения.
   - По твою сторону перевала, знаешь ли,  тоже  не  без  совпадений,  -
возразил Лерметт.
   - Это каких еще? - нахмурясь, спросил Эннеари. Судя по его  сведенным
к переносице бровям, он был  свято  уверен,  что  принц  просто-напросто
хитрит, чтобы уйти от неприятного разговора.
   - Никаких посольских узлов, - покачал головой  Лерметт.  -  Правда  и
ничего, кроме правды. Кто, по-твоему, впустил вывертня в вашу долину?
   - Сам пришел, - растерялся Эннеари. - Он ведь все-таки маг.
   - Он - вывертень, - сухо напомнил Лерметт. - И силы его мы не  знаем.
А хоть бы даже она и немалая... по  мне,  так  если  бы  он  принялся  в
закрытые двери силой своей ломиться,  велика  она  или  мала,  то-то  бы
трезвону магического поднялось - глухой,  и  тот  услышит.  Нет,  он  не
взламывал, а открывал. Значит, или он слово знал, или его впустили.
   Эннеари хотел было возразить, но не успел: несчастная троица, потупив
покаянные взоры, робко вышагнула из густых сумерек.
   - Там... это... готово уже все, - сообщил Лэккеан, так и не  осмелясь
поднять взгляд.
   -  После  договорим,  -  махнул  рукой  Арьен.  -  Ладно,  сиротки  -
показывайте, что настряпали.
   - А почему сиротки? - вскинулся было Лэккеан и тут же замолк, получив
от Аркье незаметный, но чувствительный тычок под ребра.
   - Лучше уж "сиротки",  чем  "красивые  мальчики",  -  прошипел  Аркье
несообразительному приятелю.
   - Правильно понимаешь, - одобрил Лерметт, грызя травинку.
   - Арьен, - тихо спросил  Ниест,  глядя  в  землю  перед  собой  -  не
напоказ, как Лэккеан, а по-настоящему, - а почему "красивые мальчики"?
   Эннеари резко обернулся к нему.
   - Ты действительно хочешь это знать? - поинтересовался  он  негромким
опасным голосом.
   Ниест прерывисто выдохнул, снова  вздохнул,  открыл  рот,  побледнел,
закрыл его и молча кивнул.
   - Так, - без всяких интонаций подытожил Эннеари.  -  А  вы  оба  тоже
хотите?
   Аркье колебался: гроза, что, казалось бы, уже свалилась за  горизонт,
вновь стремительно возвращалась  на  небосвод.  Лэккеан,  принявший  вид
оскорбленной невинности - да не просто оскорбленной, а такой, которая из
прирожденной кротости слова не скажет прежде других - решительно кивнул.
Эннеари, судя по всему, эти его выкрутасы были давно знакомы: он не  то,
что лишнего укора - даже движения нахмуренных бровей дурацкую выходку не
удостоил.
   - Ну что же, - медленно и веско, словно  размышляя  вслух  наедине  с
собой, произнес Эннеари. - Отчего бы и нет?
   Лерметт только вздохнул украдкой. Ну почему у  этих  налеа  недостало
ума промолчать? Арьен - создание отходчивое, и гнев свой он успел избыть
вполне...  и  чего  ради   мальчишкам   вздумалось   бередить   недавние
воспоминания?
   - А стоит ли? - вмешался он. - Начнешь рассказывать, заново пережитое
растравлять...
   -  Рассказывать?  -  неприятно  улыбнулся  Эннеари.  -  Нет.   Я   не
рассказать, а показать хочу. Так оно быстрее... да и  вопросов  дурацких
меньше будет.
   Арьен и Ниест посмурнели. Лэккеан, напротив, так и рассиялся,  словно
ребенок в предвкушении лакомства. Он  младше  их  всех,  промелькнуло  в
голове у Лерметта, и он еще не понял. Не понял, вот и радуется.  А  ведь
Эннеари ему и в самом деле покажет... ох, и покажет... во всех смыслах.
   - А кому первому? - Лэккеан разве только ладони не потирал.
   - Вот еще! - фыркнул Эннеари. - Не стану я вам поодиночке показывать.
Трижды такое повторять... по мне, так и один раз лишний.
   Он вынул из костра пылающую головню, повернул ее  пламенем  кверху  и
коротким движением без всякого видимого усилия  всадил  ее  в  землю  до
половины. Лерметт аж зажмурился.  Да,  конечно,  Арьен  не  человек,  но
все-таки...
   Губы  Эннеари  шевельнулись,  и  пламя   сделалось   сумеречно-синим,
прозрачным и струистым, как вода.
   - Все трое руки давайте, - сухо произнес он.
   Лэккеан, глядевший на пламя, как завороженный, протянул руку  первым.
Аркье и Ниест, явно сожалевший о  своих  опрометчивых  словах,  умоляюще
уставились на Эннеари. Он ответил им спокойным и  пристальным  взглядом,
под которым оба эльфа смешались и тоже протянули руки к огню, хотя и  не
так охотно.
   И тут - Лерметт с трудом удержался от вскрика  -  Арьен  вложил  свою
руку прямо в синеватые струйки пламени. Они оплетали его пальцы, текли и
таяли. Трое эльфов - Лэккеан с восторгом, Ниест  и  Аркье  с  обреченной
решимостью - последовали его примеру без  колебаний.  Еще  мгновение,  и
руки всех четверых соприкоснулись кончиками пальцев.
   Лерметт едва успел по возможности беззвучно перевести дыхание  (Арьен
- ну, штукарь, ну мерзавец, погоди же ты  мне!),  когда  пламя  внезапно
потемнело.  Спина  Эннеари  напряглась,  голова  чуть  запрокинулась   и
замерла.
   Кто-то из эльфов - Лерметт под страхом  смертной  казни  не  смог  бы
различить, кто именно  -  не  то  застонал  коротко,  не  то  всхлипнул,
тихо-тихо, еле слышно.  Подвижное  лицо  Лэккеана  исказилось  судорогой
ужаса. Ниест застыл, словно изваяние часового. В глазах  Аркье  медленно
набухали слезы, и... нет, не  выражение  этих  глаз  заставило  Лерметта
онеметь, а то, что в них отражалось.
   В глазах перепуганных эльфов не плясало пламя, не сплетались пальцы -
в темной глубине зрачков,  сменяя  друг  друга,  скользили  совсем  иные
картины. Располовиненный дом и тихо курящийся  над  сожженной  половиной
дымок... Арьен, тесно спеленутый тяжкой белизной снега, кровавый иней на
его лице, губы, приоткрытые в тщетном усилии сделать хотя бы вдох,  нет,
полвдоха  хотя  бы...  недоуменно  горький  взгляд  избитой   старухи...
Лерметт, волокущий  Арьена  с  раздробленными  ногами  через  перевал...
ревущая толпа с  рогатинами  и  вилами...  стрела,  вырванная  из  горла
вывертня, и густая кровь, толчками выхлестывающая  из  смертельной  раны
вместе  с  чужим  обликом...  страшные  своей   бессмысленностью   глаза
околдованных эльфов, их взгляды, лихорадочно оцепенелые, устремленные  в
никуда... и снова немыслимо избитая старуха... и снова, и опять,  и  еще
раз... и пепел... пепел...
   Несчастных  мальчишек  била  тяжелая  дрожь.  Аркье  попытался   было
отдернуть руку, но не сумел: прозрачное  пламя  намертво  соединило  его
пальцы с остальными, да так, что  кисть  руки  даже  не  шелохнулась,  и
бесполезное усилие только выгнуло его тело мучительной дугой.
   - Довольно, - резко бросил Эннеари и дунул на пламя.
   Огонь сделался рыжим и золотым. Аркье  и  Лэккеан  мгновенно  уронили
освобожденные руки себе на  колени.  Ниест  замешкался  немного,  язычки
пламени взметнулись  вверх,  головня  выстрелила  облачком  искр,  Ниест
ахнул, отдернул руку и подул на слегка обожженные пальцы.
   - Ну, как? - жестко осведомился Эннеари. - Еще вопросы будут?
   - Арьен, - промолвил Лерметт негромко и повелительно. - Оставь.
   Эннеари полуобернулся к нему, не то сердитый, не то удивленный.
   - Оставь, говорю, - так же тихо и властно велел принц.  -  Если  тебе
охота причесать их за то, что сбежали, не спросясь - ты в  своем  праве.
Препятствовать не стану. Хотя  за  побег  свой  они,  как  по  мне,  уже
расплатились, и даже с лихвой. А вот за то, что натворили  околдованные,
эти трое всяко не ответчики, - Лерметт  помолчал  немного  и  неожиданно
добавил. - Скорей уж наоборот.
   Трое эльфов безмолвно воззрились на него с изумленной благодарностью.
   - Это как понимать? - вздернул подбородок Арьен - пожалуй, больше  по
привычке,  нежели  с  вызовом.  Необходимость  гневаться  тяготила   его
сильнее, чем он готов был себе признаться.
   - Да так и понимать, - прежним тоном ответил принц.  -  Маг  из  меня
хоть и никакой, но в заклятиях я все-таки  разбираюсь.  И  как  подобные
чары накладывают, знаю. Их ведь тоже не на всякого наложить можно.
   - Правда? - Эннеари так и подался вперед.
   Лерметт едва удержал невольную улыбку. Он теперь  только  понял,  что
Арьен на самом деле  был  бы  до  смерти  рад  любому  пустяку,  который
позволит оправдать без вины виноватых мальчишек - оттого и разбушевался.
Оправдать... а может, и осудить. Арьен прав, на свой лад не  так  это  и
важно... пусть будут наказаны или прощены - но не помилованы! Только  не
помилование, только не снисхождение,  ничего  общего  с  милосердием,  к
слову сказать, не имеющее! Снисхождение для  Ниеста,  Аркье  и  Лэккеана
сейчас погибельно. Ясность кары или  прощения  не  оставляет  места  для
сомнений в собственных поступках - но  помилование  навек  предаст  этих
троих во власть мучительно  вязкого  чувства  вины,  чувства  тем  более
неумолимого, что даже сами себе они не смогут  ничего  ни  доказать,  ни
опровергнуть. В этом Арьен, бесспорно, прав - уж лучше гнев  друга,  чем
милость короля... он прав - просто он не знает,  что  причин  для  гнева
нет.
   - А тебе не верится? - усмехнулся Лерметт. - Зря. - Он  повернулся  к
растерянным без малого до обморока эльфам. -  А  ну,  мальчики,  окажите
любезность - припомните, что случилось перед тем, как ваши  околдованные
приятели на вас набросились. - Он поднял  руку,  предупреждая  возможные
возражения. - И не вздумайте говорить мне, что ничего. Все  вспоминайте,
как оно было. Любую мелочь, любую ерунду. Даже если  вам  это  покажется
глупым. Только не выдумывайте.
   Несчастные юнцы взирали на него  уже  не  столько  с  благодарностью,
сколько с недоумением.
   - Ну же, - уверенно потребовал Лерметт. - Я жду. Вспоминайте!
   Лэккеан явно вспомнил первым. Лицо его  передернулось  от  омерзения.
Ниест слегка стиснул губы. Аркье, к удивлению принца, густо покраснел.
   - Да? - ободряюще улыбнулся Лерметт.
   - Я... меня едва не вырвало, -  запинаясь,  сознался  совершенно  уже
багровый Аркье. К его изумлению,  Лерметт  кивнул  в  ответ  серьезно  и
спокойно с таким выражением лица, будто внезапная дурнота  была  невесть
каким подвигом. - Вдруг... ни с того, ни с сего...  нестерпимо  тошно...
еще немного, и не удержался бы.
   - Хорошо, - заметил Лерметт и выжидательно взглянул  на  промолчавшую
парочку.
   - У меня голова заболела, - сообщил Ние