братно в ножны. Жеребец беспечно переступил  с  ноги  на
ногу и снова попытался толкнуть человека крупом, но  на  сей  раз  принц
отскочил вовремя.
   - Ну надо же, - расхохотался Эннеари. - Белогривый  тебя  выбрал.  Ты
ему  понравился.  Интересно  бы  знать,  за  что.  Так  мы  еще  быстрей
доберемся... хотя не могу сказать, что я тебе завидую. Белогривый... как
бы тебе сказать... лошадь он, и шутки у него лошадиные.
   - Ничего, - отозвался принц, - пусть. Я тоже пошутить люблю. Не такой
я человек, чтобы шутку не отсмеять в ответ.
   - Вот за это ты ему и понравился, -  ухмыльнулся  эльф.  -  Почуял  в
тебе, паршивец, родственную душу. А хорош, правда?
   Белогривый и вправду был сказочно хорош. Не такой рослый, как  Черный
Ветер, и не такой текучий - скорее неколебимо  упрямый  в  стремлении  к
цели и выносливый  свыше  пределов  вероятного.  Совершенно  невозможный
конь. Даже масть невозможная. Почти игреневый - вот только шерсть у него
не бурая, а рыжая аж с искрой, словно солнечный камень. И хвост с гривой
не просто белые - нет, они чуть приметно отливают белым  золотом.  Принц
невольно зажмурился - словно ребенок, которому подарили самое  настоящее
живое чудо, закрывает глаза, чтобы потом распахнуть их и удостовериться,
что чудо взаправдашнее и никуда не исчезло.
   Белогривый никуда  не  исчез.  Он  стоял  и  снова  скалился,  словно
потешаясь над ошарашенно мечтательной физиономией принца. Ну и ладно. Ну
и пусть потешается. Есть над чем.  Уж  если  детская  мечта  явилась  во
плоти, она имеет полное право потешаться. Главное, что явилась,  да  еще
вовремя.
   - Поехали, - сказал Эннеари, опустив ладонь на луку седла.
   Черный Ветер шагнул в сторону.
   - И как это прикажешь понимать? - осведомился эльф у коня.
   Черный Ветер ухватил зубами Эннеари за ворот и  потянул,  спокойно  и
настойчиво.
   - Как это прикажешь понимать? - повторил эльф.
   Белогривый раздраженно фыркнул дважды: дескать, видал я на своем веку
дураков, но чтобы настолько...
   Принц сглотнул.
   - Пойдем, - вымолвил с трудом принц - слишком уж тяжела оказалась его
догадка. - Пойдем, куда нас зовут. Кажется,  я  знаю,  как  это  следует
понимать.

***

   В седло Черный Ветер всадника так и не пустил. Шли вчетвером: впереди
вороной жеребец, за ним Эннеари,  следом  -  принц,  а  замыкал  шествие
Белогривый, сосредоточенно фыркая своему избраннику в затылок. От принца
конь не отставал ни на шаг. Никакие соблазны в виде свежей сочной травы,
изобильно  растущей  в  стороне  от  чуть  приметной  тропки,  не  могли
заставить его хотя бы на мгновение соступить с избранного пути.
   - По-моему, он тебя стережет, - поддел друга Эннеари. -  Боится,  что
сбежишь от такого непомерного счастья.
   - Не стережет, - поправил принц, - а охраняет. Верно, Белогривый?
   Скакун одобрительно поддал принцу мордой.
   - От кого? - не сбавляя шага, обернулся к нему Эннеари.
   - Надеюсь, ни от кого, - вздохнул принц. - Просто на всякий случай.
   Одобрительный тычок повторился. По всему  видать,  Белогривый  решил,
что по части умения соображать его новый наездник не совсем безнадежен.
   Собственно, догадаться-то было нетрудно. Эннеари бы и сам додумался -
когда бы речь не шла о его соплеменниках. На его месте принц  тоже  гнал
бы от  себя  подобное  соображение  прежде  еще,  чем  оно  из  смутного
предощущения сделается жуткой догадкой. Вот Арьен и гонит от  себя  даже
тень подобной мысли - а у принца и сомнения нет, куда  ведет  их  Черный
Ветер и что собирается показать.
   Мертвые тела.
   И если принц правильно  понял,  что  означает  спокойная  размеренная
поступь коней, идти им обоим осталось недолго.
   - Интересно, далеко еще? - не то у коня, не то  сам  у  себя  спросил
эльф.
   Черный Ветер поднял морду, заржал тихо  и  тонко,  мотнул  головой  и
коротко, резко фыркнул.
   - Недалеко, - деревянным голосом перевел принц и стиснул зубы.
   Кто не любит победить в споре и доказать свою правоту? А вот принц бы
сейчас дорого дал за возможность оказаться не правым. За то,  чтобы  все
его нынешние соображения оказались самой обыкновенной  ошибкой.  За  то,
чтобы он просто-напросто напридумывал себе кошмаров. А почему бы и  нет?
С каждым ведь может случиться.
   Может, лучше сказать Арьену, что за зрелище его ожидает?
   Нет, принц не ошибся. И ничего не напридумывал. Все было так, как  он
и предполагал - только в тысячу раз хуже. И Арьену он сказать ничего  не
успел. Слишком уж внезапно раздернулись перед ними густые ветви.  Черный
Ветер раздвинул их мощной грудью, точно занавес. А за этим занавесом...
   Нет, никакая старуха, даже и сумасшедшая, не назвала  бы  этих  троих
красивыми мальчиками.
   Кто-то не только изранил, не только связал трех эльфов, но и привязал
их к деревьям, вдобавок заведя руки назад, в  обхват  стволов.  А  потом
этот кто-то просто-напросто ушел и оставил их  привязанными  -  раненых,
окровавленных. Давно, несколько дней тому  назад.  Оставил  на  веселой,
залитой солнцем полянке. И солнце потрудилось за  убийцу,  доделав  все,
чего не успели ножи.
   Пряди слипшихся волос бурыми сосульками свисали  на  лица,  такие  же
бурые, как древесная  кора,  в  запекшейся  кровавой  корке  с  длинными
промоинами слез. Жажда искривила и растрескала губы, вспучив  их  черной
чагой - да не на всяком еще дереве такая чудовищная чага вырастет.  Мухи
тучами кружились над этим пиршеством - отчего-то,  впрочем,  не  пытаясь
даже опуститься.
   А в каких-то десяти шагах  от  привязанных  солнечные  лучи  радостно
плескались в ручейке.
   Принц не мог бы сказать, что потрясло его сильнее - изобилие  ран  на
бессильно обмякших телах, вот этот издевательский выбор места  -  совсем
рядом с недостижимой водой -  или  совершенно  бессмысленное  проявление
мелочной  злобы,  которой  недостаточно  было  измыслить  такую   тяжкую
предсмертную муку. Почему-то у ног  каждого  из  троих  эльфов  валялась
покореженная и опустевшая оправа ручного зеркальца, почти такого же, как
у Эннеари. Стекла в зеркалах не было - только белое крошево, старательно
истоптанное  каблуками.  Невыразимо  пакостно  и  глумливо.  Видеть  эти
разломанные оправы было отчего-то превыше сил - словно увидеть пленника,
которого ретивый палач не просто замучил, а еще  и  написал  зачем-то  у
него на щеке неприличное слово.
   Принц был не  в  силах  ни  вскрикнуть,  ни  даже  вздохнуть.  Теперь
понятно. Уж теперь-то все понятно. Если четверо эльфов увидели, что  над
их сородичами кто-то учинил такое... не диво, что они посходили с ума  и
бросились  громить  и  жечь.  Куда  удивительнее  было  бы,  сумей   они
удержаться. Кто бы смог на их месте? Даже если Арьен вздумает...
   Эннеари в несколько быстрых взмахов ножа рассек путы и бережно уложил
троих эльфов на мягкий мох. Движения его  были  медленными  и  тяжелыми,
словно он шел сквозь воду.
   Я даже окликнуть его не смогу, подумал принц. Не посмею.
   - Эннеари, - сиплым полушепотом произнес он.
   Эльф поднял голову. Выражение его лица напугало принца... да нет, оно
бы кого угодно напугало. И не в том даже  дело,  что  черты  его  словно
окаменели от ярости и гнева - нет, страшнее было другое. Казалось, будто
гнев этот настолько велик, что никакому лицу его выразить не под силу, и
за долю мгновения оно так устало от непосильной тяготы - являть миру эту
ярость - что еще вот совсем немного промедлить, и оно просто  перестанет
быть лицом, смешает свои черты в бесформенный хаос.
   - Эннеари, - повторил принц. - Я не знаю, что за люди это сделали...
   Против всяких ожиданий, маска усталого гнева чуть смягчилась.
   - Люди? - переспросил эльф ровным голосом. - Да нет. Вот на  перевале
действительно были люди. А здесь... - он с усилием  покачал  головой.  -
Нет.
   И все-таки принц ошибся в своих предположениях,  причем  всерьез.  Он
думал  -  ну  вот  только  что  думал!  -  будто  худшего,  чем  зрелище
истерзанных эльфов,  и  быть  не  может.  Оказалось,  может.  Да  притом
настолько хуже, что сама мысль об этом захватила разум Лерметта  целиком
- так что непонятные слова Эннеари о каких-то людях на перевале попросту
миновали его сознание.
   - Ты хочешь сказать... - выдохнул принц. - Ты же не...
   - Это не могли сделать люди, - прежним  голосом  промолвил  Арьен.  -
Люди о нас слишком мало знают. Здесь  орудовал  тот,  кто  очень  хорошо
знает, как убивать эльфов... Или, - внезапно добавил он. - Или... как не
убивать.
   - Они... - принц боялся поверить себе - ведь то, что следует из  слов
Арьена, не может быть правдой. Ни одно живое  существо  не  может  после
такого...
   - Живо! - Эннеари отцепил от пояса и швырнул принцу  свою  флягу,  не
глядя даже, поймал ли тот ее. - Обе, твою и мою - доверху!
   Руки его уже скользили над телами троих эльфов.
   Брошенную флягу Арьена принц поймал с легкостью. Зато потом, когда до
него окончательно дошла невозможная правда, он едва не упустил  флягу  в
ручей, набирая воду - так у него тряслись руки.
   Когда он вернулся к Арьену, три тела  на  ложе  из  мха  куда  больше
напоминали эльфов, чем то, что принц  увидел  прикрученным  к  деревьям.
Эннеари вновь поднял склоненную голову. Щеки его  сильно  запали,  скулы
обозначились резко и властно, усталость обвела глаза темными  кругами  -
ну еще бы. Полумертвых исцелять - не то же самое, что  натертые  ноги  у
коней залечивать. И все  же  это  была  обыкновенная  усталость,  ничего
общего не имеющая с недавней жутью, и лицо Арьена было именно  лицом,  а
не предначалием хаоса.
   - Ну? - нетерпеливо потребовал Арьен ломким утомленным голосом.
   Принц безмолвно протянул ему флягу. Эннеари взял ее и поднес к  губам
одного из эльфов - да, теперь уже, несомненно, к губам, хоть и вспухшим.
   - Вторую держи наготове, - попросил он, начиная поить второго эльфа.
   Когда третий эльф допивал последние капли, первый уже  открыл  глаза.
Остальные двое не заставили себя ждать.
   Принц выдохнул изумленно - за  что  и  получил  в  ответ  иронический
всхрап невесть как  подобравшегося  вплотную  Белогривого.  Само  собой.
Ехидная скотина знакома с эльфами куда как ближе и  дольше,  чем  он.  И
если принц, даже после того, как Арьен оттаял у него на  глазах,  так  в
глубине души и не смог  поверить  в  легендарную  живучесть  эльфов,  то
Белогривый в ней даже и не сомневался.
   - Аркье, - холодно произнес Эннеари. - Ниест. Лэккеан.
   - Арьен! - радостно выдохнул первый из эльфов - по всей очевидимости,
Аркье.
   - Эннеари, - повелительно перебил его тот.
   Аркье смутился.
   - Эннеари, - запинаясь, выговорил Лэккеан. - Тоа иннир...
   - По-человечески, - велел Эннеари. -  Так,  чтобы  мой  спутник  тоже
понял. Недосуг нам ждать, пока он в ваших речениях разберется.
   Холода в его голосе было столько - не то, что ручеек  ближний,  озеро
бы выстудить до дна хватило.
   - Мы не подумали, - покорно повторил Лэккеан.
   На лице Эннеари отчетливо читалось: "Об этом я как-то догадался".
   - Мы просто  хотели  повеселиться,  -  упавшим  голосом  присовокупил
Ниест.
   - Правда, ничего больше, - поддержал его Аркье. - Просто съездить  за
перевал, и все.
   - В обход запрета, - сухо напомнил Эннеари.
   - Арье... Эннеари, - вовремя поправился Лэккеан. -  Ну  сам  скажи  -
разве этот запрет справедлив?
   - До сегодняшнего дня я думал, что нет, - ответил Эннеари.
   Даже  сквозь  запекшуюся  кровавую  корку  видно  было,  как  Лэккеан
покраснел.
   - Ты же не знаешь, что здесь было, - почти  выкрикнул  он.  -  Ты  же
ничего не знаешь!
   - Да? - приподнял брови Арьен. - Ты в этом уверен?
   - Они с ума сошли, Арьен! - простонал Аркье, от волнения  забыв,  что
не ему бы сейчас называть Эннеари этим именем. - Они просто сошли с ума!
   - Все сразу? - пробормотал Эннеари. - Ну-ну. Лежи,  не  дергайся.  Ты
мне мешаешь.
   Руки его возобновили свою целительную пляску.
   - Аркье верно говорит, - вступился Ниест. -  Мы  им  так  и  сказали.
Лэккеан первый и сказал. Что они сошли с ума... а он  еще  не  рехнулся,
чтобы начать убивать людей ни за что ни про что.
   - Если я правильно понял, - медленно и раздельно промолвил Эннеари, -
ваши сотоварищи предложили ни с того ни с сего начать убивать людей.
   - Да, - просипел Ниест.
   Эннеари, не прекращая исцелять, дернул плечом, и принц понял это  его
движение. Он наклонился и осторожно поднес флягу к губам Ниеста.
   - Я думал, они шутят,  -  вновь  застонал  Аркье.  -  Глупо  шутят...
невозможно было поверить, что все это всерьез... - Он задохнулся.
   - До тех самых пор, пока за отказ вас не  скрутили  -  а  тогда  было
поздно, - закончил за него Эннеари.
   - Мы кричали сначала... звали на помощь, - произнес  Лэккеан  голосом
настолько виноватым, словно это не его оставили умирать, а сам он поднял
руку на своих сородичей. - Мы слышали лошадей... все время слышали... мы
думали, кто-нибудь из людей  тоже  услышит  ржание  и  придет...  и  нас
найдут.
   - Мы так надеялись, - добавил Ниест. - Но никто так и не пришел.
   Белогривый и Черный Ветер шумно выдохнули.
   - И тогда  мы  решили  уйти  в  ни-керуи...  в...  как  это...  малую
смерть... только так и можно было дождаться.
   - Это правильно, - одобрил Эннеари. - А  остальные  не  вернулись  ни
разу.
   - Да, - еле слышно шепнул Лэккеан. - Я... я не понимаю...  совсем  не
понимаю...
   - Мы и подумать не могли... - упавшим голосом присовокупил Ниест.
   Эннеари хмыкнул - очень как-то по-человечески.
   - Иннирейт-о, - подытожил он вполголоса. - Илна ниойре тенаи.
   Не подумали, да. Вы будете думать впредь зато.
   Уж столько-то принц по-эльфийски понимал. Именно так он и перевел для
себя эту фразу, не заботясь даже о правильном  порядке  слов  на  родном
языке - только об их смысле.
   - Сопляки, - добавил Арьен несколько громче.
   На сей раз краской залились все трое.
   -  Так,  -  произнес  Эннеари,  пружинисто  подымаясь.  -  Мы  сейчас
отправимся  вдогон  -  пока  наши  безумцы  не  успели  еще  чего-нибудь
натворить. Поймаем их, тогда и разберемся.
   - Арьен! - умоляюще воскликнул Лэккеан. - Берегись! Они же тебя...
   - Поймаем, тогда и  разберемся,  -  с  нажимом  повторил  Эннеари.  -
Касательно вас... - Он слегка скривил рот. -  Когда  придете  в  себя  -
умыться... да и вообще привести себя в приличный вид.  Потом  пойдете  к
лошадям... надеюсь, хоть одна вас выберет.  В  любом  случае,  у  вас  в
седельных сумках должна же быть смена одежды.
   - Есть, - сокрушенно подтвердил Аркье.
   - Значит, переоденетесь в чистое. - Эннеари снял с пояса зеркальце  и
кинул его на мягкий мох рядом с Лэккеаном. - А после того -  верхом  ли,
пешком - доберетесь до перевала и  будете  ждать  нас  у  камня  Толстый
Пьянчуга.  Если  увидите  людей  -  прячьтесь  немедленно.  Ни  в  какие
переговоры не вступать. Вообще никому на глаза не  показываться.  И  без
нас никуда ни шагу. Ясно?
   - Да, - нестройным хором отозвались эльфы.
   - Тогда поехали, - обернулся Арьен к принцу. -  Садись  в  седло,  не
бойся. По такому случаю Белогривый шуточки шутить не будет.
   - Какие уж тут шутки, - пробормотал принц, одним  прыжком  взлетая  в
седло.
   Белогривый коротким выдохом одобрил его сноровку.
   - Сумеешь найти след? - обратился принц к Эннеари.
   - Я, может, и нет, - ответил эльф, - а вот Черный Ветер найдет.  Хоть
под землей найдет. Теперь им от нас не уйти.
   Некоторое время принц и эльф молча  ехали  упругой  рысью.  Время  от
времени принц оглядывался назад, хоть  и  знал,  что  поляна  давно  уже
осталась далеко позади.
   - Да ты за них не опасайся. - Эннеари совершенно правильно истолковал
его невольное движение. - На самом деле не так  все  страшно,  как  тебе
кажется. Мы,  эльфы,  народ  живучий.  Вспомни,  каким  ты  меня  нашел.
Сосулька сосулькой, по лбу пальцем щелкни - зазвенит...  вот  только  не
вздумай сказать, что и сейчас зазвенит!
   Принц послушно усмехнулся принужденно вымученной шутке друга и  вновь
помрачнел.
   - Арьен, - сказал он после продолжительного молчания. - Я боюсь.
   - Кто - ты? - изумился Эннеари. - Ну знаешь! Кто  бы  мне  после  той
ледяной мельницы сказал, что ты хоть чего-то способен бояться...
   - Это я сказал, - отрезал принц. - И... Арьен, я боюсь. Нет, не того,
что меня убьют. Другого. Я  ведь  тоже,  как  Лэккеан,  ничегошеньки  не
понимаю. Не умею понимать.
   Он вновь замолчал ненадолго, пытаясь найти слова, хоть сколько-нибудь
способные выразить то, о чем невозможно сказать.
   - Ты ведь сам видел, что след свежий, - произнес принц. - Значит, они
бывали там... ну, поблизости. Бывали постоянно. Все эти дни.  Не  далее,
как сегодня утром, например. И не  подошли  ни  разу.  Оставили  лошадей
умирать от голода. Оставили своих сородичей умирать от жажды и ран. И не
подошли ни разу. Столько дней... даже если они все  рехнулись...  Арьен,
что же это за безумие такое?
   - Не знаю, - ответил эльф. - По правде говоря, я и сам боюсь. Ну что,
стало тебе легче на душе?
   - Неизмеримо, - фыркнул принц. Белогривый  незамедлительно  поддержал
его.
   - Я рад, - невозмутимо ответствовал эльф. - Значит, у нас обоих  есть
еще одна причина поймать этих мерзавцев. Не знаю, как ты, а я  очень  не
люблю бояться.

***

   - Вот они! - крикнул Эннеари, и колени его ударили по вороным бокам.
   Четверку эльфов не заметить было невозможно.  Они  стояли,  озаренные
рыжим предзакатным светом, прямые, как молодые сосны - все  четверо.  От
их красоты дух захватывало - но не у тех, кто пытался окружить их.
   Люди. Человек двадцать пять, от  силы  тридцать  -  с  рогатинами,  с
вилами... хотя  нет,  не  только.  Вон  у  троих  луки  есть...  обычные
охотничьи луки - да, тисовые, да, крепкие... но что  они  значат  против
эльфийских луков в эльфийских же руках?
   Рыжий конь вытянулся в струну, ускоряя бег вослед за вороным.
   - Не успеем, - задыхаясь, вымолвил принц.
   Вестимо дело. Где тут успеть. Тут не то что  Черный  Ветер  -  черный
ураган, и тот бы опоздал. Много ли времени надо, чтобы  наложить  стрелу
на тетиву и послать ее в цель -  тем  более  эльфу?  Может,  отчаявшиеся
крестьяне и успеют сделать один-два выстрела... может, даже  и  подранят
кого из обезумевшей четверки... но потом эльфы положат всех до  единого,
всех - что такое три десятка живых мишеней для эльфийских стрелков? Эти,
с  вилами  и  косами,  даже  подойти  не  сумеют.  Им  просто  не  дадут
приблизиться.
   Светловолосый эльф уже натягивал лук.
   - Пригнись! - не своим голосом заорал внезапно Арьен.
   Но  выкрик  опоздал,  как  опаздывали  и  они  сами   -   безнадежно,
непоправимо. Стрела уже летела - летела быстрее, чем принц мог метнуться
к луке седла. Стрела уже знала, куда она вонзится... а принц не успевал,
не успевал...
   Неожиданный порыв ветра хлестнул  лицо  пылью  и  мелкими  камешками,
дернул за волосы... нет, не  дернул!  Это  стрела  мазнула  вдоль  щеки,
срезав прядь.
   "Живой", ошеломленно выдохнул разум. Ну, его  и  винить  не  за  что.
Никакая другая мысль в рассудке  человека,  чудом  избегнувшего  смерти,
появиться не способна.
   Но  тело  -  тело  сообразило  быстрей.  Телу  и  самому   доводилось
натягивать лук и посылать стрелу в цель.  Конечно,  на  этом  расстоянии
даже и такой выстрел вне сравнения - для человека. Слишком  уж  внезапно
налетел ветер. Но эльф - эльф бы сделал  упреждение  не  только  на  тот
ветер, который есть, а и на тот,  который  будет.  Эльф  бы  нипочем  не
промахнулся.
   Быть не может, растерянно простонал разум - а тело уже кричало другие
слова, совсем другие.
   - Стреляй! - прокричал принц, выметнув руку в сторону светловолосого.
- Стреляй, скорее! Он не...
   Принц хотел сказать: "он не эльф", - но не успел. Ветер снова  плюнул
пылью в лицо, запечатав выкрик на  полуслове.  Проклятье!  Он  снова  не
успел... не успел вымолвить единственно важное... и теперь все погибло -
потому что