нул.
   - Тебе когда-нибудь говорили, что подслушивать нехорошо? -  приподняв
брови, спросил мастер Дайр.
   - Учитель, я... я нечаянно... так получилось...
   - Еще бы ты нарочно, - фыркнул  Дайр.  -  Хорошо  хоть,  у  тебя  ума
достало не вломиться сюда. Надеюсь, ты  догадываешься,  что  сделать  из
Тхиа самолучшего бойца теперь твоя, и только твоя обязанность.
   - Я уже обещал, что займусь им, - выпалил я.
   - Пожалуй, ты все-таки не безнадежен. Спасибо и  на  том,  -  вопреки
словам, в голосе Дайра  не  было  и  намека  на  какое  бы  то  ни  было
"спасибо". Скорей уж он звучал так, будто мастер вынужден назвать  лимон
сладким.
   - Первым делом научи его  держать  в  руках  свой  характер,  -  сухо
заметил Дайр. - С такой порывистой натурой он на этом свете не жилец.
   - Натура, - горько усмехнулся я. - Он же просто ничего не боится. Как
есть ничего. Обычно так о себе понимают до первого мордобоя...  а  он  и
после страху не научился. Знает, что такое боль, что такое беззащитность
- и все равно ведь не боится.
   Мастер Дайр приметно помрачнел.
   - Ладно, - произнес он после недолгого молчания. - Некогда мне тут  с
тобой разговоры разговаривать. Ну-ка, подставь  мне  плечо  опереться  -
живей, что стоишь? Прострел мне в поясницу вступил.
   Я остолбенел. Во-первых, опереться о меня сейчас может  разве  только
оголодавший комар, а что потяжелей свалит меня с ног  -  и  мастер  Дайр
отлично это знает, не может не знать. А  во-вторых  -  какой,  к  черту,
прострел? Какая, ко всем чертям, поясница?!  Спору  нет,  иногда  старые
раны и переломы дают мастеру о себе знать - не мальчик уже  -  но  чтобы
прострел, да еще в поясницу? Тьфу, проваль - да о чем это я? У мастера и
вообще ничего не болит, уж я-то вижу.
   - И на этого  недоумка  я  собирался  в  будущем  оставить  школу,  -
вздохнул Дайр. - Неужели ты до сих пор не понял?
   - Н-нет, - запинаясь, вымолвил я.
   - А пора бы. Наказания, ученик Кинтар, бывают двух видов -  позорящие
и почетные.
   Сначала я опять обалдел. А потом подумал  немного  -  и  кивнул.  Все
верно. Тысяча отжиманий,  к  примеру,  очень  даже  почетное  наказание.
Особенно в присутствии тех, кто пока и на пять сотен не  способен.  И  в
собственных-то глазах возвышает - а про восхищенных очевидцев и говорить
нечего.
   - Позорящие и  почетные,  -  повторил  мастер  Дайр.  -  Унижающие  и
возвышающие. До сих пор тебе доводилось претерпевать только вторые  -  а
вчера ты полной мерой заработал на первое. Ты, мой  лучший  ученик.  Мой
естественный преемник. Выпорот, как  мальчишка-первогодок  на  глазах  у
всех. Ты хоть понимаешь, с  какой  горы  и  в  какую  выгребную  яму  ты
свалился?
   Об этом я и не думал. А учитель Дайр прав. Выгребная яма -  то  самое
слово. И помоев мне теперь хлебать - не перехлебать. Никто не отнимал  у
меня ни силы, ни мастерства... но звания своего лишил себя  я  сам,  вот
этими вот руками. Тхиа может стараться как угодно - но все  ухмыляющиеся
пасти он порвать не сможет. А помешать изо  дня  в  день  избивать  меня
скопом, втемную, не сможет и вообще никто. Даже учителю не уследить.
   - По справедливости, как любит говорить ученик Тхиа, я должен был  бы
предоставить тебе расхлебывать все, что ты натворил,  самостоятельно.  -
Мастер Дайр коротко взглянул на меня в упор, и у меня вновь  перехватило
дыхание. - Ты это заслужил.
   Да, именно это я и заслужил. Я ведь не только сам в  дерьмо  влез  по
уши - я еще и мечту мастера Дайра туда же окунул.  Его  надежду  увидеть
меня в будущем главой школы, его веру в меня, его труд, его сердечную ко
мне привязанность - все как есть, все туда же, в ту же выгребную яму.
   - Пожалуй, ты бы даже смог справиться, - неожиданно  заключил  мастер
Дайр. - Не сразу - да... но смог бы. Однако времени у меня нет на  такой
долгий путь. Потому что ты хоть и не всей мерой, но свое получил - а эти
мерзавцы еще даже и не начинали.
   Я еще не вполне понимал, кого  мастер  именует  мерзавцами  и  с  кем
поквитаться намерен. Но я знал, что вот сейчас ослушания он не потерпит.
Я могу понимать или не понимать - но сделать я должен  то,  что  велено.
Подставить плечо и помалкивать.
   Я подставил плечо, и мы вышли. Я - медленным и размеренным  шагом,  и
мастер Дайр - ухватясь за мое плечо и навалившись всей  своей  тяжестью.
То есть это со стороны так казалось. На самом деле мастер вообще на меня
не опирался. Я едва ощущал его касание -  ровно  настолько,  чтобы  идти
куда надо, не спрашивая дороги.
   Мы шли во внутренний двор. Туда, где замер  строй  учеников,  готовых
приветствовать учителя перед общей тренировкой.
   В их слаженной шеренге дважды обозначилось зияние. Одно пустое  место
в ряду новичков - Тхиа. Я велел ему отлежаться,  и  он  отлеживается.  И
второе пустое место - мое.  На  него  исподволь  скашивались  взгляды  -
изредка сочувственные, но чаще откровенно  злорадные.  В  этих  взглядах
легко было прочесть мое будущее - такое, что я вздрогнул.
   - Посмотри, Кинтар, - еле слышно выдохнул мастер Дайр,  -  ты  только
посмотри... что, нравится?.. А ведь это я вас такими сделал.
   Вас. Не "тебя", но - "вас". Запоздалое понимание огрело меня со всего
маху. Вот  почему  так  помрачнел  мастер  Дайр,  когда  я  заговорил  о
храбрости Тхиа. Она бесспорна. Как и  трусость  тех,  кто  стоит  сейчас
перед нами.  Их  тут  целый  строй  -  и  не  просто  трусов,  а  трусов
победительных, торжествующих. Я на мгновение представил себе, что должен
чувствовать учитель Дайр - и сердце мне словно кипятком окатило.
   - Но, мастер, - попытался было шепнуть я в ответ.
   - Молчать! - прогремел его выдох. Только для меня, для меня одного. И
я подчинился. Теперь я понимал, кого и за что собирается наказать мастер
Дайр.
   Старшие ученики заслышали приближение учителя первыми, как и  обычно.
Первыми прекратили  переговариваться  вполголоса.  И  первыми  повернули
головы.
   Ни один из них  не  бросился  вчера  на  выручку  Тхиа.  Ни  один  не
попытался остановить меня. Иные даже улизнули подобру-поздорову -  чтобы
не оказаться нежелательными свидетелями. Ладно, с первогодков  и  взятки
гладки - но как есть никто не попытался вырвать жертву из моих  рук.  А,
судя по утренней выходке Тхиа, никто - или почти никто - не  постеснялся
поливать меня грязью.  И  все  они,  не  посмевшие  защитить  мальчишку,
глазели на пустоту в том месте, которое еще вчера было моим по праву.
   А теперь они увидели меня. И учитель Дайр держался за мое плечо.
   Я стоял перед  ними.  Не  среди  них.  Не  как  один  из  них.  И  не
опозоренное ничтожество,  не  бродяга,  пригретый  из  милости  и  вчера
наконец-то высеченный, как ему и надлежит.
   Лучший ученик. Все еще,  несмотря  ни  на  что  -  лучший.  Надежная,
крепкая опора.
   Я смотрел на лица, искаженные, почти изуродованные  потрясением  -  и
запрещал себе отворачиваться.
   Пальцы мастера Дайра соскользнули с моего плеча, и я едва не вздохнул
с облегчением... но нет, все еще только начиналось.
   Учитель сделал несколько шагов вперед и опустился на колени.
   - Я должен попросить у вас прощения, - отчетливо произнес он,  и  мне
показалось, что я схожу с ума. Или уже сошел. - У вас у всех.
   Сделалось так тихо, что казалось, можно слышать, как ветерок  шевелит
волосы замерших от ужаса учеников.
   - Простите меня за то, что вы  такие  подонки.  Это  я  воспитал  вас
такими.
   Вчера мастер Дайр глядел мне в спину... а  сегодня  я  не  видел  его
лица. Зато я видел лица учеников, видел их глаза...
   - Вчера старший ученик Кинтар избил новичка Тхиа. И боец  Кинтар  был
за это наказан. Но вы - вы недостойны даже наказания. Потому что  вы  не
бойцы. Вы - плесень. Никто. Хуже, чем никто. Вчера  новичок  Майон  Тхиа
едва не был убит - а вы стояли и смотрели. Вчера старший  ученик  Кинтар
едва не стал убийцей - а вы стояли и смотрели. Вчера я в гневе  едва  не
забил насмерть старшего ученика Кинтара - а вы стояли и смотрели.  Никто
ни во что не вмешался. Не попытался даже. Вас там все  равно  что  и  не
было. Вас и здесь нет. Для меня - нет.  Простите,  что  я  воспитал  вас
такой поганью, что я и знать-то вас больше не желаю - с души воротит.
   Дайр поднялся и сделал еще шаг к окаменевшему строю.
   - И учить я вас больше не могу. Разве  что  вот  он  возьмется,  -  и
мастер Дайр дернул головой назад, в мою сторону. - А  дальше  -  как  он
скажет. Другого учителя вам не будет.
   - Но, мастер, - выдохнул я, - я не  могу...  мне  нельзя...  если  по
правде, только один человек достоин принять  после  вас  школу  -  Майон
Тхиа.
   - Согласен, - обернулся ко мне Дайр. - Вся беда в том, что он хоть  и
достоин,  но  по  скудости  умения  не  может.  И  покуда  ты   его   не
поднатаскаешь хотя бы до уровня старшего ученика, школа - твоя. А дальше
- на твое усмотрение.
   Вот теперь я в полной мере осознавал, что задумал мастер Дайр и  кому
он сколько отмерил. Тхиа, по мнению Дайра, был наказан  уже  достаточно.
Мое наказание он почел необходимым -  и  он  продолжалось.  А  для  всех
остальных оно только началось. Что же до самого мастера Дайра... об этом
я и думать не осмеливался.
   И еще я осознавал, что на мои многострадальные плечи,  не  далее  как
вчера боевым ремнем пользованные, свалилась власть.  И  что  мне  с  ней
делать, я и понятия не имею.
   А  делать  я  что-то  должен...  вот  только  -  что?   После   всего
случившегося...  да,  я  уже  не  прежний,  я  предстал  перед   бывшими
соучениками в  новом  качестве...  но  есть  отношения,  которые  нельзя
продолжать ни в каком качестве. Ни в старом, ни в новом.
   Продолжать...
   Продолжать?
   Да ни за что.
   Я сделал шаг вперед. Помолчал. Обвел  глазами  строй,  останавливаясь
взглядом на каждом лице. Так, словно вижу их впервые.
   - Таар-лайх! - повелительно выкрикнули мои губы.
   Таар-лайх. Сигнал к перекличке.  В  переводе  с  древнего  наречия  -
"назови себя". Именно этими словами,  а  не  традиционным  приветствием,
начинали  тренировку  заезжие  мастера,  согласные  по  просьбе  учителя
поделиться своими  секретами.  Так  начинает  занятия  новый  учитель  в
незнакомой школе с учениками, которых никогда раньше не видел.
   Тишина.
   - Таар-лайх! - в моем голосе подбавилось металла.
   - Старший ученик Ойт Лерир,  господин  мастер,  -  робко  послышалось
слева.
   - Старший ученик Тейн Рамиллу, господин мастер! - этот  голос  звучал
чуть потверже предыдущего. Лерир откликнулся  первым,  а  Рамиллу  всего
лишь последовал его примеру.
   - Старший ученик Фарни Лонс, господин мастер!  -  ну,  этот  и  вовсе
уверен, что поступает правильно.
   - Старший ученик Сахаи Нену, господин мастер...
   И так далее.
   Мастер Дайр, стоя позади меня, усмехнулся - и чтобы знать это, мне не
было нужды оборачиваться. Я ее спиной чуял, эту усмешку. Очевидно, когда
на спине нет ни клочка целой кожи, чуять она начинает лучше.
   И снова - тишина. Все назвали свои имена. Все до последнего  новичка.
Пришла моя очередь.
   - Мастер Дайр Кинтар, - отчеканил я. Резко, сухо и  властно.  Во  все
время переклички я собирался с духом, чтобы голос мой  прозвучал  именно
так. Я ведь и вообще был уверен, что "дам петуха".
   Не было у меня родового имени. На помойке родовые имена не  валяются.
Сколько себя помню, не было у меня другого прозвания, кроме как Кинтар -
скорее уличная кликуха, чем нормальное имя. Кинтаром я  и  остался  -  а
Дайром Кинтаром сделался, когда учитель усыновил меня. Все  в  школе  об
этом знали, но полным именованием не величали никогда - а зачем? Я и сам
думал о себе, как о Кинтаре безродном, и никак иначе. Но сегодня у  меня
не было выбора. И я впервые услышал,  как  это  звучит  -  Дайр  Кинтар.
Услышал из собственных уст.
   - На пальцы - начали!
   Я велел ученикам отжиматься, намеренно не уточняя, сколько раз, и  не
задавая темпа. Новый учитель всегда так пробует незнакомую  группу.  Кто
во что горазд. К середине тренировки обычно становится  ясно,  кто  есть
кто. Вот я их и пробовал, как новый учитель незнакомую группу.  Будто  я
их и в самом деле вижу впервые. Будто это и не я изо дня в  день  бок  о
бок с ними отжимался, бегал, наносил удары.
   Будто я и в самом деле не знаю, кто на что способен.
   Как оказалось, я и в самом деле не знал. Во всяком случае, не  все  и
не про всех. Некоторые вещи принимаешь как данность - а со  стороны  они
выглядят совсем-совсем иначе. Кое-что я по привычке помнил  правильно  -
однако иные результаты явились для меня откровением. Подозреваю, что для
мастера Дайра - тоже.
   - Довольно. Три раза вокруг рощи - бе-гом!
   Я  гонял  их  безостановочно,  без   передышки.   Нельзя   мне   было
останавливать занятие. Ни на единый миг, ни на единый  вздох.  Какой  уж
там обед! Когда я велел всем построиться, даже в  сумерках  было  видно,
как у бедолаг  мелкой  дрожью  дрожат  и  подламываются  ноги.  Четко  и
правильно поклон не выполнил никто. Я выразительно  промолчал.  Пришлось
проделать поклон вторично. Вот так-то оно лучше будет.
   - Занятие окончено, - произнес я долгожданные слова.
   Пошатывающийся строй не раскатился веселыми горошинами,  как  обычно.
Ученики разбредались медленно-медленно. Когда  бы  не  ужин,  многие  бы
рухнули и заснули  прямо  здесь  же,  посреди  двора.  Но  после  такого
тяжелого дня лечь спать на  голодный  желудок...  есть  этим  измотанным
парням хотелось все же больше, чем спать. Что ж, пускай идут ужинать. Но
без меня. Мне сегодня с ними идти нельзя. Как-то оно так сложилось,  что
учитель Дайр почти всегда вместе с нами обедал, изредка  завтракал  -  и
никогда не ужинал. Пока обращение "мастер Дайр Кинтар" не начнет слетать
с уст любого ученика легко и бездумно, без усилий и запинок, я  не  могу
себе позволить пренебрегать маловажными традициями. Только главными.
   Да и зачем он мне, этот ужин? Вот сейчас бы воды напиться вволю...  я
даже зажмурился, представив шелковистое прикосновение прохладной воды  к
моему пересохшему горлу. Совершенно не помню,  пил  ли  я  сегодня  хоть
что-нибудь? Ох, навряд ли. Очень уж день выдался тяжелый.
   Бегать после вчерашнего я был не в силах  -  и  все  же  до  ручья  я
добрался почти бегом. Очень уж мне пить хотелось. И я  даже  нагнулся  к
ручейку. А потом попросту рухнул. Ничком, мордой в песок. Так близко  от
вожделенной воды.
   Боги, как мне было холодно! Словно мне опять семь лет и я опять  стою
полуголый на снегу с протянутой рукой, и кучка медяков примерзает к моей
ладони. Меня даже не колотило в  ознобе  -  я  костенел  от  немыслимого
холода. Холод, боль и судорога.
   - Знал бы, чашу бы прихватил, - сообщил сам себе Тхиа где-то  у  меня
над головой.
   Это ерунда, что Тхиа не прихватил чашу. Напоить меня отлично можно  и
из ладоней. Что он и сделал. Нет, чаша  -  это  излишняя  роскошь.  Тхиа
притащил кое-что получше чаши - теплое одеяло.
   - По-моему, я тебе велел лежать, - хрипло прокаркал  я,  стараясь  не
стучать зубами.
   - До ужина, - невинно подхватил Тхиа. - А ужин закончился.
   И когда я пойму, что препираться с Тхиа - себе дороже?
   - Как ты догадался, что мне нужно согреться?
   - Было о чем догадываться, - скривился Тхиа. - Вообще-то  это  должно
было случиться еще вчера. После такой порки обычно здорово знобит.
   Зубы мои снова начали постукивать, и  я  ничего  не  сказал  вслух  -
только вопросительно поморщился.
   - Мы, аристократы, никогда низшего не обидим, - дернул ртом  Тхиа.  -
Тут ты кругом прав. А вот по  части  наказать  провинившегося  -  другое
дело. По-твоему, я у себя в замке выпоротых слуг не видел, что ли?
   Ах вот как ты заговорил, паршивец? Добро же.
   - Послушай, - поинтересовался я, широко распахнув недоуменные  глаза,
- а замок - это что такое?
   Тхиа подозрительно взглянул на меня.
   - Это во-от такая хоромина, - объяснил он. - И в ней много этажей.  И
много комнат.
   - Ну да, - понимающе подхватил я. - Много-много. Уйма этажей. И  уйма
комнат. И во всех комнатах целая уйма выпоротых слуг.
   - Уйма,  -  подтвердил  Тхиа,  скаля  в  ухмылке  зубы.  -  Правильно
понимаешь.
   - Рецепт этого зелья ты у слуг позаимствовал? - поинтересовался я.
   - Ничего подобного, - отрезал Тхиа. - Я его сам составил.
   Ах, вот даже как?
   - Мощная штука, - неловко пробормотал я. Мне  и  в  самом  деле  было
неловко. До сих пор Тхиа оскорблял меня...  а  теперь,  кажется,  я  сам
обидел его - и крепко.
   - Еще какая мощная, -  вновь  оживился  Тхиа.  -  После  нее  тебя  и
вполовину так трясти не должно было. Но ведь ты у нас сегодня еще  и  на
солнышке перепекся. Целый день столбом простоял. Без еды, без питья,  на
самом солнцепеке - чисто изваяние, одни губы шевелятся.
   - Уже наболтали? - вздохнул я.
   Тхиа гнусно хихикнул. Н-да. На  такое  дело  особый  талант  нужен  -
гнусно хихикать. Я бы вот нипочем не сумел. Надо будет попросить  парня,
чтобы научил меня, что ли. Вдруг да в жизни пригодится.
   - Ты произвел впечатление, - сообщил он веско.
   - Какое еще впечатление? - устало осведомился я.
   - Кошмарное, - с удовольствием объяснил Тхиа. - Чудовищное.
   - Ты хоть раз в жизни можешь говорить серьезно?
   - А я серьезно, - наморщил нос Тхиа. - Ну, ты  сам  подумай.  Сначала
учитель на тебя так налетел... жуть что такое. Никто и ахнуть не  мог  с
перепугу.  Руки-ноги  поотнимались.  Знаешь,  мне  на  какой-то   момент
показалось, что вот сейчас он тебя насмерть забьет.
   - Мне тоже показалось, - буркнул я.
   - Вот видишь. Нормальный бы человек после такого...
   - Нормальный боец, - уточнил я.
   - Ага, верно, боец - не  человек,  -  ухмыльнулся  Тхиа.  -  Но  даже
нормальный боец после такого должен бы с недельку валяться в  лихорадке,
в бреду, с гнойными ранами... ну, ты понял...
   Я понял. Меня аж замутило, до того точно и емко  Тхиа  определил  все
то, что со мной не случилось... а кстати, почему?
   - Про зелье мое никто ведь не знает, - беззаботно продолжал Тхиа. - И
что я тебя им лечил - тем более. Наутро все уверены,  что  ты  лежишь  и
тихо помираешь, и без посторонней помощи даже дышать не способен... а ты
- вот он. На своих ногах. И такой грозный, что сыпь в кусты и накрывайся
ветошью. Стра-а-ашно. Видал, как те трое от тебя дернули?
   - Слушай, ребенок, - возмутился я. - Ты с каких это пор начал уличным
языком разговаривать?
   - А что? - удивился Тхиа. - Ты ведь разговариваешь...
   - Мне - можно. Хотя... - я вздохнул. - Ладно. Будем считать, что  мне
теперь тоже нельзя. Продолжай.
   - Ну вот. А когда ты еще и перед строем появился... да не просто сам,
а с учителем, и он на плечо твое опирается...
   Я сглотнул. Мастер  Дайр  все  предусмотрел.  Даже  больше,  чем  мне
казалось.
   - Все ведь думали, что с тобой покончено навсегда, а  ты  по-прежнему
любимый ученик. Лучший. И - сильный. Не по людски сильный. Как будто  ты
- это и не ты даже, а кто-то другой. Незнакомый.  Непонятный.  Страшный.
Они тебя все до самых печенок испугались, понимаешь? И от страха  своего
не скоро еще отойдут.
   Милое дело. Намеренно пугать я никого не собирался, но... да. До поры
до времени так лучше.
   - Даже странно, - размышлял вслух Тхиа. - Парни вроде крепкие, не  из
боязливых... с чего они вдруг взялись труса праздновать?
   Действительно,  странно.  Мастер  Дайр   полагает   господ   учеников
последними трусами, а новичок Тхиа - вовсе даже  наоборот.  Хотел  бы  я
знать, который из них прав. Или, вернее - который из них более прав?
   - Не знаю, - ответил я скорее на собственные мысли, нежели на  вопрос
Тхиа. - Такое на свежую голову обдумывать надо.  Хорошенько  выспавшись.
Очень уж сегодня день выдался тяжелый.
   Тяжелый - это то самое слово. Сегодняшний. А про вчерашний лучше и не
вспоминать. А завтрашний... тьфу, проваль - нашел о чем  думать  на  сон
грядущий!
   - Так что иди-ка ты, ученик  Тхиа,  спать.  Да  и  мне  бы  отдохнуть
недурно.
   Я тяжело под