ить обо всем, пока они не проснулись.
   - Нет, а в кувшине что? - настаивал Юкенна.
   - Гадость страшная, - невозмутимо прошептал Кенет. - Я эту дрянь  еще
с вечера заварил, к утру она как раз настоялась.  Отвратительное  пойло.
Зато хлебнешь разок - и сна как не бывало. Я был уверен,  что  она  тебе
понадобится. Не знал только, что так скоро.
   Юкенна принял из рук Кенета чашку  с  напитком,  вдохнул  поглубже  и
выпил залпом. Глаза  его  немедленно  закрылись,  из-под  опущенных  век
хлынули слезы.
   - Ух, - только и смог вымолвить он, отдышавшись.
   Кэссин, наученный его  примером,  отхлебнул  небольшой  глоток.  Вкус
напитка  был  неописуем.  Горький,  вяжущий,  с  непередаваемо   мерзким
металлическим  привкусом.  Однако  после  первого  же  глотка  в  голове
настолько прояснилось, что Кэссин, хоть и с отвращением, а все же  допил
свою чашку до дна.
   - Лепешкой закусите, не так  противно  будет,  -  посоветовал  Кенет,
искоса наблюдая за ними. Сам  он  уже  опорожнил  свою  чашку  и  теперь
медленно жевал лепешку, стараясь заглушить навязчивый привкус.
   - Из чего ты сварил это зелье, -  скривился  Кэссин,  -  из  крысиных
хвостов напополам с клопами?
   - Нет, зачем же, - отозвался Кенет, -  я  просто  прошелся  вчера  по
грядкам нашего хозяина и всяких травок надергал.
   - И правильно сделал, - вступил  в  разговор  Юкенна.  -  Нет  у  нас
времени ни на долгий сон, ни на долгое пробуждение.
   - Его еще меньше, чем кажется, - согласился Кенет. - Зря я тебя  сюда
привел… хотя больше было некуда. И я тогда еще  не  знал,  что  с  тобой
стряслось.
   - Зато теперь ты понимаешь, что уходить нам  отсюда  надо,  -  сказал
Юкенна, - и побыстрее.
   - Да почему? - Кэссин донельзя расстроился. Очень  уж  ему  полюбился
говорливый старичок Вайоку. Кэссину было так хорошо,  так  уютно  в  его
ветхом скрипучем домишке, как не бывало уже давно… может статься, что  и
никогда.
   - Потому, что приютил нас хороший  человек  по  доброте  душевной,  -
растолковал  ему  Кенет,   -   а   мы   ему   можем   отплатить   черной
неблагодарностью. Юкенну наверняка уже ищут.
   -  Не  ищут,  а  искали,  -  педантично  поправил  Юкенна.  -   Такие
мордовороты тупые. Прохаживались повсюду… и по Тошниловке тоже. Не очень
усердно - скорее так, на всякий случай. Вряд ли господину Тагино  пришло
в голову искать меня именно там. А даже если бы  и  пришло  -  много  ли
толку? Описания моей внешности он своим людям роздал… так ведь я сам  на
себя не похож.
   - Все изменилось, - возразил Кенет. -  Я  ведь  недаром  кольцо  твое
вчера так пристально  рассматривал,  а  потом  еще  и  Кэссину  показал.
Удостовериться хотел, какого это мага работа: не сам же  Тагино  наговор
делал. Так вот, мага этого больше нет…
   - Быть не может! - перебил Юкенна. - Если бы он умер, наговор  должен
был лишиться силы.
   - А я и не сказал, что он умер, - усмехнулся Кенет. - Я  сказал,  что
его больше нет. Вот и посуди сам: сначала ты исчез у Тагино из-под носа,
а некоторое время погодя исчезает и маг, который по его приказу  наговор
делал. Есть отчего забеспокоиться. Если раньше он тебя искал без особого
усердия, скорее для порядка - рано или поздно приведет  тебя  наговорный
перстень в королевский  дворец,  -  то  теперь  он  примется  за  поиски
всерьез.
   - Это верно, - помрачнел Юкенна. - Я-то собирался уходить  по  совсем
другой причине и немного позже.
   - А нам, получается, даже не уходить,  а  драпать  надо,  -  тоскливо
подытожил Кэссин. - Думаю, старшие ученики уже  сообразили,  что  ничего
они на пустыре не высидят. И господин Главный министр уже получил донос.
Мол, поймал господин маг другого господина мага…
   - Продолжай! - взмолился Юкенна. - Да поподробнее!  Мне  очень  важно
знать, что этот поганец знает точно, а о чем только догадывается.
   - Точно он  знает,  что  дом  растаял  и  мага  нет.  -  Кэссин  чуть
призадумался.  -  Пожалуй,  на  этом  все.  Он  мог  прослышать,  что  в
окрестностях бродили двое парней с ребенком… но едва ли  он  догадается,
что мы как-то к этому делу причастны. Хотя при его подозрительности…  ох
не знаю. Лучше нам удрать отсюда поскорее.
   - Намаэна придется  оставить,  -  произнес  Кенет.  -  Это,  конечно,
опасно, но брать его с собой еще опасней. Господин лекарь  может  выдать
мальчика за какого-нибудь там внучатого племянника… за дальнюю родню,  в
общем. А с нами он может попасть в такую передрягу…
   - Согласен, - кивнул Кэссин  и  отвернулся,  чтобы  скрыть  внезапную
бледность. Намаэн был парнишка славный, что и говорить. К тому же  малыш
Намаэн - все, что осталось от кэйри Гобэя. Помогая Кенету бежать, Кэссин
вовсе не ощущал себя предателем -  но  теперь  ему  предстояло  оставить
Намаэна, пусть и для его же блага…
   - Эй, что загрустил? - окликнул его Кенет. - Уходить не хочется?
   - Да не в том дело, - вздохнул Кэссин. - Просто я себя чувствую… даже
и сам не знаю кем. Очень хочется  поступить  правильно…  вот  только  не
знаю, как это - правильно.
   - Не знаешь? - прищурился Кенет. - А ну-ка быстро: как правильно -  у
рыбов нет зубов, у рыбей нет зубей или у рыб нет зуб?
   - У рыб нет зуб, - машинально ответил Кэссин.
   - У рыб нет зубов! - рявкнул Кенет. - Только это тоже  не  правильно.
Потому что зубы у рыб есть. Понял?
   - Нет, - честно ответил Кэссин.
   - Ты выбираешь, какое из не правильных решений  самое  правильное,  -
пояснил Кенет. - А они все не правильные.  Вот  как  с  этими  рыбами  и
зубами.
   - А как же тогда правильно? - растерялся Кэссин.
   - А правильно - собирать наши пожитки и драпать в лес.
   - У рыб нет зуб, - негромко заметил Юкенна.
   - Почему? - обернулся к нему Кенет.
   - А потому, что и это не правильно. Предместья и  лес  Тагино  станет
прочесывать в первую очередь. И народу на поиски снарядит  уйму.  Может,
даже целое войско. С него станется. Самое безопасное для  нас  сейчас  -
это вернуться в город. Там он уже искал, и в самое ближайшее время город
заново прочесывать никто не станет.
   - Так-то оно так, - пожал плечами Кенет, - но в лесу мы и сыты,  и  в
тепле, а куда нам в городе податься?
   Кэссин мгновенно воспрял духом.
   - А вот это я беру на себя, - заявил он.  -  У  меня  есть  кое-какие
старые друзья. Они нас укроют.
   - Вот и замечательно! - просиял Юкенна. - Только не "нас", а вас. Мне
с вами покуда не по пути. И хорошо бы, - обратился он к Кенету, -  чтобы
ты меня на место доставил.
   - Доставлю, - кивнул Кенет. - Куда?
   - К дверям нашего посольства, - невозмутимо ответствовал Юкенна.
   - Куда?! Да, нам туда и впрямь ходу нет. Что ты замыслил?
   - Там видно будет, - отозвался Юкенна.
   - Как же нам с  тобой  потом  найти  друг  друга?  Или  ты  полагаешь
обойтись без помощи?
   - Если бы! - вздохнул  Юкенна.  -  Без  вашей  помощи  мне  никак  не
обойтись. Только я пока не  знаю,  что  за  помощь  мне  понадобится,  а
подставлять вас до тех пор понапрасну не хочу. Лучше  скажите,  где  вас
искать. Я вас сам найду.
   - В порту, - охотно откликнулся Кэссин.  -  В  тупичке  возле  Старой
Верфи. Положишь записку за кучу сломанных бочек. Они  там  испокон  веку
стоят, уже и мхом поросли. Знаешь это место?
   - Найду как-нибудь, - кивнул Юкенна.
   - В порту, в порту… - задумчиво пробормотал Кенет. -  Послушай,  твое
высочество, а у тебя пустых гадальных бирок не найдется?
   - Как не быть, - подтвердил Юкенна. - А тебе зачем?
   - Надпиши их своей рукой и оставь нам.
   - Гадать собрался? - ухмыльнулся Юкенна.
   - Гадальщик из меня - как из жабы соловей,  -  хладнокровно  возразил
Кенет. - А вот если придет к тебе человек и скажет, что он-де от меня…
   - Понял, - ухмыльнулся Юкенна. -  Правильно.  Свой  почерк  я  всегда
узнаю. А если нет бирки, значит, это не твой гонец, а соглядатай.
   Он высыпал на стол несколько чистых гадальных бирок и быстро надписал
каждую из  них  самыми  обычными  среди  гадальщиков  знаками:  "земля",
"вода", "удача" и прочими.
   - Это ты хорошо придумал, - снова одобрил он, вручая  Кенету  горстку
бирок. - Глядишь, из тебя еще и получится недурной придворный интриган.
   - Вот уж чему не бывать! - Возмущенный Кенет скривился  так  забавно,
что Кэссин едва не захохотал.
   Кенет подкинул бирки на ладони, поймал  их  и  ссыпал  в  потрепанную
холщовую сумку.
   - Погоди сумку завязывать, - остановил его Юкенна.  -  Хочу  с  тобой
заработком поделиться.
   Он вытащил из своей гадальной сумки четыре связки мелких денег и  две
крупные серебряные монеты.
   - Для того, что я задумал, деньги эти не нужны, - объяснил Юкенна.  -
Наоборот, они могут мне только помешать. Не выбрасывать же их…  все-таки
сам заработал! А у вас обоих вид не так чтобы очень денежный. Вам лишняя
монетка не помешает.
   - Это верно, - согласился Кенет, пряча деньги  в  сумку.  -  Спасибо.
Никогда не забуду, что племянник князя-короля нам на штаны да пропитание
вот этими руками деньги заработал.
   Понять по его тону, шутит ли он, или говорит всерьез, было решительно
невозможно. Кэссин и пытаться не стал. А вот Юкенна, похоже, понял  безо
всяких усилий. Как же легко Кенет с людьми сходится! Вчера только они  с
Юкенной впервые познакомились, а сегодня понимают все с  полуслова,  как
старые друзья, подтрунивают, усмехаются… а Кэссин и посейчас еще  толком
не разобрался, как ему вести себя с Кенетом, не говоря уже о Юкенне.
   - Тебе пора, - объявил Кенет.
   - Сейчас. - Юкенна встал и отвесил Кэссину прощальный поклон.
   Вот когда Кэссин окончательно убедился,  что  перед  ним  -  принц  и
дипломат! В неспешном поклоне Юкенны не было и намека на фамильярность -
негоже ведь принцу панибратствовать с  оборванцем:  это  унизительно  не
только для принца, но и для оборванца. Подобная  бесцеремонность  отдает
чудовищным высокомерием: дескать, я тебя настолько ни в грош не  ставлю,
что подобный фамильярный поклон не может унизить моего достоинства. Нет,
поклон Юкенны не был  панибратским.  Но  не  было  в  нем  и  церемонной
официальности. Так кланяются человеку, к которому испытывают уважение  и
благодарность, на чью дружбу надеются в будущем… все  правильно,  Кэссин
ведь Юкенне пока еще не друг, а всего лишь случайный знакомый. Другой на
месте Юкенны долго и мучительно соображал  бы,  сравнивая  мысленно  все
возможные и невозможные оттенки выразительности, и подобный  поклон  был
бы итогом целого дня тяжких раздумий. А  вот  Юкенна  поклонился  именно
так, даже не задумываясь. Его тело  само  выбрало,  как  именно  следует
выразить душевное расположение, и выбрало мгновенно,  даже  без  участия
рассудка. Совершая ответный поклон, Кэссин подумал, что уж теперь-то  он
понял раз и  навсегда,  чем  опытные  дипломаты  отличаются  от  простых
смертных. Никакие пространные объяснения не  смогли  бы  выразить  этого
различия лучше.
   - А вот теперь пойдем, - произнес Юкенна и взял Кенета за руку.
   Кэссин не владел искусством мгновенных шагов. Им не владеет  ни  один
ученик, пока не найдет своего места средоточия и не  станет  магом.  Это
искусство снисходит на мага в момент  обретения  им  средоточия,  как  и
способность на любом расстоянии чувствовать,  что  какой-то  другой  маг
взялся за свое дело. Поэтому Кэссину было всегда интересно полюбоваться,
как маги приходят и уходят. Гобэй его этим зрелищем не  избаловал:  хоть
он и был настоящим магом - пусть и с придурью, - но способом мгновенного
перемещения пользовался редко. Кэйри поставил дело таким образом, что не
он идет куда-то, а к  нему  приходят  просители.  Тем  же,  кто  пытался
вызвать мага к себе, Гобэй неизменно  отвечал  пословицей:  "Королевская
корона к тебе не прибежит и сама на голову не прыгнет. Тебе она нужна  -
вот сам за ней и иди". И когда смирившийся проситель  приходил  к  нему,
Гобэй назначал ему плату за  свои  услуги  вдвое  против  обычной,  чтоб
впредь неповадно было, Кэссин только дважды видел, как Гобэй за один шаг
преодолевает долгий путь, и теперь он во все глаза  смотрел,  как  Кенет
берет Юкенну за руку, делает шаг  и  вместе  с  принцем  растворяется  в
воздухе еще раньше, чем его нога коснулась земли.
   Вернулся Кенет через несколько мгновений, ступив на то  же  место,  с
которого ушел.
   - Здорово! - восторженно выдохнул Кэссин.
   - А ты зря наладился попасть в город тем  же  способом,  -  несколько
охладил его восторг Кенет. - Мы с тобой  пойдем,  как  все  добрые  люди
ходят.
   - Жалость какая! - искренне вздохнул Кэссин. - А почему?
   - А потому, что это небезопасно. Я ведь Гобэю так и попался.
   Когда я переходил границу за один шаг, он меня учуял. Сейчас я шагнул
не так далеко, сил на это понадобилось меньше, и для  прочих  магов  это
было не особенно заметно, но если мы будем шастать туда-сюда  с  помощью
магии, нас не смогут не заметить. Хотя поблизости настоящих магов  вроде
нет, а  бывшие  ученики  бывшего  Гобэя  вряд  ли  сумеют  нас  почуять,
рисковать понапрасну все-таки не стоит.
   - Согласен, - вздохнул Кэссин. - А все-таки жалко.
   - Ничего, - утешил его Кенет. - Вот как покончим с этим  безобразием,
обязательно пройдемся так, как ты хочешь.
   Обещание его было несколько невнятным  и  туманным,  но  Кэссина  оно
устраивало.
   Распрощавшись с Кенетом у дверей посольства, Юкенна призадумался.  Он
уже выработал весь свой  дальнейший  план  до  мелочей…  за  исключением
самого первого шага - он не знал, как ему проникнуть внутрь  посольства.
А между тем проникнуть нужно было быстро и незаметно.  Несколько  лишних
минут ожидания грозили обернуться для Юкенны непоправимой бедой.
   Судьба обычно покровительствует тем, кто относится к ней с  доверием.
Юкенна не придумал заранее, как ему попасть  в  посольство,  положась  в
этом трудном деле на удачу, и благосклонная судьба не замедлила  послать
своему любимцу ту толику удачи, в которой он так нуждался.
   Из посольства вперевалочку вышел охранник. Юкенна уже  собрался  было
окликнуть его, когда взгляд охранника  упал  на  странного  оборванца  с
поистине королевской осанкой. Не успел Юкенна произнести ни  звука,  как
охранник схватил его и зашвырнул в посольство.
   - Тише, ваше высочество,  -  прошелестел  охранник  одними  губами  у
самого уха Юкенны.
   Тот кивнул. Конечно, он не предполагал, что охранник  принял  его  за
подозрительного субъекта, вынашивающего коварные планы,  хотя…  кто  его
знает,  какие  мысли  могут  прийти  в   голову   охраннику   посольской
резиденции, когда один  посол  уже  исчез  таинственным  и  необъяснимым
образом? Зато теперь Юкенна  был  уверен:  подобные  мысли  не  посещали
бдительного стража. Тот попросту узнал его  -  и  приступил  к  действию
мгновенно. Ничего не скажешь, отменный служака. Хорошую охрану держит  в
своем дворце господин Хакарай, полномочный посол  князя-короля  Юкайгина
при дворе короля Югиты.
   - Где посол? - тоже еле слышно прошептал  Юкенна.  -  Он  мне  срочно
нужен.
   - Вам повезло, ваше высочество, - ответил охранник. -  Его  светлость
господин Хакарай только что изволили окончить завтрак и из своих  покоев
еще не выходили. Прикажете позвать или сообщить?
   - Ни то, ни другое, - покачан головой Юкенна. - Веди меня к нему.
   Охранник кивнул и повел Юкенну  по  коридорам  посольского  дворца  с
таким невозмутимым видом,  словно  сопровождать  облаченных  в  лохмотья
принцев ему приходится не меньше трех раз  на  дню.  Его  невозмутимость
изрядно позабавила Юкенну: у себя в  посольстве  он  охрану  не  держал,
благо за его безопасность головой отвечали молодые расторопные  отпрыски
самых знатных семей Загорья и он еще не успел познакомиться с нравами  и
обычаями этого странного племени - дворцовой охраны.
   Возле входа в личные покои посла Юкенна жестом  отпустил  бдительного
стража, помедлил немного, покуда тот не удалится, а потом  тихо  отворил
дверь и вошел.
   Хакарай при виде Юкенны не сплоховал. Он не поднял шум,  он  даже  не
вскрикнул. Только губы его вытянулись трубочкой, и с них сорвался не  то
тихий свист, не то шипение - звук, столь  памятный  Юкенне  еще  по  тем
временам,  когда  они  вместе  с  Хакараем  распутывали  заговор  против
князя-короля.  И  точно  так  же,  как  вчера,  когда  Кенет   уничтожил
наговорный перстень, Юкенна ощутил такое облегчение, что едва не  заснул
стоя. Это ведь не первый встречный стоял, опираясь на край стола, - друг
детства, хитроумный Хакарай, Хакарай-кобра,  прозванный  так  именно  за
шипящий свист, которым  тот  отчего-то  привык  выражать  самые  сильные
чувства. Этот с малолетства знакомый звук  вселил  в  Юкенну  непонятную
уверенность. Все должно получиться.  Нет,  не  просто  должно  -  все  и
получится, как задумано.
   - Где ты был? - вполголоса  спросил  Хакарай  -  ну  и  замечательно:
значит, здесь можно разговаривать, не опасаясь быть подслушанным. -  Где
тебя носило?
   -  Носило  -  это  точно  подмечено,  -  ответил  Юкенна,  усаживаясь
поудобнее. - Сейчас все расскажу.
   И он рассказал все - или почти все. Он ни единым словом  не  упомянул
Кэссина и его неведомых друзей в городе и едва обмолвился о том, как  на
самом деле произошла его встреча с Кенетом и о чем они говорили: если  у
посла нет никаких секретов, пусть даже и от друга детства, какой  же  он
тогда посол? Хакараю Юкенна доверял почти безгранично… но если бы не это
самое  "почти",  переступить  через  которое  он  дозволял  лишь   очень
немногим, едва ли Юкенна дожил бы до своих  нынешних  лет.  Опасное  это
дело - расстраивать замыслы его благолепия господина  Главного  министра
Тагино, и привычки оно навязывает неприятные.
   - Но зачем ему это нужно? - изумился  Хакарай.  -  Если  уж  ему  так
необходима война, почему он послал наговорный перстень не мне, а тебе? Я
ведь гораздо ближе и с таким подарком нипочем бы не разобрался.
   -  Я  о  нем  кое-что  знаю,  -  ответил  Юкенна.  -  И  он  об  этом
догадывается. Ему нужен не только  повод  для  войны  -  ему  необходимо
сначала уничтожить человека, который знает, зачем ему нужен этот  повод.
Он не может быть уверен наверняка, знаю я точно или нет, но предпочитает
не рисковать… и правильно делает. Потому что я и в самом деле знаю.
   - И что же ты узнал о нем, сидя у себя в Загорье, такого, что я здесь
рядом с ним ведать не ведаю? - Хакарай не язвил, не ехидничал.
   Никогда  на  его  памяти  Юкенна  подобными  заверениями  попусту  не
бросался, и потому Хакарай и  на  сей  раз  поверил  ему  безоговорочно.
Просто ему было обидно, что Юкенна издали может сделать то,  на  что  он
сам не способен вблизи.
   - Ты ничего не слышал о якобы полностью истребленном  роде  Хадаэ?  -
почти шепотом спросил Юкенна.
   - Так он - Хадаэ? -  Хакарай  вновь  издал  свой  знаменитый  шипящий
свист.
   - Тише, - предостерег его Юкенна. - Именно  так.  Сам  понимаешь,  он
метит на престол и никак не меньше.
   - Тогда тебе надо исчезнуть! - встревоженно воскликнул Хакарай.
   - Наоборот, мне надо появиться, -  возразил  Юкенна.  -  Мне  надоело
годами сидеть и мучительно соображать, что он еще  учудит.  Я  собираюсь
покончить с ним раз и навсегда.
   - Ты хочешь вынудить его к действиям? - сообразил Хакарай.
   - Верно, - ухмыльнулся Юкенна. - И не просто к действиям…
   При воспоминании о недавней беседе с молодым магом Юкенна  зажмурился
от удовольствия, и его ухмылка превратилась в мечтательную улыбку.
   - Я хочу, - медленно произнес Юкенна, -  чтоб  он  очень  старательно
думал только об одном: как правильно - "у рыбов нет зубов", "у рыбей нет
зубей" или "у рыб нет зуб".

Глава 3
ПРЕОБРАЖЕНИЕ

   Торопливое  прощание   с   Намаэном   оказалось   совсем   не   таким
душераздирающим, как того опасался Кэссин. За дни, проведенные в  домике
господина лекаря, малыш успел гораздо  больше  привязаться  к  ласковому
словоохотливому старичку, нежели к двум вечно занятым  парням.  Конечно,
он огорчился, узнав, что Кенет и Кэссин вынуждены отбыть на  н