ветил Кенет.
   С лица гадальщика тоже сбежала вся краска. Впервые за время разговора
он поднял взгляд на необычного посетителя.
   - Я не шучу, - очень тихо произнес Кенет. - Гадайте.
   Не сводя с него глаз, гадальщик вновь потянулся за бирками и  добавил
две к тем, что положил Кенет, оборотной стороной вверх. Потом он  открыл
Книгу Имен, быстро перелистал ее и впился взглядом в ее страницы.  Найдя
то, что искал, он замер и побледнел еще сильнее - а Кэссин-то думал, что
сильнее уже и невозможно! Взгляд гадальщика скользил по строкам книги  -
еще раз и еще, словно он не вполне верил увиденному.
   Кэссин никогда еще не видел такого странного гадания и с  нетерпением
ждал, когда же гадальщик скажет, что он такого вычитал  в  своей  книге.
Вместо этого гадальщик резко захлопнул книгу, быстро сгреб в мешок  свои
хитрые причиндалы и одним рывком поднялся на ноги. Лицо  его  оставалось
по-прежнему бледным, во взгляде таилась  настороженность,  но  губы  уже
улыбались.
   - Я готов, - сказал гадальщик. - Идем.

Глава 2
У РЫБЕЙ НЕТ ЗУБЕЙ

   Кэссин просто умирал от любопытства:  с  той  минуты,  как  гадальщик
взвалил на плечо мешок с принадлежностями своего ремесла и последовал за
Кенетом, они и парой слов между собой не обмолвились.  Зато  любопытство
не снедало жителей  Ремесленки.  Войди  в  предместье  совершенно  чужой
человек, без провожатого, - и не одна пара глаз настороженно следила  бы
за ним из окон. Так ведь не чужак идет по улицам Ремесленки -  постоялец
господина лекаря Вайоку Давнего приятеля  встретил  и  позвал  в  гости.
Совершенно даже обычное дело. Никто не проявил к гадальщику ни малейшего
интереса - ну, может быть, кое-кто и подумал, что недурно и заглянуть  к
господину лекарю как бы по делу, а  заодно  и  на  гадание  напроситься.
Если, конечно, в доме найдутся лишние деньги на подобное баловство.
   Кенет и гадальщик молча вошли в дом и затворили за  собой  дверь.  По
счастью, малыш Намаэн под присмотром старого Вайоку исследовал грядки  с
целебными травами, так что беседе не мог помешать никто.
   Да когда же эти двое заговорят?  Молчат  и  смотрят  друг  на  друга,
словно не могут понять - то ли им вместе вино пить, то ли морды бить?  И
кто из них откроет рот первым?
   Первым нарушил затянувшееся молчание Кенет.
   - Я бы хотел вам передать привет,  -  глуховато  произнес  он.  -  От
вашего родственника… а моего побратима.
   Гадальщик усмехнулся и пристально посмотрел на Кенета.
   -  Ну,  если  от  побратима…  -  пробормотал  он,  -  не  откажите  в
любезности…
   Он протянул Кенету правую руку.
   - Помогите перстень снять.  Совсем  он  меня  замучил.  Ну  никак  не
снимается.
   Странное дело - Кэссин на его руки чуть не час  пялился,  а  перстень
заметил только сейчас. И как он мог не  разглядеть  массивное  кольцо  с
крупным камнем? Богато выглядит… откуда оно взялось у нищего  гадальщика
с окраин Тошниловки? И просьба до чего странная…
   Если Кэссина неожиданная просьба удивила, то Кенета -  нисколько.  Он
двумя  пальцами  коснулся  перстня  -  и  кольцо,  которое   "никак   не
снимается", легко скользнуло в его подставленную ладонь.
   После чего гадальщик снова удивил Кэссина. Он встал и склонился перед
Кенетом в глубоком почтительном поклоне. Кенет залился краской и ответил
гадальщику тем же.
   - Да, - выдохнул гадальщик, - знает мой родственник, кого  побратимом
назвать. Я слышал о тебе.  Вот  и  познакомиться  довелось.  Здравствуй,
Кенет Деревянный Меч.
   - Здравствуй, Юкенна, - в тон ему  ответил  Кенет.  -  Или  я  должен
именовать тебя "ваше высочество"?
   - Брось, - отмахнулся Юкенна, - пустое.
   Кэссин ощутил легкое головокружение. Когда  по  левую  руку  от  тебя
стоит великий маг, а по правую - особа королевской крови, это, нельзя же
не сказать, немного нервирует.
   - Кстати, где твой знаменитый меч? - поинтересовался Юкенна.
   - Дома сдуру оставил, - вздохнул Кенет. - Думал, по нему  меня  легче
признать можно.
   - Тебя и без меча трудно с кем-то спутать, - фыркнул Юкенна. - Маги -
народ все больше пожилой, солидный. А тебе и двадцати нет. Может, тебе и
доводилось слышать про других молодых магов, а мне - нет.
   - Скоро услышишь, - пообещал Кенет. Юкенна неожиданно засмеялся.
   - А хорошо в деревне детей воспитывают, - произнес  он.  -  Горожанин
так бы и накинулся на меня с вопросами, а ты, я  гляжу,  не  торопишься,
разговор ведешь  как  должно.  Тебе  ведь  не  терпится  меня  обо  всем
расспросить, а  вежливость  не  позволяет.  Сначала  с  гостем  положено
поболтать о том о сем, а потом уже к делу приступать…
   - Сначала гостя надо накормить, - отрезал  Кенет.  -  Вот  только  не
знаю, будет ли его высочество овощную похлебку есть?
   - А я, по-твоему, все это время золотых цыплят  с  серебряного  блюда
ел? - ухмыльнулся Юкенна. - Буду, конечно.
   После того как его высочество изволил отобедать похлебкой из  овощей,
Кенет наконец-то начал долгожданные расспросы.
   - А теперь, может, расскажешь все-таки, что с тобой стряслось? -  как
бы между делом спросил Кенет. - Или ты боишься мне довериться?
   - Да где там, - отмахнулся Юкенна. - Я вот тебя в  первый  раз  вижу,
Деревянный Меч, а у  самого  такое  чувство,  будто  мы  с  тобой  давно
знакомы.
   Кенет улыбнулся какой-то странной улыбкой - как  показалось  Кэссину,
немного печальной, - но ничего на это не сказал.
   - Дурак бы я был, если бы тебе не доверился, - заключил Юкенна.  -  А
вот парнишка твой… ему можно доверять?
   - Вполне, - ответствовал Кенет, и щеки Кэссина жарко вспыхнули.  -  Я
даже хотел бы, чтобы он тебя послушал.
   - Тогда пусть слушает, - благодушно согласился  Юкенна,  -  может,  и
поймет что… я вот не очень понимаю.
   Он потянулся, как сытый кот, и даже слегка зажмурился.
   - Перстень этот, что ты с меня снял, - неторопливо начал Юкенна, -  я
в подарок получил. Мне как принцу  и  послу  Сада  Мостов  каких  только
подарков к праздникам не  присылают.  По  этикету  полагается,  будь  он
неладен. Самые разные люди - я иных и вовсе не упомню, а подарки они мне
присылают. Ну а подарки от разных там владетельных особ -  это,  считай,
дело государственное.  Если  какой-нибудь  сопредельный  правитель  хоть
дохлую кошку к Дню Равноденствия не прислал, поневоле  задумаешься,  что
он этим хочет сказать: то ли презрение свое выражает к тебе, ничтожному,
то ли сам ты его чем-то оскорбил ненароком, и не пахнет ли это дело…
   - Дохлой кошкой, - невозмутимо вставил Кенет.
   - Войной, - вздохнул Юкенна. - Или еще какой-нибудь неприятностью. Уж
такое это дело - дипломатия. Поэтому я  все  подарки  очень  внимательно
оцениваю и все до последней  мелочи  записываю  в  особую  книгу  -  что
получено, от кого, когда, что этот господин подарил в прошлый  раз…  Это
ведь не мне подарено, не принцу Юкенне, а племяннику князя-короля, послу
в Загорье. Я когда домой поеду, подарков этих с собой не возьму,  все  в
посольстве останется, понимаешь?
   - Понимаю, - кивнул Кенет.
   - Тогда ты должен понимать, что подарки я принимаю с осторожностью  -
мало  ли  какую  пакость  могут  послу  подсунуть  под  видом   подарка?
Отравленное вино, например… или еще что-нибудь в том же роде.
   Кенет снова кивнул.
   - А колечко это мне  прислал  его  высокородное  благолепие  господин
Главный министр Тагино. Вот уж от кого бы я и мелкой монеты  из  рук  не
принял! Я его, поганца, давно остерегаюсь, и он это знает.  Я  обычно  к
его подаркам и не притрагиваюсь… а тут, не долго думая,  сразу  перстень
на палец надел и думать о нем забыл. И странным мне это не показалось.
   - Наговоренное кольцо? - осмелился уточнить Кэссин.
   - Наговоренное, - кивнул Юкенна. -  Я  ведь  и  вообще  перстни  ношу
только по большим праздникам, когда мне  положено  при  всех  посольских
регалиях щеголять, а потом сразу же снимаю. А это кольцо  днем  и  ночью
носил, и не мешало оно мне, и не  замечал  я  его.  И  никто  другой  не
замечал. Ты ведь тоже  на  мои  руки  смотрел,  а  кольца  наверняка  не
приметил.
   Кэссин покачал головой.
   - Я приметил, - сообщил Кенет.
   - На то ты и маг, -  хмыкнул  Юкенна.  -  А  я  всего-навсего  посол.
Значит, ношу я этот перстень чуть не с год, и тут приходит  мне,  послу,
приглашение.  Зовут  меня  в  сопредельное  государство   посетить   его
величество короля Югиту по случаю… вот забыл! Да это и не важно. Сам  не
знаю отчего, но приглашение это меня встревожило. Взялся я за Книгу Имен
- я, знаешь ли, гадальщик тоже не из последних.
   - Знаю, - отозвался Кенет. - Как бы я иначе тебя нашел?
   - Стал я и так, и сяк по именам расклады  делать  -  и  ничего  особо
скверного  не  обнаружил.  Нельзя  сказать,  что  очень   уж   сочетание
благоприятное - Югита и Юкенна, - но и угрожающего тоже ничего.  Мир  от
нашей встречи не перевернется. Опять же приглашение - штука  такая,  что
не отвертишься. Очень мне хотелось  больным  сказаться,  да  что  толку?
Снова ведь пригласят. Один раз - болен, и два раза - болен, а на  третий
раз - что за болезнь?  Острое  дипломатическое  осложнение?  Если  посол
одной страны так упорно не желает ехать с визитом в другую… такой  отказ
может очень плохо кончиться.
   Юкенна досадливо сморщился.
   - Вот я и поехал. Еду и все себя уговариваю, что гроша  ломаного  мое
дурное предчувствие не стоит. А на душе так пакостно,  словно…  да  нет,
вспоминать даже не  хочется.  Пересекаю  я  границу,  и  встречает  меня
почетный эскорт - все как полагается… да только не  совсем.  Потому  что
встречать иноземных послов обязан министр этикета и церемониала  -  есть
такой  министр,  господин  Дайритэн.   Я   с   ним   знаком.   Солидный,
представительный, как похоронные дроги, обидчив безмерно, но  мы  с  ним
неплохо ладили. Я и речь по случаю встречи с ним приготовил… а встречает
меня вовсе не господин  Дайритэн,  как  полагалось  бы,  а  сам  Главный
министр Тагино. Чтобы почету мне больше оказать. Вот тут-то я за  голову
и схватился.
   - А почему? - не выдержал Кэссин.
   - А  потому,  что  единственный  почет,  который  может  мне  оказать
господин Тагино, - это отрубить мне голову золотым топором. Чтоб  почету
было много, а голову мне рубили долго. И если уж он самолично  наладился
меня встречать - это что-то да значит. Ну, я долго  ждать  не  стал.  До
столицы мы в тот день, по счастью, не доехали.  Вот  как  только  мы  на
постой определились, я тут же снова гадать принялся. Но теперь уж не  на
два имени, а на три. Тагино, Югита и Юкенна.
   Юкенна примолк и яростно хрустнул пальцами.
   - У меня от этого гадания волосы дыбом встали, - со злостью  произнес
он. - Как ни раскладывай такое сочетание имен, а выходит одно и  то  же:
смерть короля Югиты от моей руки… моя смерть, само собой… война…  стоило
прибавить к раскладу имя Тагино, и судьба определилась  -  хуже  некуда.
Смотрю я на этот расклад и одного никак понять не могу: с чего  это  мне
вдруг в голову взбредет короля убивать? О нечаянности тут  и  речи  нет:
гадание ясно гласит - убийство. Да и короля нечаянно не  убьешь,  это  ж
тебе не пьяный мастеровой, которого приятель столярным отвесом по голове
может треснуть ненароком. Тут всякие случайности  исключены.  А  убивать
короля у меня никаких причин нет, наоборот: я же своей стране не враг.
   Кэссин уже начинал догадываться, какое продолжение последует за этими
словами.
   - И если расклад делает таким  имя  Тагино,  -  разъяснял  Юкенна,  -
значит, причина именно в нем. Именно он смерти короля и добивается…  это
для меня, впрочем, не новость… только  почему  же  тогда  короля  должен
убить я, а не он? Вот тут-то мне кольцо подаренное на память и пришло.
   Юкенна невольно взглянул на свою руку, уже освобожденную от кольца.
   - Решил я его на всякий случай снять…  решение  далось  с  трудом,  а
выполнить я его и вовсе не смог.  Только  пытаюсь  перстень  снять  -  в
глазах мутится. И сразу забываю, что это я  только  что  сделать  хотел…
вроде и хотел что-то… а вроде и нет. Напрягусь, вспомню, руку к  перстню
протяну - опять! Раза три сознание терял, а так снять кольцо с пальца  и
не смог. Тогда-то я и начал хоть что-то соображать.
   Кэссин чуть приметно кивнул: он-то уже все понял. Человек,  постоянно
отряжающий   к   господину   Главному   министру   магов-шифровальщиков,
волей-неволей ознакомится немного с его методами.
   - Ему хотелось убрать короля. Вот он и  придумал,  как  это  сделать:
моими руками. Замечательный повод для войны! И Загорье в эту войну  тоже
будет втянуто, тут уж никаких сомнений.
   - На чьей стороне? - осведомился примолкший было Кенет.
   - На своей, - ответил Юкенна. - Сад Мостов воюет с Загорьем, а войска
господина Тагино - с нами обоими… и побеждают, разумеется. Королю  Югите
эта война ни к чему, зато она очень  нужна  Тагино.  Хитро  придумано  -
одним ударом расправиться с королем и раздобыть долгожданный  повод  для
войны. Для меня эти его замыслы - не тайна. Я ведь, собственно, для того
и решил поехать, чтоб повода ему не подавать, - а вышло так, что прыгнул
я из-под дождика да в море.
   Кенет и Кэссин безмолвно переглянулись: несмотря на гнев и досаду,  в
голосе Юкенны сквозило некоторое уважение к хитроумному противнику.
   - А мне что делать оставалось? Покуда кольцо на пальце, короля  Югиту
я должен избегать всеми силами. Избавиться от кольца я не могу -  значит
надо бежать. Причем бежать так, чтобы опять же повода не подавать.  Если
я просто сбежал - значит проявил неуважение к пригласившему меня королю.
Если меня, приглашенного посла, убили - тоже повод  для  войны.  Юкайгин
будет просто  вынужден  ее  объявить.  И  даже  если  он  не  захочет  и
попытается как-то покончить дело миром, Тагино ему такой возможности  не
даст. Значит, я должен не сбежать и не умереть, а  исчезнуть  непонятным
образом. Вот я всю комнату вверх дном  перевернул  потихоньку  и  вышел.
Пусть гадают - то ли меня похитили, то ли убили, то ли я сам ушел.  Пока
Тагино  не  будет  точно  знать,  что  со  мной  случилось,  действовать
поостережется. А я выиграю время.
   Кэссин вновь кивнул. Другого человека исчезновение намеченной  жертвы
могло бы только подтолкнуть к решительным  действиям  -  но  маниакально
осторожный и подозрительный Тагино не мог не  затаиться  на  время.  Да,
Юкенна неплохо изучил своего противника.
   - Я думал, что, пока меня будут искать, я успею  пересечь  границу  и
добраться до  своей  резиденции  в  Загорье,  а  там  уж  придумаю,  что
предпринять.
   - А до Загорья добраться не сумел?
   - Как видишь. - Юкенна снова хрустнул пальцами. - Не смог даже близко
к границе подойти. В обморок падал, кровью меня рвало… а в себя я всякий
раз приходил все ближе к столице. Тянуло  меня  туда.  В  последний  раз
очухался я  возле  Тошниловки  и  решил,  что  не  стоит  больше  судьбу
искушать. Пока я в своем уме, я еще  хоть  как-то  за  себя  отвечаю,  а
следующий обморок приведет меня прямиком в  королевский  дворец.  И  чем
дальше я попытаюсь уйти, тем вернее так  оно  и  будет.  Уйти  не  могу,
довериться некому, весточку послать не с кем… да и  не  сказано,  что  я
сумел бы послать эту весточку, даже если бы и гонец нашелся. Был ведь  у
меня такой случай, что я покончить  с  собой  хотел…  не  вышло  у  меня
ничего. Кольцо не пустило.
   - Оно и к лучшему, - заметил Кенет.
   - Правда твоя, - ухмыльнулся Юкенна, - только тогда я так  не  думал.
Ты и представить себе не можешь, как  я  тебе  обрадовался.  Даже  имени
твоему. Кенет - имя в здешних  краях  редкое.  Надо  же,  думаю,  земляк
попался. А потом, когда гадать  стал,  сам  себе  не  поверил  поначалу.
Совершенно ясный расклад, без недомолвок,  без  хитромудрых  толкований.
Спасение мое пришло, и все тут. Я тогда еще не понял, что ты и есть  тот
самый Кенет… но уж когда ты мне привет передал… да я на радостях чуть не
рехнулся!
   Кэссин  едва  сдержал  удивленную  улыбку.  Если  посол-гадальщик   и
испытывал безумную радость, на его поведении это почти не сказалось.  Он
выглядел и вел себя вполне разумно. Разве  что  избыточное  многословие…
ну, да после того, что он пережил, это вполне естественно.
   - Прости, - сокрушенно промолвил Кенет, - я мог бы прийти  и  раньше.
Дело тут одно меня задержало.
   Кэссин покраснел. Ведь это из-за него  задержался  Кенет,  из-за  его
нелепых метаний и сомнений. Теперь, когда все было  позади,  единственно
возможный выбор представлялся настолько самоочевидным, что Кэссин в толк
взять не мог: что мешало ему сделать этот выбор значительно раньше?
   - Не важно, - великодушно отозвался Юкенна.  -  Главное,  что  ты  не
опоздал.
   - Кэссин, - неожиданно окликнул Кенет, - посмотри-ка на  это  кольцо.
Мне сдается… но ведь я и ошибиться могу.
   Кэссин потянулся через стол, взял в руки лежащее перед Кенетом кольцо
и внимательно осмотрел его. Да нет, никакой ошибки. Даже если бы  Кэссин
и не видел раньше таких  колец,  он  все  равно  понял  бы,  откуда  оно
взялось. Побывав  всего  несколько  мгновений  в  руках  Кенета,  кольцо
заметно поблекло, ободок его истончился, камень потускнел.
   - Ты не ошибся, - после недолгого осмотра возгласил Кэссин.  -  Гобэй
такие перстни дюжинами делал. Настоящие природные талисманы  у  него  не
получались, но наговорные кольца он делал неплохо. В  них  ведь  не  сам
камень работает, а наложенное на него заклятие.
   - Ясно, - коротко ответил Кенет.
   Юкенна  смотрел  на  кольцо  тем  тяжелым  взглядом,  которым   очень
мужественный  человек  смотрит  на  то,  что  пугает   его   до   потери
соображения. Кенет перехватил его взгляд, криво ухмыльнулся, взял кольцо
из рук Кэссина и зажал его в ладони. Когда он разжал руку, кольца в  ней
не было.
   - Вот и все, - сказал он Юкенне. - Этого перстня больше нет и никогда
не будет.
   Юкенна улыбнулся с облегчением, подался вперед, внезапно навалился на
стол, уронил голову на руки и мгновенно заснул.
   -  Бедняга,  -  сочувственно  произнес  Кенет.  -  Ладно,  бери   его
высочество за плечи, а я за ноги возьму. Надо его в постель  перетащить.
Пусть выспится по-человечески.
   - А не проснется? - усомнился Кэссин.
   - Какое там! - махнул рукой Кенет. - Его сейчас  каленым  железом  не
разбудишь.
   Вдвоем они без особого труда дотащили Юкенну до постели.
   - Вот так, - удовлетворенно промолвил Кенет, укрывая Юкенну  одеялом.
- А теперь откроем дверь. Господин лекарь с Намаэном с минуты на  минуту
вернутся.
   Кэссин  был  уверен,  что  его  высочество  прохрапит  самое  меньшее
сутки-двое. Он ошибся.  Наутро  именно  Юкенна  проснулся  первым  -  не
настолько,  чтобы  встать  из  постели,  как  все  нормальные  люди,  но
достаточно, чтобы захотеть это сделать.  Спросонья  у  него  закружилась
голова, и он попытался вновь  сесть  на  постель,  но  промахнулся  и  с
грохотом  припечатал  своей  высокородной  задницей  дощатый  пол.  Шум,
сопровождавший его выход из постели, и разбудил Кенета с Кэссином.
   - Куда ты? - ужаснулся Кенет. - Еще совсем рано… спи.
   - Не могу я спать, -  хрипло  пробормотал  Юкенна.  -  И  не  вздумай
пробовать на мне свои магические штучки. Все равно не засну.
   По мнению Кэссина, Кенет был совершенно прав. Вид Юкенны был  ужасен.
Лицо у него было светло-зеленое и слегка помятое, как забытый поваром на
кухне салат. Глаза обвело темными кругами. Сонно-мутный  взгляд  не  мог
остановиться  ни  на  чем  определенном,  словно  Юкенна  продолжал  еще
досматривать сон.
   - Как скажешь, - покладисто уступил Кенет. - Тем более что ты прав.
   Он тихо прошелся босиком по прохладному полу и вышел на кухню. Вскоре
он вернулся с небольшим подносиком. На подносе стоял кувшин, три чашки и
миска со вчерашними лепешками.
   - Что это? - не вполне внятно поинтересовался Юкенна.
   - Завтрак, - ответил шепотом Кенет, осторожно ставя поднос на пол.  -
Намаэн  с  дедом  Вайоку  еще  спят,  не  стоит  их  будить.  Нам  лучше
переговор