знес Акейро. - Я рад. Я знал, что это случится,
но не думал, что так скоро.
   Пояснений к словам Акейро не требовалось:  он  понял,  каким  образом
Кенет миновал стражу и… Он, оказывается, ждал, что рано или  поздно  это
произойдет! Похоже, все были уверены, что Кенет станет  магом,  -  кроме
самого Кенета.
   - Я ждал вас, - продолжил Акейро. - Хотел было начать поиски…
   - У вас что-то случилось? - обеспокоился Кенет.
   - У меня? - возмущенно  переспросил  Акейро  тем  же  тоном,  которым
некогда между двумя приступами  мучительного  кашля  упрямо  требовал  у
непреклонного Кенета  свою  печать  и  деловые  бумаги.  -  Это  у  вас,
достойный брат, случилось.
   - По-моему, у меня все в порядке, - возразил Кенет.
   - А по-моему, нет, - отрезал Акейро. - Только не говорите мне, что не
знаете о награде, объявленной за вашу голову.
   О награде… ах да, Кенет же сам отправил Наоки в Сад Мостов.
   - Значит, мой друг добрался благополучно? - на всякий случай  уточнил
Кенет.
   - Вполне, - кивнул Акейро. - Весьма многообещающий молодой человек. К
тому же я почерпнул от него немало ценных сведений. В том числе и о вас,
дорогой брат. Признаться, я  немного  беспокоился,  не  получая  от  вас
никаких известий.
   Кенет мысленно выругал себя: надолго задерживаться в одном месте магу
запрещает устав, но ведь письма писать не  запрещает  никто!  Притом  же
грамоте обучен - мог бы хоть весточку о себе подать побратиму, поросенок
бессовестный! Одно только извиняет  подобное  небрежение:  после  смерти
отца никто о Кенете не тревожился, никто не беспокоился - вот  он  и  не
подумал дать о себе знать.
   - Но не обольщайтесь, - вздохнул Акейро, - об императорском  указе  я
узнал вовсе не от него.
   Значит, и здесь побывали императорские ищейки!
   - Но тогда… - растерялся Кенет, - я должен…
   - Ничего вы не должны, - поморщился Акейро. - Еще не хватало, чтобы я
позволил посторонним хозяйничать  в  своем  городе.  Гонцы,  доставившие
указ, сидят под замком. И  поят  их  каждый  день  допьяна,  до  полного
безъязычия. Чтоб забыли, куда явились и зачем, и болтали поменьше.
   Кенет едва не засмеялся:  Акейро  действительно  был  верен  себе  до
мелочей и с императорскими гонцами управился с той же  холодной  быстрой
решительностью и с тем же бесстрашием, с которыми  бросил  вызов  самому
Инсанне.
   - Значит, здесь мне ничего не грозит,  -  с  благодарностью  произнес
Кенет.
   Акейро вновь вздохнул.
   - Поражаюсь вашей наивности, - усмехнулся он. - Как по-вашему, откуда
император знает о вашем существовании? Кенет промолчал.
   - Неоткуда ему знать, - терпеливо разъяснил Акейро. - Он  и  не  знал
бы. А кто, как вы считаете, сообщил ему, что есть на свете воин по имени
Кенет Деревянный Меч?
   Имени Инсанны называть не требовалось, все и  так  было  ясно.  Кенет
просто угрюмо кивнул.
   - И долго вы собираетесь скрываться  от  того,  кто  объявил  на  вас
охоту? Смею вас заверить, долго вам не продержаться.
   - Я знаю, - нехотя проронил Кенет.
   - В этом мире нет места для вас обоих.
   - Это я тоже понял, - так же неохотно признал Кенет.
   - Вот поэтому я и ждал вашего  возвращения.  Даже  вам  будет  трудно
управиться в одиночку.
   Война с Инсанной! Кенет  похолодел.  Говоря  словами  самого  Акейро,
Кенет знал, что это непременно наступит, но не  думал,  что  так  скоро.
Однако если Акейро считает, что  дальнейшее  промедление  опасно,  лучше
довериться его совету. В войнах Акейро наверняка разбирается не в пример
лучше Кенета.
   - Все уже готово, -  подтвердил  его  наихудшие  опасения  Акейро,  -
только вас и ждали. Вы прибыли в самую пору.
   Так и есть!
   Кенет даже спрашивать не стал, откуда Акейро  знать,  что  он  и  сам
решил переведаться с  Инсанной,  да  еще  до  того,  как  самого  Кенета
посетила эта мысль. Его сейчас занимало совсем другое.
   - Я даже не  знаю,  как  отблагодарить  вас  за  заботу,  -  медленно
произнес Кенет, -  но  прямо  сейчас  я  не  могу…  -  Он  смешался  под
пристальным взглядом Акейро и совсем уже неуклюже объяснил:
   - Я должен наведаться домой… совсем ненадолго, на несколько дней…
   - Примите мои извинения, - слегка поклонился Акейро. -  Я  как-то  не
подумал, что у вас могут быть родные и близкие. Вы правы,  когда  хотите
на всякий случай проститься с ними.
   Кенет  вновь  ощутил  раскаяние:  о  сердечном  прощании  с  мачехой,
Кайрином и ни в чем не повинным Бикки он думал не  больше,  чем  о  том,
чтобы дать о себе весточку побратиму.
   - А еще я хотел бы повидать учителя Аканэ, - смущенно вымолвил Кенет.
   - И не только его, - улыбнулся Акейро. - Нет,  Аканэ  вы  увидите  не
сейчас… и не здесь… как и многих других. Он тоже ждет вас… но  совсем  в
другом месте.
   Ну, если судьба Кенета в таких руках, можно и не беспокоиться.
   - Навестите родных и возвращайтесь, -  сказал  Акейро.  -  Только  не
задерживайтесь надолго. Я бы на  вашем  месте  медлить  не  стал.  Кенет
кивнул с благодарностью.
   - Да, и вот еще, - произнес вдруг Акейро, - едва не забыл…  вам  ведь
наверняка понадобятся деньги, а у вас их нет.
   И опять Кенет не успел даже спросить,  откуда  Акейро  знает,  что  у
Кенета с собой ни гроша. Акейро нагнулся, выдвинул из  столика  потайной
ящик и достал оттуда  собственный  кошелек  Кенета,  оставленный  им  на
постоялом дворе в Каэне.
   - Я знаю, что вы оскорбитесь, если я предложу вам денег,  -  заместил
Акейро, - но уж свой-то кошелек из моих  рук,  я  надеюсь,  вы  все-таки
примете.
   - Откуда он у вас? - обалдело спросил Кенет, вертя в руках кошелек.
   - Это долгая история, - откровенно засмеялся Акейро. - Его принес мне
один человек. Я расскажу вам, когда вернетесь.
   Его прощальный поклон был настолько подчеркнуто сухим  и  церемонным,
что  Кенету  стало  ясно:  да  у  него  просто  сердце  разрывается   от
беспокойства.
   - Не тревожьтесь, - хриплым от волнения голосом пообещал Кенет.  -  Я
скоро вернусь.
   Он отдал поклон, закрыл глаза, сосредоточился  на  мыслях  о  доме  и
шагнул.
   На сей раз Кенет  оказался  посреди  полей,  примыкающих  к  деревне.
Именно там он и собирался появиться. Акейро,  может,  и  ждал,  что  его
побратим станет магом, вот и не удивился особенно внезапному его приходу
не через дверь - но шагни только Кенет через  стену  в  собственный  дом
прямехонько из Сада Мостов, и все домочадцы перепугались бы насмерть.  А
даже если нет  -  в  конце  концов,  сваливаться  на  голову  ничего  не
подозревающим людям откуда-нибудь с потолка  попросту  невежливо.  Кенет
избрал местом своего появления окраинное поле потому, что там  обычно  в
эту пору ни души не встретишь.
   Однако на поле все же кто-то был, хоть Кенет и не сразу  заметил  его
среди высоких колосьев.
   - Посевы не  топчи,  -  вынырнул  откуда-то  из-под  колосьев  смутно
памятный голос.
   Кенет улыбнулся и, осторожно раздвигая руками стебли, пошел на звук.
   - Кому сказано, Кенет, посевы не топчи. - И вслед за  словами  наверх
вынырнул тот, кто их произнес.
   - Я и  не  топчу,  дядюшка  Юкет,  -  улыбнулся  Кенет,  мигом  узнав
собеседника.
   -  Только  по  шагам  тебя  и  признал,  -  произнес  Юкет,  окидывая
одобрительным взглядом высокую ладную фигуру в  синем  хайю.  -  В  лицо
небось и не признал бы.  Вырос  как…  вытянулся…  и  меч  у  тебя  какой
большой! Воином,  значит,  заделался.  Не  нам  чета.  Как  тебя  теперь
величать прикажешь - "достопочтенный господин воин"?
   Судя по тону, дядюшка Юкет испытал бы  крайнее  удивление,  согласись
Кенет быть достопочтенным или каким-нибудь еще господином.  Он  попросту
подтрунивал над сыном старого приятеля, над мальчиком, которому приносил
сладкий горох и деревянные лодочки. Даже воссядь Кенет на престол  -  он
все равно останется для дядюшки Юкета тем, прежним мальчиком.  Не  такой
человек дядюшка Юкет, чтобы  гнуть  спину  перед  тем,  кого  шлепал  за
детские проказы. И это замечательно. Это очень хорошо. До чего же хорошо
дома!
   - Как звали, так и зовите, дядюшка Юкет, - засмеялся Кенет. -  Только
мне и недоставало перед вами нос задирать.
   - Попробовал бы только, - довольно пробасил Юкет. - Я бы тебя за этот
самый нос живо оттрепал.
   - До чего же я рад вернуться, - выдохнул Кенет, окидывая  окрестность
таким нетерпеливым взглядом, словно стремился поскорей увидеть все,  что
происходило за два года его отсутствия.
   - Это хорошо, что ты рад, - усмехнулся Юкет, но  как-то  невесело.  -
Вернулся ты, сынок, в самую пору.
   - Случилось что, дядюшка Юкет? - встревожился Кенет. Он почти ожидал,
что Юкет, как и Акейро, скажет: "Нет, это у тебя случилось".  Но  сказал
дядюшка Юкет совсем другое.
   - Случилось, сынок. Сразу так всего  и  не  расскажешь.  Погоди,  вот
управлюсь, пойдем ко мне -  напою,  накормлю  тебя  с  дороги,  тогда  и
поговорим. Долгий это разговор, сынок.
   - Давайте я пособлю, дядюшка Юкет, - предложил Кенет и, не  дожидаясь
ответа, скинул наземь котомку и меч.
   - Сноровки не потерял, господин воин?  -  хмыкнул  Юкет,  глядя,  как
Кенет снимает хайю и рубашку.
   - Не знаю, дядюшка Юкет, - тряхнул головой Кенет. - Посмотрим.
   Если Кенет, по выражению односельчанина, и утерял сноровку, то  самую
ее малость. Вдвоем они быстро управились. Юкет поглядывал  поначалу,  не
отстает ли юноша от него,  но,  увидев,  как  спорится  работа  в  руках
молодого воина, оглядываться перестал.  А  Кенет  и  вовсе  на  него  не
оглядывался.  Слова  дядюшки  Юкета  насторожили   его,   но   привычная
сызмальства работа приносила ему столько наслаждения, что он  просто  не
мог предаваться тревожным мыслям. Его радовал легкий ветерок,  щекочущий
согнутую спину, земля под ногами, присутствие  рядом  дядюшки  Юкета.  И
подумать только - всего два года назад дядюшка Юкет казался ему  если  и
не старым, то пожилым человеком вполне почтенного возраста. Какой же  он
пожилой, если ему лет сорок пять от силы? Совсем еще справный  работник.
Того и гляди обгонит Кенета.  Хотя  тело  воина  с  легкостью  вспомнило
прежние привычки, а уста его - прежний говор, все же два года отсутствия
даром не проходят. Вот Кенет и торопился, не позволяя себе  разогнуться:
уступить сейчас в рабочей сноровке - срам какой!
   - Ну, вот и все, - произнес Юкет. - Не умаялся с отвычки?
   - Немного, - признался Кенет.
   - Это дело поправимое. Бери свои пожитки и пойдем.
   Как хорошо,  как  приятно  было  умыться  после  работы!  Как  хорошо
натянуть на себя хайю и последовать за  дядюшкой  Юкетом  в  дом!  Каким
вкусным может быть, оказывается, простое деревенское  варево  с  пылу  с
жару! Как приятно пахнет травами в доме  дядюшки  Юкета  -  верно  ведь,
Кенет и забыл совсем, что Юкет был деревенским знахарем,  оттого  и  жил
чуть на отшибе… как же хорошо… как было бы  хорошо,  если  бы  не  слова
дядюшки Юкета о чем-то, что случилось, пока Кенет странствовал.
   - Так что же все-таки  стряслось,  дядюшка  Юкет?  -  спросил  Кенет,
отведав варенья из стеблей сладкого тростника: как и  в  былые  времена,
дядюшка Юкет норовил накормить  малыша  Кенета  чем-нибудь  вкусненьким.
Спрашивать о чем бы то ни было, не попробовав  и  не  похвалив  варенье,
было бы верхом неблагодарности.
   - Стряслось оно уже давно, - вздохнул Юкет.  -  Вот  как  ты  пропал,
сразу же оно и стряслось.
   Он помолчал немного. Кенет терпеливо ждал.
   - Мачеху-то твою в деревне не сильно долюбливали.
   - Не замечал, - искренне удивился Кенет.
   - Дурень ты, - беззлобно заметил Юкет. - Не ее - отца твоего  любили.
Тебя любили. Ради вас не то что  мачеху  твою  с  сыночком  -  любую  бы
наволочь пришлую привечать стали, только скажите. А как помер отец твой…
никто, ясное дело, носа не совал, а все же люди примечали, что худо тебе
живется.
   - Дело прошлое, - отрывисто бросил Кенет.
   - Не скажи. Еще бы немного - и не утерпела бы деревня. А тут ты вдруг
пропал.
   - Ушел, - поправил Кенет.
   - Ушел - это когда деньги с собой берут, одежонку хоть какую.  Ты  же
будто нагишом ушел. Даже рубаху оставил.
   - Мне с собой ничего брать не хотелось, - опустил голову Кенет.
   - Я-то понимаю, а вот что  люди  подумали?  День  тебя  нет,  другой…
разговоры пошли. Одного мужа схоронила - и кто его знает, от какой такой
хвори помер бедолага? Второго деревом в лесу придавило - а не пособил ли
дереву кто?
   - Нет! - возмутился Кенет. - Как можно? Они с отцом хорошо ладили…
   - Сам знаю, - перебил его Юкет. - Это ты кому другому скажи.  А  люди
ведь что решили? Двух мужей схоронила, а теперь еще и пасынка извела!
   У Кенета не было сил даже сглотнуть. Вот, оказывается, чем  обернулся
для мачехи его уход!
   - Ну а не извела, - продолжал Юкет, - так все едино из  дома  выжила.
Ей в деревне вовсе проходу не стало, лучше и не показываться. Даже когда
по весне жребий на участки тянут, она не появлялась. Бикки за нее  ходил
и жребий тянул.
   - Бикки? - ошеломленно переспросил Кенет. - Как так Бикки? Почему  не
Кайрин?
   - А Кайрин живо почуял, куда ветер дует, - скривился Юкет. - Он тогда
женился - не у нас, у нас бы за него не пошел никто. В соседней  деревне
женился. Хозяйство справное. В род жены вошел, от матери отказался. Чтоб
никто таким родством, значит, не попрекнул. Мать с братом  он  теперь  и
знать не хочет.
   Смуглый красавец Кайрин! Непременный участник его детских игр! Мелкий
предатель, однажды предавший сводного брата, а потом и родного вместе  с
матерью!
   - Значит, Кайрин хозяйство оставил, - задумчиво произнес Кенет.
   - Да, и будь уверен, не с пустыми руками. Денег он взял, что только в
доме было. Хоть так перед новой родней худую славу замазать.
   - Да кто же теперь на поле работает? - ахнул Кенет.
   - Много Кайрин при тебе наработал?  -  фыркнул  Юкет.  -  Тут  другое
скверно. Покуда Кайрин дома оставался, у людей еще малое сомнение  было.
Ну а как он от матери с братом отказался, народ и уверился окончательно.
Не просто же так он родню и знать не хочет. Видно, и правда извели тебя…
а может, и отца твоего.
   - Да говорю же, не было  этого!  -  жалобным  от  возмущения  голосом
крикнул Кенет.
   - Знаю, - печально усмехнулся Юкет. - Не было  и  быть  не  могло.  А
только разве мне всю деревню переспорить?
   - Спасибо, дядюшка Юкет, - сдавленно поблагодарил Кенет. -  А  дальше
что было?
   - А дальше мачеха твоя и братец  сами  управлялись,  как  могли.  Сам
понимаешь, много ли эти двое  наработают.  Особенно  Бикки  -  куда  как
работник по обеденной части. Первым за стол, последним из-за стола.
   - Маленький он еще, - взмолился Кенет.
   - Балованный, - поправил Юкет. - Себя в его годы вспомни. Хотя и  его
винить не стоит.
   - Не стоит, - подхватил Кенет. - Мы, и верно, жалели его. И без  него
в доме было кому работать. А потом как-то сразу все… отец умер,  старший
брат отрекся, средний сбежал… учить было некому.
   В ответ на горячность Кенета дядюшка Юкет  улыбнулся  какой-то  очень
странной улыбкой, но ничего не возразил.
   - Виноват я перед ним, - вздохнул Кенет. Дядюшка Юкет  улыбнулся  еще
шире.
   - С голоду не померли, сынок. Как говорится, нужда всему научит.
   - Маленький он еще, - повторил  Кенет.  -  Хоть  бы  помог  ему  кто…
пожалел…
   - Тебе волю дай, ты бы его до женатых лет жалел. А помочь я пробовал.
Мачеха твоя отказалась. Спасибо сказала, а дальше как отрезала. Может, и
стыдно ей было. Она ведь не злая, если  так  подумать,  не  бессовестная
какая-нибудь. Гордая только очень. И пуганая. Жизнью пуганая.
   - Это я уже понял, - вздохнул Кенет. - Раньше бы  знать…  только  зря
это она. На таком хозяйстве ей с Бикки нипочем не справиться.
   - А помочь себе не дает, - виновато промолвил Юкет. -  А  после  зимы
совсем худо стало. Раз уж ты и в семнадцать лет не вернулся,  значит,  и
вовсе нет тебя в живых, и думать не о чем.
   Зима… сородичи по хлебу… черный камень… и ожидающий Кенета у подножия
Лихих Гор императорский указ…
   - Я не мог бы вернуться зимой… - прошептал Кенет.
   - Ну а к весне на мачеху твою и Бикки и  вовсе  смотреть  не  хотели.
Едва я упросил мальчика пастухом взять. Земля твоя совсем оскудела,  так
хоть приработок самый малый.
   - Не моя, дядюшка Юкет, - поправил Кенет. - Я ведь затем и  вернулся,
чтобы имущество мачехе и Бикки передать, как по обычаю положено.
   Неожиданно дядюшка Юкет взял Кенета за руку и сжал слегка.
   - Не врешь? - спросил он и сам себе ответил:
   - Да нет, не врешь. Утешил ты меня сейчас. Я хоть и знал, что зла  ты
на сердце не держишь, раз вернулся… а все равно спасибо.
   - Это вам спасибо, дядюшка Юкет, - смутился  Кенет.  -  За  Бикки…  и
вообще…
   - Рано благодаришь. - Юкет отвел взгляд. - Это хорошо, сынок, что  ты
сегодня вернулся. Не то бы всыпали твоему Бикки так, что до старости  бы
чесалось.
   - За что? - только и сумел выговорить Кенет.
   - Маленький, - проворчал Юкет, отпуская руку Кенета. - А как  скотину
терять, так большой. Не уследил он за  стадом,  вот  за  что.  Когда  ты
пастухом был, у тебя ни единой оплошки не случилось, а вот у него… Хотел
я было заступиться - не вышло. Не стали меня слушать.
   Став магом, Кенет научился сдерживать гневные молнии.  Но  у  него  в
глазах потемнело, когда сухая жаркая  молния  разорвалась  внутри  него.
Сам-то он от своих односельчан ничего, кроме добра, не видел… но  Бикки,
бедный малыш Бикки! Прежние  детские  иллюзии  развеялись  безвозвратно.
Деревни, которую он помнил, не существовало. Не было  ее  никогда.  Была
совсем другая деревня, которая мало не  насмерть  затравила  беззащитную
женщину и ребенка. А сделали это те  самые  люди,  которых  он  любил  и
которые любили его… и именно потому, что любили его.
   - Маленький он, - стиснув зубы, еще раз повторил Кенет.
   - Ничего, - усмехнулся дядюшка Юкет. -  Зато  сегодня  у  него  будет
очень даже большой заступник. Верно я говорю?
   - Будет, - сквозь стиснутые зубы пообещал Кенет.
   Прежде еще, чем идти заглаживать провинность Бикки, Кенету нужно было
кое-что сделать, и он едва не опоздал. Тем больший  эффект  вызвало  его
появление.
   Бикки нечего было сказать в  свое  оправдание,  да  и  стали  бы  его
слушать? Зато хозяевам загубленного скота было что сказать ему в укор  и
обвинение. Бикки не сомневался, что его выдерут, и трясся от страха, как
серьга  в  ухе.  Гневные  голоса  слились  для  него  в  единый  неясный
враждебный гул. Бикки его почти не  слышал.  Зато  внезапную  тишину  он
услышал и испуганно поднял глаза.
   Никто даже и не смотрел на него. Все уставились на дверь,  словно  за
ней стояло привидение. Бикки тоже глянул невольно в сторону двери  -  да
так и обмер.
   Дверь дома деревенского старосты была отворена настежь. А  на  пороге
воздвигся рослый суровый воин в синем кафтане с огромным мечом в  старых
черных ножнах. Плечи у воина были широкие,  а  выражение  лица  -  очень
гневное.
   - Кени! - ахнул Бикки.
   - Я тебе лодочку сделать обещал, - спокойно произнес  воин,  затворяя
за собой дверь. - Извини, задержался я. Держи, вот твоя лодочка.
   И в холодную потную ладошку Бикки вдвинулась замечательная  маленькая
лодочка.
   - Кенет! - потерянно произнес староста. - Живой, выходит… погоди!
   О чем в  эту  минуту  думал  староста,  а  вместе  с  ним  и  прочие,
догадаться труда не составляло. Стараниями Акейро императорский  указ  о
поимке воина по прозванию Кенет Деревянный Меч не двинулся  дальше  Сада
Мостов, зато слухам о подвигах великого воина (нет, мага! нет, воина!  а
я вам говорю, мага!) никуда путь не заказан. Дошли эти слухи и до родной
деревни Кенета - как водится, успев обрасти по  дороге  подробностями  и
преувеличениями. Никому из односельчан Кенета и в голову  не  приходило,
что без вести пропавший, а то и вовсе мертвый паренек из  их  деревни  -
это тот самый великий воин и есть. Однако вид этого внезапно воскресшего
паренька не оставлял места для сомнений.  Легендарный  Кенет  Де