отом  покачал  головой  и
тихо засмеялся. Ай да старикан Вайоку! Вот это фокус - почище вчерашнего
котеночка. Мальчики просто пищали бы от восторга...
   Мальчики... мысль о них молниеносно вторглась в тщательно выстроенные
планы Хэсситая - и разрушила их до основания. Как же он, болван  этакий,
до сих пор о них не подумал?! Он ведь что собирался  делать?  Затаиться,
выждать денек-другой, покуда уляжется суматоха, вызванная его побегом, а
потом  отправиться  за   мастером   Хэйтаном.   Раньше   никак   нельзя:
прирожденный воин из числа Ночных Теней, может, и сумел бы миновать  все
заслоны, обмануть все патрули и дерзко выкрасть пленника под носом у тех
людей, что посланы изловить его самого. Но Хэсситаю подобное все  же  не
под силу. Он просто вынужден затаиться. Значит, дня три, если не больше,
потеряны бесполезно. А за эти три дня многое может  случиться.  Конечно,
он приучил мальчиков к своим долгим отлучкам, но что, если... что,  если
на сей раз они забеспокоятся и вздумают проведать его... его или...  или
мастера Хэйтана! Конечно, они знают, что такое  клан  и  чем  занимаются
Ночные Тени... но ведь от Хэйтана они ничего, кроме добра, не видели.  И
вот мальчики отправятся прямиком в клан, чтобы  разыскать  Хэсситая  или
Хэйтана... Хэсситая и Хэйтана, которых клан сдал королевским ищейкам без
зазрения совести... а ведь  мальчики  принадлежат  к  роду,  обреченному
королем на полное истребление. Лакомая добыча для любого, у кого  хватит
ума возмечтать о награде за их поимку. Клан предал  своих  -  станет  ли
церемониться  с  чужими?  Что  найдет  Хэсситай  после  нескольких  дней
промедления - мальчиков или пустой, разоренный дом? А ведь он отцу  этих
мальчишек жизнью обязан самое малое дважды... так-то он отблагодарит  за
свое спасение?!
   Нет,  медлить  ни  в  коем  случае  нельзя.  Надо  как  можно  скорее
возвращаться. Убедиться, что с мальчиками все в порядке, перепрятать  их
ненадежнее, уговорить  сидеть  тихо  до  его  возвращения,  а  уж  тогда
возвращаться за мастером Хэйтаном.
   Конечно,  можно   бы   и   воспользоваться   своими   новообретенными
способностями... Хэсситай бы не замедлил применить их, не будь это делом
жизни и смерти, да еще самых дорогих ему людей.  Если  кто-то  из  твоих
близких болен, а на полочке стоит склянка с неизвестным  зельем,  только
безумец рискнет опробовать его на родном ему человеке. А вдруг  там  яд?
Нет, лучше прибегнуть к уже привычным средствам, и только потом,  только
если не останется более никакой  надежды...  вот  и  применим  привычные
средства. Хэсситай только-только впервые познал магию смеха,  он  еще  и
управлять ею не научился... что станется, если он осмелится пустить ее в
ход прямо здесь и сейчас? Не убьет ли его попытка  тех,  кого  он  хочет
спасти? Потом-то он научится... но эту первую безответственную пробу сил
забыть уже никогда не сможет. Нет, только не магия. Оставим ее на  самый
крайний случай. Хэсситаю еще  представится  возможность  овладеть  своей
магией... как-нибудь потом, на досуге... а сейчас ему  некогда  учиться.
Ему нужно действовать - и быстро.
   Не приведи Боги никого выбирать между любовью и любовью, между долгом
и долгом! Настоящий, урожденный клановый воин на месте Хэсситая покончил
бы с собой, не в силах разорваться надвое. Но Хэсситай не был  уроженцем
клана. Он впитал в себя весьма твердые понятия о долге -  но  отнюдь  не
зазубренные определения  того,  в  чем  этот  долг,  собственно  говоря,
заключается. Его верность никогда не была нерассуждающей, как у Хэйтана.
И его долг перед мастером-наставником и перед мальчиками отнюдь  не  был
равновелик. Он обязан хранить верность наставнику как  ученик  -  но  по
отношению к мальчикам на нем возлежит долг учителя... каковой, по мнению
Хэсситая несравненно важнее. Сейчас он  ничем  не  может  помочь  своему
наставнику... так имеет ли  он  право  бросать  ради  него  на  произвол
беззащитных учеников?  Он  не  может,  не  должен...  учитель  не  смеет
предавать ученика! Да и сам Хэйтан подал  ему  в  том  пример.  Он  ведь
Хэсситая и мальчиков не предал. Это был просто морок, напущенный  лживым
магом. И Хэсситай никого не предаст - ни мальчиков, ни  Xэйтана.  Вместо
того чтобы маяться вынужденным бездельем, он навестит мальчиков, спрячет
их понадежнее - и вполне успеет обернуться в срок.  А  потом  они  уйдут
куда подальше все вместе - и он, и мальчики, и мастер Хэйтан.
 
*** 
 
   В то самое  мгновение,  когда  Хэсситай  покидал  город  с  предельно
возможной скоростью, его сотаинник Ари  входил  через  другие  ворота  в
город.
   Указания он получил  вполне  обычные:  узнать  о  судьбе  Хэсситая  и
Хэйтана, а по  мере  возможности  и  поспособствовать  их  побегу.  Воин
постарше и поопытней занялся бы для начала первой частью возложенной  на
него задачи - а возможно, ею одной бы и ограничился.  Но  Ари  находился
еще в том восхитительном возрасте, когда  в  выражении  "разведка  боем"
значимым  словом  кажется  "бой",  а  разведка  мнится  как  бы   чем-то
малосущественным. А посему самым естественным способом разузнать о  том,
что  пристигло  его  наставника  и  сотаинника,  по  мнению  Ари,   было
проникнуть в королевские темницы, выкрасть оттуда Хэйтана и Хэсситая,  а
уж потом, в  спокойной  обстановке,  подрасспросить  их  не  спеша,  что
случилось с ними за время их отсутствия в клане.
   Известная пословица гласит, что  смельчаков  и  дураков  Боги  хранят
всецело - ибо кто еще может хранить людей, у которых напрочь отсутствует
чувство самосохранения? Возможно, Боги несколько пристрастны  и  милости
свои изливают не  совсем  справедливо,  но  спорить  с  этой  пословицей
трудно. Давно подмечено, что наиболее удачными бывают  предприятия  либо
до глупости дерзкие, либо до дерзости глупые. Трудно  сказать,  к  какой
именно категории относился замысел Ари, но Боги  явно  не  оставили  его
своим милостивым вниманием.
   Думаете, самое трудное, когда проникаешь в темницу, -  это  перелезть
через стену, открыть замки, выбрать в темноте нужное направление  и  все
такое прочее? Как бы не так. Самое трудное -  чтобы  тебя  при  этом  не
заметили. Самая важная и первоочередная задача - остаться  незамеченным.
А для этого, к слову сказать, вовсе не обязательно красться в темноте  и
громыхать крадеными ключами. Есть разные способы ее  выполнить,  но  все
они, в общем, сводятся к двум - оказаться там, куда никто не смотрит,  -
или тем, на кого никто не смотрит. Второй способ более рискованный -  но
если вам некогда разведывать, где в темнице расположены  самые  укромные
местечки, избрать следует именно его.
   А на кого в темнице не станут пялиться?
   Все начальство также делится на два разряда:  то,  которое  полагает,
что первейшая обязанность подчиненного - пожирать его преданным  взором,
и  то,  которое  почитает  долгом  подчиненного  при  встрече  мгновенно
опускать глаза долу. Начальник тюремного караула  относился  как  раз  к
этой, второй, категории. Ари было об этом хорошо известно. Кланы  Ночных
Теней  всегда  ревностно  добывают  и  бережно  хранят  самую  различную
информацию на случай нежданной надобности - а  уж  по  части  сплетен  о
власть предержащих это просто кладезь неистощимый.  То,  чего  не  знают
Ночные  Тени  о  сколько-нибудь  значительной   персоне,   попросту   не
существует. Ну а сведения о тюремном начальстве - это  само  собой,  это
может  пригодиться  в  самый  неожиданный  момент.  Любой  воин   клана,
оказавшись в  городе,  почитал  святейшим  своим  долгом  изыскать  хоть
малейшую  толику  свежих  слухов  о  том,  в  чьем   ведении   находится
зубодробительно-скуловоротный  персонал.  Так  что  Ари  был  осведомлен
прекрасно и на выуживание информации времени тратить не стал, а  занялся
непосредственно выуживанием начальника тюремного караула.
   Отловить господина начальника не так трудно,  как  может  показаться.
Раз в сутки он покидает территорию дворца и направляет  стопы  в  город.
Ари долго не мог поверить, когда ему сказали, что сей  педант  и  зануда
самолично совершает закупки провианта как для стражи, так и для узников,
опасаясь мошенничества со стороны  подрядчиков.  Время  для  вылазок  на
рынок господин начальник всякий раз избирал иное, дабы не стать  жертвой
нападения.  Предосторожность  не  лишняя:  обычный  человек  не   сумеет
затаиться поблизости от дворца и не быть обнаруженным в самое  ближайшее
время - а значит, дождаться господина начальника  и  проследить  за  ним
тоже не сможет. Так ведь то - обычный человек,  а  Ночную  Тень  обычным
человеком ну никак не назовешь.
   Ари пристроился в переулке, выходящем на дворцовую площадь.  Переулок
имел  два  несомненных  достоинства.  Во-первых,  из  него   великолепно
просматривались  дворцовые  ворота.   Во-вторых,   именно   там   обычно
располагались профессиональные  нищие  -  не  те  настоящие  страдальцы,
которые обычно боязливо жмутся к стене  и  не  осмеливаются  поднять  на
прохожих почти  бессмысленный  от  голода  взгляд,  а  наглые  горластые
умельцы выуживать деньги. Из переулка их выгоняли раза по  три  за  день
самое малое, но без особого успеха - впрочем, городская стража на  успех
в этом деле и не  надеялась.  Это  ведь  настоящий  бедняк,  вынужденный
побираться, вряд ли сунется в самую роскошную часть столицы и нипочем не
вернется на прежнее место, если  турнуть  его  оттуда:  таких  стражники
старались  не  трогать,  наметанным  глазом  отличая  их  от   крикливых
попрошаек, - а горластый профессионал всегда успеет  смыться  до  налета
стражи, а через минуту после его окончания, глядь, сидит себе как  ни  в
чем не бывало. А потому изгнание нищих из переулка превратилось в  некое
подобие  ритуала,  исполняемого  небрежно,  кое-как  -  лишь  бы  скорее
отвязаться и перейти к делу. Стражники почти  не  обращали  внимания  на
нищих и присутствия Ари в их толпе не заметили... да и какое им дело  до
новичка в толпе профессиональных попрошаек? Нищие-то Ари заметили - но в
житейских делах нищие  куда  как  поопытнее  стражи.  Жизненный  опыт  и
подсказал им, что связываться с этим человеком накладно, а потому  лучше
его не затрагивать. Ночные  Тени  нередко  прикидывались  нищими,  и  те
предпочитали оставить в покое любого чужака, невесть откуда знающего все
их тайные знаки и профессиональные ухватки: никому ведь неохота помирать
раньше срока.
   Если нищие и опознали в Ари Ночную Тень, то  мудро  смолчали,  а  для
всех остальных облаченный в лохмотья Ари ничем от  них  не  отличался  -
разве что настырностью. Он таким мерзостным  голосом  орал:  "Милостивые
господа, обратите внимание  на  мое  калецтво!"  -  что  уже  к  полудню
сделался обладателем суммы,  достаточной  для  подкупа  двух-трех  самых
бескорыстных стражников. Когда начальник тюремного караула  показался  в
воротах и Ари, ковыляя, охая и подвывая при каждом  шаге,  покинул  свой
наблюдательный пост, нищие проводили его тихим,  но  отчетливым  вздохом
облегчения.
   Ари следовал за  господином  начальником,  то  и  дело  сворачивая  в
боковые переулочки и вновь выныривая на значительном  отдалении.  Он  не
опасался потерять из виду  предмет  своего  пристального  внимания,  ибо
примерно догадывался, куда может направиться господин начальник.  Не  на
оптовый рынок: там, конечно, цены дешевле прочих, зато  же  и  подсунуть
могут всякую заваль, а начальник тюремного  караула  не  такой  человек,
чтобы  кормить  залежалой  тухлятиной  даже  узников,  не  говоря  уж  о
подчиненных. Слишком  педантичный,  слишком  занудный,  слишком  честный
служака. Нет, на оптовый рынок он не пойдет. На Главном ему тоже  делать
нечего: это самый дорогой рынок столицы.  Покупать  крупу  для  тюремной
баланды по цене свежих фруктов... нет  уж,  увольте  (и  ведь  уволит!).
Первый Портовый рынок тоже отпадает: путь  до  него  неблизкий,  и  идти
придется по узким улочкам, где с таким важным господином может случиться
что-нибудь непредвиденное.  Значит,  господин  начальник  проследует  на
рынок Левого предместья...  ибо  все  остальные  рынки  расположены  еще
дальше  портового,  а  в  такую  даль  господин  начальник  нипочем   не
потащится.
   Когда господин начальник, в полном соответствии с догадкой Ари, вошел
в ворота рынка Левого предместья, Ари выждал немного  и  прибавил  ходу.
Брать начальника следует прямо на рынке  -  на  обратной  дороге  случая
может и не представиться. И брать его не  раньше,  чем  он  сделает  все
закупки: Ари ведь не  знает,  что  именно  господин  начальник  собрался
приобрести. Да и торговцы - не подчиненные.  Эти  смотрят  не  на  знаки
различия покупателя, а в лицо, и пуще того - на руки. Ари не сомневался,
что сумеет заморочить головы тюремной страже, которая видится  со  своим
начальником  постоянно...  но  едва  ли  он  сумеет  провести  рыночного
торговца, если он видел господина начальника хотя  бы  мельком.  А  ведь
господин  начальник  наверняка  делает  закупки  у  одних   и   тех   же
торговцев... нет, эти ни на  мгновение  не  обманутся  мнимым  сходством
обличья.
   Как именно он осуществит поимку, Ари еще не знал, но был уверен,  что
сумеет измыслить нужный  способ  в  нужный  момент.  Конечно,  на  самый
крайний случай у него были заготовлены всякие хитромудрые  причиндалы...
но применить их - все равно что крикнуть во весь голос: "А вот он я! А я
Ночная Тень!" Нет, до поры до времени  прибегать  к  секретным  клановым
изобретениям не стоит. Лучше приглядеться, чем может порадовать по части
сподручных средств будущее место  действия...  а  человека  умелого  оно
всегда чем-нибудь да порадует. Если воин из числа Ночных Теней не сумеет
найти ничего подходящего на рынке,  ему  пора  переходить  на  службу  в
городскую стражу или парадный дворцовый караул: на большее он все  равно
не способен.
   Ари  служить  в  городской  страже  не  собирался.  Покуда   господин
начальник совершал покупки, Ари  углядел  великое  множество  подходящих
предметов.  Особенно  ему  понравилась  лавочка   торговца   веерами   -
славненькая небольшая будочка, которую  так  легко  перетащить  в  любой
конец  рынка.  Просто  замечательная  лавочка...  а  на  нужном  от  нее
отдалении лениво помахивает хвостом такая чудесная коняга, впряженная ну
просто в изумительную тележку с апельсинами.  Ее  трижды  восхитительный
владелец распродает свой товар прямо с тележки...  за  что  большое  ему
спасибо.
   Для Ари не составило труда незаметно для окружающих привязать веревку
к лавчонке, протянуть ее мимо нескольких лотков и закрепить второй конец
веревки вокруг задней оси телеги. Дальше оставалось только ждать, покуда
господин начальник сторгуется, договорится о доставке и оплатит покупку.
Затаив дыхание, Ари  следил  за  руками  господина  начальника:  вот  он
вынимает кошелек, неторопливо развязывает его, высыпает несколько  монет
на ладонь, пересчитывает их, снова пересчитывает, отдает  четыре  монеты
торговцу, получает сдачу кучкой  медяков,  снова  пересчитывает  деньги,
беззвучно шевеля губами,  ссыпает  мелочь  в  кошелек,  завязывает  его,
прячет... вот теперь пора!
   Ари подобрался поближе к лошади, вытащил из рукава колючку и  быстрым
движением вогнал ее коняге возле хвоста. Лошадь взбрыкнула  и  понеслась
во весь опор. Лавочка стронулась с места следом за телегой, и  апельсины
полетели  навстречу  веерам.  Владелец  лавочки,  внезапно  обнаружившей
недюжинную прыть, орал как резаный и хватался изнутри то за дверь, то за
подоконник, словно надеясь  таким  образом  остановить  ее.  Какое  там!
Лавочку даже лотки  не  остановили  -  она  сшибала  их,  разворачивала,
зацепляла и волокла за собой: могучая откормленная лошадь резво  неслась
вперед, таща за собой и телегу, и лавку, и лотки, покуда тележная ось не
отлетела под непосильной тяжестью. Лавочка с грохотом улеглась набок,  и
хозяин апельсинов скатился с телеги прямо в ее распахнутую дверь.
   - Твоя лошадь! - надсаживался  торговец  веерами.  -  Твоя  проклятая
лошадь украла мою лавку!
   - Это твоя проклятая  лавка  украла  мою  лошадь!  -  вопил  продавец
апельсинов.
   Возможно, лавка и не была  повинна  в  конокрадстве,  но  лошадь  уже
исчезла из виду. Ее дальнейший путь можно было проследить разве  что  по
воплям и грохоту в той части рынка, куда она направила свой бег. Кое-кто
устремился   вдогонку,   более   здравомыслящие   предпочли   удрать   в
противоположную сторону... но господина начальника  тюремной  охраны  не
было ни среди тех, ни среди других. Едва только началась суматоха,  едва
даже сам  господин  начальник  изволил  обернуться  на  крики,  как  Ари
подскочил к нему и отжал сонную артеию.
   Господин  начальник  обмяк.  Ари  сноровисто  затащил  его  в  пустой
фургончик с сеном, куда никто до окончания торгового дня заглядывать  не
станет, раздел пленника до  нитки,  заткнул  ему  рот  его  собственными
подштанниками, порвав их на тряпочки, и связал крепко-накрепко. Господин
начальник пришел было в себя  и  свирепо  вытаращился  на  Ари,  но  его
яростный взгляд поверх подштанников желаемого впечатления  не  произвел:
Ари попросту  оглушил  свою  жертву  несильным,  но  точно  рассчитанным
ударом. После чего он  натянул  на  себя  облачение  пленника  и  быстро
наложил грим на  лицо,  поглядывая  то  в  маленькое  зеркальце,  то  на
прикорнувшего в углу лавки начальника. К тому моменту,  когда  до  слуха
Ари донеслись взаимные обвинения невинно пострадавших, он вышел из лавки
и  удалился  неторопливой  размеренной  поступью  господина   начальника
тюремного караула - человека с настолько устоявшимися привычками, что он
им даже по такому случаю не изменит, даже на самую  малость  не  ускорит
шага. Спешить некуда: в ближайшие несколько часов  господина  начальника
навряд ли найдут, а если он и сумеет освободиться сам... не  побежит  же
он голышом во дворец! Покуда он найдет, во что одеться... короче говоря,
времени у Ари полным-полно.
   Однако Ари недооценил своего противника. Господин начальник тюремного
караула был человеком прямо-таки титанического чувства долга.
   Не успел Ари проделать и полпути до дворца, как слух его  был  смущен
некими странными звуками. Ари обернулся - и остолбенел.
   По одной из главных улиц столицы, бешено сверкая пятками,  мчался  во
всю  прыть  совершенно  голый  начальник  тюремного  караула.  За  самой
выпуклой частью его тела, словно  за  путеводной  звездой,  стараясь  не
потерять ее из виду, неслись воины  городской  стражи.  Странные  звуки,
привлекшие  внимание  Ари,  производили  случайные   прохожие,   которым
посчастливилось узреть эту необычную процессию.
   - Ишь ты, как заголился! - восторженно произнес уличный  мальчишка  и
пронзительно свистнул в знак восхищения.
   Изловить  господина  начальника  удалось  не  сразу:  голышом  бежать
все-таки легче,  нежели  в  полном  вооружении,  притом  же  бесштанного
начальника подстегивала дикая, ни с чем не сравнимая ярость. Именно  эта
ярость и помешала ему внятно объяснить, кто он такой  и  что  произошло,
когда его наконец схватили. Он отбивался, рычал, вращал глазами и пускал
пузыри - а стражники тем временем связали его и сунули в  мешок,  спешно
позаимствованный у проходящего мимо разносчика. Когда дерзостные  телеса
сокрылись под грубой тканью, так  что  снаружи  торчала  только  голова,
господин начальник с трудом обрел дар речи.
   - Вы еще за это ответите! -  орал  он.  -  Я  -  начальник  тюремного
караула! Вы помешали мне исполнить свой долг! Вы еще за это ответите!
   - Ответим, ответим,  а  как  же,  -  с  ухмылкой  процедил  начальник
патруля. - Несите эту обезьяну голозадую в караулку.
   И он выразительно подмигнул остальным стражникам. Ари  с  облегчением
перевел дух. Поначалу  он  было  подумал,  что  патрульный  стражник  не
поверил своему пленнику... но нет,  он  именно  что  поверил!  Городская
стража  всегда  тихо  ненавидела   тюрем