о ведь он спас вам жизнь,
а не вы ему. Так что младшим братом, ваша светлость, будете именно вы.
   И пока князь Юкайгин скреплял их кровное побратимство, нарекая Кенета
старшим  братом,  а  Акейро  младшим,  Кенет   преисполнился   спокойным
торжеством, сам не зная почему. Ведь не от того, что назван  старшим.  И
не от того, что нечаянно сделался побратимом самого  наместника.  Он  не
задавал себе вопроса, откуда пришло  это  непонятное  чувство,  а  молча
наслаждался им. Между тем дело обстояло  просто.  Предательство  Кайрина
задело Кенета сильнее, чем он готов был себе признаться. То, что  он  по
доброй воле покинул дом, а значит, и Кайрина, мало что меняло. Теперь же
у него есть брат, который никогда его не предаст.
   - И все же я не хотел бы отпускать вас с пустыми руками,  -  произнес
Юкайгин, и из-за непривычного "вы" Кенет не сразу понял, что к нему-то и
обращался старый князь. А когда понял, ответил  согласием:  на  сей  раз
речь шла не о  награде,  а  о  подарке,  и  притом  от  чистого  сердца.
Отказаться - значило обидеть князя, а то и унизить. И в сумерках,  когда
Акейро по настоянию князя лег спать  пораньше,  чтобы  не  подорвать  ко
всеобщему огорчению свое  с  таким  трудом  обретенное  здоровье,  князь
Юкайгин повез Кенета к себе.
   Непривычного Кенета едва не укачало в паланкине. У него не  было  сил
возражать, когда князь со словами "Зима скоро" выбирал для Кенета зимнюю
одежду. Как и Акейро, князь уже понял, с кем имеет дело. Он понимал, что
дорогого  или  роскошного  подарка  Кенет  не  примет,  и  наряд  выбрал
небогатый, зато теплый и удобный. Против такого  подарка  Кенет  не  мог
возразить. Тем более что зима действительно не за горами, а скитаться по
сугробам в легком кафтане и летней обуви на босу ногу просто глупо.
   - И вот еще что… - Князь Юкайгин остановился у стены, густо увешанной
оружием, и ненадолго задумался. - Меч вам может дать только ваш учитель.
Но вот ножны я для вас выбрать вправе.
   Кенет чуть не закричал. Какие ножны, какой меч! Он же не имеет  права
коснуться металлом живого существа! Он вообще не может носить меч!
   Но старый князь выбирал для него ножны с такой  теплой  сердечностью,
что возражения застряли у Кенета в горле.
   - Пожалуй, вот эти, - сказал князь, снимая со  стены  большие  черные
кожаные ножны. Лет  им  было  явно  немало:  кожа  потерлась,  накладное
серебро потемнело.  Кенет  принял  из  рук  князя  ножны  и  принялся  с
любопытством их разглядывать. Он хорошо умел читать и писать, но большая
часть  знаков,  выложенных  серебром  на  одной  из  сторон,  была   ему
незнакома: выполнены они были старинным доуставным письмом. Даже  знаки,
составлявшие  магическую  книгу,  разбирать  было  легче.  Кенет  провел
пальцем по одному из знаков и перевернул ножны.  С  другой  стороны  они
были совершенно гладкими, без единого украшения.
   - Я не знаю лучшего подарка для ученика воина, - сказал князь. -  Это
очень древняя вещь. Считается, что эти ножны приносят  своему  владельцу
удачу в бою и заживляют полученные им раны. Мне  не  довелось  самому  в
этом убедиться, но я думаю, что  это  правда.  Пусть  они  принесут  вам
удачу.
   - С…сспа…сибо, - пробормотал Кенет, снова чувствуя, что у него  горят
уши.
   Дворец князя Юкайгина  Кенет  покинул  уже  за  полночь.  Он  мог  бы
остаться переночевать, но делать этого не стал. Ему не хотелось выходить
из  города  через  ворота,  ведь   тогда   придется   разговаривать   со
стражниками. А после всего, что с ним произошло  за  этот  день,  Кенету
больше  всего  на  свете  хотелось  побыть  одному.  Избежать   общества
несложно, для этого достаточно воспользоваться подземным ходом,  которым
Юкенна провел его в город. А для этого, в свою очередь,  отправляться  в
дорогу следует затемно. Вот Кенет и не стал ночевать во дворце.
   Ночь была гораздо прохладнее, чем в прошлый раз, но  Кенет  почти  не
чувствовал холода. Покинув подземный ход, он довольно быстро добрался до
леса, где и собрался  заночевать.  Не  самая  глупая  мысль.  Во  всяком
случае, умнее, чем вламываться в дом посреди ночи.
   Однако сон упорно не желал приходить. Возможно, он был слишком занят,
навещая других. Вместо сна пришли мысли и воспоминания. То появлялось  в
бледном лунном свете такое же бледное  лицо  Акейро,  то  князь  Юкайгин
снова снимал черные ножны со  стены,  то  являлся  совершенно  непрошено
Кайрин и говорил, что с Кенетом надо вести себя похитрее,  а  его  вновь
прогонял Акейро и небрежно переставлял фишки на игральной доске.  Ночной
ветер сметал прочь неясные образы и ронял на Кенета листья  с  деревьев.
Даже в слабом лунном свете было  видно,  что  листья  эти  уже  начинают
желтеть. До чего теплая осень выдалась! Уже осень, ведь и  верно.  Почти
все лето Кенет провел на одном месте, а ведь в уставе твердо  сказано  -
нельзя! Надо уходить. Верно, надо. Только вот куда? Не важно, главное  -
уходить. Идти, пока не выпал снег, пока  он  не  начал  подыматься,  как
тесто на дрожжах, - сначала по колено, потом по пояс,  по  грудь.  Идти,
пока еще возможно. Легко сказать -  идти.  Хотя  нет,  сказать  как  раз
нелегко. Как сказать учителю Аканэ, что ты собираешься его покинуть?
   Когда серые лохмотья тумана окрасились молочно-белым и розовым, Кенет
снова пустился в путь. Он  так  и  не  придумал,  как  завести  с  Аканэ
разговор об уходе. Не придумал он и как оттянуть этот разговор.  Поэтому
его так порадовал вид поленницы,  изрядно  уменьшившейся  за  время  его
отсутствия. Даже  не  заходя  в  дом,  Кенет  сбросил  котомку,  снял  и
аккуратно сложил синий кафтан хайю и отправился  в  сарай.  Когда  Аканэ
вышел на крыльцо,  Кенет  вовсю  орудовал  топором,  и  возле  него  уже
громоздились наколотые дрова.
   - Доброе утро, малыш, - приветствовал его Аканэ так  спокойно,  будто
Кенет и не уходил никуда. - Завтрак уже на столе.
   Кенет отложил топор и побежал умываться. После бессонной ночи  жгучее
прикосновение ледяной воды было удивительно приятным.
   Завтрак уже действительно дожидался на столе. Накрыто было на двоих.
   - Я так и понял, что ты вернулся, -  пояснил  Аканэ.  -  Кроме  тебя,
колоть дрова ни свет ни заря попросту некому.
   Все было как обычно. Свежий хлеб и горячее мясо, сладкая  подливка  и
слабенькое, совершенно не пьянящее вино, и солнечные лучи,  пересекающие
комнату наискосок, и утренняя прохлада за окном. Только трава  за  время
отсутствия Кенета слегка поблекла, и листья чуть подернулись желтизной.
   - Я так понимаю, с господином наместником все в порядке, -  без  тени
сомнения в голосе заметил Аканэ. -  Иначе  ты  вернулся  бы  куда  более
мрачный и с пустыми руками. Я не прав?
   - Все в порядке, - кивнул Кенет,  привычно  наливая  вино  сначала  в
чашку Аканэ и лишь затем в свою. - Даже удивительно.
   - Не расскажешь? Или это секрет?
   - Нет, отчего же…
   И Кенет рассказал. И о чудесном выздоровлении умирающего  наместника,
и об игре во "Встречу в облаках", и о полученной награде. Даже пергамент
с личной печатью Акейро показал. Умолчал он только о  побратимстве.  Эту
тайну он предпочитал сохранить от всех, Даже  от  Аканэ.  Это  случилось
только для него, Акейро и князя Юкайгина. Слишком глубоко затрагивающее,
слишком непонятное, слишком внезапное. Это не для посторонних.
   - Хорошо, что ты нашел время для занятий,  -  одобрил  Аканэ.  -  Это
правильно. Говоришь, наместник тебе  дельные  советы  давал?  Любопытно,
чему ты у него научился. Что ж, закончишь с дровами, и посмотрим.
   С дровами Кенет разделался быстро. Аканэ уже ждал его. Обещание  свое
он исполнил буквально. Ничего нового он на сей раз Кенету не  показывал,
зато самого Кенета заставил показать все, чему научил его сам и чему  он
научился, следуя советам Акейро. Оглядывал его  Аканэ  так  внимательно,
словно собирался через час-другой выпустить его на поединок. Кенет и  не
заметил, как  миновало  время  обеда.  Лишь  вечером,  когда  прохладные
сумерки сгустили синие тени, Аканэ окончил занятие.
   Вопреки обыкновению, он не пошел в дом, едва  умывшись,  а  дождался,
пока Кенет умоется и оденется. Кенет был слишком поглощен своими мыслями
и изрядно устал, но все  же  обратил  внимание  на  необычную  мелочь  и
насторожился: за необычным началом  следует,  как  правило,  куда  более
необычное продолжение.
   - Хорошо, малыш, - тихо сказал Аканэ.
   Вот оно, необычное продолжение! Обычно Аканэ комментировал его успехи
куда как язвительно.  Случалось,  конечно,  что  и  похваливал,  и  даже
довольно часто, но тоже весьма насмешливо, хотя и беззлобно.  И  никогда
еще  его  голос  не  был   проникнут   таким   печальным   спокойствием.
Спокойствием Аканэ и вообще  не  отличался.  Только  сдержанностью.  Эта
сдержанность напоминала  Кенету  крепкую  дамбу,  за  которой  беснуется
океан. А  теперь  океан  тих  и  странно  задумчив.  Да  что  же  такого
стряслось?
   - Ты делаешь успехи, - по-прежнему тихо и спокойно произнес Аканэ.  -
Теперь я расстанусь с тобой с чистой совестью.
   Кенет вытаращил глаза: он сам собирался покинуть учителя Аканэ, но не
ожидал, что Аканэ покинет его.
   - Мне надо уходить,  -  сказал  Аканэ.  -  Работу  для  наместника  я
выполнил. Зимой у меня будет другая работа, не здесь…  и  взять  тебя  с
собой я не могу.  Я  и  так  задержался  дольше,  чем  мог.  Хотел  тебя
дождаться. Еще пару дней, и ты бы меня не застал.
   Так вот что  означала  поленница!  Конечно,  если  учитель  Аканэ  не
собирается здесь зимовать, дрова ему не понадобятся.
   - Темнеет, - помолчав, произнес Аканэ. - Пойдем в дом.
   Кенет последовал за Аканэ скорее по привычке слушаться  учителя,  чем
по собственному желанию. Собственных желаний у  него  в  эту  минуту  не
было. Только привычка.  Она  заставила  его  развести  огонь,  наполнить
котелок, нарезать овощи и поставить на стол кувшин вина. Аканэ отрешенно
наблюдал, как Кенет в последний раз возится по хозяйству.
   - Я научил тебя всему, что мог, - сказал Аканэ. -  Времени,  конечно,
не хватило. Но его всегда не хватает.  Остальное  узнать  тебе  придется
самому. И учти: встретимся - проверю. И  если  увижу,  что  ты  запустил
занятия, - уши оборву.
   - А мы встретимся? - с внезапной надеждой спросил Кенет.
   - Разумеется, -  пожал  плечами  Аканэ.  -  А  почему  мы  не  должны
встретиться?
   - Да, - медленно сказал Кенет, - конечно. Юкенна ведь гадал тогда…  и
наши имена у него сложились вместе.
   - Ну, если хочешь, - усмехнулся Аканэ,  -  можешь  думать  и  так.  А
по-моему, все гораздо проще. Завтра мы простимся, и  утро  застанет  нас
уже в дороге. Это будет долгий день. Может, на год,  может,  на  два.  А
потом будет вечер, и я позову тебя ужинать.
   - Да? - На глаза Кенета едва не навернулись слезы. Все  это  лето  он
только и делал, что расставался.  Сначала  он  расстался  с  домом,  еще
хранившим память об умершем отце, расстался с мачехой и  братьями  -  по
доброй воле, но все же… потом старый волшебник оттолкнул  его  от  себя…
потом уехал по своим делам высокий Лим, такой сильный, такой  уверенный…
уехал в предсказанную поездку Кенро… с головой ушел в свои дела Юкенна и
не показывался больше… только что он расстался со своим названым  братом
Акейро, едва успев скрепить побратимство…  только  что  покинул  старого
князя Юкайгина… и теперь вот, не успев прийти в себя,  он  расстается  с
Аканэ.
   - Да? - повторил Кенет.
   - Да, - свирепо отрезал Аканэ. - И не вздумай опаздывать к ужину.
   Кенет с облегчением перевел дыхание. Это был прежний Аканэ, резкий  и
нетерпеливый. Может быть, разлука действительно ничего не меняет?
   - Но до ужина еще надо дожить,  -  прибавил  Аканэ  в  своей  прежней
ехидной манере.
   - Я постараюсь, - пообещал Кенет.
   - Не сомневаюсь, - отпарировал Аканэ. - Но я хочу дать тебе  кое-что,
чтобы стараться было легче. И перестань крутить  в  руках  эту  дурацкую
миску! Поставь ее на стол. Все равно еще ничего не готово.
   Кенет послушно поставил миску на стол.
   - Подойди сюда, - велел Аканэ. Кенет подошел.
   - Я вижу, князь Юкайгин сделал тебе  отменный  подарок,  -  продолжал
Аканэ. - И своевременный. Не таскаться же тебе с пустыми ножнами. Я хочу
подарить тебе меч.
   У Кенета сердце оборвалось. Больше всего на свете ему сейчас хотелось
получить что-нибудь на память об Аканэ. Но меч! Он не может… не должен…
   - Учитель, - запинаясь, еле выговорил Кенет, - я не могу… то есть,  я
хотел сказать… я еще не достоин носить меч…
   Он ожидал чего угодно. Например, что Аканэ рассердится. Это  было  бы
только справедливо. К его вящему удивлению, Аканэ разразился хохотом.
   - Недостоин, говоришь? - смеялся Аканэ. -  Только  не  считай  других
глупее себя. Людям это может не понравиться.
   Он встал, вынул из-под лавки узкий длинный деревянный сундук и открыл
его.
   - Меч, который я тебе дам, ты как раз и достоин носить, - сказал  он,
и в благоговейно протянутые руки Кенета лег огромный деревянный меч.
   - Как раз по твоим  ножнам,  -  заметил  Аканэ,  любуясь  ошарашенным
Кенетом. - Это ученический меч. Очень старый. На  нем  еще  мой  учитель
обучался.
   Глаза Аканэ чуть затуманились.
   - Он был воином, - задумчиво произнес Аканэ. - И магом. Но меня он не
учил. Характером я для магии не вышел.
   Кенет согласно кивнул. Если и теперь, с годами,  бешеный  нрав  Аканэ
давал себя знать, можно без труда представить, каким он  был  тогда,  во
всей своей первозданной юношеской  горячности.  Аканэ  сумел  достаточно
обуздать свой норов, чтобы стать воином, но о магии  ему  и  мечтать  не
приходилось.
   - А меч он мне этот подарил. Сказал, что меч волшебный, но волшебство
его не для меня. Так  оно  и  вышло.  Мне  куда  сподручнее  с  обычным,
стальным. Это был подарок мне, но не для меня. А вот тебе он пригодится.
   Кенет поднял на Аканэ благодарный взгляд.
   - Только не надо мне говорить, как ты рад и  счастлив,  -  поморщился
Аканэ. - Сам вижу. Примерь лучше ножны.
   Да, Аканэ положительно снова был самим собой!
   Кенет с легким сердцем поспешил примерить  ножны.  Он  опасался,  что
один подарок не подойдет к другому, но ножны пришлись как раз  по  мечу,
словно для него и были сделаны.
   - Отлично, - заметил Аканэ. - Теперь осталось еще кое-что. Дай руку.
   Кенет протянул руку, и на палец его скользнул небольшой перстень.
   - Это "соколиный глаз", - пояснил Аканэ. - Талисман воинской удачи. Я
довольно часто носил его, а поначалу так и вовсе не снимал. Теперь  твой
черед. Ты ведь теперь воин.
   Новоиспеченный воин жалобно  шмыгнул  носом:  перстень  с  "соколиным
глазом" каким-то непостижимым образом напомнил ему, что  до  расставания
остались считанные часы.
   - И что мне теперь делать? - прошептал он.
   - Как - что? - рявкнул Аканэ. - Ужинать!
   Аканэ, как всегда, рассчитал правильно. Вкусный ужин - дело приятное.
Лучше, когда  приятное  следует  за  неприятным,  а  не  наоборот.  Боль
предстоящей  разлуки  после  сытного  ужина  в  компании  Аканэ  заметно
смягчилась.
   - Все будет в порядке, малыш. - Ужин настроил Аканэ на  разговорчивый
лад. - Я это понял, еще когда ты Инсанне не поддался.
   Одного своего ученика я так  уже  потерял.  А  раз  уж  ты  ему  смог
противостоять…  еще  поужинаем  вместе,  не   сомневайся.   И   запомни:
расставанием никогда и ничего не кончается. Все только начинается.
   А утро, как и говорил Аканэ, застало их уже в пути.

Глава 6
ПЕРВЫЙ БОЙ

   Если бы весной крестьянский мальчик Кенет мог каким-то чудом  увидеть
себя, погожим осенним днем идущего вниз  по  косогору,  он  бы  себя  не
признал. За прошедшее лето он сильно вырос, совершенно того не  замечая:
слишком часто он ходил полуголым или в  одежде  с  чужого  плеча,  чтобы
обнаружить, как мало ему стало прежнее платье. После тяжелой  работы,  а
затем обучения у Аканэ он изрядно  раздался  в  плечах.  Походка  его  и
манера держаться поменялись разительно. Легко ступая по осенним листьям,
с вершины холма  спускался  уже  не  деревенский  подросток,  а  высокий
широкоплечий стройный юноша в темно-синем воинском кафтане хайю.  Гибкую
талию туго стягивал узкий черный пояс. Старинное серебро тускло  мерцало
на черных ножнах, огромный меч внушал уважение, боевой цеп  подтверждал,
что задирать этого красивого юного воина по  меньшей  мере  опрометчиво.
Некогда взлохмаченные черные волосы аккуратно причесаны и стянуты  сзади
небольшой пряжкой.
   Несколько раз увидев свое отражение в небольших лесных озерах,  Кенет
в полной мере проникся прелестью своего преображения. Молодой воин,  чье
лицо глядело на него из озера, очень ему понравился. Кенет  даже  ходить
теперь старался гордо и с достоинством, чтобы не  посрамить  тот  облик,
который он видел на озерной глади.
   Пожалуй, именно эта походка и стоила ему в  конечном  итоге  перелома
ключицы. А все потому, что зрелище, открывающееся взору Кенета, когда он
горделиво шествовал с холма, могло любого заставить остолбенеть.
   Молодой парень лет двадцати что есть силы лупил здоровенного  мужика,
то и дело норовя стукнуть по носу. Мужик был раза в два постарше,  да  и
потяжелее и с  легкостью  мог  бы  поучить  драчуна  уму-разуму.  Однако
отчего-то он этого не делал. Он лишь  изредка  вскидывал  руки,  защищая
лицо, и  не  слишком  успешно:  один  глаз  его  уже  заплыл,  на  скуле
красовался синяк, из носа текла струйка крови.
   Крестьянский парень Кенет не мог не возмутиться подобным  неуважением
к старшему, а юный горделивый воин Кенет и подавно не мог пройти мимо  и
не вмешаться. Он стремглав бросился вниз с холма и врезался  в  странную
драку.
   - Эй, ты же ему нос сломаешь! - завопил  Кенет,  перехватывая  бьющую
руку.
   - А,  умный  нашелся!  -  прорычал  парень,  оборачиваясь  к  нему  и
выдергивая бьющую руку. - Ничего, сейчас и с тобой разберемся.
   По меркам Кенета, парень замахивался так ужасающе долго, что Кенет  с
легкостью ушел от удара. А силу в этот удар парень  вложил  немалую:  он
едва не провалился в удар,  влекомый  собственным  кулаком,  но  все  же
восстановил равновесие. Не давая ему опомниться,  Кенет  нанес  обманный
удар правой рукой в висок. Парень вскинул руки, защищая голову, и  Кенет
сильно ударил левой рукой в открывшееся тело. Парень охнул  и  согнулся.
Кенет выхватил цеп и основательно огрел им парня пониже спины.
   - Хватит? - любезно осведомился Кенет. - Или продолжим?
   Под тонкой корочкой холодной любезности в нем бушевала ярость,  почти
такая же, как у Аканэ. Кенету  и  в  голову  не  могло  прийти,  что  он
способен на подобное.
   - Я вижу, ты уже понял, как следует себя вести, - процедил  Кенет,  с
трудом подавляя непривычный гнев.
   Парень  кое-как  выпрямился  и  бросил  на  Кенета   взгляд,   полный
невыразимого бешенства.
   - Ничего, - сказал он,  еле  переводя  дыхание,  -  ты  еще  об  этом
пожалеешь. И ты тоже.
   Постанывая и задыхаясь, он ступил  на  тропинку,  ведущую  в  лес,  и
вскоре исчез за деревьями. Кенет проводил  его  насмешливо-сочувственным
взглядом и обернулся к мужику с кровоточащим носом.
   - Все в порядке, - сказал Кенет. - Он ушел. Реакция мужика  оказалась
неожиданной.
   - Умный, да? Храбрый? - взревел мужик, хлюпая носом и пуская  розовые
пузыри. - Ты что натворил, поганец?
   - А в чем дело? - смутился Кенет: деревенский подросток вновь одержал
верх над блистательным воином.
   - Я тебе скажу,  в  чем  дело!  -  продолжал  бушевать  мужик.  Кенет
невольно ступил ему навстречу,  и  только  тут  мужик  разглядел  толком
своего недоумевающего спасителя. Разглядел и синий кафтан-хайю, и боевой
цеп, и меч в  огромных  старинных  ножнах.  Лицо  мужика  покраснело  от
натужного страха, глаза полезли из орбит.
   - Простите великодушно, господин воин,  -  дурным  фальцетом  завопил
мужик, валясь на колени и хватая Кенета за полы кафтана. -  Не  признал…
не извольте гневаться…
   С подобной униженностью Кенет  сталк