подписаны,  и  обиделся  по
крайней мере один весьма важный посол довольно важной, хоть и относительно
дружественной державы, и еще много случилось за это  время,  но  к  вечеру
машина вздрогнула и  приподнялась  над  полом,  а  к  утру  все  кабели  и
световоды, питающие ее, были убраны, и бледный  от  недосыпания  Хозяин  с
трудом влез в тесный скафандр и поудобней, насколько  это  было  возможно,
устроился в не менее тесной кабине, а совершенно обессилевший Ковач присел
"на минутку" в кресле и мгновенно уснул, и боль  ушла,  исчезла,  убралась
снова в темные  глубины  сознания,  чувствуя  свое  близкое  и  неминуемое
поражение, и тогда Хозяин тихо  закрыл  массивную  крышку  входного  люка,
наскоро набрал программу и, зачем-то глубоко  вдохнув,  включил  стартовый
бустер.
     И грянул гром!
     И ударная волна, образовавшаяся от  сжатия  воздуха  на  месте  столь
внезапно  исчезнувшего  тела  Машины,  выбросила  Ковача  из  кресла,   он
вскрикнул и грязно выругался спросонок, и, заметив слабо светящийся  вихрь
в центре зала, яростно заорал в темноту:
     - Вернись! Надо же все проверить! Стой!
     А затем плюнул, махнул рукой, хлопнул спирта из лабораторной мензурки
и опять свалился в кресло.


     А что же Хозяин?
     А Хозяин, ослепленный, оглушенный, ошеломленный внезапным  переходом,
вспышкой,  грохотом  и  вибрацией,  совершенно  непроизвольно,   повинуясь
рефлексам, бросил Машину вперед, вперед и вверх - подальше  от  смертельно
опасной земной поверхности, и лишь  на  высоте,  где  вспыхивают  метеоры,
опомнился, засмеялся, и во внезапном приступе эйфории послал  аппарат  еще
выше! выше! выше! - стратосфера! ионосфера! космос!
     Скорость росла, и зелено-голубой мир  где-то  там  внизу,  и  звезды,
привычные к подобным сюрпризам с  крохотной  беспокойной  планетки,  снова
сжались в строгие, ханжески неулыбчивые точки, и Хозяин  захохотал  снова,
направляя Машину вниз, и снова стало голубым небо, и с  бешеной  скоростью
проскочил под брюхом город, а затем  на  пути  оказалась  гора,  и  пилот,
побледнев, не стал отворачивать, и за миг перед столкновением он  закричал
и закрыл руками лицо, и проскочил гору насквозь,  даже  не  заметив  ее  в
своей стремительности.
     Ибо был он сейчас нематериальным, бесплотным, принадлежа  нормальному
трехмерному миру только по четвертой координате, а четвертая координата  -
время - все время оставалась неуловимо малой, и Хозяин  вместе  с  Машиной
практически не существовали.
     На пути попалась гора, еще  одна,  затем  Хозяин  глубоко  вдохнул  и
наклонило Машину  вперед,  вниз  и  снова  не  удержал  вскрика  при  виде
несущейся в лицо  поверхности,  и  снова  ничего  не  случилось,  а  через
несколько минут Машина вырвалась  с  противоположной  стороны  планеты,  и
Хозяин захохотал снова - дико и торжествующе,  ощутив  себя  вездесущим  и
всемогущим,   и   погрозил   кулаком   пространству,   выкрикнув    что-то
матерно-святотатственное, и  только  потом  снизил  скорость,  осмотрелся,
сориентировался, и продолжил поле над горами, морем, степью,  лесом,  пока
не оказался перед темной громадой замка.
     Он знал, что видел  его  последний  раз,  знал,  что  через  короткий
промежуток времени картина мира изменится, и на этом месте, скорее  всего,
останутся только древние, чуть ли не первобытные руины, но не задумался ни
на секунду, и спикировал вниз, и завис над  башней,  а  затем  активировал
шлем и вспомнил Серую комнату три дня тому назад.
     Машину  встряхнуло.  Хозяин  прикусил  язык  и  выругался,  а  затем,
осторожно пройдя двухметровой толщины стену,  оказался  вместе  с  носовой
частью Машины в огромного, во всю стену, дисплея.
     Где-то в глубине едва уловимо скользнул бледный  и  мерзкий  червячок
разочарования - настолько буднично и  просто  произошло  самое  великое  в
истории человечества событие.
     У окна, в нише  удобно  расположился  стол  с  небольшим  терминалом.
Сидящий за ним пожилой, но на удивление крепкий с  виду  мужчина,  охватив
голову руками, уставился в стену.
     Этого человека все называли уважительной кличкой - Хозяин.


     Человек, спрятанный под броней Машины, нажал несколько клавиш; сцепив
зубы,  выдержал  толчки   и   бешеные   перепады   температур   во   время
синхронизации, открыл люк и вышел из кабины, нос  к  носу  столкнувшись  с
самим собой.
     - Ну наконец-то, - недовольно пробормотал человек в кресле. - Что там
у тебя?
     - Управление, - улыбнулся Хозяин, - то, что тебе нужно, так?
     - Угадал, угадал. И что же?
     - Свяжи синхронизатор через шлемофон с областью памяти. То  есть,  ты
вспоминаешь - а комп автоматически  привязывает  это  дело  к  периоду.  А
дальше - обычное ментальное управление. Устраивает?
     - Еще бы! - человек усмехнулся. - Раз ты здесь, значит работает.
     Оба засмеялись.
     - А сейчас - поспеши!
     И Хозяин, все еще улыбаясь,  снова  влез  в  Машину,  опустил  люк  и
положил руки на клавиатуру.
     А там, за толстым  слоем  бронестекла,  человек  беззвучно  прошептал
что-то и взмахнул рукой, то ли проклиная, то ли благословляя самого себя.
     Человек в Машине знал, что он  шепчет,  ведь  он  сам  прошептал  это
неделю назад.
     - Удачи тебе!


     - Удачи... мне! - и  снова  вспышки,  вибрация  и  грохот,  и  Машина
взмывала над городом, и опускалась прямо к приземистому ангару лаборатории
и Хозяин диктовал самому себе - только моложе - правила и формулы, рисовал
графики и чертежи, сообщал, где надо ожидать неполадок, а  где  и  аварий,
кого следует поставить главным, а кого  и  расстрелять,  он  был  богом  -
всезнающим и вездесущим, потому что в свое время, раньше узнал все это  от
себя самого.
     Следующий временной прыжок был длинным, очень длинным, и тот, кто его
встретил, был намного моложе, и произошло это в воздухе, и Хозяин приказал
пилоту - себе - прыгать, и тот прыгнул,  а  "Грифон"  -  грозный,  мощный,
вооруженный до зубов  и  бронированный,  как  линкор,  аппарат,  бессильно
полыхнул в утреннем небе, затмив на мгновение  восходящее  Солнце,  исчез,
обратился в пар, уничтоженный изнутри подло притаившейся миной,  а  Хозяин
откликнулся серией репрессий, а Машина уносила его все дальше и дальше,  и
наконец, противоположное полушарие снова расцвело жуткими  черно-багровыми
термоядерными грибами, а затем  снова  вспыхнули  огни  городов,  и  снова
замелькали в небе "Сфинксы" - еще те, самые первые и "Валькирии", и  снова
планета собрала  хороший  урожай  ядерных  грибов,  и  Хозяин  вел  войну,
повинуясь подсказкам самого себя - но более старого, и война  близилась  к
началу, и все более  наглыми  становились  морские  пехотинцы  из  другого
полушария, и так продолжалось, пока Земля снова не познала мир,  а  Хозяин
стал, как и  раньше,  неплохим  инженером,  средним  политиком,  удачливым
бизнесменом - но не более.
     А затем снова был длинный, длинный, длинный прыжок.


     "...В ходе тяжелых и продолжительных боев город был взят. Преодолевая
упорное  сопротивление  врага,  наши  войска  вынуждены   были   применить
некоторые  виды  оружия  массового  поражения,  в  том  числе   боеприпасы
объемного взрыва. Городу нанесен значительный материальный ущерб..."
     Здесь стоило остановиться.
     Впрочем, и без этого Хозяин помнил все с ужасающей ясностью.
     "Грифон" завис на высоте около километра. С десяток дымов возвышались
над  южной  частью  раздавленного  города,  внизу   изредка   потрескивали
автоматные очереди,  время  от  времени  над  кварталом  взлетала  ракета,
ближайший штурмовик опускал нос и аккуратно укладывал несколько очередей в
подозрительный  дом.  Обычно  этого  хватало,  и   пехотинцы   со   смехом
вытаскивали из подъезда (или выбрасывали из  окна)  очумевшего  захватчика
(или то, что от него оставалось).
     Впрочем, эта война с самого начала была странной.
     Хозяин знал этот город. Слишком хорошо знал.
     По странному стечению  обстоятельств  знал  он  и  дом,  из  которого
вылетел этот злосчастный "Стингер". Естественно, его  расстреляли  еще  на
подъеме. Естественно,  на  бывшую  гостиницу  с  узкими,  словно  бойницы,
окнами, свалились сразу две "Валькирии", а вот дальше...
     - Все назад!
     Штурмовики послушно вернулись в строй, а  "Грифон"  Хозяина,  опустив
нос, круто понесся вниз. Два "Скорпиона" из охраны бросились следом и  тут
же сконфуженно ушли обратно - судя по всему, получив по секретке не только
приказ, но и хорошую порцию эпитетов.
     Первая же ракета разворотила пол-этажа,  следующая  ударила  рядом  и
ударная  волна  подбросила  крутившийся  рядом  штурмовик,  и   на   месте
злосчастного здания уже зияла воронка, а Хозяин пикировал снова и снова, и
с диким, безумным наслаждением жал на гашетку. Туча густого  дыма  накрыла
квартал, на дисплее мелькали контурно очерченные скелеты домов и руин,  но
Хозяин видел другое - видел,  видел  с  поразительной  ясностью,  то,  что
происходило в одной из комнат столько лет назад; видел - хотя  никогда  не
видел этого на самом деле. Он видел это, видел и жег,  убивал,  беспощадно
разрушал прошлое - но не мог изменить и уничтожить.
     Несколько  ракет  взлетело  одновременно,   и   штурмовики   на   миг
замешкались,  разбирая  цели,  и  тогда  шлемы  каждого  рявкнули  резким,
знакомым всем голосом, и приказ был страшен и невыполним, но...
     - Ну! За чем остановка? Стреляйте!
     Хищные крылатые тени дружно свалились вниз,  послышались  выстрелы  и
взрывы, а голос,  так  внезапно  оживший  в  шлемофонах,  все  выкрикивал,
захлебываясь, выплескивая ярость, боль, ненависть и безумие:
     - Стреляйте!  Бомбите!  Пускайте  ракеты!  Убейте  их  всех!  Убейте!
Убейте! Убейте!
     ...А затем был тяжелой бомбардировщик прошел над городом, оставив  за
собой бурое облако, оно спускалось все ниже и ниже, и была вспышка, и  был
удар,  подобный  землетрясению,  и  на  несколько  сот  километров  вокруг
неделями шли черные дожди, а в ясные дни  с  неба  сыпался  пепел,  пепел,
пепел...


     Хозяин встряхнул головой.  Он  не  любил  вспоминать  этот  год.  Все
кончилось, и момент,  когда  нужно  было  высвободить  все  свое  безумие,
уничтожить, разрушить, убить - этот момент  прошел  и  никогда  больше  не
повторялся.
     По странному стечению обстоятельств, эскадрилья, штурмовавшая  город,
была полностью уничтожена при неудачно спланированном налете.
     Ему не было смысла задерживаться в этом времени.


     Следующий момент он с удовольствием проскочил бы без  остановки.  Это
был один из  немногих  эпизодов,  которыми  даже  его  весьма  покладистая
совесть была не совсем довольна.
     Девушку звали... впрочем, это не важно, и была  она...  впрочем,  это
тоже не интересно.  Важно  другое  -  она  любила  его,  жила  ради  него,
стремилась угадать любое его желание - и ничего не  требовала  взамен.  Им
было хорошо вместе, и если бы встреча  произошла  раньше,  возможно  и  не
случилось бы всей этой истории, - но увы! - история, собственно, и состоит
из таких вот "если бы", а потому в один прекрасный вечер, когда  оба  были
вполне счастливы, и даже извечная боль временно отступила, хоть и не  ушла
совсем, у женщины проскочила мысль, еще раз подтвердившая старую истину  -
выслушав женщину, потупи наоборот.
     К тому времени энцокибернетика уже  достигла  некоторых  результатов;
первыми  появились,  естественно,  парализаторы  и  нейробичи,   а   затем
потребительский рынок  проглотил  и  более  мирную  игрушку  под  красивым
названием - инвертор.
     В  тот  вечер  раскрасневшаяся,  довольная,  все  еще  дрожащая,  она
прижалась к сильному плечу Хозяина - собственно, она называла  его  иначе,
но это не важно, - обняла, и закрыв глаза, прошептала что-то о том, как он
ей нравится, как ей с ним хорошо, и еще что-то, всегда приходящее в голову
в таких ситуациях, в том числе и о том, как  ей  нравится  доставлять  ему
удовольствие, и наконец, о том, как бы ей хотелось самой почувствовать то,
что чувствует он.
     Ловушка была расставлена,  нить  натянулась,  и  Хозяин  не  замедлил
сунуть голову в петлю.
     - Да, это было бы интересно. Я бы тоже хотел побыть на  твоем  месте.
Женщина, наверное, получает больше удовольствия.
     - Почему? А мне кажется, мужчина.
     Он улыбнулся.
     -  Женщина  -  штука  намного  более  сложная.  У   тебя,   например,
чувствительных  мест  намного  больше,  правда?  -  он  осторожно   провел
кончиками пальцев вдоль спины  -  женщина  вздрогнула  и  нервно  облизала
внезапно пересохшие губы. - А у мужчин - одна,  да  и  то...  Ну,  ну,  не
увлекайся!..
     Петля затянулась, ловушка захлопнулась, и снова  хохотал  и  танцевал
лезгинку на радостях дьявол, и весь ад довольно потирал когтистые лапы.
     Черт бы побрал склонность  женщин  к  приятным  сюрпризам!  Инвертор,
дорогая, сложная и идиотская игрушка, позволяющая обмениваться  ощущениями
во время... гм... в любое время, позволяющая довести партнера чуть  ли  не
до потери сознания и упасть самому (гм... самой...) рядом; это дьявольское
изобретение оказалось на висках у Хозяина в самое неподходящее время и  на
один короткий миг он  задохнулся  от  давно  забытого  ощущения  -  света,
радости, любви и тепла, а в следующий момент женщина  отчаянно  завизжала,
приняв в себе почти смертельный  заряд  боли  и  ненависти,  скорчилась  в
дикой, немыслимой судороге и бессильно обмякла.
     А когда сознание вернулось в ее обожженный  чудовищным  ударом  мозг,
женщина  с  ужасом  и  омерзением  взглянула  на  помрачневшего   Хозяина,
взглянула с явным вопросом, и он понял этот безмолвный  крик,  понял  -  и
ответил:
     - Да, да, я все время это чувствую.
     - Но теперь... теперь я знаю...
     - Да. Теперь ты обо всем знаешь.
     Странная искра снова вспыхнула в его глазах,  и  теперь,  ТЕПЕРЬ  она
знала, что это значит.
     - Ты сумасшедший!
     - И это правда, - он пододвинулся ближе.
     - А я... я теперь - лишний свидетель? Но я же никому...  Впрочем,  ты
сам об этом знаешь.
     - Знаю, - он привлек женщину к себе, обнял.
     - И все же...
     - Что поделаешь... Я не смогу жить, зная, что кто-нибудь еще знает об
этом. Увы, кто-то из нас лишний в этом мире.
     Хозяин  поцеловал  губы  женщины   и   осторожно   дотронулся   серым
непрозрачным камнем на перстне до ее затылка.
     - Все равно, - успела прошептать женщина.
     Возможно, она хотела сказать "все равно люблю". Впрочем, скорее всего
ей стало все равно - жить или умереть.


     Отступив на несколько дней назад, Хозяин снял с пальца и передал себе
-  молодому  -  перстень  с  нейропистолетом,   вмонтированном   в   серый
непрозрачный камень.
     - Это зачем?
     - Узнаешь.
     - А долго еще?
     - Долго.


     Машина снова двинулась вниз - вниз, в  проклятое  прошлое,  и  Хозяин
останавливался  еще  несколько  раз,  тщательно  синхронизировал  поле   и
передавал себе - себе, но более молодому, - знания и инструкции, и  каждый
раз с ужасом поглядывал на  счетчик,  который  упорно  не  желал  замечать
огромной энергии, затраченной на каждую коррекцию, и насмешливо  дрожал  в
районе нуля, а скорость росла, и тело,  неплохое  тело,  верой  и  правдой
прослужившее столько лет, на глазах превращалось в  дряхлую  развалину,  и
когда Машина остановилась в каких-то полутора годах  от  цели...  нет,  от
Цели - Хозяин не сразу собрал силы, чтобы выйти.
     Но вышел.
     В  сверкающем  серебром  скафандре  он  довольно  дико  смотрелся   в
маленькой комнатушке с убогой мебелью, но хозяин комнаты - молодой парень,
чем-то отдаленно напоминающий пришельца, смотрел  без  особого  удивления,
приписывая, должно быть, неожиданного гостя  действию  очередной  бутылки,
подрагивавшей в руке. На столе, рядом с другой твердо и неподвижно  тускло
поблескивала вороненная сталь.
     - Привет! - просто сказал хозяин. - Пить будешь?
     - Привет, - отозвался гость. - Наливай.
     Они опрокинули по стакану,  гость  взял  в  руки  револьвер,  крутнул
барабан и, презрительно хмыкнув, бросил оружие на место.
     - Что, - безразлично буркнул хозяин. - Не одобряешь?
     - Не одобряю.
     - А м-м-мне - н-н-начхать!
     Это  глубокомысленно  замечание  потребовало  определенных  усилий  и
парень снова потянулся к бутылке.
     - А ты знаешь, кто я такой?
     - Н-ну, и к-кто же? Вр... Вп... Впрочем, мне н-начхать!
     Он задумался, потом внезапно захохотал:
     - Зззнаю! Ты - глюк! Гггалюник! Угадал?
     - Не совсем. Я - это ты. Ты, который в будущем.
     Парень снова задумался,  затем  тряхнул  головой  и  немного  трезвее
выдал:
     - А вот и врешь! Вот смотри. Вот я есть? Есть! А через минуту меня не
будет, - он потрогал револьвер. - Значит, и тебя не будет! Ппонял?
     - Отдай пушку.
     - Не отдам! И вообще... Вот я сейчас тебя убью, - он приставил  ствол
к своему виску. - Ты даже знаешь, почему.
     - Знаю.
     - Так вот... - парень щелкнул курком.
     - А если я уничтожу причину?
     - Как это?
     Хмель, если и не  вышел  полностью,  то  по  крайней  мере  отступил.
Странный огонек вспыхнул и погас в глазах парня.
     - Я сейчас вернусь в прошлое и с делаю так, чтобы... Ну,  ты  знаешь,
что нужно сделать.
     - И тогда?..
     - Тогда все пойдет по другому. Так, как ты хочешь.
     - О, Господи!
     Парень взглянул на револьвер, вздрогнул, и поспешно отвел руку.
     - Я готов. Что надо сделать?
     - Ты должен стать мной. Ты должен  сделать  карьеру,  добиться  моего
положения, построить Машину и вернуться.
     - Я готов.
     - Здесь инструкции. Список акций, которые ты должен завтра же купить.
Чертежи нового клапана к газотурбинному движку. Исходники программы...
     Хозяин говорил и вспоминал, как много лет назад  он  сам  слушал  все
это. Как проснулся утром, разбитый, с дикой болью  в  затылке,  мокрый  от
холодного пота, и злой, бешено злой из-за  нелепого  и  невозможного  сна,
который помешал обрести, наконец, покой; он клял его - и себя, за то,  что
не нажал  курок,  и  так  было,  пока  он  не  ткнулся  носом  в  пакет  с
инструкциями  на  странном,   чуть   поблескивающем   материале,   который
рассыпался в прах после прочтения... Но  все  это  было  потом,  потом,  -
деньги, богатство, большое богатство, слава... - все потом, потом...
     - Ты понял?
     - Понял.
     Он усмехнулся и влез в кабину. Оставалось еще два вопроса.
     - Подожди! А ты? А как же ты? Ты же исчезнешь.
     - Конечно.
     - И...
     - Я буду очень рад этому. Все?
     - Нет, не все. Скажи... а когда это произойдет? Скоро?
     - Нет.
     Он закрыл люк, выключил синхронизацию и снова запустил двигатель.


     Этот прыжок был последним.
     Он вернулся в странный мир, когда все вокруг было знакомым  -  но  не
совсем, потому что слабая человеческая память не  сохранила  подробностей;
все было известно - но не  до  конца,  из-за  тех  же  мелочей;  все  было
предсказуемым - но только в общих чертах...
     Он усмехнулся - известно, когда начнется война, но  черт  его  знает,
чем в следующий момент займется вот эта, например, парочка...
     Его интересовала тоже парочка - но другая.


     Они шли молча, не глядя  друг  на  друга.  Черт  знает,  из-за  каких
мелочей ТОГДА упало настроение, чем-то был недоволен парень, и не  слишком
счастливой была девушка, а может погода была не  та,  в  общем-то,  так  и
осталось навсегда неясным, почему ей взбрело в голову прогуляться одной, а
потом зайти в церковь, а потом...
     Боль, острая, жгучая, невыносимая неистовой волной затопила мозг, и в
приступе слепой ярости он бросил Машину вниз, чуть не нажал гашетки...  но
не нажал.

     Смуглый усатый мужчина подошел  к  девушке,  что-то  спросил,  что-то
сказал, через пару минут  они  уже  сидели  на  одной  лавочке,  и  усатый
рассказывал что-то интересное...


     Р