е возникли  формы  цивилизации,  не  имеющие
земных аналогов. В лесах, например, или даже под землей. Ты думал о  таких
возможностях? Но это все беспочвенные гипотезы, а вот эти маленькие воины,
что лежат перед нами, - неоспоримый факт. У них есть своя  цивилизация,  о
чем говорят стрелы, татуировка, одежда. Возможно, это цивилизация жесткая,
основанная на  традициях;  а,  возможно,  и  нет.  Все  зависит  от  того,
насколько развит их язык - средство, которым разумные существа пользуются,
чтобы завязать побольше узлов на ниточке своей жизни.
     - Лук и стрелы... Я думаю, глагольная структура их  языка  достаточно
развита. Уж повелительное и условное наклонения они наверняка освоили.
     - К черту остроты! Если бы двадцать тысяч лет назад,  или  когда  там
земной человек принял свой  нынешний  облик,  пришел  кто-нибудь  извне  и
научил людей вести себя,  как  положено  взрослым...  Нам  пришлось  самим
продираться сквозь племенные войны, массовые войны, разнообразные  страхи,
ошибки и глупости. Но, может быть, здесь...
     - Вы думаете, что мы достаточно взрослые, чтобы учить других?
     Райт закрыл глаза. Его худые щеки  горели  чересчур  ярким  румянцем.
Винтовка подрагивала в его руках.
     - Хотел бы я знать, Пол. Но мы должны попытаться.
     - Берегитесь! - услышали они крик Эда Спирмена.
     Раздался винтовочный выстрел, затем выстрел из пистолета.
     Коричневая  тень  внезапно  налетела  со  стороны   озера.   За   ней
последовали другие  грязно-коричневые  истошно  вопящие  тени.  При  звуке
выстрелов они сменили  пикирующий  полет  на  горизонтальный  и  принялись
описывать широкие круги над головами людей. Пол выстрелил. Ближайшая тварь
с пронзительным воем закувыркалась вниз, дергая из стороны в сторону узкой
волчьей мордой на длинной шее. Она  стиснула  черные  зубы  в  смертельной
муке, но даже сейчас пыталась, из последних сил махая крыльями,  добраться
до людей и напасть на них. Остальные кружили все  ниже  и  ниже,  пока  не
заговорила винтовка Райта, затем винтовка Спирмена. Послышался сухой треск
автоматического пистолета Дороти.
     - Назад под деревья!
     Раненая тварь на земле захлебнулась протяжным воем.
     Прибывали  все  новые  и  новые,  дергая   из   стороны   в   сторону
остроконечными красноглазыми мордами на подвижных шеях. Пол побежал.  Райт
вприпрыжку бежал рядом с ним. Они слышали треск  выстрелов  из  оружия  их
друзей. Что-то сильно ударило Пола в плечо, хлопнуло по бедру  и  сбило  с
ног. Он упал на покрытое  мехом  жесткое  тело,  которое  воняло  рыбой  и
падалью. Пол высвободился, вскочил - его  телом  сейчас  владели  животные
инстинкты, едкий пот заливал глаза - и сломя голову бросился  под  укрытие
деревьев. Дороти встретила его объятиями.
     Райт тоже немедленно устремился к нему и потянул куртку с плеч Пола.
     - Ты ранен. Оно вцепилось в тебя когтями...
     - Я это видела, - в ужасе выдавила из себя Энн Брайен. - Видела,  как
это случилось. Жуткие грязные когти...
     Райт достал бутылочку антисептика.
     - Сынок, тебе это не понравится. Держись-ка покрепче за даму.
     Но Пол приветствовал боль, которая послужила очищающим огнем. У  него
просветлело в глазах. Райт с  помощью  Дороти  забинтовал  ему  рану.  Пол
смотрел из-под укрытия ветвей на беспорядочный крылатый вихрь  над  лугом.
Твари не приближались к шлюпке. Возможно, сверкание металла отпугивало их.
     - Вот результат вашего похода! - простонал Спирмен.
     - А кто хотел устроить лагерь на открытом месте? -  рявкнул  на  него
Райт.
     - Но мы заплатили слишком дорого за знание, что этого делать не надо.
     - Они пожирают своих раненых,  -  дрожащими  от  ужаса  и  отвращения
губами прошептала Энн, указывая на луг.
     Райт шагнул вперед, загораживая от нее шумное пиршество.
     - Размах крыльев пятнадцать футов. Ну  что  ж,  у  нас  нет  большого
выбора, где делать лагерь. Какие будут предложения?
     -  Расчистим  кустарник,  -  сказал  Спирмен,  -  чтобы  видеть,  что
происходит в лесу. Сложим его под этими нависающими ветками, чтобы он  мог
послужить барьером. Оставим только проход к шлюпке. За водой к озеру можно
будет пробраться, не слишком показываясь на открытом месте.
     - Хорошо, - сказал Райт.
     В его голосе явственно звучало  предложение  забыть  о  разногласиях.
Спирмен улыбнулся нейтральной улыбкой.
     - Если воду можно пить, - сказал Сирс Олифант.
     Райт улыбнулся толстяку.
     - Я очень надеюсь, что можно, приятель.
     - Вера в чудо? - Сирс дружелюбно пожал  плечами.  -  Мы  все  на  это
надеемся.  Но  надо  будет  ее  непременно  вскипятить,  и  заняться  этим
поскорее. При такой жаре наш запас воды долго не протянет.
     Пол помог Эду распаковать инструменты, которые были в шлюпке.
     - Один серп,  -  считал  Спирмен.  -  Косы  нет.  Садовый  инвентарь.
Секатор. Один топор, один дурацкий топорик. Косы нет... А на корабле  было
две или три!
     - Может быть, озеро не слишком глубокое.
     - Может, мы станем играть со  смертью,  пытаясь  это  выяснить?  Этих
тварей не так уж напугали выстрелы...
     Ценой упорного и утомительного труда людям удалось расчистить круглый
участок земли под сенью ветвей, который отныне будет считаться  их  домом.
Огонь кипятил воду в нескольких алюминиевых посудинах. У нее  был  привкус
ила и рыбы, и ее невозможно было толком остудить, но  жажду  она  утоляла.
Пол мельком заметил, что делает  Энн  в  шлюпке.  Она  открыла  футляр  со
скрипкой и вновь закрыла его,  и  в  лице  у  нее  была  боль.  Пол  снова
задумался  над  непостижимыми  противоречиями  Федерации,  правящей  двумя
третями мира, которая добродушно  позволила  четырнадцатилетней  скрипачке
взять свой инструмент в величайшее  из  всех  приключений  человечества  -
только вот струн хватило лишь на три  года,  и  больше  негде  было  взять
новые. Энн покинула шлюпку и яростно взялась расчищать кустарник, но скоро
устала  от  собственного  напора.  Сирс  расположил  свой   микроскоп   на
единственном  в  лагере  столе.  Пол  и   Дороти,   отдыхая   от   работы,
присоединились к нему.
     - Есть новости для местной газеты?
     - Уйма всякой мелочи, живущей в здешней  воде.  Не  классифицированы.
Если бы родители подозревали за мной склонность к  классификации,  они  бы
назвали меня Линнеем. - Сирс утер пот с толстых щек. - Впрочем,  взгляните
сами.
     Мир под стеклом микроскопа выглядел таким же, как мир капли  воды  из
гидропонных систем "Арго", который Сирс  однажды  продемонстрировал  Полу:
изобилие протоплазмы, непостижимое уму.
     - Пока я не встретил ничего, в корне отличного от содержимого  любого
земного водоема. Ну, не считая такого пустяка, что  все  эти  виды  земной
науке  неизвестны.  Надо  полагать,  когда   они   отправляли   в   космос
таксономиста, их занимал вопрос -  что  бедолага  будет  делать?  Вот  эти
красные точки - что-то вроде водорослей. И обратите  внимание  вон  на  ту
здоровенную амебу,  которая  помахивает  ресничками.  Какое  вдохновляющее
зрелище! А ну, дай  мне  серп,  сильный  человек,  моя  пойдет  поработает
руками.
     - Спокойно, приятель. Не принимай это так близко к сердцу!
     - О, моя спокоен, масса Мейсон, спокойнее некуда. Что...
     В кустах за расчищенным местом раздался яростный рев,  сопровождаемый
треском ломающихся ветвей. Человекообразное существо, покрытое серым мехом
с белыми пятнами, вывалилось из кустов, пытаясь оторвать от  себя  что-то,
что выглядело, как толстенная черная веревка. Но у  веревки  была  голова,
которая вцепилась в плечо  гиганта.  Черное  тело  петлей  охватывало  его
бедра. Он колотил по петле свободной рукой, но  не  мог  ослабить  мертвую
хватку ящера. Ящер пытался дотянуться до  тела  противника  задней  ногой,
чтобы вцепиться в серый мех.
     При первых звуках  схватки  Пол  выхватил  охотничий  нож.  Несколько
мгновений у него ушло на  то,  чтобы  принять  решение.  Покрытое  шерстью
существо было слишком похоже на человека. И  оно  было  в  опасности.  Пол
преодолел страх и рванулся вперед. Райт крикнул:
     - Не стреляй, Эд! Убери винтовку!
     Выстрела не последовало. Пол отдавал себе отчет, что находится  между
Спирменом и дерущимися. Кто-то бросился  за  ним.  Черный  хвост  рептилии
тянулся в кустарник, ухватившись за  что-то  как  якорь.  Пол  рубанул  по
хвосту. Серый гигант потерял равновесие, и дерущиеся покатились по  земле.
Змеиные зубы, впившиеся в плечо существа, не разжимались.  Взгляд  зеленых
глаз гиганта устремился на Пола с немой мольбой на универсальном языке.
     Райт вцепился в черную шею, но у него не было сил с  ней  справиться.
Пол ударил ножом в чешуйчатую шкуру позади  треугольной  головы,  но  кожа
рептилии была словно из металла. Ее передние конечности представляли собой
крошечные рудименты, но задние были мощными и активными -  даже  чересчур.
Наконец сталь пробила кожу. Пол повернул нож, пытаясь добраться до  мозга.
Гигант прекратил сопротивление. Покрытое шерстью лицо было  совсем  рядом.
Пол  слышал  затрудненное  дыхание  существа,   ощущал   его   напряженное
ожидание... Зубы ящера разжались. Гигант мгновенно  отпрыгнул  в  сторону,
исчез в кустах и вернулся с камнем величиной с ребенка. Он опустил  камень
на  тело  умирающего  ящера,  и  повторял  это,  пока  его  противник   не
превратился в красно-черную бесформенную массу.
     В  наступившей  тишине  покрытое   шерстью   восьмифутовое   существо
посмотрело на людей Земли.
     Райт сказал:
     - Эд, отложи оружие. Этот человек - друг.
     - Человек!  -  Спирмен  спрятал  автоматический  пистолет  в  кобуру,
готовый выхватить его при необходимости. - Ваши  иллюзии  нам  еще  дорого
обойдутся!
     - Улыбнитесь все. Может быть, в его  мимическом  арсенале  тоже  есть
улыбка.
     Райт  шагнул  к  дрожащему  чудовищу,  показывая  пустые  руки.   Энн
приглушенно всхлипывала после пережитого. Райт показал на себя.
     - Человек.
     Он прикоснулся к серому меху.
     - Человек.
     Гигант отпрянул, но в его движении не было угрозы. Пол  почувствовал,
как задрожали пальчики Дороти, лежащие на его руке. Гигант прижался губами
к своей ране, отсосал кровь и выплюнул ее, отвернувшись  от  Райта,  чтобы
это проделать.
     - Человек - человек.
     Ладонь Райта, маленькая и бледная, как раковина устрицы,  протянулась
к огромной руке гиганта с шестью пальцами ладони и противостоящим  длинным
большим пальцем, в котором было четыре сустава.
     - Пол, дай мне бинт из твоей аптечки.
     - Вы сошли с ума? - сказал Спирмен.
     - Это шанс, - сказал Сирс Олифант, не повышая голоса.  -  Док  знает,
что делает. А тебе бы следовало понять, Эд, что его не остановишь.
     Райт поочередно показывал пальцем на забинтованное плечо  Пола  и  на
раненую руку гиганта. Покрытый косматой шестью  лоб  сморщился  в  видимом
усилии мысли. Дороти с трудом прошептала:
     - Док... нужно ли...
     - Он знает, что мы друзья. Он давно за нами наблюдал.  И  видел,  как
Пол был ранен, и как мы его бинтовали.
     Гигант продолжал дрожать, но явно не от страха, а от боли.
     - Человек... человек...
     Райт оторвал кусок бинта.
     - И он знает, что эта штука у тебя - оружие, Эд. Ты отложишь пистолет
в сторону?
     - Он способен разорвать вас на части, док. Вы отдаете себе отчет?..
     - Но он этого не сделает. Дайте шанс протоплазме.
     Райт уверенными движениями бинтовал плечо  существа.  Рана,  покрытая
уже запекшейся кровью, скрылась под бинтами, и  гигант  не  делал  попытки
помешать Райту.
     - Ч'ло-веек, - произнес  он,  пробуя  на  язык  незнакомые  сочетания
звуков, и коснулся своей груди. - Эсса кана.
     Он потрогал повязку на ране.
     - Эсса кана - человек, - сказал Райт. Его пошатывало от усталости.
     Гигант ткнул пальцем в кровавое месиво под ногами и пробурчал:
     - Каван.
     Он вздрогнул, и сделал рукой жест, объединяющий тот участок размерами
примерно в четверть мили, где озеро и джунгли встречались, образуя  болото
с черной водой. Затем он уставился, что-то бормоча,  на  крылатых  тварей,
летающих над лугом, и наконец на удивление легонько  коснулся  повязки  на
плече Пола.
     - Омаша, - сказал он,  указывая  на  летучих  тварей.  Он  указал  на
винтовку у Сирса за плечом и поднял кверху два пальца. - Омаша.
     - Да, мы убили двух омаша. Сирс-человек. Пол-человек. Райт-человек.
     Гигант постучал себя по шерстистой груди.
     - Миджок.
     -  Миджок-человек...  Послушай,   Миджок,   почему   ты   не   изучал
антропологию под моим руководством пятнадцать лет назад? Мы  бы  мгновенно
наладили контакт, не проходя через все эти утомительные формальности!
     Миджок явно был знаком с понятием смеха. Его уханье в ответ на тон  и
улыбку Райта не могло быть ничем иным. Но Райт уже чуть не падал с  ног  и
тяжело дышал. Дороти прошептала:
     - Пол...
     Пол больше не мог терпеть это все: боль в плече, невыносимое  нервное
напряжение последних минут, усталость, лихорадку, головокружение.
     - Это все воздух...
     У Райта подогнулись колени. Сирс уронил винтовку, поддержал  Райта  и
повел его в шлюпку. Пол наблюдал за происходящим сквозь дымку  отчуждения.
Райт смотрел перед собой пустым взглядом... Пол так и не понял, как он сам
оказался сидящим на земле. Где-то рядом была Дороти, ее  милое  лицо.  Пол
потянулся и нашел ее щеку. Щека пылала жаром, и голос Дороти звучал словно
издалека:
     - Пол... я о тебе позабочусь...
     И лицо Миджока тоже  было  здесь,  рядом  -  красный  призрак,  вдруг
ставший черным.



                                    5

     Пол Мейсон неотрывно смотрел в синее спокойствие, в легкое  шевеление
веток на фоне неба: волшебная картина, которую он когда-то,  давным-давно,
видел в месте под названием Нью-Хемпшир. Те давние времена вовсе не ушли в
небытие; память сохранила их и вот сейчас без  спроса  вернула  его  туда.
"Какой недальний путь! Меньше пяти световых лет:  на  звездной  карте  это
можно отметить лишь кратчайшей из линий..." У него ничего не болело, и  он
чувствовал полнейшее спокойствие. Время? О да, этот приятный  глухой  стук
сердца в крепком, привычном теле (его собственном, надо  полагать?),  этот
стук  отмечал  время.  Тот  мальчик  из  Нью-Хемпшира,   который,   лениво
растянувшись на спине, глядел во вновь открытое им чудо неба - правда  ли,
что он уже тогда попытался его нарисовать?  Он  вечно  возился  с  дядиной
палитрой, пачкая холст убогой мазней... в которой  все-таки  что-то  было.
Что-то настоящее. "Прекрасно. Когда-то давным-давно  жил-был  художник,  и
звали его Пол Мейсон..." Дороти...
     - Ты пришел в себя! Милый... Нет, Пол, не подымайся так сразу, лежи -
а то у тебя разболится голова. Моя разболелась. - Дороти скользнула к нему
в объятия, устраиваясь на сгибе руки. Она смеялась  и  всхлипывала.  -  Ты
пришел в себя...
     Худой старик сидел, скрестив ноги, на подстилке из серого мха.
     - Как долго?.. - спросил его Пол.
     Кристофер Райт улыбнулся, теребя и щипая кожу на своем  тощем  горле,
сером от пробивающейся жесткой щетины.
     - День и ночь, как сказала мне сиделка. Знаешь, кто?  Ты  только  что
целовал ее. Сейчас снова раннее утро, Пол. Она утверждает, что  не  теряла
сознания окончательно. Я очнулся час назад.  Никаких  плохих  последствий.
Остальные вырубились, когда уже стемнело - как и  следовало  ожидать.  Они
подверглись воздействию воздуха Люцифера на тринадцать часов позже нас.
     Теперь Пол заметил их, лежащих на подстилках из  серого...  мха,  что
ли? И там, где они с Дороти лежали, прижавшись  друг  к  другу,  тоже  был
подстелен тот же самый приятный материал - сухой, пружинистый,  с  запахом
клеверного сена.
     - Постелями мы обязаны Миджоку. -  Райт  кивнул  в  сторону  гиганта,
который принес моха и для себя тоже, и сейчас  лежал  на  подстилке  лицом
вниз. Он спокойно дышал, и бугры между его  лопаток  слегка  подымались  и
опускались в такт дыханию. Голова Миджока покоилась на его руке, лицо было
повернуло в сторону пурпурного леса.
     - Он охранял нас всю ночь, - прошептала Дороти.
     - Так ты все время была в сознании? Расскажи.
     Дороти говорила тихо. Пол посмотрел на возвышающийся за  барьером  из
веток корпус шлюпки. Шлюпку развернули так, что она была обращена носом  к
западу - надо полагать, работа Эда.  Теперь  огонь  из  дюз  в  случае  их
запуска вырвался бы в сторону  озера,  ничего  не  повредив.  Тень  шлюпки
заслоняла их от жаркого  солнца.  Сверкающее  творение  человека  двадцать
первого  века,  единственный  чуждый  предмет  в   этом   утреннем   мире,
исполненном  первозданной  дикости.  Дороти  рассказала,  что  недомогание
обернулось для нее внезапным параличом: она  видела,  слышала,  сознавала,
что тело ее горит в лихорадке, но не могла и пальцем шевельнуть. Затем  ее
покинуло даже ощущение внутреннего жара - остались только  глаза,  уши,  и
наблюдающий мозг. Ей примерещилось, что она мертва, и больше не дышит...
     - Но на самом деле я дышала. -  Смуглое  лицо  Дороти  сморщилось  от
искреннего смеха. - Это привычка, от которой я не собираюсь отказываться!
     - Нейротоксин, - сказал Райт, - и весьма интересный. На Земле,  когда
я считал себя  ученым,  мне  никогда  не  доводилось  слышать  о  чем-либо
похожем.
     Такое  состояние  продлилось  весь  день,  рассказывала   Дороти.   С
наступлением темноты к  ней  постепенно  вернулось  осязание.  Она  смогла
двигать руками, потом ногами и головой. В конце концов она приподнялась  и
села, испытав при этом резкую головную боль, которая чуть ее не  ослепила.
А потом Дороти уступила всепоглощающей потребности уснуть.
     - Я глянула на тебя, Пол, и провалилась в сновидения, которые были...
ну, вовсе не плохи. Я  проснулась  перед  рассветом,  и  чувствовала  себя
совершенно другой. Не спрашивай сейчас, в чем именно  это  заключалось.  Я
никогда не чувствовала себя здоровее. Не было даже  слабости,  как  обычно
бывает после высокой температуры. Но, док,  не  скажется  ли  эта  болезнь
на...
     Райт отвернулся, не желая видеть глубокую тень страха, которая  легла
на ее лицо.
     - Если ты будешь  и  впредь  чувствовать  себя  нормально,  мы  можем
считать,  что  с  ребенком  все  в  порядке.  Не  забивай  голову  лишними
тревогами, крошка - у нас их и так предостаточно.
     - Может быть, - предположил Пол, - это недомогание было вызвано  тем,
что наш земной метаболизм... ну,  как  бы  выжигался  из  нас.  Ускоренный
процесс акклиматизации.
     Райт что-то проворчал, щипая себя за кончик носа.
     - Хотел бы я, чтобы из меня заодно выжглось желание закурить, которое
терзает меня вот уже одиннадцать лет, - сказал Пол.
     Сирс  Олифант,  второй  человек  из  экипажа,  обладающий   какими-то
медицинскими знаниями, немедленно принял на себя ответственность  за  уход
над больными, когда они потеряли сознание.
     - Он боится, Пол, - пробормотала Дороти. -  Я  хочу  сказать,  боится
Люцифера. Я поняла это, когда лежала без движения и  только  наблюдала  за
всем. Он все время напряжен - больше чем все мы, остальные. И он изо  всех
сил борется с собой. Он - очень сильный человек, Пол...
     Сейчас, в глубоком сне, вызванном  болезнью,  Сирс  Олифант  выглядел
достаточно спокойным. Его широкое лицо с  пробивающейся  на  подбородке  и
щеках черной щетиной  было  расслабленным  и  умиротворенным.  Лежащий  на
соседней подстилке из мха Спирмен был куда беспокойнее. Его  могучие  руки
непрестанно вздрагивали, как будто  он  и  во  сне  продолжал  бороться  с
неприятностями и бедами. Щеки Энн  Брайен  покрывал  густой  румянец,  она
время от времени тихонько постанывала во сне.
     - Эд тоже хорошо держался. Он был очень внимателен ко всем.  Выполнял
распоряжения Сирса без суеты и без малейших возражений. Вот  он,  как  мне
кажется, ничуть не напуган. По-моему, он  считает,  что