к без конца. Вот что такое твоя
свобода без законов, без языка. Нет, пока ты остаешься такой дурой,  я  не
нуждаюсь в тебе.
     Элрон отвернулась, не найдя ответа.  Элис  крикнул  ей  вслед  другим
тоном:
     - Док сказал, что мы желаем вам добра. Это правда. Ты не сможешь  нас
забыть, Элрон. Ты уже не та дикарка, которую Миджок  привел  из  леса.  Ты
будешь чувствовать, что мы хотим твоего возвращения  -  ты  и  сейчас  это
чувствуешь. И ты вернешься к нам.
     Но девушка уже скрылась в лесу. Кэрисон последовала за  ней,  а  Элис
сел и склонил свою большую голову на руки.
     - Раз они так хотели - ничего нельзя было поделать, - прошептал Райт.
     Элис подождал, пока его гнев уляжется, и дыхание станет ровным.
     - Миджок, ты помнишь? В старые времена  я  даже  не  мог  быть  твоим
другом. Помнишь, как злился я сам - всего лишь год назад? Когда ты перешел
границу моей территории и сказал мне - не понимаю, как  тебе  это  удалось
при помощи нашего жалкого языка, - сказал,  что  любое  существо  свободно
идти, куда хочет? Ты был в опасности, Миджок. Я старше, больше, тяжелее. Я
чуть не набросился на тебя тогда. Давным-давно.  Так  что...  не  гневайся
чересчур на этих двух.
     Тейрон села рядом с Райтом, держа вестойку, как грудного младенца.
     - Может быть, - сказала она, - может быть, они  передадут  что-то  из
того, чему вы нас учите, остальным. И будет так, как  вы  нам  показывали,
когда из семечка, размером меньше глаза иллуамы, вырастает дерево...
     Пэкриаа равнодушно смотрела на разыгравшуюся сцену. Пол надеялся, что
ему  не  показалось.  Что  ее  лицо  действительно  перестало  быть  таким
окаменевшим от горя и безысходности. Райт с трудом поднялся на ноги. Одной
рукой он опирался на руку Тейрон, другой теребил седую бородку.
     - Эбро Бродаа, переведи мои слова. Не все понимают английский.  Скажи
им, что мы вскоре повернем на запад, а потом отправимся на  юг  по  плохой
местности - болота, жара, ускараны. Возможно, болотные рептилии. Возможно,
с западной стороны холмов на придется столкнуться даже с кэксма. Скажи им,
что нас ожидает. Затем мы доберемся до реки, которую видели с воздуха.  На
ней нет водопадов, и она течет на юг. Там мы построим лодки.
     Бродаа  пересказала  его  речь   высоким   тоном,   характерным   для
пигмейского языка. Пол не заметил никаких перемен  в  выражении  печальных
лиц. По слухам большинство пигмеев уже знало  все  это.  Но  тощий  колдун
что-то нашептывал своему жирному коллеге,  и  некоторые  воины  обернулись
узнать, что они говорят, вместо того, чтобы слушать Бродаа.
     - Скажи им, Бродаа, что эта река отнесет нас к Большой Воде. Мы будем
двигаться на юг вдоль берега - к острову, где ждут наши друзья. Куда,  как
мы надеемся, улетел Спирмен на крылатой  лодке.  Скажи  им,  что  на  этом
острове нет кэксма, туда не прилетят омаша,  не  приплывут  озерные  лодки
Лэнтис. Там хорошая земля, там есть живность для охоты, там  хватит  места
для всех... Ох, Бродаа, скажи им по-своему, что мы  надеемся  жить  там  в
мире.
     Тощий колдун прервал речь Бродаа завывающей обличительной тирадой. Он
потрясал костлявыми руками и осыпал всех проклятиями  и  угрозами.  Бродаа
повернулась к Райту, не зная, как быть.
     - Он говорит, что видел, как  Исмар  превратила  Спирмена  обратно  в
болотного ящера, а летающую лодку - в омаша.
     Миджок дико расхохотался.
     - Когда он это видел? Спроси его?
     Бродаа задала колдуну вопрос на визгливом языке.  Пугало  одарило  ее
ненавидящим взглядом и что-то рявкнуло в ответ.
     - Он говорит, что видел это во сне.
     - Да уж, - буркнул Пол. - Его ответ так же близок к  истине,  как  он
сам был к полю боя.
     Бродаа была шокирована, зато Низана  рассмеялась.  Жирный  колдун  на
носилках запрыгал от бешенства. Он жил  в  деревне  Пэкриаа  и,  вероятно,
понимал английский достаточно, чтобы до него дошел смысл слов Пола. Колдун
наклонился вперед, обхватив обеими руками свой чудовищный живот, и  заорал
на воинов. Низана переводила быстрым шепотом:
     - Говорит: вы, черины, все - болотные ящеры, превращенные колдовством
Инкар, богини кэксма... Говорит, что вестойцы  победили  нас,  потому  что
идол Исмар был разбит. Исмар наказала... Давай я убью его, Пол-Мейсон!
     - Эмисуру нельзя тронуть, -  выдохнула  потрясенная  Бродаа.  -  Твое
копье обратится против тебя.
     - Мое копье потеряно,  -  сказала  Низана  достаточно  громко,  чтобы
услышали все. - Кроме того, я видела, как  в  деревне  Эбро  Сэмираа  были
убиты Эксона, Эмана и еще двое колдунов. И копья вестойцев не  повернулись
против них.
     Она шагнула вперед, сжимая кинжал из  белого  камня.  Жирный  Эмисура
съежился и жалобно заверещал.
     - Я запрещаю, Низана! Пусть уходят. Бродаа!
     Бродаа быстро сказала:
     - Он требует принести жертвы. Тебя, Пола, Пэкриаа...
     Низана снова рассмеялась. Она уронила  кинжал  на  землю  и  отвесила
тощему колдуну пощечину. Воины в ужасе отпрянули. Пол  знал,  что  колдуны
были для пигмеев  священными  персонами,  к  которым  вообще  нельзя  было
прикасаться. Даже встретиться с  колдуном  взглядом  было  опасно!  Низана
размахнулась и снова ударила колдуна - да так, что он растянулся на земле.
Она схватилась за шест носилок  Эмисуры,  дернула  хорошенько,  и  толстяк
вывалился из носилок, как спелая дыня.
     - Вот теперь пусть люди выбирают! - Она вернулась к Полу, усмехаясь и
похлопывая себя по покрытой шрамами груди. - Я - маленький Спирмен. Я тоже
переворачиваю идолов.
     И пигмеи выбрали. Но не то, на что надеялась Низана. И не то, на  что
рассчитывали колдуны. Они опрометью бросились в лес,  подальше  от  места,
где совершилось кощунство. Некоторые на бегу  бросали  назад  перепуганные
взгляды. Эмисура с плачем полз на четвереньках обратно к носилкам. Пэкриаа
рассмеялась. Два воина, которые несли Эмисуру, подтащили носилки поближе к
нему, но не осмелились поднять колдуна. Он сам вскарабкался на  подстилку,
и воины унесли его прочь. Второй колдун бросился  бежать  вслепую,  закрыв
руками побитое лицо. А Райт повторял, как заведенный:
     - Пусть идут... Пусть...
     Пэкриаа сардонически наблюдала весь инцидент,  не  вставая  с  места.
Теперь она пожала худыми плечами, словно хотела сказать: "Что  поделать  с
дураками?"
     Когда паника улеглась, в отряде осталось тридцать пигмеев...
     Когда наступил вечер, Миджок вернулся с очередного осмотра  местности
и сообщил, что  последние  из  холмов  кэксма  остались  в  трех  милях  к
юго-западу. Западнее холмов поросшая  джунглями  территория  была  ровной.
Пора было поворачивать. Элис на некоторое время исчез и вернулся  с  двумя
тушами животных, похожих на диких кабанов. Сирс  назвал  этих  тяжеловесов
толисвинами.  Он  настаивал,  что  это  вполне  научное  обозначение   для
животного, которое "то ли свинья, то ли нет, черт его знает".  Мясо  имело
странный привкус и было жестким, но  это  было  мясо...  Услышав  новости,
которые принес Миджок, Бродаа вздохнула. Может быть, она думала о  длинной
истории своего народа. О  том,  как  поколение  за  поколением  нашаривало
тонкую тропку, ведущую к выживанию среди смертельных опасностей.
     - Мы говорим так: большой ускаран за тысячу шагов слышит, как  падает
лист на землю. Но кэксма слышат, как  лист  рассекает  воздух  в  падении.
Ох... Три черинских мили - это большое расстояние.  Будем  надеяться,  что
достаточно большое.
     Миджок сказал, что колоссальные отвесные пики прибрежной горной гряды
видны на юге, хотя расстояние до них не меньше сотни миль. Еще он  сказал,
что эта ночь будет хорошей  -  безоблачной  и  звездной.  Отряду  придется
пройти еще по меньшей мере пятнадцать миль  на  запад.  Затем  они  пойдут
скорее на юго-запад, чем прямо на юг, чтобы обогнуть холмы...
     В  наступающей  темноте  во  главу  отряда  снова  поставили  Мистера
Джонсона, и это было мудрое решение. Чуткий хобот и зоркие глаза  олифанта
позволяли ему выбрать путь в  обход  густых  ветвей  или  сплетения  лиан,
которые  грозили  опасностью   наезднику.   После   каждого   вынужденного
отклонения животное беспрекословно возвращалось на нужный курс,  повинуясь
приказу Эбары, который обладал прекрасным чувством направления.  Остальные
четыре олифанта следовали за вожаком, как нитка за  иголкой.  Сегодня  Пол
ехал верхом на старой Сюзи - похоже, так она чувствовала себя лучше, - как
и вчера, с Низаной на руках. Райт с Пэкриаа ехал на Мисс Понсонби.  Тейрон
до сих пор не имела дела с олифантами,  но  быстро  усваивала  новое.  Она
взобралась на спину Милли и без труда удерживала равновесие.  Она  держала
на руках раненую вестойку, которая стонала и ворочалась,  но  полностью  в
сознание еще не пришла. Следом за Сюзи шел более беспокойный самец  Мистер
Смит без наездника. Рядом с ним шагали Миджок со щитом и Элис, держащий за
руку Бродаа. Тридцать пигмеев, которые решились участвовать в походе через
неизвестные и запретные территории, шли вслед за Бродаа, держась за  руки.
Среди них было девять лучников. Оружия у них с собой  было  мало.  Раненых
осталось только двое - мужчина и женщина на щите Миджока, а третья женщина
умерла. Раненый лучник потерял много крови из раны на бедре  и  был  очень
бледен. Но рана его уже затянулась, и воспаления не было. Он не  боялся  и
был почти весел. Женщина - суровый рядовой воин в черной юбке  -  получила
сильное ранение в лицо, а нога ее была разодрана от колена до лодыжки.
     И снова ночь,  снова  тишина  и  медлительно-раскачивающаяся  походка
олифанта... До Пола донесся голос Райта:
     - Я думаю о Дороти и Энн, и о твоей дочери.
     - А об Эде Спирмене?
     - Ох... У него оставалось слишком мало топлива, Пол. Шлюпка ничем  не
могла нам помочь с того момента, как мы вернулись в лес. Эд должен быть на
острове.
     - Надеюсь, что это так, - только и смог ответить Пол.
     Он никак не мог забыть ту идею, которую Эд почти высказал во  вспышке
гнева и разочарования. Намек на возможность присоединиться к  Лэнтис,  тем
самым зачеркнув все, чего они достигли. Ни к чему сейчас  рассказывать  об
этом Райту. Но сам Пол вновь и вновь  слышал  слова  Спирмена:  "Лэнтис...
прекрасная организация... денежная система... целый  мир  ждет,  чтобы  мы
пришли и взяли его... прекраснодушный идеализм даже на  Земле  никогда  не
давал результатов..."
     В спорах Пола с  Эдом  Спирменом  всегда  было  взаимное  напряжение.
Всегда, даже  на  корабле  "Арго".  Партия  коллективистов,  выжившая  как
безвредная политическая группа после ужасов  Гражданской  войны  2010-2013
годов, в мыслях Спирмена была живой и действенной реальностью. И не только
потому,  что  его  отец  во  время  войны  сражался   за   коллективистов.
Коллективизм  был  естественным  наследником  древнего  коммунизма,   хотя
страдал   безумным   догматизмом   в   гораздо   меньшей   степени,    чем
предшественник. Это была  партия  железных  доктрин,  упрощенных  с  целью
доступности умам, отвергающим анализ и превозносящим  Человека  с  большой
буквы из нелюбви к людям. Как и коммунизм в прежние времена, новая  партия
нуждалась в идее  классовой  борьбы,  чтобы  громко  заявить  о  том,  что
выступает от имени всех угнетенных и  отверженных.  Один  из  ее  пророков
конца двадцатого века, столь же лишенный чувства юмора, как его предтечи -
коммунисты,   заявил:   "Партия   коллективистов   верит   в    Человека".
Коллективиста  всегда  можно  было  вывести  из  равновесия,  доказав  ему
логическую несостоятельность этого тезиса - и нажить себе врага. Они умели
ненавидеть, и почитали это качество за доблесть.  Годы,  последовавшие  за
Гражданской войной, были беспокойными, хотя благополучными в  материальном
отношении. Общее настроение омрачал рост новой империи, во  главе  которой
встал монгол  Дженга.  Империя  унаследовала  территории,  превращенные  в
пустыню в течение русско-китайской войны 1970-1976 годов. В те годы партия
коллективистов в Федерации, лишенная поддержки как изнутри, так  и  извне,
превратилась  в  обыкновенный   болтливый   социализм,   украшенный   лишь
несколькими экзотическими идейками. Но она все еще была  жива.  К  моменту
старта "Арго" у коллективистов  было  десять  сенаторов  и  пара  десятков
делегатов в Федеральном Конгрессе. Партия коллективистов  превратилась  из
подпольной в респектабельную. Но ядро ее  по-прежнему  составляла  горстка
людей убежденных, решительных и агрессивных.
     ...Ни Райт, ни Сирс, и никто иной не могли убедить Эдмунда Спирмена в
том, что  плохие  средства  вызывают  к  жизни  лишь  новое  зло,  которое
поглощает все добро, присущее благородной цели. Спирмен признавал  (будучи
по природе не злым и не плохим человеком), что он не станет причинять  зла
- по возможности. Но если речь шла о  теоретических  построениях,  Спирмен
твердо придерживался постулата, что нельзя приготовить яичницу, не  разбив
яиц. И ни слушал никаких доводов...
     - Они должны быть в безопасности, - сказал Райт. - Ведь вы  с  Сирсом
осмотрели остров.
     - Остров прекрасен. Я уверен, что они в безопасности.
     - Да-а... Как ты думаешь, похож ли он на такое место, где Энн...  как
бы это выразить?.. обретет спокойствие? Ну, перестанет метаться и  терзать
душу противоречиями.
     - А есть ли вообще такое место во вселенной?
     - Время, - сказал Элис. - Маленькой Черноволоске нужно время.  Она  -
как трава, которая выросла в тени, без  солнца.  Она  не  похожа  на  нашу
машану Дороти, которая сама может быть солнцем, если на небе тучи.
     - Слушайте! - раздался голос Бродаа. - Слышите?
     Сначала Пол не услышал ничего. Впереди прошипел Эбара:
     - Мистер Джонсон! Тсс-с, стой смирно.
     Низана, которую Пол держал на руках,  мгновенно  проснулась.  Олифант
Райта остановился. Остановилась и Сюзи, но она вся дрожала  и  раскачивала
головой, так что было трудно удержаться у не на спине. Она подняла хобот и
зашевелила его кончиком, принюхиваясь... И  тогда  он  услышал.  Протяжный
шелест, словно звук рвущейся бумаги за закрытой  дверью,  снова  и  снова.
Ничего больше... Трубный рев Мистера Джонсона заставил  Сюзи  содрогнуться
всей тушей. Эбара вскрикнул:
     - Мистер Джо!.. Не могу его удержать... Кэксма!!!
     Переход от осознания к паническому бегству был кратким и болезненным,
как удар. Пол услышал крик Миджока:
     - Мой щит выдержит еще нескольких!
     Элис  прокричал  что-то  Бродаа.  Но  тут  Сюзи   рванулась   вперед,
неуправляемая.  Пол  согнулся  вдвое,  прикрывая  своим  телом  Низану,  и
вцепился в спину животного  руками  и  коленями.  Он  лишь  надеялся,  что
никакая ветка или лиана не сбросит их на землю - что было  бы  равносильно
смерти. Мистер Джонсон больше не выбирал безопасного для всадника пути. Он
несся сквозь джунгли, как шеститонный снаряд.
     - Не бойся, Низана. Они нас не догонят.
     - Мои люди...
     - Элис и Миджок тоже бегают быстрее кэксма. Они унесут, кого смогут.
     И,  как  будто  ему  мало  было  необходимости  цепляться  за   шкуру
обезумевшего животного, спасая жизнь, Пол еще хлестнул себя  мыслью:  "Они
верили нам - а мы привели их к гибели..." Ветки  хлестали  его  по  спине,
царапая и рассекая  кожу.  Один  раз  Сюзи  споткнулась,  но  восстановила
равновесие. Это случилось, когда олифанты зашлепали по невидимой в темноте
грязи, и Пол испугался, что Мистер Джонсон в ужасе завел их в  болото  или
зыбучие пески.
     Грязь под ногами олифантов закончилась. Опять ветки деревьев  терзали
спину Пола - пять минут? час? И это тоже окончилось.
     Обезумевшие или целеустремленные, животные вырвались из  джунглей  на
открытую местность. С треском рвались стебли высокой  травы.  Пол  изогнул
шею и посмотрел вверх, на звездное небо.  Он  не  рискнул  бросить  взгляд
назад, на Элиса и Миджока. Его шея и руки окоченели  от  неподвижности,  и
еще он боялся нарушить хватку вцепившейся в него  Низаны.  Но  в  звездном
свете он различил по  обе  стороны  силуэты  других  животных,  и  услышал
бешеный топот копыт. Они оказались в  гуще  стада  азонисов  -  безобидных
травоядных антилоп, которые тоже хотели жить. Один раз слева  промелькнуло
длинное тело, стелющееся прыжками над травой. Пол узнал ускарана, огромную
тигроподобную кошку. Сейчас это был не враг, но собрат по несчастью.
     Луг привел  их  к  реке.  Здесь  олифанты  наконец  замедлили  бег  и
остановились. Мистер Джонсон сохранил рассудительность  и  ответственность
вожака, и не прыгнул в быстрый поток. Пол окликнул остальных наездников, и
все отозвались. Но, обернувшись назад, он  увидел  только  звездное  небо,
белеющую тушу Мистера Смита и потревоженную тьму луга.
     - Элис! Миджок!
     Он не услышал ответа, да и не мог  услышать  за  топотом  и  блеянием
объятых ужасом животных, которые пересекали луг и слепо бросались в  реку.
Мистер Джонсон осторожно ступил в воду. Вода заплескалась у олифантов  под
ногами. Пол почувствовал, как холодная вода  поднялась  ему  до  колен,  и
движение Сюзи стало плавным. Могучее тело самки неслышно двигалось вперед,
и Пол различил пенный бурун в том месте,  где  ее  поднятый  кверху  хобот
рассекал воду. Пол прошептал Низане:
     - Мы в безопасности. Большая река. Кэксма не переплывут ее...
     Мистер Джонсон вел олифантов через реку  наискосок,  забирая  вправо,
вверх по течению. Опрометью бросившихся в  реку  мелких  животных  течение
сносило намного левее.  Таким  образом,  благодаря  мудрости  либо  самого
Мистера Джонсона, либо его наездника Эбары, они смогут выбраться на  берег
в стороне от опасного потока бегущих.
     - Пигмеи не переберутся через реку. Мы никогда...
     - Элис и Миджок умеют плавать. Они как-нибудь доставят их  на  другой
берег. Может быть, щит Миджока держится на воде.
     Безумие повального бегства  осталось  далеко  позади.  В  наступившей
тишине негромко заговорил Райт.
     - Я - убийца, - сказал он.
     Пол так и не понял, откуда пришло вдохновение, велевшее ему повторить
слова другого человека:
     - В чем смысл усилий, если человек  отбрасывает  результат  в  минуту
слабости?
     Равномерное движение олифантов  сменилось  неуклюжим  карабканием  по
грязи. Затем они выбрались на твердую почву.
     - Останови их здесь, Эбара, - сказал Пол. - Если получится.
     Мистер Джонсон, должно быть, почувствовал себя в безопасности, и  это
чувство передалось  всем  олифантам.  Они  успокоились,  опустили  головы.
Прерывистое дыхание сменилось глубокими вздохами.
     - Вниз, Сюзи...
     Все кроме Эбары спустились с олифантов. Они находились  на  лугу,  но
черная бархатная занавесь джунглей виднелась неподалеку.
     - Док, ты не потерял фонарик?
     - Что? А... Потерял.
     Райт говорил отсутствующим тоном. Он, спотыкаясь, подошел к реке, сел
и уронил голову на руки.
     - Миджок... Миджок...
     Тейрон все еще держала на руках вестойку. Женщина пришла в  сознание,
но была без ума от страха. В темноте слышалось ее хриплое дыхание.
     - Она  пытается  вырваться,  -  сказал  Тейрон.  -  Кто-нибудь  может
поговорить с ней?
     - Пэкриаа! - позвал Пол принцессу. - Скажи ей, пожалуйста!
     Низана шепнула:
     - Давай я поговорю с вестойкой.
     - Не надо. Если Пэкриаа...
     - Я здесь, - невнятно отозвалась Пэкриаа. - Что я  могу  ей  сказать.
Она - ничто.
     - Она для тебя ничто, Пэкриаа? Значит, Сирс  выбрал  плохую  ученицу.
Бродаа поговорила бы с ней. Я прошу тебя сказать ей, что война окончена, и
она находится среди друзей.
     - Среди друзей? Она из Вестойи! - Пэкриаа подошла  к  Райту,  который
даже не пошевелился. - Токрайт, скажи.  Я  должна  говорить  с  вестойской
кэксма? Я обязана тебе жизнью. Я тебя послушаюсь.
     - Я не хочу, чтобы ты меня слушалась, - простонал  он.  -  Если  твой
внутренний голос не говорит, как ты  должна  поступить,  мне  тоже  нечего
сказать тебе.
     Пэкриаа закрыла руками лиц