ет.
     - Хорошо.
     И Райт добавил, пытаясь за шуткой скрыть горечь и тревогу:
     -  Теперь,  если  только  наша  подруга  Лэнтис  подпишет   Женевскую
конвенцию...
     Райт шагнул к белеющим в сумерках олифантам, но нерешительно замер на
месте, не зная, что делать.
     Старая самка Сюзи, на  которой  ехал  Сирс,  стала  нервничать  из-за
задержки. Она тревожно нюхала воздух, негромко  трубила  и  переступала  с
ноги на ногу. Пол похлопал ее по хоботу, чтобы успокоить. Сверху  до  него
донесся голос Сирса:
     - Это ты, Пол? Возьми-ка.
     Он спустил Полу ящик с микроскопом, который  каким-то  чудом  удалось
сберечь в адской неразберихе этого дня.
     - Что-то у меня пальцы разжимаются, боюсь уронить. А привязать  не  к
чему - я гол, как младенец. Да и ты тоже, а? Прямо турецкая баня!
     - Как ты себя чувствуешь?
     Низана разорвала на полосы то, что оставалось от ее  пурпурной  юбки,
обвязала ими ящик и помогла Полу привязать его к поясу.
     - Хорошо, - сказал Сирс. Но губы плохо слушались его,  и  говорил  он
медленно, с трудом. -  Крис  вытащил  наконечник  стрелы.  Работал  вместо
пинцета маникюрными ножницами. Клянусь бородой! Правда, Крис? Ты здесь?
     - Я здесь, приятель, -  громко  сказал  Райт  и  вполголоса  добавил,
обращаясь к Полу:
     - Аптечку мы потеряли. Я думаю, что селезенка не повреждена, но...
     Вслух он сказал:
     - Конечно, для твоих потрохов мне скорей подошел бы гарпун на  тросе.
Пол, как вы заставляете кого-нибудь из этих десятифутовых  паровых  катков
опуститься на колени?
     - Сейчас, я сам... Это Мисс Понсонби, она меня знает.
     По приказу Пола многотонная туша мягко опустилась на колени. Пол взял
на руки Пэкриаа, пока Райт взбирался в  природное  седло  между  горбом  и
головой животного. Пэкриаа то ли спала, то ли ей было все равно...
     - Эбро Бродаа?
     - Здесь, командующий.
     - Построй людей в три цепочки, и пусть держат  друг  друга  за  руки.
Лесные гиганты Элис, Кэрисон и Элрон станут во главе цепочек,  потому  что
ночью они видят лучше нас. Миджок и Тейрон будут идти по бокам. Мы  должны
двигаться всю ночь. Я думаю, что вестойцы этого делать не станут.
     - Не станут, - сказала принцесса Бродаа. Пол пожалел, что  не  видит,
что именно выражает ее лицо. - Потому что у них нет гигантов или  черинов,
которые могли бы их повести.
     В ее тоне не было ни намека на подобострастие.
     - Благодарю тебя, Эбро Бродаа. Подожди еще немного, пожалуйста. - Пол
похлопал по хоботу молодую самку Милли - беспокойное  животное,  но  очень
преданное именно Полу, - и заставил ее  опуститься  на  колени.  -  Помоги
Низане взобраться сюда, ко  мне...  Эбро  Бродаа,  что  с  жителями  твоей
деревни?
     - Большинство погибли или потерялись.
     Женщина говорила спокойно, так спокойно, как могла бы  говорить  сама
окружающая их ночь...
     - Среди оставшихся в живых есть жители всех деревень.  Я  думаю,  что
они последуют за мной. А я пойду с тобой вместе...
     Остаток  ночи  Пол  провел,  плавно  покачиваясь  на  спине  могучего
животного, словно на неспешных волнах. Поездка на олифанте вскоре убаюкала
Пола. Он заснул особым неглубоким сном, уверенный в том, что его  тело  не
расслабится настолько, чтобы упасть самому  или  уронить  Низану,  которая
доверилась ему. Низана спала крепким сном.  Временами  она  всхрапывала  -
смешной звук, похожий на рычание крохотного щенка. Весь день она держалась
рядом с Полом. Маленькая женщина дралась,  как  адская  фурия,  но  вполне
расчетливо. Она нападала на тех, кто угрожал жизни Пола.
     Подумать только, они могли бы отказаться от этих людей. Пол вспомнил,
что когда-то он сам почти одобрял такую идею. А Эд  Спирмен  еще  накануне
намекал, по существу, что лучше  было  бы  объединиться  с  армией  южного
тирана...  Племя  Пэкриаа  дешево  ценило  жизнь  -  жизнь  других  людей.
Каннибалы - дьяволопоклонники, способные на любую жестокость.  Тысячи  лет
они   слепо   руководствовались   суевериями,   перебрав    весь    список
предрассудков, которые когда-либо калечили человеческий  ум.  Нужно  уметь
посмотреть глубже, сказал Кристофер Райт - доктор,  теоретик,  антрополог,
непрактичный мечтатель.
     "Как бы то ни было, я спас жизнь вестойке. Одна  спасенная  жизнь  на
чаше весов. А на другой... сколько жизней я отнял? Нет  ответа...  Ответом
может быть лишь мир,  где  под  управлением  справедливых  законов  методы
уничтожения устарели и забылись. Вижу  ли  я  такой  мир?  С  учетом  всех
грехов, присущих человеку по природе... Суетность,  жадность,  глупости  и
ненужные обиды, боязнь самопознания, ужас перед непривычным, жажда  власти
тех, кто морально слеп, стремление искать легкие решения, панацеи,  козлов
отпущения... Как можно увидеть такой мир? Ты говоришь, Кристофер Райт, что
каждый ценен. Я верю тебе. Но когда я должен выбирать между  жизнью  своей
или своих друзей и жизнью человека, которого поток истории швырнул  против
меня, как врага...
     Когда я так поступаю, то снова и снова убеждаюсь, что  попал  в  одну
сеть вместе со всеми людьми. И не смогу вырваться из нее иначе, как вместе
со всеми. Вырваться и бежать в страну, где люди не ставят ловушки друг  на
друга, и слепые не ведут за собой зрячих.
     Так что..."
     - Ты проснулась, Низана?
     Ее ровное дыхание убыстрилось.  Полу  показалось,  что  мелькающее  в
проемах листвы небо слегка окрасилось. Он вспомнил,  как  серебряная  луна
появилась с рассветом над джунглями - давным-давно, вчера  утром.  Красная
луна обращалась вокруг Люцифера быстро: сегодня она должна была взойти  за
два часа до рассвета и быть чуть толще, чем окровавленный ятаган,  который
Пол видел с холма перед битвой на юге.
     - Да, проснулась.
     - По-моему, взошла красная луна.
     - Да. -  Низана  показала  Полу  за  спину.  Он  повернулся  и  успел
разглядеть  полумесяц  в  просвете  между  деревьями.  -   Хорошая   луна.
Начинается Луна Маленьких Дождей. Маленькие дожди не вредят, делают  землю
хорошей. Луна Маленьких  Дождей  лучше  той,  которая  ушла.  Мы  называем
ушедшую Луной Начала.
     Женщина-пигмей беспокойно придвинулась к нему.
     - Это место - сплошной лес? Я долго спала?
     - Большую часть ночи. Мы миновали открытую местность.
     - Никто никогда не заходил сюда, - прошептала  Низана.  -  Мы  всегда
думали, что на севере живут плохие... как это слово?.. плохие тьяволы.
     - Завтра - а, вернее, сегодня,  -  мы  повернем  на  запад.  А  когда
обогнем холмы, пойдем на юг. В направлении острова.
     - Остров... Я не могу его представить.
     - Тебе там понравится, Низана. Ты будешь счастлива.
     - Счастлива?
     И Пол вспомнил, что в старом языке пигмеев нет слова для  обозначения
счастья.
     В темноте раздался дрожащий голос Райта:
     - Эбара, останови олифантов! Сирс...
     Милли остановилась и опустилась  на  колени,  не  дожидаясь  приказа.
Низана  спрыгнула  вниз.  Вдруг  вспыхнул   радиевый   фонарик   Райта   -
единственный, который у них остался, и в его ярком свете Пол увидел фигуры
Элиса и Сирса.
     - Расслабься, - сказал гигант, - я тебя держу.
     И он спустил на землю толстяка. Негромко и протяжно простонала  Сюзи.
Сирс молчал и улыбался. Его лицо пылало жаром, черная борода спуталась.
     - Пол, подержи фонарик.
     Райт размотал запятнанную кровью повязку на ране Сирса.  Вокруг  раны
широко распространилось покраснение. Края ее воспалились, стали багровыми.
     - Пэкриаа! Ты когда-то говорила, что вы никогда  не  смазываете  ядом
наконечники стрел.
     Пэкриаа потерла опухшие  глаза  и  непонимающе  посмотрела  на  него.
Ответила Бродаа:
     - Наши люди этого не делают. Но в  прошлом  году  в  войне  с  Лэнтис
некоторые воины получили такие раны.
     - И что с ними стало?
     - Исмар, - Пэкриаа шагнула вперед  и  споткнулась.  -  Исмар  забрала
их...
     - Сестра моя, - сказала Бродаа. - Будь тверже, сестра.
     - Элис, - прошептал Пол. - Пусть Тейрон и  другие  женщины  сторожат.
Нам придется на какое-то время задержаться здесь. Где Миджок?
     - Здесь, - раздался у него из-за спины голос  Миджока.  -  Я  положил
свой щит вон там.
     Он понизил голос до шепота, обращаясь только к Полу:
     - На нем осталось  только  трое  раненых,  крошечный  мужчина  и  две
женщины. У них есть шанс выжить. Пол... Он умирает, Пол?
     - Не могу сказать. Я и сам не знаю...
     Сирс заговорил. Он говорил тихо, бессвязно, и  мысли  его  явно  были
далеки  от  того  места,  где  сейчас  находилось  измученное  тело.   Пол
прислушался и сказал:
     - Я думаю так, Миджок. Он хочет сказать - а мы должны запомнить.
     - Что такое "Тель-Авив"?
     - Место на другой планете, где он родился.
     - ...там были виноградники, ну да, и маленькие козы, белые и рыжие...
     Сирс сейчас видит свою родину, подумал Пол. Маленькую  страну,  тихий
уголок Федерации, где каждая песчинка помнит  кровь,  пролитую  в  безумии
ненависти. Где был распят тот, кто учил милосердию...  Но  для  Сирса  эти
места не были памятником истории. Он видел сады, покоряющие пустыню,  дома
и фермы, центры искусства и наук. Последние были его  домом,  он  открывал
собственную страну познаний и был гражданином единственного государства  -
гражданином  вселенной.  Позже  Сирс  еще  вспомнил  жаркие   улицы   Рио,
дружелюбный хаос Лондона, Балтимор, величественные противоречия Нью-Йорка.
     - Конечно, док, - сказал Сирс, но он разговаривал не с  Райтом,  а  с
каким-то давним другом или учителем, который сейчас был для него реален, а
джунгли Люцифера - лишь тенью на задворках сознания.  -  Конечно,  док,  я
немало пошатался по миру. И я бы не сказал, что люди везде одинаковы, нет.
Но ты и сам, верно,  заметил,  что  общего  в  них  больше,  и  это  общее
интереснее, чем различия, которые поначалу бросаются в глаза. Что? Прости,
док, но твой абстрактный человек никому не нужен. Знаешь,  почему?  Потому
что он не существует кроме как в уме  теоретика,  который  решил  доказать
какую-то полезную идею.  Или  бесполезную.  Абстракций  нет,  есть  просто
мужчины и женщины. Они рождаются, любят,  страдают,  работают,  стареют  и
умирают. Иногда, док, они умирают молодыми. Мужчины и женщины из  плоти  и
крови, которых я люблю, которых я порой даже учу тому немногому, что  знаю
сам. Заберите своего абстрактного человека обратно в  библиотеку,  верните
его в ваши электронные мозги и не морочьте мне голову, пока я жив и  вижу,
как ребенок открывает мир, как птенец вылупляется из  яйца,  как  плещется
рыба в ручье и растет трава.
     - Что он говорит? - всхлипнула Пэкриаа. - Он уже не с нами.
     Она проскользнула мимо Райта и бросилась на  землю  рядом  с  Сирсом,
прижавшись щекой к его спутанным волосам. Свободной рукой она провела  над
его лицом и плечами, словно пыталась укрыть его собой, как щитом.
     - Он сказал мне однажды... Сирс! Сирс, ты говорил...
     Сирс вернулся и снова был среди них. Он обвел  окружающих  удивленным
взглядом.
     - Почему я лежу? Я же ехал... Пэк, ты чего? Я в порядке.
     Пол посветил фонариком, выхватывая  из  тьмы  себя,  Миджока,  Райта,
белую громаду Сюзи, уродливое лицо Эбары с оттопыренной нижней губой.
     - Я что, заснул и свалился?
     - Почти, - пробормотал Райт. - Хорошо, что я заметил. Полежи, отдохни
немного.
     - О нет, - нахмурился Сирс. - Нельзя останавливаться. - Он  улыбнулся
Пэкриаа, которая умоляюще смотрела на него. - В чем дело, Пэкриаа? Который
час?
     - Скоро рассвет, - сказал Пол. - Мы ушли далеко,  приятель.  Вестойцы
не путешествуют ночью. У нас много времени, и все устали. Не  переживай  и
отдохни.
     Но Пэкриаа знала, что Сирс умирает, и не  могла  этого  скрыть.  Сирс
ласково провел пальцем по ее щеке.
     - Тебе нравится смотреть  в  микроскоп,  правда?  -  Она  кивнула.  -
Запомни: прежде чем что-нибудь решить, надо навести на  резкость.  Но  это
все очень серьезно, Пэк. Мне  кажется,  что  ты  меня  любишь.  Почему  ты
огорчена? Я повторяю: ты должна отправиться на остров вместе со всеми.  Ты
должна жить. Я вообще-то тоже туда собираюсь...
     Эбара отошел в сторону. Пол  глянул  ему  вслед.  Пигмей  колотил  по
воздуху маленькими кулачками в бессильной ярости. Когда он  вернулся,  Пол
подвинулся, освобождая для него место.
     - ...когда кто-то дает тебе урок,  Пэкриаа,  это  -  дар,  и  его  не
следует выбрасывать...
     - Поговори со мной тоже, Сирс, - нерешительно попросил Эбара.
     - Я хочу сказать вам всем. И, конечно, тебе,  Эбара...  В  чем  смысл
усилий, если человек отбрасывает результат в минуту  слабости?  Отвергайте
лишь то, что оказалось  ложным.  Мы  владеем  немногим.  Совсем  немногим.
Кое-что кажется эмпирически незыблемым. Таких вещей мало... Знаете, за что
я люблю людей? За любопытство. Мне кажется, что  это  хорошие  качества  -
любопытство и терпение. Надо только не останавливаться на полдороги. Я  не
стыжусь...
     Он поискал глазами худое лицо Райта.
     - Ты выбрал более трудный путь, верно, Крис?  Не  переживай,  ты  уже
заслужил высшую оценку за то, что сделал... Теперь  слушайте,  нечего  тут
торчать зазря. - Сирс ухватился за руку Пола и попытался  подняться.  -  Я
помню карту... ч-черт... Еще день пути,  чтобы  обойти  холмы.  Сюзи,  иди
сюда, девочка...
     Но Сюзи фыркнула и переступила  с  ноги  на  ногу,  а  на  колени  не
опустилась. Миджок горько шепнул Полу:
     - Она тоже знает...
     Сирс засмеялся.
     - Ладно, негодница. Толстый старый Сирс сам заберется тебе на спину.
     Никто не успел задержать его. Он пробежал несколько  шагов  до  Сюзи.
Последние силы его  ушли  на  попытку  подпрыгнуть  и  ухватиться  за  шею
олифанта.  Сирс  едва  оторвался  от  земли  и  тут  же  рухнул  к   ногам
подбежавшего Пола. Пол протянул руки и увидел, что Сирс мертв.  И  еще  он
увидел над колоннадой деревьев ясный и жестокий свет нового утра.



                                    7

     В течение дня Элис дважды отставал  от  отряда,  чтобы  послушать,  и
возвращался с сообщением, что  погони  нет.  Теперь  трудно  было  оценить
расстояние до холмов западной гряды, потому что отряд все  время  двигался
по лесу, не выходя на открытое место. Они могли  руководствоваться  только
компасом Райта, картой - как они ее  помнили,  -  и  осмотрами  местности,
которые  время  от  времени  производил  Миджок,  взбираясь  на   верхушки
деревьев. Эбара ехал во главе отряда на  Мистере  Джонсоне.  Он  заставлял
олифантов идти медленно, потому что пигмеи валились с  ног  от  усталости.
Сюзи плелась, уныло опустив голову. Она никак не хотела уходить от  могилы
Сирса, и покинула ее только когда остальные отправились в путь без нее.
     Пигмеи несли уже только полдюжины самодельных носилок. Число тех, кто
не был ранен, тоже уменьшилось.
     - Они украдкой покидают отряд, - сказала Бродаа Полу.
     Пол посмотрел на трех мужчин, прижимающих к  груди  крошечных  детей,
слишком  маленьких,  чтобы  идти  самостоятельно.  Жирный  колдун  ехал  в
носилках, не обращая внимания на усталость воинов, которые их  несли.  Его
тощий собрат, разрисованный белыми и пурпурными полосами, вышагивал рядом.
     - Моя сестра Тэмисраа покончила с жизнью при помощи кинжала из белого
камня,  -  сказал  Бродаа.  -  Пока  Миджок  и  Элис  делали...  как   это
называется?.. могилу. Мы положили ее тело головой  на  север,  чтобы  духу
легче было отправиться  в  путешествие.  Много  погибших,  по  которым  не
прочитаны молитвы. Плохо.  Духи  могут  последовать  за  нами.  Что  такое
"похороны", Пол-Мейсон?
     - Черинский обычай. Большинство из нас верит, что дух умирает  вместе
с телом, потому что это две части одной вещи.
     - Да? - Бродаа ничуть не была потрясена. - Может  быть,  для  черинов
это и так.
     - Мы живем в других, - сказал Пол. - Сирс будет  жить,  пока  мы  его
помним. А мы будем его помнить всегда...
     Пол окинул взглядом отряд, и ему  показалось,  что  пигмеев  осталось
едва ли сотня.
     - Не нужно задерживать их, если они хотят уйти. Если ты, Бродаа,  или
кто-нибудь другой захочет покинуть нас, вы свободны так поступить.
     Она ответила уверенно и веско:
     - Я пойду с вами.
     С момента похорон Райт не проронил ни слова. Молчала и  Пэкриаа.  Они
держались вместе. Пол иногда присоединялся к ним. Позади них шел Миджок со
щитом. И не кто-нибудь из них, а Элис услышал блеяние  азонисов,  исчез  и
вернулся с мясом для послеполуденной трапезы. Это Элис за некоторое  время
до того сказал:
     - Мы сделали все, что могли, Пол. Мы не смогли заставить  этих  людей
отступить вовремя, чтобы успеть  спастись.  Если  бы  мы  предоставили  их
собственной судьбе, Лэнтис оставила бы от  них  не  больше,  чем  остается
после пожара в сезон Красной-Луны-Сухих-Дней. Пэкриаа пока слишком больна,
чтобы осознать это. Она вынашивает горе, как ребенка во чреве. Оно  должно
стать еще больше, прежде чем она избавится от него.
     Это Элис во время послеполуденной  стоянки  пытался  заставить  Райта
съесть хоть что-нибудь и уснуть. Но Райт так и не смог сделать ни того, ни
другого.
     Лесные женщины Элрон и Кэрисон тоже отказались есть мясо. Они  вместе
с крепкой бурошерстной Тейрон уселись поодаль. Тейрон ела,  поглядывая  на
вестойку, до сих пор не пришедшую в сознание. Пигмеи бросали на вражеского
воина злые взгляды, но не более  того.  Тейрон  слушала,  что  говорит  ей
Кэрисон на старом языке односложных слов.  Юная  Элрон  опустила  глаза  и
поглаживала винтовку. С тех пор, как дети улетели  на  остров,  Кэрисон  и
Элрон все время держались вместе.  Кэрисон  была  старой,  ее  дети  давно
выросли и ушли от нее. Элрон еще не пришло время стать  матерью.  Трое  из
отправленных на остров детей принадлежали Тейрон.  Остальные  были  детьми
Мьюзон, Сэмис и женщины, которая умерла еще до появления  черинов.  Тейрон
вытерла губы и что-то нетерпеливо проворчала. Она бережно подняла с  земли
вестойку и покинула двух женщин. Пол понял, что сейчас  произойдет,  когда
Элрон положила свою любимую винтовку к его  ногам.  Кэрисон  обратилась  к
Райту - робко, но решительно:
     - Мы должны вас оставить.
     Прежде чем Райт успел сказать хоть слово, Миджок ответил ей  с  такой
угрюмой злостью, какой Пол никогда не ожидал от него услышать:
     - Когда я привел вас из джунглей, ваши головы были пусты. Мы дали вам
слова и основы законов, которые мы должны разработать все  вместе.  Прежде
вы жили, как ускараны, хищные и жестокие...
     - Нет, - сказал Райт. - Миджок, не надо...
     Кэрисон вздрогнула, но твердо повторила:
     - Мы должны уйти. Мы хотим жить по-старому.
     - Тогда идите, - сказал Райт. Он  так  стиснул  пальцы,  что  у  него
побелели ногти. - И помните, что мы желаем вам добра.
     - Это так. - Ее раздирали противоречия. - Но прежняя жизнь...
     - Элрон, иди сюда, - негромко позвал Элис. Но девушка  не  подошла  к
нему.    -     Я     надеялся,     что,     когда     придет     следующая
Красная-Луна-Перед-Дождями...
     - Когда Красная-Луна-Перед-Дождями сделает нас другими, ты  вернешься
к нам... - пробормотала она.
     Элис расхохотался и рявкнул на девушку:
     - Ты дура! Ребенок!
     По понял, что его резкость  была  умышленной,  в  надежде  пристыдить
Элрон и заставить ее передумать.
     - Ты думаешь, что в старой  жизни  была  свобода.  Свобода  жить  как
животное, но не имея душевного покоя животного, Элрон. Потому что в  твоей
голове есть что-то, что вечно стремится к  знаниям  -  даже  вопреки  тебе
самой. Свобода охотиться целый день, или ложиться спать на пустой желудок.
Подскакивать от страха, если  где-то  затрещала  ветка.  Свобода  пытаться
набить живот мохом, корнями и улитками из ручьев, когда  наступают  плохие
луны и азонисы уходят  на  север.  Свобода  убивать  пигмеев  и  спасаться
бегством, когда они охотятся на тебя - и та