томате кофе и сел за мой столик. В разговоре важен дебют.
    Правильным  первым  вопросом вы разрешаете собеседнику выкладывать любые
    небылицы о его похождениях. Все зависит от вас.

    Я спросил:

    - Откуда у вас такой замечательный шрам?

    -  Хоккей,  -  объяснил  он.  По его галактическому загару стекали узкие
    струйки пота - В юности я увлекался хоккеем.

    - Стояли в воротах?

    -Сидел  на  трибуне - Он тронул белый шрам пальцем - Ничто его не берет.
    Хоть гримом замазывай. Сорок дней загорал на море - все без толку.

    Оставалось ждать, что он еще скажет.

    -  На  море мне не понравилось, - сообщил он. - Камни острые, скользкие.
    Вчера полез купаться, упал, ушиб ногу. Он осторожно пощупал левое колено.

    - До сих пор болит. И жара там, на море. Почти как здесь.

    Он  расстегнул  свою  огромную  кобуру.  Порывшись  в  ней, извлек мятый
    платок  и  вытер лицо. Многих на моем месте это смутило бы окончательно.
    Но я не из тех, кто отступает.

    - Вы разведчик дальнего космоса? - спросил я.

    - Да.

    - А где вы потеряли пистолет?

    - О, это длинная история. Вы видели когда-нибудь разведочный звездолет?

    -  Много  раз,  по  телевизору.  Это  здоровенный корабль, больше любого
    другого. Но я никогда не видел, как он садится на космодром вроде этого.

    Прикинуться простаком выгоднее - рассказчики любят простаков.

    -  Наши  звездолеты  перемещаются только в гиперпространстве, - объяснил
    он.  -  Для контакта с космическими объектами корабль оснащен небольшими
    ракетами - десантными зондами. Я пилот такого зонда.

    - Вероятно, вы-то и делаете все дело?

    -  Очень  редко,  -  усмехнулся  он.  -  Обычная работа - осмотр планет.
    Десантники  при  этом  отдыхают.  Съемка занимает часа полтора, потом мы
    летим  дальше.  Задержки  бывают  редко.  В  сезоне,  о  котором  я хочу
    рассказать,  их  не  было вообще. Мы работали в одном шаровом скоплении.
    Самая  плохая  работа. Звезды похожи, да и планеты. Жизнь не встречалась
    нигде.

    - Почему?

    Он усмехнулся.

    -  Спросите  биологов.  В  звездных  скоплениях  слишком  светлые  ночи,
    суточные  ритмы  ослаблены. А жизнь основана на контрастах. Так говорят.
    Да. Ну, а потом мы наткнулись на звездолет Пятой культуры.

    - Сразу пятой? - спросил я.

    Он кивнул, не заметив иронии.

    -  Сначала  мы  решили,  что  это астероид. Больно уж он был велик - шар
    диаметром   километров   десять.  Но  шар.  Это  был  корабль  одной  из
    исчезнувших   цивилизаций  -  Пятой  галактической  культуры,  брошенный
    экипажем миллионы лет назад. Собственно, мы в него чуть не врезались.

    Он замолчал, и я спросил:

    - А почему команда ушла с корабля?

    -  Не  знаю.  Возможно,  она  никуда  и  не  уходила. Через миллионы лет
    строить  догадки  глупо.  Мы  начали  готовиться к высадке. Никто нас не
    заставлял.  Мы  разведчики. Мы нашли корабль. Остальное не наше дело. Но
    смешно, если бы мы сразу ушли. Продолжать съемку планет? Дико было бы.

    Вскоре  мы,  десантники,  уже  шагали  к  своим  суденышкам.  Настроение
    приподнятое,  как  на  Олимпиаде.  Это  своего  рода  спорт - кто первым
    проникнет  в  Корабль.  В  звездолетах  Пятой культуры несколько входных
    тамбуров,   но  корабль  велик.  Многие  тысячи  гектаров  полированного
    металла,  и  где-то  затерян  вход.  Ориентиров  нет.  На каждого из нас
    приходилась  площадь  побольше этого космодрома. Вот и ищи. Мы разошлись
    по ангарам и стартовали.

    Я  остался один на один с космосом. Силуэт нашего звездолета сжимался за
    кормой зонда, открывая звезды. Незабываемое небо той галактики.

    - Это естественно, - вставил я.

    - Почему?

    - Будь оно другим, вы бы о нем не помнили.

    -  Вы  правы,  -  сказал  он  невозмутимо.  -  Оно именно такое. Даже не
    скажешь,  что оно черное, так много звезд. Кругом звезды. И все крупные,
    яркие.  Не  небо  -  застывший  фейерверк.  И только тень нашего корабля
    сжимается  за  кормой, да впереди вспухает пятно. Черное, круглое. Это я
    приближаюсь  к чужому. Моих товарищей, конечно, не видно. Нет их. Полное
    одиночество.

    А  пятно надвигается. Медленно, конечно. Скорость небольшая, самолетная.
    Ощущение, будто все застыло, да и время почти стоит.

    Но  потом  оно  опять  появилось. На последних километрах. Чужой корабль
    закрывает полнеба, зонд тормозит - то ли посадка, то ли швартовка. И все.

    И  я  уже  стою  рядом  с  зондом  в  центре плоской равнины. Корабль-то
    круглый,  но  большой.  Такой,  что  выпуклость  не ощущается. Стоишь на
    плоской  равнине,  до  горизонта  метров  сто  или двести. И над головой
    звезды.  Под  ногами тоже звезды, только размытые. В обшивке отражаются,
    а она матовая, металл немного изъеден.

    Когда  видишь  это,  понимаешь,  что  время  состоит  из событий. Каждое
    пятнышко  на  обшивке  -  это  след  столкновения с пылинкой. Происходят
    такие  встречи,  скажем,  раз  в минуту. А сколько минут в миллионе лет?
    Столько,  что обшивка сплошь матовой стала. Я стою, размышляю об этом, и
    нужно  куда-то  идти. И немного жутко. Старый звездолет похож на замок с
    призраками. Страшные истории рассказывают об этих кораблях.

    -  Что вы имеете в виду? - прервал я его. - Звездолет был мертв, вы сами
    об этом сказали.

    Он тронул пальцем шрам на лице.

    -  Нет. Жизнь всегда остается. Такой звездолет - это целая искусственная
    планета.  Своя  атмосфера,  своя  флора, своя фауна. Там живут не только
    микробы.   Центр   корабля  занят  оранжереями.  Но  это  не  заповедник
    прошлого.  Жизнь  на  покинутых  кораблях  миллионы  лет развивается без
    помех.  Эволюция идет зигзагами, плодит чудовищ. Так говорят. Кстати, не
    будь этого, наша находка не представляла бы интереса.

    - Почему?

    -  Кораблей  Пятой  культуры  найдено  много.  Они  почти  одинаковы. Но
    эволюция  на каждом из них шла по-своему - клад для биологов! Я стоял на
    поверхности  корабля  и  не  мог  сообразить,  где  искать вход. И пошел
    наугад, и мне повезло.

    - На вас напали чудовища?

    -  Нет.  Просто  я посадил зонд в нужное место. Я сделал всего несколько
    шагов,  и  металл  подо мною задрожал. Ускорения не ощущалось, но звезды
    исчезли, стало темно и огни зонда тоже скрылись из виду.

    Потом   вспыхнул  свет.  С  трех  сторон  меня  окружали  слепые  стены.
    Четвертая стена была прозрачной.

    Собственно,  дальше  я  мог  не  идти.  Нашу маленькую Олимпиаду я и так
    выиграл.  Чтобы  вернуться,  достаточно было остаться в подъемнике, и он
    вынес  бы меня наверх. Но ждать я не стал. Торопясь, чтобы лифт не ушел,
    я шагнул внутрь корабля сквозь прозрачную стену.

    - И на вас напали чудовища?

    Он поморщился.

    -  Я  вынул  из кобуры пистолет и шагнул внутрь. План звездолета я знал.
    Все  входы соединены тоннелями с рубкой управления. Раньше я много читал
    о  навигационных  приборах  Пятой  культуры. Да и очевидцы рассказывали.
    Мне  хотелось  увидеть это своими глазами. Профессиональное любопытство,
    если  угодно.  Главное  было никуда не сворачивать. Особенно в переходы,
    ведущие  вглубь,  к оранжереям. До рубки было километра полтора. Воздуха
    в  скафандре  оставалось  на  два  часа.  Стены тоннеля, загибаясь, вели
    вдаль.  Странные  стены.  Там  ветерок дул вдоль тоннеля - слабый такой,
    почти  неощутимый.  Вентиляция  или  просто сквозняк. Но за миллионы лет
    этот  ветерок  такое  сделал со стенами - никогда не поверил бы, если бы
    кто  рассказал.  Он  все  скруглил, загладил все неровности. Отполировал
    стены до блеска.

    В  общем,  там  было  чисто  и светло. Я вложил пистолет в кобуру и даже
    застегнул  ее.  Возможно,  не  так  уж  страшны  эти  старые звездолеты.
    Никакого  движения не замечалось даже в боковых ответвлениях - дорогах в
    глубь  корабля.  Я шел и размышлял о разных вещах. В основном о том, как
    попроще  представить  себе  миллион  лет. Задумавшись, я не заметил, как
    обстановка  в  тоннеле  изменилась. Стало темнее, от сглаженных выступов
    потянулись  длинные  тени. И моя собственная тень извивалась впереди, на
    магнитном  полу и стенах. Я брел неизвестно куда. Справа зияли отверстия
    боковых  ответвлений.  Незащищенный,  я  шагал  по открытому месту, а из
    узкой черноты нор за мною кто-то следил.

    Это  было  как  наваждение  -  от  тишины,  полумрака,  ритма шагов... Я
    остановился.  Но  впереди,  сливаясь  с  моей  тенью,  шевелилось что-то
    черное, длинное.

    Как  толстая  слепая  змея, оно двигалось там, неуклюже тыкаясь в стены.
    Оно  меняло  форму  у  меня  на  глазах, а потом размеренно закружилось,
    становясь  вывернутым  наизнанку  смерчем  с нацеленной на меня глубокой
    воронкой. Вращение замедлялось.

    Отступать  я не привык. Я вновь расстегнул кобуру и приблизился к черной
    воронке.

    Она  уже  не  вращалась.  Как  чья-то  симметричная  пасть,  она застыла
    поперек  тоннеля,  и  ее  края  сливались  с  его стенами. По внутренней
    поверхности воронки бежали концентрические волны.

    Я стоял перед ней неподвижно.

    Черные  волны сходились в центре воронки, утихая. Я заметил, что воронка
    мелеет.  Она распрямлялась, становясь гладкой мембраной, отделявшей меня
    от цели.

    Я  торопился,  но  время и кислород у меня еще были. Я стоял неподвижно.
    Мембрана  была живой и упругой. Время от времени она вздрагивала, словно
    чего-то ждала.

    Я положил руку на пистолет.

    Мембрана напряглась, стала заметно тверже.

    Я   снял   руку.  Мембрана  снова  расслабилась,  она  стояла,  боязливо
    подрагивая,  и  почему-то напомнила мне собаку. Бездомную собаку, ждущую
    чтобы с нею заговорили.

    Она  загораживала  мне  путь,  но я к ней хорошо относился. Время у меня
    пока было. Я сел перед нею на гладкий пол.

    "Я  тороплюсь,  -  сказал  я ей. - Мне хочется попасть в рубку, и у меня
    мало воздуха. Ты меня понимаешь?"

    Казалось, она внимательно слушает.

    "Пусть  это  прихоть,  -  сказал я, - но мне очень хочется там побывать.
    Пропусти меня, пожалуйста".

    Она заколебалась.

    "Пожалуйста, пропусти меня в рубку", - еще раз попросил я.

    Задрожав, она медленно расступилась. И я пошел дальше.

    -  А  пистолет?  -  напомнил  я,  когда он замолчал. - Куда он делся? Вы
    обещали...

    -  Да,  -  сказал  он неопределенно. - Потом я оказался в рубке. Я долго
    пробыл  там,  разглядывая диковинные приборы, назначение которых знал из
    книг.  Самый любопытным был шар в центре рубки. Специальной тонкой иглой
    я  прокалывал  в  нем  отверстия,  и  против  них  на сферических стенах
    загорались  звезды, как изображение в планетарии. Если бы я нарисовал на
    шаре  настоящее  звездное  небо какого-нибудь района, корабль немедленно
    перенес  бы  меня туда. Но вероятность случайного совпадения ничтожна, и
    я  мог  забавляться  сколько  угодно.  Вдруг  в  разгаре своих занятий я
    обнаружил,  что прошло уже больше часа и что нужно срочно возвращаться к
    зонду, если я не собираюсь остаться здесь навсегда. Я побежал к выходу.

    -  Понятно.  - Разумеется, я был разочарован. - Короче говоря, вы забыли
    пистолет в рубке.

    -  К  сожалению, нет. В тоннеле я снова наткнулся на мембрану. Она ждала
    меня,  виляя  несуществующим хвостом. Мы хорошо относились друг к другу.
    Казалось,  все  было  как  в  прошлый раз. Но вы понимаете, что ситуация
    изменилась.

    "Пропусти меня, пожалуйста, - сказал я ей. - Я очень тороплюсь".

    Она уловила нетерпение в моем голосе и заколебалась.

    "Пожалуйста, пропусти", - еще раз попросил я.

    Она напряглась, стала плотнее.

    "Пропусти", - повторил я. Спокойно, как мне казалось.

    Она  сделалась  еще  тверже.  Я ее понимал, но у меня не было времени. Я
    уже ничего не мог с собой поделать.

    "Немедленно пропусти меня! - крикнул я. - Ты меня слышишь?"

    Она  вздрогнула,  подалась назад, уплотнилась, и стала глухой, как стена
    крепости.

    - И вы...

    -  Да,  -  сказал  он.  -  Если бы у меня не было пистолета, все было бы
    по-другому. Я нашел бы нужные слова. Но пистолет был.

    Он замолчал, потом сказал:

    -  С  тех  пор  нигде и никогда у меня не было случая, чтобы оружие было
    действительно   необходимо.  Я  убежден,  что  таких  ситуаций  нет.  Вы
    применяете оружие только потому, что оно висит у вас на поясе.

    Потом он сказал:

    - А когда его нет, лучше.

    Потом  он  ушел, а через полчаса объявили рейс на Солнечную систему, и я
    в толпе других двинулся на посадку.

    "Химия и жизнь", 1977, ‘ 7.



   Михаил Пухов.
   Свет звезд

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Картинная галерея".
   OCR & spellcheck by HarryFan, 13 September 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   - Я так не могу, - сказал штурман, когда капитан появился в рубке. -  Я
этого больше не вынесу. Вам придется высадить меня в ближайшем порту.
   - А в чем дело? - спросил капитан.
   - Я не могу больше работать с вашим шкибером, - сказал штурман.
   - Почему?
   - Он меня раздражает, - объяснил штурман. - Я  не  знаю,  кто  его  так
запрограммировал, но мне от этого не легче. Вы только послушайте.
   Он нажал кнопку переговорного устройства.
   - Летим косо, - послышалось из динамика. - Пустота. Мрак.
   - Это называется текущее донесение, - объяснил штурман. - И  так  целый
день.
   Капитан улыбнулся.
   - По-моему, неплохо.
   - Возможно, - сказал штурман. - Но мне нужна информация.
   - По-моему, ее и так много, - сказал капитан.
   - Возможно, - сказал штурман. - Но мне от этого не легче.  Это  значит,
что я должен брать секстант и выяснять, что там с курсом.
   - Вы так считаете? - сказал капитан.
   - Да, - сказал штурман. - Но скорее всего окажется, что с курсом все  в
порядке, и он сказал "косо" просто потому, что это слово не хуже других.
   - Ну,  это  невозможно,  -  сказал  капитан.  -  Ложную  информацию  не
пропустит контрольный блок.
   - Для вашего шкибера нет ничего невозможного, - сказал штурман.  -  Что
для него какой-то там блок? Он всегда отыщет линию,  относительно  которой
мы летим "косо".
   - Да? - сказал капитан. - Так вы думаете, что это линия?
   -  Да,  -  сказал  штурман.  -  Причем  любая  линия.  Это  может  быть
направление на Солнце, или направление на базу, или  на  центр  Галактики,
или еще куда-нибудь. А расхлебывать всю эту кашу придется мне.  С  помощью
банальных навигационных инструментов.
   - Что делать, - сказал капитан. - Такова жизнь.
   Капитан вышел в коридор и открыл первую дверь  налево.  Там  размещался
пункт связи. Капитан склонился над  столом  и  написал  что-то  на  листке
бумаги.
   - Сеанс скоро? - спросил он связиста. - Передай на базу вот это.
   Связист пробежал глазами написанное.
   - А почему? - сказал он. - По-моему, он ничего.
   - Возможно, - сказал капитан. - Но он сам этого хочет.
   - Да? - сказал связист. - Ему что, не нравится наш корабль?
   - Ему не нравится наш шкибер, - сказал капитан.
   - Понятно, - сказал связист. Он  положил  листок  бумаги  с  написанным
текстом под глаз шифратора. Капитан сел рядом. Связист  включил  шифратор.
Шифратор тихо запел. Некоторое время они сидели молча.
   - Хорошая песня, - сказал потом капитан.
   - Еще бы, - отозвался связист.
   - А вот со штурманом нам не повезло.
   Они дослушали песню.
   - Я еще зайду, - сказал капитан. - Забегу, чтобы узнать о результатах.
   Связист молча кивнул. Капитан вышел в коридор, открыл дверь  следующего
помещения и сел напротив своего помощника.
   - Ты был прав, - сказал он, когда  тот  освободился.  -  Я  уже  послал
рапорт.
   - А когда я был не прав?
   - Никогда, - сказал капитан. - Но все-таки.
   - Тебя самого надо списать в ближайшем порту, - сказал его помощник.  -
Не бойся, я шучу. И у нас будет хороший штурман.
   - Точно?
   - Мне так кажется, - сказал помощник. - А  сейчас  тебе  лучше  быть  в
рубке.
   - Зачем?
   - На всякий случай.
   - Что-нибудь случится?
   - Может быть.
   - А что случится? - спросил капитан.
   - Ты слишком многого от меня хочешь, - сказал его помощник. - Я  и  сам
этого еще не знаю.
   - Смотри у меня, - сказал капитан.
   - Ничего, - сказал помощник. - Иди лучше в рубку. И захвати кого-нибудь
из пилотов.
   - Это будет контакт?
   - Вряд ли. Но не огорчайся.
   - Хорошо, - сказал капитан. - Я пойду.
   - Еще увидимся.
   Когда капитан снова вошел в рубку,  он  увидел,  что  штурман  сидит  у
секстанта, вращая рукоятки и вполголоса чертыхаясь.
   - Вы уже определили курс?
   - Нет, - сказал штурман. - Я незнаком с этой моделью. Вашему  секстанту
лет сто. Сейчас мне придется идти в библиотеку и целый день разбираться  в
его конструкции.
   - Библиотека не убежит. Что нового у шкибера?
   - Ничего, - сказал штурман. - Плюс шизофрения. Теперь он  несет  разную
несвязную чушь про наш корабль, про одиночество, которое кончится,  и  еще
про какие-то звездные тени.
   - Звездные тени? - спросил капитан. Он выдвинул  кресло  из-под  пульта
управления  и  сел.  Прозрачная  крышка  послушно  отодвинулась,   обнажив
многочисленные клавиши и тумблеры.
   - Да, - сказал штурман. - Этот образ кажется  вашему  шкиберу  особенно
удачным.  Он  вставляет  его  чуть   ли   не   в   каждую   строку   своих
формалистических донесений.
   -  Почему  же  образ?  -  сказал  капитан.  -  Разве  вы  незнакомы   с
конструкцией пассивного локатора?
   - Нет, - сказал штурман. - Я не бортинженер. Я не обязан знать локатор.
   - Разве для этого обязательно быть бортинженером?
   - Я знаю современные локаторы, - сказал штурман. - А  ваш  локатор  еще
древнее вашего секстанта. Мне пришлось бы разобрать его, чтобы разобраться
в его устройстве.
   - Не надо, - сказал капитан. - Лучше выведите сигнал сюда. - Он показал
на пока еще темный центральный экран.
   - Сейчас, - сказал штурман. Он щелкнул тумблером. - Но  зачем  вам  это
понадобилось? Неужели из-за такого нелепого образа?
   - Почему же образа? - сказал капитан. - Это точный термин.
   На экране засветилась звездная пыль. Экран тихо запел.
   - Хорошая песня, - сказал капитан.
   - А что означает этот термин? - спросил штурман.
   Капитан посмотрел на него с сожалением.
   - Он означает, что нужно смотреть на экран, - сказал он.
   - Как много  звезд,  -  сказал  штурман.  -  Я  не  знал,  что  впереди
скопление. Но я не вижу никаких теней.
   Капитан нажал три кнопки на радиофоне.
   - Жду тебя в рубке, - сказал он.
   Капитан смотрел на экран, на плотную россыпь мелких далеких  звезд.  Он
увидел то, что хотел. Штурман смотрел в том же направлении, но он этого не
видел.
   Сзади хлопнул входной люк.
   - Иди сюда, - сказал капитан. - Устраивайся.
   Пилот выдернул кресло из-под своего пульта.
   - Вижу, - сказал он, взглянув на экран. - Это корабль?
   - Да, - сказал капитан. Он повернулся к штурману. - Что он там говорил?
Одиночество, которое кончится?
   - Кажется, - сказал штурман. - Это и еще какую-то чушь про тени далеких
звезд. Но что вы там такое увидели?
   - Там не хватает звезды, - сказал пилот. - В самом центре экрана.
   - По-моему, там их слишком много, - сказал штурман.
   Пилот посмотрел, на него с сожалением. В отличие от штурмана он считал,
что тому здорово повезло, когда он попал на их  корабль.  Впрочем,  раньше
штурман тоже так думал.
   Экран тихо пел. Пилот сказал:
   - Какая хорошая песня.
   - Да, -