е концов от этой идеи отказались.
   - Почему?
   - Хлопот больно много, - сказал Найденко. -  За  всем  этим  хозяйством
уход нужен. Потом светящаяся живность мешает. Засекли, скажем,  сигнал,  а
эти просто какая-нибудь рыба. Или, допустим, каракатица...
   Он умолк. В экраны сонаров вошли две длинные колеблющиеся тени.
   -  Они,  -  шепотом   сказал   Найденко.   Тени   развернулись,   сразу
укоротившись, и исчезли вдали.
   - Это тебе не наши двадцать узлов, - сказал Шевцов. - Нам, брат, у  них
еще учиться и учиться... Зато теперь, по крайней мере, ясно, куда грести.
   Субмарина осторожно продвигалась вперед в полной темноте над каменистой
равниной.
   - Вот они, - снова шепнул Найденко. - Один, два... четыре...
   Сонар - это не иллюминатор, но  разрешающая  способность  у  него  тоже
хорошая. На ровном дне вдалеке угадывалось неподвижное длинное тело  кита.
Над ним, как змеи, клубились громадные щупальца.
   Остальное  подсказывали  воображение  и  память.  Когда  эти   чудовища
позавчера утром выплыли из глубин и всеми щупальцами вцепились вот в этого
самого финвала-трехлетку, существо безобидное, но способное  одним  ударом
хвоста перевернуть здоровенный катер, когда бурлила вода и повсюду кружили
акулы, а  потом  на  поверхности  осталось  медленно  расплывающееся  алое
пятно...
   - Так, - сказал Шевцов. - Гангстеры за банкетным столом. Сейчас  зайдем
сверху - и бомбочку на десерт.
   Найденко тронул клавиатуру. Субмарина послушно взлетела на сотню метров
и пошла на цель, как  истребитель-бомбардировщик.  Шевцов  нащупал  справа
рычаг бомбомета.
   - Что это? - вдруг крикнул Найденко. - Да ты панораму дай, панораму!..
   Головоногие и их жертва резко уменьшились, будто  суденышко  подскочило
еще на километр вверх. А на дне неподалеку от  пирующей  шайки  начиналась
простая геометрическая решетка - даже предельное панорамирование не  могло
уместить ее всю в  пределы  экрана.  Параллелепипеды  и  цилиндры,  идущие
пересекающимися   рядами,   будто   уложенные   на   дно   изобретательным
архитектором...
   Руки работали сами, автоматически. Изображение на  экране  увеличилось.
Кальмары ушли за его границы - не до кальмаров! Стало видно, что из  узлов
решетки вверх поднимаются тонкие тросы - экран сонара был как бы  исчерчен
тонкими вертикальными линиями. Кое-где  на  тросах  виднелись  сферические
вздутия,  а  сами  тросы  уходили  далеко  вверх  -  возможно,   к   самой
поверхности, как необъятный лес водорослей, посаженных чьей-то  аккуратной
рукой.
   Город-сад на морском дне.
   - Что это? - тихо сказал Найденко. - По-моему, я где-то видел...
   Шевцов не ответил. Он чувствовал, что субмарина планирует туда, к  этой
невероятной постройке, и вдруг увидал среди вертикальных  линий  еще  один
длинный колеблющийся  силуэт.  Гигантский  кальмар  скользил  вверх  вдоль
одного из тросов и задерживался на мгновение  у  каждого  шара,  а  потом,
когда он продолжал свое движение вверх, шара на тросе уже не был", кальмар
тащил за собой что-то вроде громадной авоськи и складывал туда шары, будто
собирал урожай из этого подводного сада...
   Шевцов инстинктивно нажал спуск фотокамеры. Все стало ослепительным,  и
сразу же субмарину сзади что-то ударило. Она вздыбилась. Ее  снова  сильно
тряхнуло, крутнуло волчком, перевернуло несколько раз. Когда  ослепшие  от
вспышки глаза вновь обрели  зрение,  в  иллюминаторе  перед  собой  Шевцов
увидел огромный глаз, озаренный внутренним светом кабины, и основание двух
чудовищных щупалец.
   Колоссальное  головоногое  увлекало  их  куда-то  вдаль  над   неровной
подводной  равниной.  Субмарина  перемещалась  с  невероятной   скоростью,
раскачиваясь  и  переворачиваясь  на  ходу.   Шевцов   висел   на   ремнях
безопасности, временами больно ударяясь лицом о  жесткий  лежак,  а  перед
глазами его  стояло  видение:  десятиногий  подводный  хищник,  собирающий
что-то в авоську размером с промысловую сеть...
   Великанский глаз исчез. На иллюминатор надвинулось щупальце. На  стекле
поместились лишь две блюдоподобные присоски. Что-то  страшно  заскрежетало
по  обшивке.  Это  кальмар  своим  роговым   клювом   пробовал   прокусить
непобедимый бронированный корпус.
   - Сейчас мы его  манипулятором,  -  спокойно  сказал  Найденко.  Шевцов
повернул голову на голос товарища, но  тут  его  снова  больно  ударило  о
лежак.
   - Получай! - крикнул Найденко.
   Субмарину опять перевернуло,  затрясло,  закрутило.  На  экране  сонара
Шевцов увидел отломанный манипулятор, беспомощно падающий на дно.
   Судно выровнялось.  Впереди  -  это  было  видно  на  экране  сонара  -
появилось скопление скал. Кальмар напористо тащил их сюда. Зачем? Устроить
себе трапезу в уединенном месте?..
   Он бросил их за скалой и, пока субмарина падала, переваливаясь  с  боку
на бок, плавно лег на обратный  курс.  Все  было  медленно,  как  во  сне:
падение манипулятора, падение судна, уход кальмара... А поверх всего этого
в глазах стояло видение - тот, другой  кальмар,  быстро  скользящий  вдоль
уходящего ввысь троса.
   - Сейчас я его накажу, - сказал Найденко. - Будет знать,  как  отрывать
мне манипуляторы!..
   Субмарина послушно пошла вверх, одновременно огибая скалы.
   - Стоп, -  сказал  Шевцов.  -  Давай-ка  лучше  всплывать.  Здесь  надо
разбираться по-другому. Не с торпедами и не с бомбами.
   Разумеется, он не мог предвидеть, что больше никто  никогда  не  найдет
здесь ничего - ни подводных сооружений, ни этих странных кальмаров.


   "Создатели нейтринного телескопа весьма оригинально решили  задачу  его
монтажа, обслуживания и  охраны.  Они  использовали  местных  головоногих,
обитающих в глубинах водоемов третьей планеты. Ра. В  их  тела  вживлялись
специальные гипноголовки,  позволявшие  управлять  действиями  животных  с
электронного    мозга    телескопа.     Головоногие     моллюски     стали
специализированными биологическими роботами -  монтажниками,  охранниками,
добытчиками  пищи,  -  во  всем  послушными  электронному  мозгу.  В  ходе
эксплуатации телескопа были успешно отбиты многочисленные  попытки  других
глубоководных животных проникнуть в район его расположения.
   За сотни лет функционирования  телескопа  получено  большое  количество
информации и сделан ряд открытий фундаментальной важности.  Но  ни  одного
искусственного нейтринного сигнала из космоса принято не было.
   В связи с этим принято решение о демонтаже и эвакуации  завезенного  на
третью планету системы. Ра научного  оборудования.  Головоногие  моллюски,
занимавшиеся обслуживанием и охраной телескопа, выпущены на волю.
   В настоящее время следует считать  установленным,  что  технологических
цивилизаций, кроме нашей, в Галактике не имеется".
   Из отчетного доклада Комитета по контактам с другими цивилизациями
   при Объединенном правительстве системы Альфа Центавра.



   Михаил Пухов.
   Лидер

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Звездные дожди".
   OCR & spellcheck by HarryFan, 13 September 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Я не заметил, как незнакомец вышел к костру.
   Близилась полночь; звезды ярко сияли,  но  было  довольно  светло.  Над
заливными  лугами,  тянувшимися  по  той  стороне  реки,  в   небе   стоял
здоровенный - раз в десять больше полной Луны - светящийся  шар,  один  из
миллионов объемных информэкранов, подвешенных в  разных  районах  планеты.
Сейчас он равномерно светился, напоминая небесное тело. До начала  первого
репортажа о первой межзвездной экспедиции  оставалось  около  часа,  а  на
информэкраны, как известно, дают  сообщения  лишь  о  таких  действительно
важных событиях.
   Я сидел у костра, изредка поглядывая на далекий плазменный шар.  Первая
звездная - свершение и вправду первостатейное. Тем более что ее  участники
летят  даже  не  на  ракетах.  Что-то   новое,   нетрадиционное.   "Прокол
неэвклидова пространства" - так это называется.  Я  слышал  об  экспедиции
краем уха и деталей не знаю. У меня совсем другая профессия.
   Ветер утих вскоре после заката, и кругом была тишина.  В  том  числе  и
вверху, куда уходили желтые мачты сосен. Птицы спали. Из-под  обрыва  тоже
не доносилось ни звука: рыба давно откормилась, а река  катила  свои  воды
бесшумно.
   - Не помешаю? - сказал незнакомец. Вероятно, не  так  мало  времени  он
простоял позади меня, - я не слышал, как он приблизился.
   Я оглянулся. Блики  костра  и  свет  далекого  информшара  озаряли  его
худощавое, не особенно привлекательное  лицо.  Редкие  рыжие  волосы,  уши
локатором, ноздреватая кожа... А в серых глазах тоска, будто он был  очень
виноват перед всеми, передо  мной  в  том  числе.  Улыбка  на  этом  лице,
казалось, не могла появиться в принципе.
   - Присаживайтесь, - гостеприимно указал я на  траву.  -  Скоро  начнут.
Первая звездная! Переломное событие в жизни цивилизации.
   - Спасибо. - Он сел на землю, уложив колени вбок. На лице играли  блики
костра. - Событие, конечно,  большое...  Но  что,  если  бы  вам  довелось
узнать: это я, своими руками, послал первого человека к звездам?
   Он помолчал и добавил:
   - На верную смерть.
   Я смотрел на него с двойным чувством. Особого  доверия  во  мне  он  не
вызывал. С другой стороны, не  знаю  почему,  но  ко  мне  часто  подходят
совершенно незнакомые люди и выкладывают разные истории. Какие  истории!..
И, как ни странно, почти всегда правду.
   - Вы космонавт? - спросил я его.
   - Нет. - На миг его глаза ожили, но тут же погасли снова. - Я  водолаз,
но космос мне не совсем чужд. Дело в том, что я космический водолаз.
   - Простите, - сказал я. - По моим, вероятно ошибочным,  представлениям,
водолаз - это тот, кто лазит в воду. Разве в космосе бывает вода?
   - В том-то и несчастье, - вздохнул он. - Вода есть на Европе,  и  очень
много. Европа - это спутник Юпитера, - объяснил он, заметив мой взгляд.  -
Уже первые станции, побывавшие в тех  краях,  передали  на  Землю  большое
количество фотографий. Изучив  их,  ученые  обнаружили  обширные  водоемы,
покрытые мощным слоем льда. И кто-то предположил, что там есть жизнь.
   Он помолчал, глядя на пляшущее пламя.
   - Впоследствии, как вы знаете, все подтвердилось.  И  когда  к  Юпитеру
пошли первые экспедиции,  в  них  включили  профессиональных  подводников.
Космонавты, как правило, воды не любят. Их много тренируют  в  специальных
бассейнах, но бассейн для них - это  полигон.  Прошел  полигон  -  получай
зачет. Не прошел - иди снова...
   Он опять помолчал.
   - Вот так я и очутился  на  Европе.  Ландшафты  там  потрясающие.  Один
Юпитер чего стоит! Куда больше этой штуки, - он показал на светящийся  шар
над горизонтом. - Европа - это страна льдов,  этакая  планета  Антарктида.
Толщина ледового покрова - сотни метров,  на  поверхности  он  громоздится
немыслимыми кристаллическими торосами, припорошенными космической пылью. И
почти нет атмосферы...
   Изучать тамошние водоемы непросто. По счастью, в  некоторых  местах  во
льду есть сложные системы естественных пустот,  по  которым  иногда  можно
добраться  и  до   воды.   Оканчиваются   такие   пещеры,   как   правило,
фантастическими ледовыми гротами. И в каждом гроте - небольшое озерцо.  По
земным понятиям, бездонное - глубины там исчисляются километрами.  Ведь  в
действительности это кусочек огромного  моря.  Как  полынья  где-нибудь  в
Ледовитом океане. Но на Европе лед всюду, в том числе и над головой...
   В тот день мы с Костей, моим напарником,  работали  в  одном  из  таких
гротов, а каждый из них имеет собственное  название.  Хрустальный  Дворец,
где мы работали, располагается далеко от главной базы. Как, впрочем, и все
другие такие места. Базу разбивали сразу после первой  высадки,  когда  не
было известно ни одного спуска к  европейским  морям.  Поэтому  приходится
добираться к месту на вездеходах и брать  с  собой  много  припасов.  Ведь
экспедиция длится минимум две недели. Уходят в нее  два-три  человека,  не
больше. Работа, надо сказать, как работа. Устанавливаешь под водой  всякие
приборы, автоматические камеры, меняешь фотокассеты... Но самое интересное
- смотреть своими глазами. Не представляете, какие там чудеса.
   - Почему же? - возразил я. - Было много снимков в журналах.
   - В журналах не то. Но снимку не  ощущаешь  масштаб.  Но  когда  видишь
воочию инфузорию, скажем, с дельфина  величиной...  К  счастью,  хищников,
опасных для человека, там нет. Иначе все было бы сложнее. Не поднимешь  же
руку на внеземное животное...
   Он снова сделал паузу, посмотрел на пламя костра. Потом продолжал:
   -  Теперь  вы  хорошо  представляете  себе  обстановку.  Фантастическая
ледяная пещера - Хрустальный Дворец. Темное зеркало воды -  диаметр  озера
метров двести. На берегу стоит  вездеход,  его  автоматические  прожекторы
шарят по воде и по стенам грота. Я сижу  рядом,  страхую  товарища.  Костя
работает внизу, до его появления полчаса. Слегка скучаю. И вдруг вижу -  в
озере, под лучом прожектора, появляется человек.
   - Ваш напарник?
   - В том-то и дело, что нет.  Мы  работали  в  жестких  скафандрах  типа
космических. Глубина  в  Хрустальном  около  километра.  Вода  на  Европе,
правда, полегче, чем здесь, но на  Земле-то  на  такие  глубины  только  в
батискафах и ходят.  А  под  луч  прожектора  выплывает  человек  в  самом
ординарном гидрокостюме! Таким, по крайней мере, он мне тогда показался. И
с аквалангом! Слегка необычной формы, но я не обратил на это внимания.  По
счастью, костюм у него герметичный, сухого типа.  Представляете  -  кругом
пустота, холод...
   Но особенно удивляться мне было некогда. Он к берегу подплыл, а вылезти
не может, скользко. Я бегом туда, даю ему руку, хватаю в охапку -  тяжесть
на Европе как на Луне - и к вездеходу. Втаскиваю в кабину, закрываюсь, даю
наддув - и снимаю шлемы. И с себя и с  него.  Дышит.  И  глаза  открывает.
Большие такие, темные, выразительные. Вообще  внешность  запоминающаяся  -
длинные волосы,  угольно-черные,  орлиный  нос,  скулы  выпирают.  Вылитый
индейский вождь. Тем не менее самый обычный человек. Но  незнакомый.  И  я
точно знаю: кроме Кости, никого сейчас под водой нет. Ни в Хрустальном, ни
в прочих местах. Тем более в таком снаряжении...  Но  я  не  успел  задать
вопрос первым.
   "Гренландия? - жизнерадостно осведомился он,  увидав  сияние  льдов  за
прозрачным фонарем вездехода. Но тут же, заметив выражение моего лица,  на
миг  призадумался  и  сказал:  -  Впрочем,  нет,  сейчас  август.  Неужели
Антарктида?"
   И лицо его еще больше засветилось радостью.
   "Нет, Европа", - ответил я, даже не подумав  о  двусмысленности  такого
ответа.
   "Европа? - переспросил он. - Шпицберген? Земля Франца-Иосифа?"
   "Нет, - объяснил я. - Европа, спутник Юпитера".
   Минуту он смотрел на меня непонимающе. Потом  обрадовался  еще  больше,
даже засмеялся. Смех очень шел к его романтической внешности.
   "Не может быть! Я же зарядил лидер-баллон  на  Толстом  мысе!  И  ветра
совсем не было!"
   Настал мой черед не понимать. И это наше взаимонепонимание  длилось  до
тех пор, пока он не выложил все.
   Он оказался изобретателем, причем не из  тех,  кто  придумывает  вечный
двигатель или новое устройство для открывания пивных бутылок.  Он  изобрел
ни  много  ни  мало  способ  перемещаться  в  подпространстве  (термин  он
позаимствовал из научной фантастики). Именно для  этого  служили  ему  его
одежда, показавшаяся мне  вначале  обычным  гидрокостюмом,  и  дыхательный
аппарат, похожий на акваланг с тремя небольшими баллончиками.
   Особых  подробностей  я  не  запомнил,   а   магнитофон   не   включал.
Естественно, я же не мог предвидеть, как все быстро и трагично закончится.
И честно говоря, все-таки не думал, что это правда.
   Вкратце сущность его изобретения такова. С  помощью  своего  костюма  и
дыхательного прибора он погружался не только в воду (хотя  вода  почему-то
необходима),  изолировался  не  только  от  атмосферы,  но  и  от   нашего
пространства. И  вынырнуть  из  этого  своего  подпространства  он  мог  в
принципе где угодно. Здесь  важнейшую  роль  играл  лидер-баллон,  средний
баллон его акваланга. Остальные  два  были  обычными  -  дыхательными.  Он
наполнял лидер-баллон воздухом финиш-пункта  (опять-таки  его  собственный
термин), и лидер-баллон увлекал его в этот самый финиш-пункт.
   "Представьте себе, - объяснял он,  -  пузырек  воздуха  под  водой.  Он
рвется вверх, стремится соединиться с атмосферой. Точно так  же  воздух  в
лидер-баллоне стремится соединиться с  воздухом  финиш-пункта.  Он  рвется
туда с такой же неудержимостью".
   Он успел объяснить очень многое. Например, что воздух в разных районах,
даже если они разделены всего-навсего несколькими километрами, по  составу
чуть-чуть отличается. Различия эти, если  нет  ветра,  сохраняются  долгое
время, а лидер-баллон на них реагирует. Поэтому он дожидался  безветренной
погоды, ехал на финиш  -  обычно  за  два-три  километра,  -  заряжал  там
лидер-баллон, возвращался на место старта и погружался в воду, а попутно и
в подпространство. Наверх его выносило всегда в намеченной точке финиша, с
очень небольшими отклонениями. Он провел на Черном море с десяток успешных
экспериментов и собирался подавать заявку на изобретение.
   - Но как его занесло на Европу? - не выдержал я. Странно  было  слушать
эту невероятную историю в ночном лесу у костра, в привычном свете далекого
плазменного информшара.  -  Ведь  вы  сами  сказали,  что  там  почти  нет
атмосферы.
   - Я задал ему тот же вопрос. А  еще  раньше  он  задал  его  сам  себе.
Случилась  вещь  маловероятная,  но,  по-видимому,  неизбежная:  он  забыл
заправить лидер-баллон.  И  внутри  баллона  был  вакуум.  А  вряд  ли  во
вселенной найдешь небесное  тело,  кроме  Европы,  где  есть  водоемы,  из
которых можно вынырнуть, но нет воздуха, которым можно дышать...
   Он сделал паузу. Далекий небесный экран преобразился: по нему  побежали
широкие полосы настройки, отчего он стал похож на  Юпитер,  и  мы  как  бы
перенеслись ближе к месту событий.
   - Понятно, я ему не поверил. Весь  разговор,  как  я  определил  потом,
занял минут двадцать - двадцать пять. Все излагалось достаточно сбивчиво и
невнятно. Ему  было  легче  -  хотя  бы  из-за  уменьшенной  гравитации  -
поверить, что он действительно совершил  межпланетный  нуль-перелет  (этот
термин он тоже почерпнул из фантастики). Мне было  гораздо  труднее,  хотя
других объяснений его появлению не приходило мне в голову.
   "Вам  нужны  доказательства?"  -  спросил  он,  заметив  мою   реакцию.
По-моему, она его обидела. Бывают  люди,  которые  не  выносят,  когда  их
словам не верят.
   "Да, - отвечал я.  -  Ведь  все,  о  чем  вы  рассказываете,  настолько
непривычно..."
   "Тогда посмотрите на меня и запомните хорошенько", - попросил он.
   У меня хорошая зрительная память. А внешность  у  него  и  впрямь  была
примечательная, я уже говорил: орлиный нос, длинные черные  волосы,  очень
выразительные    глаза...    Подробности    телосложения    скрывал    его
подводно-подпространственный костюм.
   "Запомнили? - продолжал он. - Теперь смотрите: я наполняю лидер-баллон,
- он действительно отвернул вентиль, и там зашипело, - воздухом из  кабины
вашего вездехода. Это нормальный воздух, ведь так?"
   "Естественно", - сказал я.
   "Хорошо, - сказал он. - А теперь до свидания. Мой лидер-баллон наполнен
сейчас земным воздухом, и он выведет меня на Землю. Не знаю точно, в какое
место, но скоро вы опять обо мне услышите".
   Я не успел опомниться, как он натянул маску - мне пришлось  последовать
его примеру, - распахнул дверцу и бросился вон. Я за ним. Куда там!  -  на
мне были тяжелые металлические доспехи, на нем -  элегантный  гидрокостюм.
Не прошло и минуты, как темная вода сомкнулась над его головой...
   Он опять замолчал. Ко