пытаетесь сказать, что солдаты сейчас готовы грузиться на 
корабли? -  спросил Говард Баннистер. Выражение его лица показывало 
вежливое недоверие.
	-  Собрать снаряжение оружейного и артиллерийского батальонов 
потребовало бы больше времени, но пехота может подняться на борт 
корабля прямо сейчас.
	-  Я считаю, что в это трудно поверить -  солдаты, конечно, знали, 
что это только тренировка.
	-  Откуда бы им это знать?
	Баннистер рассмеялся. Он был крепким мужчиной, одетым в 
дорогой деловой костюм, присыпанный сигарным пеплом спереди. 
Часть пепла улетела, когда он рассмеялся.
	-  Ну, вы и главстаршина все еще в парадной форме.
	-  Оглянитесь, -  предложил Фалькенберг.
	Баннистер оглянулся. Караул Фалькенберга и их трубач были по-
прежнему на своих местах с их сине-зеленым обмундированием, дико 
контрастировавшим с мрачной синтекожей, построившихся с ними 
других.
	-  Наше снаряжение у штабной роты, -  объяснил Фалькенберг. -  
Главстаршина!
	-  Сэр!
	-  Мы с мистером Баннистером проинспектируем войска.
	-  Сэр!
	Когда Фалькенберг и его визитер покинули смотровую площадку, 
Кальвин встал в строй к дежурному отделению позади него.
	-  Выберите пару наугад, -  посоветовал Фалькенберг. -  Здесь 
жарко, как минимум сорок градусов.
	Баннистер думал то же самое.
	-  Да, нет смысла быть слишком жестоким с солдатами. В их 
доспехах им, должно быть, невыносимо.
	-  Я думал не о солдатах, -  ответил Фалькенберг.
	Военный министр выбрал для осмотра роту "Л" Третьего 
Батальона. Солдаты все выглядели одинаковыми, если не считать 
размеров. Он искал что-нибудь выделяющееся: незастегнутый ремень, 
что-нибудь, указывающее на индивидуальное отличие, но ничего не 
нашел. Баннистер приблизился к покрытому ранами рядовому, 
выглядевшему лет на сорок. С регенерационной терапией он мог бы 
снова стать наполовину моложе.
	-  Вот этого.
	-  Висорик, выйти из строя! -  приказал Кальвин. -  Выложите свое 
снаряжение.
	-  Сэр! -  рядовой Висорик вроде бы тонко улыбнулся, но 
Баннистер в этом не был точно уверен. Он легко скинул с плеч ранец с 
рамой и поставил его на землю. Штабное отделение помогло ему 
разложить его нейлоновый маскхалат, и Висорик опустошил свой ранец, 
раскладывая каждый предмет в отдельности: новоабердинская 
семимиллиметровая полуавтоматическая винтовка с обоймой на десять 
патронов и пятидесятизарядным магазином, полным и, как и винтовка, 
безупречно чистым; патронташ, нейлоновый ремень со штыками, пять 
гранат, флягой, ложкой, стальной кружкой, служившими столовым 
набором рядового, плащ- палатка и пончо, нижнее белье в сетку, слои 
одежды.
	-  Заметьте, что он экипирован для любого климата, -  
прокомментировал это Фалькенберг. -  Он будет ожидать, что его 
снабдят специальным снаряжением для неземной среды, но он может 
жить с тем, что у него есть на любой, пригодной для обитания планете.
	-  Да, -  Баннистер следил с интересом: ранец не казался тяжелым, 
но Висорик продолжал вытаскивать из него снаряжение. Аптечка первой 
помощи, снаряжение и защитные таблетки для химической войны, 
концентрированные полевые пайки: порошковые супы и напиток, 
крошечная полевая керосинка.
	-  Что это? -  спросил Баннистер. -  Все солдаты носят их?
	-  Один на каждый манипул, сэр, -  ответил Висорик.
	-  Его доля из общего снаряжения пятерки солдат, -  пояснил 
Фалькенберг. -  Монитор, трое солдат и рекрут составляют основную 
боевую единицу данной части, и мы стараемся держать манипулы на 
самообеспечении.
	Из ранца появлялось новое снаряжение. Многое в нем было из 
легких сплавов, но Баннистер гадал, какой же будет общий вес. Саперная 
лопатка, колышки для палатки, нейлоновые веревки, миниатюрный 
автоген, еще полевое снаряжение для полевого ремонта как механизмов, 
так и немурлоновых доспехов, инфракрасный прицел для винтовки, 
маленькая пластиковая труба полметра длиной и восемь сантиметров в 
диаметре.
	-  А это? -  спросил Баннистер.
	-  Противовоздушная ракета, -  сообщил ему Фалькенберг. -  
Неэффективна против скоростных реактивных самолетов, но вертолеты 
сбивает в девяноста пяти случаев из ста. Имеет также некоторую 
пригодность против танков. Мы не любим, чтобы солдаты слишком 
зависели от частей с тяжелым вооружением.
	-  Понимаю. Ваши солдаты кажутся хорошо экипированными, 
полковник, -  прокомментировал Баннистер. -  Это, должно быть, их 
сильно отягощает.
	-  Двадцать один килограмм в стандартном гравиполе, -  ответил 
Фалькенберг. -  Здесь больше, на Вашингтоне немного меньше. Каждый 
солдат носит недельный паек, боеприпасы для короткой схватки и 
достаточно снаряжения, чтобы прожить в поле.
	-  А что это за подсумок у него на ремне? -  заинтересовался 
Баннистер.
	Фалькенберг пожал плечами.
	-  Личное имущество. Вероятно, все, чем он владеет. Если вы 
хотите это изучить, вам надо будет спросить разрешения у Висорика.
	-  Не имеет значения. Благодарю вас, рядовой Висорик, -  Говард 
Баннистер извлек из внутреннего кармана яркий цветастый платок и 
вытер им лоб. -  Ладно, полковник, вы убедительны, или ваши солдаты 
таковы. Давайте пройдем к вам в кабинет и поговорим о деньгах.
	Когда они ушли, Висорик и Главстаршина Кальвин обменялись 
многозначительным подмаргиванием, в то время, как монитор 
Харцингер испустил вздох облегчения. Только представить себе, что эта 
визитствующая важная шишка выбрала рекрута Латтерби! Черт, этот 
парень собственного зада не смог бы найти обеими руками.


		Глава четырнадцатая

	В кабинете Фалькенберга было жарко. Это была просторная 
комната, и вентилятор на потолке безуспешно пытался создать ветерок. 
Все было влажным от мокрого воздуха танитских джунглей. Говард 
Баннистер подумал, что он увидел плесень, растущую в узком 
пространстве между шкафчиком и стеной.
	По контрасту с самой комнатой мебель была хорошей выделки. 
Она была вырезана вручную и являлась продуктом сотен часов 
солдатского труда, которые могли мало что дать своему командиру, 
кроме времени. Они привлекли к заговору главстаршину Кальвина, 
поручив ему уговорить Фалькенберга отправиться в инспекционный тур, 
пока они уволокли его старое, строго функциональное полевое 
снаряжение и заменили его оборудованием столь же легким и полезным, 
но украшенным боевыми сценами.
	Стол был большим и абсолютно голым. На одной стороне в 
пределах досягаемости был стол, покрытый бумагами. На другой 
стороне двухметровый куб показывал местные звезды с обитаемыми 
планетами. Средства связи были встроены в длинный шкаф на ножках, в 
котором также хранилось виски. Фалькенберг предложил своему 
визитеру выпить.
	-  Нельзя ли нам чего-нибудь со льдом?
	-  Конечно, -  Фалькенберг повернулся к шкафу и повысил голос, 
говоря с отчетливой переменой в тоне. -  Ординарец, два джина с 
тоником и много льда, будьте любезны. Это будет удовлетворительно, 
господин министр?
	-  Да, спасибо, -  Баннистер не привык, чтобы электроника была 
столь обычным делом. -  Слушайте, нам нет нужды спорить. Мне нужны 
солдаты, а вам нужно убраться с этой планеты. Вот так все просто.
	-  Едва ли, -  ответил Фалькенберг. -  Вы еще упоминали о деньгах.
	Говард пожал плечами.
	-  У меня их немного. У Вашингтона чертовски мало экспорта. 
Франклин высушил его блокадой. Наша транспортировка и зарплата 
используют большую часть того, что у нас есть. Но я полагаю, что вы 
уже знаете это -  мне говорили, что у вас есть доступ к источникам 
разведки флота.
	-  У меня есть свои каналы, -  пожал плечами Фалькенберг. -  Вы, 
конечно, приготовились положить нам за обратный проезд плату на 
хранение на Даяне.
	-  Да, -  Баннистер был поражен: "В Даяне?". -  У вас все-таки есть 
источники. Я думал, наши переговоры с Новым Иерусалимом были 
тайной. Ладно, мы договорились с Даяном организовать перевозку. Это 
потребовало все наши наличные. Так что все прочее -  условные деньги. 
Мы, однако, можем предложить кое-что, нужное вам. Землю, хорошую 
землю и постоянную базу, которая намного приятней, чем танитская. 
Мы можем также предложить -  ну, шанс быть частью свободной и 
независимой нации, хотя я не ожидаю, что это много значит для вас.
	Фалькенберг кивнул.
	-  Вот поэтому вы и извините, -  он замолк, когда ординарец принес 
поднос со звякающими стаканами. Солдат был в боевом комбинезоне, и 
через плечо у него висела винтовка. -  Вам надо, чтобы солдаты снова 
показали себя?
	Баннистер поколебался.
	-  Думаю, что нет.
	-  Ординарец, попросите главстаршину играть отбой. Свободны, -  
он снова посмотрел на Баннистера. -  Итак, вы у нас потому, что вам 
нечего предложить. Новые демократы на Фридланде достаточно 
счастливы своей базой, так же, как и шотландцы на Ковенанте. Занаду 
хочет твердые наличные прежде, чем кинуть войска в бой. Вы можете 
найти каких-нибудь поскребышей на Земле, но в данный момент мы 
единственная первоклассная боевая часть в полосе невезения -  что 
заставляет вас думать, что нам настолько тяжело, господин министр? 
Ваше дело на Вашингтоне проиграно, не так ли?
	-  Не для нас, -  Говард Баннистер вздохнул. Несмотря на свои 
размеры, он походил на шар, из которого выпустили воздух. -  Ладно, 
наемники Франклина разбили последнюю имевшуюся у нас 
организованную полевую армию. Сопротивление -  это все партизанские 
операции, а мы с вами знаем, что этим не победить. Нам нужна 
организованная сила, чтобы собраться вокруг нее, но ее нет. Господи 
боже, нет ее у нас! -  Баннистер вспомнил неровные холмы и леса, 
выщербленные горы с заснеженными вершинами, с долинами с густым и 
прохладным воздухом, где были ранчо. Он вспомнил равнины, 
золотившиеся мутировавшей пшеницей, и колыхающиеся кистями 
исконно вашингтонского злака, рябившего на ветру. Армия патриотов 
снова шла в бой -  последний бой.
	Они шли с песнями в сердцах. Дело их было правое, и после 
регулярной армии разгрома Франклина перед ними были только 
наемники. Свободные люди против наймитов в последней кампании.
	Патриоты вступили на равнину перед столицей, уверенные, что 
наемники никогда не смогут выстоять против них. А враг не побежал. 
Лишенные юмора шотландские полки прогрызлись сквозь их пехоту, в 
то время, как Фриндландские танковые эскадроны прорвались на фланге 
далеко в тыл, уничтожая линии снабжения и захватывая штабы. Армия 
ВАшингтона не столько была разбита, сколько растворилась, 
превратившись в изолированные группы бойцов, чей энтузиазм не мог 
тягаться с железной дисциплиной наемников.За три недели они потеряли 
все, что приобрели за два года войны.
	Но все же планета по-прежнему была мало заселена. Франклинская 
конфедерация имела мало солдат и не могла себе позволить держать на 
оккупационной службе большие группы наемников. Подальше в горах и 
на равнинах поселения бурлили и готовы были снова взбунтоваться. 
Потребуется лишь крохотная искорка, чтобы поднять их.
	-  У нас есть шанс, полковник. Я не стал бы тратить зря наших 
денег и рисковать жизнями наших людей, если бы этого не думал. 
Позвольте мне показать вам. Карта у меня с собой.
	-  Покажите мне на этой, -  Фалькенберг выдвинул ящик стола, 
открыв маленькую панель ввода данных. Он коснулся клавиш, и 
полупрозрачная серая поверхность стола растворилась в цвете. 
Сложилась полярная проекция Вашингтона.
	Там был только один континент, бесформенная масса, 
прилегающая к верхушке планеты. От 25' северной широты до южного 
полюса не было ничего, кроме воды. Земля выше была изрезана 
огромными заливами и почти окружающими сушу морями. Городки 
показывались как сеть красных точек по узкой полоске земли, 
доходившей до уровня 30'-50'.
	-  У вас не так уж и много земли для проживания, -  заметил 
Фалькенберг. -  Полоса в тысячу километров шириной на четыре тысячи 
длиной. Почему, кстати, Вашингтон?
	-  Первопоселенцы имели предков в штате Вашингтон. И климат 
тоже схожий. Франклин -  соседняя планета. Там больше 
промышленности, чем у нас, но даже еще меньше посевной земли. 
Заселена, по большей части, южанами США, они называют себя 
Конфедерацией. Вашингтон -  вторичная колония с Франклина.
	Фалькенберг издал смешок.
	-  Диссиденты из диссидентской колонии. Вы, должно быть, 
чертовски независимые ребята.
	-  Настолько независимые, что мы не собираемся позволять 
Франклину управлять нашей жизнью! Они обращаются с нами, словно с 
принадлежащими им иждивенцами, и мы не собираемся этого сносить!
	-  Вам придется это сносить, если вы не сможете достать кого-
нибудь сражаться за вас, -  грубо напомнил ему Фалькенберг. -  Итак, вы 
нам предлагаете транспортировку туда, залог для нашего возвращения, 
минимум платы войскам и землю для поселения?
	-  Да, совершенно верно. Вы можете использовать залог на возврат 
позже своих не-бойцов. Или превратить его в наличные. Но это все 
деньги, которые мы можем предложить, полковник. "И будь ты проклят. 
Тебе на все наплевать, но я вынужден иметь дело с тобой. Пока."
	-  Да, -  Фалькенберг кисло разглядывал карту. -  Мы столкнемся с 
ядерным?
	-  У них есть кое-что, но и у нас тоже. Мы скрыли свое в столице 
Франклина, чтобы уравнять шансы.
	-  Угу, -  Фалькенберг кивнул. Ситуация не была необычной. Флот 
КД все еще пытался проводить запрет на это дело. -  У них есть еще те 
Ковнантские Хайландеры, что высекли вас в прошлый раз?
	Баннистер моргнул при таком упоминании.
	-  Черт побери, в том сражении были убиты хорошие люди, и вы не 
имеете права...
	-  У них есть еще ковнантцы, господин министр? -  повторил 
Фалькенберг.
	-  -  Да. Плюс бригада фридландских танков и еще десять тысяч 
земных наемников на гарнизонной службе.
	Фалькенберг презрительно фыркнул. Никто не был высокого 
мнения о пушечном мясе с Земли. Лучшие земные вояки вступали в 
растущие национальные армии. Баннистер, соглашаясь, кивнул.
	-  Потом есть около восьми тысяч солдат-конфедератов, исконно 
франклинских войск, которые не чета нашим вашингтонцам.
	-  Надейтесь. Но не сбрасывайте Франклин со счетов. Они 
собирают ядро чертовски хороших боевых сил, мистер Баннистер, -  как 
вам известно. Я так понимаю, что у них есть планы дальнейших 
завоеваний, коль скоро они укрепят власть на новом Вашингтоне.
	Баннистер осторожно согласился.
	-  Это главная причина, почему мы дошли до такого отчаяния, 
полковник. Мы не купим мира, отдавшись Конфедерации, потому что 
они замыслили дать бой Кодоминиуму, когда смогут построить флот. Я 
не понимаю, почему ВКФ КД не обращает внимания на мелкий замысел 
Франклина, но Земля явно не собирается ничего делать. Через несколько 
лет конфедераты будут иметь свой флот и станут столь же сильны, как 
Занаду или Дунай, достаточно сильны, чтобы дать КД настоящий бой.
	-  Вы чересчур изолированны, -  ответил Фалькенберг. -  Гранд 
Сенат не сохранил сил Флоту, достаточных даже для удержания того, 
что у КД уже есть, не говоря уже о том, чтобы найти деньги для 
вмешательства в вашем секторе. Эти близорукие ублюдки носятся, 
устраивая пожары, а те немногие сенаторы, которые смотрят на десять 
лет вперед, не имеют никакого влияния, -  он вдруг тряхнул головой. -  
Но это не наша проблема. Ладно, что насчет безопасной высадки? У 
меня нет десантных шлюпок, и я сомневаюсь, что у вас есть деньги для 
проката их у Даяна.
	-  Дело тяжелое, -  признал Баннистер. -  Но через блокадные 
спутники можно проскочить. Приливы на Новом Вашингтоне огромные, 
но мы знаем свои берега. Даянский капитан может высадить вас ночью. 
Вот здесь, или там... -  мятежный военный министр указал множество 
глубоких заливов и фиордов на изрезанном побережье, яркие голубые 
брызги на карте стола. -  У вас будет примерно два часа стоячей воды. В 
любом случае это все время, что у вас будет, прежде чем спутники-
шпионы конфедератов заметят корабль.


		Глава пятнадцатая

	Роджер Гастингс привлек к себе свою хорошенькую жену-
брюнетку и прислонился к решетке очага. Поза получилась красивой, и 
фотографы сделали несколько снимков. Она умоляли позволить им еще, 
но Гастингс покачал головой.
	-  Хватит, ребята, хватит! Я принес присягу как мэр Алланспорта, а 
вы думаете, видно, что я -  генерал-губернатор всей планеты!
	-  Но дайте нам заявление, -  взмолились репортеры. -  Будете ли вы 
поддерживать планы Конфедерации по перевооружению? Я так понял, 
что плавильник переоборудуется для производства оружейных сплавов 
на космические корабли...
	-  Я сказал -  ХВАТИТ, -  скомандовал Роджер. -  Идите лучше 
выпейте.
	Репортеры неохотно рассеялись.
	-  Нетерпеливые ребята, -  сказал Гастингс жене. -  Жалко, что тут 
только маленькая газета.
	-  Ты попал бы в столичную "Таймс", если бы был способен 
доставить туда фотографии, -  засмеялась Хуанита. -  Но это был 
хороший вопрос, Роджер. Что ты собираешься делать относительно 
военной политики Франклина? Что случится с Харли, когда они 
примутся расширять Конфедерацию? -  веселье исчезло с ее лица, когда 
она подумала об их сыне в армии.
	-  Я мало что могу сделать. С мэром Алланспорта не советуются по 
делам высшей политики. Черт побери, милая, не заводи и ты меня тоже. 
Сегодня слишком радостный день.
	Дом Гастингса из карьерного камня стоял высоко на холме над 
заливом Нанаимо. Ниже расползался на холме Алланспорт, 
протянувшийся почти до самой приливной черты, шедшей вдоль 
омываемых бесконечным прибоем песчаных пляжей. По ночам они 
слышали рокот волн.
	Они держались за руки и смотрели на море за островом, 
создававшим алланспортскую гавань.
	-  Надвигается! -  сказал Роджер. Он показал на стену несущейся 
воды высотой в два метра. Прилив прокатится до конца острова Наада, а 
потом забурлит обратно к городу.
	-  Жаль бедных моряков, -  посочувствовала Хуанита.
	Роджер пожал печами.
	-  Контейнеровоз заякорен достаточно хорошо.
	Они следили за стопятидесятиметровым судном, швыряемым 
приливом. Течение настигло его почти на траверзе, и оно опасно 
закачалось прежде, чем развернуться на своих цепях и направиться в 
поток приливных вод. Казалось, ничто не сможет удержать его, но эти 
цепи были сделаны в литейных Роджера, и он знал их крепость.
	-  Это был приятный день, -  вздохнула Хуанита.
	Их дом находился в одной из крупных озелененных общин, 
тянувшихся вверх по холму от Алланспорта, и празднование вылилось из 
их двора через сад и во дворы соседей. Портативные бары, 
обслуживаемые активистами предвыборной кампании Роджера 
распределяли бесконечные запасы местных вин и бренди.
	На западе сосед-близнец Нового Вашингтона, Франклин, висел на 
своем вечном месте. Когда закат повел к концу ново-вашингтонский 
двадцатичасовой день, он прошел путь от пылающего шара в ярком 
дневном небе до горбатой лучины в темноте, а затем быстро 
расширился. По облачному лику Франклина заплясали красноватые 
тени.
	Роджер и Хуанита молча стояли, любуясь звездами, планетой. 
закатом. Алланспорт был первопроходческим городком на 
незначительной планете, но он был родной, и они любили его.
	Вечер по случаю вступления в должность был опустошающе 
успешным. Роджер с радостью пошел в гостиную в то время, как 
Хуанита поднялась по лестнице уложить в постель их сонных детей. Как 
управляющий плавильным и литейным заводами, Роджер имел один из 
наилучших домов на всем полуострове Фанье. Дом стоял высокий и 
гордый -  большой каменный особняк в старом стиле с широкой 
прихожей и отделанными панелями комнатами. Теперь к нему 
присоединился в его любимой небольшой гостиной Мартин.
	-  Еще раз поздравляю, Роджер, -  прогудел полковник Ардуэй. -  
Мы все будем за тебя горой.
	Слова эти были больше, чем обычное похлопывание по плечу в 
день вступления в должность. Хотя сын Ардуэя, Иоганн, был женат на 
дочери Роджера, полковник был против избрания Роджера, а Ардуэй 
имел много последователей среди лоялистов твердой линии в 
Алланспорте. Он был также командиром местного ополчения. Иоганн 
получил капитанское звание. Собственный сын Роджера, Харли, был 
всего лишь лейтенантом, но зато в регуляр