это бы происходило шумно и сенсационно,
с восхищенными комментариями господина журналиста, со вспышками и
непременно с фотографированием на фоне работающих спасателей. Я бы
обязательно проснулся.
  Что тогда?..
  Прямо не гостиница, а вместилище загадок!
  В Большом зале я и впрямь обнаружил неплохой шанс прояснить ситуацию. У
дальнего края стола одиноко сидел Данкэн и сражался с каким-то салатом -
героически, надо отметить, сражался, - и потихоньку побеждал.
  - Доброе утро! - Я поприветствовал его, но журналист лишь на секунду
оторвался от блюда, чтобы небрежно кивнуть.- Понимаю, вы заняты, но, может
быть, все-таки уделите минутку внимания? - ядовито поинтересовался я.
  - Насчет того, что никто вас не будил? - хмыкнул Данкэн.
  - С чего бы такая проницательность?
  - Просто вы очень скучный и предсказуемый человек, Нулкэр, - лениво
протянул журналист. - Ваши вопросы написаны на ваших губах еще до того,
как вы успеваете их открыть. Губы, разумеется.
  - Сомнительный комплимент.
  - Точно, - согласился Данкэн. - Что же касается вашей "покинутости" и
"забытости", то все просто. Сегодня не будет повествований.
  - По какой причине? - удивленно спросил я.
  - Карна плохо себя чувствует и просила, чтобы денек повременили - дали ей
прийти в себя. Мугид согласился.
  - Но еще вчера в точно таком же случае господин повествователь не
"временил". А юноша в очках ведь не внимал ему, так что...
  - Что мне в вас нравится, так это ваши умозаключения, - заметил
журналист. - Я тоже подумал о чем-то подобном и решил даже навестить
"очкарика", дабы уточнить кое-какие детали.
  - Ну и каковы результаты?
  - Никаких, - развел руками Данкэн. И разумеется, замолчал, давая мне
возможность спросить.
  Я спросил.
  - Почему?
  - Потому что еще не ходил к нему, - объяснил журналист. - Позавтракаю -
пойду.
  - С собой не приглашаете? - Мне почему-то казалось, что ответ я и так
знаю.
  - Нет.- Тон Данкэна стал серьезнее. - Потому как мне одному мальчик,
может быть, и расскажет, что с ним случилось, а нам обоим - вряд ли.- Он
развел руками: - Не обессудьте...
  - Ничего, найду чем заняться, - отмахнулся я. - Завтраком, например.
  - Достойное занятие, - согласился журналист. - Ну что же, приятного
аппетита, а я побегу.
  - Удачи.
  Он благодарно кивнул и ушел. Я остался один.
  Итак, сегодня у меня есть в распоряжении целый день. Остается только
решить, на что его потратить.
  Я задумался.
  Разумеется, можно было бы начать претворять в жизнь тот план, который
родился у меня после внезапного отъезда толстухи. И случай вроде бы
подходящий, и обстановка располагает. Только уйти - никак. Летать я пока
не научился, так что остается лишь ожидать своей очереди и уповать, чтобы,
когда она наступит, я получил подобную способность.
  Кстати, об очередях... Вчера, как мне кажется, был очкарик, но кто
сегодня? Вернее - со вчера до нынешнего, еще не наступившего вечера. Но -
кто? Явно не Карна - ее черед еще не наступил (если, конечно, я прав и
таланты у нас появляются по очереди). Значит, остаются четверо: Чрагэн,
генерал в отставке или кто-то из Валхирров. Поскольку таланты - по моим
предположениям - могут появляться лишь у тех, кто внимает, слуги и сам
Мугид в расчет не принимаются. Хотя что касается Мугида... У него и так
талантов предостаточно.
  Итак, кто же?
  Да, а ведь совсем не обязательно, чтобы талант проявился. Если, скажем,
господин Валхирр получит на сутки возможность исцелять, это еще не значит,
что он тут же обнаружит в себе сей дар. Пресветлые вон иногда долго искали
свою сверхспособность, а ведь они знали о ее существовании. Никто же из
четверых внимающих не знает. Так что...
  Начать, что ли, с библиотеки? Почитаю "Феномен Пресветлых", а в крайнем
случае - если в библиотеке обнаружится господин Чрагэн - осторожно
прощупаю почву и исключу одного "подозреваемого". Или убежусь (убедюсь?) в
его "вине".
  Решено!
  В Большой зал вошла чета Валхирров. Выглядели они как-то непривычно, но в
чем дело, я понял лишь спустя долгую тягостную минуту. Зато когда понял...
  Необъяснимым, невозможным образом господин и госпожа Валхирр стали
походить друг на друга больше, чем двое близнецов. Нет, разумеется, то,
что называется внешними половыми признаками... с этим было все в порядке,
особенно у госпожи; но вот лица - тут да!.. Одинаковые чувства отражались
в них, как в двух зеркалах, обращенных друг к другу.
  Кажется, я догадываюсь, кто в очередной раз стал "счастливым обладателем"
дара ашэдгунских Богов.
  Поздоровавшись со мной, Валхирры принялись за завтрак.
  Господин Валхирр осторожно, с благоговением, положил своей супруге
несколько ложек салата, два кусочка мяса и налил в высокий тонкий бокал
темного вина. Затем принялся есть, не глядя на жену, но всякое ощущение
отражалось на их лицах почти одновременно. Почти. У госпожи на несколько
секунд раньше, чем у ее супруга.
  Мясо, которое подали сегодня к столу, было жестковатым, и поэтому, когда
одно из волокон застряло в зубах у госпожи Валхирр, я не особенно
удивился, что оба лица - и мужчины и женщины - скривились и даже руки их
потянулись ко ртам с одинаковым рвением. Только господин Валхирр сумел
остановить себя; впрочем, мучительное выражение не покидало его лица до
тех пор, пока супруга не извлекла ненавистную нить.
  Наверное, я наблюдал за ними слишком пристально - господин Валхирр
удивленно взглянул на меня:
  - Что-то не так, господин Нулкэр?
  Я смущенно покачал головой:
  - Простите, пожалуйста. Все в порядке.
  Валхирр тоже смутился, даже покраснел:
  - Да-да, это вы меня простите, - и тут же, без видимого перехода,
блаженно откинулся на спинку кресла. Жена его в это время с удовольствием
потягивала вино из бокала.
  Если Мугид знает - а думаю, он знает - обо всем, что происходит в
"Башне", становится понятным, почему он отменил сегодня повествование.
Такая восприимчивость Валхирра к чужим эмоциям очень опасна - прежде всего
для самого Валхирра. Пойду-ка я отсюда. Бедняге с лихвой хватает эмоций
собственной жены.
  Я пожелал им приятного аппетита и вышел. Ну что же, в библиотеку?
  Но прежде, чем заняться изучением "Феномена Пресветлых", я решил зайти к
Карне. Ее болезнь неприятно удивила меня - и в этом можно было признаться
хотя бы самому себе. Что же, доброе слово и участие всегда приятны тем,
кому нездоровится. Вот только нужно отыскать слугу, чтобы выяснить, где
расположена ее комната.
  Вообще за все то время, пока я находился в гостинице, сталкиваться с
прислугой мне приходилось довольно часто, но, где именно они живут, я так
и не выяснил. Слуги появлялись тогда, когда в них возникала
необходимость,- словно знали об этом заранее. А как только эта
необходимость исчезала, исчезали и они, безмолвно и таинственно, полностью
соответствуя духу гостиницы.
  Ну что же, раз они появляются при первой в них необходимости, то должны
появиться и сейчас.
  Конечно, ничего подобного не произошло.
  Хорошо, где могут находиться комнаты для слуг? Скорее всего, на первом
этаже. Отлично, спустимся на первый этаж!
  На первом этаже все оставалось без изменений: псевдофакелы, псевдооружие
и псевдогобелены. И входная дверь, за которой почти ощутимо, давяще
нависала рухнувшая глыба.
  Итак, за которым из гобеленов скрывается вход в служебные помещения?
Наверное, рядом с комнаткой для повествований? Или нет? Но почему бы мне
не начать поиски именно оттуда?
  Я приподнял за край тот из гобеленов, что еще в первый же день привлек
мое внимание. "Охота на оленя". На оле...
  Не может быть!
  Но это был он - мой олень, тот самый, который своим криком поднял меня с
постели и заставил стремглав нестись на помощь. В его тело впились стрелы,
кровь капала на траву, а сзади неслась охота, бешеная и неукротимая.
  Невероятное совпадение?
  Я рассмеялся сухим трескучим смехом. В этом месте не место для совпадений
- да простят меня мертвые Боги за невольный каламбур. Итак, в ту ночь один
из нас оживил оленя, но оставил в гобелене всех остальных "действующих
лиц". Нужно будет поговорить с "очкариком". Мне продолжает казаться, что
это его рук (ну, не совсем рук, скорее - воображения) дело.
  Но раз уж совпадения, то совпадения по полной программе, разве не так?
  Я приподнял краешек гобелена и ничуть не удивился, когда обнаружил там
дверь. Самую обыкновенную дверь, с металлическими петлями, с
поворачивающейся ручкой и с небольшой замочной скважиной - все как
положено.
  Привыкший к тому, что раз уж я отыскиваю дверь с замком, то она
непременно оказывается открытой, я нажал на ручку и... Ну да, дверь
открылась.
  За ней не было ни темного коридора, ни комнаты с электрофакелами - ничего
подобного. Только черная шелковая занавеска - на весь дверной проем - чуть
покачивалась из-за сквозняка, который я вызвал тем, что открыл дверь.
  Я хотел было приподнять и занавеску, чтобы взглянуть за нее, но неуклюже
пошевелился, споткнулся о порог и шагнул вперед. На одно-единственное
мгновение мне показалось, что я окунулся во что-то невидимо-тягучее, но
это длилось так недолго, что лишь позднее, анализируя свои ощущения в тот
момент, я вспомнил об этой незримой тягучести. А тогда...
  Комната была небольшой и создавала впечатление нежилой. И это при том,
что имелись здесь и кровать (правда, очень узкая, без матраса, аккуратно
накрытая сверху покрывалом), и письменный стол со стулом, и несколько
полок с книгами. Стол стоял под небольшим стрельчатым окном, там же, под
окном, стоял и высокий человек, повернувшись спиной ко мне и двери, через
которую я вошел. Человек разговаривал, прижимая к уху массивную черную
трубку. От этой трубки тянулся крученый провод - прямо к ящику, который
располагался на письменной столе. Вот такая картина.
  Человеком, кстати, был Мугид. Не узнать повествователя трудно - и голос,
и фигуру старика сложно спутать с кем-либо еще.
  - Послушайте! - говорил он, и я впервые слышал в голосе Мугида нотки
раздражения. - Послушайте, как вы не понимаете?! Необходимо, чтобы сюда
немедленно прибыли спасатели. Мы заперты в гостинице вместе с группой
внимающих. Что?.. Да, есть. Но это еще ни о чем не говорит. Психологически
ситуация становится очень напряженной. Что? Молодой человек, вы, кажется,
не совсем понимаете. Если спасатели не появятся в течение суток, я подам
на вас в суд. На вашу компанию вообще и на вас в частности. И, не
сомневайтесь, выиграю дело. Что значит выходные дни?! Вы же, сожри вас
демоны, спасатели, а не продавцы мороженого! Какие могут быть выходные
дни?! Что за чушь?! Я не волнуюсь.
  Он раздраженно швырнул трубку на стол, и по шипению, доносившемуся из
нее, я понял, что связь оборвалась.
  - Идиоты! - прошептал Мугид. - Идиоты!..
  Старик постоял немного, глядя в окно - для этого ему пришлось задрать
голову, потому что оно располагалось почти у самого потолка. Я не мешал
ему - кто знает, на что способен повествователь в припадке священного
гнева? Еще швырнет в меня один из ножей, которые висят у него на нараге, а
потом скажет, что так и было. Я лучше подожду.
  Вряд ли это оказалось таким уж разумным решением с моей стороны. Просто я
не задумывался над тем, понравится ли старику, что его разговор
подслушали. А когда задумался, Мугид уже поворачивался и правая его рука -
как чувствовал! - легла на рукоять ближайшего ножа.
  Не знаю, как я сохранил самообладание. Почему, например, не закричал
дурным голосом и не попытался выпрыгнуть из комнаты или не побежал крутить
старику руку в надежде "авось успею раньше, чем он метнет". Не знаю.
Наверное, не верил в душе, что он на такое способен.
  А он метнул. Чисто автоматически - в глазах уже отразилось понимание
того, что ошибся, а рука не успела оборвать движение, и клинок взвился в
воздух.
  Ить...
  Нож вздрогнул в деревянной обшивке стены и шмякнул меня рукоятью по щеке
- чуть зубы не вышиб! Не знаю, каким немыслимым способом в последнюю долю
секунды Мугид успел изменить траекторию броска, но он это сделал.
Своевременно.
  - Какого демона!.. - прорычал старик. - Что вам здесь нужно? И как?..
  - Только не швыряйте больше ножи! - крикнул я, увидев, что рука
повествователя снова потянулась к нарагу. - Иначе вы рискуете остаться без
ответов.
  - Я жду, - мрачно напомнил Мугид. - Как вы здесь оказались?
  Я пожал плечами:
  - Вошел через дверь. А что, вы привыкли к тому, что гости влазят через
окно - или посещают вас каким-нибудь другим экзотическим способом?
  - Через дверь? - переспросил он. А потом велел: - Обернитесь.
  Я обернулся.
  Ну и что он хочет этим сказать? Висит черная занавеска, та самая, через
которую я так неосмотрительно пролетел, споткнувшись. И что?
  Мугид словно читал мои мысли:
  - Приподнимите занавеску.
  Я приподнял. Вернее, отодвинул, потому что нож пришпилил черную материю
(хорошо хоть, не меня!).
  За занавеской была... Дверь там была, елки-палки... Заколоченная.
  Я даже подергал за ручку, но две планки - крест-накрест - убедительнее
всякого дергания доказывали: заперто. И пройти я здесь не мог, никоим
образом.
  Значит, еще одна тайна Мугида, в которую я неосмотрительно сунул свой нос.
  И сразу между лопатками как огонь зажегся; я даже почувствовал небольшой
крестик, нарисовавшийся там,- и в точку пересечения невидимых линий этого
крестика должен был полететь Мугидов нож. Слишком много тайн на меня
одного, недостойного. Убить здесь - и дело с концом. Сам виноват, дур-рак!
Сидел бы тихо-мирно, при первой возможности уехал, отдал бы кассеты и
эскизы, получил деньги, на курорте каком-нибудь отдыхал с роскошной
женщиной - так ведь нет, захотелось мне поиграть в сыщиков-разбойников. А
разбойник-то не по тебе, господин сыщик. Вот и получи...
  Повернулся.
  - Теперь о том, что вы услышали, - невозмутимо продолжал старик. - Мне бы
не хотелось, чтобы среди внимающих зародились панические настроения. Это
усложнит жизнь не только мне, поверьте. Так что прошу вас хранить все в
тайне.
  - Минуточку, - произнес я, чувствуя слабость в ногах от собственной
дерзости. - А как же я сюда попал?
  Мугид улыбнулся:
  - А это, любезный господин Нулкэр, вам лучше знать.
  Ха-ха. Очень смешно.
  Повествователь указал на отверстие в центре комнаты, прямо у моих ног:
  - Может, вы просто поднялись сюда по лестнице, как все нормальные люди?
  Спирально закрученные ступеньки уходили вниз, и только в этот момент я
догадался: комната, в которой мы находимся, - не на первом этаже башни. И
даже не на втором. Она где-то под самым потолком - потому и небо здесь, в
окошке, другое. Высотное, так сказать, небо.
  - Да, - сказал я. - Наверное, вы правы. И я поднялся сюда по лестнице.
  Он неопределенно кивнул, давая понять: разговор окончен, темы исчерпаны.
  Я стал спускаться. Спустившись по пояс, вспомнил о том, что привело меня
сюда, и остановился:
  - Скажите, господин Мугид, где находится комната Карны? Я слышал, ей
нездоровится. Хочу проведать, а слуг не нашел - ни единого, - и поэтому
показать мне, куда идти, некому.
  - Третий этаж, девятая комната. Всего доброго.
  - До свидания. Простите за беспокойство.
  В ответ старик что-то рассеянно промычал и отошел к окну; похоже, до меня
ему уже не было никакого дела.
  Лестница оказалась на редкость неудобной: ступеньки выгибались вниз, а
спиральные витки прилегали друг к другу слишком близко, так что
приходилось идти согнувшись.
  Кстати, создавалось впечатление, что ходили здесь не часто. С одной
стороны - пыли на ступеньках не было, со стен не капало и других
характерных признаков запустения не наблюдалось, а с другой - мышиный
помет, паутина... И ведь не похоже, чтобы с помощью паутины и помета
пытались придать окружающему антураж древности, как это сделано на первом
этаже. Во-первых, вряд ли эти места предназначены для частых посещений
туристами, а во-вторых, если бы хотели "придать дух", нацепили бы
псевдофакелы. А то - помет... Несерьезно как-то. Что же они его,
специально разбрасывают? - Хорошо, тогда чем объясняется эта странность? -
А ничем. Она пока вообще не объясняется, как и большинство здешних
странностей.
  Между тем я очутился на небольшой площадке с единственной дверью. Потолок
здесь почти касался моих волос, и с этого потолка, как и на всей лестнице,
свисали клочья старой паутины. Я инстинктивно пригнулся, чтобы не
нацеплять на голову этой дряни, и шагнул в дверной проем.
  Влево и вправо тянулся обычный кольцевой коридор. Здесь было тихо и
пустынно, закрытые двери стояли безмолвными стражами, а несколько
псевдофакелов, находившихся друг от друга на приличном расстоянии,
придавали всему окружающему мрачный сумеречный вид. Вот здесь сохранилась
та атмосфера, которую столь безуспешно пытались воспроизвести владельцы
гостиницы. Я почувствовал тот необъяснимый, неуправляемый трепет в груди,
который возникает при соприкосновении с чем-то по-настоящему древним. Как
будто совершил скачок во времени. Или слушаешь повествование... о самом
себе.
  Не знаю, что было тому причиной - может быть, отсутствие признаков
цивилизации, которое в таком пустынном и мрачном месте неизбежно начинает
пугать, а может быть, какой-то еле слышный звук, - но я вдруг почувствовал
панический страх. Сдерживаясь, чтобы не побежать сломя голову, я
направился вправо... нет, влево - только бы поскорее выбраться из этого
коридора! Но я шел, стены тянулись, а выхода все не было. Где-нибудь здесь
должна находиться лестница, ведущая вниз. Нужно только найти.
  Мне начало казаться, что я иду по кругу - причем прошел уже несколько
раз. Чтобы проверить это, я порылся в кармане, отыскал там клочок бумаги,
оборвал по краям так, чтобы получился треугольник, и положил на пол, у
стенки. Пошел дальше.
  Когда через некоторое время я увидел этот треугольник, сомнений не
осталось: открытого выхода на общую лестницу, которая связывает все этажи
/получается, не все!/
башни, здесь нет. Нужно искать какой-нибудь другой.
  Логичнее всего было бы вернуться к Мугиду и попросить его помочь мне. Вот
только я не помнил, которая из дверей ведет в ту комнатку.
  Тогда я стал наудачу открывать все двери подряд. Вернее, пытаться
открывать, потому что большая их часть была заперта. Открытые, впрочем,
тоже не помогли мне в решении задачи. За некоторыми оказывались пустые
ниши в человеческий рост, за другими - кладовые, доверху набитые каким-то
хламом, паутиной и мышиным пометом. Я даже вспугнул пару раз мышей,
которые, несмотря на обещание Мугида "разобраться" с грызунами,
по-прежнему обитали в гостинице.
  В общем, там было все, кроме того, что я искал.
  Весь в пыли, уставший и порядком струхнувший, я набрел-таки на дверь, за
которой имелась лестница. Только радоваться было еще рано - лестница
состояла из двух низеньких ступенек, расположенных в очередной нише. Эти
ступеньки поднимались к глухой стене и... все. Великолепно!
  И я бы, наверное, миновал эту псевдолестницу, но мое внимание привлекла
небольшая хвостатая тень, метнувшаяся в дальний угол ниши из-под ног.
Мышь! Даже здесь - мышь!
  Маленький грызун стрелой мчался к глухой стенке, смешно подпрыгивая на
ступеньках: одна, вторая... Вот он забрался на верхнюю, остановился на
секундочку, чтобы оглянуться. Оглянулся. Опасность (то есть я) все еще
нависала над ним. Тогда зверек, не мешкая, прыгнул прямо в стенку.
  И исчез.
  Я потер рукой правый глаз: эт-то еще что за фокусы?!
  Глаз послушно выдавил слезу, поморгал. Все равно в пределах видимости
мыши не было.
  Какого?..
  Стена молчала.
  Другой бы, наверное, понял, что к чему, и попытался прыгнуть в стену. Я
не такой.
  Для начала я оставил дверь в нишу открытой, после чего направился к
ближайшей доступной мне кладовой. Вытащил из общей кучи несколько
сломанных стульев, испорченную китару с одной струной, покрытый плесенью
фолиант - и поволок все это к "волшебной" стене. Отломил от принесенного
стула ножку и ткнул в стену.
  Ножка наполовину ушла в нее, не испытывая ощутимого сопротивления. Я
потянул обратно. И -