ляет меня
отказаться от твоего щедрого предложения? Любопытство. Мне оч-чень
интересно, как господин Миссинец решит задачку, о которой мы сегодня
говорили.

  * * *

  "Воспитатель мой, - молвил тогда Клеточник, - в беде и в радости, в ливни
и в засуху - я всегда буду с тобой. Ибо вижу в тебе промысел Одноокого и
не смею противиться воле Его!"
"Но готов ли ты к испытаниям, которые ждут нас?" - вопросил Голос Господен.
  "Никто не может ответить на этот вопрос. Но я готов к тому, чтобы смело
шагнуть им навстречу!.."
И прослезился тогда Голос Господен, и сказал...

  * * *

  - Привет. Что ж вы так долго-то?
  Голос Господен был занят, поэтому прибывшие наконец в Гунархтор Рокх и
Желтоклыкий получили возможность отдохнуть. Надзиратель, презрев свои
прямые обязанности, отправился куда-то по делам, а Рокх, само собой, в
"камеру". Где и обнаружил Ллурма, корпевшего над широченными сухими
листьями, испещренными письменами.
  - Ну как, удачно?.. - Быстряк заметил наконец ножны и то, что в них
покоилось. - Поздравляю. - Он принюхался, одновременно разглядывая меч. -
Да, внушительная вещь. Годится.
  - На что годится? - не понял Рокх.
  - С возвращением! - дверь "камеры" распахнулась, на пороге возник Голос
Господен. Он был явно только-только после изнурительного сеанса занятий:
шерсть измялась, единственный глаз лихорадочно блестел, и пахло от
воспитателя болезнью или даже смертью. И, похоже, сам господин Миссинец
знал это, просто не давал другим понять, что сие хоть немного беспокоит
его.
  - Хор-роший меч! Отличный! Ты справился, Рокх, я горжусь тобой. Правда,
подзадержался дольше, чем я рассчитывал, но все равно успел к сроку.
  - К какому сроку?
  - К завтрашнему дню. Сегодня можешь отдыхать, только в город не выходи, а
завтра займемся делом. Пробил час великих свершений! Наступает время
перемен!
  Неожиданно Рокху стало стыдно за этот дешевый балаган, за эти выспренные
фразы, которыми сорил господин Миссинец. Вспомнился Тленуракка и он,
грибанутый после доброй порции мяса с пряностями. Знатно они тогда
поговорили с Желтоклыким, по душам. ...А может, лучше было принять его
предложение и сбежать? Если господин Миссинец намерен претворять в жизнь
свою идею, находясь в таком состоянии, то, сколь бы гениальной ни была
идея...
  - А ну-ка пойдем пройдемся, - воспитатель как будто догадался, о чем
думает Рокх.
  В коридоре было пусто. Двери "камеры" с воспитанниками давно перестали
охранять, а больше в этой башенке никто не жил, здесь и комнат-то не было,
одни окна.
  - Я обещал тебе все объяснить, - сказал господин Миссинец. - И я сдержу
свое слово. Начну прямо сейчас. Завтра я намерен заложить круг огромной
семьи, которая вскорости появится у нас на глазах. Я называю это Державой
Сынов Господних. В нее будут входить все земли, на которых сейчас обитают
кхарги - и возможно, со временем не только они. Я знаю, что ты можешь мне
возразить. Я не намерен - пока не намерен - замахиваться на власть
градоправителей и старост. Я возьму то, что издревле оставалось вне сферы
их интересов. Вера, религия. Я создам единый храм для всех наших земель. И
в этом ты должен мне помочь.
  - Как? - спросил ошеломленный Рокх. О да, теперь он понимал, что
замысленное Голосом Господним вполне способно воплотиться в жизнь.
  - Об этом я скажу тебе завтра. Но сперва тебе придется выйти к
гунархторцам и сыграть свою роль. Это будет несложно... конечно, при одном
условии. Если ты сам захочешь помогать мне.
  - Мой воспитатель, я...
  - Не торопись. Не торопись уверять меня в своей преданности, ты ведь не
кхарг-зверь. Я мог бы, конечно, просто потребовать от тебя то, что мне
нужно, - в конце концов, я ведь и вправду твой воспитатель. Но в этом деле
я не могу позволить себе такую роскошь. Мне требуется твое искреннее
желание быть рядом во время строительства Державы - и участвовать в нем.
Иначе толку и надежности в происходящем будет не больше, чем в
прошлогодней скорлупе. Подумай хорошенько. Если ты откажешься, я смогу
использовать Быстряка.
  - Тогда ответь, почему ты готовил к той роли, о которой я даже не знаю,
именно меня?
  - Ты лучше подходишь, - отрезал господин Миссинец. - Но на этом этапе вы
еще взаимозаменяемы. Я даю тебе шанс - завтра вечером пути назад уже не
будет, учти это.
  - Я выбираю служение тебе, - сказал Рокх. - Только... справлюсь ли я с
тем, что ты уготовил мне?
  - Если не справишься, все мы погибнем. Так что постарайся.

  * * *

  И в урочный час, в первый день неболивня, собрал Голос Господен всех
гунархторцев на площади перед храмом, и сказал он им: "Вот пришел я и
говорю: отныне и вовек быть нам единой семьей и единой державой! Каждый из
нас отличается от другого, как и каждый семейный от других семейных, но
вера наша, Господь наш, подобно кругу семьи, объединяет нас. Сколь же
будем мы, ослепшие в заблуждениях своих, не замечать этого?.."

  * * *

  Столько кхаргов сразу Рокх еще никогда не видел. Казалось, здесь собрался
весь город. Разглядывая площадь через потайное окно, Клеточник в который
раз поразился тому, насколько продуманно действовал его воспитатель.
  Еще несколько дней назад по городу поползли слухи - как о самом факте
выступления, так и о его цели. Были они противоречивы до правдоподобности,
поэтому в них охотно верили. В город начали сходиться кхарги, причем
нередко - весьма подозрительной внешности. По просьбе пророка стражи
порядка их не отлавливали и не выпроваживали из Гунархтора. Рокх был
уверен, что присутствие сомнительных типов заранее продумано Голосом
Господним. Может, и то, что сегодня начало сезона дождей, тоже не
случайно? Правда, Рокх пока не понимал, какую пользу может воспитатель
извлечь из этого факта. Да, с наступлением неболивня жизнь кхаргов
менялась, они значительно больше времени уделяли особам противоположного
пола и при этом становились агрессивнее, чем обычно. Но как сие связано с
задуманным господином Миссинцем?
  Рокх оглянулся на Быстряка и Желтоклыкого, стоявших рядом. Голос Господен
велел надзирателю привести обоих воспитанников в храм с черного хода,
спрятать в этой комнатке и до условленного сигнала никуда не выпускать.
Разумеется, о самом сигнале не сказал ни слова, но, судя по уверенности,
которой пахли Ллурм и Желтоклыкий, оба знали о нем; только Рокх пребывал в
неведении. Но он не стал слишком переживать по этому поводу, зато принялся
с интересом разглядывать саму комнатку. Она еще раз укрепила то презрение,
с которым Рокх относился к святошам. Это так по-храмовничьи: устроить
потайное окошко, чтобы наблюдать за толпой на площади! И продолжать
обманывать народ.
  О нет, к "народу" Рокх тоже не относился с пиететом; просто он вполне
допускал, что, сложись судьба иначе, он мог бы быть любым из тех, кто
стоял сейчас на площади: кхаргом-зверем, селюком, ремесленником, купцом,
стражем порядка, а то и градоправителем. И Рокх бы не хотел быть обманутым
какими-то храмовниками.
  Он покосился на дальний правый край площади, который просматривался лучше
всего. Там возвышался наскоро возведенный помост. Помост окружали
стражники из личной гвардии градоправителя, сам же Хитромудрый сидел
вместе со своими помощниками-заместителями в центре, выказывая этим свою
близость к народу, но в то же время оставаясь надежно защищенным от
назойливых просителей и наемных убийц. "Интересно, он тоже искренне верит
в Господа и чудеса Его?" - лениво размышлял Рокх, наблюдая за Хитромудрым.
Тот о чем-то переговаривался с одним из своих подчиненных и нервно
поглядывал на площадку.
  На площадке вот-вот должен был появиться Голос Господен, во всем своем
величии. Об этом свидетельствовал приближавшийся к площади устойчивый гул
толпы. В отличие от воспитанников и надзирателя, господин Миссинец был
намерен явиться к храму публично, посему вернулся в свой холм и теперь
второй раз за сегодня приближался к холму Одноокого. "Очень умно. Не
придется объявлять о начале выступления", - решил Рокх. И зябко повел
плечами, вспомнив, что от оного выступления зависит не только его судьба,
но и жизнь. В толпе хватало стражей порядка, так что если Хитромудрый
решит пленить или казнить пророка и его воспитанников, приказ будет
выполнен незамедлительно. И никакой Одноокий не поможет.
  Наконец господин Миссинец ступил на площадь. Торжественно прошествовал
сквозь взволнованное месиво из хвостов, клыков, взглядов, вздохов, надежд,
опасений... прошествовал и медленно поднялся по ступеням на площадку,
венчавшую парадную лестницу. Поднял руку, призывая толпу к тишине.
  И - поистине чудо! - эта многоликая толпа замолчала.
  Особенно громким в воцарившейся паузе показался голос Желтоклыкого,
прошептавшего своим подопечным:
  - Готовьтесь. Скоро...
  А потом заговорил господин Миссинец.
  - Когда Господь наш послал меня сюда, Он хотел, чтобы я принес в ваши
жизни спокойствие и порядок. И я, да узрит Он сие, делал все, от меня
зависящее. Но мы меняемся, меняются наши возможности. Теперь я могу
сделать большее. И сделаю. Прежде всего - отныне и навеки - положу я конец
распрям вашим, которые ведете вы из-за искреннего желания своего оказаться
как можно ближе к Господу. Я говорю о молитвах. Господь наш указал мне
способ, наиболее для Него приемлемый.
  Здесь Голосу пришлось прерваться, ибо толпа у основания лестницы
забурлила, послышались крики: "Долой Левачей!" и "Долой Правачей!" - почти
одинаково громкие и яростные. Также кто-то орал о том, что господин
Миссинец - никакой не пророк Господен, а просто прихвостень Правачей.
Взволнованные же Правачи, водночасье вспомнив, что Голос никогда открыто
их не поддерживал, начали в выкриках высказывать подозрения прямо
противоположные - о том, что господин Миссинец - тайный сторонник и
ставленник Левачей и вот теперь намерен...
  - Молчите! - молнией ударило сверху. Сейчас пророк выглядел разъяренным
настолько, что Рокх забеспокоился, не появится ли у воспитателя то самое
занятие. Это могло бы стать крушением всех планов воспитателя (какими бы
они ни были). Но Голос пока держался. - Замолчите и выслушайте меня, ибо
говорю с вами от имени Его! Желает Он, чтобы молились вы отныне, закрыв
оба глаза своих, - и никак иначе. Ибо в такой молитве вы окажетесь ближе
всего к Нему...
  Дальнейшие слова Голоса потонули в очередном всплеске криков толпища. Одни
из кхаргов были обескуражены таким поворотом событий, другие - в отчаянном
приступе неприятия вопили, что их обманывают; но все-таки больше всего
было тех, кто с радостью и облегчением воспринял сказанное.
  Когда отшумели-отбуянили особо энергичные, когда нескольких хулиганских
личностей стражники, весьма вовремя оказавшиеся поблизости (еще бы! сам
пророк просил приглядеть), увели куда-то, - тогда Голос Господен снова
заговорил с кхаргами.
  - А теперь, - сказал он им, - давайте помолимся Ему, как то Ему угодно.
  - Опасный момент, - пробормотал Желтоклыкий, обращяясь скорее к самому
себе, нежели к воспитанникам пророка. - Если откажутся, без резни не
обойдется...
  Но обошлось. Сегодня для господина Миссинца явно выдался удачливый день.
  Разумеется, в толпе было достаточно сомневающихся, чтобы поднять бучу, но
едва только отдельные выкрики недовольства прозвучали, тотчас прогремел
гром - а потом дождь, первый в череде затяжных ливней этого сезона,
обрушился на площадь. Разумеется, в этом углядели знамение свыше; да и
градоправитель, знавший, похоже, о планах Голоса Господнего ничуть не
больше остальных, наконец сделал выбор и опустился на колени, закрывая оба
глаза. А за ним и вся площадь поспешила приступить к молитве, уже согласно
новым канонам. "И как только им всем места хватило?" - мысленно хмыкнул
Рокх.
  - Я не удивлюсь, если он и дождь тоже заказал, - ворчал тем временем
Желтоклыкий. - Ладно, мальчики, готовьтесь.
  Молитва длилась недолго, Голос Господен предпочел не затягивать с нею и
перейти к следующей части своего выступления.
  - Сограждане! Молитва - не единственный Его дар нам. Хочу напомнить вам о
тех легендах, которые по сю пору живы в самых разных селеньях, и в больших
городах, и в деревушках в три хибары. Легендах о Доблестном. Легендах об
Избавителе. Легендах о кхарге, чьи имена заставляют всякого почтительно
замереть! Даже не стану спрашивать, знаете ли вы их, ибо уверен в ответе.
- (Толпа в этом месте одобрительно загудела: названные пророком имена и
впрямь были им известны). - Не сомневаюсь, знаете вы и то, что время от
времени он возрождается, когда в том возникает необходимость. Таковая
необходимость вновь возникла. И он возродился!
  Восторженный рев толпы был настолько силен, что перекрыл очередной удар
грома.
  - Иди! - Желтоклыкий с Быстряком вытолкнули Рокха к господину Миссинцу.
  - Вот он! - указал на него пророк. - Вот он, наш Доблестный, наш
Избавитель. Мой воспитанник, он защитит нас! Он объединит нас! Кто-то
может засомневаться в душе, а нет ли здесь ошибки. Я и сам сперва не знал,
кто он таков. Тогда надоумил меня Господь, напомнил: Избавитель всегда
носил с собой меч, и не обыкновенный, а волшебный! И вот мой воспитанник
недавно совершил путешествие и, убив дракона, тоже добыл себе меч. Арреван
ему имя. Тот самый Арреван! Покажи же клинок кхаргам, Избавитель!
  Последние слова были адресованы, разумеется, к Рокху. Тот не заставил
просить себя дважды. Покинувший ножны, меч снова завел свою тягучую
угрожающую песнь - и, к немалому удивлению Клеточника, песнь эту услышали
стоявшие внизу. Толпа благоговейно замерла, поливаемая небесными слезами.
  - Смотрите внимательно, кхарги. Смотрите внимательно! Этот юноша и этот
клинок отныне и навеки встают на службу справедливости и добра. Пришло
время перемен! И нам пора объединиться. Переменить взгляд на некоторые
вещи. Прежде центром вашего мироздания было место вашего вылупления, ваше
Плато Детства. И именно к нему вы привязывались с самых первых минут своей
жизни. Но посмотрите на это по-другому. Плато - лишь маленькая часть той
огромной земли, которая является вашим гнездом10. По сути, той земли, что
и дала вам жизнь. Земли, что дарована нам Однооким. Земли, что населена
подобными вам. Любите ее, как собственное Плато Детства. Ибо она того
стоит. Ибо так повелел нам Господь наш.
  Дождь постепенно утихал. Да и господин Миссинец, кажется, заканчивал свою
речь.
  - Отныне быть новому миру. Мы объединим все селения наши и города в одну
общность, в Державу великую. И тогда никто не будет знать утеснений или же
несправедливостей. Тогда жить станет лучше всем. Мы наведем порядок в
собственном гнезде!
  - О да! Наведем! - горлопанили кхарги. - Да здравствует Избавитель! Да
здравствует Доблестный! Да здравствует Рассекающий! Ур-ра!
  Рокх стоял высоко над толпой и чувствовал себя обманутым и обманщиком
одновременно. И меч Арреван в его руке задорно хохотал, предвкушая скорую
поживу.

  * * *

  Не раз и не два приходил Избавитель на наши земли. Так уж решил Господь,
что должен быть у них защитник, кроме Него самого; способный действовать
на земле привычными нам методами, хоть и с толикой чародейства и
чудодейства.
  Много легенд о нем существует, носившем десятки имен, звавшимся и
Доблестным, и Спасителем, и Верным, и Справедливым... Всякий раз, когда в
том возникала необходимость, Одноокий вынимал его из Небесного Яйца, куда
отправляются души всех умерших кхаргов, и опять воплощал на земле. Такое
иногда случается и с другими душами - но редко кто помнит свои былые
воплощения; Избавитель тоже никогда не помнит о них и не знает, кем
является, пока случай не открывает ему ноздри на происходящее.
  И хотя порой поверить в такое сложно, Избавитель всякий раз с честью
принимает правду о самом себе и находит в себе силы, чтобы служить кхаргам
и помочь им в восстановлении справедливости и мира.

  * * *

  - Да, я обещал! - в который раз рявкнул Рокх. - Но я же не знал тогда!.. -
Он яростно хлестнул хвостом по подвернувшемуся тнилру - тот с грохотом
полетел на пол. - Мне что теперь, всю оставшуюся жизнь играть роль этого
вашего Избавителя?!
  - Ну что ж ты сразу-то так? - спокойно произнес пророк. - Почему "играть"?
С чего ты взял, что на самом деле не являешься Избавителем, а?
  Рокх остановился и ошеломленно уставился на воспитателя:
  - То есть? Уж я-то знаю, кто я такой!
  - Откуда? - терпеливо спросил господин Миссинец. - Откуда знаешь?
  - Оттуда! - огрызнулся Рокх. - Я это я, и не нужно меня путать! Я не народ
на площади, это ему вы можете пыльцу в ноздри пускать, а мне не надо!
  Он почувствовал, что выдохся, устал, - и рухнул в единственный уцелевший
тнилр, откидывая голову на подушку. Хватит, поиграли - пора и честь знать.
И вообще, зря он позволил своим эмоциям взять верх. Теперь вся комната, в
которой происходил разговор с господином Миссинцем, выглядела, словно в
ней побывало стадо разъяренных самцов бляшников.
  - Я не пускаю пыльцу в ноздри, - пророк с самого начала разговора
оставался невозмутим. - Ну да ладно, отложим это, не в том дело. Вот что,
я сейчас позову сюда Ллурма, пусть он тебе объяснит. Думаю, его ты
послушаешь с большим вниманием.
  - Почему именно его?..
  - А вот послушаешь - и поймешь, - отрезал пророк.
  Оставшись один, Рокх начал наконец-то полностью осознавать происходящее.
Тем, что он открыто (хоть и не на площади, а уже когда вернулись в холм
пророка) выступил против, он, возможно, подписал себе смертный приговор.
Задуманное господином Миссинцем слишком значительно, чтобы тот мог
рисковать.
  С другой стороны, Рокх знал, почему пришел в такое неистовство. Вот она,
та самая ситуация, о которой предупреждал Желтоклыкий! Теперь Клеточник
обречен всю оставшуюся жизнь быть Избавителем, хочет он того или нет. А он
- именно не хочет!
  И ведь даже никто не спросил! То есть, пророк спрашивал, конечно, но
толком ничего не объяснил.
  Вот она ловушка, клетка! Ты поистине заслужил свое имя, Клеточник!
  Догадка обожгла, словно горящий факел: а ведь Желтоклыкий вполне мог знать
о предстоящем! Он не так прост, твой надзиратель. Не зря предупреждал, в
красках расписывал, что бывает... что тебя ждет! Надо было держать нос по
ветру, а не пряными грибочками обкушиваться.
  Но ладно, оставим сожаления на потом. Зачем вообще господину Миссинцу
понадобился весь этот балаган с Избавителем? Да, трюк с молитвой весьма
хорош, не иначе, как тот же Желтоклыкий и рассказал Голосу Господнему про
идею Рокха. В конце концов, цель пророка: объединить кхаргов. С помощью
"обоеглазой" молитвы он добьется этого. Да и религия никогда не входила в
сферу влияния градоправителей и старост, так что те претензий выдвигать не
станут. Но причем здесь Избавитель? И - Рокх?!
  В комнату вошел Ллурм, пахнущий резко, недовольно. Время уже было позднее,
похоже, его разбудили. А больше всего на свете Ллурм любил сладко поспать.
Ну что ж, сегодня он мог забыть про сон до тех пор, пока все доходчиво не
объяснит.
  Ллурм мрачно оглядел учиненные Рокхом разрушения, поднял чудом уцелевший
тнилр и устало облокотился на него.
  - Ну, что ты хочешь от меня услышать?
  - Вс„. Начни с роли Избавителя в вашем выдающемся плане. Насколько я
понимаю, ты посвящен в то, что собирается сделать воспитатель.
  - Конечно, посвящен. Ты ведь тоже кое-что знаешь, так? А о чем-то
догадался после сегодняшнего выступления на площади. Ну, например, что
господин Миссинец намерен объединить всех кхаргов.
  - Да, здесь бы и кхарг-зверь понял.
  - Отлично. Но чтобы сделать это, мало одной идеи. Нужна личность, которая
бы возглавила будущую Державу и стала ее символом. Согласен?
  - Так в чем же дело? - возмутился Рокх. - Господин Миссинец как нельзя
лучше подходит на эту... должность.
  Ллурм зарычал от досады:
  - Не подходит, в этом суть! Он - вне мирского, он - пророк, Голос
Господен! Ему нельзя возглавлять ни будущих воинов Державы, ни саму
Державу. Он - идейный вдохновитель.
  - А исполнитель - я?
  - Исполнители - мы.
  - Даже так? - едко уточнил Рокх. - Интересно. Ну, со своей ролью я е