пока гости войдут. "Банально, - подумал Журский, -
но мне они напоминают челюсти чудовища". - Для вас, - продолжал тем
временем Мэрком, - я отвел весь третий этаж. Собственно, "весь" здесь не
вполне уместно, поскольку он не так уж велик. Тем более, вас двое... - он
смущенно кашлянул и улыбнулся Максиму: - Извините, кажется, я не совсем
точно выразился. Вне всяких сомнений, мы только рады, что вас двое...
  - ...просто этаж готовили для одного, - подытожил тот. - Я, если честно,
тоже не планировал навестить вас. Но так уж получилось. Так что мы квиты.
  - У моего друга весьма своеобразное чувство юмора, - отозвался Резникович.
- Послушай, Мэрком, а почему все выглядит так, как будто о нашем визите
знали заранее? Эти свечи, - он указал на множество зажженных свечей,
стоявших в зале, куда они сейчас вошли, - ковры, слуги... Все как-то очень
уж торжественно. Не верю, что они каждый раз встречают тебя с прогулки
подобным образом.
  И правда, зал сиял, на лицах слуг застыло праздничное выражение, а
лестница, ведущая на верхние этажи, была застелена яркой ковровой
дорожкой, явно не предназначенной для ежедневного пользования.
  - Они знали, что я жду важных гостей, - признал Мэрком. - Поэтому
приготовились.
  - Но кто мы такие, вы им не сказали, - уточнил Журский.
  Старец насмешливо взглянул на него:
  - Разумеется, не сказал. Тем более, что я ведь не знаю, кто вы такой. Вы
не эльф, - добавил он, чтобы смягчить свои слова, - и уж подавно не гном и
не тролль. Кто же тогда?
  - "Зовите меня Никто", - пробормотал Максим. - Или, если угодно,
человеком-загадкой.
  - А что такое "человек"?
  Кажется, старик был искренен - он на самом деле не знал, что такое
человек.
  "Можно подумать, я знаю!"
Спас положение, как всегда, Резникович:
  - Думаю, у нас еще будет время поговорить на отвлеченные темы. Прошу тебя,
пойдем-ка наверх, где никто не сможет нам помешать. И расскажи наконец о
том, что здесь происходит. Я имею в виду Нис.
  Старец молча кивнул и указал на лестницу. Все четверо - Элаторх, хоть и не
принимал участия в "многомудрых беседах", но не отставал - поднялись на
третий этаж и прошли в небольшую комнату, наспех оборудованную в гостевую.
Как ни старались слуги, им так и не удалось полностью завесить гобеленом
ярко-синее пятно, появившееся, вероятно, в результате каких-то опытов;
опять-таки, столь массивные решетки вряд ли установят на окнах гостиной.
Журский хотел было высказаться по этому поводу (решетки ему совсем не
понравились, поскольку придавали комнате сходство с богато меблированной
тюрьмой), но смолчал. И так в последние часы он вел себя не лучшим
образом, слишком часто давая волю своему языку - и кому какая разница, что
тому причиной? Его переживания по поводу того, что с ними происходит, да
из-за оставшейся в лесу Надежды вылились в едкие замечания по поводу и без
повода и, кажется, не вызвали симпатию ни у старика-чародея, ни у
наследного принца.
  "А, может, еще тебе не нравится, что Дениса боготворят здесь, а тебя
считают довеском к нему - и только". Мысль была жестокой, но в чем-то
справедливой.
  И все-таки эти решетки на окнах...
  - Раньше здесь была одна из моих лабораторий, - пояснил Мэрком, косясь на
ярко-синее пятно, выглядывающее из-под гобелена. - Опыты, которые я тут
проводил, закончены, оборудование разобрано и перенесено в мою "городскую"
башню, а вот кое-какие последствия... Уж не обессудьте. Это лучшее, что я
пока могу предложить вам.
  Максим повнимательнее оглядел это "лучшее". В принципе, если не
придираться к пятну и решеткам, комната выглядела на "отлично". Как номер
в многозвездочном отеле для господ толстосумов, в отеле, максимально
стилизованном под средневековье. На полу - роскошные ковры,
перехватывающие каждый ваш шаг, впитывающие в себя звуки, как губка -
воду. На стенах - парочка забавных гобеленов. У окна - письменный стол,
еще один, но журнальный ("Хотя вряд ли здесь читают журналы") - в центре
комнаты. Плюс стулья, подсвечники и прочее в ассортименте. "Вот именно, "в
ассортименте". Здесь нету какого-нибудь одного выдержанного стиля. Скорее
это смесь, словно оформитель, подбиравший мебель воплощал свои самые
бредовые фантазии из снов".
  Ряд дверей соединял эту комнату с другими, в которых, вероятно, и
предстояло жить двум "дорогим гостям". "Если, конечно, - мысленно добавил
Максим, - мы не сбежим отсюда". А таковое желание у него давно уже
возникло и с каждой минутой становилось все сильнее.
  - Отличная комната, - сказал Резникович. - А теперь, пожалуйста, расскажи
нам... - он не закончил; и так было понятно, о чем именно.
  Мэрком вздохнул:
  - Даже не знаю, с чего начать. Наверное, следует прежде всего обратиться к
событиям четырехсотлетней давности. Именно тогда я впервые заметил, что
происходит нечто необъяснимое. Но, как водится, сначала значения этому не
придал. Даже обрадовался. Решил, Ты возвращаешься.
  Резникович смущенно кашлянул. А Максим с легким раздражением отметил, что
его старинный приятель, похоже, во всем, что здесь происходит, винит
исключительно себя. Плохо, очень плохо. Отвратительно!
  - Я хотел вернуться, - вымолвил Резникович (и Журский не сомневался, что
он лжет). - Но никак не получалось.
  - Сейчас это уже не имеет значение. Ведь Ты вернулся, - ответил Мэрком с
мягкой улыбкой. Он, наверное, привык, что люди... вернее, эльфы обращаются
к нему за помощью, самой разной. Если этот старик прожил более семи сотен
лет!.. Пожалуй, за такой срок даже дурак поднаберется мудрости. "И если, -
мрачно подумал Журский, - если уж Мэрком чего-то не понимает и не знает,
как бороться с чем-то, вряд ли вообще отыщется кто-нибудь, способный на
такое". - В общем, сперва я упустил время. То, что созвездия поменяли свой
узор, можно было истолковать по-разному. Равно как и события, начавшие
происходить после века Пляшущих Созвездий.
  - И разумеется, их толковали прежде всего так, как было удобнее и
спокойней людям... то есть эльфам, - предположил Максим.
  - Да, к сожалению. И к сожалению, я слишком поздно сообразил, что к чему.
А ведь так просто было догадаться! - он с досадой ударяет ладонью по
столешнице, стол дребезжит, мозги Журского дребезжат в ответ: "Просто?
Может быть... Но нам, с сорокалетним-то опытом, увы, сложновато за вашими
логическими выкладками угнаться. Ты б попонятней, старик, объяснял". Тот,
будто мысли читать умеет: - Суть в том, что в нашем мире созвездия - не
просто украшения в небе. От них напрямую зависят, если так можно
выразиться, нити судеб. Я не силен в астрологии, но с основами этой науки
знаком достаточно хорошо, чтобы попытаться изложить... Как Луна управляет
приливами и отливами, так и другие небесные тела оказывают влияние на
окружающую их реальность, в том числе и на то, что творится с нами. Вс„ у
нас, от рождения до смерти, связано с воздействием небесных тел.
Понимаете, вс„!
  - И когда "заплясали" ваши созвездия, они тем самым изменили ваш мир, -
догадался Журский.
  - Вот именно! А поскольку первоначальное их расположение было результатом
мудрого провидения Создателя, то всякое изменение могло привести лишь к
ухудшению.
  - И привело?
  - И привело... Изменения в нашем мире поначалу казались незначительными,
но постепенно... Постепенно до меня начало доходить, что за всем этим
стоит некая сила. Которая действует с вполне определенными целями.
  - И что ж это за сила?
  - Как выяснилось, довольно... необычная. Вряд ли я докопался бы до
истоков, но он сам в конце концов выдал себя.
  - Он?
  - Да. Он называет себя Темным богом. Прежде, до того момента, как он
впервые появился, мы даже не знали такого слова - "бог".
  - Понимаю. Кроме Создателя, никаких сверхъестественных существ, сил,
стихий и прочего у вас не было, так?
  - Собственно, Создатель тоже не "сверхъестественное существо". Он более
чем естественен, а кроме того, мы, Нерожденные, хорошо помним времена Зари
Мира, когда Он еще был с нами, до того, как ушел. Теперь Он вернулся,
сидит рядом с нами. - Старец улыбнулся Резниковичу. - Разве Ты -
сверхъестественен?
  Тот покачал головой:
  - Не наблюдал за собой такого грешка.
  - Мы немного отвлеклись, - напомнил Максим. - Значит, некто Темный бог...
А почему вы решили, что он - причина всего происходящего? Знаете, иногда
люди приписывают себе разные вещи, порой утверждают, что они - причина
катастроф и прочих глобальностей. А все дело в извращенном стремлению к
славе - и, разумеется, ничего общего с истинными причинами случившегося
такие заявления не имеют.
  - Именно, "люди", - подчеркнул Мэрком. - Вы правильно сказали. Ведь Темный
бог не из нашего мира. Теперь я в этом окончательно убедился. У него ваш
акцент, он одет подобно вам.
  - Не хотелось бы вас разочаровывать, но не все мы, люди, способны менять
рисунок созвездий. Далеко не все.
  - Вполне допускаю. Но Темный бог - способен. И на многое другое тоже. Он
доказал.
  - Если можно, с этого места - поподробнее.
  - Извольте. Доказательств предостаточно. Пожалуй, самое убедительное (и
одно из самых трагических) - случай с драконами Ивла, нашего северного
материка.
  - Значит, здесь есть и драконы? - полувопросительно пробормотал Максим. -
И что, они выдыхают пламя, кушают эльфов и собирают сокровища?
  Старец удивленно уставился на него:
  - С чего вы взяли?! Впрочем, сокровища они собирают, даже в большей
степени не собирают, а несут в себе; но эти сокровища - мудрость Ниса,
знания. И если дракон умирает, не оставив после себя ученика, часть
мудрости уходит из мира. Кстати, именно поэтому драконы были изначально
наделены невероятно сильной тягой к жизни - чтобы ни капля мудрости не
покинула мир по нелепой случайности.
  - Хвала Создателю, - облегченно вздохнул Журский. - Я-то, грешным делом,
думал... Так что там за случай с драконами Ивла, связанный с Темным богом?
  Мэрком сморгнул, видимо, чем-то здорово обескураженный, но вопросов
задавать не стал:
  - Случай страшный. Однажды в Эндоллон-Дотт-Вэндре, столице драконьей
державы Эхрр-Ноом-Дил-Вубэка, в Зале Короля появилось чашеподобное
углубление с большим многогранным кристаллом в центре. По внешнему кругу
этой чаши была выжжена - черная на сером - следующая фраза: "Отныне
ежегодно чаша сия будет наполняться кровью существ разумных, в противном
же случае все вы умрете". Как я уже говорил, в драконах изначально
заложена сильнейшая тяга к жизни, поэтому ничто не могло вызвать в них
такого дикого, бесконтрольного ужаса, как угроза скорой смерти. Тем более,
что одновременно с появлением чаши в Зале Короля, всем драконам державы
приснился один и тот же сон - сон о рождении Камня (так назывался
кристалл) и о наложении на всех их заклятия, суть которого и была изложена
в той фразе. Ну а чуть позже в Зал явился и сам Темный бог, который лишь
подтвердил, что отныне все они, драконы Эхрр-Ноом-Дил-Вубэка, обязаны
выполнять условия либо умереть.
  - И они согласились?
  - Да. Но вместе с тем начали искать способ избавиться от власти Темного
бога. Такой способ они отыскали - и хоть дорогой ценой, но все-таки, я
считаю, победили9.
  - Откуда вам известно обо всем этом?
  - Это отдельная история. Я получил письмо без обратного адреса, ну а тот,
кто обращался ко мне, называл себя "доброжелателем". В письме он изложил
всю эту историю, добавив от себя, что услышал ее от существа, которому
доверяет, но имени которого (как и своего имени) раскрыть не может.
Разумеется, я проверил, как мог, то, о чем пишет мой "доброжелатель". Все
сходится, увы.
  - Но ведь это не единственное доказательство существования вашего Темного
бога?
  - Вы правы, есть и другие. Во-первых, Прэггэ Мстительная, правительница
горных гномов с того же Северного, видела его, и не раз. Во-вторых, в
последнее время по всему Нису (но в основном - опять-таки в Ивле)
расплодилось несметное количество тварей, о которых в Книге Творения
ничего не сказано... - Он запнулся, задумчиво постучал пальцами по
столешнице, потом извинился за паузу и продолжал. Журский, которого так и
подмывало поинтересоваться, слышал ли старик что-нибудь о такой штуковине,
как "эволюция", все же сдержался. - Твари эти и внешне, и нравом своим
словно опровергают всякие законы природы, они будто выпрыгнули из чьих-то
кошмаров. Они - явно порождения Темного бога. Есть подозрение, что
некоторые из них даже разумны.
  - А что насчет Топи, о которой упоминал Элаторх?
  - Топью ее назвали мы, и это на самом деле болотистый участок суши, хотя
такая характеристика не слишком точна. Когда говорят "участок суши", то
подразумевают, что этот участок - просто кусок земли. Топь же... как бы
невероятным вам это ни показалось, Топь - живая. Во-первых, она растет.
Во-вторых, видоизменяется - и видоизменяет тех существ, которые туда
попадают. А также порождает новых, своих, которых раньше в Нисе не
существовало.
  - Поэтому вы считаете, что она живая? - уточнил Журский.
  - Когда вы увидите ее, то поймете, почему я так говорю.
  - Ладно, предпочитаю поверить вам на слово. Итак, Топь, живые существа
неизвестной природы, наконец - Темный бог. Ах да, еще созвездия,
поменявшие свое положение на небе. И чтобы разобраться во всем этом, вы
решили вызвать Создателя.
  - Если не Он, то кто же тогда сумеет спасти мир?
  - Максим...
  - Подожди, Денис. Скажите, Мэрком, вам никогда не приходила в голову
мысль, что ничто не бывает статичным? "Все течет, все меняется", говорил
один наш мудрец. Понимаете? Не исключено, что то, чего вы так боитесь,
всего лишь перемены. Не к лучшему или к худшему, просто перемены.
Естественные.
  - Это на самом деле перемены. Но они не естественные, вот в чем дело!
Впрочем, давайте не будем торопиться с выводами. Сегодня я всего лишь
рассказал вам о кое-каких аспектах... проблемы, назовем ее так. Думаю, со
временем у вас появится возможность составить собственное мнение о
происходящем. Тогда мы вернемся к нашему разговору, а пока что, - Мэрком
поднялся и обвел руками комнату, - располагайтесь. Завтрак вам занесут
примерно через полчаса. Если что-нибудь понадобится, вот колокольчик на
стене, позвоните, и слуги поднимутся к вам.
  Вслед за мудрецом поднялся и наследный эльф, так за время разговора и не
сказавший ни слова.
  - Отдыхайте - и когда сочтете возможным, позовите меня, чтобы я продолжил
вводить вас в курс дела.
  - Ну, - сказал Журский, когда они остались одни, - ну ты и придумал мир,
ничего не скажешь.
  - Ты не веришь всему, что он рассказал.
  - Верю, очень даже верю. И именно поэтому, дружище, собираюсь взять тебя
подмышку и сбежать отсюда обратно, в наш уютный, рутинный, но такой
безопасный мирок!

  4

  От Максима этого следовало ожидать - этого или чего-нибудь подобного.
  - Подожди, не суетись. Я понимаю, что Мэрком наговорил больше, чем ты
способен "заглотить", но...
  - Ты не понимаешь, Денис. Ущипни-ка себя за руку. Ущипни-ущипни, не жалей!
Больно? Больно. Если б сильней, небось и кровушка б твоя пролилась. А то,
что нам здесь с тобой твой мудрец семисотлетний рассказывал, отнюдь не
сюжет книжонки a la Толкин. Темный бог - кем бы он ни был - явно покруче
нас с тобой будет, если способен заколдовать целую страну драконов. Ну,
обо мне-то вообще речь не идет, я тут так, в роли Спутника Главного Героя,
но ты, Денис, если не забыл, являешься Создателем этого мира. Ты ж этих
драконов сотворил, так? Ну вот, а он их сумел поработить. Из чего я делаю
(может, не спорю, несколько скоропалительный) вывод о том, что Темный бог
могущественнее тебя. Тварей напридумывал - это ладно, их вон пускай твои
эльфы отстреливают... кстати, у них хоть луки или арбалеты имеются? О, это
чудесно. Вот из них пускай и отстреливают. Но Топь... но созвездия...
Денис, мне почему-то кажется, что ты давно уже разучился передвигать
созвездия.... даже если когда-либо умел. - Журский выставил перед собой
ладони, защищаясь: - Нет, не горячись, выслушай. Я ни минуты не
сомневаюсь, что ты сам свято веришь в рассказанную тобой историю про то,
как ты создавал Нис. Но... Был такой термин, сейчас его, кажется, стали
реже использовать - "визионерство". Суть его заключалась в том, что кто-то
по тем или иным причинам сознанием своим "протыкал" границу нашей
реальности и "взирал" на другую реальность. А потом все "завизированное"
описывал.
  - Я понимаю, о чем ты...
  - Денис, допуская то, что возможности человеческие до конца не исследованы
и приближаются к показателю "бесконечность", все-таки представить тебя,
себя, да кого угодно в роли создателя реально существующего мира!..
извини, не могу. Фантазии не хватает. Проще уж предположить, что когда ты
лежал в больнице и бредил о Нисе, ты...
  - ..."проткнул" границу нашей реальности и стал "визионером", - Денис даже
не пытался скрывать горечь в своем голосе.
  - Согласись, это звучит более похоже на правду.
  - Для тебя - да. Для меня - нет. Между прочим, они ведь меня узнали - и
Элаторх, и Мэрком...
  - Вот-вот, "узнали". А скажи мне, Денис, ты, когда прошлый раз здесь был,
как выглядел? Неужели, таким же взрослым и представительным, как сейчас?
  Журский поднимается из-за стола и шагает по комнате - кажется, совершенно
бесцельно. Как будто дает приятелю время осмыслить сказанное и поискать
ответ на заданный вопрос. А он, мол, разомнет пока "затекшие члены". Вот
шагнул к письменному столу, что у окна, выглянул в набирающее мощность
утро, качнул головой, словно удивляется: смотри ж ты, и здесь солнце так
же ярко светит, кто бы мог подумать!.. Присел у неразожженного камина,
даже внутрь по плечи залез, то ли в поисках не до конца сожженных тайных
документов Мэркома, то ли собираясь через дымоход подстрелить на завтрак
утку-другую. Поднялся с колен, отряхнулся как ни в чем не бывало,
вопросительно взглянул на Резниковича: чего молчишь?
  - Конечно, я тогда был другим, - признает Денис. - Только, знаешь, каким я
был, сказать тебе не могу. Не знаю. Это как во сне - ты ведь во сне редко
в зеркала смотришься, правильно? Вот и я... Я просто был самим собой. А
как я выглядел - спроси у Мэркома или у кого-нибудь еще из Нерожденных.
  - Ладно, думаю, ты и так понял, к чему я веду, - а сам все шагает по
комнате, взыскательно оглядывает стулья, открыл одну из дверей, заглянул в
соседнюю комнату, закрыл дверь, теперь гобелены рассматривает.
  - Да понял, конечно. Но все равно... Ведь они помнят меня, помнят, что и
когда происходило. Нет, Макс, ты перегибаешь палку.
  - Ничего подобного! Может, у них "ложная память" какая-нибудь сработала!
Ты заметь, что твой разлюбезный Элаторх, встретивши в лесу мальчишек,
опознал тебя по фотографии на книжке. Кстати, все время забываю спросить,
это ты сам выдумал им такие имена? - рассеянно спрашивает Журский, теребя
краешек одного из гобеленов, пробуя ткань на ощупь, словно приценивается.
  - Да. Согласен, глупо получилось...
  - Это почему же?
  - Да потому! Знаешь, это ведь только в современных фантастических романах
появилась такая мода - давать героям имена, составленные "от фонаря".
Сейчас уже мало кто помнит, что настоящее-то имя всегда что-нибудь
означает, что никогда имена не появлялись в результате простого подбора
гармонично звучащих слогов, что всегда в имени был некий смысл! А то и
несколько смыслов, наслаивающихся один на другой, когда самый верхний -
явный, а остальные - скрытые, но от того не менее значимые.
  - Например, "Денис", - подхватил Журский. - То бишь, ДЕмиург НИСа.
Неплохое совпадение, а?
  Резникович засмеялся:
  - А что, вполне может быть. Видишь, ты сам подбираешь доказательства того,
что я все-таки тот, кем меня здесь считают.
  - Вообще-то мы очень уж далеко забрались от начала нашего разговора, -
заметил Максим. - Даже если ты и впрямь - создатель этого мира, то скажи
мне, как ты намереваешься выполнить свой долг, то бишь, устранять все те
"неполадки", о которых тебе рассказал Мэрком?
  - Не знаю. Но я ведь в ответе за тех, кого создал, так?
  - Это не решение проблемы.
  - Прости, но ничего другого я тебе сказат