идущих впереди горгулей,
но те не слышали их разговора, погруженные  в свою тоску. - Я  рад, что змеи
мертвы и  Темный бог не сможет  проникнуть  в  Нис этим  путем.  Более того,
сейчас он лишился огромного количества энергии. Возможно, это спасло мир.
     - Да, - грустно произнес Скарр. - Спасло мир. А если...
     Молодой тролль замолчал, да ему и не нужно было продолжать, чтобы Ренкр
понял.
     "А если не спасло?"
     Но ведь Ворнхольд обещал!
     Колодец за спиной ухмыльнулся и придвинулся поближе.


3

     Они шли к Сердцу,  не  останавливаясь ни  на секунду.  Это продолжалось
сутки   -  и  сутки  Ренкр  со  Скарром  шагали  в  полутьме,  спотыкаясь  и
оскальзываясь  на  камнях,  трапезничая прямо на ходу,  чтобы не  отстать от
мастеров  и  не  заблудиться. Гунмель,  Сирэм и даже  полузнакомый толстячок
смешались с толпой, высокорослые чужаки остались одни. Они, возможно, и ушли
бы  к  своим  соплеменникам, да  только  не  знали,  куда  идти.  Оставалось
надеяться на одно:  после Песни мастера  обратят  наконец  на них внимание и
соблаговолят вывести из вертикали.
     Скарр  пересказал альву  все, что  знал о  легенде про Песнь,  и  Ренкр
всерьез задумался, стоит ли им присутствовать при этом ритуале или  же лучше
отойти и переждать где-нибудь недалеко от Сердца. Но для этого им все  равно
необходимо было знать, где находится само Сердце.
     К  исходу  дня  вертикаль  стала  больше  и шире,  в  конце  концов она
воткнулась в распахнутый зев огромной  пещеры  - и Ренкр подумал, что каждая
новая "большая пещера", которая ему  встречается, громаднее предыдущих.  Это
уже становилось закономерностью.
     Свода, как такового, здесь не  было - только  тускло светящийся туман и
тонкие  узловатые пальцы сталактитов, выпирающие  из  него где-то невыносимо
высоко, словно это настоящее  небо проткнули чьи-то каменные челюсти. Стены,
непропорционально  огромными  складками вздувшиеся со всех  сторон, тянулись
куда-то вдаль, в  этот туман, и  исчезали там безмолвными волнами штормового
моря.
     Горгули  входили  в  пещеру  и,  окутанные  туманом,  спускались  вниз,
становясь невидимыми. Ренкр со Скарром переглянулись и отправились следом за
мастерами,  презрев возможную опасность. Им  было интересно, и этот  интерес
мягко толкал в спины: "Идите, ну же, идите!"
     Погрузившись в туман, альв обнаружил узкую дорожку, тянувшуюся  куда-то
-  наверное, к центру Сердца.  Он пошел по ней, и скоро  вся остальная часть
пола  скрылась  за  этим светящимся  туманом, осталась только тропка. Ренкру
почудилось, что он идет над бездной, и стоит  только сделать  шаг в сторону,
как он полетит вниз и будет так лететь
     /как в колодец/,
     пока не достигнет далекого дна.
     Сзади охнул Скарр. Альв обернулся:
     - Что-то не так?
     - Я...  -  У тролля  тряслись  руки,  а  нос словно  вжался в лицо. - Я
случайно уронил туда камешек, а он...
     В это время где-то далеко-далеко внизу послышался стук...
     Ренкр пожал плечами, стараясь, чтобы это  получилось  у него как  можно
непринужденней, и показал рукой назад, за  спину Скарра. Там шагали горгули,
множество горгулей.
     Они не могли вернуться, особенно если учесть узость тропки.  Был только
один путь, и Ренкр двинулся вперед. Он слышал осторожные шаги Скарра и знал,
что тот идет следом.
     Но  вот впереди показался  застывший на тропке горгуль,  за  ним -  еще
один,  и еще, и еще... Они стояли, уставившись прямо перед  собой невидящими
глазами, большие  уши мастеров безвольно  повисли и лишь немного подрагивали
на концах.
     Ренкр остановился, потому что идти  дальше не было никакой возможности.
Он только надеялся, что идущие позади тоже замрут, иначе, если прав  Скарр и
там, за  тропинкой, ничего нет... Тролль остановился,  остановились и шедшие
за ним мастера.
     Ренкр и  Скарр  переглянулись, словно бы договариваясь: будем  ждать до
конца. Да, в общем-то, другого выхода у них уже и не было.
     В туманный, слабо светящийся воздух вошла  тонкой иглой и завибрировала
нотка, Создатель  ведает откуда  взявшаяся в этом  величественном безмолвии.
Туман вздрогнул, свет его задрожал и начал переливаться волнами  в такт этой
нотке. А она становилась все протяжней,  все тоскливее, она сначала легонько
клала свои остывшие ладошки на грудь, а потом проникала в тебя,  и ты дрожал
и звучал тонкой струной - и не замечал, когда сам начинал петь эту протяжную
тоскливую нотку. Мелодия усложнялась, звучала мощнее и  мощнее, сотрясая все
тело, - и в какой-то момент Ренкр догадался, что это и есть Песнь.
     И  туман  вокруг  сначала сгустился, возгорелся  ярче,  а  потом - стал
гаснуть - и рассеялся легким дымом.
     Но это произошло уже несколько суток спустя, тогда, когда Песнь наконец
закончилась.

     Я снова вышел в путь. В который раз
     втопчу я в пыль свои воспоминанья?
     Не верю ни пророкам, ни гаданьям,
     знамениям и всем чудесным снам -
     не верю! Нынче переубеждать
     меня уже бессмысленно и глупо.
     Я все равно не верю сплетням, слухам
     и не гляжу в магический кристалл -
     не верю! Нет нужды меня жалеть:
     иду по жизни, как считаю нужным.
     Да, иногда бываю равнодушным,
     а иногда - смешным. Ищу ответ
     и заодно вопрос ищу - и тщетно.
     Оракулы помочь не в силах мне.
     Они не знают, как это: не сметь,
     не мочь отдать себя кому-то в жертву!
     Как обещать, а после, приходя,
     найти лишь горстку пепла вместо дома!
     Как быть для всех на свете незнакомым
     и все-таки известным. Как, шутя,
     держать на привязи улыбку боли.
     Как рассудить других, как сжать в ладонь
     смесь пламени с кристально чистым льдом,
     а после - ввек не разжимать ладони!



Глава двадцать шестая

     Вамва - создание не просто бесполезное, но и вредное, а посему подлежит
немедленному уничтожению, как только будет замечена.
     Из свода правил, принятых в Круме, эльфийском городе Аврии


1

     Изничтожив   очередное  порождение  чьей-то  неуемной   фантазии,  Дрей
остановился, наблюдая, как рухнувшее на землю чудовище превращается в дымок,
а дымок этот, зависнув на мгновение  в воздухе, тихохонько отплывает  назад,
за поворот.
     На десятый раз  это зрелище уже не впечатляло. Ну, чудовище и чудовище,
дымок и дымок -  чего  ж  тут интересного? Значительно  интереснее, господа,
поглядеть на изыск собственного сознания, буде таковой появится.
     Тропа  снова  повернула,  и   там,  за  поворотом,  обнаружилась  вдруг
пропасть, наполненная до краев туманом. Так, по крайней мере, Дрей подумал в
первое  мгновение.  Потом поразмыслил и решил, что никакой пропасти  нет,  а
есть завеса и он наконец-то до нее  добрался. Или  - "уже добрался" - это  с
какой стороны посмотреть.
     Полотно серого нечто колыхалось перед ним, вздымаясь куда-то необозримо
высоко, так  что  верхнего края (если он вообще существовал)  видно не было.
Дрей  постоял,  запрокинув  голову  и  силясь разглядеть невозможное,  потом
одернул себя. Сколько ни оттягивай момент, идти дальше все равно придется. К
сожалению.
     За то  время, пока  бессмертный  разглядывал  завесу,  она тоже  начала
проявлять к нему интерес. Тоненькие струйки тумана отделились от общей массы
и  незаметно стали обвивать ноги  Дрея, забираться под  одежду и  в  волосы.
Потом несколько  струек вздрогнули  и  отпрянули назад, словно наткнулись на
что-то страшное, чего уж никак не ожидали обнаружить у этого обычного с виду
альва. Оставшиеся еще немного попетляли  по  волосам и  одежде  странника, а
затем поспешили вслед за товарками.
     Приняв в себя  разведчиков, пелена  всколыхнулась и задрожала, а  потом
начала сгущаться и темнеть, словно  набирающая силу грозовая туча.  Именно к
этому  времени бессмертный  закончил  созерцание верхних пределов  завесы  и
обратил внимание на  то, что  творилось прямо  перед  ним.  Зрелище  ему  не
понравилось.  Плотное черное месиво совсем не походило  на тот непроглядный,
но казавшийся безобидным туман, который  Дрей видел вначале. Что-то менялось
внутри этой странной субстанции. Но что? И зачем?
     Неожиданно (бессмертный  так  и  не уловил  того  мгновения,  когда это
произошло) черная стена наплыла на него, обступив  со  всех сторон и оставив
свободным небольшое пространство. Образовалась этакая  комнатка: с невысоким
потолком,  с черными стенами, даже с  дверцей и маленьким окошечком в ней. С
невесть откуда появившимися гвоздями в стене.
     Гвозди, выгибаясь,  словно взбесившиеся щупальца,  резко  потянулись  к
рукам и ногам  Дрея.  Он  понял,  что  происходит, и...  В  первое мгновение
бессмертный  почувствовал непреодолимое  желание закричать, просто  раскрыть
рот  и выпустить из себя тот  склизкий ужас, что  проснулся и всплыл мрачным
спрутом  из глубин  памяти;  в первое мгновение...  он почти сделал  это, но
вовремя удержался. Потому что  ничто так не  пугает, как твой же собственный
крик отчаянья и боли. Потому  что именно этого крика и ждала  от тебя черная
каморка с  ожившими  гвоздями, потому что иначе она не  смогла  бы завладеть
тобой. И, хоть и давился криком, Дрей промолчал. Только напряженно улыбнулся
уголком побелевших губ: "Нет, тварь, не выйдет. Слишком примитивно играешь -
сильно, да,  но сила твоя одновременно  и слабость твоя тоже. Не разгадай  я
загадку, поддайся  - и  оказался бы в  твоей  власти,  но  теперь все  будет
по-другому".
     Интересно только, как по-другому?
     Комнатка подрагивала стенами, словно загнанный конь,  пусть даже в этом
мире не было ни единого коня. Затем пелена отпрянула назад.
     Дрей  внимательно  следил  за  противником, но  ничего не предпринимал.
Ждал, так сказать, следующего хода.
     Дождался. Черные  стены исступленно  завертелись вокруг него, как будто
Дрей оказался  внутри  гигантского  волчка,  который  истерически заставляет
крутиться большой  - очень большой  -  избалованный ребенок.  Образовавшаяся
воронка начала сужаться, потом обхватила бессмертного за плечи и повлекла за
собой в этом сюрреалистическом  танце.  Завертела,  сбила  с ног и выбросила
наружу.
     И успокоилась.
     Дрей поднялся с земли и внимательно огляделся. Нет, к сожалению, он все
еще  был  по  эту  сторону  завесы.  Просто  бессмертного  выплюнули,  сочтя
несъедобным.
     Туманное нечто вздрогнуло, будто его пронзила судорога при одном только
воспоминании об этом неудавшемся блюде. Затихло.
     Любой  другой  счел бы  подобный  исход вполне  удачным, развернулся  и
отправился бы прочь. Вот только Дрею нужно было на ту  сторону. Почему-то он
не сомневался в том, что тайна и причина появления завесы скрывается там.
     Бессмертный  снова шагнул к  стене  загадочного тумана, но  та,  видимо
напуганная   приобретенным  опытом  общения   с   этим  странным  существом,
шарахнулась назад.  Образовалась солидная  вмятина, как будто уже упомянутый
избалованный ребенок-гигант игриво ткнул в завесу пальцем.
     Чем дальше шел  Дрей, тем глубже становилась эта вмятина, словно завеса
яростно не  желала  прикасаться  к  бессмертному.  Он  все шел,  а  она  все
выгибалась;  сзади, за спиной,  дымка  уже сомкнулась, и  теперь Дрей  шагал
наугад,  втайне   надеясь,   что   под   ногами  не  окажется   какой-нибудь
среднестатистической пропасти глубиной эдак  метров  на  двадцать - двадцать
пять.
     Нет,  ничего  такого там не  оказалось. Зато обнаружилась  та же  самая
тропа,  с которой  он  уже дважды  начинал свой  путь на ту  сторону завесы.
Обидно,  но  ничего  страшного.  Дрей  попытается снова.  И  будет пробовать
столько  раз, сколько  понадобится,  чтобы  дурацкая пелена  уяснила:  легче
пропустить странного альва на ту сторону, чем противостоять ему.
     ...В  конце концов бессмертный таки оказался на той стороне. Сначала он
даже не понял, что произошло - просто  тропа, на  которую он возвращался уже
Создатель  ведает сколько  раз,  вдруг изменилась. А потом  выяснилось,  что
изменилась не  тропа - это  завеса  не рискнула  играть с ним  далее в игры,
сдалась.
     Поскольку  небо уже  начало  темнеть, Дрей поспешил  прочь  от туманной
пелены,  чтобы  подыскать  место,  где можно  будет  остановиться  на  ночь.
Испытания  на  терпеливость  измотали  его,  и теперь единственным  желанием
бессмертного было лечь и уснуть. Наступит завтра,  тогда и решим, что делать
дальше.


2

     Проснувшись рано утром,  Дрей посмотрел на мутное солнце, завязшее, как
в  трясине, в сероватом  небе,  и подумал,  что отыскать  причину  появления
завесы  будет  не  так-то  просто.  Он  ведь  даже  не   знает,  как  далеко
простирается эта живая, даже излишне, стена тумана. Тем более что...
     Бессмертный так  и  не  успел  додумать  мысль  до  конца  -  помешали.
Откуда-то  сверху  по  корявому склону  горы  слетел  на  тропу  и удивленно
заклекотал грифон,  топорща  шерсть и перья,  размахивая крыльями  и  щелкая
клювом. Это  так  напоминало случившееся когда-то с  Дреем (в  этих же самых
горах, между прочим), что он вместо того, чтобы испугаться, расхохотался.
     Грифон ошалело зыркнул на него, перестал выказывать недовольство и даже
опустил крылья.
     - Это ты? - осторожно поинтересовался он.
     - Ага, - весело подтвердил Дрей. - Несомненно, я.
     - Тогда понятно, - заявил грифон.
     Он  был  еще  молод,  хотя и  очень грозен на  вид.  Естественно,  если
подсчитать... все правильно, он и должен был быть молодым.
     Дрей посмотрел  на своего старого знакомца: а  ведь трудно узнать в нем
того   маленького  оторопелого   детеныша,   который   растерянно  пищал   и
хорохорился, а  потом уснул прямо  на  куче нарубленных веток. Теперь грифон
вырос,  его тело поменяло  свой  цвет,  клюв  приобрел ту увесистую мощь,  с
которой  вынуждены считаться многие  крупные хищники. Когда-то подобное Дрей
испытал на собственной шкуре,  но сейчас  не чувствовал  к старому знакомому
неприязни - скорее уж наоборот.
     - Отец почти ничего  мне не рассказывал,  а потом... в  общем, спасибо,
что  тогда  помог им меня найти,  - грифон улыбнулся той неуловимой  птичьей
улыбкой,   которую   сложно   разглядеть  и,   кстати,  еще  сложнее  счесть
доброжелательной,  пусть  она даже  и  является  таковой. -  Да, меня  зовут
Кэр-А-Нанг.
     -  А  меня   Дрей.  -   Бессмертный  махнул  рукой.  -  Ты  чего  такой
воинственный?
     -  Да  так...  -  Кэр-А-Нанг  потупился.  Потом признался:  - Очень  уж
необычно, чтобы кто-нибудь появлялся в этих краях. Тем более альв.
     - И что ж в этом необычного?
     - Из-за завесы еще никто не приходил, - пояснил грифон. - Ты - первый.
     - Та-ак, и что же ты знаешь о завесе?
     - Почти ничего.
     - Ну откуда она хотя бы взялась, знаешь?
     Кэр-А-Нанг рассмеялся:
     - А-а, ты об этом! Откуда взялась, знаю. Из Свакр-Рогга.
     "А больше мне  ничего и не надо, - подумал Дрей. - Свакр-Рогг - это уже
значительно  лучше,  чем весь Брарт-О-Дейн  и прилегающие к нему территории.
Свакр-Рогг - это  почти точное указание того  единственного места, в котором
мне надлежит оказаться - и поскорее".
     - Отлично! - похвалил он грифона.  - Спасибо, дружище. Ну, я пойду, мне
некогда.
     -  Да, конечно, - согласился тот. - Только... ты  бы  позавтракал,  что
ли... Я ж тебя, кажется, разбудил.
     - А? Ага, спасибо, в пути  позавтракаю, - рассеянно отозвался  Дрей.  -
Мне спешить надо.
     - В Свакр-Рогг?
     -  Угу,  -  произнес  бессмертный  сквозь  зубы,  одновременно  пытаясь
прожевать кусок лепешки и закинуть за спину дорожный мешок. - Ну, бывай.
     Кэр-А-Нанг  проводил  двуногого   удивленным  и   немного   растерянным
взглядом, щелкнул пару раз клювом, потом начал рыться в перьях. Разобравшись
с  особенно докучливыми  пухоедами, грифон взлетел и, уронив на дорогу кучку
помета, улетел - в ту же сторону, куда несколько минут назад ушел Дрей.
     - Подожди, - сказал  он, догнав бессмертного. - Подожди.  Ты что вообще
собираешься делать?
     Дрей как  раз закончил  свою трапезу  и прятал в мешок  остатки  мяса и
лепешек -  при этом ни на  секунду не останавливаясь. Запрокинув голову,  он
смерил грифона непонимающим взглядом:
     -  М-м?..  Что я  собираюсь делать?  Попасть  в Свакр-Рогг.  Почему  ты
спрашиваешь?
     - Да так, - смутился Кэр-А-Нанг. - Интересно. И потом, я тут подумал...
Может, тебе помочь, отвезти, так сказать?..
     - Даже не знаю. Не хочется тебя в это втягивать...
     - Во что втягивать? Я, между прочим, уже достаточно взрослый, чтобы...
     - Прости. Прости, не обижайся. Если хочешь...
     - Садись немедленно. Ты ж пешком вовек не дойдешь!
     "Твоя правда, -  подумал  Дрей.  -  Если  б  ты  только  узнал,  что  я
рассчитывал на твою помощь с того самого момента, как только тебя увидел, ты
бы,  наверное, признал во мне  великого  артиста.  А потом бы убил  - скорее
всего. Но прости, малыш, я на  самом деле не доберусь пешком до Свакр-Рогга,
а попасть туда мне необходимо. Хотя, конечно, это меня вряд ли извиняет..."
     Потом он подумал о  том, что именно  благодаря грифонам (не только им и
не столько им, но ведь и им  - тоже) очутился в первый  раз в плену у Торна.
Это несколько притупило то, что он привык называть угрызениями совести.
     Дрей расслабленно вздохнул и стал следить за проносившмися мимо скалами
и  корявыми  деревцами  на  них.  Не  то  чтоб   ему  было  очень  интересно
разглядывать местные пейзажики - просто нужно  ведь чем-то заняться на время
долгого полета.


3

     - Завтра будем у Свакр-Рогга, - заявил Кэр-А-Нанг. - Что дальше?
     - Дальше мы с тобой распрощаемся, - твердо сказал бессмертный.
     Он ожидал  подобного разговора  и готовился к нему последние  несколько
дней.
     Теперь  настало время заставить грифона вернуться. Дрей не хотел, чтобы
тот  пострадал, да  и совесть, пробудившаяся  ото  сна, ворчала,  что,  мол,
Кэр-А-Нанг  и  так  достаточно  сделал,  пребывая в  неведении  относительно
истинных намерений бессмертного  по этому поводу. Нельзя  же обманывать!.. В
смысле, так долго обманывать.
     - Почему? - воинственно спросил Кэр-А-Нанг. - Что-то не так?
     - Все  так, - успокоил его Дрей.  - Только,  думается  мне,  грифон  на
улицах Свакр-Рогга не будет воспринят  жителями города как должное. И потом,
я  собираюсь действовать осторожно, не привлекая  особого внимания  к  своей
персоне.
     - Считаешь, альв  на улицах Свакр-Рогга будет воспринят  горожанами как
должное? - язвительно поинтересовался грифон. - Ну-ну.
     Было видно, что он хотел сказать что-то еще, но сдержался.
     -  Не  сердись. Просто  наши  пути  расходятся - и  в этом  нет  ничего
страшного. Ты же уже не маленький, чтобы все тебе объяснять на пальцах.
     - Не маленький, - согласился Кэр-А-Нанг. - И понимаю: я сделал  все, на
что был  способен,  и  теперь должен  улететь, да поскорее, чтобы не  мешать
тебе. От меня  больше  не  может  быть никакого  толку, следовательно, самое
время мне исчезнуть. Так ведь, да?
     - Да, - сказал Дрей. - Да. Именно так.
     Он проводил  взглядом темный  силуэт улетающего Кэр-А-Нанга и подумал о
том, что, наверное, нельзя так поступать с друзьями. Но по-другому он уже не
умел, не мог и не хотел мочь.
     Назавтра бессмертный был в Свакр-Рогге.


4

     Со  времени  последнего  своего  визита  сюда  Дрей  пережил  много,  а
передумал  еще  больше.  Наверное,  именно  поэтому  его  мало  удивляли  те
изменения,   которыми  пенилась,   наполненная   ими   до   краев,   столица
Брарт-О-Дейна.  А может, он  просто стал циничнее и привык к подобным вещам?
Например,  привык к  тусклым,  ничего  не  выражающим глазам  прохожих  или,
скажем,  ежедневно  видел  затянутое  тонкой  серой  пленкой  солнце, словно
отгороженное от остального  мира?  Ну,  положим, солнце  он  на самом  видел
именно таким (по  эту  сторону  завесы оно  всегда  такое),  но вот  гномы с
печатью   пусто