айнозое)  одомашнил  человек.  Правда,  не  все  одомашненные  виды
оказались  способны  существовать  здесь.  Так,   лошади,   которые,   как
утверждают эльфы, были вначале дарованы миру, не смогли прижиться в Нисе и
вскорости вымерли. Обидно, конечно, но что поделаешь. Сам Создатель  давно
умотал  отсюда  и,  как  я  сильно  подозреваю,   отнюдь   не   собирается
возвращаться. Поэтому приходится довольствоваться тем, что есть.
   Апплт, пока мы шагали по мостовой, пытался  кое-что  рассказать  мне  о
городе. В толчее сделать это было нелегко, но парень  справился  со  своей
задачей. Во всяком случае, некоторые детали здешнего положения  вещей  для
меня прояснились.
   Например, со слов "экскурсовода" я узнал, что раньше на юго-востоке  от
городка стояла деревушка, но  потом  большинство  жителей  переселилось  в
Хэннал, а меньшинство - в мир иной, ежели таковой тут для усопших имеется.
Дело в том,  что  на  юге  долины  сохранился  участок  тропического  леса
(вернее, Леса, как называют  его  хэннальцы),  а  на  востоке  раскинулись
заболоченные озера с извечными их поселенцами - комарами, мошками и прочей
гнусной  летающей  мелкотой.  Таким  образом,  жители  деревни   постоянно
находились между этими двумя отнюдь не благоприятными для  жизни  местами.
Потом... Согласно описанию Апплта, больше всего та  эпидемия  походила  на
тяжелую форму малярии. В результате сама деревенька  пропала,  а  выжившие
поселяне переправились в город - было это, как объяснил мне Апплт, еще  до
Драконьей Подати.
   О многом мой проводник, конечно, умалчивал. Но я и сам  догадался,  что
возникновение деревушки в районе леса  и  заболоченных  озер  -  результат
перенаселенности  Хэннала,  попытка  "разгрузить"  городские  улицы.   Ну,
отчасти им это удалось...
   Чем дальше от ворот, тем больше все вокруг напоминало настоящий  город.
Возможно, причина  была  в  том,  что  мы  миновали  кварталы,  заселенные
беженцами из пресловутой деревушки,  прошли  районы  бедноты  и  оказались
наконец в зажиточных центральных секторах. Здесь и люди, встречавшиеся  на
улицах, были одеты побогаче, и здания выглядели поприличнее,  да  и  запах
навоза перестал бить в нос.
   Кстати, интересно, что, встречаясь с  нами,  все,  вне  зависимости  от
доходов и положения в обществе, кланялись Апплту  уважительно.  Сначала  я
удивился, но потом понял, что дело здесь не в том, кто мой проводник, а  в
том, кем является его отец. Наставник  Панл,  похоже,  занимал  в  местной
иерархии одну из высших ступенек. С чего бы? Силу, конечно, всегда и везде
уважали, но чтоб в таких масштабах...
   Меня  же  встречные  награждали  внимательными  любопытными  взглядами,
стараясь не пялиться совсем уж откровенно. Им это  плохо  удавалось  -  не
было должной тренировки. Впрочем,  меня  не  слишком  раздражали  подобные
знаки внимания: до  тех  пор,  пока  никто  не  приставал  с  расспросами,
горожане могли любоваться моей особой сколько  угодно.  Я  же  в  отместку
разглядывал Хэннал, пытаясь отыскать ответы на  многочисленные  вопросы  -
те, которые Апплту не задашь. В конце концов я решил,  что  лучший  способ
получить информацию  -  зайти  в  какой-нибудь  магазинчик.  На  некоторых
зданиях покачивались разнообразные вывески: здесь булочная, там -  аптека,
а во-он в  том  дальнем  домике,  на  другой  стороне  улицы,  расположена
настоящая  оружейная  мастерская.  Туда  мы  и  направились.  Но,  подойдя
поближе, обнаружили на дверях табличку: "Закрыто. Переучет".
   - Вот те на, - разочарованно протянул я. - С какой радости  в  базарный
день устраивать переучет?
   Апплт смущенно кашлянул:
   - Ну... наверное, старый  Бро  отправился  к  дочке,  на  другой  конец
города. Ничего, придем завтра. - Он что-то скрывал, этот учтивый  паренек,
- тут двух мнений быть не могло.
   - Ладно, давай-ка заглянем тогда к портному. Или  нет  -  вон  лавка  с
готовой одеждой. Может, найду себе... какую-нибудь подходящую вещицу.
   Но в лавке нас  встретили  совсем  не  так,  как  подобало  бы.  Вместо
предупредительного хозяина вышла  полная  женщина  в  фартуке  уборщицы  и
грубовато поинтересовалась, "чего нужно господам". Решив не отступаться, я
сказал, что хочу посмотреть товар. Меня оглядели с ног до головы, а  потом
заявили: господину следовало бы знать - сегодняшний день  не  способствует
удачной торговле. Да и одежды моих размеров в лавке  нету.  Если  желаете,
можете заглянуть завтра. Всего хорошего.
   Я не успел опомниться, как оказался за дверью. Гостеприимность, однако,
на уровне! На время примирившись с неудачей, я  пошел  вслед  за  Апплтом.
Пускай показывает, что дозволено, а на остальное я погляжу в  другой  раз.
Может, Транд сегодня  вечером  мне  объяснит  странное  поведение  местных
торговцев.
   Погруженный в размышления, я  брел  за  своим  проводником  и  даже  не
заметил, как оказался на Площади, необычайно  широкой  и  малолюдной.  Уже
потом я узнал, что это - единственная площадь в Хэннале, а  сейчас  просто
стоял, удивленно глядя на огромные каменные плиты, аккуратно выстроившиеся
в несколько рядов, как солдаты на  плацу.  На  каждой  плите  были  выбиты
какие-то слова. Я наклонился  к  ближайшей,  чтобы  прочесть,  -  там,  на
гладкой поверхности серого, с  голубоватыми  прожилками  камня  значилось:
"Герой Крэнд. Второй ткарн Драконьей Подати". "Минуточку..."  Я  посмотрел
на соседнюю плиту. "Герой Бран. Первый ткарн Драконьей Подати".
   - Что это? - спросил у Апплта, хотя уже начал догадываться об ответе.
   Долинщик опустил взор и тихо произнес:
   - Плиты. Когда очередной Герой гибнет в поединке с драконом, в память о
покойном устанавливают такую плиту.
   "Н-да, достопримечательности, так их растак". Видно было - Апплт сам не
рад, что привел меня сюда.  Парень  уже  мысленно  подсчитывал  количество
допущенных ошибок и оценивал  возможную  степень  наказания.  Насколько  я
понимал, ни Панл, ни Вальрон особым милосердием не отличались.
   Переборов себя, Апплт улыбнулся и предложил:
   - Может, на  первый  раз  хватит  прогулок  по  городу?  Вы,  наверное,
проголодались. Если не против, пойдем ко мне, жена  наверняка  будет  рада
гостю.
   Я пожал плечами (не мучить же  парня  -  ему-то  прогулок  хватит,  это
точно):
   - Пойдем, почему бы нет.
   Дом моего спутника стоял не в самом богатом районе городка, но и  не  в
самом бедном - так, нечто среднее. Судя по  внешнему  виду  зданьица,  мои
опасения были напрасны - Панл, похоже,  жил  отдельно  от  сына.  И  хвала
Создателю - обедать в обществе наставника мне хотелось меньше всего.
   Апплт трижды постучал  дверным  молоточком.  На  стук  открыла  пожилая
служанка,  поклонилась  хозяину  и  гостю,  спросила,  на  сколько  персон
накрывать. Получив ответ, удалилась величественно - местное  олицетворение
богини домашнего уюта.
   Мы вошли в небольшую, со вкусом обставленную гостиную. Впрочем,  точнее
было бы сказать "бедно, но со вкусом". Все здесь: мебель, ковер  на  полу,
портьеры на окнах - все свидетельствовало о том, что у хозяев  с  деньгами
ситуация непростая: хватает, но только на  самое  главное.  О  роскоши  не
может быть и  речи.  Это  плохо  согласовывалось  с  отношением  к  Апплту
горожан,  зато  отлично  -  с  натурой  его   отца.   Сын   женат,   живет
самостоятельно. Человек, схожий по характеру с Панлом, вряд ли отпустил бы
"любимое" чадо из-под  своих  крылышек.  Значит,  был  семейный  конфликт,
который  от  посторонних  скрывают  за  внешне  нормальными   отношениями.
Вероятнее всего, причиной ссоры стала женитьба парня.  Молодые  люди,  как
известно, способны на всякие романтические фортели типа  неравных  союзов.
Если вспомнить о положении  наставника  в  Хэннале,  становится  понятным:
искать  для  "равного  союза"  супругу  пришлось  бы  где-то   на   уровне
градоправительской семьи, не ниже. Ну и соответственно...
   Потом в гостиную вошла молодая женщина с небольшим свертком на руках  -
и я понял, почему Апплт  предпочел  разгневать  отца.  Неброская  красота,
идущая изнутри, - вот в двух словах то, о чем  можно  было  бы,  наверное,
говорить долго. Я даже испытал легкую зависть к парню. Он познакомил  нас,
а также представил мне маленький сопящий сверток.  Жену  моего  проводника
звали Ланой, а спеленутое нечто оказалось их недавно  родившимся  сыном  -
Ренкром.
   Имя младенца вызвало во мне какие-то смутные ассоциации. Я  внимательно
вгляделся в лицо мальчика, надеясь найти там... нет, я не знал и сам,  что
именно.
   Внезапно малыш проснулся. Он удивленно распахнул глазенки, увидел  меня
и зарыдал. Лана смущенно улыбнулась:
   - Это у него всегда. Боится незнакомых людей.
   Извинившись, она  ушла,  чтобы  уложить  ребенка  в  колыбель  и  потом
присоединиться к нам за столом.
   ...Так и состоялась моя  первая  встреча  с  этим  странным  существом.
Только восемнадцать лет  спустя,  при  совершенно  других  обстоятельствах
слушая рассказ Ренкра о его жизни, я наконец начну догадываться,  что  эти
смутные ассоциации были не чем иным, как предупреждением Судьбы.  Подобные
предупреждения  -  редкость,  их  следует  ценить.  Но  их,  как  правило,
игнорируют. И я - не исключение...
   Та самая служанка, что впустила нас в дом,  споро  накрыла  на  стол  и
пригласила "господ" "отобедать". К этому  времени  Лана  как  раз  уложила
младенца - и мы втроем приступили  к  еде.  Блюда  оказались  приготовлены
мастерски, а ребята, после того как немного привыкли к моей персоне,  вели
себя непринужденно, разговаривали  живо  и  интересно.  Мне  было  приятно
находиться в компании этих молодых людей,  хотя  к  удовольствию  поневоле
примешивалась легкая грусть. Я смотрел на них и думал о  том,  что  вот  у
меня-то, скорее всего, никогда не  будет  настоящего  домика,  никогда  не
будет сына, который, уже  взрослый,  закроет  мне,  умершему,  веки.  Даже
смерти у меня - и той не будет.  Одно  только  вечное  странствие,  кровь,
боль, тоска да абсолютное одиночество...
   Когда-то давно на Земле некий мудрец сказал:  нельзя  назвать  человека
счастливым, пока тот не  прожил  последний  день  своей  жизни.  Увы,  мне
предстояло в этом убедиться - так же, как и в том, что сглазить для меня -
словно разок чихнуть. Если бы я знал, чем все закончится - пусть даже  так
и не получил доказательств того, что это действительно зависело от меня, -
то никогда бы не вошел в дом Апплта и уж тем более никогда не допустил  бы
подобных мыслей. Но... вошел, допустил. Видно, так жизнь устроена:  смерть
всегда является туда, где я был, лишь немного погодя; никогда - вовремя.
   ...Все разговоры за обедом касались обычных житейских  проблем.  Ничего
"запрещенного" - хотя я до сих пор смутно  представлял  себе,  что  именно
здесь является "запрещенным" для чужаков. Апплт ловко вел нить беседы и ни
разу не позволил ей отклониться в сторону заповедных сфер. В конце  концов
я перестал играть в разведчика, расслабился и просто получал  удовольствие
от хорошей компании и вкусного обеда.
   Единственной интересной деталью, которую мне удалось выяснить, было то,
что мой гостеприимный  хозяин  служит  в  городском  гарнизоне,  одним  из
младших офицеров. И сегодня у него как  раз  выходной.  Не  слишком  много
информации, да и помочь в понимании здешней ситуации она никак  не  могла.
Так, всего лишь деталь, которую я взял на заметку.
   После обеда Апплт поинтересовался моими дальнейшими планами.  Я  честно
сказал, что намерен  отправиться  в  Дом  Молодых  Героев  и  как  следует
выспаться. Мы попрощались с Ланой,  парень  отвел  меня  обратно,  пожелал
приятных сновидений и удалился. А я заперся в "своей" комнате и отправился
в черную яму небытия, такую знакомую и такую ненавистную...


   Как всегда, проснулся я почти сразу же.  То  есть  в  реальном  времени
наверняка прошел не один час, но по моим личным ощущениям я лег на кровать
лишь минуту назад. А в промежутке между этой  минутой  и  пробуждением  не
существовало абсолютно ничего. Меня редко  посещают  сновидения  (или,  по
крайней мере, мне редко удается вспомнить о них).
   Вечер уже, похоже, давным-давно перешел  в  ночь,  а  Молодые  Герои  -
отправились по домам. В Комнате Легенд  никого  не  было,  только  догорал
огонь в очаге да лежали на полу разноцветные  коврики.  Сверчки  наполняли
Дом призрачными симфониями. Под их аккомпанемент я отправился в кухню, где
немного  перекусил;  потом  поспешил  на  свидание  со  своим   большеухим
приятелем.
   Транд уже ждал меня. Когда я вошел, горгуль снова  выпустил  к  потолку
светящийся шарик, а сам, свесив  коротенькие  ножки,  сидел  на  стойке  с
копьями и аппетитно хрустел чем-то подозрительно напоминавшим  беззащитное
тельце таракана. Впрочем, я никогда не отличался  особой  любовью  к  этим
насекомым, в то время как горгуль мне, честно говоря,  был  симпатичен  до
безобразия. Поэтому я  не  стал  заострять  внимания  на  гастрономических
взглядах своего знакомого.  Вежливо  поздоровавшись,  я  поискал  взглядом
стул, не нашел и устроился прямо на полу.
   Горгуль с поразительной скоростью доел таракана (видимо, в глубине души
Транд считал, что такой классный  парень,  как  я,  просто  прикидывается,
будто  питается  этой  глупой  человеческой  пищей,  а  на  самом-то  деле
выбирается по ночам в старый заброшенный чулан и там охотится на настоящие
деликатесы, - например, ловит мокриц).  Потом  горгуль  задумчиво  почесал
свое левое ухо и предложил хриплым голоском:
   - Спрашивай что хочешь.
   Я поневоле опешил от такого  великодушия  и,  пока  мой  собеседник  не
передумал, выпалил:
   - Транд, как получилось, что ты живешь с долинщиками?
   Это на самом деле было удивительно. Обычно  горгульи  тяжело  переносят
общество других  живых  существ.  Кулинарные  пристрастия  родичей  Транда
несколько отличаются  от  общепринятых,  поэтому  они  (родичи)  стараются
селиться особняком. И кстати, в таком случае  снижается  вероятность,  что
кто-нибудь спугнет подкарауленную вами добычу.
   На мой вопрос Транд философически пожал плечами:
   - И вправду - как?
   Можно было подумать, до сих пор это не приходило ему в голову.  Горгуль
задумался. Я, немного знакомый с обычаями его народа, терпеливо ждал.
   - Как? - повторил Транд и сам же ответил: - Червь его знает. Но  почему
бы мне и не жить в долине, если здесь всегда хватает  тараканов?  Они  тут
жирные, непуганые...
   - Насколько мне известно, вы не любите  представителей  других  рас,  -
заметил я, наблюдая, как он задумчиво наматывает краешек уха на палец.
   - Верно, -  легко  согласился  Транд.  -  Но  мой  народ  считает  меня
неправильным горгулем. Поэтому я могу позволить себе поступать не так, как
поступил бы на моем месте правильный горгуль.
   - Но почему они считают тебя неправильным горгулем?
   - Почему? - Транд свернул другое ухо в трубочку, а  потом  стремительно
развернул его и тряхнул головой. - Это же просто, - снисходительно  сказал
он. - Ведь я поступаю не так, как должен поступать правильный горгуль!
   - Понятно, - кивнул я и попробовал зайти с  другой  стороны:  -  А  как
давно ты здесь живешь?
   - Как давно? - Транд просунул длинный тонкий палец в ушную  раковину  и
начал ковыряться там с видом безалаберного механика, ремонтирующего старый
негодный аппарат. - Да сразу, как только пришел, так и стал тут жить.
   ...А вообще-то горгульи очень милые и общительные существа. Просто  они
не любят, когда их расспрашивают о личной жизни - да и кто любит? Пришлось
признать, что таким образом я ничего не добьюсь, и перейти  к  вопросам  о
Хэннале. На них  Транд  отвечал  вразумительнее.  Он  рассказал  мне,  как
началась вся эта история с Драконьей Податью, а также объяснил, кто  такой
Панл и почему он учит Молодых Героев искусству убивать. Последняя  история
показалась мне немного странной.
   Победить дракона, мягко говоря,  нелегко.  Меня  вообще  удивляло,  что
кому-то удалось совершить подобное. Но вот же, удалось.  И  этим  "кем-то"
оказался Панл. Сорок ткарнов назад он, восемнадцатилетний юнец, был избран
драконом для ежегодного поединка. Но дракон почему-то  не  стал  биться  с
пареньком на Площади, а унес  его  куда-то  в  сторону  гор.  ("Куда-то  в
сторону гор" - да вся долина окружена горами!) Панл, судя  по  всему,  был
настолько испуган, что не сопротивлялся. Да и вообще,  на  Площади  ли,  в
горах ли - возможен был только один исход. Не говоря уже о том,  что  даже
если бы парень победил дракона, вернуться в Хэннал оказалось бы  для  него
задачкой непростой. Хотя вооруженные стычки  с  горянами  к  тому  времени
прекратились, вражда оставалась враждой и  при  встрече  с  чужаками  Панл
наверняка бы погиб.
   Одним словом, все уже считали парня покойником. И как же они удивились,
когда он, полуголодный, израненный, но живой, явился к городским воротам!
   Разумеется, Панла долго и детально расспрашивали. Он отвечал, но как-то
невнятно и туманно, объясняя, что плохо помнит случившееся;  вместо  этого
демонстрировал несколько драконьих зубов. Их Герой принес с собой - и они,
по сути, были единственным доказательством того, что парень на самом  деле
убил дракона. Впрочем, более убедительного доказательства, чем  сам  Панл,
живой и невредимый, не было и быть не  могло.  (Десять  лет  спустя  самые
недоверчивые получили еще одно подтверждение  правоты  парня  -  в  Хэннал
вместо прежнего прилетел другой дракон.)
   А дальше история Панла напоминала конец какой-нибудь волшебной  сказки:
некоторое время спустя после его возвращения градоправитель предложил  ему
стать наставником подрастающего  поколения.  Мол,  конечно,  на  ближайшие
десять ткарнов в долине намечается тишь  да  гладь,  но  рано  или  поздно
придется ведь и вспомнить о проклятом  ритуале.  А  ты,  дружище,  как  ни
крути, единственный, кому удалось справиться с  драконом.  Так  давай,  не
жмись - делись опытом. (У  градоправителя,  как  сообщил  мне,  усмехаясь,
Транд, в тот год как раз родился сын.)
   Панл отказаться не мог (воспротивиться воле властей предержащих рискнет
только полный идиот). Но, разумеется, учитель из него был тот еще, поэтому
вначале наставнику Панлу помогали другие хэннальцы. Многие  участвовали  в
войнах с горянами, у многих были дети.  Изначально  было  решено,  что  за
обучение в Доме Молодых Героев никто денег брать не станет, а  выплачивать
Панлу причитающееся будут из городской казны. Ввели соответствующий налог,
построили, согласно указаниям парня и его старших помощников,  домик  -  и
механизм заработал. Разумеется, на первых порах Панл сам в большей степени
учился у ветеранов горянских войн. Потом пообтерся, вошел в роль.  Которую
играет и до сих пор.
   Такая вот история получилась у Транда. Горгуль  кончил  рассказывать  и
принялся озабоченно почесывать ухо, а я  подумал,  что,  пожалуй,  слишком
много в рассказе моего мохнатого приятеля странного.  Я  не  сомневался  в
правдивости  Транда   -   скорее   уж   Панл   что-то   скрыл   от   своих
соотечественников. Интересно, что?  И  почему,  кстати,  Дом,  построенный
тридцать пять лет назад, до сих пор выглядит как новый?
   Но больше всего меня интересовало даже не  это,  а  другое:  кто  такой
Вальрон и почему он живет в Доме. Вроде бы такому уважаемому  старцу,  как
он, да еще с талантом великолепного рассказчика, не имело смысла  зависеть
от Панла...
   Я размышлял над всеми этими загадками и не торопился задавать следующие
вопросы. Пока я молчал, Транд весь извелся. Он долго ерзал, потом соскочил
со стояка, задев при этом одно из копий, поправил оружие и принялся ходить
по комнате, тихонько потопывая маленькими ножками. В конце концов  горгуль
подошел ко мне и заглянул в глаза:
   - Я чем-то обидел тебя, Странник?
   Я вздрогнул:
   - Почему ты зовешь меня Странником? Мое имя - Дрей.
   Он пожал плечами, свернул левое ухо в трубочку:
   - Дреем тебя звали давно. Очень давно и не здесь.