из, но уже другие змеи поднимали головы,  и
Бэрк скомандовал:
   - Уходим!
   Они так и сделали. Сначала быстро шагали, внимательно  прислушиваясь  к
звукам за спиной, потом Свэд предложил перейти на размеренный бег и  никто
не  стал  протестовать.  Каждому  хотелось  убраться  отсюда  подальше   и
поскорее.
   Ближе к вечеру Ренкру показалось,  что  сзади,  со  стороны  котлована,
слышатся странные скребущие звуки, будто бы кто-то  проводит  заостренными
иголками по  камню.  Он  не  стал  рассказывать  об  этом  наблюдении,  но
настаивал на том, чтобы не устраивать ночлег, а продолжать идти дальше. На
сей раз Бэрк остался в меньшинстве, и они продолжили путь, чередуя быстрый
шаг с бегом. Вот только звуки приближались несоизмеримо быстрее.
   Когда до спасительного колодца оставалось совсем немного, шорох змеиных
чешуек и вкрадчивое шипение повисли в  воздухе  давящей  пеленой,  отбирая
последние силы, давя на мозг: "Все кончено, остановитесь, примите смерть и
отдых, вам некуда больше спешить".  Пот  заливал  глаза,  взмокшая  одежда
противно липла к телу, но трое разведчиков бежали дальше  и  дальше.  Свэд
первым заприметил свисающую  веревку,  вскрикнул  из  последних  сил...  и
указал на нее Ренкру:
   - Скорее!
   Тот обессиленно покачал головой:
   - Не могу!
   Казалось, что ему даже на ногах не устоять, какое уж тут верхолазанье!
   - Ползи! - прогремел Бэрк, а Свэд закричал в отверстие:
   - Помогайте, скорее!
   Там раздались тяжелые шаги, четкий уверенный  голос  Одмассэна  отдавал
какие-то приказания, а Ренкр, не обращая внимания на происходящее, смотрел
на заплаканное лицо стройной девушки со светлыми волосами. Он  прощался  с
ней.
   - Какого тролля, Ренкр! - проревел сверху Одинокий. - Поднимайся, ты же
погубишь остальных!
   Он оторвался от  ее  взгляда,  рассеянно  посмотрел  вокруг,  а  чьи-то
сильные руки подбросили парня вверх, заставляя инстинктивно ухватиться  за
шершавую, обжигающую руки  веревку,  вынуждая  подтягиваться  к  свету;  а
веревку уже тянули, и он стал отчаянно, из  последних  сил,  помогать  им,
понимая,  что...  Да  ничего  Ренкр  не  понимал!  Просто  сила,  внезапно
проснувшаяся в нем, желала, чтобы долинщик спасся,  и  противостоять  этой
силе было невозможно. Он упал в холодный серый снег, истоптанный  чьими-то
грязными таццами, кто-то отшвырнул его безвольное тело в сторону,  веревка
снова полетела в  мертвяное  отверстие  колодца,  а  в  ушах  все  билось,
усиливаясь, яростное  шипение.  Потом  Свэд,  которого  выдернули  наверх,
грузно плюхнулся рядом с парнем, а над ледяной  равниной  взлетел  хриплый
приглушенный крик.
   - Бэрк! - Ренкр вскочил, ошалело глядя на то, как Одмассэн сталкивает в
отверстие колодца массивный держак со спасительной веревкой,  а  Мнмэрд  с
Азлом швыряют туда же какие-то камни. - Там же Бэрк!
   Тяжелая рука легла на плечо, развернула.
   - Он мертв, парень, - тихо произнес Свэд. - Не  паникуй  и  помоги  нам
завалить отверстие камнями, пока твари не выбрались наружу.
   Ренкр молча кивнул и пошел за усатым горянином, чувствуя, как маленькая
льдистая точка впилась в сердце и сосет оттуда тепло, разрастаясь, ширясь.
"Это я виноват!"
   Эта мысль была последней.


   Случившееся после он так и не смог вспомнить.  Казалось,  после  гибели
Бэрка Ренкр впал в беспамятство, из которого вынырнул только сейчас - сидя
в палатке, разрываемой ветрами в клочья. Снаружи было темно и холодно, все
так же лежал снег, привычно горел костер. Вокруг сидели друзья.
   - Где мы? - спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
   - Слава Создателю! - облегченно вздохнул Одмассэн. - Я уж  было  думал,
ты совсем помешался от того, что видел там, внизу!
   - Сейчас вечер, - объяснил Азл. - Сегодня днем ты  помог  нам  завалить
валунами отверстие и шел все это время молча, не отвечая на вопросы  и  ни
на что не жалуясь.
   - Ну и жуть! - хмыкнул Мнмэрд. - Можно было подумать, что ты свихнулся!
   - Подождите, - запротестовал долинщик. - Какие валуны? Откуда  они  там
вообще взялись?
   - Да это вон парни  понатаскали  от  безделья,  -  улыбнулся  Одмассэн.
(Потом Мнмэрд признался, что Одинокий все то время, пока  Ренкр  и  горяне
странствовали по лабиринтам, заставлял их собирать камни, не давая никакой
поблажки.) - Как оказалось, правильно сделали, потому что  мы  очень  даже
удачно успели пресечь попытку змей выползти наружу.
   - Там было много выходов, - устало сказал Ренкр.
   - Знаем, - кивнул Одмассэн. - Но этот ближе всех к селению. Наверное. В
общем, сейчас у нас одна задача - добраться до людей и рассказать,  что  к
чему.
   - Да что к чему? Знаем ли мы сами? - вздохнул долинщик.
   - Можем догадываться, - успокоил его Свэд. -  Например,  очень  похоже,
что змеи - творения Темного бога. Этот свет - он ведь питает их. Согласен?
   Ренкр кивнул.
   - А кроме прочего, ты ведь оказался прав, - продолжал Одмассэн.  -  Они
на самом деле впадают в спячку, так что у нас есть шанс. Ты молодец! -  Он
грубовато обнял парня за плечи.
   - Спасибо, - мрачно сказал Ренкр. - А как же Бэрк?
   Свэд вздохнул:
   - Дай, Создатель, чтобы мы сами выбрались отсюда живыми.
   - Не казнись, - добавил Азл. - Ты не виноват.
   - А кто? - с горечью спросил парень.
   - Тот, кто создал змей. - Посерьезневший голос Одмассэна заставил  всех
обернуться к говорящему. - Темный бог. И  клянусь,  я  сделаю  все,  чтобы
добраться до него и  отомстить  за  слезы  тех,  кому  он  принес  боль  и
страданье!
   - Клянусь!
   - Клянусь!
   - Клянусь!
   - Клянусь!
   Ветер швырял в палатку полные горсти снега, но людям  было  все  равно.
Каждый думал о том, что с сегодняшнего дня его жизнь изменится. К лучшему?
Вряд ли.


   Они почти успели. До селения оставался один день пути,  и,  проснувшись
этим утром, Ренкр с надеждой подумал, что уж сегодня-то он  заснет  не  на
промерзшей земле, а в родной  пещере!  Путники  в  спешке  собирали  вещи,
затягивали горловины  изрядно  похудевших  мешков,  кто-то  тушил  костер.
Долинщик помог сложить палатку и хотел было пойти со Свэдом  -  тот  решил
подняться чуть выше, чтобы набрать в запримеченном накануне роднике  воды,
но задержался.
   Создатель!  Какой  знакомый  шорох,  откуда   бы?   А   свист   лезвия,
рассекающего промозглый утренний воздух с последними остатками  тумана?  А
крик, почему снова крик? Мы же уже почти дома!
   Одмассэн, оказавшийся ближе других, отшвырнул в сторону свой  мешок  и,
на ходу расчехляя секиру, помчался дикими прыжками вверх.  Ренкр  выхватил
меч и поспешил за Одиноким, краем глаза  отметив,  что  Мнмэрд  и  Азл  не
отстают. Седой горянин, уже заприметивший  змею,  прыгнул  к  ней,  секира
свистнула в воздухе, очерчивая сверкающий смертоносный полукруг, и  тварь,
попавшая за эту черту,  взорвалась  голубым  фонтанирующим  обрубком.  Вот
только... Свэд лежал чуть сбоку, ноги  выгнулись  дико,  как  у  сломанной
жестокими мальчишками куклы. Азл бросился к нему, упал на колени:
   - Ты жив?
   - Да, вроде бы, - прошептал тот.
   - А идти?..
   Свэд грустно улыбнулся и отрицательно покачал головой.
   - Мнмэрд, Ренкр, идите-ка за мной - будем делать носилки! - скомандовал
Одмассэн. - Скорее, скорее!
   Те повиновались, а  Азл  остался  стоять  на  коленях  рядом  с  усатым
горянином, сжимая его побелевшую  ладонь  в  своих  руках.  Деревья,  хоть
сколько-нибудь пригодные для несущих палок, отыскались  нескоро,  а  затем
еще нужно было укрепить между ними полотно палатки. Когда они вернулись  к
Свэду с Азлом, последний взглядом указал Одинокому вверх по  склону,  где,
пока  еще  далеко,  переливались  разными  цветами  живые  полоски.  Змеи.
Одмассэн утвердительно кивнул:  понятно,  но  что  же  тут  поделаешь.  Не
бросать же человека.
   Свэда,  потерявшего  сознание,  уложили   на   носилки,   стараясь   не
потревожить переломанные ноги, и Мнмэрл с Ренкром  понесли  больного;  Азл
бежал впереди, а Одинокий прикрывал отступление.  Хотя  больше  всего  это
походило на поспешное, лихорадочное бегство - они оставили почти все вещи,
кроме оружия да слишком драгоценных дорожных инструментов, поместившихся в
один мешок, который сейчас лихорадочно бил в спину Ренкра.
   Внезапно Свэд пришел в себя,  привстал  в  носилках,  посмотрел  назад.
Потом некоторое время лежал, молча глядя в небо,  судорожно  вздрагивающее
над головой, наконец достал из-за голенища  кинжал  и  произнес  спокойным
голосом:
   - Оставьте меня или я сам себя убью!
   Парни растерянно остановились, а Одмассэн уже подбежал к ним:
   - В чем дело?
   Выслушал Свэда. Помолчал. Тихо произнес:
   - Опустите носилки. И оставьте ему оружие, как просит.
   Они растерянно посмотрели на Одинокого, но тот лишь рявкнул:
   - Скорее! Вы-то хоть можете поторопиться, так-растак!
   Потом наклонился к нелепо застывшему посреди тропы Свэду:
   - Я пришлю сюда людей. Как только вернемся.
   Тот криво усмехнулся, поудобнее перехватил самострел:
   - Стоит ли? Все-таки жена не обрадуется,  когда  увидит,  что  от  меня
останется. Если останется. В общем, не нужно, лучше скажи, что, мол, погиб
в бою и все такое. Сам знаешь. А вообще, ребятки, я не жалею, что выбрался
с вами на эту прогулку - очень познавательно, знаете  ли,  да  и  в  любом
случае полезно. Легче умирать, когда знаешь, что сделал что-то для других.
Идите. Время поджимает. Рад был познакомиться с тобой, Вопрошающий.
   Они попрощались со Свэдом и побежали дальше. Все дальше и  дальше  -  к
людям, ради которых двое из них уже заплатили жизнью. Кто еще  не  доживет
до заката?..


   "А мы ведь не успеваем", - отстраненно подумал Ренкр.  Серое  небо  уже
нависло над ними, парень узнавал знакомые места, но змеи шелестели позади,
- проклятье! - и от них не было спасения.
   Твари настигли  бегущих  почти  у  самого  входа  в  селение,  до  него
оставалось всего-то два поворота, но - дальше, чем до Создателя.  Одмассэн
развернулся, понимая, что больше бежать невозможно, иначе рептилии  просто
ударят им в спины. Мнмэрд выхватил оба кривых клинка,  подбежал  к  седому
вожаку, но тот сурово указал вниз, на дорогу к селению:
   - Зови на помощь! Мы продержимся!
   "По крайней мере, попытаемся", - угрюмо подумал Ренкр, обнажая  тусклую
сталь дедова клинка. Азл отстранил его прочь и встал рядом с Одиноким - на
тропе хватало места только для двоих:
   - Ступай в селение!
   - Нет! Я - с вами. Это была моя идея и моя вина, так что...
   Азл свирепо зарычал, но Одмассэн остановил его:
   - Пускай. Не до пререканий.
   И вправду, было не до пререканий.  Две  змеи  взлетели  в  смертоносном
броске, и Одмассэн,  завертев  секиру,  отбросил  их  назад,  разрубая  на
кровоточащие куски, которые все еще пытались двигаться. Ренкр вложил меч в
ножны и схватился за самострел, понимая, что от дедова клинка сейчас будет
не много пользы. И стрелял, пока горяне пытались сдерживать бешеный  напор
чудовищных тварей.
   Все шло хорошо, но так не могло продолжаться бесконечно долго.  Сначала
Азл пошатнулся, сбитый с ног мощным ударом чешуйчатого хвоста, а  потом  и
Одмассэн охнул, припадая на раненую ногу, за которую цапнула  змея.  Ренкр
отшвырнул в сторону бесполезный  самострел  и,  выругавшись,  бросился  на
помощь друзьям.
   И когда уже подбежал, увидел,  как,  задетый  бившейся  в  предсмертной
агонии рептилией, Азл начал медленно, словно в очень дурном сне,  валиться
вниз - в пропасть.
   НЕТ!!!
   - Держитесь, парни! - И  исчез,  только  вздыбился  тягучий  туман  над
обрывом.
   - Ренкр, назад! - Это Одмассэн пытался отогнать юношу прочь, но тщетно.
   "Только не старый горянин, только не он. Я должен ему помочь! Во что бы
то ни стало!" Ренкр взмахнул клинком, предупреждая удар змеи, направленный
в незащищенный бок Одинокого, а потом взмахивал  еще  много,  очень  много
раз, заботясь только об одном - чтобы ни одно движение не пропало даром. И
все равно змей было больше.  Они  катились,  неумолимые,  как  лавина,  и,
сколько бы ты ни рубил лавину мечом или секирой, она все равно пройдет  по
тебе, над тобой, через тебя. Дай, Создатель, чтобы мимо тебя, но такого-то
как раз почти не бывает.
   В конце концов Ренкр  поскользнулся  на  выпачканных  в  змеиной  крови
камнях и упал, понимая, что теперь все потеряно. Абсолютно все. Все.
   Змея,  нависшая  над  ним,  внезапно  ощетинилась  сотней  удлинившихся
чешуек, и Ренкр успел удивиться: "Этого не может  быть!"  Но  это  было  -
Мнмэрд успел, а то, что парень принял за удлинившиеся  чешуйки,  оказалось
стрелами.
   Снизу по тропе бежали горяне, их было много;  они  накатились  на  змей
приливной  волной,  и,  пока  большинство  сдерживало  натиск  разъяренных
рептилий,  несколько  человек  вытащили  израненных  путников  из  горнила
сражения.
   Их отвели  в  селение:  Одмассэна,  хромающего,  с  разодранной  щекой,
заплывшим глазом и безвольно обвисшей левой рукой, и  Ренкра,  у  которого
вся спина и правый бок горели яростным огнем.
   В Центральном коридоре было непривычно людно. Долинщик сразу заприметил
Мнмэрда - притихший, тот  стоял  рядом  с  вэйлорном  и  десятком  воинов,
которые сурово глядели на Одмассэна и Ренкра. Еще ничего не  понимая,  тот
обернулся к Одинокому, потом перевел взгляд на Монна. При виде их  ранений
глаза вэйлорна на миг закрылись, будто ему стало невыносимо больно,  -  но
Монн все-таки сохранил бесстрастное выражение лица.
   -  Мнмэрд  Жизнерадостный,  Одмассэн  Одинокий  и  Ренкр  Долинщик,  вы
арестованы именем Совета за нарушение Правил, - отчеканил он  холодно,  ни
на кого конкретно не глядя.
   Одмассэн повернул к нему свое окровавленное лицо и  долго  всматривался
вэйлорну в глаза. Тот отвел взгляд, по-прежнему бесстрастный... хотя  нет,
в этом взгляде была горечь, такая горечь, что у Ренкра  вдруг  подкатил  к
горлу невесть откуда взявшийся комок. Одинокий устало улыбнулся и  покачал
головой.
   - Нет, пока еще нет, - насмешливо сказал он. - Мы, все трое,  уходим  в
паломничество к Ворнхольду. Прямо сейчас. А вот когда вернемся -  что  же,
тогда арестуй нас!
   Вэйлорн пожал плечами:
   - Ты всегда был трусом, Одмассэн. Ведь  тебе  хорошо  известно,  что  я
арестую вас, если вы вернетесь.
   - Верно, Монн, - прохрипел горянин, - но ты же вернулся. На сей раз, не
беспокойся, мы тоже возвратимся.
   - Хорошо. - Военачальник снова пожал плечами.  -  У  вас  есть  час  на
сборы; по истечении этого срока вам надлежит отправиться в Нижние  пещеры.
Проводить вас придет отряд моих воинов. Руны Ворнхольда на мече одного  из
вас будут свидетельствовать, что вы  не  просто  скрывались  в  пещерах  и
пережидали там время. В противном случае  по  возвращении  вас  немедленно
казнят. - И добавил с нажимом: - Если вы вернетесь.

   Никуда не сбежать от Судьбы.
   Мы - лишь хрупкий рисунок на льду.
   Может статься, снега упадут
   хладной тканью на наши гробы.
   Может статься, травой зарастет
   та земля, что над нами лежит.
   Мы рассеемся, как миражи,
   что видны сквозь туманы болот.
   Кто-то суетно спорит с Судьбой:
   "Не хочу, не хочу, не хочу!"
   Ну а мы... мы-то знаем с тобой
   все о гамме из мыслей и чувств.
   Мы-то видели, и не раз,
   как скрывающийся от Судьбы
   вновь проигрывал. Был? Не был?
   Те вопросы уже не для нас.
   И сомненья уже не для нас:
   "Быть нам или опять - не быть".
   Мы с тобою узнали сейчас:
   никуда не сбежать от Судьбы.



5

                        Жизнь каждого человека есть причудливо построенный
                     рассказ,  в   котором...   соответствующая   концовка
                     появляется в самом начале.
                                                      Джеймс Брэнч Кейбелл

   За час, отведенный им на сборы, Одмассэн  и  Ренкр  успели  побывать  у
лекаря (вернее, он сам пришел к ним в пещеры, цокая языком, осмотрел раны,
смазал какой-то мазью и, пожелав удачи, ушел) да собрать вещи.  Они  почти
не разговаривали, подавленные таким неожиданным приемом. В  конце  концов,
ведь ради горян они рисковали своей жизнью, а кое-кто даже заплатил  оной.
Приходила жена Азла - Одмассэн увел ее куда-то  в  угол  пещеры  и  что-то
говорил, но было  и  так  ясно:  нечего  и  надеяться  ее  утешить.  Ренкр
порывался спросить у Мнмэрда, кто такой этот самый Ворнхольд,  но  горянин
отмахнулся, мол, на разговоры у нас времени  еще  будет  предостаточно.  И
принялся править лезвие меча.
   Ренкр вертел в  руках  камешек  на  сухожилии,  на  котором  тот  висел
когда-то у входа в его пещеру, - вертел  и  думал,  что  сдаваться  сейчас
никак нельзя. Никак нельзя складывать оружие, нужно  продолжать  бороться,
нужно... Потом ударил кулаком по кровати: "Разумеется, бороться!  Куда  ты
еще можешь деться сейчас, после всего -  у  тебя  же  просто  нет  другого
выбора. Ты должен спуститься в эти проклятые Нижние пещеры, идти  к  этому
Ворнхольду, должен, потому что иной  путь  приведет  тебя  к  тюрьме  -  и
изгнанию. Ты хочешь оказаться в изгнании,  Ренкр?  Смерть  будет  быстрой,
хотя  безболезненной  -  вряд  ли.  Впрочем,  неизвестно,   изменится   ли
что-нибудь после паломничества. Вполне может оказаться, что  Одмассэн  все
сымпровизировал только для того, чтобы оттянуть неизбежное.
   А в общем-то, я оптимист, просто никто этого не замечает".
   В пещеру заглянул Мнмэрд, чтобы  сообщить:  время  настало.  Пора  было
отправляться в путь.
   На сей раз Ренкр ничего  себе  не  обещал.  Просто  отложил  камешек  в
сторону,  забросил  на  спину  мешок,  вложил  в  ножны  меч  и  вышел   в
Центральный. Горяне постепенно разошлись,  занятые  повседневными  делами,
так что сейчас здесь находились только три паломника да десяток стражей  -
тех самых, которые должны были проводить их  ко  входу  в  Пещеры.  Они  и
проводили.
   Эта часть коридора выглядела  заброшенной:  с  потолка  свисали  клочья
паутины, дорога местами была завалена  обрушившимися  обломками  стены.  О
светильниках не стоило и мечтать, пришлось запастись факелами, и теперь их
несли в  руках:  чадящие,  тяжеленные,  к  тому  же  почти  не  освещавшие
окружающего пространства.
   Наконец они оказались у ржавой решетки, перегораживавшей  проход.  Один
из воинов подошел к массивному орнаменту металлических  полос  и  прутьев,
извлек из кармана своей куртки ключ и отпер замок.  Затем  сильным  рывком
дернул решетку вправо - она чуть сдвинулась, сварливо скрипнув.  Тогда  на
помощь  стражу  поспешили  еще  два  воина,  и   старая   решетка   нехотя
повиновалась.  Ее  отодвинули  вбок  больше  чем   наполовину,   чтобы   в
открывшийся проход смогли свободно пройти паломники - что те и сделали.
   Обернувшись, Ренкр, Одмассэн и  Мнмэрд  наблюдали,  как  воины  двигают
решетку на место, запирают замок и уходят. Когда отблеск их факелов угас в
темноте, Одинокий повернулся и захромал в противоположную  сторону.  Парни
последовали за ним. У каждого из них было с собой  по  нескольку  факелов,
дорожные мешки за плечами и оружие. А у Одмассэна, кроме всего прочего,  -
посох.
   Теперь, когда  паломники  остались  одни,  да  еще  и  по  ту  сторону,
окружающие  звуки  внезапно  приобрели  значимость.  Любой  мог   означать
приближение опасности, и Ренкр почти инстинктивно отмечал каждый,  пытаясь
определить причину. Правую ладонь юноша положил на рукоять меча - да так и
не снимал, находясь в постоянном напряжении.
   Впрочем, коридор по эту сторону решетки ничем особенным  не  отличался.
Те же космы паутины, те же грязные стены, тот же чуть затхлый  воздух.  Та
же тьма.
   Наконец Одмассэн предложил устроить  привал  и  обсудить  положение,  в
котором они оказались. Сейчас наверху была полночь, а поскольку  с  самого
утра путники практически не отдыхали, более того, находились в  постоянном
напряжении, то эту идею приняли  с  удовольствием.  У  Одинокого  в  мешке
обнаружился держак для факела, и, установив его, они достали свои дорожные
запасы и