Владимир Пузий (Аренев).
    Латописи Ниса 1-3

    Отчаяние драконов
    Охота на героя
    Время перемен


    Владимир Пузий (Аренев).
    Отчаяние драконов

   -----------------------------------------------------------------------
   Цикл "Летописи Ниса": Герой порванных времен #1
   ВЫпущен изд. "Армада" под заглавием "Черный Искатель Смерти"
   OCR & spellcheck by HarryFan, 30 July 2000
   -----------------------------------------------------------------------



ПРЕЛЮДИЯ

   Все во Вселенной взаимосвязанно,  и  иногда  незначительное  событие  в
одном мире становится причиной гибели другого.  Бывает,  взмах  комариного
крыла приносит кому-то смерть, а кому-то - жизнь. От чего это  зависит?  С
чего начинается?
   Нам не дано знать.
   Почти не дано.
   Помните: "В начале было Слово"?
   Но кто может с уверенностью сказать, что есть Слово? и что есть  Мысль?
и способен ли кто-то сказать, когда Мысль рождает материальное? и  рождает
ли?
   Да или нет?
   Кто ответит?
   И кто ответит, можно ли уловить то  мгновение,  когда  Слово  перестает
быть Словом и становится вещью? живым существом? целым  миром?  когда  оно
становится тобой?
   И почему?
   "Почему?"
   Потому, что все во Вселенной взаимосвязано.
   ...А может, просто где-то взмахнул крылом комар.




 * ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. УЛЕТЕТЬ С ДРАКОНОМ *

                             - Сначала мне показалось даже, что я заболел.
                          Но теперь я знаю: я прежний. Изменился мир.
                             - Может быть, мир заболел?
                             А. и Б. Стругацкие


ПРОЛОГ. СТРАННИК

   Я стоял, опираясь одной рукой о каменную стену ущелья, и смотрел  прямо
перед собой - в долину. Это была  обычная  долина;  каковые  во  множестве
встречаются на этом участке Андорского хребта: отгороженная со всех сторон
высокими горными пиками, только с одним узким  проходом  во  внешний  мир.
"Скорее всего,  здесь  живут  какие-нибудь  разумные  существа,  но  может
статься, что она необитаема. Не все ли равно?"
   После нескольких месяцев, в течение которых мои глаза не видели ничего,
кроме безжизненного камня вокруг да снежно-голубого неба  над  головой,  я
был согласен и на разумных существ. Казалось, столько лет плена  у  горных
гномов должны  бы  приучить  меня  к  осторожности,  но  какая,  к  черту,
осторожность, когда хочется просто лечь на мягкую  землю,  вдохнуть  запах
молодых цветов и на мгновение представить, что ты - дома! Будь что  будет.
Я поправил лямки дорожного метка и начал спускаться вниз.
   Меня заметили сразу, как только я  вышел  из  тени  ущелья,  и  тут  же
поспешили оповестить кого-то о моем прибытии. Маленькая  фигурка  проворно
метнулась в высокую, по плечи,  траву,  и  только  шелест  сочных  стеблей
постепенно затихал вдали. Я устало  опустился  на  землю,  лениво  пытаясь
угадать, кто на сей раз: горгульи, гремлины, измельчавшие горные тролли? В
любом случае спешить мне теперь было некуда, и я, развязав  мешок,  извлек
на свет Божий ("Да нет, не Божий, а свет Создателя", - машинально поправил
я самого себя и иронично усмехнулся: не все ли равно?)  остатки  припасов.
Недожаренный кусок страйца (есть такое насекомое размером  с  человеческую
руку, очень толстое и невероятно проворное для своей комплекции) уже успел
испортиться - пришлось отшвырнуть его подальше. А больше ничего у меня  не
было.
   Я лег на спину, заложив руки за голову, и принялся созерцать  кучерявые
завитки белесых облаков, проплывающие на фоне серого неба. Вечерело, и я с
какой-то обреченной бесшабашностью подумал:  куда  же  задевались  господа
встречающие? Или это был вовсе не дозорный, а так,  приблудный  лесовичок,
заметивший рослого детину бандитской внешности и чухнувший  куда  подальше
от возможных неприятностей? Мысленно я представил себе, как, должно  быть,
сейчас выгляжу: столько месяцев скитавшийся в горах, постоянно недоедавший
и недосыпавший, усталый, как черт, в изорванных лохмотьях черного цвета, с
комками спутанных, грязных волос. Н-да, та еще картинка!
   Все-таки не лесовичок. Шаги  по  земле  разносятся  быстро  и  надежно,
особенно если идет несколько взрослых троллей. Тогда они топают  так,  что
поневоле начинаешь оглядываться в поисках убежища.  Я  искать  убежища  не
стал - просто приподнялся на локте и всмотрелся в колышущуюся стену травы,
которая начиналась в двух шагах от места моей  импровизированной  стоянки.
"Ну надо же! Нет,  ожидал  увидеть  кого  угодно:  троллей,  гномов,  даже
драконов, но чтобы люди!.."
   Я вскочил с земли, и  на  моем  лице,  должно  быть,  отразилась  такая
бешеная радость, что появившиеся из зарослей вооруженные до зубов  молодые
мужчины отпрянули, хватаясь  за  рукояти  мечей.  Потом  заметили,  что  я
безоружен, и немного успокоились. "Ну и слава Богу - пардон, Создателю,  -
люди все-таки лучше, чем тролли или, скажем, горгульи.  Хотя,  конечно,  и
среди людей встречаются такие..."
   А потом я присмотрелся к ним повнимательнее  и  увидел  заостренные  на
концах уши, услышал речь с характерным акцентом и  понял,  что  имею  дело
отнюдь не с людьми. И впрямь, откуда им здесь взяться?  Но  поскольку  мои
новые знакомцы упорно именовали себя не иначе как людьми или  долинщиками,
я не стал их разубеждать. Мне и  так  пришлось  несладко.  Новые  знакомцы
почему-то вдруг заподозрили меня  в  страшном  грехе  -  решили,  будто  я
горянин. Сам я понятия не имел, кто такие эти  горяне,  догадался  только,
что существа они весьма и весьма скверные. Я  себя  таковым  не  считал  и
попытался доказать сие долинщикам. Они вроде  бы  поверили;  повелели  мне
взять дорожный мешок и отправляться с ними. Я  охотно  повиновался,  питая
меркантильную надежду поужинать у этих гостеприимных существ,  а  может  -
чем Создатель не шутит, - и позавтракать.
   В общем, мы отправились в дорогу. Я оказался  в  самом  центре  отряда,
состоявшего из десяти молодых, лет по двадцать - двадцать пять, парней  да
пожилого высокого громилы с седеющими волосами, громким трубным голосом  и
дурными манерами. Его угловатое лицо  было  разукрашено  старыми  шрамами;
внимательные, все время слегка прищуренные глаза следили за  окружающим  с
вошедшей в привычку  подозрительностью.  Он  передвигался  стремительно  и
уверенно, как матерый  хищник,  отлично  знающий  свою  силу  и  власть  и
пользующийся ими, когда это нужно. Именно этот долинщик заподозрил во  мне
шпиона "коварных горян", и он же постоянно пялился на меня с угрюмым видом
в продолжение всего нашего "странствия".  Я  интуитивно  догадывался,  что
любое мое недостаточно медленное движение будет расценено  здоровяком  как
попытка к бегству, и старался передвигаться так, чтобы  не  спровоцировать
долинщика.
   Как только мы вошли в густые заросли травы, я заметил справа от  тропки
небольшой шалашик, мастерски укрытый  от  посторонних  глаз.  Из  шалашика
выглянул мальчишка лет двенадцати, и я понял, что маленькая фигурка, столь
живо отреагировавшая на мое появление в долине, была вовсе  не  услужливым
лесовичком.
   Некоторое  время  наша  процессия  двигалась  по  дорожке,  рассекавшей
травяное море. Стебли, задеваемые легким ветерком, терлись друг о друга  и
издавали скрипящие звуки,  довольно  неприятные.  Сразу  приходили  на  ум
всякие-разные истории про ядовитых змей и  прочих  опасных  созданий,  как
правило населяющих именно такие  заросли.  Видимо,  недаром  мои  спутники
носили высокие, туго зашнурованные сапоги из плотной кожи. На вопрос,  как
называются подобные сапоги, один из парней  ответил:  "Таццы".  "Зачем  их
делают такими высокими?" - вежливо поинтересовался я. Парень посмотрел  на
меня удивленно: "Натурально, чтобы тэрка не укусила". Я не стал  уточнять,
как выглядит и чем питается тэрка, тем более что мой  весьма  образованный
собеседник, не унимаясь,  продолжал  перечислять  тех  существ,  от  укуса
которых спасают таццы. В общем, когда мы покинули жутковатые заросли с  их
загадочными обитателями, я вздохнул с облегчением.
   Некоторое время мы шли  по  тропинке,  протянувшейся  между  невысокими
холмами, а потом она вывела" нас к небольшой равнине...
   Город. Там стоял самый настоящий город, с прочной  каменной  стеной,  с
большими  двустворчатыми  воротами  и  миниатюрными  фигурками  стражников
рядом, у караулки! Знаю, что это  невозможно,  но  я  как  будто  бы  даже
почувствовал запах,  издаваемый  сотнями  котелков,  сковородок,  тарелок,
мисок и кувшинов. Только воспоминание об угрюмом долинщике,  застывшем  за
моим левым плечом подобно Смерти (лишь косы не хватало, и потом, Смерть-то
как раз за моим плечом упорно не хотела появляться), - только воспоминание
о нем не позволило мне сломя голову ринуться  к  воротам.  Тем  более  что
нигде, ни в одной из здешних хибар, ни в одном из здешних дворцов, меня не
ждали. В общем, я умерил свой  пыл  и  побрел  к  воротам,  сопровождаемый
"почетным конвоем".
   Вблизи  город  оказался  не  таким  уж  и  огромным.  Так,  заброшенный
стареющий городишко, переживающий не самые  лучшие  времена,  -  результат
лихорадки странствий, которая охватила в  свое  время  Срединный  материк.
Предков этих вот существ скучающая Судьба когда-то забросила на север - да
так и оставила, потеряв всякий интерес к грошовым игрушкам. Они уже забыли
достаточно много, чтобы можно было без  труда  предугадать  их  дальнейшую
участь. Затеряются среди "первозданной природы",  выродятся,  вымрут.  Лет
этак  через  пятьсот  на  руинах  сегодняшних  домов  поселятся  заблудшие
горгульи и примутся плодиться, пугая случайных путников,  волей  Создателя
забредших сюда. Но пока всего этого еще не случилось, и  мы  медленно,  но
верно приближались к городку.
   Окончательно стемнело. На стенах вспыхнули миниатюрные точки  света,  а
стражники, особенно не суетясь, начали  закрывать  ворота.  Я  с  надеждой
посмотрел на своих спутников,  но  на  тех  вид  сдвигающихся  створок  не
произвел абсолютно никакого впечатления - долинщики даже не ускорили  шаг.
Когда же идущие впереди парни свернули на тропинку, уводящую нас прочь  от
города, я напрягся в ожидании чего угодно.
   Однако впереди, чуть в стороне от  городской  стены,  внезапно  зажегся
маленький огонек. Когда мы приблизились к  нему,  выяснилось,  что  это  -
смуглая упитанная свечка, которая горела  в  окне  небольшого  деревянного
домика. Сюда, как оказалось, мы и шли. Я посмотрел на небольшую аккуратную
избушку  -  с  резным   ребром   двускатной   крыши,   простенькими,   без
витиеватости, ставнями и широкой трехступенчатой лесенкой, которая вела  к
крыльцу. Домик построили совсем недавно,  он  еще  не  успел  как  следует
поизноситься  и  основательно  врасти  в  землю,  что  заметно  было  даже
невооруженным глазом. Впрочем, меня больше интересовал не возраст избушки,
а то, что ждало внутри.
   В сопровождении долинщиков я поднялся по скрипучей лесенке  и  вошел  в
дом. Мы оказались в длинном полутемном коридоре, приятно  пахнущем  свежей
древесиной; слева чернели прямоугольники дверей, справа - два  распахнутых
окна, со свечой на одном из подоконников. Открыта была и одна из дверей  -
оттуда доносился чей-то  голос,  размеренно  повествовавший,  насколько  я
понял, о возвышенных материях. Вслушаться я не успел: позади  чуть  слышно
закрылась дверь, клацнул, ложась в пазы,  металлический  засов.  "Отлично.
Наконец-то все прояснится. Или накормят, или..."
   Но долинщики-конвоиры, оказавшись в коридоре, похоже, напрочь  обо  мне
забыли. Они, все как один, устремились к  той  самой  комнате,  в  которой
невидимый рассказчик невидимым же слушателям повествовал  о...  кстати,  о
чем?
   За моей спиной кашлянули.  Седой  предводитель  разбегавшейся  молодежи
схватил первого попавшегося за плечо и безо всяких церемоний повелел:
   - Накорми гостя.
   Парень обиженно взглянул на распахнутую дверь, но возражать громиле  не
решился:
   - Да, конечно.
   Он взял с подоконника свечу и повел меня в конец коридора, в  небольшую
опрятную кухню. Здесь долинщик усадил меня за стол,  выдал  тарелку  супа,
хрустящую горбушку хлеба, какой-то  салат  и  сок  в  глиняной  кружке.  Я
торопливо проглотил все это кулинарное великолепие и спросил  у  паренька,
можно ли мне присоединиться к слушающим.  Оказалось,  что  можно.  Ведомый
молодым  долинщиком,  я  прошел  в  Комнату  Легенд  (так  называлось  это
помещение) и на мгновение остановился на пороге, щурясь  от  яркого  света
огня в очаге.
   Мебели не было, вся комната (не такая уж большая)  оказалась  заполнена
мальчишками в возрасте от двенадцати до двадцати пяти  лет,  сидевшими  на
полу,  на  матерчатых  цветастых  ковриках.  Тихие,  внимательные,  ребята
напоминали лужайку подсолнечников, где все растения, как одно, повернулись
к восходящему светилу. В роли светила  выступал  седой  старец,  настолько
древний, что  я  было  удивился  самому  факту  его  существования.  Потом
вспомнил: это  все-таки  не  люди,  срок  жизни  которых  редко  превышает
столетие.
   Тихонько, чтобы не потревожить ни рассказчика, ни слушателей, я  присел
у самого порога. Поначалу честно пытался прислушиваться к  речам  старика,
но с каждой минутой делать  это  становилось  все  тяжелее,  и  я  сам  не
заметил, как провалился в темную бездну сна.


   Разбудили меня чьи-то голоса, шепчущиеся за дверью. Заинтригованный,  я
медленно приоткрыл глаза. Было  темно,  но  свет,  падавший  из  щели  под
дверью, позволил сориентироваться. Я  находился  в  небольшой  комнатке  -
лежал на кровати, заботливо укрытый одеялом.  Вероятно,  когда  я  заснул,
парни перенесли меня сюда,  а  сами  сейчас  стояли  за  дверью  и  что-то
обсуждали. Спорим, угадаю тему  их  беседы  с  первого  раза?  Я  тихонько
откинул в сторону шелковистое одеяло и  соскользнул  на  деревянный,  чуть
теплый пол. Кто-то оказался столь заботлив, что даже разул меня, и  теперь
я стоял, ощущая загрубевшей кожей  ступней  своеобразную  фактуру  недавно
выструганных досок.
   "Что делать  дальше?  Прежде  всего  -  удовлетворить  свое  нездоровое
любопытство и послушать (пускай  это  даже  не  совсем  прилично),  о  чем
говорят мои гостеприимные хозяева".  Я  подкрался  к  двери.  Оба  голоса,
звучавшие за ней, были мне знакомы. В одном я без труда признал грубоватый
бас здоровяка, возглавлявшего "делегацию встречавших", а другой  -  тихий,
неспешный - несомненно, принадлежал старику рассказчику из Комнаты Легенд.
   - ...Ты все-таки думаешь, что он не  горянин?  -  с  сомнением  спросил
здоровяк.
   - Разумеется, не горянин, - ответил старец, и я живо  представил  себе,
как он раздраженно пожимает плечами. - Пришелец не похож на горянина, даже
внешне. Не говоря уже о том, что горянин не ел бы нашей еды и не заснул бы
в доме, в котором полным-полно долинщиков. Ты,  Панл,  с  рождением  внука
совсем потерял голову, - чуть насмешливо  подытожил  рассказчик,  и  голос
верзилы смущенно пробасил в ответ что-то невразумительное.
   -  Довольно,  -  молвил  старец.  -  Ступай-ка  домой.  Все  Герои  уже
разошлись, а я сам поговорю с незнакомцем, когда тот проснется.
   - Но...
   -  Он  ничего  мне  не  сделает,  -  чуть  раздраженно  прервал   Панла
рассказчик. - Ступай.
   Панл кашлянул, видимо намереваясь  возразить,  но  потом  передумал.  Я
услышал, как захлопнулась за ним входная дверь  и  лег  в  пазы  засов.  А
старец, проводив здоровяка, похоже, вернулся в Комнату Легенд.
   Сам я тихонько отошел к кровати и специально поворочался на ней,  чтобы
услышал рассказчик. Потом поднялся и приблизился к  двери.  Она  оказалась
незапертой, так что я без труда выбрался в  уже  знакомый  мне  полутемный
коридор и направился в  сторону  Комнаты  Легенд.  Дверь  в  нее  все  еще
оставалась открытой, в очаге  по-прежнему  горел  огонь,  выбрасывая  сноп
света в коридор и освещая мне дорогу. У очага, спиной к двери, сидел седой
рассказчик. Хотя я нарочно шлепал босыми пятками по полу, старец даже и не
подумал обернуться. Он просто указал рукой на расстеленный рядом  с  собой
коврик и вымолвил, не меняя позы:
   - Присаживайся, незнакомец.
   Я  сел,  скрестив  по-турецки  ноги,  и   наконец   смог   внимательнее
рассмотреть старика. Его вытянутое лицо покрывала  сеть  глубоких  морщин,
такая густая, что казалось, это письмена неизвестного народа проступили на
коже.  На  голове  ярко  блестела  лысина,  практически  безраздельно  там
воцарившаяся. Длинная - до пояса - борода оказалась  седой  и  не  слишком
густой. Худые узловатые пальцы старика  переплелись  с  белесыми  прядками
бороды, взгляд был устремлен на пламя.
   - Зачем ты пришел в долину? - спросил рассказчик, так и не обернувшись.
   Я пожал плечами, догадываясь, что он все равно заметит любой жест:
   - У меня не было определенной причины. Мой путь лежит далеко на восток,
и ваша долина просто оказалась на этом пути. Я не  собираюсь  здесь  долго
задерживаться. Как только отдохну, пойду дальше.
   - Куда? - Старец по-прежнему не отрывал взгляда от огня.
   - На восток.
   - Куда именно? - настойчиво повторил он.  Видимо,  не  привык  задавать
один и тот же вопрос дважды.
   "В принципе, какая разница?" - подумал я.
   - В Сиаут-Фиа.
   - Слышал об этих местах, - кивнул старик. -  Не  слишком  подходят  для
жизни: множество диких тварей, постоянно меняющаяся погода, сильные ветры,
дожди, ураганы. Говорят, там даже водятся разумные создания Темного  бога.
- Он замолчал, явно ожидая, что я отвечу на это  скрытое  обвинение  (ведь
наверняка это было обвинением, чем же еще?).
   А я слишком удивился его словам и, не подумав, ляпнул:
   - Когда мне довелось оказаться в  Сиаут-Фиа  в  последний  раз,  ничего
такого там не видел. Ни ураганов, ни сильных ветров, ни тем более разумных
созданий Темного бога. Скажи, когда и кто наговорил тебе подобной чуши?
   - Бродячий гном. Один из тех, что время от времени  приходят  и  уходят
своими потайными подземными дорогами. Этот гостил у нас ткарнов  пятьдесят
назад. -  Старик  наконец-то  посмотрел  на  меня,  долгим  и  пристальным
взглядом, в котором таилось нечто... нечто.  А  потом  снова  уставился  в
пламя: - Да, ткарнов пятьдесят назад. И он сказал, что "подобная чушь" там
творится уже примерно полвека. Вряд  ли  с  тех  пор  в  Сиаут-Фиа  что-то
изменилось к лучшему, не так ли? Только не в наши  времена,  только  не  в
наши... И вот я задаю себе вопрос: как же получилось,  что  такой  молодой
человек столь давно был в Сиаут-Фиа? Как вообще мог быть?
   Следовало выиграть время, отвлечь его от опасной темы - и я спросил:
   - А что такое ткарн?
   Старец легонько усмехнулся, как будто  потешаясь  над  моими  нехитрыми
уловками:
   - Раньше ткарн называли словом "год". Но ты ведь догадываешься об этом,
незнакомец.  Ты  достаточно  сообразителен,  а  то,  что  так  неосторожно
признался в своем неестественном долголетии, было лишь результатом  твоего
искреннего удивления по поводу "последних" известий  из  Сиаут-Фиа.  -  Он
резко обернулся и посмотрел мне в глаза, вламываясь пронзительным взглядом
прямо в душу. Голос старца зазвенел громко и властно: -  Так  кто  же  ты,
странный оборванец, кто ты, существо, все  тело  которого  украшено  столь
многочисленными шрамами? Клянусь, что некоторые из них  остались  от  ран,
обычно приводящих к смертельному исходу.
   Я молчал, ошеломленный такой прозорливостью, не зная, что  ответить.  Я
мог говорить ему все, что угодно,  кроме  правды,  но  подозревал:  старик
мгновенно почувствует ложь. А он между тем продолжал:
   - Мне известны лишь  две  сущности,  обладающие  подобными  качествами.
Создатель и Темный бог. Но Создатель далеко. Выходит,  ты  -  Темный  бог?
Если так, что же - тебе  остается  только  убить  меня.  Ибо  ты  причинил
достаточно горя и мне, и моему  народу;  и  если  не  уничтожишь  меня,  я
расскажу, кто ты таков, хэннальцам, и они зашвы