ие на Макса и
служить для него "примером". Мальчика привлекали в дяде и манера неспешно
и спокойно говорить, и причастность к миру искусства, и начитанность, и
чувство юмора...
  Этот тридцатипятилетний мужчина, высокий, с цепкими серыми глазами и
каштановыми волосами, поначалу сам и не подозревал, что племянник так
увлекся им - потом же, разобравшись в чем дело, стал в гостях у брата
следить за собой, чтобы нечаянно не подать мальчику дурного примера. Юрий
Николаевич видел в Максе самого себя в детские годы. И ему хотелось, чтобы
мальчик оказался более удачливым, чем его дядя. Впрочем, так ведь оно и
было. Максу, например, не пришлось ходить в районную музыкальную школу.
Хотя, конечно, тут еще дело в том, что мальчик больше увлекается биологией
и литературой. А вот Юрий Николаевич с детства "заболел" музыкой. Вернее,
скрипкой.
  Это он упросил маму, чтобы та отдала его в районную "музыкалку", куда и
отходил семь лет, по несколько дней в неделю. Конечно, и учителя были не
ахти какие, и инструменты, - но главное-то, основы мастерства
закладывались именно в те годы. Причем многое - благодаря ежедневным
многочасовым занятиям дома. А ведь всегда еще существовала необходимость
работать по хозяйству; и здесь частенько выручал старший брат, С„ма...
  Потом - училище в Витебске, после - столичная консерватория. И везде
оставалось уповать лишь на собственное умение: таких, как он, молоденьких
неоформившихся "талантов" хватало, а конкуренция среди скрипачей всегда
была особенно жесткой. Но ничего, пробился, потом даже переехал к брату в
Киев.
  Семен Николаевич как раз тогда женился, и молодожены решили, что будут
жить у невесты, коренной киевлянки. Это устраивало всех, да и тесть с
тещей хотели, чтобы дочка оставалась под боком. А Семен Николаевич,
естественно, вспомнил о "малом" и предложил: переезжай-ка и ты в Киев.
Жилплощадь, правда, не обещаем, но чем можно будет - подсобим. "Малой" (к
тому времени - неплохо зарекомендовавший себя музыкант) и переехал.
Правда, старался никогда помощью брата не злоупотреблять, прежде всего
из-за собственной гордости, - но все же в Киеве оказалось и жить полегче,
и работать приятнее. Особенно же после событий начала девяностых.
  И хотя сам Юрий Николаевич считал, что судьба его сложилась достаточно
удачно и во многом именно трудности помогли подняться до нынешних вершин,
он не хотел, чтобы племяннику пришлось разбивать лоб в тех же жизненных
тупиках. Неожиданная смерть матери, а потом беда с отцом наверняка не
прошли бесследно для ребенка - вот почему Юрий Николаевич так обрадовался,
когда брат рассказал о своем намерении вылечиться и попросил взять Макса с
собой в деревню. Пускай Юрий Николаевич почти не имел опыта обращения с
детьми, он согласился на просьбу Семена почти не раздумывая.
  И вот, кажется, успел наломать дров. Еще в поезде позволил Максу переесть
мороженого и заболеть - нечего сказать, хорош наставничек!

  3

  - Такси! Такси! Вам не нужно такси?
  Юрий Николаевич отмахнулся от водителя и кивнул Максу:
  - Пойдем, возьмем билеты на электричку.
  И они направились к кассам.
  Пока дядя покупал билеты, мальчик сидел на деревянной лавке и сторожил
вещи. От нечего делать Макс достал из рюкзака журнал "Одноклассник" ("для
подростков" - гордо сообщала подпись на обложке) и решил что-нибудь
почитать. Отец выписал ему этот журнал давно, еще в начале года
/когда была жива мама/,
когда ходил оформлять подписку на газеты. Макс считал "Одноклассник" не
худшим из подобных журналов, хотя, конечно, и здесь порой отчебучивали
такое...
  Вот, например, сегодняшний, опять сдвоенный выпуск. На обложке какой-то
умственно отсталый хлопец зубы продает, а между ладонями у него
свернувшийся клубком еж (само собой, это только приемчики художников, взял
бы он в руки живого ежа, как же!). И анонс: "Нет, ежики не виноваты".
Ну-ну, поглядим, в чем там ежики не виноваты...
  Макс полистал журнал, открыл его на нужной странице и углубился в чтение.

  "НЕТ, ЕЖИКИ НЕ ВИНОВАТЫ

  Кого только в этом не обвиняли, каких только объяснений не искали: брачные
танцы оленей, НЛО, мини-смерчи, демонические силы, розыгрыш
изобретательных шутников. Кое-кто даже предполагал, что это появляется в
результате погони ежа за ежихой во время их весенних игр. Речь идет о
кругах на злаковых полях.
  Подобные круги издавна появлялись на полях Болгарии, Чехии, Украины и
Южной России. Здесь их, не мудрствуя лукаво, называли "ведьмиными кругами"
и обвиняли во всем нечистую силу: гуляла, мол, сатанинская рать. (Кстати,
не подобные ли случаи вдохновили Ершова на создание "Конька-горбунка" -
"Кто-то в поле стал ходить да пшеницу шевелить"?..) Но именно в Англии
этот феномен привлек внимание средств массовой информации - там, начиная с
80-х годов нашего столетия круги "прорисовывались" с завидным постоянством.
  Впрочем, "прорисовывались" - слово не совсем точное. Некая неведомая сила
пригибала злаки на поле так, что растения продолжали развиваться в
согнутом положении, образуя правильные окружности. Как правило,
образование кругов происходило по ночам, в июне-июле.
  Первый из серии тех кругов, что возникли в 80-х, нашли в долине Пьюси, в
пределах видимости знаменитого изображения белых лошадей, высеченных в
местных меловых скалах. Феномен представлял собой аккуратный рисунок из
трех кругов на пшеничном поле; внутри каждого круга все стебли были
повалены по ходу часовой стрелки. Несколько дней спустя репортер местной
газеты "Уилтшир таймс" посетил место происшествия и написал заметку, в
которой намекал на то, что круги были слишком аккуратными и точными, чтобы
их могли "продавить" ветер, дождь или нисходящий поток воздуха от
армейских вертолетов, проводивших тренировочные полеты над равниной
Солсбери. "А вот НЛО..." - подсказывал журналист.
  В 1981 году появилась новая группа из трех кругов (одного большого и двух
маленьких) вблизи от местечка Чизфут-Хед. В дальнейшем каждое последующее
лето приносило свой "урожай" кругов, причем со временем их количество и
сложность рисунка возрастали. Начали появляться и "родственники"
английских кругов, в США, Южной Швеции, Японии. Причем подобные случаи,
как выяснилось, были известны и раньше, например, в австралийском штате
Квинсленд, где круги называли "гнездовьями тарелок", имея в виду тарелки
летающие, то есть - НЛО.
  Разумеется, ученые пытались так или иначе объяснить природу феномена.
Одной из самых убедительных гипотез было предположение метеоролога Теренса
Мидена. Его идея заключалась в том, что круги на полях злаковых
образовывались небольшим смерчем, или самумом, который оказывается как бы
в ловушке, образуя идеальные спирали. Эта теория могла бы даже
использоваться для объяснения тройных образований, вроде обнаруженного в
Чизфут-Хеде, если предположить, что три миниатюрных самума возникли
одновременно вдоль фронта двух различных воздушных масс.
  Однако, все оказалось значительно проще. В сентябре 1991 года газета
"Тудей" опубликовала серию коротких заметок о двух жителях Саутгемптона,
Даге Бауэре и Дейве Чорли, которые признались в том, что начиная с 1975
года создавали "злаковые круги". Даг, проявив интерес к "гнездовьям
тарелок" в Квинсленде, однажды предложил приятелю позабавиться: нарисовать
на каком-нибудь поле в Англии похожие "гнезда" и понаблюдать за реакцией
уфологов (то бишь, людей, изучающих аномальные явления, в частности, НЛО,
по-английски называемые UFO). Долгое время на результаты деятельности
"шутников" никто не обращал внимания, но в конце концов "справедливость
восторжествовала". Воодушевленные успехом, они все усложняли рисунки.
  Самое интересное в этой истории то, что в других странах "подхватили
эстафету". Например, в США изготовлением кругов занимался журналист Джим
Шнабель, впоследствии написавший книгу об истории феномена "злаковых
кругов". Существовали и другие любители розыгрышей. Инструментарий
"рисовальщика" прост: деревянная планка, моток бечевки, бейсбольная
кепочка и примитивное оптическое устройство. Один человек становится в
центре, другой - ходит по кругу, держа бечеву с планкой на уровне колен.
Колосья молодой пшеницы подгибаются и остаются дозревать в таком виде.
  Самые догадливые фермеры не только последовали примеру "изобретателей", но
и взимали с туристов за просмотр кругов деньги.
  Все в истории, казалось бы, яснее ясного. Но существует и кое-что, о чем
забывают скептики-ученые.
  Прежде всего, австралийские "гнездовья тарелок", взятые Чорли и Бауэром за
основу мистификации. Природа образования квинслендских кругов не
установлена, как не установлены причины появления многих других подобных
рисунков, появлявшихся на полях столетия назад и появляющихся по сей день.
Кое-кто даже был свидетелем образования кругов (вот только, без участия
человека).
  Например, Гарри и Вивьен Томлинсоны из Гилфорда, графство Суррей, стали
невольными зрителями подобногом действа природы. Вот что рассказывает
Вивьен Томлинсон: "Поднялся сильный шум. Мы подняли головы, полагая, что
над нами кружит вертолет, но в небе ничего не было. Мы почувствовали
сильный ветер сбоку и сверху. Он буквально давил на нас. Невероятно, но
волосы на голове моего мужа встали дыбом. Затем вихрь как бы раздвоился и
зигзагом ушел в сторону. На наших глазах смерч в виде легкой колеблющейся
дымки удалялся от нас, пока совсем не исчез, а мы оказались в центре круга
с полеглой кукурузой. Вокруг опять было так тихо, что звенело в ушах".
  Одним словом, загадка разгадана только наполовину. Если вообще разгадана.
  Р. Малт"

  "Наверняка псевдоним, - рассеянно подумал Макс. - Эр Малт, тоже мне
оригинал!"
Но статья, в общем, показалась ему интересной. Если, конечно, не учитывать
заумных словечек типа "самум", "фронт воздушных масс" и тому подобного. То
есть, Макс, само собой, понимает, о чем хотел сказать автор, но ведь
журнал-то рассчитан на среднестатистичесго читателя-подростка, который
вряд ли... а впрочем, это уже проблемы "среднестатистического
читателя-подростка". Что же касается самой темы статьи...
  Он не успел решить для себя, как отнестись к прочитанному. Пришел Юрий
Николаевич с билетами, электричка отправлялась через десять минут, и нужно
было идти занимать места.
  Макс спрятал журнал в рюкзак и отправился вслед за дядей, чтобы
благополучно забыть о прочитанном. До поры.

  4

  Вообще-то, Макс терпеть не мог электричек. Особенно после того, как в
одном из заграничных фильмов увидел ее нью-йоркский вариант: чистую,
сияющую, со свободными местами. (Правда, потом электричку взорвали - но не
в этом же дело!)
Сегодня была пятница, так что народу набилось до отказа. Юрий Николаевич с
Максом протиснулись в вагон и стали у окна, рядом с непарным сидением. На
сидении уже устроился какой-то долговязый подросток, прислонив к своим
коленям спортивный велосипед. Рядом сидел сухопарый старичок с затертым до
бесцветности рюкзачком и удочками; клевала носом женщина, обхватившая,
словно главное сокровище жизни, пузатую сумку.
  Все остальные места тоже оказались заняты.
  Макс с неприязнью уставился на пацана с велосипедом: у него до сих пор
велика не было. И, вероятно, если и появится, то нескоро..
  "Ну ладно, - подумал Макс, - пускай даже у него есть велик. Так уж хотя бы
не садился, уступил место другим. Вон, старушка зашла".
  В это время подросток нерешительно кашлянул и поднялся:
  - Садитесь, бабушка.
  Та с благодарными пришептываниями опустилась на сидение. Подросток
пристроился у окна, протиснувшись мимо Юрия Николаевича и его племянника.
  В вагоне стало еще теснее, и Максу пришлось подвинуться, чтобы
велосипедные "рога" случайно не выкололи ему глаза. Он снова
неодобрительно зыркнул на пацана и покосился на дядю (не скажет ли нахалу,
чтобы был поосторожнее), но Юрий Николаевич думал о чем-то своем и не
обратил на происходящее ровным счетом никакого внимания.
  "Асцярожна, дверы зачыняюцца..."
Качнулись. Поехали.
  "Рога" шевельнулись в опасной близи от Максовых глаз. Он оглядел салон в
поисках хотя бы малейшего признака сочувствия со стороны окружающих. Никто
ничего.
  "... И почему люди не могут быть повнимательнее к окружающим?"
Тут Макс подумал о себе. Он вот сейчас злится на этого подростка с
велосипедом... за то, что думал о нем плохо, и, как оказалось, был неправ.
И еще - завидует.
  Максу стало стыдно, он почувстовал, как краснеют уши, но не подал виду. А
ведь дядя Юра говорил: "Относись к другим так, как ты хотел бы, чтобы
относились к тебе". Наверное, не ахти какая истина, и не сам дядя ее
придумал, но впервые Макс услышал эти слова от него... кажется. Или от
отца?
  Электричка замедлила свой полет, остановилась. Часть пассажиров сошла на
станции, но вместо них набралось предостаточно новых. В противоположном
конце вагона в тамбур забежал упитанный бородатый мужчина и проорал зычным
голосом: "Газета "Веселый Уик-энд"! С программой телепередач и эротическим
гороскопом на будущую неделю! Также - кроссворды и лучшие анекдоты!"
Многие потянулись за кошельками.
  ...Макс следил за продвижением бородача и поэтому не сразу заметил цыган.
Их было трое: низкорослая загорелая женщина в старом, когда-то
радужно-ярком платке и облегающем, таком же выцветшем платье; цыганка
няньчила туго спеленутого младенца, чуть впереди стоял ребенок постарше,
лет четырех-пяти. Они, наверное, вошли в тамбур сразу же после продавца
газет, но стояли и выжидали. "Наверное, смотрят, у кого есть деньги", -
подумал Макс.
  Бородач уже почти добрался до того конца вагона, где стояли мальчик с
дядей; цыгане, как по сигналу, начали свое продвижение вслед за продавцом.
Но перед этим женщина с детьми остановилась, чтобы воззвать: "Людзеньки
добрыя! Памажыце, чым можыце, каб сыночкау прагадаваць!"
Впереди бежал мальчик, нагло вжимаясь в пространство между людьми и
подолгу останавливая молящий настойчивый взгляд на некоторых. Как правило,
на тех, кто держал в руках "Веселый Уик-энд". Цыганка шла медленнее и
время от времени повторяя: "...чым можеце...". Перед нею люди уже
расступались, с выражением легкой брезгливости на лицах.
  "Их не принимают всерьез", - внезапно понял Макс. Он вспомнил одну книжку,
в которой искали убийцу. Думали, что это сильный накачанный мужик... ну,
из тех, с кем обычно не спорят. В общем, подозревали в книге одного, а
оказалось, убил совсем другой. На того тоже никто не обращал внимания.
  Макс увидел, как вздрогнул и отшатнулся стоявший рядом долговязый
немолодой мужчина, пропуская цыганчонка. Однако же тот задержался и
внимательно посмотрел на пассажира. Мужчина отвернулся и с напускной
сосредоточенностью уставился в окно. Остальные пассажиры сделали то же
самое.
  Один Макс смотрел в сторону цыганчонка. Не специально - просто так
получилось, что мальчик проигнорировал вид за окном (за то время, пока
стояли, уже нанаблюдался под завязку) и расслабленным взглядом скользил по
окружающим. Учился Пассажирскому Безразличию.
  Цыганчонок на долю секунды изменился в лице (так выглядывает из норки
настороженный хорек) и протянул правую руку.
  - Памажыце, чым можеце...
  Рука цыганчонка скользнула обратно, в кулачишке оказался зажат потертый на
сгибах черный кошелек. Пацан с велосипедом так ничего и не заметил.
  "Сказать?"
"Не говорить?"
Все равно, несмотря ни на что, Макс испытывал неприязнь к подростку с
велосипедом. За то, что тот с велосипедом. И за то, что лучше, чем
/Макс/
мог бы быть.
  Отвратительное чувство, и мальчик попытался выдернуть его, как сорняк - из
рыхлой грядки. Но похоже, у сорняка имелись глубокие цепкие корни.
  Жизнь брала свое. Но книги учили другому. Нельзя молчать.
  "А что, если он голодает?"
/И у него наверняка тоже нет велосипеда/
Но... Но... Велосепидист ведь уступил старушке место. В конце концов, он
не заслуживает того, чтобы потерять кошелек!
  Макс вскрикнул. Все моментально обернулись в его сторону. "Возможно, они и
ждали, что произойдет что-нибудь такое".
  Пацан с велосипедом тоже смотрел.
  - Он украл у тебя кошелек, - сказал Макс. - Цыганчонок.
  Пацан хлопнул веками. Он не понимал.
  Зато какая-то тетка (из тех вездесущих, всюду сующих свой бугорчатый нос
теток) уже цапнула цыганчонка за плечико:
  - Я его держу!
  Теперь внимание пассажиров переключилось на воришку. Тот заверещал и
рванулся из рук тетки. Вырваться-то он вырвался, но сбежать не сумел:
вокруг было слишком людно. Цыганчонка схватили опять, подтолкнули к пацану
с велосипедом: "Отдавай кошелек, поганец!"
- Прекратите, люди добрые! Он ничего не брал! - закричала цыганка, мигом
переходя на русский. - Он же ничего не брал!
  Младенец у нее на руках заорал.
  - У меня стянули кошелек, - растерянно сообщил пацан с велосипедом. Он уже
успел обследовать карманы и прийти к этому печальному умозаключению. -
Эй!..
  - Я не брал! - заверещал цыганчонок.
  Мнения пассажиров разделились. Одни верили, другие - нет. Только Макс
знал, потому что видел.
  Он так и сказал:
  - Я видел - этот украл, - и показал на цыганчонка.
  На мгновение все затихли.
  И вдруг цыганка ткнула пальцем куда-то себе под ноги:
  - А там что?
  Долговязый немолодой мужчина с еле слышным кряхтением нагнулся и поднял
черный, потертый на сгибах кошелек.
  - О! Мой! - обрадованно воскликнул пацан с велосипедом.
  - Вот так-то! - торжествующе заявила цыганка. - А ты, - она повернулась к
Максу, - просто больной мальчик. ОЧЕНЬ БОЛЬНОЙ МАЛЬЧИК.
  Цыганка протянула смуглую крепкую руку и коснулась Максового лба.
  - Так и есть! - крикнула она. - Жар!
  Все это было проделано настолько молниеносно, что Юрий Николаевич даже не
успел вмешаться. Только теперь он шагнул вперед, отодвигая племянника в
сторону, и приказал цыганке:
  - Ну-ка, пойди прочь!
  Это походило на то, как отдают приказы дворовому псу.
  Цыганка лишь пожала плечами.
  - Очень больной мальчик, - повторила она, глядя Максу прямо в глаза. -
Очень.
  И, развернувшись, вышла из вагона, сопровождаемая сыном-воришкой.
  Электричка, словно ожилала этого момента, - захлопнула двери и поехала
дальше.

  5

  - Зачем ты сделал это? - спросил дядя.
  Он был расстроен, но Макс видел - не оттого, что он выдал цыганчонка.
Оттого лишь, что сам Юрий Николаевич ничего не заметил и не предпринял -
попросту не успел ничего предпринять. Мальчик знал, что такие вещи
задевают самолюбие взрослых.
  - Я должен был, - вздохнул он.
  Конечно, это не объяснение, но дядя Юра вряд ли ждет именно объяснения.
  Юрий Николаевич покачал головой.
  - Тебе следовало сказать мне.
  - Он успел бы убежать.
  - Ну а так он успел бросить кошелек. И вытащить оттуда деньги.
  Макс кашлянул и посмотрел в окно.
  Они ехали уже около часа. Минут через десять после инцидента с цыганчонком
пацан с велосипедом догадался-таки и полез в кошелек. Там, разумеется,
было пусто, - о чем и узнали все, кто мог слушать. Пересудов хватило еще
на полчаса.
  Все это время ни Макс, ни Юрий Николаевич не были склонны обсуждать
случившееся. Но теперь, после некоторого количества остановок,
освободились сидячие места, а большая часть людей, бывших свидетелями
происшествия, уже сошла. Можно и поговорить.
  - Но ты все равно молодец, - похлопал по плечу дядя Юра. - Молодец, что не
струсил и не промолчал. Я горжусь тобой, козаче. Из тебя будет толк.
  Макс почувствовал, как улыбка растягивает его пересохшие губы:
  - Спасибо.
  Они замолчали. Дядя размышлял о своем, а Макс сосредоточил все внимание не
собственных ощущениях. В основном, на тех, что возникали в районе горла.
Колючий шар, который, казалось, с прибытием в Минск, пропал, теперь снова
начал ворочаться. Сейчас это напоминало Максу сотню маленьких альпинистов,
карабкающихся изнутри, по горлу. До сих пор они отдыхали, ели, пили,
набирались сил и перебрасывались своими скалолазными шуточками, понятными
лишь им одним, - а теперь продолжают восхождение. И судя по всему, они
просто-таки преисполнены энергией и решимостью выкарабкаться на самый верх.