ля  секретности,  --  и не нашла никакого запаха. И
ничего не украли. Убийство было совершенно этим оружием.
     Этот  Боевой Хлеб  был  гораздо  больше  чем нормальная буханка.  Ваймз
осторожно повертел его. -- Гномы метают его как диски, правильно?
     -- Да,  сэр. На играх в Семигорске в прошлом году  Снори Укуси-Щит сбил
макушки  у  шести  вареных  яиц  с  расстояния пятьдесят  ярдов. И  это  был
стандартная охотничья буханка. Но  это является  исторической  ценностью. Мы
утеряли секрет выпечки такого хлеба. Он уникален.
     -- Имеет ценность?
     -- Очень, сэр.
     -- Его стоит украсть?
     -- Его будет невозможно продать! Любой честный гном узнал бы его!
     -- Хм. Вы слышали о старом священнике, убитом на Мисбегот-бридж?
     Кэррот был шокирован. -- Только не отец Тубелчек? Он?
     Ваймз еле сдержался, чтобы не спросить: -- Так ты знаешь его? -- Дело в
том, что Кэррот знал всех.  Если Кэррота бросить в  самой глушь джунглей, он
скажет:  "Привет  Вам,  мистер  Бегущий-Быстро-Сквозь-Деревья!  Доброе  утро
мистер  Говорящий-С-Лесом, какая  замечательная трубка!  Вам  очень идет это
перо!"
     -- У него было больше чем один враг? -- спросил Ваймз.
     -- Не понял, сэр? Почему больше чем один?
     -- Я вынужден обратить Ваше внимание, что у него один, очевидно, был.
     --  Он... был неплохим  человеком,  --  сказал Кэррот.  -- Очень  редко
выходил. Проводит... проводил все  свое время  с книгами.  Очень религиозен.
Всеми   видами  религий.   Изучал  их.  Несколько  странный,   но  абсолютно
безвредный.  Кому  надо  было  его  убивать?  Или  мистера  Хопкинсона?  Два
безобидных старика?
     Ваймз отдал  ему  Боевой  Хлеб. --  Это мы  и должны узнать.  Констебль
Ангуа, я хочу, чтобы Вы с этим разобрались. Возьмите... да, возьмите капрала
Малопопку, -- сказал  он. -- Он уже кое-что сделал по этому вопросу. Кстати,
Малопопка, Ангуа  тоже из Убервальда. Может, вы  найдете  общих друзей,  или
что-нибудь типа того.
     Кэррот радостно кивнул. Лицо Ангуа окаменело.
     -- Ах, хъдрук дъхар дПолиция, Шъртъазс! --  сказал Кэррот. -- Хъъ Ангуа
тъконстебль... Ангуа дъхар, бъхк бардръа шъртъзс Кадъл...[10]
     Ангуа собралась с мыслями. -- Грръдукк дъбуз-хъдрак..., -- выдавила она
из себя.
     Кэррот рассмеялся. --  Ты сказала: "маленький прекрасный инструмент для
добычи руды женского пола"!
     Веселинка   уставился  на   Ангуа,   та  ответила  пустым  взглядом   и
пробормотала: -- Ну, язык  гномов тяжело  поддается изучению, если не жевать
гравий всю жизнь...
     Веселинка не отвел взгляда: -- Э...  спасибо, -- выдавил он из себя. --
Э... я лучше пойду и подготовлюсь.
     -- Что с лордом Ветинари? -- спросил Кэррот.
     -- Мои лучшие люди работают над этим, -- сказал Ваймз. -- Заслуживающие
доверия, надежные, знающие все входы и выходы как свои пять пальцев. Другими
словами, все под контролем.
     Выражение надежды на лице  Кэррота сменилось болезненным удивлением: --
Вы не хотите, чтобы я помогал? -- спросил он. -- Я бы мог...
     -- Нет.  Ублажите  старика. Я  хочу, чтобы Вы  вернулись в  полицейский
участок и взяли работу на себя.
     -- Какую работу?
     -- Всю!  Разбирайтесь с  происшествиями.  Следите  за  бумагами.  Нужно
подготовить новый график дежурств. Поорать на людей! Прочесть отчеты!
     Кэррот отдал честь. -- Есть, коммандер Ваймз.
     -- Хорошо. Приступайте.
     "Чтобы  ни  произошло   с  Ветинари",  --  добавил  про  себя  Ваймз  в
удаляющуюся спину  удрученного Кэррота,  -- "никто не сможет сказать, что ты
был рядом с ним".


     Под  отдаленный аккомпанемент мычания и рычания распахнулось  маленькое
окошечко в воротах Королевского Колледжа Гербов. -- Да? -- послышался голос,
-- что изволите желать?
     -- Я -- капрал Ноббс, -- ответил Ноббс.
     В   окошечке  появился  глаз.  Он   смерил  всю  полноту   убийственной
божественной недоработки именуемой капралом Ноббсом.
     -- Ты -- бабуин? Нам как раз сейчас нужен один бабуин для...
     -- Нет. Я пришел по поводу какого-то родильного герба, -- сказал Нобби.
     -- Ты? -- спросил голос.  Интонация  в голосе ясно отразила уверенность
хозяина  голоса,  что  существуют  широкий  спектр благородства,  начиная от
королей  и по нисходящей, и раз уж капрал Ноббс пришел за родовым гербом, то
им открывался еще один уровень, наинизший, скорее всего ниже нулевого.
     --  Мне сказали, -- несчастным  голосом сказал  Нобби.  -- Это касается
кольца, которое есть у меня.
     -- Обойди здание и войдешь через черный вход, -- ответил голос.


     Веселинка убирал инструменты у себя в кабинете, где  он проводил опыты,
и обернулся на стук. В дверном проеме, прислонившись, стояла Ангуа.
     -- Что Вам надо? -- спросил он.
     --  Ничего. Просто хотела сказать -- не волнуйся,  я никому  не  скажу,
если ты не хочешь.
     -- Я не понимаю, сэр, о чем Вы говорите!
     -- Мне кажется, что ты лжешь.
     Веселинка  выронила  реторту  и  осела  на стул. --  Как Вы узнали?  --
спросила она. -- Даже другие гномы не почувствовали. Я остерегаюсь всего.
     -- Давай скажем так... у меня есть особые таланты? -- ответила Ангуа.
     Веселинка начала рассеянно протирать реторту.
     --  Я не понимаю, к чему  такие расстройства, --  сказала Ангуа. -- Мне
казалось,  что  гномы вряд ли сами замечают  разницу между мужским и женским
полом.  Половина гномов  попадающих  сюда по  статье  23 -- женского пола. Я
знаю, что их очень тяжело усмирить...
     -- А что за статья 23?
     --  "Нападение  с  криками на  людей в нетрезвом  состоянии, и  попытки
отрубить ноги",  --  ответила  Ангуа. -- Гораздо  легче  давать номера,  чем
описывать  каждый   раз.  Слушай,  в  этом  городе  полно  женщин,   которым
понравилось  бы  решать свои  дела как  их решают  женщины-гномы. Понимаешь,
какой у них выбор? Официантка  в баре, швея, чья-нибудь жена. В то время как
вы можете делать все, что делают мужчины...
     -- Это привело  к тому, что мы делаем только то, что делают мужчины, --
последовал ответ.
     Ангуа задумалась. -- О, -- сказала  она. --  Я поняла. Ха. Да. Я  узнаю
этот тон.
     --  Я  не  могу держать топор! --  вырвалось у Веселинки.  --  Я  боюсь
драться! Мне кажется, что песни о золоте -- глупы! Я терпеть не могу пива! Я
даже  не  могу пить  как гномы!  Когда я пробую  пить  большими глотками, то
обливаю всех гномов позади себя!
     -- Я знаю, здесь нужна специальная сноровка, -- сказала Ангуа.
     --  Я видела девушку на улице, она шла  по улице и мужчины  свистели ей
вслед! И вы можете носить платья! Цветные!
     -- О, боже, -- Ангуа старалась не улыбаться. -- Как давно женщины-гномы
начали чувствовать это? Мне казалось, что они счастливы с текущим положением
дел...
     --  О,  легко  быть счастливой, когда  не  знаешь  разницы,  --  горько
ответила  Веселинка.  -- Рабочие  штаны вполне подходят, пока не услышишь  о
женском белье!
     --  Белье  -- о, да, --  сказала Ангуа. -- Женское белье.  Да,  --  она
постаралась настроиться на  тот же лад, и чувствовала, что она действительно
думает так, но все же надо было сдержаться от того, чтобы не сказать что, по
меньшей мере, надо искать  модели, которые  не так легко содрать, когда тебя
лапают.
     -- Я думала,  что я  смогу  найти здесь  другую  работу,  -- промямлила
Веселинка. -- У меня хорошо получается шитье, и я пошла в гильдию швей и...,
-- она остановилась и покраснела выше бороды.
     --  Да,  --  сказала  Ангуа.  -- Многие  делают такую  ошибку,  --  она
выпрямилась и поправила прическу.  Ты, все  равно, произвела  впечатление на
коммандера  Ваймза.  Я думаю,  тебе,  однако,  здесь понравится.  У всех нас
полицейских есть проблемы. Нормальные люди не идут в полицейские. Ты неплохо
справишься.
     -- Коммандер Ваймз несколько..., -- начала Веселинка.
     --  Когда  у  него хорошее настроение, он  неплохой  парень.  Ему нужна
выпивка, но  он сейчас себе этого  не позволяет. Ты знаешь -- выпить раз  --
слишком много, выпить два -- мало... Он из-за этого раздражительный. Когда у
него плохое настроение, он наступает тебе  на  ногу, а  потом орет на  тебя,
почему не стоишь ровно.
     -- Ты нормальная, -- застенчиво сказала Веселинка. -- Ты мне нравишься.
     Ангуа  погладила ее по голове. -- Ты  сейчас  так  говоришь, -- сказала
она, -- но как побудешь  здесь немного, ты узнаешь, что я могу быть сукой...
Что это такое?
     -- Что?
     -- Тот рисунок. С глазами...
     -- Или двумя красными точками, -- сказала Веселинка.
     -- О, да?
     -- Я думаю, это последнее что видел отец Тубелчек, -- ответила гном.
     Ангуа уставилась на черный квадрат. Принюхалась. -- Опять это!
     Веселинка отступили на шаг. -- Что? Что?
     -- Откуда идет этот запах? -- спросила Ангуа.
     -- Не от меня! -- торопливо сказала Веселинка.
     Ангуа  схватила  маленькое блюдо со  скамьи и понюхала его. -- Вот оно!
Этот же запах был и в музее! Что это?
     --  Просто  глина.  Она  была  на полу  в  комнате,  где убили  старого
священника, -- сказала Веселинка. Наверно кто-то на ботинке занес.
     Ангуа пальцами растерла глину.
     -- Мне кажется это гончарная глина, -- сказала Веселинка. -- Мы из  нее
делали  горшки  в гильдии, --  добавила она  на тот  случай если Ангуа не до
конца поняла. --  Знаешь? Тигли и посуду.  Похоже, что кто-то ее запекал, но
не смог достичь нужной температуры. Видишь, как растирается?
     -- Гончарная, -- сказала Ангуа. -- Я знаю одного гончара...
     Она еще раз посмотрела на иконограф гнома.
     "Пожалуйста, нет", -- подумала она. "Только не один из них?"


     Главные  ворота Коллежа Гербов --  обе  створки главных  ворот  -- были
распахнуты настежь. Два  герльдиста возбужденно  вертелись вокруг выходящего
шатающейся походкой капрала Ноббса.
     -- Ваше благородство получили ли, все что хотели...?
     -- Нффф, -- ответил Нобби.
     -- Можем ли мы как-нибудь услужить Вам...?
     -- Нннф.
     -- Какая-нибудь помощь...?
     -- Нннф.
     --  Сожалеем о ботинках, мой господин,  но  дракончик болеет. Это легко
счистится, когда высохнет.
     Нобби заплетающейся походкой затрусил прочь по переулку.
     -- У него даже походка аристократическая, Вы не заметили?
     -- Более того... я думаю, аристократичней, чем у аристократов.
     -- Это ужасно, человек с такой родословной и простой капрал.


     Тролль  Вулкан отступал  до тех  пор,  пока  не  уперся  спинной в свое
гончарное колесо.
     -- Я энтого не делал, -- сказал он.
     -- Что не делал? -- спросила Ангуа.
     Вулкан колебался.
     Вулкан  был  огромен  и...  ну...  скалоподобен.  Он  ходил  по  улицам
Анх-Морпорка  как  маленький  айсберг, как и в айсберге,  в нем  много  чего
моментально приковывающего взгляд. Он был известен как торговец... более или
менее  чем угодно. Еще он был похож на стену,  точнее на забор, только много
крепче и жестче для ударов. Вулкан никогда не задавал  неуместных  вопросов,
они ему просто не приходили в голову.
     --  Нищего,  --  наконец  выдал он. Вулкан  всегда  считал,  что  общее
отрицание лучше, чем конкретные отнекивания.
     -- Рада слышать, -- сказала Ангуа. -- Так, а откуда ты получаешь глину?
     Морщины появившиеся на лбу Вулкана подсказывали, что он задумался, куда
может завести этот вопрос.  -- Я  получай  с карьеров, -- сказал он.  -- Вся
соб'венность оплачена.
     Ангуа кивнула. Скорее всего, это было правдой. Вулкан, не смотря на то,
что был не способен сосчитать дальше десяти  и при этом не оторвать при этом
чью-нибудь руку, и, не смотря  на широкую известность в криминальных кругах,
всегда оплачивал свои счета. Если хочешь достичь успеха в криминальном мире,
надо иметь репутацию в своей честности.
     -- Видел ли где-нибудь такое? -- спросила она, протягивая образец.
     -- Энто глина, -- немного  расслабившись, сказал Вулкан.  -- Я завсегда
узнаю глину. На ней нет серийного номера. Глина -- это глина. У меня ее горы
на  заднему дворе.  Из  нее делают кирпичисы, горшкисы  и  все энтакое. Тута
полным  полно  гончаров  в  городе,  и  мы  все  энто  получаем.  Почему  Вы
спрашиваете о глине?
     -- Можешь сказать, откуда она?
     Вулкан взял кусочек, понюхал и раскатал пальцами.
     -- Энто  странно,  -- сказал он, чувствуя себя все уверенней видя,  что
разговор не касается его лично.  --  Энто  типа... тарелкной глины, подходит
для энтих женщин,  которые лепят кофейники, за которые не  возьмешься  двумя
руками, -- он еще  немного раскатал глину.  --  Еще тут понамешкали всякого.
Энти кусочички битых горшков, таких шибко измельчено.  Энто укрепляет глину.
У любого гончара полно энтого добра, -- он  еще растер глину. -- Энто похоже
нагрели, но не хорошенько обожгли.
     -- Но ты можешь сказать, откуда она взялась?
     -- Из-под земли, энто все, что я могу сказать, леди, --  сказал Вулкан.
Он немного расслабился, чувствуя, что разговор не приведет к недавней партии
пустых статуэток, или к тому подобным  делам. Как иногда случалось при таких
обстоятельствах, он старался быть полезным. -- Пойдемте и п'смотрим на энто.
     Он повернулся и быстро  зашагал.  Полицейские проследовали за ним через
склад,  провожаемые взглядами пары дюжин встревоженных  троллей.  Никому  не
нравилось  видеть  полицейских поблизости,  особенно работникам  Вулкана,  у
которого  было  тихо  и  спокойно,  многим  из  которых  хотелось залечь  на
несколько  недель.  Хоть   это  и  правда,  что  много  народу  приходило  в
Анх-Морпорк,   потому  что  это  был  город   перспектив,  иногда  это  были
перспективы избежать виселицы, кола или четвертования.
     -- Не оглядывайся, -- сказала Ангуа.
     -- Почему? -- спросила Веселинка.
     -- Потому что нас здесь только двое, а их, по меньшей мере, пара дюжин,
-- сказала Ангуа. -- А наша форма сшита на людей с полным набором рук и ног.
     Вулкан вышел через дверь во двор позади фабрики. Вокруг высились горшки
на поддонах, штабеля кирпичей вытянулись  в длинные ряды. А под неаккуратной
крышей лежало несколько больших куч с глиной.
     -- Тама, -- великодушно указал Вулкан. -- Глина.
     -- Есть  ли  специальное название для  глины, когда  она  свалена таким
образом? -- тыкнув в глину, осторожно спросила Веселинка.
     -- Да, -- ответил Вулкан. -- Энто технич'ки мы з'вем сырец.
     Ангуа расстроено покачала головой. Слишком много для раскручивания этой
нити. Глина есть глина. Она надеялась, что будет куча всевозможных сортов, а
оказалось что она такая же обыкновенная, как и грязь.
     И  тут Вулкан  Который Помог Полиции в  Расследовании замямлил:  --  Н'
возражаете ес'и  уйдете через задние ворота?  Ваш  Оказаний Помощ  нервирует
людей и у меня будут горшки, который я потом не смогеть продать.
     Он показал на ворота в задней стене,  достаточно  большие,  чтобы через
них проехала телега. Тролль направился к ним, вертя в руках огромную  связку
ключей.
     -- Ты боишься воров? -- спросила Ангуа.
     --  Сейчас,  леди,  все нечестнят, --  сказал Вулкан. -- Кто-то  сломал
энтот старий замок, когда вытащил у меня кое-что, нищиго не заплатив, четыре
месяса назад.
     --  Отвратительно,  не  так ли?  --  сказала  Ангуа.  --  Я думаю,  это
заставляет тебя задуматься, зачем ты платишь налоги.
     В  некоторых  случаях  Вулкан был  много  сообразительней чем,  скажем,
мистер  Железнокорка.  Он проигнорировал замечание. -- Энто была ерунда,  --
сказал  он, направляя их  в направлении открытых ворот с максимальной силой,
на которую он мог осмелиться.
     -- Они случайно не глину своровали? -- спросила Веселинка.
     -- Да она не ошень много стоила, но энто дело присипа, -- сказал он. --
Меня удивилко, кому энто нужено было. Было похож, как если бы полтонны глины
само вышло отсюдова.
     Ангуа  посмотрела  на замок. -- Да, действительно, -- задумчиво сказала
она.
     Ворота захлопнулись за ними. Они стояли на улице.
     -- Странно, что кто-то похитил кучу глины, --  сказала Веселинка. -- Он
сообщил в полицию?
     -- Я не думаю, -- ответила  Ангуа.  -- Осы не жалуются, когда их жалят.
Все равно, Камнелом думает,  что Вулкан замешан  в контрабанде слэба с гор и
поэтому  он постоянно ищет повод попасть  сюда... Слушай, по правде говоря у
меня  все еще выходной.  Она  отступила  назад  и  оглядела высокую  стену с
кольями наверху, которая окружала двор.  -- Можно ли обжечь глину в печи для
выпечки хлеба? -- спросила она.
     -- О, нет.
     -- Невозможно достичь необходимой температуры?
     -- Нет, дело  в  неправильной  форме.  Половину  горшков  пережжешь,  а
половина останется сырой. А зачем тебе это?
     --  Зачем  я спрашиваю? --  задумалась Ангуа. О, черт побери...  -- Как
насчет выпить?
     -- Только не  пива, --  быстро  сказала Веселинка, -- не  там  где надо
петь, когда пьешь. Или хлопать себя по коленкам.
     Ангуа понимающе кивнула. -- Получается, куда-нибудь, где нет гномов?
     -- Э... да...
     -- Там куда мы идем, -- сказала Ангуа, -- этой проблемы нет.


     Туман быстро сгущался. Все утро он шатался по улицам и аллеям. А теперь
он опять возвращался ночевать. Он поднимался  от земли и реки и  спускался с
неба,  облегающим  желтым  колючим одеялом, река  Анх  в  виде  капелек.  Он
просачивался  сквозь  щели и вопреки здравому смыслу  набирался в освященные
комнаты,  заполняя комнаты влажной завесой  и заставляя  свечи  трещать.  На
улицах все размывалось и в каждой тени казалось затаилась угроза.
     Свернув  с тусклой  улицы  в  тусклый переулок,  Ангуа  остановилась и,
расправив плечи, толкнула дверь.
     Когда она вошла в длинную и темную комнату, в воздухе сейчас же повисло
напряжение. Зависло  мгновенье  звенящей  тишины  и  снова  возникло чувство
расслабленности. Люди повернулись обратно к столам, за которыми они сидели.
     Да, они сидели. И они были очень похожи на людей.
     Веселинка прижалась к Ангуа. -- Как это место называется? -- прошептала
она.
     -- Да вообще-то нет никакого  названия, -- ответила Ангуа, -- но иногда
мы называем это место Могилы.
     -- Оно совсем не похоже на бар снаружи. Как ты его нашла?
     -- Никак. Его не находят, сюда... притягивает.
     Веселинка нервно  оглянулась. Она не знала  точно,  где они  находятся,
только что где-то в районе рынка скота, затерянного в лабиринте переулков.
     Ангуа подошла к бару.
     Из темноты возникла неясная тень. -- Привет,  Ангуа,  --  сказала  она,
низким перекатывающимся голосом. -- Фруктовый сок, как обычно?
     -- Да. Охлажденный.
     -- А гном?
     -- Она съест его сырым, -- сказал голос откуда-то из темноты. По столам
пронесся смех. Некоторые голоса показались Веселинке слишком необычными. Они
не  могли  исходить от нормальных  губ.  -- Я тоже возьму фруктовый сок,  --
пропищала она.
     Ангуа  посмотрела на гнома.  Она чувствовала странную благодарность что
замечание из темноты было пропущено мимо ушей этой  маленькой булавообразной
головы. Потом Ангуа наклонилась и показала рисунок иконографа бармену.
     Он  не был  похож на  человека. Веселинка не могла  понять. Надпись над
стойкой бара гласила: "Никогда не меняйся".
     --  Ты  знаешь  все, что происходит,  Игорь, -- сказала Ангуа. -- Вчера
убили  двух стариков.  А  еще недавно у тролля Вулкана похитили кучу  глины.
Что-нибудь слышал об этом?
     -- Зачем тебе это?
     --  Убийство  стариков  незаконно, --  сказала Ангуа.  -- Конечно, есть
много чего незаконного,  поэтому  у  нас  много  работы.  Но мы предпочитаем
заниматься  важными делами. Иначе нам надо заниматься  неважными делами.  Ты
понимаешь?
     Тень  понимала. --  Идите и садитесь,  --  сказала она.  --  Я  принесу
напитки.
     Ангуа направилась к столику в  алькове. Клиенты уже не обращали на  них
никакого внимания. Усиливалось жужжание бесед за столами.
     -- Что это за место? -- прошептала Веселинка.
     -- Это... место где люди могут побыть  сами собой, -- м