и  на  пальцах. Но,
вообще-то, кровь была повсюду.
     Пара  ногтей  была содрана.  Тубелчек боролся, или,  по  меньшей  мере,
пытался защититься руками.
     Веселинка внимательно  осмотрел  пальцы.  Что-то  было под ногтями. Там
проблескивало  что-то  восковое,  похожее на жир. Он не мог понять,  чем это
могло быть, но может его работа и заключалась в том, чтобы узнать это. Он со
знанием дела вытащил конверт из кармана, соскреб массу из под ногтей в него,
запечатал конверт и поставил номер.
     Потом он вытащил из ящика иконограф и подготовился снять рисунок трупа.
     Пока он занимался этим, что-то привлекло его внимание.
     Отец Тубелчек лежал с одним открытым глазом, который ему открыл Ваймз и
смотрел в пустоту.
     Веселинка посмотрел ближе. Он думал, что ему показалось. Но...
     Даже сейчас он не был уверен. Разум иногда играет шуточки.
     Он открыл маленькую дверку иконографа и заговорил с джинчиком внутри.
     -- Ты можешь нарисовать его глаз, Сидней? -- спросил он.
     Джинчик взглянул на него сквозь линзы. -- Только глаз? -- пропищал он.
     -- Да. Как можно большого размера.
     -- Вы спятили, хозяин.
     -- И заткнись, -- сказал Веселинка.
     Он  установил ящик  на столе и присел.  Из ящика слышались  ших-ших  от
мазков кистью.  В конце  концов послышался  шум от поворачивающейся  ручки и
слегка сырой рисунок вылез из щели.
     Веселинка подтянул его. Потом постучал в ящик. Люк открылся.
     -- Да?
     -- Крупнее. Большой -- на весь лист. Фактически..., -- Веселинка скосил
взгляд на рисунок в руках, -- нарисуй только зрачок. Точка в середине глаза.
     -- На всю бумагу? Вы тронулись.
     Веселинка пододвинул ящик ближе к трупу. Послышались щелчки от рычагов,
когда  джинчик  выдвигал линзы наружу,  и  затем несколько  секунд  усердной
работы кистью.
     Вылез еще один сырой рисунок. Он показывал большой черный диск.
     Ну... в основном черный.
     Веселинка посмотрел ближе. Там был намек, только намек...
     Он постучал в ящик снова.
     -- Да, мистер Тронутый Гном? -- отозвался джинчик.
     -- Только центр, как можно крупнее, спасибо.
     Линзы вылезли еще дальше.
     Веселинка нетерпеливо ждал. В соседней  комнате были  слышны монотонные
шаги Камнелома.
     Бумага  вылезла  в третий  раз и  люк открылся.  -- Это все,  -- сказал
джинчик. -- У меня кончилась черная краска.
     И бумага была черной... за исключением крошечной зоны.
     Дверь  с  лестницы  с   грохотом  распахнулась  и  влетел  вталкиваемый
давлением  маленькой  толпы  констебль Посети.  Веселинка  с виноватым видом
сунул бумаги в карман.
     --  Это  невыносимо!  --  сказал  маленький  человек  с длинной  черной
бородой. -- Мы требуем, чтобы нас впустили! Кто вы такой, молодой человек?
     --  Я  --  В...  Меня  зовут капрал Малопопка, -- сказал  Веселинка. --
Смотрите, у меня есть значок...
     --  Хорошо,  капрал, --  сказал человек, -- меня зовут Венгел Реддли, я
представляю  интересы общины, и я требую,  чтобы  вы отдали нам тело бедного
отца Тубелчека сию же минуту!
     Сзади себя Веселинка почувствовал какое-то движение  и на лицах впереди
вдруг  появился  легкий испуг.  Он  обернулся  и  увидел  в  дверном  проеме
Камнелома.
     -- Все н'рмально? -- сказал тролль.
     Изменчивая   фортуна   полицейских   позволила   Камнелому   заполучить
подходящий  нагрудник вместо куска  боевой брони  для  слонов.  В нормальной
униформе сержанта, нагрудники должны были имитировать накаченные мускулы под
одеждой.  В  отношении  Камнелома это не срабатывало, он  не мог скрыть свои
мускулы за нагрудником.
     -- Ест какой проблема? -- спросил он.
     Толпа подалась назад.
     -- Совсем нет, офицер, -- сказал мистер Реддли. --  Вы,  э,  просто так
неожиданно зарисовались, все это...
     --  Энто правильно,  -- сказал  Камнелом. -- Я -- рисовщик. Энто  часто
случается неожиданно. В общем, проблема нету, знашит?
     -- Никаких проблем, офицер.
     -- Странный штук -- проблема, -- задумчиво сказал Камнелом. -- Я всегда
ишу проблемы и когда я нахожу, люди говорят, ее тута нету.
     Мистер Реддли собрался.
     -- Но мы хотим взять тело отца Тубелчека для захоронения, -- сказал он.
     Камнелом повернулся к Веселинке Малопопка. -- Ты все што нужно сд'лал?
     -- Думаю да...
     -- Он мертвая?
     -- О, да.
     -- Ему могет стат лучше?
     -- Лучше мертвому? Я так не думаю.
     Двое полицейских отступили в сторону, давая дорогу для  выноса  тела по
лестнице.
     -- Почему ты д'лаешь рисунки мертвого человека? -- спросил Камнелом.
     -- Ну, э, может пригодиться, чтобы увидеть, как он лежал.
     Камнелом  кивнул  с умным  видом.  --  А,  он  лжал,  не так ли? И  еще
называется святым человеком.
     Малопопка вытащил рисунок и  посмотрел на него.  Он  был почти  черным.
Но...
     Снизу  к лестнице подбежал какой-то  констебль. -- Есть  там кто-нибудь
кого зовут, -- приглушенное хихиканье, -- Веселинка Малопопка?
     -- Да, -- угрюмо ответил Малопопка.
     -- Хорошо, коммандер Ваймз сказал, чтобы Вы немедленно пришли во дворец
мэра, все понятно?
     --  Энто капрал  Малопопка, знаешь  с  кем  разговариваешь?  --  сказал
Камнелом.
     -- Ничего, -- сказал Малопопка. -- Хуже уже не может быть.


     Слухи -- это настолько хорошо  продистиллированная информация, что  они
могут просачиваться сквозь что угодно. Им не нужны  двери и  окна, иногда им
не нужны даже люди. Они остаются свободными и не прирученными, перелетая  из
уха в ухо, даже не касаясь губ.
     Они уже  просочились. Из  высокого окна в комнате  патриция Ваймз видел
людей стекающихся к  дворцу. Никакой толпы, нет  ничего,  что можно  назвать
хотя  бы группами, но броуновское движение на улицах подталкивало все больше
людей в направлении дворца.
     Он немного расслабился, когда увидел одного или двух стражей входящих в
ворота.
     На кровати лорд Ветинари открыл глаза.
     -- А... коммандер Ваймз, -- пробормотал он.
     -- Что происходит, сэр? -- спросил Ваймз.
     -- Кажется, я лежу, Ваймз.
     -- Вы были у себя в кабинете, сэр. Без сознания.
     -- Боже мой. Я  наверно... переработал. Ну,  спасибо. Не могли бы Вы...
помочь мне встать...
     Лорд Ветинари  попытался  сесть  прямо, качнулся  и  снова  опрокинулся
назад. Лицо у него было бледным. На лбу проступил пот.
     В дверь постучали. Ваймз чуть приоткрыл дверь.
     -- Это я, сэр. Фред Кишка. Я получил Вашу записку. Что случилось?
     -- Э, Фред. Кто там еще с тобой?
     -- Констебль Флинт и констебль Слаппер, сэр.
     -- Хорошо. Пусть кто-нибудь сбегает до  моего дома и  скажет Вилликинсу
принести мою  уличную униформу. И  мой  меч  и арбалет. И спальный мешок.  И
немного  сигар.  И скажет леди  Сибил... скажет леди  Сибил... ну,  им  надо
сказать леди Сибил что у меня здесь дело, это все.
     -- Что происходит, сэр? Кто-то там сказал, что лорд Ветинари умер!
     -- Умер?  --  пробормотал лорд-мэр с кровати.  --  Чепуха! -- Он рывком
сел,  свесил  с  кровати  ноги  и упал  вперед. Это  было медленное  ужасное
падение. Лорд Ветинари был  высоким, поэтому падать было высоко. И делал  он
это вскладчину.  Колени у  него  подкосились, и  он упал  на колени.  Они со
стуком ударились о  пол и начала сгибаться поясница.  Последним стукнулся об
пол лоб.
     -- Ох, -- сказал он.
     -- Его превосходительство немного..., -- начал  Ваймз,  а затем схватил
Кишку и затащил его в комнату.  -- Я думаю,  его отравили, Фред, вот  в  чем
дело.
     Кишка переменился в лице. -- Бож' мой! Мне сбегать за доктором?
     -- Ты с ума сошел? Мы же не хотим, чтобы он умер!
     Ваймз прикусил язык. Он сказал то -- о чем думал, и теперь, несомненно,
тонкий  дымок  слухов  расползется  по  всему  городу.  -- Но  кому-то  надо
осмотреть его..., -- сказал он вслух.
     -- Правильно, черт  побери! --  сказал Кишка.  -- Хотите, чтобы я нашел
мага?
     -- Откуда мы знаем, что это не один из них?
     -- Боже мой!
     Ваймз  постарался  сконцентрироваться.  Все  доктора  в  городе  наняты
гильдиями, и все гильдии ненавидели Ветинари, значит...
     -- Когда у Вас будет достаточно людей чтобы выделить гонца, пошлите его
к конюшням на  Королевских низинах, пусть приведет Джимми Пончика, -- сказал
он.
     Это еще больше поразило Кишку.  --  Пончика?  Он  ничего не  понимает в
медицине! Он накачивает наркотиками лошадей на скачках!
     -- Просто приведите его, Фред.
     -- А что если он не захочет прийти?
     -- Тогда  скажете ему,  что  коммандер  Ваймз  знает, почему  Смеющийся
Мальчик не  выиграл  скачки Квирма на  прошлой  неделе, и  скажете ему,  что
тролль Хризопрейз потерял десять тысяч долларов на этой скачке.
     Кишка был поражен. -- Вы бьете ниже пояса, сэр.
     -- Очень скоро здесь появится очень много народа. Я хочу, чтобы парочка
полицейских стояла сразу за дверью --  лучше всего тролли или гномы, и чтобы
никто не входил без моего разрешения, ясно?
     Было  видно, как  на лице Кишки мелькают разные эмоции. В конце концов,
он  смог  выдавить: -- Но... отравлен?  У него  есть пробовальщики еды и все
такое!
     -- Тогда, может быть, это один из них, Фред.
     -- Боже мой, сэр! Вы никому не доверяете, не так ли?
     --  Нет,  Фред.  Между прочим, может это  ты? Шучу, --  быстро  добавил
Ваймз, увидев как слезы  чуть не брызнули из глаз  Кишки. -- Идите. У нас не
так уж много времени.
     Ваймз закрыл дверь и облокотился на нее. Потом он повернул ключ в замке
и поставил  под ручку стул. Потом он  подтянул патриция по полу и  перевалил
его на кровать. Тот что-то пробормотал, и его веки вздрогнули.
     "Яд", -- подумал  Ваймз. "Это  самое  худшее.  Он  бесшумен, отравитель
может быть за много  миль, его невозможно увидеть, часто нет  ни запаха,  ни
вкуса, он может быть везде -- и вот он делает свою работу..."
     Патриций открыл глаза.
     -- Я хочу стакан воды, -- сказал он.
     Около кровати стоял  кувшин и стакан. Ваймз взял кувшин и задумался. --
Я пошлю кого-нибудь за водой, -- сказал он.
     Лорд Ветинари очень медленно моргнул.
     -- А, сэр Самуэль, -- сказал он, -- но кому Вы можете это доверить?
     Когда Ваймз, наконец,  спустился вниз,  в большой комнате аудиенций уже
собралась приличная толпа.  Люди судачили, волновались и были неуверенны, и,
как все важные люди, будучи взволнованными и неуверенными они злились.
     Первым подскочил к Ваймзу мистер Боггис, председатель Гильдии Воров. --
Что происходит, Ваймз? -- потребовал он.
     Он напоролся на  взгляд  Ваймза. -- Я хотел сказать --  сэр Самуэль, --
сказал он, теряя некоторую самоуверенность.
     -- Я думаю, что лорда Ветинари отравили, -- сказал Ваймз.
     Толпа притихла. Боггис понял, что  раз  он задал вопрос, то  он  теперь
стал центральной фигурой. -- Э... смертельно? -- спросил он.
     Наступила такая тишина, что было бы слышно, как пролетает муха.
     -- Еще нет, -- ответил Ваймз.
     Все в  холле  повернули  головы.  Теперь  мир сгустился вокруг  мистера
Доуни, главы гильдии Наемных Убийц.
     Доуни кивнул. -- Мне не известно о каких-либо приготовлениях касательно
лорда Ветинари, -- сказал он.  -- Кроме того, я думаю, что все знают, что мы
оценили патриция в один миллион долларов.
     -- И у кого реально есть такие деньги? -- спросил Ваймз.
     -- Ну... например,  у Вас, сэр Самуэль, --  сказал Доуни. Кто-то нервно
хихикнул.
     -- В любом случае, мы хотим видеть лорда Ветинари, -- сказал Боггис.
     -- Нет.
     -- Нет. И почему?
     -- Указания доктора.
     -- Правда? И кто же доктор?
     Позади Ваймза, сержант Кишка закрыл глаза.
     -- Доктор Джеймз Фолсом, -- сказал Ваймз.
     Прошло  несколько секунд пока  до  всех дошло.  -- Что? Не хочешь ли ты
сказать... Джимми Пончик? Он же -- лошадиный доктор!
     -- Я тоже так думаю, -- ответил Ваймз.
     -- Но почему?
     -- Потому что  многие из его пациентов выживают, --  сказал  Ваймз.  Он
поднял  руку  требуя  тишины.  --  А  теперь, джентльмены,  я  вынужден  вас
покинуть. Где-то ходит отравитель. Я хочу найти его до того, пока он не стал
убийцей.
     Он  стал  подниматься  по лестнице,  стараясь не замечать  крики позади
себя.
     -- Вы уверены в старике Пончике, сэр? --  схватив его за рукав, спросил
Кишка.
     -- Ну, Вы ему доверяете? -- спросил Ваймз.
     -- Пончику? Конечно же, нет!
     -- Правильно.  Ему нельзя доверится, поэтому ему никто не доверяет. Так
что все  нормально. Но  я видел, как он отходил лошадь, про которую сказали,
что  она  годится  только на  колбасу.  Лошадиный  доктор должен  добиваться
результатов, Фред.
     И  это   было   правдой.   Когда   человеческий  доктор,  после  многих
кровопусканий  находит, что  его  пациент  безнадежно  скончался, он  всегда
говорит:  "Что  поделать,  на  все  воля  бога,  с  Вас  тридцать  долларов,
пожалуйста",  и  уходит  свободным человеком.  Это потому  что  человеческие
существа  фактически ничего  не  стоят.  Хорошая  скаковая лошадь, со  своей
стороны,  может  стоить  двадцать тысяч  долларов. Доктор,  который позволит
лошади слишком быстро уйти  в великий  выгул для лошадей на  небесах, скорее
всего услышит, проходя по  темной улице, чью-то фразу: "Мистер Хризопрайз --
очень расстроен", и ему быстро напомнят, что в жизни бывает много несчастных
случаев.
     -- Никто не знает где капитан Кэррот и Ангуа, -- сказал Кишка. -- У них
сегодня выходной. Нобби также не могут найти.
     -- Ну, хоть за это спасибо...
     -- Бинги-бинги-банг-бинг, -- послышался голос из кармана Ваймза.
     Он вытащил маленький органайзер и поднял крышку.
     -- Да?
     -- Э... ровно полдень, -- сказал джинчик. -- Обед с леди Сибил.
     Джинчик уставился на их лица.
     -- Э... я надеюсь у вас все нормально? -- спросил он.


     Веселинка Малопопка вытер лоб.
     --  Коммандер Ваймз прав. Похоже  на мышьяк, --  сказал он. -- Выглядит
как отравление мышьяком. Посмотрите на его цвет.
     -- Дрянное дело, -- сказал Джимми Пончик.  -- Может, он съел постельное
белье?
     -- Все простыни на месте, таким образом, я думаю, что ответ -- нет.
     -- Как он мочится?
     -- Э. Мне кажется, нормальным образом.
     Пончик  всосал  воздух через  зубы. У него  были замечательные  зубы. В
смысле  их  сразу  в нем  замечали.  Они  были  цвета внутренней поверхности
немытого чайника.
     -- Прогуляйте его по кругу на спущенных вожжах, -- сказал он.
     Патриций открыл глаза. -- Вы -- доктор, не так ли? -- спросил он.
     Джимми  Пончик  ответил  ему  неуверенным  взглядом.  Он  не  привык  к
пациентам, которые умели разговаривать. -- Ну, да... У меня много пациентов,
-- сказал он.
     --  Правда? А у меня  очень  мало,  -- сказал  патриций.  Он  попытался
подняться и опрокинулся назад.
     -- Я подготовлю микстуру, -- сказал Джимми Пончик, потихоньку отступая.
-- Вам надо зажимать  ему нос  и  вливать  в горло дважды в день, понятно? И
никакого овса.
     И он торопливо ушел, оставив Веселинку наедине с патрицием.
     Капрал  Малопопка   оглядел   комнату.   Ваймз  не  оставил  ему  много
инструкций. Он сказал: -- Я уверен, что это не пробовальщики еды. Они знают,
что их могут заставить съесть всю  тарелку. Все равно, Камнелом допросит их.
Тебе надо узнать -- как? А я узнаю кто.
     Если  яд  попадает не  с едой или питьем, то что  остается?  Его  можно
положить на  подушечку и заставить вдохнуть его,  или насыпать  в  ухо  пока
человек спит. Или до яда можно дотронутся. Может  быть маленькая игла... Или
укус насекомого...
     Патриций  шевельнулся  и  посмотрел  на   Веселинку  влажными  красными
глазами. -- Скажи мне, молодой человек, ты -- полицейский?
     -- Э... Только стал, сэр.
     -- Ты чертовски похож на гнома.
     Веселинка  не стал отвечать. Отрицать бесполезно. Каким-то образом люди
определяли гномов с одного взгляда.
     --  Мышьяк  очень популярный яд, --  сказал патриций. -- Сотни способов
использования.  Алмазная  пыль была в моде несколько  веков, несмотря на то,
что она бесполезна. Огромные пауки, также,  по некоторым  причинам. Ртуть --
это для терпеливых, а азотная кислота для нетерпеливых. У cantharadis'а есть
свои последователи. Много чего  можно сделать  с  экстрактами  из  животных.
Жидкости из тела гусеницы  бабочки Quantum  Weather делает человека  очень и
очень безнадежным. Но мы все же возвращаемся к мышьяку как к старому доброму
другу.
     Голос  патриция становился все  более  сонливым. -- Не совсем так, юный
Ветинари? Да, конечно, сэр. Правильно. Но где мы его положим, ведь все будут
его искать?  Там где  будут  искать в последнюю  очередь, сэр.  Неправильно.
Глупо. Мы его положим туда, где его не будут искать вообще...
     Голос стал неразборчивым.
     "Постельное  белье", -- подумал  Веселинка. "Даже  одежда. Сквозь кожу,
медленно..."
     -- Подготовить другую постель.
     -- Что?
     -- Другую постель. Хоть откуда. И свежее постельное белье.
     Он посмотрел на  пол. На полу был только  маленький ковер. Даже  так, в
спальне, где люди ходят босиком...
     -- Унесите этот ковер и принесите другой.
     Что еще?
     В  комнату  вошел Камнелом,  кивнул  Веселинке, и  внимательно  оглядел
комнату. В конце концов, он взял один табурет.
     -- Энтот должон подойти, -- сказал он. Если он захочет,  я могу прибить
к нему энту, спинку.
     -- Что? -- спросил Веселинка.
     --  Штарый  Пончик сказал, чтобы  я достал ему образец стула, -- уходя,
сказал Камнелом.
     Веселинка  открыл было рот чтобы  остановить  тролля,  но  потом  пожал
плечами. Все равно, чем меньше мебели в комнате, тем лучше...
     И если так подумать, не мешало отодрать обои со стен.


     Ваймз тупо смотрел в окно.
     Ветинари  никогда  не  заботили телохранителями.  Он  использовал,  это
правда, и все еще использует пробовальщиков еды, но это обычная практика. Но
у  Ветинари  был   собственный   подход.  Пробовальщикам  хорошо  платили  и
содержали, и все они были сыновьями шеф-повара.  Но основная  защита была  в
том, что для всех, живым  он  был чуть более полезным, чем мертвым.  Большие
мощные  гильдии не любили его, но при власти он  нравился им больше чем сама
мысль  о  том, что кто-то из  соперничающей гильдии займет место в  Овальном
Кабинете. Кроме  того, лорд  Ветинари олицетворял стабильность,  и часть его
гения была  в  открытии,  что  в стабильности  люди нуждаются больше  чем  в
чем-либо еще.
     Однажды, в этом самом кабинете, стоя у этого  же окна он сказал Ваймзу:
-- Они  думают, что они хотят  хорошее  правительство и  справедливость,  но
Ваймз, что  они действительно жаждут в глубине души? Только то, что все дела
будут идти нормально, и завтра ничего не изменится.
     Ваймз отвернулся от окна. -- Какой будет мой следующий шаг, Фред?
     Ваймз уселся в кресло патриция. -- Ты помнишь прошлых патрициев?
     -- Старого лорда Снапкэйза? Или тот, что был до него, лорда Виндера? О,
да. Полнейшие идиоты. Этот по крайней мере не хихикал и не носил платья.
     "Прошедшее время", --  думал Ваймз.  "Оно уже  подкралось,  не  успеешь
оглянуться, как все говорят в прошедшем времени".
     -- Фред, внизу стало что-то совсем тихо, -- сказал он.
     -- Заговоры не создают слишком много шума, сэр.
     -- Ветинари еще жив, Фред.
     -- Да, сэр. Но он не совсем дееспособен, не так ли?
     Ваймз пожал плечами: -- Все не совсем дееспособны, как мне кажется.
     --  Может  быть, сэр.  Но все равно,  никогда  не  знаешь,  когда  тебе
улыбнется удача.
     Кишка стоял навытяжку, взгляд строго соответствовал  уставу и голос был
твердым, все чтобы скрыть малейший намек на эмоции.
     Ваймз узнал стойку. Он сам иногда был вынужден так стоять. -- Фред, что
ты имеешь в виду? -- спросил он.
     -- Ничего, сэр. Слухи, сэр.
     Ваймз откинулся назад.
     "Этим утром", --  думал он, --  "я  знал, что несет  день для  меня.