на утоптанную землю  и
направился к толпе.
   Слитая воедино сила веры, исходящая от нее, кинжалом пронзила Теппика.
   Обитатели Джелибейби могли  спорить  о  своих  богах,  но  вера  в  царей
оставалась непоколебимой  на  протяжении  тысячелетий.  Словно  винные  пары
окутали Теппика. Он чувствовал, как сила эта  вливается  в  него,  покалывая
кончики пальцев, поднимается все выше, проникая в мозг и  одаривая  если  не
всемогуществом, то ощущением всемогущества - необычайно отчетливым чувством,
что пусть он сейчас еще не знает всего на свете, но скоро непременно  узнает
и уже знал однажды.
   Это  было  как  тогда,  в  Анке,   когда   на   него   впервые   снизошла
божественность. Но то был краткий миг. Теперь же Теппик чувствовал за  собой
осязаемую силу реальной веры.
   Он услышал шелестящий звук  и,  опустив  глаза,  увидел  зеленые  ростки,
пробивающиеся сквозь сухой песок у него под ногами.
   "Черт побери, - подумал он. - А ведь я действительно бог?.
   Это было чревато серьезными осложнениями.
   Плечом  прокладывая  себе  дорогу,  Теппик  протиснулся  сквозь  толпу  и
остановился на берегу, между тем как пшеница густо колосилась  вокруг  него.
Толпа наконец заметила чудо, и стоявшие ближе всех пали на колени, а за ними
в благоговейном страхе стали приникать к земле и остальные, распространяя во
все стороны круги почтения.
   "Но я этого никогда не хотел, - мелькнуло у  Теппика.  -  Просто  пытался
помочь людям зажить лучше, провести  водопровод.  Хотел  перестроить  старые
кварталы.  Хотел,  чтобы  люди  чувствовали  себя  свободно  и  я   мог   бы
расспрашивать их о жизни. Я думал, что  неплохо  бы  устроить  школы,  чтобы
человек не падал ниц перед любым встречным только потому, что из-под  ног  у
того растет зелень.
   И хотел провести кое-какие архитектурные реформы...?
   Свет сочился с неба, как застывающая  сталь,  и  в  свете  этом  пирамида
казалась еще больше. Если бы вам потребовалось наглядно передать впечатление
массы, пирамида была Самое То. Ее окружала толпа людей, слабо  различимых  в
тусклом свете.
   Оглядев распростертую толпу, Теппик заметил человека в  форме  дворцового
стражника.
   - Встань, - приказал он. Со страхом взглянув на Теппика, мужчина  покорно
поднялся.
   - Что здесь происходит?
   - О царь, повелитель...
   - У нас мало времени, - перебил Теппик. - Кто я такой, я и  сам  знаю.  А
мне хотелось бы знать, что происходит.
   - О царь, мы видели шествие мертвых! Жрецы отправились поговорить с ними.
   - Шествие мертвых?
   - Да, о царь.
   - То есть ты хочешь сказать неживых?
   - Да, о царь.
   -  Что  ж,  спасибо.  Весьма  лаконично.  Не  слишком  содержательно,  но
лаконично. Лодка тут найдется?
   - Жрецы забрали все лодки, о царь.
   Убедиться в том, что так оно и есть, было  несложно.  У  пристаней  возле
дворца всегда стояло множество  лодок,  сейчас  же  не  осталось  ни  одной.
Взглянув  на  воду,  Теппик  заметил  два  глаза  и  длинную  морду,   сразу
напомнившую ему о том, что перебраться через  Джель  вплавь  не  проще,  чем
приколотить к стене клок тумана.
   Теппик окинул взглядом толпу. Все смотрели на него  с  надеждой,  ожидая,
что он знает, как в таком случае поступать.
   Обернувшись к реке, Теппик  простер  перед  собой  руки,  потом  медленно
развел их.
   С влажным, хлюпающим звуком воды Джеля расступились перед ним. Над толпой
пронесся вздох, но каково  же  было  удивление  дюжины  крокодилов,  которые
неожиданно оказались плавающими в воздухе в десяти футах над землей!
   Спустившись  с  берега,  Теппик  побежал  по  густой  грязи,   петляя   и
уворачиваясь от хвостов, которыми  бешено  размахивали  тяжело  падающие  на
речное дно рептилии.
   Джель двумя мутно-зелеными  стенами  зыбко  колыхался  по  бокам,  словно
Теппик бежал по  влажной  тенистой  аллее.  Повсюду  валялись  полуистлевшие
кости, ржавые щиты, сломанные копья, обломки кораблей. Теппик мчался вперед,
не замечая этого мусора столетий.
   Прямо над его головой огромный матерый крокодил сонно  выплыл  из  водной
стены, отчаянно замахал в воздухе лапами и тяжело плюхнулся в  ил.  Наступив
ему на морду, Теппик стремительно понесся дальше.
   При виде  ошарашенных,  застывших  от  удивления  крокодилов  кое-кто  из
наиболее  расторопных  горожан  стал  оглядываться  в  поисках   камней.   С
незапамятных времен крокодилы были бесспорными повелителями реки, но раз  уж
представился шанс устроить им пусть  недолгую,  но  все  же  разборку,  этой
возможностью следовало воспользоваться.
   Звуки, которые издавали речные чудовища, отправляясь в  мир  портфелей  и
дамских сумочек, настигли Теппика в  тот  момент,  когда  он  карабкался  по
другому берегу реки.

***

   Цепочка мумий  протянулась  по  темному  коридору  до  самого  выхода  из
пирамиды. Негромкий шепот кочевал из конца  в  конец  -  сухой,  как  шелест
потревоженных ветром страниц старой книги. Джерн энергично махал тряпкой над
лежащим на песке Дилем.
   - Что... они... делают? - еле слышно пробормотал Диль.
   - Читают надпись, - ответил Джерн. - Вы бы только видели, учитель!  Тому,
который читает, почти...
   - Да, да, конечно, - закивал Диль, с трудом приподнимаясь.
   - Ему почти шесть тысяч лет! Он передает, что разобрал, своему  внуку,  а
тот - своему, а тот - сво...
   - Да, да, ко...
   "И - Тогда - Куфт - Спросил - Первого: ?Что - Можем - Мы - Дать - Тебе, -
О - Тот, - Который - Наставил - Нас - На -  Пути  -  Праведные"?,  -  сказал
Теппицимон,  замыкающий  цепочку  <Разумеется,  не  сразу,  потому  что  при
передаче действовал принцип испорченного телефона: далеко не у всех  предков
дикция была на высоте; остальные же, стараясь помочь общему делу, добавляли,
как им казалось, пропущенные слова. Таким образом, в первоначальном варианте
дошедшее до  Теппицимона  начиналось:  ?В  итоге,  уф,  он  бросил  мертвого
стреноженным...?>
   - ?И - Первый - Изрек, - И  -  Вот  -  Каковы  -  Были  -  Его  -  Слова:
?Постройте - Мне - Пирамиду, - Дабы - Я - Мог - Опочить - В -  Ней,  -  И  -
Пусть - Размеры - Ее - Будут - Таковы, Ибо - Это - Хорошо".  -  Так  -  И  -
Посчитали, - Имя - Же - Первого - Было - ...?
   Но имени не  последовало.  Вместо  этого  послышались  нарастающий  лепет
спорящих голосов,  древние  проклятия,  стремительно  распространяющиеся  по
цепочке сухих, как трут, предков, подобно  искре,  бегущей  по  рассыпанному
пороху. Наконец искра достигла Теппицимона, и он... взорвался.

***

   Сержант-эфебец, мирно потевший в тени, вдруг заметил то, чего он  отчасти
ожидал, отчасти боялся. Со стороны противника на горизонте показалось облако
пыли.
   Похоже, главные цортские силы подоспели первыми.
   Сержант встал, понимающе кивнул другу-сопернику и окинул взглядом горстку
своих подчиненных.
   - Мне нужен посланник,  чтобы...  м-м...  отнести  послание  в  город!  -
крикнул он.
   Мгновенно поднялся целый лес рук.  Сержант  вздохнул  и  после  минутного
колебания остановил выбор на юном Автокле, который, как ему  было  известно,
очень скучал по маме.
   - Мчись, как ветер. Хотя, полагаю, этого можно  было  не  говорить.  И...
и...
   Губы сержанта безмолвно шевелились.  Палящее  солнце  жгло  скалы  узкого
ущелья,  несколько  жуков  гудели  над  чахлым  кустарником.  К   сожалению,
Знаменитым Напутствиям сержант не обучался.
   - Ступай и скажи жителям Эфеба... - начал он, обратившись в сторону дома.
Солдаты замерли в ожидании.
   - Что сказать-то? - переспросил Автокл. - Ступать и сказать что?..
   Сержант выдохнул глубоко, с присвистом, как мяч, выпускающий воздух.
   - Ступай и скажи им... куда ты уставился?
   Со стороны Эфеба тоже надвигалось облако пыли.
   Вот это другое дело. Если уж будет море крови, то с обеих сторон.

***

   Перед Теппиком лежал город мертвых. После Анк-Морпорка, который почти  по
всем статьям был полной противоположностью некрополя  (в  Анке  даже  здания
казались живыми), это был, наверное, самый крупный город Плоского мира;  его
отличала   непревзойденная   красота   улиц,    величественная,    внушающая
благоговейный трепет архитектура.
   По числу обитателей  некрополь  изрядно  обошел  прочие  города  Древнего
Царства, но жители его были в большинстве своем домоседами, и в  субботу  по
вечерам развлечений здесь было маловато.
   До сих пор.
   Сегодня некрополь бурлил.
   С вершины обточенного ветром обелиска Теппик следил, как внизу по  улицам
некрополя движутся серо-бурые, с зеленоватыми вкраплениями полчища  усопших.
Цари оказались по природе своей демократами.  После  того  как  в  пирамидах
никого не осталось, толпы  царствовавших  некогда  особ  бросились  к  более
скромным  усыпальницам,  и  теперь  среди   них   шествовали   представители
купечества, знати и даже ремесленники. Хотя,  по  правде  сказать,  отличить
одних от других было сложно.
   Все они двигались в  сторону  Великой  Пирамиды.  Как  огромная  опухоль,
вздулась она среди  маленьких,  старых  построек.  Усопшие  казались  чем-то
крайне рассерженными.
   Теппик легко спрыгнул на плоскую  широкую  крышу  мастабы,  подобрался  к
краю, где  высился  украшающий  мастабу  сфинкс  -  неприятное  воспоминание
шевельнулось в Теппике, но это чудище не подавало признаков жизни. А  отсюда
было совсем несложно закинуть крюк на одну из нижних ступеней стоящей  рядом
пирамиды.
   Солнце, которое на время оставили в покое, разметало длинные копья  своих
лучей по долине. Теппик, петляя, перепрыгивал с монумента  на  монумент  над
головами шаркающих внизу толп.
   Там, куда он ступал, пробивались сквозь древний камень зеленые ростки, но
тут же вяли, не успевая выбросить колосья.
   "Вот к чему ты столько лет готовился, - твердила упрямо стучащая в висках
кровь. -  Даже  Мерисет  не  смог  бы  теперь  к  тебе  придраться?.  Теппик
стремительно несся в сгущающихся  сумерках  над  безмолвным  городом  теней,
карабкаясь, как кошка, отыскивая  выемки,  где  не  смог  бы  укрыться  даже
геккон.
   Теппик вознамерился устроить погребение миллиардам тонн  камня,  хотя  до
сих  пор  самым  серьезным  клиентом  Гильдии  считался   Патрицио,   деспот
Щеботанский, чей вес составлял около ста пятидесяти килограммов.
   Барельефы монументального шпиля напоминали о деяниях,  свершенных  четыре
тысячи лет тому назад царем, чье имя уместно  было  бы  упомянуть,  если  бы
ветер не стер его с камня. Сам шпиль представлял собой удобную  лестницу.  И
вот  уже  брошенный  с  его  вершины  крюк  зацепился  за  вытянутые  пальцы
позабытого монарха, и канат  длинной,  плавной  дугой  протянулся  на  крышу
ближайшей гробницы.
   Перебежка, прыжок, отвесная стена, шипы, торопливо вколоченные  в  камень
мемориала, - Теппик неумолимо двигался вперед.
   Огоньки среди скал  обозначили  в  темноте  позиции  двух  противостоящих
армий. Хотя  вражда  между  соседями  была  глубокой  и  успела  вылиться  в
законченные, совершенные формы, обе империи придерживались древней традиции,
согласно которой военные действия не должны были  вестись  ночью,  во  время
сбора урожая и в сырую погоду. Важно было экономить силы для особого случая.
Как известно, поспешишь - людей насмешишь, а война - это вам не фарс.
   В  сумерках  с  обеих   сторон   доносился   деловитый   звук   молотков,
свидетельствующий о том, что плотницкие работы в самом разгаре.

***

   Говорят, генералы всегда  мечтают  переиграть  события  последней  войны.
Последняя война между Цортом и Эфебом произошла много тысяч лет назад, но  у
генералов долгая память, и сейчас они были готовы начать все с начала.
   С обеих сторон замаячили силуэты деревянных коней.
   - Ушел! - возвестил Птаклюсп 2-б, соскакивая на груду камней.
   - И вовремя, -  ответил  Птаклюсп-старший.  -  Помоги-ка  мне  развернуть
братца. Ты уверен, что с ним ничего не случилось?
   - Если мы будем осторожны,  он  не  сможет  перемещаться  во  времени.  А
значит, просто не будет времени на то, чтобы что-нибудь случилось.
   Птаклюсп вспомнил старые деньки, когда от строителей пирамид  требовалось
только класть плиту на плиту, не забывая при этом, что к вершине они  должны
становиться меньше. Сегодня лее приходилось действовать так, чтобы  случайно
не помять собственного сына.
   - Ладно, - вздохнул он с сомнением. - Тогда пошли.
   Забравшись по груде обломков, он высунул голову и увидел, как из-за  угла
ближайшей пирамиды показался авангард колонны мертвецов.
   "Жаловаться идут?, - была его первая мысль.
   А уж он ли не старался! Ох как нелегко было порой свести концы с концами.
Быть может, не все перемычки соответствовали чертежам, возможно, встречались
отдельные недочеты в отделочных работах, но...
   Нет, не могут же все они идти с жалобами. Что-то их многовато.
   Рядом, с открытым ртом, высунулась голова Птаклюспа 2-б.
   - Откуда они взялись? - спросил он.
   - Ты у нас специалист. Вот и объясни.
   - Они что - мертвые?
   Птаклюсп изучающе взглянул на приближающуюся колонну:
   - Если и нет, то некоторым явно нездоровится.
   - Бежим!
   - Куда? Наверх?
   За их спинами высилась громада Великой Пирамиды, вибрация  ее  сообщалась
воздуху. Птаклюсп взглянул на пирамиду.
   - Сегодня ночью опять что-то намечается?
   - Ты о чем?
   - Ну, она опять будет делать это?
   - Не знаю.
   - Так узнай.
   - Не могу, остается только ждать. Понятия  не  имею,  что  с  ней  сейчас
происходит.
   - Думаешь, приятных сюрпризов не будет?
   - Думаю, нет, папа. О боги!
   - Что еще?
   - Посмотри туда.
   Следом за Куми, как хвост за кометой навстречу мертвецам шли жрецы.

***

   Внутри коня было жарко, тесно и темно. Все в поту, они ждали.
   - Ну и что теперь, сержант? - заикаясь, поинтересовался юный Автокл.
   Сержант осторожно вытянул затекшую ногу. Здесь даже селедке, привыкшей  к
тесноте бочки, был гарантирован острый приступ клаустрофобии.
   - Теперь, сынок, они нас заметят и так поразятся,  что  притащат  в  свой
город, и тогда в темноте мы выскочим и всех их  поразим  насмерть.  Чтоб  не
слишком поражались. Приблизительно так. А потом  разграбим  город,  подожжем
стены и  посыплем  землю  солью.  Помнишь,  сынок,  я  тебе  еще  в  пятницу
рассказывал.
   - Помню...
   Пот стекал по лбам. Несколько  человек  трудились,  составляя  прощальные
письма домой и подцепляя стилом готовый растаять воск.
   - А дальше что, сержант?
   - Дальше, сынок, мы вернемся домой героями.
   - М-м...
   Ветераны сидели, флегматично привалившись  к  деревянным  стенам.  Автокл
беспокойно заерзал, что-то еще не давало ему покоя.
   - Мама сказала, чтобы я возвращался со щитом или на щите.
   - Отлично, сынок, отлично. Вот что значит настоящий боевой дух.
   Сержант уставился в смрадную тьму.
   Спустя еще немного кто-то заиграл на губной гармошке.

***

   Птаклюсп на мгновение отвлекся от происходящего внизу, и вдруг над ухом у
него раздался голос:
   - Это ты, строитель пирамид?
   В бункере появился еще кто-то, с ног до головы в черном, двигающийся  так
бесшумно,  что  по  сравнению  с  его  шагами  кошачья  походка  звучала  бы
оглушительно, как человек-оркестр.
   Лишившись дара речи, Птаклюсп только кивнул. Слишком много потрясений  за
один день.
   - Выключи ее. Выключи немедленно.
   - Ты кто? - осведомился Птаклюсп 2-б.
   - Меня зовут Теппик.
   - Как царя?
   - Да. Как царя. А теперь давай, гаси ее.
   - Но это же пирамида! Ее нельзя погасить! - вскричал Птаклюсп 2-б.
   - Ладно, тогда зажги.
   - Мы уже пробовали. Прошлой ночью. - 2-б указал на расколотое навершие. -
Пап, разверни Два-а.
   Теппик взглянул на плоского близнеца.
   - Это вроде плаката на стену? - спросил он наконец.
   Птаклюсп 2-б опустил глаза. Теппик проследил за его  взглядом  и  увидел,
что стоит почти по колено в зеленой поросли.
   - Извините, - буркнул он. - Забыл отряхнуться.
   - Ужасная штука, - заметил 2-б, приходя в состояние крайнего возбуждения.
- Знаю, у меня тоже были бородавки, ничем их не выведешь...
   Теппик присел на треснувший камень.
   - Для чего это? - удивился он. - То есть зачем оно покрыто металлом?
   - Чтобы пирамида горела,  надо,  чтобы  навершие  было  остроконечным,  -
растолковал П-б.
   - И все? А это золото?
   - Это электрон - сплав золота и  серебра.  Навершия  всегда  делаются  из
электрона. Теппик счистил фольгу.
   - Похоже, тут не все из металла, - сказал он с мягким упреком.
   - Да... м-м... - замялся Птаклюсп. - Мы решили, что фольга будет не хуже.
   - А вы не могли бы использовать что-нибудь подешевле? Например, сталь?
   Птаклюсп криво усмехнулся.  Неудачный  выпал  день,  душевное  равновесие
превратилось в далекое воспоминание, но в некоторых фактах он был фактически
уверен.
   - Сталь выдержала бы год-два от силы, - пояснил он. - Учитывая  влажность
и прочее. Пирамиды осталась бы без навершия. На  двести-триста  раз  хватило
бы, не больше.
   Теппик  приложил  ухо  к  пирамиде.  Она  была  холодной  и  гудела.  Ему
показалось, что за основным шумом он слышит слабый, но растущий звук.
   Пирамида громоздилась над ним. На это Птаклюсп 2-б мог  бы  сказать,  что
причина здесь в том, что стены наклонены под углом точно в 56 градусов и это
создает определенный эффект, из-за которого  пирамида  кажется  больше,  чем
есть на самом деле. вероятно, он употребил бы такие слова, как ?перспектива?
и ?виртуальная высота?.
   Черный мрамор был гладким, как стекло. Каменотесы потрудились на славу. В
зазор  между  переливающимися,  поблескивающими  плитами  едва  можно   было
просунуть кончик ножа. Но все-таки можно было.
   - Ну что, попробовать разок? - риторически вопросил Теппик

***

   Куми рассеянно грыз ногти.
   - Огонь, - изрек он. - Вот что их остановит.  Они  легковоспламеняющиеся.
Или вода. Может, они растворятся.
   - Они разрушили несколько  пирамид,  -  напомнил  верховный  жрец  Джафа,
Коброглавого Бога Папируса.
   - Люди всегда воскресают в дурном настроении, - заметил другой жрец.
   С растущим изумлением Куми следил за приближающимся воинством.
   - Где Диос? - наконец спросил он. Бывшего верховного жреца  вытолкали  из
толпы.
   - Что мне им сказать? - вопросил Куми повелительно.
   Было бы неточностью заявить, что Диос улыбнулся. К улыбкам ему  не  часто
случалось прибегать. Но углы губ его искривились, глаза наполовину  скрылись
под бровями.
   - Скажи им, что новое время требует новых людей. Или что пора дать дорогу
молодежи со свежими идеями. Или что они вышли из  моды,  устарели.  Или  все
сразу.
   - Меня же убьют на месте!
   -  Сомневаюсь,  чтобы  они  мечтали  видеть  тебя  в   качестве   вечного
компаньона.
   - Но ты еще верховный жрец!
   - Почему ты не хочешь поговорить с ними? Не забудь сказать, что  все  они
будут ввергнуты в Век Кобры или как там его,  где  только  вопль  и  скрежет
зубовный.
   Диос вручил Куми посох.
   Куми почувствовал, как взгляды всех братии и сестрий устремились к  нему.
Он прокашлялся, поправил на себе одеяние и повернулся к мумиям.
   Они пели, произносили нараспев одно и то же слово, повторяя его  вновь  и
вновь. Куми не мог разобрать его, но казалось, что именно оно приводит их  в
такой гнев.
   Он поднял посох. В плоских  сумерках  резные  деревянные  змеи  выглядели
совсем как живые.

***

   Богов Плоского мира - речь идет о великих, общепризнанных богах,  которые
действительно обитают в Дунманифестине,  местном  эквиваленте  Валгаллы,  на
вершине  самой  высокой  горы,  где  проводят  время,  наблюдая  за  мелкими
причудами смертных и сочиняя жалобы  по  поводу  того,  что  наплыв  Ледяных
Великанов отрицательно сказывается на стоимости  небесных  владений,  -  так
вот, богов Плоского мира всегда восхищала человеческая способность  говорить
самые неподходящие вещи в самый неподходящий момент.
   Дело даже не в явных ошибках типа  надписей  ?Совершенно  безопасно?  или
?Рычит, но не кусает?, а в тех самых незатейли