и умывалась. Раньше царь терпеть  не  мог  подобных  вещей,  но
теперь он даже почувствовал к твари некоторое расположение - ему  захотелось
пообщаться. Не без робости  он  погладил  кошку  по  плоской  голове.  Кошка
замурлыкала,  но  вдруг  извернулась  и  проехалась  когтями  по  его  руке.
Отдубасить бы скотину, да нечем и не по чему...
   С нарастающим ужасом он понял, что троица теперь обсуждает пирамиду.  Его
пирамиду. Предполагалось, что она будет самой большой из всех  существующих.
Предполагалось также, что ее построят на участке плодородной земли, на самом
почетном месте некрополя. А там даже самая большая пирамида будет  выглядеть
не больше кулича, слепленного малышом в песочнице. Вокруг, говорят, возведут
мраморные сады и поставят гранитные обелиски. Судя по всему, это будет самый
большой мемориал, который сынок когда-либо отбабахивал своему папаше.
   Царь глухо застонал.

***

   Птаклюсп глухо застонал.
   При его батюшке было куда проще. Уйма бревенчатых катков и  двадцать  лет
работы, что тоже немаловажно, поскольку избавляет от лишних  хлопот  в  пору
Наводнения, когда все поля заливает водой. А сегодня нужен  лишь  парень  со
светлой головой, кусочком мела в руке и набором магических формул.
   Хотя, что ни говори, прогресс впечатляет,  если,  конечно,  вам  нравятся
подобные штуки.
   Птаклюсп 2-б ходил вокруг огромной каменной плиты - тут подчищая какое-то
уравнение, там вычерчивая нечто молниевидное и в высшей степени  непонятное.
Взглянув на отца, он слегка кивнул.
   Птаклюсп поспешил обратно, навстречу царю,  который  в  окружении  свиты,
стоя на вершине скалы, озирал карьер. Маска на царственном лице  сверкала  в
лучах солнца. Визит царя превыше всего...
   - Мы готовы, если вам угодно, о свод небес, - сказал он, обливаясь потом,
отчаянно надеясь, что...
   О боги. Очевидно, царь снова был расположен к Непринужденной Беседе.
   Птаклюсп умоляюще взглянул на верховного жреца, который  одним  движением
бровей дал понять, что иного выхода не видит. Это было уже чересчур, и не он
один был против: только вчера Диля - бальзамировщика заставили полтора  часа
рассказывать о своей семье, нет, это никуда не годится, предполагается,  что
царь никогда не покидает свой дворец, это ни в какие ворота не лезет...
   Между тем царь легкой, непринужденной походкой приблизился к архитектору,
словно к старому другу. ?О нет, - подумал Птаклюсп, -  неужели  он  вспомнит
мое имя??
   - Должен сказать, ты  здорово  продвинулся  за  девять  недель.  Отличное
начало. M-м... Его ведь зовут Птаклюсп, не так ли? - уточнил царь.
   Птаклюсп шумно проглотил слюну. Ждать помощи было неоткуда.
   - Да, о десница вод, - забормотал он. - О источник...
   - Вполне сойдет ?ваше величество? или просто ?сир?, - перебил Теппик.
   Запаниковав, Птаклюсп бросил боязливый взгляд на Диоса.  Тот  нахмурился,
но снова ограничился обычным кивком.
   - Царю угодно, чтобы ты обращался к нему, -  гримаса  боли  на  мгновение
исказила черты  верховного  жреца,  -  неформально.  Таков  нынче  обычай  в
варва... в зарубежных странах.
   -  Ты,  должно  быть,  счастливый  человек.  Судьба  одарила  тебя  столь
работящими и талантливыми  сыновьями,  -  заметил  Теппик,  глядя  вниз,  на
оживленную панораму карьера.
   - О сир... Я... Сию же минуту... - пробормотал Птаклюсп, истолковав слова
Теппика как приказ.
   И почему цари не могут обращаться с людьми, как в старые добрые  времена?
Раньше каждый знал свое место, тебя  не  пытались  обворожить,  не  пытались
обращаться с тобой как с равным, словно  ты  тоже  можешь  поднимать  солнце
из-за Края мира.
   - Должно быть, увлекательное ремесло, - продолжал Теппик.
   - Как вам угодно, сир, - сказал  Птаклюсп.  -  Достаточно  одного  вашего
слова, ваше величество...
   - А как строится вся эта штука?
   - Что, ваше величество? - в ужасе переспросил Птаклюсп.
   - Разве плиты сами летают по воздуху?
   - Нет, о нет, сир.
   - Очень интересно. Так как же тебе это удается?
   Птаклюсп едва  не  прокусил  губу.  Выдать  тайны  ремесла?  Его  охватил
неподдельный ужас. Вопреки всем ожиданиям, на  этот  раз  Птаклюспа  выручил
Диос.
   - Строительство осуществляется с помощью  определенных  тайных  знаков  и
заклинаний, - объяснил он, - в происхождение которых не  следует  вдаваться.
Это есть мудрость, - он помедлил, - современных веков.
   - И получается, как я вижу,  быстрее,  чем  таскать  вручную,  -  заметил
Теппик.
   - Старые методы тоже были неплохи, ваше величество, - ответил Диос.  -  А
теперь, может, мы начнем?
   - Да, конечно. В любом случае - так держать.
   Птаклюсп вытер со лба пот и, подбежав к краю карьера, замахал платком.
   Все на свете в плену у своих имен. Измените имя - и вы измените  то,  что
стоит  за  ним.  Конечно,  на  практике  все  намного  сложнее,   однако   с
паракосмической точки зрения суть именно в этом...
   Птаклюсп 2-б коснулся камня концом посоха.
   Жаркое марево вокруг всколыхнулось, взвихрился  песок,  и  плита,  плавно
проплыв несколько футов над землей, опустилась на крепежные канаты.
   Только и всего. Теппик ждал, что грянет гром, полыхнут языки пламени,  но
работники уже сгрудились вокруг очередной плиты, а несколько человек  тянули
первую к месту закладки.
   - Весьма, весьма впечатляюще, - печально произнес Теппик.
   - Совершенно согласен, ваше величество, - признал Диос. -  А  теперь  нам
пора возвращаться во дворец. Близится Церемония Третьего Часа..
   - Да, разумеется, - оборвал его  Теппик.  -  Отличная  работа,  Птаклюсп.
Желаю успеха.
   Птаклюсп принялся кланяться, вне себя от радостного волнения.
   - Хорошо, ваше величество, - сказал он и решился приступить к главному:
   - Осмелюсь предложить вашему величеству взглянуть на последние чертежи.
   - Царь уже одобрил чертежи, - вмешался Диос. -  И  если  я  не  ошибаюсь,
пирамида полным ходом сооружается?
   - Да, да, конечно, - согласился Птаклюсп, - но мы подумали, что  на  этой
аллее, вот здесь, видите, перед входом, можно было бы поставить  статую,  ну
скажем,   Шляпа,   Ястребоглавого   Бога   Нежданных   Гостей,   отдают   по
себестоимости...
   Диос бросил взгляд на чертежи.
   - А это у него что - крылья?
   - Даже не по номиналу, не по номиналу... - в отчаянии повторил Птаклюсп.
   - А это - нос?
   - Скорее клюв, скорее клюв... Выслушай меня, о  жрец,  как  насчет  того,
чтобы...
   - Вряд ли, - ответил Диос. - Нет, определенно нет.
   Он поискал взглядом Теппика, обозрел карьер,  громко  застонал  и,  сунув
кипу чертежей архитектору, бросился бежать.
   Теппик шагал по тропинке к  ожидающим  неподалеку  колесницам,  с  тоской
поглядывая  на  суетящуюся  вокруг  свиту,  но   решил   задержаться   возле
работников, обтесывающих угловой камень. Почувствовав на себе  взгляд  царя,
они застыли робко и покорно, как стадо овец.
   - Так, так, - произнес Теппик, внимательно рассматривая плиту, хотя  все,
что он знал об искусстве отделки камня, можно было бы высечь на песчинке.  -
Экая глыбища!
   - Ты ведь каменотес? - спросил он, обращаясь к ближайшему из  работников,
у которого при виде царя отвисла челюсть. - Интересная, должно быть, работа?
   Бедняга вытаращил глаза и уронил зубило.
   - M-м, - с трудом выдавил он.
   Диос уже мчался к месту происшествия, его одежды грозно  развевались.  Он
подхватил расшитые полы и  пустился  в  галоп,  сандалии  шлепали,  едва  не
сваливаясь на бегу.
   - Как тебя зовут? - спросил Теппик.
   - А-а-аргл, - в ужасе захлебнулся работник;.
   - Что ж, рад познакомиться, - сказал  Теппик  и,  взяв  безвольную  руку,
энергично потряс ее.
   - Ваше величество! - проревел Диос. - Нет!
   Вырвав руку, каменщик  запрыгал,  завертелся  на  месте,  схватившись  за
правое запястье, корчась и вопя, как от боли...
   Крепко ухватившись за подлокотники трона,  Теппик  бросил  на  верховного
жреца испепеляющий взгляд.
   - Это всего лишь дружеское рукопожатие. Там, откуда я приехал...
   - Неважно откуда - важно, что вы приехали сюда - прогремел Диос.
   - Но отрубать руку? Какая жестокость! Диос приблизился к трону. Голос его
снова звучал масляно:
   - Жестокость, ваше величество? Но все будет сделано  чисто  и  аккуратно,
даже с обезболиванием. Можно не сомневаться, пациент останется жив.
   - Но зачем?
   - Я уже объяснял, ваше величество, теперь каждое его прикосновение  будет
кощунством. Каменотес - человек  набожный  и  сам  прекрасно  осознает  это.
Видите ли, ваше величество, вы - бог.
   - Но ты же можешь ко мне прикасаться. И слуги могут!
   - Я жрец, ваше величество, - мягко ответил Диос. -  А  слугам  этот  грех
отпускается особо.
   Теппик прикусил губу:
   - Какое варварство!
   На лице Диоса не дрогнул ни единый мускул.
   - Этого нельзя допустить, - заявил Теппик. -  Я  -  царь,  и  я  запрещаю
рубить ему руку, ты меня понимаешь?
   Диос поклонился. Теппик узнал поклон номер сорок девять -  ?Презрительный
Ужас?.
   - Ваша воля будет исполнена, о источник мудрости. Но должен предупредить,
что в таком случае этот человек возьмет дело в свои руки, простите невольную
игру слов...
   - Что ты имеешь в виду? - прервал его Теппик.
   - Его коллеги, ваше величество, едва остановили  его,  когда  он  пытался
сделать это сам. Зубилом, насколько мне известно.
   "Да,  я  чужой  в  собственной  стране?,  -  подумал  Теппик,  пристально
посмотрев на жреца.
   - Понимаю, - кивнул он наконец. Потом, немного подумав, добавил:
   - Тогда я хотел бы, чтобы операция была сделана как можно более аккуратно
и чтобы этому человеку назначили пенсию.
   - Как вам будет угодно, ваше величество.
   - Хорошую пенсию.
   -  Разумеется,  ваше  величество.  Золотую  кисть  для   рукопожатий,   -
бесстрастно произнес Диос.
   - И, может, подыскать ему какую-нибудь несложную работу при дворце?
   - Работу для однорукого каменщика? - левая бровь Диоса взметнулась вверх.
   - Любую, Диос.
   - Непременно, ваше величество. Как вам будет угодно. Я лично проверю, где
у нас не хватает рук.
   Теппик сверкнул на него глазами.
   - Повторяю, я - царь. И ты это знаешь, - резко сказал он.
   - Это первое, о чем я думаю каждое утро, наше величество.
   - Диос! - окликнул его Теппик, увидев, что жрец собирается уходить.
   - Ваше величество?
   - Несколько недель назад я приказал  доставить  из  Анк-Морпорка  пуховую
перину и подушку. Тебе случаем не известна их судьба?
   Диос выразительно взмахнул руками:
   - Да, ваше величество, припоминаю. Но за  последнее  время  у  Халийского
побережья появилось столько пиратов, столько пиратов...
   - Наверное, те же  пираты  повинны  и  в  исчезновении  эксперта  Гильдии
Ассенизаторов и ныряльщиков? <Ныряльщик - человек, отвечающий  за  выгребные
ямы. Профессия хлопотная, но одновременно пользующаяся большим  уважением  -
особенно в Анк-Морпорке, где  водораздел  находится  практически  на  уровне
земли. Ныряльщики в Анк-Морпорке столь уважаемы, что им уступает дорогу  все
и вся>. - язвительно спросил Теппик.
   - Да, ваше величество. Или разбойники.
   - Или их унесла огромная двуглавая птица, - добавил Теппик.
   - Все  возможно,  ваше  величество,  -  лицо  верховного  жреца  лучилось
учтивостью.
   - Ступай, Диос.
   - Осмелюсь напомнить вашему величеству,  что  посланники  Цорта  и  Эфеба
будут ждать ваше величество в пятом часу.
   - Да, да. Ступай.
   Теппик остался в  одиночестве,  по  крайней  мере  в  таком  одиночестве,
которое  подразумевало  постоянное  присутствие  двух  слуг   с   опахалами,
дворецкого, двух стражников-великанов из Очудноземья, торчавших в дверях,  и
двух служанок.
   Ах да. Служанки. Теппик так и не привык к  служанкам.  Скорее  всего,  их
подбирал все тот же Диос, и, надо  признать,  жрец  проявил  отменный  вкус:
гладкая оливковая кожа, точеные груди, длинные ноги. Прикрывающей их  наготу
одеждой едва ли можно было накрыть маленькую соусницу. И вот что  странно  -
эффект  получился  прямо  противоположный.  Служанки  выглядели  ничуть   не
привлекательнее, чем дворцовая мебель, такими  же  бесполыми,  как  колонны.
Теппик  со  вздохом  вспомнил  женщин  из  Анк-Морпорка,  которые,  даже  от
подбородка до лодыжек закутанные в парчу, умудрялись вогнать в  краску  весь
класс поголовно.
   Он потянулся к блюду с фруктами. Одна из девушек  молниеносным  движением
перехватила его  руку,  мягко  отвела  ее  в  сторону  и  сама  взяла  кисть
винограда.
   - Только, пожалуйста, чистить не надо, -  попросил  Теппик.  -  Кожура  -
самое ценное. В ней множество витаминов и минералов. Хотя, скорее всего,  ты
про это даже не слышала, их открыли совсем недавно.  -  И  больше  для  себя
добавил:
   - То есть шесть-семь тысяч лет назад, не позже.
   В голосе его прозвучала горечь.
   "Сколько времени утекает даром, - мрачно  подумал  он.  -  Сколько  всего
происходит повсюду - повсюду, но только не здесь. Здесь  же  время  заносит,
засыпает тебя, как снег. Словно пирамиды тянут нас ко дну, не дают двинуться
с места, как те штуки в лодке - как же они  называются?  -  ах  да,  морские
якоря. В этой стране завтра - подогретое к обеду вчера?.
   Пока секунды-снежинки медленно оседали и воздухе, служанка все же  успела
очистить виноград.

***

   Тяжелые  каменные  плиты  плыли  по  воздуху  к  месту  закладки  Великой
Пирамиды,  словно  кто-то  прокручивал  назад   пленку,   заснявшую   взрыв.
Беззвучный поток тек от карьера к стройплощадке, сопровождаемый  скользящими
по земле густыми прямоугольными тенями.
   -  Передам  дело  тебе,  -  сказал  Птаклюсп  сыну,  стоящему  рядом   на
наблюдательной вышке - Просто поразительно. Когда-нибудь люди  будут  ломать
головы, как нам это удалось.
   - Все эти катки и надсмотрщики с хлыстали -  вчерашний  день,  -  ответил
Птаклюсп 2-6. - Выкинь их из головы.
   Юный  архитектор  улыбнулся,  но  снова  в  его  улыбке  мелькнуло  нечто
маниакальное.
   Зрелище и вправду поразительное. Поразительнее, чем следует. Он никак  не
мог отделаться от ощущения, что пирамида...
   Он мысленно встряхнулся. Стыдно даже думать такое. На этой  работе,  если
распустишься, того и гляди станешь суеверным.
   Все вещества в своем естественном состоянии образуют пирамиды  -  ну,  во
всяком случае конусы. Сегодня утром он  провел  несколько  экспериментов.  С
зерном, солью,  песком,  водой...  нет,  здесь,  видимо,  вкралась  какая-то
ошибка. Но так или иначе пирамида - это конус в чистом виде, конус,  который
очистился от всего наносного.
   Правда,  быть  может,  он   чуточку   перестарался   с   паракосмическими
замерками?
   Отец хлопнул его по спине.
   - Отличная работа, - повторил он. - Знаешь, такое  впечатление,  что  она
строится сама собой!
   Птаклюсп 2-б всхлипнул и закусил запястье - детская привычка,  он  всегда
так делал, когда нервничал. Птаклюсп не обратил внимания на сына, потому что
в  этот  момент  увидел  десятника,  который  бежал  к   башне,   размахивая
церемониальным замеряющим жезлом.
   - Что случилось? - крикнул Птаклюсп, перегнувшись через ограждение.
   - О учитель, идем скорее!
   То, что происходило примерно посередине пирамиды, где вовсю  шла  отделка
внутренних покоев, уже никак нельзя было назвать ?впечатляющим?. Скорее  это
внушало ужас.
   Плиты со слоновьей грацией медленно  кружили  взад  и  вперед,  словно  в
некоем завороженном танце, в то время  как  погонщики  пронзительно  кричали
друг на друга, а злосчастные  регулировщики,  мечущиеся  у  самого  подножия
пирамиды, выкрикивали указания, стараясь перекрыть общий гвалт.
   Птаклюсп протиснулся между сгрудившимися в центре работниками. Здесь,  по
крайней мере, стояла тишина. Мертвая тишина...
   - Так, так, - сказал он. - Ну-ка, что тут... О боги!
   Птаклюсп 2-б заглянул через плечо отца и снова впился в запястье.
   Это было морщинистое. И древнее. Хотя когда-то оно было живым. Оно лежало
на плите, похожее на совершенно неприличного вида сливу.
   - Мой бывший завтрак, - поделился старший штукатур. - Черт  побери.  А  я
только нацелился на то яблоко.
   - Но еще ведь не время, - прошептал Птаклюсп 2-б. - Пирамида еще не может
образовывать временные узлы - откуда ей знать, что она будет пирамидой?!
   - Я дотронулся до него, - жалобным голосом продолжал старший штукатур,  -
и почувствовал... в общем, почувствовал что-то очень неприятное.
   - К тому же это отрицательный  узел,  -  нее  так  же,  шепотом,  добавил
Птаклюсп 2-б. - А их совсем не должно быть.
   - И что нам теперь делать? - спросил Птаклюсп. - Говори живей!
   - Надо быстрее  класть  плиты,  -  ответил  его  сын,  дико  озираясь.  -
Понимаешь, как только центр тяжести изменится, все узлы исчезнут сами собой.
   Птаклюсп потряс юношу за плечо.
   - Что ты несешь? ? прохрипел <Из-за особо засушливого климата в пустынях,
как правило, хрипят, а ее шипят> он.
   - Надо  накрыть  эту  штуку  колпаком,  -  пробормотал  2б.  -  Разорвать
временною ловушку. Это решит все проблемы...
   - Каким колпаком, черт побери?! Пирамида еще не закончена, - схватился за
голову  Птаклюсп  -  старший.  -  Ты  что   натворил?!   Пирамиды   начинают
аккумулировать энергию, только когда они закончены. Когда они уже  пирамиды,
понимаешь?  Пирамидальная   энергия!   Поэтому   она   так   и   называется.
Пирамидальная энергия пирамид.
   -  Надо  что-то  предпринять  с  массой  и...  -  лихорадочно   соображал
архитектор. - И со скоростью постройки. Время попалось в ловушку. Видишь ли,
теоретически появление небольших узлов в период строительства  возможно,  но
они должны быть слабыми и практически неощутимыми.  Если  ты  задержишься  в
одном из них, то, может, станешь на несколько часов моложе или старше или...
- он окончательно перешел на нечленораздельное бормотание.
   - Помню, когда мы строили усыпальницу Хенета XIV,  художник  сказал,  что
работал над  фресками  в  зале  царицы  всего  два  часа,  но  все  мы  были
свидетелями, что отсутствовал он три  дня,  и  поэтому  его  оштрафовали,  -
задумчиво проговорил Птаклюсп. - Страшный, помнится, был шум в Гильдии.
   - Видишь, ты же сам говоришь.
   - Что говорю?
   - Насчет художника и фресок. Только что.
   - Ничего я не говорил. Да ты и не слушал.
   - Могу поклясться. Как бы там ни было, мы попали в переплет  посерьезнее.
И в любой момент может возникнуть еще один узел.
   - Так плохо?
   - Да, - сказал 2-б. - У нас не должны были возникнуть отрицательные узлы,
но, похоже, это все-таки случилось. Теперь можно ожидать быстрых и  обратных
потоков и далее коротких петель. Боюсь, нам предстоит столкнуться  со  всеми
видами временных аномалий. Надо убирать людей.
   - А ты случайно не можешь придумать, как сделать так, чтобы они  работали
быстро, а мы платили им медленнее? - спросил Птаклюсп. - Вот это мысль. Надо
будет подкинуть ее твоему брату.
   - Нет! Выводи людей! Сначала мы уложим плиты и накроем все колпаком.
   - Хорошо, хорошо. Это я просто так. Как будто  у  нас  и  без  того  мало
проблем...

***

   Птаклюсп протиснулся между сгрудившимися в центре работниками. Здесь,  по
крайней мере, стояла тишина. Мертвая тишина...
   - Так, так, - сказал он. - Ну-ка, что тут... О боги!
   Это было морщинистое. И древнее. Хотя когда-то оно было живым. Оно лежало
на плите, похожее на совершенно неприличного вида сливу.
   - Мой бывший завтрак, - поделился старший штукатур. - Черт  побери.  А  я
только нацелился на то яблоко.
   Птаклюсп почувствовал, что голова у него идет кругом.  Все  это  казалось
ужасно знакомым. Он уже переживал это прежде. Поразительное ощущение reja vu
<Здесь: Уже виденное>.
   Сын в ужасе глядел на него. Медленно, боясь  даже  подумать  о  том,  что
могут увидеть, они обернулись.
   Сзади стояли они сами и спорили о чем-то: Птаклюсп II-б клялся, что  отец
только что что-то сказал.
   "Значит, это я стою там, - со страхом подумал Птаклюсп. - Со стороны меня
и не узнать. Но ведь я и