аю подружке в кой-каких делах, - ответила нянюшка. -  M-м,
какое вкусное печенье!
   - Я как взглянула в ваши глаза, так сразу увидела, -  продолжала  тетушка
Приятка, пододвигая тарелку поближе к нянюшке, - что вы человек,  не  чуждый
магических занятий...
   - В таком случае ты видишь куда дальше, чем большинство людей  в  здешних
краях, - покачала головой нянюшка. -  А  знаешь,  чтобы  это  печенье  стало
совсем уж  объедением,  неплохо  было  бы  во  что-нибудь  его  макать,  как
по-твоему?
   - Как насчет банановой подливки?
   - Бананы здесь будут в самый раз, - радостно согласилась нянюшка.
   Тетушка  Приятка  властно  махнула  одной  из  своих  помощниц,   которая
немедленно принялась готовить угощение.
   Нянюшка тем временем сидела на стуле, свесив пухлые ножки, и с  интересом
оглядывала кухню. Дюжина  поваров  работала  с  целеустремленностью  ведущей
обстрел  артиллерийской  батареи.  Создавались  огромные  торты.  В   очагах
жарились целые туши. Огромный совершенно лысый верзила  с  пересекающим  все
лицо сверху донизу шрамом терпеливо втыкал в колбаски крошечные палочки.
   Нянюшка еще не завтракала. В отличие от Грибо, которому по  пути  удалось
заморить червячка (или в данном случае попугая). Но даже  сытый  желудок  не
смог бы долго выдерживать эту изощренную кулинарную пытку.
   И нянюшка, и Грибо как загипнотизированные повернулись следом за огромным
подносом с бутербродами, который пронесли мимо них две служанки.
   - Вижу, вы  очень  наблюдательная  женщина,  госпожа  Ягг,  -  промолвила
тетушка Приятка.
   - О, я столько всего вижу... - задумчиво пробормотала нянюшка.
   - А еще, сдается мне, - чуть погодя продолжила  тетушка  Приятка,  -  что
этот кот на вашем плече довольно необычной породы...
   - Тут ты права.
   - Само собой, само собой...
   Перед  нянюшкой  возник  стакан,  наполненный  до  краев  желтой   пеной.
Некоторое время нянюшка внимательно изучала его, а потом неимоверным усилием
воли заставила себя вернуться к разговору.
   - Я в здешних краях впервые, - сказала она, - но  меня  очень  интересует
ваша местная магия. Хотелось бы навестить кого-нибудь из...
   - Кстати, не желаете ли  чего-нибудь  перекусить?  -  вдруг  перебила  ее
тетушка Приятка.
   - Что? Э-э, еще бы!
   Тетушка Приятка закатила глаза.
   - Но этой гадостью я вас кормить не стану,  -  с  отвращением  промолвила
она.
   Лицо у нянюшки изумленно вытянулось.
   - Зачем же ты тогда это готовишь? - заметила она.
   - Затем, что так мне было велено. Вот старый барон знал  толк  в  хорошей
еде. А это? Это же просто свинина, говядина и  баранина,  начиненные  всякой
дрянью. Нынешние правители ничего не понимают в кухне. Единственная тварь на
четырех ногах, которую можно вкусно приготовить, это аллигатор. Нет, я  имею
в виду настоящую еду.
   Тетушка Приятка обвела взглядом кухню.
   - Сара! - крикнула она.
   Одна из младших поварих обернулась.
   - Да, тетушка?
   - Мы с этой госпожой ненадолго уйдем. А ты присмотри тут за всем, ладно?
   - Хорошо, тетушка.
   Тетушка Приятка поднялась и многозначительно кивнула нянюшке Ягг.
   - И у стен бывают уши, - сказала она.
   - Да что ты! Неужели?
   - Мы немножко прогуляемся.

***

   Орлея, как теперь стало казаться нянюшке Ягг, на самом деле  содержала  в
себе два города. Один был белым, с новыми особняками и дворцами  с  голубыми
крышами, но вокруг него и даже под ним  располагался  старый  город.  Новому
городу, возможно, не нравилось присутствие старого, но обойтись без него  он
не мог. Ведь кто-то где-то должен готовить нормальную человеческую еду.
   В принципе, нянюшка Ягг  любила  готовку  -  разумеется,  если  при  этом
кто-нибудь другой шинковал овощи, а потом мыл посуду. И всегда считала,  что
способна сделать с куском говядины такое, что быку бы и в голову не  пришло.
Но только что она осознала, что все это  ерунда  по  сравнению  с  тем,  как
готовят в Орлее. Вот где умели наслаждаться жизнью. Тогда как  за  пределами
Орлей кулинария пребывала на первобытной стадии развития и  занималась  лишь
нагреванием всяких кусков животных, птиц, рыб и овощей до тех пор, пока  они
не станут коричневыми.
   Однако  все  орлейские   повара   специализировались   исключительно   на
несъедобных вещах - по крайней мере, пищей назвать  это  было  трудно.  Сама
нянюшка Ягг раньше думала, что у пищи должно быть четыре ноги,  ну  или  две
ноги и два крыла. Или, на худой конец, плавники. Идея же о пище,  у  которой
может быть много больше четырех ног, была для нянюшки абсолютно внове.
   Готовить в Орлее было особенно не из  чего.  Поэтому  здесь  готовили  из
всего. Нянюшка никогда  слыхом  не  слыхивала  о  креветках,  лангустах  или
омарах. На ее взгляд, жители Орлей просто выскребали речное дно и варили все
то, что удалось оттуда вытащить.
   Хороший орлейский повар мог бросить в кастрюлю отжатую  пригоршню  грязи,
добавить несколько палых листьев  и  щепотку-другую  каких-нибудь  травок  с
непроизносимыми названиями,  но  из  всего  этого  получалось  такое  блюдо,
попробовав которое, самый заядлый гурман разрыдался бы от радости и поклялся
чем угодно, что изменится, очистится и  весь  остаток  жизни  будет  творить
исключительно добрые дела, если ему нальют еще маленькую тарелочку добавки.
   Нянюшка  Ягг  покорно  шагала  за  пробирающейся  через  рынок   тетушкой
Прияткой. Мимо клеток со змеями и связок загадочных волосатых растений. Мимо
поддонов с устрицами. Потом они остановилась поболтать  с  двумя  тетушками,
как две капли  воды  похожими  на  нянюшку  Ягг  и  стоящими  за  прилавками
небольших ларьков, в которых за пару пенни можно было  попробовать  какие-то
странные похлебки и пирожки с моллюсками. Нянюшка пробовала все подряд.  Она
получала несказанное  удовольствие.  Орлея,  город  поваров,  наконец  нашел
аппетит, которого заслуживал.
   Прикончив тарелку  рыбы,  нянюшка  Ягг  обменялась  кивком  и  улыбкой  с
маленькой старушкой, хозяйкой рыбного ларька.
   - Да, все это... - начала она, поворачиваясь к тетушке Приятке.
   Тетушка Приятка исчезла.
   Большинство людей, наверное,  сразу  бросились  бы  искать  ее  в  толпе,
нянюшка же Ягг предпочла сначала поразмыслить.
   "Я спрашивала насчет магии, - думала она, - и она привела  меня  сюда,  а
сама ушла. Видимо, тут все дело в этих самых стенах с ушами. Так что, может,
все остальное мне лучше сделать самой?"
   Она огляделась. Чуть поодаль от остальных ларьков, прямо у  реки,  стояла
очень грубая с виду палатка. Вывески над ней не было,  но  перед  входом  на
огне нежно  булькал  котел.  Рядом  с  котлом  громоздилась  стопка  простых
глиняных мисок. Время от времени кто-нибудь выныривал из толпы, наливал себе
миску того, что варилось в котле, а потом швырял горстку монеток  в  стоящую
перед входом в палатку тарелочку.
   Нянюшка отправилась к палатке и заглянула  в  котел.  Что-то  то  и  дело
всплывало со дна, а потом снова исчезало в глубине.  Большей  частью  варево
было бурым. На поверхности образовывались пузыри, росли и липко  лопались  с
характерным "блоп". В этом котле могло твориться что  угодно.  Вполне  может
быть, в данный момент там зарождалась жизнь.
   Один раз нянюшка Ягг пробовала все. А кое-что  она  могла  попробовать  и
несколько тысяч раз.
   Нянюшка сняла с крючка черпак, взяла миску и налила бурого варева.
   Мгновением  позже  она  откинула  занавешивающий  вход  кусок  полотна  и
заглянула в темное чрево палатки.
   В полутьме нечетко  различалась  некая  фигура,  сидящая  со  скрещенными
ногами и курящая трубку.
   - Ничего, если я зайду? - спросила нянюшка.
   Фигура кивнула.
   Нянюшка вошла и тоже присела. Выждав из приличия  несколько  секунд,  она
тоже вытащила трубку.
   - Видать, вы с тетушкой Прияткой большие приятельницы?
   - Она меня знает.
   - А-а.
   Снаружи  послышалось  звяканье  черпака,  которым  очередной   покупатель
наливал себе варево.
   Из трубки нянюшки Ягг кольцами поднимался сизый дым.
   - По-моему,  -  наконец  промолвила  она,  -  очень  немногие  уходят  не
заплатив.
   - Да.
   Последовала очередная пауза.
   -  Небось,  -  продолжила  нянюшка,  -  кое-кто  даже   золотом   платит,
драгоценными камнями, пахучими благовониями и всяким таким?
   - Нет.
   - Удивительно.
   Нянюшка Ягг еще немного помолчала, слушая отдаленные звуки рыночной суеты
и собираясь с силами.
   - И как это называется?
   - Гумбо.
   - Вкусно.
   - Знаю.
   - Видно, тот, кто умеет так готовить, умеет и еще много чего... - Нянюшка
Ягг сосредоточилась. - А, госпожа... Гоголь?
   Она выжидающе замолкла.
   - Почти что так, госпожа Ягг.
   Обе женщины смотрели на призрачные силуэты друг  друга  как  заговорщики,
которые, обменявшись паролем и отзывом, ждут, что будет дальше.
   - Там, откуда я родом, это называется ведьмовством, - негромко произнесла
нянюшка.
   - А там, откуда родом я, мы называем это вуду, - сказала госпожа Гоголь.
   Изборожденный морщинами лоб нянюшки сморщился еще больше.
   - Это что-то вроде возни с разными там куклами, мертвецами и прочим?
   - Ровно в той же степени, в какой ведьмовство -  это  беготня  голышом  и
втыкание булавок в людей, - спокойно парировала госпожа Гоголь.
   - А, - отозвалась нянюшка. - Я поняла, что ты хочешь сказать.
   Она неловко заерзала. В глубине души нянюшка была женщиной честной.
   - Хотя... если признаться честно... - добавила она, - но только иногда...
ну, может, булавочку-другую...
   Госпожа Гоголь сурово кивнула.
   - Ладно. Иногда... зомби-другого, - ответила она.
   - Но только когда иного выбора нет.
   - Разумеется. Когда не остается выбора.
   - Когда... ну, знаешь... когда люди должного уважения не выказывают и все
такое...
   - Когда нужно дом покрасить.
   Нянюшка широко, во все зубы, улыбнулась. Госпожа Гоголь тоже  улыбнулась,
по зубам превзойдя ее штук на тридцать.
   - Мое полное имя Гита Ягг. Но обычно меня кличут нянюшкой.
   - А меня полностью зовут Эрзули Гоголь, - откликнулась госпожа Гоголь.  -
Но обычно меня кличут госпожой Гоголь.
   - Как я понимаю, - продолжила нянюшка, - здесь заграница, так что, может,
здесь совсем иная магия. Да оно и неудивительно. Деревья здесь другие,  люди
другие, напитки другие, с бананами, - так что  и  магия  здесь  должна  быть
другой. Вот я и подумала... Гита, девочка моя, учиться  никогда  не  поздно.
Да, так и подумала.
   - Само собой.
   - Что-то  с  этим  городом  не  так.  Как  только  попали  сюда,  я  враз
почувствовала.
   Госпожа Гоголь кивнула.
   Некоторое время стояла тишина, прерываемая лишь попыхиванием трубок.
   Потом снаружи что-то звякнуло, последовала задумчивая пауза,  после  чего
чей-то голос вдруг произнес:
   - Гита Ягг! Я знаю, что ты внутри.
   Силуэт госпожи Гоголь вытащил трубку изо рта.
   - Хорошо, - сказала она. - У нее отличный вкус.
   Занавес у входа приоткрылся.
   - Привет, Эсме! - поздоровалась нянюшка Ягг.
   - Благословенна будь... эта  палатка,  -  промолвила  матушка  Ветровоск,
вглядываясь в полутьму.
   - Это вот госпожа Гоголь, - пред тавила, нянюшка. -  Она  вроде  колдуньи
вуду. Это в здешних краях так ведьм называют.
   - В здешних краях и другие ведьмы имеются, - ответила матушка.
   - Ты произвела большое впечатление на госпожу Гоголь, найдя меня здесь, -
похвасталась нянюшка.
   - А чего тут такого? - фыркнула матушка. - Когда я заметила, что у  входа
Грибо умывается, остальное - одна сплошная дедукция.

***

   Согласно мысленному образу, составленному нянюшкой  в  полутьме  палатки,
госпожа Гоголь была стара. И чего уж она совсем не  ожидала  увидеть,  когда
колдунья вуду вышла на солнечный свет, так этого того,  что  собеседница  ее
окажется весьма симпатичной женщиной средних лет и ростом  выше  матушки.  В
ушах госпожи Гоголь покачивались массивные золотые серьги, а одета она  была
в  белую  блузку  и  длинную  красную  юбку  с   оборками.   Нянюшка   сразу
почувствовала неодобрительное отношение матушки Ветровоск. Видимо,  то,  что
говорили про женщин в красных юбках, было еще хуже, чем то, что говорили про
женщин в красных сапогах, что бы там про них ни говорили.
   Госпожа Гоголь остановилась и подняла руку. Послышалось хлопанье крыльев.
   Грибо, подобострастно тершийся о ногу нянюшки, поднял голову  и  зашипел.
На плечо госпожи  Гоголь  слетел  самый  большой  и  самый  черный  из  всех
когда-либо виденных нянюшкой петухов. Он повернул голову  и  смерил  нянюшку
самым разумным из всех когда-либо виденных ею птичьих взглядов.
   - Вот это да, - потрясенно промолвила нянюшка.  -  Отродясь  не  видывала
таких здоровенных петухов, а уж я их на своем веку перевидала - ого-го!
   Госпожа Гоголь неодобрительно приподняла бровь.
   - Да откуда у нее воспитанию-то взяться? - заметила матушка.
   -  Вы  меня  не  дослушали.  Просто  я  сызмальства  жила  неподалеку  от
птицефермы, - ответила нянюшка.
   - Это Легба, темный  и  опасный  дух,  -  сообщила  госпожа  Гоголь.  Она
наклонилась поближе и уголком рта продолжила:
   - Между нами, он просто большой черный петух. Но вы же понимаете...
   - От рекламы никогда вреда не бывало, -  согласилась  нянюшка.  -  А  это
Грибо. И если между нами, он сущий демон, исчадие ада.
   - Ну разумеется, он же кот, - великодушно заметила госпожа Гоголь. - Чего
еще ожидать от кота?

   "Дарагой Джейсон и все остальные, Ну разве ни удивитилъна  што  случаицца
каг-да совсем ни  ажидаеш,  например  мы  пазнакомились  с  гаспожой  Гоголь
капгорая днем работает поварихой а на самом деле она калдунъя вуду, так  што
ни верьте што там гаворят нащет чорной магии итэдэ, все это Придрасудки, она
савсем вроди нас толька чутачку другая. Хатя про зомби все правда, но это не
то што вы думайте..."

   Странный город эта Орлея,  решила  нянюшка.  Стоит  миновать  центральные
улицы, пройти по переулочку, нырнуть в маленькую калитку  -  и  оказываешься
среди деревьев, с которых свисают длинные пряди мха и что-то  вроде  клочьев
шерсти, а земля начинает колыхаться под ногами и превращается в  болото.  По
обе стороны тропинки  темнели  пруды,  в  которых  тут  и  там  среди  лилий
виднелись какие-то живые бревна.
   - Ну и здоровенные же тритоны, - изумилась она.
   - Это аллигаторы.
   - Да неужто? Небось и вкусные же?!
   - Да.
   Дом госпожи Гоголь, казалось, был сложен из обычного топляка,  выуженного
из реки, крыша его была крыта мхом, и стоял он над самым болотом на  четырех
крепких сваях. Отсюда до центра города было рукой подать. Нянюшка  явственно
слышала уличный шум и цокот копыт, но  хибарка  посреди  болота  была  будто
окутана тишиной.
   - А люди тебя здесь не беспокоят? - спросила нянюшка.
   - Те, кого я не хочу видеть, нет.
   Заросли  лилий  колыхнулись.  По  поверхности  ближайшего   пруда   стала
разбегаться V-образная зыбь.
   - Уверенность в себе, - одобрительно заметила матушка. - Это всегда очень
валено.
   Нянюшка  уставилась  на  рептилию  оценивающим  взглядом.  Та  попыталась
выдержать его, но вскоре у нее заслезились глаза, и она отказалась от своего
намерения.
   - По-моему, парочка этаких красавчиков мне  и  дома  бы  не  помешала,  -
задумчиво произнесла нянюшка Ягг, когда ее противник по  гляделкам  поспешно
скользнул прочь. - Наш Джейсон запросто выроет такой  же  пруд.  А  что  они
жрут?
   - Все, что захотят.
   - Я знаю один анекдот про аллигаторов, - заявила матушка тоном  человека,
собирающегося поведать великую и неоспоримую истину.
   - Да что ты?! - воскликнула нянюшка Ягг. - Отродясь не слыхивала от  тебя
ни единого анекдота!
   - Если я не рассказываю их, это еще не означает, что  я  их  не  знаю,  -
надменно сообщила матушка. - Там один парень...
   - Какой парень? - спросила нянюшка.
   - Один парень зашел в трактир. Да. Это был трактир. И увидел  объявление.
А в объявлении том написано: "Любые бутерброды на любой вкус".  Тогда  он  и
говорит: "Сделайте мне аллигаторский бутерброд - да побыстрей!"
   Воцарилась пауза.
   Некоторое время остальные две ведьмы непонимающе таращились на матушку.
   Наконец нянюшка Ягг повернулась к госпоже Гоголь.
   - Так значит...  ты,  получается,  одна  здесь  живешь?  -  жизнерадостно
спросила она. - И кругом ни единой живой души?
   - В каком-то смысле, - ответила госпожа Гоголь.
   - Понимаете, соль в том, что  аллигаторский  -  это...  -  громко  начала
матушка, но осеклась. Дверь хижины отворилась.

***

   Кухня оказалась большой <Как говаривала Жалка Пуст, феи-крестные и  кухни
- понятия неразделимые.>. Некогда в ней было занято не меньше дюжины поваров
одновременно. Теперь же она  больше  смахивала  на  пещеру,  дальние  уголки
которой скрывались в тенях, а висящие  на  стенах  сковороды  потускнели  от
пыли. Большие столы были отодвинуты к одной стене, и на них едва  ли  не  до
самого потолка громоздились горы посуды. Плиты, на вид  достаточно  большие,
чтобы  жарить  коров  целиком  и  обслуживать   целую   армию,   стояли   не
растопленными.
   Посреди этого серого запустения у очага на небольшом ярком коврике кто-то
установил маленький столик. На столике в банке из-под варенья стояли  цветы.
Букет был составлен очень просто: кто-то вырвал пучок цветов и воткнул их  в
банку. В целом же все это производило  эффект  небольшого  островка  яркости
посреди океана мрачности.
   Элла нервно переложила с места на место несколько каких-то мелочей, потом
повернулась и взглянула на Маграт с обезоруживающе застенчивой улыбкой.
   - Какая же я все-таки глупая. Впрочем, тебе, наверное, не впервой  бывать
на таких кухнях, - сказала она.
   - А-а, да. Да. О да. Я много кухонь посетила, - ответила Маграт.
   - Просто дело в том... я думала, что ты  будешь  немножко...  старше.  Ты
была на моем крещении, да?
   - Э-э... Что? - переспросила Маграт. - Видишь ли, я...
   - Хотя ты ведь можешь выглядеть как  тебе  вздумается,  -  пришла  ей  на
помощь Элла.
   - Что? А, да. Гм.
   Элла, казалось, была слегка озадачена - видимо, пыталась  понять,  почему
Маграт, если она  может  выглядеть  так,  как  ей  заблагорассудится,  вдруг
захотелось выглядеть как Маграт.
   - Ну, - наконец промолвила девушка. - И что мы будем делать?
   - Ты что-то говорила насчет чая, -  ответила  Маграт,  стараясь  выиграть
время.
   - Ах да, конечно...
   Элла повернулась к очагу, где  над  тем,  что  матушка  Ветровоск  обычно
называла огоньком оптимиста <Два полена плюс  надежда.>,  висел  закопченный
чайник.
   - А как тебя зовут? - спросила она через плечо.
   - Маграт, - ответила Маграт, присаживаясь.
   - Какое... милое имя, - вежливо отозвалась Элла. - Ну а как  зовут  меня,
ты наверняка и сама знаешь. Представляешь,  я  столько  времени  провела  за
готовкой у этого проклятого очага, что теперь  тетушка  Приятка  зовет  меня
Золушкой. Глупо, правда?
   "Золушка... - подумала Маграт.  -  Я  умудрилась  стать  феей-крестной  у
девчонки с таким дурацким прозвищем..."
   - Она могла бы выдумать что-нибудь получше, - согласилась Маграт.
   - У меня просто духу не хватает попросить ее не называть меня  так,  ведь
тетушка считает, что это очень забавное  имя,  -  призналась  девушка.  -  А
по-моему, так это совершенно дурацкое прозвище.
   - Ну что ты! - воскликнула Маграт. - Да, кстати, а кто такая эта  тетушка
Приятка?
   - Дворцовая повариха. Когда они куда-нибудь уходят, она навещает  меня  и
старается утешить...
   Элла развернулась, держа наперевес почерневший чайник.
   - Я не пойду на этот бал! - вдруг огрызнулась она. - И ни за что на свете
не выйду замуж за этого принца! И вел тут!
   Слова падали тяжело, словно чугунные болванки.
   - Конечно! Конечно! - пробормотала  Маграт,  ошеломленная  той  силой,  с
какой были произнесены эти слова.
   - Он... какой-то скользкий весь. И от него у  меня  мурашки  по  коже,  -
мрачно сказала Золушка. - Говорят, у  него  странные  глаза.  И  весь  город
знает, чем он зан