а  Ягг  повернулась  к  ней  спиной,  матушка  наконец
позволила себе слегка вздрогнуть.
   Она уставилась на  волка,  размышляя  над  тем,  чем  ему  можно  помочь.
Нормальный волк ни за что не стал бы заходить в домик,  даже  если  бы  смог
открыть дверь. Волки вообще стараются обходить людей стороной  -  исключение
представляют только те случаи, когда этих волков собирается очень много,  да
на дворе стоит самый конец очень голодной зимы. А  если  даже  они  идут  на
крайние меры, так это вовсе не потому, что они большие,  плохие  и  злые,  а
потому, что они все-таки волки.
   Но этот волк пытался стать человеком.
   Скорее всего, помочь ему не удастся...
   - На вот, попей молочка, - сказала нянюшка Ягг.
   Матушка не глядя взяла у нее кружку.
   - Кто-то заставил этого волка думать, что он человек, - сообщила  она.  -
Его заставили думать, что он  человек,  а  потом  отпустили  на  все  четыре
стороны. И случилось это несколько лет назад.
   - Откуда ты знаешь?
   - Я... считала его воспоминания, - ответила матушка.
   "И инстинкты тоже", - подумала она. Теперь ей по меньшей мере  пару  дней
придется превозмогать в себе настойчивое желание удрать в лес и  повыть  там
на луну.
   - О.
   - Он застрял между видами. Его мысленно переклинило.
   - А можно ему чем-нибудь помочь? - спросила нянюшка.
   Матушка Ветровоск отрицательно покачала головой.
   - Случай слишком запущенный. Теперь это стало привычкой.  К  тому  же  он
голоден. Он не  может  окончательно  стать  ни  тем,  ни  другим.  Не  может
поступать как волк, но и не может позволить себе  быть  человеком.  И  этому
следует положить конец.
   Тут она в первый раз подняла  голову  и  взглянула  на  нянюшку.  Нянюшка
опасливо попятилась.
   - Ты и представить себе не  можешь,  каково  это,  -  продолжила  матушка
Ветровоск. - Годами бродить в одиночестве.  Не  человек  и  не  волк.  Ты  и
представить себе не можешь, что он испытал на своей шкуре.
   - По-моему, все-таки могу, - возразила нянюшка. - Достаточно на твое лицо
взглянуть. Очень доходчиво все объясняет. Но кто же сотворил с ним такое?
   - Есть у меня кое-какие подозрения... Они оглянулись К  ним  приближались
Маграт с девочкой. Рядом с ними шагал один из дровосеков.
   - Ха, - фыркнула матушка. - Ну да, конечно. Ведь всегда должен быть...  -
она буквально выплюнула эти два слова, - счастливый конец.
   За ее лодыжку ухватилась когтистая лапа.
   Матушка Ветровоск опустила голову и посмотрела волку в глаза.
   - Пршшшууу, - прорычал он. - Прррик-конншть мннняя! Скорррреее!
   Она опустилась рядом с ним на колени и взяла в руки его лапу.
   - Ты уверен? - спросила она.
   - Даааа!
   С властным видом она поднялась на ноги  и  повернулась  к  приближающейся
троице.
   - Господин Дровосек! - окликнула  она.  -  Тут  есть  для  вас  кое-какая
работенка...

***

   Дровосек так никогда и не понял, почему волк сам, с покорной  готовностью
положил голову на пенек.
   Или почему старуха -  та,  в  которой  гнев  буквально  клокотал,  словно
ячменная каша в горшке, - почему она,  когда  все  было  кончено,  настояла,
чтобы волка похоронили по-человечески, вместо  того  чтобы  содрать  с  него
шкуру, а остальное забросить в кусты.
   Таков был конец большого злого волка.

***

   Прошел примерно час. У домика, возле которого кипела какая-то  оживленная
деятельность, собралось довольно много дровосеков. Рубка леса -  занятие  не
из тех, которые обычно предоставляют много возможностей поразвлечься.
   Маграт мыла полы - прибегнув  к  тем  самым  чарам,  которые  вершатся  с
помощью ведра обычной мыльной воды и жесткой щетки. Даже нянюшка Ягг, чей  и
без того довольно скромный  интерес  к  гордой  роли  домохозяйки  полностью
испарился, как только ее старшая дочь подросла настолько, чтобы  удержать  в
руках тряпку, нянюшка и та чистила стены.  Старенькая  бабушка,  которая  не
совсем понимала, что происходит, тревожно сновала следом за ведьмами,  держа
в руках  блюдечко  с  молоком.  Пауки,  которые  из  поколения  в  поколение
безраздельно владели потолком, были вежливо, но решительно изгнаны за дверь.
   А матушка Ветровоск прогуливалась по опушке  со  старшиной  дровосеков  -
молодым человеком с бочкообразной грудью,  который  крайне  гордился  своими
кожаными с заклепками напястниками.
   - Но он сшивался тут много лет, - пожал плечами лесоруб. -  Вечно  рыскал
по округе, болтался возле деревень и все такое.
   - Вот именно. И с ним никто ни  разу  даже  заговорить  не  попытался!  -
рявкнула матушка.
   - Заговорить? Так  ведь  он  же  волк!  А  с  волками  никто  никогда  не
разговаривает. Животные не умеют разговаривать.
   - Гм-м, понятно. А как насчет старушки? Ведь вас, дровосеков, так  много.
Вы когда-нибудь, хоть разок заглянули навестить ее?
   - Что? Конечно нет!
   - Почему?
   Старшина дровосеков заговорщически наклонился вперед.
   - Говорят, она ведьма, вот почему!
   - Неужели? - удивилась матушка. - С чего это ты взял?
   - Да все ж признаки налицо.
   - И какие же это признаки? Дровосек слегка смутился.
   - Ну... она... живет в лесу и, почитай, совсем одна, так?
   - Так, и что?..
   - И... и... а еще у нее нос крючком, и она вечно что-то бормочет...
   - И?
   - И у нее совсем нет зубов.
   - Ага! - догадалась матушка. - Значит, насколько я поняла, все дело в  ее
внешности. Просто вы не хотите иметь дело с такими, как она, верно?
   - Верно! - с облегчением воскликнул дровосек.
   - А то вдруг она только взглянет на вас, и  вы  тут  же  превратитесь  во
что-нибудь этакое, я правильно тебя поняла? - матушка сунула палец в  ухо  и
задумчиво покрутила там.
   - Ну, от ведьм всякого можно ожидать...
   - Ну еще бы! - подтвердила матушка. - Здорово, что на  свете  есть  такие
здоровущие,  сильню-щие  парни,  как  ты.  Ц-ц-ц.  Гм-м.  Молодой   человек,
позволь-ка взглянуть на твой топор.
   Дровосек вручил ей свое орудие труда.  Перехватив  его,  матушка  показно
скрючилась, как будто держала неимоверную тяжесть. На лезвии топора  до  сих
пор были видны следы волчьей крови.
   - Ну и ну, какой тяжелый, - покачала головой она. - И, небось, ты ловко с
ним управляешься?
   - Два года подряд выигрываю серебряный пояс на состязаниях дровосеков,  -
гордо ответил старшина.
   - Два года подряд? Целых два года? Ого! Это здорово. Это  очень  здорово.
Надо же, а я еле поднимаю его...
   Матушка, держа  топор  одной  рукой,  неумело  попыталась  взмахнуть  им.
Дровосек едва успел отскочить, когда лезвие просвистело у самого его лица  и
на четверть дюйма вонзилось в ствол растущего рядом дерева.
   - Ты уж меня извини, -  запричитала  матушка  Ветровоск.  -  Какая  же  я
неловкая старуха! Никогда не умела обращаться со всякими сложными приборами!
   Криво улыбнувшись в ответ, дровосек попытался отобрать у матушки топор.
   Но внезапно силы оставили его, и он  рухнул  на  колени.  Лицо  дровосека
вдруг побелело как полотно.
   Матушка, в свою очередь, нагнулась так, что ее губы оказались  вровень  с
его ухом.
   - Вы же  могли  навестить  старушку,  -  тихо  произнесла  она.  -  Могли
поговорить с волком. Но ничего этого вы не сделали, верно?
   Дровосек попытался было что-то сказать,  но,  похоже,  у  него  никак  не
получалось разжать зубы.
   - Вижу, ты сейчас очень сожалеешь об этом, -  кивнула  она.  -  Вижу,  ты
понял, что поступал не правильно. И руку  даю  на  отсечение,  что  тебе  не
терпится немедленно кинуться чинить старушкин  домик,  приводить  в  порядок
огород, готовить ей дрова на зиму... Мало того, я бы  ничуть  не  удивилась,
если бы вы, лесорубы, оказались настолько щедры, что построили бы  ей  новый
домик с нормальным колодцем. Причем где-нибудь поблизости от деревни,  чтобы
ей не нужно  было  жить  одной.  Понимаешь  ли,  иногда  у  меня  получается
прозревать будущее, и сейчас я просто знаю, что именно так все и случится, -
я права?
   С дровосека градом катил  пот.  Теперь  создавалось  впечатление,  что  и
легкие у него тоже отказали.
   - Также мне известно, что вы обязательно сдержите данное слово. Знаешь, я
так довольна, что непременно позабочусь о том, чтобы  с  вами  не  произошло
ничего дурного, - проговорила матушка все тем же приятным ровным голосом.  -
Лес валить - занятие  небезопасное.  Люди  частенько  калечатся.  То  дерево
упадет, то топор сломается, да острием по горлу - чик! - Дровосек  задрожал,
а матушка продолжала:
   - Поэтому я наложу на тебя маленькое  заклятие,  чтобы  с  тобой  никогда
ничего подобного не случилось. В знак моей, стало  быть,  благодарности.  За
то, что тебе так не терпится помочь пожилой женщине. Договорились? Ты только
кивни.
   Из последних сил дровосек  ухитрился  чуть  шевельнуть  головой.  Матушка
Ветровоск улыбнулась.
   -  Ну  вот!  -  воскликнула  она,  выпрямляясь  и  стряхивая   с   платья
прицепившийся листок. - Сам знаешь, насколько легче  станет  жить,  если  мы
будем помогать друг другу!

***

   Ведьмы отправились в дорогу около полудня. К тому времени огород старушки
уже кишел людьми, а воздух был наполнен визгом пил и стуком молотков.  Такие
новости,  как  матушка  Ветровоск,  распространяются  со  скоростью  лесного
пожара. Трое дровосеков вскапывали огород, двое спорили, кому лезть  чистить
печную трубу, а еще четверо уже наполовину вырыли новый колодец - земля  так
и летела с их лопат.
   У старушки подходил к концу запас блюдечек для молока.
   Воспользовавшись всей этой суматохой, ведьмы незаметно улизнули.
   - Вот видите, - сказала Маграт, когда они двинулись по лесной тропинке. -
Стоит кому-нибудь одному подать пример, и все прочие  тоже  начнут  помогать
друг другу, причем совершенно бескорыстно, от чистого сердца. Значит,  можно
обойтись и без угроз, правда?
   Нянюшка Ягг искоса взглянула на матушку.
   - Ты вроде бы о чем-то разговаривала со старшиной дровосеков, -  заметила
она. - И о чем же вы с ним беседовали?
   - Об опилках, - ответила матушка.
   - Да неужто?
   - А один из дровосеков сказал мне, - сообщила Маграт, - что в  этом  лесу
творятся всякие странные вещи. Мол, животные ведут себя совсем как  люди.  И
неподалеку отсюда обитает очень необычная медвежья семья.
   - По-моему, в том, что медведи живут семьей,  ничего  необычного  нет,  -
сказала нянюшка. - Они весьма общительные животные.
   - А в том, что живут они в самом настоящем домике?
   - Вот это уже необычно.
   - Ну а я что говорю? - пожала плечами Маграт.
   - Да уж, небось им не так-то просто сходить к соседям, чтобы занять чашку
сахару, - хмыкнула нянюшка. - Не посидишь, не поговоришь по душам...
   - Это точно, - подтвердила Маграт. - Как тут поговоришь, когда  тебе  все
"хрю" да "хрю"?
   - Как это?
   - А что еще они могут сказать? Они ж свиньи.
   - Одно время у нас тоже были такие соседи... - начала было нянюшка.
   - Я говорю о настоящих свиньях. На четырех ногах. С  хвостиками  крючком.
Чем бывает свинина, до того как становится свининой? Свиньей.
   - Чтобы свиньи жили в доме? - удивилась матушка. - Кто ж их туда пустил?
   - Дровосек сказал, что никто их и не пускал. Свиньи выстроили  его  сами.
Трое их было. Три поросенка.
   - Было? А с ними что-то случилось? - спросила нянюшка.
   - Их съел волк. Видно,  они  оказались  единственными  настолько  глупыми
животными, чтобы позволить ему  подкрасться  достаточно  близко.  С  костями
сожрал. Ничего не осталось, кроме их духовного уровня.
   - Стыд и позор.
   - Впрочем, как говорит дровосек, строители из них были никудышные.
   - А чего еще ожидать от свиней? С этими их копытцами  и  всем  прочим,  -
покачала головой нянюшка.
   - Дровосек жаловался, что крыша, мол, дырявая как решето, льет  прямо  на
его постель. Некоторое время ведьмы шли в молчании.
   - Помню как-то раз я слышала,  -  бросив  мимолетный  взгляд  на  матушку
Ветровоск, заговорила нянюшка, - про какую-то  древнеисторическую  колдунью.
Она жила на острове и превращала выброшенных на берег моряков в свиней.
   - Ужас какой! - подхватила Маграт.
   - По-моему, главное - это то, каков ты внутри, -  продолжала  нянюшка.  -
Возьмем хоть Грибо. - Грибо, развалившийся  на  ее  плечах  вонючим  меховым
воротником, довольно заурчал. - Он же практически человек.
   - Болтаешь всякий вздор, Гита, - фыркнула матушка Ветровоск.
   - Болтаю. А все потому, что кое-кто ничего не хочет мне  рассказывать,  -
мрачно парировала нянюшка Ягг.
   - Говорю же тебе, я не уверена, - сказала матушка.
   - Ты ж заглядывала волку в голову.
   - Да. Заглядывала.
   - Ну и?
   Матушка вздохнула.
   - Кто-то побывал здесь  до  нас.  Проходил  мимо.  Кто-то,  кто  знает  о
могуществе сказок и вовсю пользуется им. А у сказок есть одно свойство...  в
общем, они имеют обыкновение обретать собственную жизнь. В особенности когда
материал есть...
   - Но зачем кому-то так развлекаться? - удивилась нянюшка.
   - Для практики, - ответила матушка.
   - Для какой еще практики? - спросила Маграт.
   - Вот это мы скоро и узнаем, - буркнула матушка.
   - Ты обязана немедленно все мне рассказать, - заявила Маграт. - Это  ведь
я здесь официальная фея-крестная. Поэтому я должна быть  в  курсе.  Так  что
рассказывай.
   Нянюшка Ягг прям похолодела. В качестве главы семейства  Яггов  она  была
отлично знакома с такого рода эмоциональным ландшафтом. Подобное  заявление,
отпущенное в столь неподходящий момент, можно сравнить с  легким  оползанием
пласта снега, когда в  горах  вовсю  буйствует  оттепель.  Это  лишь  начало
процесса, который, без сомнения, закончится тем, что снежная лавина погребет
под  собой  дюжину  деревень.  Целые   ветви   семейства   Яггов   перестали
разговаривать с  другими  ветвями  семейства  Яггов  из-за  каких-то  жалких
"Спасибо вам большое", сказанных не  к  месту  и  не  тем  тоном.  А  сейчас
ситуация была куда хуже...
   - Слушайте, - поспешно вмешалась она, - а почему бы нам не...
   - С чего это я буду объясняться перед тобой? - хмуро  промолвила  матушка
Ветровоск.
   - Ас того, что мы должны быть тремя ведьмами, - указала Маграт.  -  Если,
конечно, ты вообще считаешь нас ведьмами, - добавила она.
   - Будь добра, растолкуй-ка мне, что ты хочешь этим сказать?  -  попросила
матушка.
   "Будь добра? - подумала нянюшка.  -  Кто-то  начал  предложение  с  "будь
добра"? Это равносильно тому, как если бы кто-нибудь ударил  кого-нибудь  по
лицу перчаткой, а затем швырнул ее на пол. Когда  в  ход  идут  фразы  вроде
"будь добра", обратной дороги уже нет".  Но  на  всякий  случай  она  все  ж
попыталась.
   - А как насчет...
   Маграт бросилась в бой с  безрассудной  отвагой  человека,  танцующего  в
зареве сожженных им мостов.
   - Ну, - промолвила она, - лично мне кажется...
   - Неужели? И что же тебе кажется? - осведомилась матушка.
   - Лично мне кажется, - снова начала Маграт, - что ни о  каких  там  чарах
даже речи идти не  может.  Чары?  Какое  там.  Зачем?  Обойдемся  обычной...
головологней. Только это не то, что принято называть ведьмовскими чарами. Мы
проста морочим людям головы.  Пользуемся  их  доверчивостью.  Знаешь,  решив
стать ведьмой, я ожидала несколько другого...
   - А кто здесь говорит, - процедила матушка Ветровоск медленно и с ленцой,
- что ты стала ведьмой?
   - Ой, ветерок чтой-то поднялся, может, нам  лучше...  -  встряла  нянюшка
Ягг.
   - Что-что ты сказала? - переспросила Маграт.
   Нянюшка Ягг прикрыла глаза ладонью. Корда человек просит повторить фразу,
которую и так прекрасно расслышал, но  которой  до  крайности  взбешен,  это
означает, что войска начали приходить в боевую готовность.
   - Вот странно, раньше у меня с дикцией все  было  нормально,  -  фыркнула
матушка. - Неужели ты меня не расслышала? Лично мне показалось,  что  каждое
мое слово прозвучало абсолютно ясно.
   - Наверное, скоро облака набегут, по-моему, нам стоит...
   - То есть, ты считаешь, для настоящей ведьмы я недостаточно ограниченная,
вздорная и легкомысленная? - осведомилась Маграт.
   - Ограниченная? Это ты обо мне?
   - Тебе нравятся люди, которые нуждаются в помощи,  потому  что  если  они
нуждаются в помощи, значит, они слабы, и, помогая  им,  ты  чувствуешь  себя
сильной! Так чем же тут может помешать немного волшебства?
   - Да тем, что волшебства никогда не бывает немного, глупая ты девчонка!
   Маграт отшатнулась, лицо ее покраснело. Она полезла в  сумку  и,  вытащив
тоненький томик, взмахнула им как мечом.
   - Может, конечно, я и глупая, -  выпалила  она,  -  но  я  стараюсь  хоть
чему-то научиться! Волшебство - это не фокусы  и  не  средство  запугивания!
Люди в этой книге могут... они могут ходить по горящим углям! Совать руки  в
огонь, и им ничего не будет!
   - Дешевые трюки! - рявкнула матушка.
   - Чистая правда!
   - Не может быть. Такое просто невозможно!
   - Это значит, что они умеют управлять порядком вещей! Думаешь, волшебство
- это лишь средство, чтобы вертеть людьми, как тебе  захочется?  Ошибаешься,
волшебство - это нечто большее!
   - Вот  как?  Ну  да,  будем  теперь  обращаться  с  мольбами  к  звездам,
рассеивать  в  воздухе  волшебные  порошки.  Уж  так-то  люди  точно  станут
счастливее!
   - Да, счастливее! И это очень важно! Иначе вообще  какой  смысл  что-либо
делать? Да и потом... Когда я  пришла  в  дом  Жалки,  ты  ведь  искала  там
волшебную палочку?
   - Я просто не хотела, чтобы она попала в дурные руки!
   - То есть в любые руки, кроме  твоих!  Они  яростно  уставились  друг  на
друга.
   - Неужели в тебе нет ни капли романтики? - горестно воскликнула Маграт.
   - Нет, - сказала  матушка.  -  Ни  капельки.  И  звездам  совершенно  без
разницы, чего ты там желаешь, и волшебство вовсе не делает  жизнь  лучше,  а
тот, кто сует руки в огонь, непременно обжигается. Короче,  Маграт  Чесногк,
если ты хочешь стать хоть немного похожей на  ведьму,  то  должна  научиться
трем вещам. Что реально, что нереально и в чем разница между...
   - А еще всегда узнавай у молодого человека его адрес и как его  зовут,  -
добавила нянюшка.  -  Мне  это  всегда  помогало.  Шучу,  шучу,  -  поспешно
промолвила она, когда обе ведьмы сердито уставились на нее.
   Поднимался ветер. По воздуху неслись листья и клочья травы.
   - Во всяком случае, идем мы правильно, - не  подумавши  ляпнула  нянюшка,
лихорадочно пытаясь отвлечь подруг от спора. - Во, глядите-ка!  На  табличке
написано: "Орлея".
   Так оно и было. Старый, изъеденный древесными червями дорожный  указатель
стоял прямо на опушке леса. Один из концов таблички был  заострен  так,  что
походил на вытянутый указательный палец.
   - И дорога тоже вроде подходящая, - продолжала трещать нянюшка.
   Ссора немного улеглась - отчасти из-за того, что обе  стороны  больше  не
разговаривали друг  с  другом.  Не  то  чтобы  они  прекратили  обмениваться
звуковыми  сигналами  -  нет,  это  всего-навсего   называется   "прекратить
разговор". Тишина, которая разделила Маграт  Чесногк  и  матушку  Ветровоск,
была  абсолютной,  она  происходила  родом  из  ужасных  раскаленных   миров
Абсолютного Неразговаривания Друг с Другом.
   - Вот это да, - вдруг удивилась нянюшка. - Желтые кирпичи.  Слыханное  ли
дело, чтобы дорогу мостили желтым кирпичом?!
   Маграт и матушка Ветровоск стояли, скрестив руки на  груди,  и  намеренно
смотрели в разные стороны.
   - Наверное, это чтоб светлее было по вечерам, - предположила нянюшка.
   На горизонте посреди яркой зелени сверкала и переливалась Орлея.  Дорожка
спускалась в  широкую  долину,  в  которой  приютились  несколько  маленьких
деревушек, и направлялась в сторону города. Между деревушками змеилась река.
   Ветер яростно вцепился в ведьмины юбки.
   - При такой погоде ни за что не долетим, - сказала нянюшка,  муженственно
пытаясь поддерживать разговор за троих.
   - Ну так что, пешком пойдем? - предложила она и добавила, поскольку  даже
в столь  невинных  душах,  как  у  нянюшки  Ягг,  порой  вспыхивают