ная коронация не обходится без фейерверков.
   - Да, но понимаешь...
   - Мой добрый друг, - проворно опередил его советник, - я всегда знал, что
могу на тебя положиться. Множество  ракет,  а  под  занавес  -  какой-нибудь
гвоздь  программы,  нечто  действительно  захватывающее,  вроде  портрета...
портрета... -  глаза  советника  подернулись  туманной  дымкой,  потускнели,
приобретя выражение, слишком хорошо знакомое, угнетающе знакомое Кувырксу.
   - Принцессы Кели, - утомленно подсказал он.
   - Ах, да. Ее самой, -  продолжил  советник.  -  Портрет...  вот  кого  вы
сказали... на небе,  сверкающий  огнями  фейерверка.  Разумеется,  для  вас,
волшебников, все это, наверное, очень просто. Но люди фейерверки любят.
   Всегда говорил и говорю сейчас: ничто  так  не  способствует  поддержанию
верноподданических чувств, как хороший взрыв. Особенно,  если  он  раскачает
какой-нибудь балкон. Проследи за этим. И чтобы были ракеты.  С  начертанными
на них рунами.
   Час назад Кувыркс, перелистав исслюнявленным пальцем именной указатель  к
"Гримуару по чудовищному веселию", осторожно собрал те ингредиенты,  которые
можно добыть в обычных домашних условиях, и поднес к ним спичку.
   "Забавная штука эти ресницы, - размышлял он после окончания эксперимента.
- Ты их не замечаешь - пока не лишишься".
   С глазами, обведенным красной каймой и слегка  попахивая  дымом,  Кувыркс
мелкой иноходью двигался в направлении королевских апартаментов - мимо стаек
служанок, занятых какой там работой положено  заниматься  служанкам,  причем
всегда оказывалось, что на любую работу их требуется никак не меньше трех.
   Завидев Кувыркса, они обычно умолкали, скромно склонив  головы,  а  затем
разражались сдавленным хихиканьем, слышным по всему коридору. Это  досаждало
Кувырксу. Не потому - торопился он убедить  себя,  -  что  его  хоть  как-то
затрагивает их отношение лично к нему. Просто волшебникам должно оказываться
большее уважение. Кроме того, некоторые служанки возымели  привычку  бросать
на него взгляды, вызывавшие в нем ярко выраженные неволшебнические мысли.
   "Воистину, - подумал он, - путь озарения подобен полумиле битого стекла."
   Он постучал в дверь покоев Кели. Отворила служанка.
   - Твоя госпожа здесь? -  осведомился  он  как  можно  более  высокомерным
тоном.
   Служанка прикрыла рот рукой. Ее  плечи  затряслись.  Из  глаз  посыпались
искры.  Между  пальцев  просочился  звук,   какой   бывает,   когда   слегка
приоткрывают кастрюлю и тонкая струйка раскаленного пара вырывается наружу.
   "Ничего  не  могу  с  этим  поделать,  -  подумал  Кувыркс.  -  Такое  уж
поразительное воздействие я оказываю на женщин."
   - Это мужчина? - послышался изнутри голос Кели.
   Взгляд служанки остекленел, и девушка слегка склонила голову  набок,  как
будто была не вполне уверена в смысле только что услышанного.
   - Это я, Кувыркс, - произнес Кувыркс.
   - О, в таком случае все в порядке. Можешь войти.
   Кувыркс рванулся мимо девушки, усиленно пытаясь  игнорировать  сдавленный
смех поспешно выбежавшей служанки.  Разумеется,  всякому  известно,  что  во
время посещений волшебника царствующая особа не  нуждается  в  охранительном
присутствии пожилой фрейлины. Но сам тон принцессы, которым  она  произнесла
свое "О, в таком случае все в порядке..." заставил его внутренне поежиться.
   Кели сидела за туалетным столиком и расчесывала  волосы.  Очень  немногим
мужчинам в мире доводится узнать, что носят под платьями принцессы.  Кувыркс
присоединился  к   этим   немногим   с   крайней   неохотой   и   выдающимся
самообладанием. Только бешеные прыжки адамова яблока выдавали его. Сторонний
наблюдатель сделал бы однозначный вывод: волшебник серьезно выбит из  колеи,
ни о каких занятиях магией не может быть и  речи  в  течение,  как  минимум,
нескольких дней.
   Она полуобернулась, и его обволокло дуновением пудры. Нет, тут уже пахнет
неделями, черт побери, неделями.
   - Ты выглядишь немного разгоряченным, Кувыркс. Что-нибудь случилось?
   - П-пу-устяки.
   - Прости?
   Он попытался отряхнуться от чар. Концентрируйся на расческе, дружище,  на
расческе.
   -  О,  всего  лишь  небольшой  магический  эксперимент,  мэ-эм.  Обошлось
поверхностными ожогами.
   - Оно продолжает двигаться?
   - Боюсь, что да.
   Кели вновь повернулась к зеркалу. Ее лицо было совершенно неподвижно.
   - У нас есть время?
   Это был тот самый вопрос, которого он боялся до потери пульса. Он  сделал
все, что мог. Он настолько вернул к реальности королевского  астролога,  что
тот теперь настойчиво твердил:  завтра  -  единственно  возможный  день  для
проведения церемонии. Кувыркс спланировал начало ровно через  секунду  после
полуночи.  Он  безжалостно   урезал   количество   приветственных   аккордов
королевских фанфар. Взывание первосвященника к богам было уложено в  жесткие
временные рамки, а сам текст взывания  -  сильно  отредактирован.  Когда  до
богов дойдет, что случилось, поднимется жуткий скандал. Церемонию  помазания
священными маслами он свел к быстрому мазку за  ушами.  Разве  что  по  пути
следования к месту коронации Кели предстояло ехать не на скейтборде да и  то
только потому, что в Плоском мире еще не додумались  до  этого  изобретения.
Иначе ее путешествие по запруженным восторженными  толпами  улицам  было  бы
неконституционно  быстрым.  И  даже  всего  этого  было   недостаточно.   Он
чувствовал себя взвинченным до предела.
   - Пожалуй, нет. Не исключено, что эта штука близко.
   Зеркало отразило сверкающий взгляд Кели.
   - Насколько близко? Кувыркс замялся.
   - Очень.
   - Ты хочешь сказать, что она может добраться до нас во время церемонии?
   Кувыркс опять замялся.
   - Больше смахивает на то, что еще до нее, - удрученно признался он.
   Воцарилось безмолвие, нарушаемое лишь  барабанным  постукиванием  пальцев
Кели по  краю  стола.  Кувыркс  гадал,  что  она  сделает:  даст  слабину  и
разрыдается или разобьет зеркало. Вместо этого она произнесла:
   - Откуда ты знаешь?
   Он подумал,  не  отделаться  ли  какой-нибудь  дежурной  фразой  типа  "Я
волшебник.  И  мы,  волшебники,  знаем  толк  в  этих   вещах",   но   решил
воздержаться. В последний раз, когда он произнес  ее,  принцесса  пригрозила
ему топором.
   - Я расспросил одного из  стражников  насчет  того  постоялого  двора,  о
котором рассказывал Мор, -  сказал  он.  -  Затем  высчитал  приблизительное
расстояние, которое  предстоит  преодолеть  барьеру.  Мор  говорил,  что  он
движется со скоростью медленно идущего человека, то есть...
   - Так просто? И ты не прибегал к волшебству?
   - Единственное, к чему я  прибегал,  -  так  это  к  здравому  смыслу.  В
конечном итоге всегда оказывается, что он гораздо более надежен.
   Она легонько похлопала его по руке.
   - Бедный старый Кувыркс, - посочувствовала она.
   - Мне всего двадцать, мэ-эм.
   Она встала и перешла в будуар. Одна из вещей, которой вас учит  положение
принцессы, - это как всегда быть старше любого человека рангом ниже вашего.
   - Да, полагаю, должно существовать такое явление, как молодые волшебники,
- она полу обернулась. - Просто люди всегда представляют их себе  стариками.
Интересно, почему так?
   -  Из-за  суровых  ограничений,  которые  влечет   за   собой   призвание
волшебника.
   - Что же подтолкнуло тебя к решению стать волшебником? - голос  принцессы
звучал приглушенно, как будто голова у нее была чем-то закрыта.
   - Работа чистая, в тепле, тяжестей поднимать не надо, - объяснил Кувыркс.
- И еще, мне кажется, я хотел узнать, как устроен мир.
   - И ты преуспел в этом?
   - Нет.
   Кувыркс был не большим  мастером  вести  светскую  беседу.  Иначе  он  бы
никогда не позволил себе забыться  настолько,  чтобы  ответить  вопросом  на
вопрос:
   - А что подтолкнуло тебя к решению стать принцессой?
   После непродолжительного задумчивого молчания она произнесла:
   - Знаешь, это было решено за меня.
   - Прости, я...
   -  Быть  монархом  -  своего  рода  семейная  традиция.  Мне  кажется,  с
волшебством то же самое; твой отец наверняка был волшебником?
   Кувыркс скрипнул зубами.
   - Нет, - наконец выговорил он. - Не совсем. Я бы даже сказал, он не  имел
к волшебству абсолютно никакого отношения.
   Он знал, что последует за этим, и вот  оно  пришло,  точное,  как  закат,
произнесенное  тоном,  окрашенным  легкой  насмешливостью  и   беспредельным
любопытством.
   - О? Так это правда, что волшебникам не позволено...
   - Ну, если это все, мне действительно пора  уходить,  -  громко  произнес
Кувыркс. - Если я  кому-то  понадоблюсь,  пусть  идет  на  звук  взрывов.  Я
ухожж-уу-у-! Кели выплыла из туалетной комнаты. Нельзя сказать, что  женская
одежда относилась к числу вопросов, которыми Кувыркс был сильно озабочен, по
правде сказать, когда он размышлял о женщинах, нарисованные его воображением
картины вообще не включали в себя такую деталь, как одежда. Но  от  зрелища,
которое предстало перед ним в эту минуту, у него перехватило дух. Кто бы  ни
был создателем этого платья, чувства меры он был лишен начисто.  Он  положил
кружево поверх шелка, отделал все это черным дурностаем, перевил  жемчужными
нитями все места,  через  которые  проглядывало  обнаженное  тело,  взбил  и
накрахмалил рукава, добавил серебряной филиграни, а потом  опять  взялся  за
шелк.
   И в самом деле казалось совершенно невероятным, что такое можно сотворить
всего лишь  из  нескольких  унций  тяжелого  металла,  десятка  раздраженных
моллюсков,  пары-тройки  дохлых  грызунов  и  большого   количества   нитей,
извлеченных из брюха насекомых. Принцесса не столько надела платье,  сколько
заняла его; если нижние оборки не поддерживались колесиками,  то  Кели  была
значительно сильнее, чем Кувыркс привык считать.
   - Что скажешь? - осведомилась она, медленно поворачиваясь. -  Это  платье
носила моя мать, бабушка и ее мать.
   - Что, все вместе? - Услышь Кувыркс положительный ответ, он с готовностью
поверил бы.
   "Как ей удалось туда влезть? - гадал он. -  Там,  сзади,  наверное,  есть
дверь..."
   - Это фамильная драгоценность. Корсаж отделан настоящими бриллиантами.
   - А это какая деталь - корсаж?
   - Вот эта деталь. Кувыркс содрогнулся.
   - Очень впечатляет, - проговорил он, овладев собой в достаточной степени,
чтобы рискнуть заговорить. - А тебе не кажется, что  она  выглядит  чересчур
зрелой?
   - Она выглядит по-королевски.
   - Да, но, наверное, платье не позволяет тебе двигаться быстро?
   - Я совершенно не намерена бегать. Надо блюсти свое достоинство.
   Еще раз в складках губ принцессы проявилась жесткая линия,  происхождение
которой  прослеживалось   до   того   самого   предка-завоевателя,   который
предпочитал  двигаться  быстро,  а  о  королевском  достоинстве  знал  ровно
столько, сколько умещалось на кончике копья.
   Кувыркс развел руками.
   - Хорошо, - сдался он. - Отлично. Мы делаем все, что можем. Остается лишь
надеяться, что у Мора появятся свежие идеи.
   - Трудно доверять призраку, - ответила Кели. - Он ходит сквозь стены!
   - Я думал об этом, - поддержал тему  Кувыркс.  -  Любопытная  деталь,  не
правда ли? Он проходит сквозь предметы только в том случае, если  не  знает,
что делает это. Мне кажется, это профессиональное заболевание.
   - Что?
   - Вчера вечером я  почти  пришел  к  некоему  заключению.  Он  становится
реальным.
   - Но мы все реальны! По крайней мере, ты и, полагаю, я тоже.
   - Но он становится более реальным. Чрезвычайно реальным. Почти  таким  же
реальным, как Смерть, а дальше уже некуда.

***

   - Ты уверена? - недоверчиво переспросил Альберт.
   - Разумеется, - кивнула Изабель. - Рассчитай сам, если хочешь.
   Альберт вновь  углубился  в  гроссбух,  его  лицо  являло  собой  портрет
неуверенности.
   - Ну, вполне возможно, здесь почти все сделано, -  неохотно  снизошел  до
ответа он и переписал два имени на клочок бумаги. - Все равно,  есть  только
один способ проверить это.
   Выдвинув верхний ящик стола Смерти, он извлек оттуда большое  кольцо  для
ключей. На нем висел только один ключ.
   - ЧТО ПРОИСХОДИТ? - осведомился Мор.
   - Нужно достать жизнеизмерители, - объяснил Альберт. - Ты должен пойти со
мной.
   - Мор! - с придыханием воскликнула Изабель.
   - Что?
   - То, как ты произнес... - она умолкла, словно внезапно обессилев.  -  О,
ничего. Просто это прозвучало... чудно.
   - Я всего лишь хотел знать, что сейчас происходит.
   - Да, но... ах, не обращай внимания.
   Бесцеремонный Альберт протиснулся между ними и вывалился в коридор.
   Боком, подобно двуногому пауку, он передвигался до самой  двери.  До  той
самой двери, которая всегда  была  заперта.  Ключ  подошел  идеально.  Дверь
отворилась.
   Петли даже не скрипнули. Шелест глубокого безмолвия.
   И рев песка.
   Мор и Изабель замерли в проеме, как  вкопанные,  наблюдая  за  Альбертом,
который переходил от одного часового острова к другому. Звук проникал в тело
не только через уши. Он  входил  в  ноги,  поднимался  до  самого  черепа  и
заполнял мозг. Вы не могли думать ни о чем другом, кроме как об этом шипящем
сером шуме бесконечно  падающего  песка,  звуке  миллионов  жизней,  которые
проживались в эту минуту. И  низвергались  в  направлении  своей  неминуемой
участи.
   Они переводили взгляды с одного  бесконечного  ряда  жизнеизмерителей  на
другой.  Каждый  прибор  индивидуален,  каждый  имеет  имя.  Свет   факелов,
укрепленных на стенах через равные интервалы, бросал на стекло  отблески,  и
казалось, что внутри каждых часов живет звезда. Дальние стены  помещения  не
были видны. Их затмила целая галактика отраженного света.
   Мор чувствовал, как пальцы Изабель все крепче и крепче  впиваются  ему  в
руку. Когда она заговорила, в ее голосе звучало напряжение:
   - Мор, некоторые из них такие маленькие.
   - Я ЗНАЮ.
   Ее хватка стала ослабевать -  очень  медленно.  Как  если  бы  кто-нибудь
водрузил туза на верхушку карточного домика и принялся отводить руки,  очень
осторожно, чтобы не обрушить все сооружение.
   - Скажи еще раз? - тихонько произнесла она.
   - Я сказал, что знаю об этом. Ничего не могу поделать. Разве ты не бывала
здесь раньше?
   - Нет, - слегка отстранившись, она смотрела ему прямо в глаза.
   - Здесь ничем не хуже библиотеки, - заявил  Мор  и  почти  поверил  себе.
Разница лишь в том, что в библиотеке ты читаешь про  это,  тогда  как  здесь
можешь своими глазами наблюдать, как все происходит. Почему ты так  смотришь
на меня?
   - Я просто пыталась вспомнить, какого цвета у тебя были  глаза,  ответила
она, - потому что...
   - Эй, надеюсь, вы достаточно наобщались друг с  другом!  -  рев  Альберта
перекрыл рев песка. - Сюда!
   - Карие, - сказал Мор Изабель. - Они карие. Почему ты спрашиваешь?
   - Пошевеливайтесь!
   - Тебе лучше пойти и помочь ему, - нашла удачный выход  Изабель.  Похоже,
он здорово вышел из себя.
   Мор покинул ее,  чувствуя  себя  так,  словно  он  внезапно  оступился  и
погрузился в болото неловкости. По выложенному плитками полу он прошествовал
к тому месту, где стоял Альберт, нетерпеливо постукивающий ногой по полу.
   - Что я должен делать? - спросил Мор.
   - Просто следуй за мной.
   Помещение разветвлялось  на  целую  серию  коридоров,  вдоль  каждого  из
которых рядами стояли песочные часы. То  там,  то  здесь  полки  разделялись
каменными колоннами с выбитыми на них угловатыми отметками. Время от времени
Альберт бросал  на  них  взгляд,  но,  в  основном,  уверенно  вышагивал  по
песочному лабиринту, точно знал каждый поворот наизусть.
   - Для каждого человека существуют свои часы, Альберт?
   - Да.
   - В таком случае, эта комната не кажется достаточно вместительной.
   - Тебе известно что-нибудь о многомерной топографии?
   - Пожалуй, нет.
   - В таком случае, на твоем месте я бы не стал придерживаться  какого-либо
мнения, - отрезал Альберт.
   Перед одной из полок он остановился, сверился с листком,  пробежал  рукой
по ряду часов и внезапно выхватил одни из  них.  Верхняя  колба  была  почти
пуста.
   - Держи, - он протянул часы Мору. - Если с этими мы не  ошиблись,  вторые
должны быть где-то поблизости. А, вот они. Тут.
   Мор повращал оба прибора, изучая  их.  Первые  часы  несли  на  себе  все
приметы важной жизни, в то время как вторые были приземистыми и на вид ничем
не выделялись.
   Он   прочел   имена.   Первое,    по-видимому,    имело    отношение    к
высокопоставленному лицу из регионов Агатовой империи.  Второе  представляло
собой целую коллекцию картинок-символов, берущих своих происхождение, как он
определил, из клатчского.
   - Теперь дело за тобой, - усмехнулся Альберт. - Чем  раньше  ты  начнешь,
тем быстрее закончишь. Я подведу Бинки прямо к входной двери.
   - Как на твой взгляд, у меня с глазами все в порядке? - тревожно  спросил
его Мор.
   - Насколько я могу  судить,  они  выглядят  нормально,  -  пожал  плечами
Альберт. - Уголки немножко покраснели, да радужка чуть синее обычного.
   Ничего особенного.
   Мор последовал за ним обратно вдоль полок  с  часами.  Вид  у  юноши  был
задумчивый. Изабель увидела, как он извлек из стойки у стены меч  и  испытал
его на остроту, несколько раз со свистом разрезав воздух.  Он  действовал  в
точности, как Смерть. И потом улыбнулся улыбкой без радости, удовлетворенный
звуком, вполне сошедшим за порядочный раскат грома.
   Наконец она поняла, что ее так  тревожит.  Она  узнала  эту  походку.  Он
шествовал.
   - Мор? - шепнула он.
   - ДА?
   - С тобой что-то происходит.
   - Я ЗНАЮ. Но мне кажется, я могу контролировать себя.
   Со двора донесся цокот копыт, и в открывшейся двери  появился  потирающий
руки Альберт.
   - Довольно, парень, нет времени... Мор сделал полный замах.  Лезвие,  как
коса, рассекло воздух. Раздался звук,  словно  от  разрываемого  шелка.  Меч
вонзился в косяк, у самого уха Альберта.
   - НА КОЛЕНИ, АЛЬБЕРТО МАЛИХ. Челюсть у Альберта отвисла. Он скосил  глаза
на поблескивающий клинок в нескольких дюймах от его головы, затем  сузил  их
до двух маленьких щелочек.
   - Ты не осмелишься, мой мальчик.
   - МОР. - Слог стегнул, как молниеносный удар бича, и  нес  в  себе  вдвое
больший заряд жестокости.
   - Существует соглашение, - произнес Альберт,  но  в  его  голосе  звучали
тонкие, как комариная песня, нотки сомнения. - Была договоренность.
   - Не со мной.
   - Но договоренность была! Где мы все окажемся, если  не  будем  выполнять
условия договоров?
   - Не знаю, где окажусь я, - последовал тихий ответ. -  НО  Я  ЗНАЮ,  КУДА
ОТПРАВИШЬСЯ ТЫ.
   - Это несправедливо! - на этот раз слова  Альберта  прозвучали  хныканьем
маленького ребенка.
   - СПРАВЕДЛИВОСТИ НЕТ. ЕСТЬ ТОЛЬКО Я.
   - Прекрати, - вмешалась Изабель. - Мор,  ты  ведешь  себя  глупо.  Ты  не
имеешь никакого права убивать кого-либо здесь. II вообще, на самом  деле  ты
ведь не хочешь убивать Альберта.
   - Не здесь. Но я могу отослать его обратно в мир.
   Альберт побелел.
   - Ты не сделаешь этого!
   - Нет? Я могу вернуть тебя обратно и оставить там. Не думаю, что  у  тебя
осталось в запасе много времени. НЕ ПРАВДА ЛИ?
   - Не разговаривай так, - не в состоянии выдержать  взгляд  Мора,  Альберт
всячески избегал его. - Когда ты разговариваешь так, это звучит,  как  будто
говорит хозяин.
   - Я могу быть гораздо хуже хозяина, - бесстрастно произнес Мор.  Изабель,
будь любезна, пойди и принеси книгу Альберта.
   - Мор, мне серьезно кажется, что ты...
   - МНЕ ЕЩЕ РАЗ ПОВТОРИТЬ СВОЮ ПРОСЬБУ?
   С белым как мел лицом она выбежала из комнаты.
   Прищурившись, Альберт смерил глазами Мора и  улыбнулся  кривой,  лишенной
всякой веселости улыбкой.
   - Тебе не удастся властвовать вечно, - сказал он.
   - А я и не намерен. Я всего лишь хочу властвовать достаточно долго.
   -  Видишь,  каким  восприимчивым  ты  стал.  Чем  дольше   хозяин   будет
отсутствовать, тем больше ты будешь напоминать его.  Только  от  этого